Продается волшебное королевство. Черный единорог

Глава 2. МИКС

Нью-Йорк оказался холодным, серым и отчужденным. Острые края его скелета упирались в небо, затянутое облаками, а гладкие провалы его кожи блестели под проливным дождем. Бен увидел, как город возникает из ничего, словно по мановению волшебной палочки, когда его самолет скользнул над водами Ист-Ривер и побежал по длинной посадочной полосе. Автострады были забиты транспортом, вроде бы кровь струилась по артериям и венам, но город все равно смахивал на покойника.

Бен взял такси, чтобы добраться от Ла-Гуардии до «Уолдорфа». Он сидел сзади и молчал, не обращая внимания на водителя, насвистывавшего заунывный мотив. Бен заказал простой одиночный номер в «Уолдорфе», поборов искушение снять шикарный люкс. В Заземелье наверняка не будет роскошных апартаментов. Возможно, эта уступка слишком ничтожна, но, если откуда-то начинать, почему не начать с этого.

Войдя в номер, Бен за пять минут разложил свои вещи, потом нашел телефонный справочник Манхэттена и поискал номер универмага Роузена. Он нашел номер, напечатанный жирным шрифтом, набрал и подождал. Когда коммутатор большого магазина отозвался, Бен попросил соединить его с отделом обслуживания, и его переключили на нужную линию. Новому голосу, зазвучавшему в трубке, он объяснил, что заинтересовался товаром из рождественского каталога и хочет встретиться с господином Миксом. После короткого молчания его снова переключили на другую линию.

Ему пришлось ждать долго. Потом послышался третий голос, тоже женский, мягкий и мурлыкающий. Не может ли он сообщить свое имя, адрес и номер основной кредитной карточки? Конечно. Когда он пожелает встретиться с господином Миксом? Завтра утром, если возможно. Он прилетел из Чикаго всего на несколько дней. Подойдет ли завтра утром в десять? Отлично. Тогда ровно в десять? Да.

Линия отключилась. Он помедлил несколько мгновений и повесил трубку.

Бен спустился в вестибюль, купил номер «Тайме» и проглотил несколько бокалов скотча — как обычно, с водой и со льдом. Потом поел, просматривая газету и безучастно скользя взглядом по ее заголовкам. Его мысли витали далеко. К семи часам он вернулся в свой номер. Включил программу новостей, посвященную Сальвадору, и подивился, как с такой легкостью люди могут столько лет убивать друг друга. Потом последовало представление варьете, но Бен оставил его без внимания, ощутив необходимую потребность проанализировать подробности авантюры, в которую собирался ввязаться. В этот день он уже принимался обдумывать это не меньше десяти раз, но болезненная, сверлящая неопределенность не проходила.

Понимает ли он, что делает? Правильно ли оценивает свои возможности?

В который раз Бен отвечал на эти вопросы точно так же, как и раньше. Да, он знает, что делает. Да, он трезво относится к своим намерениям. «Помни, — повторял он, — каждый раз делай только один шаг». Он знал, что пожертвует слишком многим, если отправится в это Заземелье (и если оно и впрямь окажется настоящим), но в жертву будут принесены прежде всего материальные блага и предметы роскоши, а они больше ничего не значили для Бена. Автомобили, поезда и самолеты, холодильники, электроплиты и посудомоечные машины, ванные комнаты и электробритвы — все эти современные удобства он не раз оставлял, когда ездил порыбачить в Канаду. На самом деле он расставался с ними всего на несколько недель. Теперь все будет по-иному. Это путешествие должно затянуться намного дольше, чем на пару недель, и будет не похоже ни на один туристический поход, в котором он когда-либо бывал.

Но что же ждет его там, в неизвестности? Что это за сказочное королевство, называющееся Заземельем, — королевство, которое смог выставить на продажу универсальный магазин? Будет ли оно похоже на Страну Оз со Страшилой, колдуньями и говорящим Железным Дровосеком? Будет ли там тропинка, вымощенная желтым кирпичом, по которой нужно будет пройти?

Бен подавил внезапный порыв собрать чемодан и убраться из Нью-Йорка до того, как он успеет глубоко завязнуть в этом деле. Теперь поздно было раздумывать о здравом смысле и о будущем, которое ждало Бена. Важно было лишь то, что он сознательно принял решение изменить свою жизнь и найти что-то, что вновь придаст смысл его существованию. Пословица гласит, что под лежачий камень вода не течет. Стоит остановиться, как все окружающее начинает стремительно проноситься мимо.

