Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию. Междукнижие

Глава 1 Хохлатки, лонжероны и неудалённые закрылки

Автор выражает искреннюю благодарность

подполковнику Вадиму Пятницкому

за оказанную помощь при написании рассказа

и терпеливое разъяснение

нюансов оперативной работы

Машка изволила отбыть в театр.

Подготовка к этому мероприятию проходила два дня, и Сергей, вконец издёрганный женской суетой и нервозными предвкушениями новых впечатлений, с огромным облегчением выдохнул, оставшись один.

Домовая отправилась на какую-то премьеру не сама, а вместе со своей новой подругой Ланой, большой любительницей софитов, занавесов и подмостков. Звали и инспектора, но он отказался, опасаясь переизбытка женского общества, костюма с галстуком и скучных, переигрывающих актёров.

Перед расставанием, разумеется, дело не обошлось без подробнейшего инструктажа.

– Твой ужин в холодильнике, – наставляла Маша. – Для Мурки я отдельно приготовила, вон в той беленькой кастрюльке. Отмерь, пожалуйста, ей тридцать грамм корма. Греть в микроволновке почти не надо. Секунд двадцать – двадцать пять, чтобы не очень горячее… Потом перемешать не забудь. Если плохо прогрелось, внутри еда холодной останется, а если случайно перегреешь – дай остыть…

– Угу, – кивнул Иванов, не особо вслушиваясь.

– Мы ещё в кафе после окончания зайдём. Посидим по-девичьи. Не беспокойся, ложись спать. Я приду – на завтра вещи тебе поглажу.

– Угу.

Иногда Машкина забота переходила в неприкрытую навязчивость с гиперопекой.

– И ещё… – кицунэ наморщила лобик, старательно припоминая, что могла упустить. – Если придёт Антон – пусть обувь в коридоре снимает или призраком сидит. Я в прошлый раз умаялась после него пол выметать.

– Угу.

– Тогда я поехала в театр. Такси уже ждёт.

– Приятно провести время, – очень искренне пожелал инспектор, с нетерпением поглядывая в сторону входной двери.

Едва домохранительница покинула квартиру, он бодро подошёл к холодильнику, отпихнул ногой возникшую из ниоткуда домашнюю питомицу кошачье-наглой наружности, и провёл инвентаризацию продуктовых запасов.

Супа не хотелось, гуляша тоже, салат ел недавно, варенье в банке и, отдельно, выглядевшая баловством, а не едой, тарелка с засахаренными грушами. Оставалась Муркина кастрюлька. Открыв её, Сергей из любопытства подцепил пальцем коричнево-серую массу, по консистенции сходную с дешёвым паштетом.

Понюхал. Пахло печенью.

Попробовал. Несолёная фигня.

– Мяу! – напомнила о себе кошечка, голодным глазами уставившаяся на обжирающегося домовладельца.

– На, – остатки особого корма полетели на пол. – Доедай.

Питомица, осторожно обнюхав подачку, и не подумала прикасаться к правильному, диетическому питанию, созданному Машкиным кулинарным гением.

– Умная, – не особо удивляясь, признал Сергей, убирая кастрюльку обратно. – Держи.

На пол, роняя подливу, полетел кусочек гуляша. Встретила его мурлыка почти в полёте, жадно подцепив когтями и отправляя в пасть.

За испачканный пол Иванов не боялся. Давние и тёплые взаимоотношения с кошкой выработали между ними определённые кулуарные договорённости, одной из которых являлось условие, что инспектор втайне подкармливает любимицу домовой всяким вкусным, а та, в свою очередь, профессионально заметает следы.

Обе стороны ни разу друг друга не подвели.

В дверь позвонили. Вместо привычных «Кто там?» и «Это…», затеплела Печать на правой ладони.

Антон пришёл. Как чувствовал, что Машка ушла выгуливаться!

– Заходи!

Напарник возник из воздуха рядом с незакрытой дверцей холодильника. С интересом заглянул внутрь, цапнул дольку засахаренной груши, после чего вкусно зажевал.

Глядя, как тот ест, Иванов, подумав, достал всю тарелочку с фруктовой сладостью и сунул её в руки Швецу. Не жалко. Тот благодарно кивнул, забрасывая в рот ещё пару долек.

– Рассказывай.

