Глава 12


Микаэла все еще оставалась в Шербоне. Когда Родерик и Хью вернулись с прогулки верхом, Родерик воспользовался потайной дверью, чтобы утвердиться в своих подозрениях, не обращая внимания на усилившуюся скованность во всем теле. Он толкнул деревянную дверь-ловушку своей тростью и шагнул внутрь, ожидая увидеть покинутую комнату со следами побега.

Но оттого что он увидел, у него перехватило дыхание и он застыл на месте. На кровати мирно спала мисс Форчун, явно наслаждаясь послеобеденным отдыхом, обнимая Лео. Оба прижимались друг к другу, словно кролики, и крепко спали. Мисс Микаэла лишь слегка пошевелилась, поправляя рыжевато-золотистые волосы на подушке, но, как ни странно, не проснулась.

Родерик не осмелился войти в комнату. Было далеко за полдень, и если бы кто-то из них проснулся, они отчетливо увидели бы лорда Шербона, застигнутого у открытой двери, словно трусливого воришку, каким он и был. Родерик нахмурился, в животе что-то сжалось, он почувствовал тошноту. Возможно, это была всего лишь боль от прогулки или результат пропущенной трапезы. Однако Родерик чувствовал скользкий, толстый комок, пробирающийся из его горла в кишки. При виде этой пары на кровати он почувствовал, как этот комок увеличивается, что его крайне удивило.

«Какая же вы дурочка, мисс Форчун!» — мысленно произнес он, отчетливо слыша уничижительную жалость своих непроизнесенных мыслей. На какое-то мгновение Родерик почти испытал уважение к Микаэле Форчун за то, что у нее хватило сил устоять против замыслов Алана Торнфилда. Но после того как он сам с такой ненавистью говорил с ней и она все же осталась в замке, его мнение о ней изменилось.

Должно быть, она просто жадная, отчаявшаяся, полностью лишенная гордости дура. Однако Родерик мог хотя бы немного расслабиться — если мисс Форчун осталась после его злых, едких слов, существовала вероятность того, что она выдержит все до конца.

Комок в горле возник снова, и на этот раз внутри у него поселился привкус страха, хотя он и не понимал, чем это вызвано. Но у него не было времени над этим раздумывать, поскольку раздался оглушительный стук в настоящую дверь комнаты.

— Мисс Форчун! — Это был Хью. — Мисс Форчун, немедленно откройте дверь! Мисс Форчун!

Родерик проскользнул за открывающуюся панель и исчез из комнаты, когда ступни мисс Форчун начали сбрасывать легкое покрывало с ног. Хью расстался с Родериком после их возвращения с прогулки, отправившись искать Лео, и был явно расстроен, что мальчика не оказалось в его комнате.

Не то чтобы Микаэле начал нравиться сэр Хью Гилберт, вовсе нет, но она невольно улыбнулась при воспоминании о его красивом лице, более чем растерянном, когда она предложила провести с Лео весь остаток дня.

Он согласился, хотя и оставил мальчика с ворчливыми напутствиями.

— Веди себя прилично, Тошнилка, так, чтобы я не слышал о проделках плохого мальчика от леди Микаэлы.

— Холосо, Ху.

Микаэла готова была поспорить на свою порцию сокровищ Шербона, что рыцарь уже скучал по ребенку.

Да и как могло быть иначе? Микаэла знакома с Лео всего две недели, но уже обожает его. После того как они вместе немного вздремнули, стали вновь гулять по двору, собирая «сеты», и спели пару песенок. На холме за стеной Шербона, возле конюшен под кроной низкого раскидистого дерева и одного длинного и тонкого креста Микаэла заметила очертание чего-то темного и массивного, припавшего к земле в сияющем свете дня. Это мог быть только Родерик.

Его положение казалось странным. Что привело его на этот пустынный холм и заставило принять такую задумчивую позу?

Возможно, могилы? Его отца?