Бен вздохнул. Беда в том, что мудрость древних пословиц не всегда оправдывает себя.

Варьете уступило место последним новостям, потом дикторы рассказали о погоде и спорте. Бен переоделся в пижаму (интересно, в Заземелье кто-нибудь спит в пижаме?), почистил зубы (а в Заземелье чистят зубы?), выключил телевизор и улегся в постель.

На следующее утро он поднялся рано, поспав очень мало, как всегда в первую ночь вне дома. Он принял душ, побрился, надел темно-синий деловой костюм, спустился в вестибюль, купил утреннюю «Тайме» и зашел в ресторан, чтобы позавтракать.

В девятом часу он уже направился к Роузеновскому универмагу. Решил идти пешком. Это решение было продиктовано извращенной смесью упрямства и осторожности. Универмаг находился в каких-нибудь шести кварталах от отеля, на Лексингтон-авеню, а Бен считал, что на такие короткие расстояния всегда надо ходить пешком. День был уныло-серым и пронизывающе-холодным, но дождь уже перекочевал к северу, в Новую Англию. Брать такси — значит тратить деньги впустую. Кроме того, пешком удобнее прийти в нужное время. Последняя возможность обдумать то, что Бен собирался предпринять. В силу своей профессии он всегда ценил возможность самому управлять событиями.

Бен не торопился, позволяя прохладе осеннего утра полностью прогнать сонливость, но так или иначе к девяти сорока он уже добрался до цели. Универмаг Роузена представлял собой пятнадцатиэтажное здание из стекла и металла, зажатое между двух тридцатиэтажных небоскребов, занимавших добрую половину квартала на одной улице и большую часть квартала на пересекающейся с ней. Бен заметил, что универмаг был старой постройки. Когда здание окружили небоскребы, его «перелицевали», чтобы старый, каменный фасад приобрел более современный вид. Огромные стеклянные витрины, уставленные наряженными в модную одежду манекенами с застывшими улыбками и пустыми взглядами, выходили на Лексингтон-авеню. В утренний час пик мимо них двигались люди, неулыбающиеся и словно незрячие. Бен прошелся вдоль витрин, потом обнаружил в нише вход и миновал двойные двери, не пропускавшие холод и сырость.

Он оказался на первом этаже универмага Роузена — в сверкавшем металлом и полированным деревом роскошном зале. Ряды стеклянных витрин, заполненных драгоценностями, косметикой и столовым серебром, мягко сияли и переливались в потоках рассеянного света. Горстка покупателей паслась в проходах между витринами под присмотром бдительных продавцов. Похоже, никто особенно не интересовался покупками; казалось, все исполняют некий загадочный ритуал. Бен огляделся. По правую руку двигался уходящий на следующий этаж эскалатор. Слева, в дальней стене, виднелись двери нескольких лифтов. Прямо, так, чтобы не мог не заметить даже самый растерянный покупатель, находился стеклянный указатель, на котором было написано, какие отделы расположены на каждом этаже.

Бен ненадолго задержался, просматривая надписи. Никакой Микс нигде не упоминался. Бен не ожидал этого. Названия отделов были перечислены в алфавитном порядке. Под буквой «О» он обнаружил отдел обслуживания — для заказчиков особых товаров, который находился на одиннадцатом этаже. Ясно, решил Бен, нужно попытать счастья там. Он прочеканил сквозь ряды витрин к лифтам, вошел в незанятый и нажал на кнопку одиннадцатого этажа.

Через несколько секунд он оказался в уютной приемной, обставленной пухлыми креслами и диванами, с большим столом овальной формы и пишущей машинкой. Приятная дама лет тридцати с хвостиком сидела за этим столом, поглощенная телефонным разговором. На панели перед ней вспыхивали и гасли разноцветные огоньки.

Она закончила разговор, повесила трубку и очаровательно улыбнулась:

— Доброе утро! Я могу вам помочь? Бен кивнул:

— Моя фамилия Холидей. У меня назначена встреча с господином Миксом в десять часов.

Возможно, Бена подвело воображение, но ему показалось, что улыбка секретарши слегка померкла.

— Понятно, сэр. Но кабинета господина Микса нет на этом этаже. Он находится в пентхаусе.

— На самом верху?

— Да, сэр. — Она указала на лифт, скрывавшийся в нише справа от Бена. — Просто нажмите кнопку с буквой «П». И попадете прямиком к Миксу. Я позвоню его секретарше, предупрежу, что вы сейчас придете.

— Благодарю вас. — Бен замялся. — Ведь это тот самый Микс, — который занимается особыми заказами, не так ли?