– Ща, – жевание перешло в торопливое чавканье, а лакомство переместилось на стол. – Карпович нам новый геморрой подкинул. Вот! – из внутреннего кармана пиджака призрачного инспектора появился сложенный вчетверо лист бумаги. – Погоди, вслух прочту. С выражением, как на новогоднем утреннике. Это шедевр.

– Тогда я чайник поставлю.

– Отлично! Внимай и трепещи!

Картинно выставив перед собой правую ногу, Антон подбоченился, расправил листок неторопливо откашлялся. Прочищая горло, и торжественно начал: «Утверждаю. Начальник… ОВД Полковник полиции А.В. Шарган. Дата, подпись… Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.»

– Заглавие можешь пропустить, – посоветовал Сергей. – И так понятно, отказняк. Территория наша, писано пять лет назад. Давненько.

– Слушай дальше, – проигнорировал замечание Антон. – Начинается самый цимес(*), – в его голосе добавилось солидного пафоса, будто у диктора центрального телеканала. – Я, старший оперуполномоченный отдела уголовного розыска такого-то ОВД капитан полиции Афанасьев, рассмотрев материалы заявления гражданки Кривошлыковой А.Н. по факту кражи куриц в количестве трёх штук с принадлежащей ей придомовой территории… Тут в скобках – материал проверки КУСП № 6668(**) от такого-то числа такого-то года… Установил: в дежурную часть … ОВД обратилась гражданка Кривошлыкова А.Н. с заявлением по факту пропажи кур породы «Хохлатая» в количестве трёх штук с её придомовой территории по адресу деревня Игнатовка, улица Мира, дом 7. Согласно объяснению гражданки Кривошлыковой вечером, при загоне кур в курятник она не досчиталась трёх кур-хохлаток. Следов проникновения в курятник и на придомовую территорию ею обнаружено не было. Указанный факт подтверждается осмотром места происшествия. Соседи, опрошенные в качестве свидетелей, пояснили, что видели, как над курятником гражданки Кривошлыковой пролетала стая диких гусей. Согласно справке специалиста-орнитолога Пичужкина Н.В… Фамилия у мужика – в масть, – не сдержался от комментария декламатор, веселясь вовсю. – Предельная скорость курицы-хохлатки в горизонтальном полете составляет 52 км/ч с набором высоты в 1,1 м/с и климбом(***) в 50 км/ч без отрыва закрылков и повреждения хвоста. Из объяснения гражданки Кривошлыковой следует, что обрезание крыльев у кур-хохлаток ею не производилось. Так же не удалялись закрылки и лонжероны хвоста. Ветеринар района Скороходов М.В. в своем объяснении пояснил, что гражданка Кривошлыкова за удалением несущих плоскостей у кур-хохлаток не обращалась. Следовательно, можно сделать вывод, что три курицы, повинуясь инстинкту, примкнули к стае гусей и улетели с придомовой территории. То есть, событие преступления отсутствует. На основании изложенного, полагал бы, в возбуждении уголовного дела отказать, о чем уведомить заявителя. Сообщить в налоговый орган по месту жительства Кривошлыковой о ее занятии куроводством без уплаты налогов согласно действующего законодательства. Материал проверки сдать в архив… Подпись, снова дата, – закончил призрачный инспектор. – Что думаешь?

Иванов, слушавший всю эту ахинею с неподдельным уважением человека, по собственному опыту знающего, как даются подобные «постановления», авторитетно хмыкнул:

– Бред. Не летают курицы с такой скоростью. Они вообще толком не летают. И справка от орнитолога, соответственно, липовая.

– Молодец, пошутил. А если серьёзно?

Инспектор ответил не сразу. Разлил кипяток из чайника по чашкам, потёр в задумчивости подбородок.

– А если серьёзно, – повторил он за другом, – то вопросов к этому пасквилю воз и маленькая тележка. Начну по порядку. Стилистика – откровенно издевательская, рассчитанная на то, что этот бред читать никто не станет. Какие климбы с закрылками? Откуда у куриц лонжероны? Я не силён в авиастроении, но могу спорить – скоростные режимы тоже взяты с потолка. А о них написано в официальном документе… Но больше удивляет другое. Как прокурор эти записки сумасшедшего пропустил? Насколько помню, по их ведомству все отказные должны проверяться, в обязательном порядке.

