Процесс Прасолова и убийство госпожи Тиме (Кошмары русской жизни)

XVII.

Все пути дозволены — стало лозунгом русского общества.

Погоня за деньгами во что бы то ни стало — единственная деятельность, которую нынче способны развить прекрасные молодые люди.

Но не трудом, не долголетней работой.

Эти способы устарели.

Нынче требуется быстрота и натиск.

Деньги нужны сейчас, сию же секунду и чтобы раздобыть их не останавливаются перед самыми страшными, самыми кошмарными убийствами.

Русское общество за весьма короткое время насквозь прогнило.

Процесс Прасолова и убийство госпожи Тиме — цветы, выросшие на этой почве.

А гниль русской почвы результат долголетнего и упорного устремления в эту сторону российского правительства.

До тех пор, пока в русской политической жизни будут господствовать произвол и грубое издевательство, в повседневной русской жизни не прекратятся ужасы, подобные процессу Прасолова и убийству госпожи Тиме.

Любопытно, что на обоих этих кошмарах процессе Прасолова и убийстве госпожи фон Тиме русская действительность не остановилась, — она выдвинула тотчас же вслед за ними новый кошмар, не менее ужасный, а, именно, убийство некоей, Тостинской.

Убийство это не менее характерно для переживаемого ныне Россией момента, чем первые два.

Приблизительно та же обстановка. Тот же позолоченный пьяный угар.

В особенности сходно убийство Толстинской с убийством Тиме.

Марию Толстннскую в Петербурге прозвали королевой бриллиантов.

Она выросла в Петербурге в семье богатых купцов, родители ее простые люди, без всякого образования, так сказать, серые.

Мария, повидимому, еще с детских лет тяготела к веселой жизни. Достаточно сказать, что еще будучи гимназисткой, в возрасте 15—16 лет она влюбилась в гастролировавшего в каком то загородном саду в Петербурге нубийца и бежала с ним.

Это и было началом ее веселой жизни.

Родители ее, владеющие и поныне большим доходным домом в Петербурге, прокляли ее, отреклись от нее, нубиец куда то исчез и Мария Толстинская была, что называется, предоставлена самой себе.

Она пошла по проторенному пути и вскоре стала торговать своим телом. Молодая, красивая, она быстро завоевывала успех себе и жила припеваючи, ли в чем по нуждаясь.

Веселое времяпрождение, вино, много вина, табак, наряды и продажная любовь — таковыми были элементы ее жизни.

Позже, когда при милом содействии петербургской администрации в Петербурге стал процветать бешенный азарт, когда в нем развелись, на подобие вредных насекомых, сотни клубов для азартных карточных игр, Мария Толстинская пристрастилась к игре.

Ее видели в самых низкопробных клубах, кишмя кишевшими шулерами и клубными арапами.

Самый чистый человек, попадая в эти притоны, в этот ад, перед которым ад Данте ничто, невольно заражался там грязью и смрадом.

Что же можно было ждать от порочной юной кокетки, насытившейся с детских лет гнилью, каковой была Мария Толстинская?

Деньги давались ей легко, стоило только пойти на зов первого мужчины.

Она поэтому также легко проигрывала их, а нужны были новые деньги, а ей они уж нужны были, так как она насквозь была уж заражена азартом, она снова продавала себя.

Какой то ужасный по своей бесцельности, кошмарный по гнили перпетуум мобиле.

Но случайные покупатели ее тела не могли удовлетворить ее разросшихся аппетитов жизни.

Ей нужно было жить шикарно, одеваться шикарно, носить бриллианты и пр. пр.

Для этого нужен был более выгодный покупатель, постоянный.

Ей не долго пришлось искать.

Она была достаточно опытна, чтобы не останавливать своего выбора на молодых, — эти не надежны.

Она выбрала себе богатого старичка и зажила на славу.

Роскошная квартира, деньги, выезды и проч.

Она появлялась на премьерах в фарсах, на бегах и скачках.

Во всех более чем сомнительных клубах она свой человек.

Само собой понятно, что она появлялась также и на скетинк-ринге, — ведь там цвет петербургского общества.

Она была достаточно извращена, чтобы в своих любовных похождениях не ограничиваться старичком, дававшим ей деньги.

Нет, она находила себе десятки, сотни молодых людей.

Одно время она остановила свой выбор на негре, ей захотелось чего либо экзотического, и он покорно последовал за ней.

Не на радость себе, а на несчастье, ибо он, молодой, еще почти мальчик, не успевший еще окончательно развратиться в том омуте сто-личной жизни, в котором ему приходилось жить, полюбил красивую и желанную самку, каковой была Мария Толстинская.

Полюбил, а следовательно, и ревновал.

А поводов к тому ежедневно, ежечасно были десятки.

