Пробуждение страсти

Глава двадцать вторая

Холодным утром Саманта сидела на крыльце, держа в руках чашку крепкого кофе и глядя невидящими глазами на протянувшиеся на север вдоль долины горы. Прошло уже два дня с тех пор, как уехал Макс. Он оседлал своего коня и выехал, прежде чем поднялось солнце, раньше, чем она пробудилась от их совместного сна на сене в сарае.

Воспоминания о последней ночи, которую они провели вместе, были все еще свежи в памяти и согревали ее тело, когда она снова и снова вызывала их. Она спрашивала себя: хватит ли этих воспоминаний на всю жизнь. Это было все, что осталось у нее от Макса, — эти воспоминания да брошь его бабушки.

Она посмотрела вниз и прижала золотую брошь к сердцу. Макс никогда не забудет ее. Каждый день она с тоской ощущала, что жизнь ее проходит без него.

Саманта мучительно старалась жить как прежде. Улыбаясь, когда это было необходимо, работала в школе, словно за последний месяц ничего особенного с ней не произошло. Ида говорила ей, что это чувство одиночества от того, что она живет на новом месте, но Саманте было ясно, что дело тут не только в этом.

У нее было ощущение, словно часть ее самой куда-то пропала. Время от времени она поворачивалась, готовая увидеть, что позади нее стоит Макс, и от улыбки кончики его усов чуть поднимаются вверх. Каждое утро она просыпалась, удивляясь, что не чувствует возле себя тепло его тела. И теперь она уже никогда, никогда не сможет смотреть на голубое небо, не думая при этом о его глазах.

Ида не могла этого понять. Пит пытался развлечь ее, но, похоже, ничего не помогало. Никто не смог бы стереть тот след, что оставил в ее сердце Макс Баррет.

Саманта встала на пороге. Далеко-далеко показалось облако пыли. К дому приближался всадник. Она прикрыла глаза ладонью, не смея предположить, что это может быть Макс, несущийся к ней, словно ветер. У нее упало сердце, когда она увидела, как темноволосый всадник остановил лошадь перед домом и спешился.

— Доброе утро, шериф Стенли.

Он задержал на ней свой взгляд на секунду дольше, чем следовало бы, и руки Саманты, державшие чашку с кофе, слегка задрожали. Затем он приподнял шляпу.

— Шериф Баррет просил меня хорошенько приглядывать за вами, вот я и подумал — подъеду, погляжу, как тут у вас дела.

— Это очень мило с вашей стороны, шериф, и со стороны шерифа Баррета тоже.

Шериф улыбнулся и присел рядом с ней на порог.

— Как, были какие-нибудь неприятности?

— Нет. Все спокойно. Честное слово, право же, мне кажется, вовсе нет нужды присматривать за мной…

— А шериф не говорил, куда он направляется?

Она опустила глаза.

— Я точно не знаю. И если бы он хотел, чтобы вам все было известно, разве он не сказал бы вам об этом сам?

Шериф улыбнулся ей.

— Ну, мэм, я ведь только стараюсь помочь. И думаю, вам бы лучше быть полюбезнее. — Он придвинулся к ней ближе. — Кто знает, вдруг я смогу вам пригодиться…

— Какого черта, что ты делаешь на пороге моего дома? — Ида грозно выплыла из-за занавески и изо всей силы огрела шерифа метлой. — Убирайся к лешему от моей племянницы и держись подальше от моего дома!

Шериф Стенли одним быстрым движением соскользнул с порога.

— Господи, да вы же просто старая ведьма!

— А если ты побыстрее не унесешь ноги, я тебя так разукрашу, что и родная мать не признает!

Фыркнув на Иду и отвесив Саманте напыщенный поклон, шериф Логана вскочил на лошадь и отправился прочь.

Саманта смотрела ему вслед.

— При виде этого человека у меня по спине бегут мурашки.

— Так и должно быть. Он и шерифом-то у нас всего месяца два, а вообразил, будто целый юрод принадлежит ему одному. Он заявился в Логан сразу после того, как шайка каких-то подлецов ввалилась к нам и укокошила нашего прежнего шерифа. Хороший был человек. Да, шериф Роббинс был настоящий шериф. Правда, медлителен несколько, но вот человеком он был просто замечательным.

— Значит, шериф Стенли до этого никогда не жил в Логане?

— Нет. Он и звезду получил только потому, что сумел обвести вокруг пальца большинство горожан. Убедил их, видите ли, в своих прекрасных качествах. — Зеленые глаза Иды сузились. — Вот только меня ему не провести. Я сорняк сразу узнаю, как увижу.

Холодок пробежал по спине Саманты.

— Макс не попросил бы шерифа Стенли присматривать за мной, если бы сам не доверял ему.

— К черту Баррета. Ты-то сама Стенли доверяешь?

Саманта нахмурилась.

— Моей первой мыслью было держаться от него как можно дальше.

Ида рассмеялась.

— Я была уверена, что кровь Олсенов даст о себе знать, милочка, ведь она течет в твоих жилах. Если этот Стенли проявляет к тебе хоть какой-то интерес, держу пари, он задумал что-то недоброе.

Макс придержал поводья и наклонился, чтобы посмотреть на отпечатки копыт в грязи. Последние два дня он выслеживал двух лошадей, на подкове одной из которых был согнутый гвоздь. Он принялся было размышлять о том, когда же Зак Стрикленд собирается перековать эту лошадь, а затем понял, что тот вообще не станет этого делать. Все это было частью игры, в которую так любила играть с представителями закона эта банда.

Насколько он понимал, они направились в Неваду, и он отставал от них на целый день пути. Он выпрямился в седле и поехал дальше, неторопливо и спокойно. Еще одни сутки в пути, и завтра к вечеру он должен будет нагнать их.

Вечер. Это непременно означало одиночество и мысли о Саманте. Сейчас, наверное, она уже начала свои занятия в школе. Ему стало любопытно — полюбят ли ее ученики. Конечно же, полюбят, как же иначе. Кто же не полюбит Саманту?

От таких мыслей он нахмурился и снова сосредоточил свое внимание на следах на земле. Он не мог позволить себе отвлекаться на подобные размышления в дневные часы. Скоро наступит вечер и стемнеет. Тогда его неизбежно одолеют тоска и тревога.

Шериф Стенли вошел в контору телеграфа и позвонил в стоявший на прилавке колокольчик, чтобы привлечь внимание лысого человека, что сидел за столом телетайпа.

Мужчина повернулся и уставился на него сквозь очки в железной оправе.

— Чем могу служить, шериф?

— Мне необходимо отправить телеграмму. Харриет. Это по срочному делу, связанному с законностью.

— А в каком городе проживает эта самая Харриет?

— Идиот, город Харриет, штат Невада! Мне нужно отправить ее мистеру Заку Стокману. — Гай поставил локти на прилавок. — Диктую слова телеграммы. То, что вам нужно, находится здесь, точка. Спешите, но будьте осторожны, точка. Все записал, Бимен?

— Так точно, — ответил мистер Бимен, заканчивая писать на листке бумаги.

— И не забудьте отправить как можно скорее. Мистер Стрик… мистер Стокман не любит, когда его заставляют ждать.