– Пропустил, – согласился Швец, косясь на груши и мучась выбором, с какой дольки продолжить поглощение сладостей.

– Значит, всё серьёзнее. Что-то прятали господа полицейские. Такое… – Иванов неопределённо пощёлкал пальцами, выбирая термин пооптимальнее. – Стрёмное.

– С чего взял?

– Пропажа кур в деревне – чисто участковое заявление. Они в этом деле собаку съели и слоном закусили. Любой из пасечников (****) за пять минут нацарапал бы реалистичную байку о том, что курочек куница порезала, или хорь, или лисичка, или сбежали сквозь дырку в заборе. Фантазия у деревенских околоточных богатая, не подкопаешься. Здесь же мы видим, что отписывался старший опер, капитан, что ему совсем не по профилю. Рискну предположить, что он сейчас или на пенсии, или вот-вот выйдет.

Долька груши, с таким трудом выбранная из множества себе подобных, плюхнулась обратно в тарелку из разжавшихся пальцев Швеца.

– Как узнал?!

– Догадался, – Серёга отхлебнул из своей чашки, с неудовольствием ощутив на языке чайные крупинки. Завариться напиток не успел… – Предположил, что если что-то прятали, то наверняка утрясали вопрос с прокурорскими. Во избежание шума с оглаской… Это мог сделать или начальник органа, или кто-то из старослужащих. Если бы делал начальник, то для написания прочитанного тобой шедевра припрягли бы кого-то из молодых. Так проще. Дал приказ – прослуживший без году неделя сотрудник его исполнит. Тех, кто послужил подольше, одним устным распоряжением не пронять. Народ тёртый, прекрасно знающий, что такое подписанный документ… А вот если задачу свалили на кого-то, кто с прокурором района на короткой ноге, тогда концепция меняется.

– Опер дружен с прокурором? – без удивления отметил напарник, отпихивая от тарелочки Мурку, которой вздумалось прогуляться по столу и срочно проверить, что такого вкусного едят из тарелки.

– Почему нет? Они что, не люди? Тем более, прокурорами не рождаются. Легко могу допустить, что в давние времена, в чинах попроще, мент с прокурорским совместно работали по некоему делу и остались в нормальных отношениях. Про это узнал, или, как вариант, давно знал начальник, этот самый полковник Шарган. Тогда, не мудрствуя лукаво, он вызвал подчинённого на ковёр и «убедил» оказать посильное участие. Оперу это наверняка не понравилось. Вопрос капитан Афанасьев, как я понимаю, решил, но в фабуле постановления оттянулся по полной.

– Грамотно, – признал Антон, устав отбиваться от назойливой представительницы кошачьих и сталкивая хвостатую нахалку на пол.

Мурка не осталась в долгу, отомстила за беспредел, уже в полёте мастерски расцарапав ладонь обидчику. Тот ойкнул, показал негоднице кулак, но тем и ограничился. Военные действия в планы Швеца сегодня не входили.

– Мои интеллектуальные способности проверили. Твоя очередь, – напомнил Иванов, с любопытством посматривая на призрачно-кошачьи разборки. – Что там произошло на самом деле?

– Сложно сказать. Куриц действительно украли, но потом нашли. Возле кладбища. Им отрубили головы и кровью окропили могилу одного мужика. Как, что, по периметру или иными узорами – шеф не сказал. По первичным признакам смахивало на ритуал. Местные взвились, скандалить начали, колдовство заподозрили и на горячую линию стуканули ради перестраховки… Приехали полицейские, походили по округе, ни шиша не выявили. Потому и отписку состряпали. Событие вроде и резонансное, а ни к чему не пришьёшь. Могилка цела, оградка тоже – на осквернение натягивается с трудом. Свидетели отсутствуют. Короче, кто сделал, с какой целью – покрыто мраком неизвестности… А упомянутая гражданка Кривошлыкова не поленилась, тем же днём в район поехала, на приём к прокурору. Очень курочек жалела. Оттуда и возня с Афанасьевым… Об этом Карпович сообщил. Он тогда тоже с проверкой на кладбище побывал. И тоже ничего не нашёл. Но особо и не искал, как сам признался. Списал на чью-то шалость.

Объяснение мало удовлетворило Сергея. Достав из пачки сигарету, он подошёл к окну, приоткрыл створку и закурил, перебирая в уме услышанные факты.