Но Лео тянул ее за руку, нетерпеливо приплясывая и приседая, так что Микаэла неохотно покинула двор, чтобы проводить Лео в уборную. Потом они спустились в кухню, чтобы вымыться перед ужином, который ели, сидя бок о бок, не переставая болтать, словно ровесники, обсуждающие события дня. Микаэла всячески пыталась отогнать от себя образ массивной, неуклюжей фигуры и его таинственного занятия и целиком посвятить свое внимание Лео.

Она была очарована мальчиком, уже не младенцем, но еще не взрослым мальчиком, каким он в свое время станет. В нем чудесным образом будут сочетаться разум и наивность, Микаэле радостно было думать об этом.

Но сейчас она старалась сосредоточить все внимание на Лео, она не могла не думать о его матери — где она сейчас? Что случилось, почему она ушла из жизни сына? Каковы были ее отношения с Родериком Шербоном? Но Лео был совсем маленьким, он не мог ответить на такие вопросы. Микаэла взяла малыша за руку и вывела из зала. На Шербон спустилась ночь, и пришло время найти сэра Хью, чтобы тот уложил Лео спать, как она пообещала ранее.:

— Эди Микэ-а поет Э-о?

Она улыбнулась ему в полутемном коридоре — по ее просьбе во многие канделябры были вставлены тонкие восковые свечи, но еще оставались пустые, неосвещенные промежутки.

— Конечно, если сэр Хью даст свое согласие. — Камни замка уже начали источать зловещий холод, и она повернула мальчика к своей комнате. — Давай зайдем ко мне, я накину что-нибудь потеплее, и мы вместе попросим его.

Они уже подходили к ее комнате, когда Микаэла увидела, чтодверь широко распахнута. Она остановила Лео и присела, поднеся палец к губам с готовым «ш-ш» в ответ на его вопросительный взгляд. Вместе они тихо подошли к входу в комнату и остановились.

Микаэла почувствовала, как в груди у нее поднимается мрачный гнев при виде старой тощей Харлисс, которая, сердито ворча, рылась в ее сундуке. Лео немедленно спрятался за Микаэлу.

— Харлисс! — воскликнула Микаэла, заставив старую каргу резко подняться, стукнувшись при этом головой о поднятую крышку сундука. — Полагаю, у тебя имеется очень веское объяснение твоего пребывания в моей комнате, не говоря уже о том, что ты суешь нос в мои личные вещи?

— Простите, миледи, — натянуто извинилась Харлисс. Она нарочито медленно закрыла крышку сундука и направилась к Микаэле. — Ах… горничная потеряла свое… кольцо. И я подумала, что, может быть, она уронила его, когда убирала вашу комнату.

Микаэла прищурила глаза:

— Поскольку нет никакой надобности убирать внутри моего сундука, сомневаюсь, что кольцо могло очутиться там. Если вообще существовало какое-то кольцо, — подчеркнула она. — Кто из горничных заявил о пропаже?

Харлисс попыталась обойти Микаэлу, стоявшую в дверях.

— Я забыла ее имя, миледи. Извините. У меня много дел.

Но Микаэла встала перед Харлисс, не давая ей возможности сбежать.

— Не думаю, что смогу, — сказала она. — Я имею в виду — извинить тебя. Я устала от твоей лжи и твоих выходок. Если дорожишь своим местом в Шербоне, то скажешь мне правду, зачем тебе понадобилось заходить в мою комнату.

— Это просто недоразумение, миледи, — настаивала Харлисс, затем снова попыталась протиснуться мимо Микаэлы, зайдя так далеко, что даже оттолкнула ее плечом.

Микаэла схватила Харлисс за руку.

— Ты никуда не уйдешь, пока не признаешься, что шпионила за мной! Ты не только лгунья, но и воровка?

— Убери от меня свои руки, жалкая нищенка! — выкрикнула Харлисс, отскочив от Микаэлы. — Мне нет дела до того, что говорят Родерик и этот попрошайка Хью Гилберт. Ты не моя хозяйка, и я не потерплю, чтобы ты лапала меня своими блудливыми руками. Я жила в Шербоне еще до того, как тебя произвели на свет, и не собираюсь выполнять твои приказания! Ты — позор для имени Шербона!

Микаэла была смущена внезапным гневом Харлисс, но, поскольку Лео был рядом, дрожа от страха, сумела сохранить соответствующее ее положению достоинство.