Ревность негра, раба, игрушки в ее хищных руках, — это выводило ее из себя и она третировала на каждом шагу этого несчастного юношу, мучила, истязала.

Долго терпел сын далекой страны, очутившийся в чуждой ему обстановке русской жизни, но под конец не выдержал и накинул себе петлю на шею.

Но это Марию Толстянскую ничему не научило.

Она продолжала вести прежний образ жизни.

Исчез, правда, молодой любовник, но разве так трудно ей найти нового?

На скетинк-ринге на Марсовом поле, на самом аристократическом, а других она не признавала, она обратила свое благосклонное внимание на молодого, изящного, всегда со вкусом одетого конструктора.

Она тотчас же обращается к владельцу скетинк-ринга и цинично заявляет ему:

— Какой у тебя хорошенький мальчик завелся? Она указывает на конструктора, Грейчунаса.

— Я его возьму к себе на содержание.

Просто и ясно.

Никакой другой логики у нее не существует, никаких вопросов.

Она возьмет на содержание, — этим оказано все.

Грейчунаса, повидимому, недолго пришлось упрашивать и уговаривать.

Еще бы, такая важная барыня выражает желание любить его.

Для него, хама и рожденного раба, она была барыней.

Так началась их связь, приведшая их обоих к роковому концу.

Вавилонское столпотворение и грехи Содома ничто по сравнению с теми безобразиями и бесчинствами, какие учиняются ими в их доме.

У раскрытых окон они разгуливают в чем мать родила, — тут же перед окнами, на виду у всех, а они знают, что на них смотрят с улицы, отдаются друг другу с редким нечеловеческим бесстыдством.

В те часы, когда к Марии Толстинской должен приехать ее старичок, Грейчунас скрывается.

Ежевечерне Грейчунас заезжает за своей повелительницей в один из притонов, где она играет в карты и лото.

Оттуда едут к ней домой. И так изо дня в день.

Черев некоторое время Мария Толстинская додумывается до того, что удобнее будет, если Грейчунас поселится у нее!

Этот план тотчас же приводится в исполнение.

Но безобразия, чинимые ими на виду у всех переходят всякие границы и соседние жильцы добиваются того, чтобы Грейчунас выехал оттуда.

Это может быть и не удалось бы. им, но случилось следующее.

Грейчунао украл у Толстинской ее драгоценности и продал их.

Первое время никто не знал, кто украл и подозрение пало на прислугу Толстинской.

Но полиция вскоре напала на след кражи и Грейчунасу не оставалось ничего другого, как сознаться.

Он тотчас же был арестован. Но Толстинская внесла за него соответственный залог и его выпустили до суда.

Этим то и воспользовались соседние жильцы Тол отпиской' и объявили домохозяину, что не могут допустить присутствия вора в доме.

Грейчунасу пришлось выехать Толстинская сняла для него комнату и фактически он продолжал большую часть дня и ночи проводить у нее.

Грейчунас по обыкновению заезжает за Толстинской в клуб.

Оттуда они едут вместе к ней. По дороге Толстинская цинично рассказывает ему о том, что она познакомилась сегодня с двумя прекрасными молодыми людьми.

То были Грейсмар и Далматов.

Она сознается своему другу в том, что охотно бы стала жить с одним из них. На этой почве они поссорились между собой.

Но Грейчунас, всетаки, приезжает к ней.

Что произошло в дальнейшем между ними остается тайной.

Утром Мария Толстинская была найдена задушенной в своей постели, а Грейчунас бесследно скрылся.

Через некоторое время Грейчунас был схвачен на границе.

При нем были найдены похищенные им драгоценности у убитой.

Его препровождают в Петербург, в тюрьму и русское общество снова имеет возможность на процессе по этому делу купаться в грязи.

На суде выясняются страшные ужасы, вроде того, например, что Толстинская была больна сифилисом, что у нее была дочь, на которую она не обращала никакого внимания и пр. пр.

За небольшими отклонениями, как видите, много общего с процессом Прасолова и убийством госпожи Тиме.

Грейчунас не московский барин, а всего только крестьянин и отделался он не так дешево, как Прасолов. Его присудили к 6 годам каторжных работ.

Гейсмара и Далматова наказание еще ждет.

Тем временем выясняются новые преступления этих очаровательных светских молодых людей.

Ими приведен, например, целый ряд краж у матери фон Гейсмара. Они имеют отношение к подделке чеков в банках в пр. пр.

Ни одно общественное движение последних лет, ни одно литературное явление, ни одно театральное представление, наконец, не интересовали русское общество в столь сильной степени, как эти три убийства. Это ли не симптоматично?

Грабежи, насилия, разврат — вот те кошмары, в которых русское общество нашло наркоз и средство забыться от удушья нашей современной русской жизни.