– Раз тебе выдали эту бумажку, выходит, ситуация повторилась.

– Утром, – согласно мотнул головой призрак, прихлёбывая чай. – На той же самой могиле нашли новые следы крови. Как и в прошлый раз, куриной. Там ещё пёрышки поналипали… Самих же птичек обнаружили далековато от места происшествия, в кустах. Не поленились подальше выкинуть, в отличие от прошлого раза. Что ещё… Куры ни у кого в деревне не пропадали, что сообщает нам о продуманной подготовке мероприятия. Больше ничего.

– Данные покойника имеются?

– Гашков Геннадий Вячеславович. Годы жизни 1943-2011. Деревенский. Ни в чём таком замечен не был. Работал в колхозе, потом существовал на скромную пенсию, понемногу варил самогон для продажи.

– Давненько помер… И пять лет между поливом могилы кровью – это приурочено к чему-то или нет? Как думаешь?

– Ну ты спросил, – развёл руками Швец, изумлённо таращась. – Я тебе что, справочник по колдовству?

Пока напарник лопал груши, Серёга припомнил карту и без удовольствия отметил, что до Игнатовки им ехать более сотни километров. Глухие края. Из всех богатств там лишь речушка неподалёку да здоровенный лесной массив, куда стадами мотаются то охотники, то грибники.

Однако на место происшествия выбираться надо. С народом поговорить, своими глазами осмотреться. На одной кухонной логике далеко не уедешь. Факты нужны.

Приняв решение, Иванов достал из кармана треников смартфон, проверил расписание пригородных поездов. Последний в нужном направлении отходил через два часа.

– Предлагаю для начала проведать Игнатовку, – объявил он, потягиваясь.

– Мы же к полуночи приедем! – поразился Антон. – Всю ночь на вокзале куковать?

– Или завтра день в дороге потратим, – подхватил инспектор. – А так на попутке пораньше доберёмся, успеем и местных опросить, и обратно засветло вернуться. Сейчас тепло, светает рано. И вообще, сегодня суббота, а завтра, да будет тебе известно, воскресенье. Машка если узнает, что я уезжаю по работе в законный выходной, то своим скоропостижно-траурным видом меня до заикания доведёт… Только на понедельник переносить я бы поостерегся.

– Карпович сожрёт за бездеятельность. Ему что суббота, что среда с вторником. Служба превыше всего.

– Полностью согласен. У шефа на эту тему пунктик. Потому поедем на последней электричке. Машке я сообщение отобью, попозже, и пусть расстраивается на здоровье.

– Уговорил, – с напускным равнодушием пробормотал Швец. Он, вообще-то, любил смену обстановки, но стеснялся в этом признаваться. – Я пошёл. До встречи на вокзале.

Напарник исчез, оставив на столе тарелку с грушами, а Сергей взялся за веник – на кафеле в кухне и в коридоре виднелись паштетные отпечатки, оставшиеся от прохода узкой, модной туфли. Наступил напарник, не заметил.

Ну, Мурка, зараза! Могла бы и сожрать.

***

Дорога в Игнатовку устроилась относительно нормально, со знакомыми каждому путешественнику плюсами и минусами. Электричка отправилась вовремя, в вагоне не сквозило, пьяные не попадались, контролёры вели себя учтиво.

Прибыв на крохотный, но ухоженный вокзальчик районного центра, товарищи почти сразу натолкнулись на немолодого, одинокого мужчину, припарковавшего старенькую «шестёрку» у самого перрона и выглядывающего кого-то из дальних вагонов.

«Родню встречает», – подумал Сергей и не ошибся. Вдоль пригородного поезда, обвешанная баулами, пакетами и сумками, шла тучная женщина весьма преклонных лет. Неторопливо так шла, основательно, с косолапинкой переставляя полные ноги да подслеповато щурясь в свете дежурных ламп.

Заметив мужчину, она сбавила темп, закряхтела, опустила часть своей объёмной поклажи на бетон посадочной платформы и трагично упёрлась ладонями в поясницу, изо всех сил стараясь выглядеть полумёртвой от усталости.

Водитель боевой классики даже не сдвинулся, чтобы ей помочь. Как стоял, привалившись задом к капоту – так и не шелохнулся, гипнотизируя перила ступенек.