— Забота об уборной не устраивает тебя? — мягко спросила она. — Тогда тебе следует узнать свое место!

— Это ты, кто не устраивает меня! — прорычала Харлисс. — И будь уверена, я еще увижу, как тебя вышвырнут из Шербона, а также недостойного, непочтительного Родерика и его тупого выродка! Тогда мы увидим, кто здесь правит.

— Не думаю, — засмеялась Микаэла, хотя дикий взгляд Харлисс сильно огорчил ее. Она подумала, что Харлисс очень встревожена. Сочтет ли Родерик, что она преступила границы своих обязанностей или нет, Микаэла не хотела, чтобы такая опасная, неуравновешенная старуха находилась рядом с Лео. — Я укладываю Лео спать. Когда закончу, найду тебя. И самое лучшее будет, если ты соберешь свои вещи к этому времени, иначе, если я встречу тебя в следующий раз, ты уберешься из Шербона навсегда — с пожитками или без них.

Харлисс фыркнула.

— У тебя здесь нет власти. Возвращайся в свой свинарник, свинья, и валяйся сколько хочешь в грязи и разврате, заведенных Родериком. Нет никого в Шербоне, кто мог бы выгнать меня отсюда, — хотела бы я взглянуть на того, кто попытается!

Из тени коридора прогремел мрачный голос:

— Я готов принять твой вызов, Харлисс.

Микаэла повернулась на голос, а Лео оторвался от ее юбок и бросился вперед с криком:

— Вод-вик!

Родерик выступил из темноты каменного коридора, и лишь сейчас стала слышна его неловкая поступь. Капюшон был откинут назад, и впервые Микаэла увидела длинные волны густых каштановых волос. Его зеленые глаза зловеще сверкали в дрожащем свете свечей.

Харлисс издала звук, словно задохнулась, прежде чем снова засмеяться:

— Ты проиграешь! У меня здесь право на проживание, дарованное много лет назад твоим отцом. Мне обеспечено место в Шербоне до конца жизни, щенок!

Родерик тоже сдержанно засмеялся, и если Микаэла сочла веселье Харлисс злым, то смех лорда Шербона был просто ужасен.

— Тогда я устрою так, что ты отправишься в могилу, — заявил он.

Харлисс задохнулась. Ее серые глаза сузились.

— Где тебе, ты же слабак в мужском плане!

— Хотя многие части моей персоны действительно сильно повреждены, уверяю тебя, в этом месте у меня все в порядке, — сообщил Родерик.

Он слегка повернул подбородок к плечу, полностью открывая извилистые шрамы на лице при свете свечей.

— Хью! — громко позвал он.

Через мгновение из темноты донесся резкий звук, издаваемый сапогами Гилберта.

— Да, Рик? В чем дело?.. Черт побери! — Он вращал глазами, когда появился из глубокой тени и остановился возле Родерика, но Лео оставался рядом с отцом, обхватив его ногу. — Кто сделал это на этот раз? — спросил он, глядя поочередно на Микаэлу и кипящую от злобы старую служанку рядом с ней.

— Отведи Лео в его комнату — нам с леди Микаэлой нужно решить одно неприятное дело, и я не хочу, чтобы он присутствовал при этом.

— Да? — заинтересованно произнес Хью. — Так-так, Бессердечная. Так это опять ты?

— Заткни свой мерзкий рот, ты… ты… приживала! Пиявка! Потаскун!

Брови Хью взлетели вверх, когда он с трудом оторвал Лео от Родерика и подхватил его на руки.

— Мне больше всего понравилось последнее определение. Я могу ввести его в свой словарь?

— Хью, — строгим голосом тихо сказал Родерик, словно предупреждая его не вступать в перепалку с сумасшедшей старухой.

— Да-да, хорошо. Пойдем, Вошка. Ночь-ночь, волки прочь! — Он повернулся, чтобы нырнуть в темноту, но Лео протянул ручку Микаэле:

— Эди Микэ-а поет Эо, Хю!