В том, что он знаком с женщиной, сомнений не возникало – из электропоезда, кроме инспекторов с пенсионеркой, никто не вышел.

Антон на происходящее смотрел с интересом и… пониманием. Сергей чувствовал себя неловко. Старый человек тащит поклажу, а этот гражданин в упор ничего не видит.

– Тёща? – негромко, словно самому себе, проговорил Швец, останавливаясь неподалёку от мужчины.

– Она, – зло выдохнул тот, кривясь. – Не сидится же ей дома, собаке дикой. Гостить припёрлась. На ночь глядя. И шмотья на год вперёд набрала.

Женщина, устав ждать внимания к своей персоне, недовольно прогудела надтреснутым, низким голосом:

– Никола-ай! Николай!

Водитель скривился ещё сильнее, но отозвался:

– Тут я!

– Помоги!

– У меня спина!

Поединок вредности разворачивался с заранее известным проигравшим.

– Возьми вещи! Мне тяжело!

– Ага, а до этого пёрла, как самосвал на четвёртой передаче, – шёпотом выдохнул мужчина, приправив сказанное порцией отборного мата. Однако пошёл, признавая победу родственницы и подчиняясь судьбе.

Ехидный Антон не упустил случая постебаться:

– Вот так и сдаются самые прочные твердыни.

Сергей же, сочувствуя Николаю, пошёл вместе с ним, предлагая себя в качестве добровольного помощника. Естественно, с умыслом.

– До Игнатовки далеко?

– Километров двадцать. Может, больше.

– А первый автобус когда?

– Утром.

– Такси у вас где стоят?

– Подброшу, – мрачно отмахнулся водитель. – Я мимо поеду. С дороги до деревни пешком дойдёте. Там километра полтора.

Приободрившись, инспектор похватал тюки и баулы приехавшей погостить, охнув от их суммарного веса и жутко мечтая выяснить, не кирпичи ли везёт пожилая дама.

Антон хихикал.

Когда добрались до «шестёрки», то выяснилось, что старушечья поклажа не помещается в багажник, поэтому часть вещей пришлось расположить на заднем сиденье машины. Иванов со Швецом еле влезли, с трудом захлопнув за собой дверь.

Женщина же разместилась спереди, устроив на коленях огромную, вытянутую сумку, мешавшую Николаю переключать скорости. Неудобство зятя её нисколько не смущало, и вообще, она считала себя если не капитаном этого корабля, то штурманом – точно.

– Медленнее!.. Яма!.. Не гони!.. Ой, я в вагоне бутылку с водой забыла… – далее следовало копание в сумке, толчки водителя локтями, довольное, – Вот она… Да что же ты делаешь?! Скоро же поворот!..

Осчастливленный визитом родственницы мужчина молчал, а если и отвечал, то тёща его почти не слышала. Или не слушала, что инспекторы тоже вполне допускали. Зато, как все пожилые и тугоухие люди, сама говорила зычно, перекрывая звуки старенького автомобиля.

Не стеснялась она обсуждать и Сергея с Антоном.

– Кого это ты подобрал? Твои знакомые? Из города? Или совсем из ума выжил, пуская в машину кого ни попадя! Пырнут ножом в спину, тебя, дурака. Попомнишь!

Ответом ей был зубовный мужской скрежет.

От таких семейных взаимоотношений Иванов, горячась, неоднократно хотел покинуть «шестёрку», однако напарник его удерживал:

– Терпи. Немного осталось.

Водитель сопел, виновато посматривая в зеркало заднего вида.

Обещанные двадцать километров растягивались в долгий-долгий путь…

***

У информационного знака «Игнатовка» с указывающей направление стрелочкой Николай остановился, высадил пассажиров, и даже вышел попрощаться.

– Бывайте. Вам туда, – взмах руки указал в темноту за знак. – Я дальше. В Рахматово. Оно тут рядом, по прямой – час ходу скорым шагом. Мы молодыми постоянно друг к другу бегали… – накрыла его ностальгия по давно минувшим дням. – Близко.

– Спасибо, – Сергей протянул деньги. – Возьми. За проезд.

– Убери, – строго отказался мужчина, чем заработал порцию возмущённого бубнёжа из приоткрытого окна. – Я же от чистого сердца.

Странноватый Николай не знал, что этим поступком он ломает представления насквозь городского Иванова о деревенских жителях. Инспектор зашоренно верил, что каждый из них по-своему скуп, жаден, обожает хитрить даже там, где это бессмысленно, а уж при слове «деньги» вообще теряет самообладание.

Нимало этому убеждению способствовали продуктовые ряды городского рынка, куда домовитая кицунэ обожала захаживать за экологически чистыми овощами, прихватывая его в качестве носильщика. Как Машка определяла их качество, парень не представлял, но ей верил.

Домовая же безошибочно находила тех, кто выращивал самостоятельно и не зарабатывал на перепродаже. Долго с ними торговалась, перевешивала, спорила, пересчитывала сдачу, частенько отдаваемую с огромным нежеланием.

Для человека, привыкшего к спокойствию супермаркетов, зрелище торга выглядело диковато.

Н-да… Так и появляются стереотипы. Хотя жлобья и среди городских хватает, но они… привычнее.

Однако отплатить невезучему Николаю всё же хотелось. Не деньгами, так хоть добром.

– Могу сделать так, что твоя тёща угомонится. Ненадолго, зато доедешь по-человечески.

– Как? Она и чертей в Аду достанет.

– Погоди.

Улыбаясь, Иванов без предупреждения сунул руку в открытое окно, приложив ко лбу женщины ладонь с активированной Печатью. Представил лето, ароматы луга, пение птиц, и исторг из себя немного Силы. Проверенный трюк. Всех успокаивает.

Вслух же, чтобы хоть как-то объяснить свой поступок, он произнёс, ласково глядя женщине в глаза:

– Вы приболели. Вам бы отдохнуть.

В ответ та лишь блаженно улыбнулась, кивая. По помутневшему взгляду стало понятно – скандальной особе хорошо, на неё накатили приятные воспоминания, подстёгнутые простеньким фокусом с энергией Жизни.

Она зятю даже не рыкнула, а цивилизованно попросила:

– Коля, поехали.

Пресекая перечень вопросов, абсолютно нормальной для такой ситуации, Швец сказал на ухо водителю:

– Он экстрасенс. Как Кашпировский.

– А-а-а… – уважительно протянул Николай, из памяти которого ещё не выветрился набыченный взгляд телевизионного целителя из девяностых.

Пугаясь, что доброе настроение у тёщеньки может закончиться, мужчина наскоро пожал руки напарникам и бегом прыгнул за руль, на прощанье пару раз моргнув аварийкой.

Проводив «шестёрку» взглядом, Серёга извлёк из прихваченного рюкзачка фонарь, посмотрел на экран смартфона.

– Половина первого. Самое время на кладбище топать… Тоха! Будь другом, пробегись по окрестностям, посмотри, где оно?

Удивлённый такой прытью Швец почесал шевелюру, после с сомнением покосился на друга.

– Ночью? На кладбище?

– Ты чего? – в свою очередь изумился Иванов. – Мертвяков боишься? Или привидений?

– Да ну на… – опешил от такого издевательства напарник. – Там же темно! Ляпнешься в свежевырытую могилу – доставай тебя потом.

– Затем и фонарь взял. Не переживай, не упаду. А вот посмотреть, кто тут под Луной шляется – первое дело.

Обиженный до глубины души, Антон растворился в темноте, из вредности заугукав, подражая филину.

– На дятла похоже, – насмешливо донеслось ему вслед.

– Сам дурак, – только и смог процедить призрачный инспектор, сворачивая с дороги и приступая к служебным обязанностям. – Попросишь ты у меня…

Но чего – он так и не придумал. Полноценно издеваться над другом не хотелось, но и спускать подобные шуточки тоже нельзя.

… Оставшись в одиночестве, Иванов поднял голову к небу, полюбовался звёздами. Включил фонарь и направился в сторону невидимой отсюда Игнатовки.

(*) Цимес – Самый цимес – то, что надо; высший класс; лучше не бывает. Выражение образовано от слова «цимес» – не менее популярного, чем марципаны, сладкого блюда еврейской кухни.

(**) КУСП – книга учёта сообщений о происшествиях.

(***) Климб – набор высоты (авиационное).

(****) Пасечник – одно из множества шутливых прозвищ деревенских участковых. Обидной подоплёки не имеет.