— Не сегодня, Вошка. Ей и Рику нужно избавиться от кое-какого хлама. Увидишься с ней завтра утром.

— Покойной носи, эди Микэ-а.

— Спокойной ночи, Лео. — Она попыталась улыбнуться ему, но это было нелегко, зная, что через минуту она останется одна в сыром коридоре с двумя самыми ужасными людьми, которых она когда-либо знала. — Счастливых сновидений.

— Покойной ночи… папа! — Улыбка Лео была такой же широкой, как его личико, и Микаэла увидела, как Родерик Шербон словно заледенел, а его черты не выражали никаких эмоций.

И хотя в данный момент Родерик был ошеломлен, он быстро оправился.

— Теперь, — прорычал он, снова обратив внимание на седую старуху, — собирай свои вещи, иначе я выброшу их тебе вслед!

— Ты глупее, чем кажешься, — ухмыльнулась Хар-лисс. — Я уже сказала тебе, что твой отец даровал мне право…

— Я знаю про твое право, — перебил ее Родерик. — Ты действительно имеешь право на рабское положение во владениях Шербона до конца твоей жизни.

— Ха! — бросила Харлисс в лицо Микаэле. — Видишь? Я никуда не уйду, мисс Несчастье![3] — Ее даже не побеспокоило, что она соединила два слова, создав уничижительное обращение.

— Думаю, уйдешь, — спокойно произнес Родерик. — Я решил, так сказать, одним выстрелом убить двух зайцев. Ты завершишь свою связь с Шербоном, Харлисс, в Торнфилд-Мэноре.

— Что?! — взвизгнула Харлисс. — Ты не можешь…

— Могу, и именно так и поступлю, поэтому считай, что это дело закончено. Торнфилд-Мэнор принадлежит Шербону, и твои льготы будут соблюдены. Ты можешь прожить там остаток своей проклятой жизни или навсегда убраться с земель Шербона. Решай сама. — Он пожал плечами и прислонился к каменной стене, чтобы, как предположила Микаэла, дать отдых ноге, и, как это ни странно, она подумала, больно ли было его поврежденной руке опираться о холодные камни. — Но знай, если ты решишь покинуть Торнфилд-Мэнор, то нарушишь договор, и я не буду обязан сохранять твое положение — или твою жизнь.

— Твой отец был прав — ты гнусный, отвратительный, бесхребетный червяк!

Родерик вновь пожал плечами:

— Тогда ты будешь рада избавиться от меня. У тебя — четверть часа, чтобы собраться. Леди Микаэла и я будем в зале и проводим тебя.

Микаэла вздрогнула, ее глаза округлились, но она поступила мудро, кивнув, словно тоже была посвящена в план.

— Ты еще пожалеешь об этом, — прошипела Харлисс, тыча в Родерика костлявым, дрожащим пальцем. Через мгновение этот палец, принадлежавший скорее трупу, чем живому человеку, был направлен на Микаэлу. — И ты тоже, мисс Несчастье!

— Мне есть о чем пожалеть, Харлисс, — спокойно произнесла Микаэла, — но, уж конечно, не о том, что ты покинешь Шербон.

— Это мы еще посмотрим! — С этими словами старуха повернулась и исчезла в темноте.

Сердце Микаэлы билось со скоростью ста ударов в минуту, прежде чем лорд Шербон заговорил.

— Может быть, продолжим в зале, леди Микаэла? — любезно предложил он, и в его рычащем голосе слышалось сдержанное терпение. — Я не хочу пропустить отъезд Харлисс и готов согласиться с. вашей идеей, что нам с вами нужно поговорить.

Микаэла судорожно сглотнула.

— Вы согласны?

Он кивнул, выпрямился, и наступила тишина. Не важно, что вызвало мысль, пришедшую ему в голову после размышлений, но он протянул руку, предлагая ей выйти первой.

— После вас.

Микаэла быстро кивнула и пошла по коридору, слыша за собой хромающую поступь лорда Шербона.

Она молилась про себя, чтобы, не дай Бог, не споткнуться и не распластаться перед ним. Ибо если этот огромный человек упадет на нее, трость понадобится уже им обоим.


Загрузка...