— Да, сэр. Это и есть господин Микс.

— Я спросил потому, что на указателе написано, что отдел особых заказов находится на этом этаже. Секретарша беспокойно поправила волосы.

— Сэр, мы не стали писать фамилию Микса на указателе. Он предпочитает, чтобы его клиенты проходили через нас. — Она попыталась улыбнуться. — Господин Микс занимается исключительно продажей чрезвычайно необычных, уникальных предметов.

— Тех самых, что находятся в каталоге «Рождественские подарки»?

— О нет. Большинством из них занимается обычный персонал. Господин Микс не является служащим «Роузена». Он продает только самые экзотические и необычные предметы из указанных в этом каталоге, господин Холидей. — Секретарша слегка подалась вперед. — Мне кажется, он сам выбирает, что ему продавать.

В ответ Бен поднял брови:

— Значит, он прекрасно знает свое дело, не правда ли? Женщина вдруг отвела взгляд.

— Да, еще бы. — Она подняла телефонную трубку. — Я доложу о вашем приходе, господин Холидей. — Она указала на второй лифт. — Вас будут ждать. До свидания.

Бен попрощался, вызвал указанный лифт и нажал кнопку «П». Не переставая наблюдать за Беном, секретарша поднесла трубку к уху. Он молча поднимался в лифте, прислушиваясь к звуку работающих механизмов. На панели управления было всего четыре кнопки с цифрами от единицы до трех и буквой «П». Четыре лампочки над дверями с такими же обозначениями некоторое время оставались темными, потом начали вспыхивать по порядку. По пути лифт никто не останавливал. Бену едва ли хотелось этого. Он начинал чувствовать себя так, словно ненароком попал в сумеречную зону.

Лифт остановился, двери раскрылись, и Бен очутился в приемной, которая была почти точной копией той, которую он только что покинул. На этот раз секретаршей оказалась пожилая женщина, лет, наверное, пятидесяти. Она прилежно раскладывала в стопки бумаги, сваленные в кучу на ее столе, а растрепанный мужчина примерно одних с нею лет, стоявший спиной к лифту, говорил злым и визгливым голосом:

—..вовсе не обязаны выполнять все, чего от нас требует старый ублюдок, и когда-нибудь он тоже это услышит! Он считает, что мы все у него на побегушках! Если он не прекратит обращаться с нами как со своими лакеями, то, черт побери, мне придется обратиться…

Он замолчал, когда секретарша заметила Бена. Поколебавшись, он повернулся и вбежал в открытый лифт. Через мгновение двери закрылись.

— Господин Холидей? — мягко спросила секретарша. Это была та самая женщина, с которой он накануне разговаривал по телефону.

— Да, — подтвердил он. — У меня назначена встреча с господином Миксом.

Она подняла трубку и подождала.

— Господин Холидей, сэр. Да. Да, хорошо. Она повесила трубку и посмотрела на Бена:

— Подождите, пожалуйста, немножко. Присаживайтесь.

Бен огляделся и устроился на краю дивана. На столике рядом с ним лежали газеты и журналы, но Бен не обратил на них никакого внимания. Его взгляд лениво блуждал по приемной — просторной, хорошо освещенной комнате с красивыми столами и шкафчиками, со стенами и полом холодных тонов.

Прошло несколько минут, и телефон на столе секретарши зазвонил. Она подняла трубку, послушала, потом быстро повесила ее.

— Господин Холидей! — Она поднялась и поманила его за собой. — Сюда, пожалуйста.

Она повела его в коридор, который начинался за ее рабочим столом. В нем виднелось несколько закрытых дверей и боковых ответвлений, но больше Бен ничего не заметил.

— Сразу же поверните налево, а там поднимитесь по ступеням. Господин Микс ожидает вас.

Она отвернулась и уселась на свое место.

Бен Холидей мгновение постоял, оглядывая пустой коридор, потом бросил взгляд на занявшуюся своим делом секретаршу, потом опять на коридор.

«Чего же ты ждешь?» — с упреком спросил он себя. Он прошел по коридору до того места, где тот разделялся надвое, и повернул налево. Двери, мимо которых он шел, были закрыты, на них не было никаких обозначений. Рассеянный свет, льющийся с потолка, тускло освещал пастельные зелено-голубые стены. Толстый ковер поглощал звук шагов. Было очень тихо. Бен промурлыкал мелодию из «Сумеречной зоны», когда дошел до лестницы.

Она вела вверх, к тяжелой дубовой двери с медной табличкой, привинченной к дереву. На ней была выгравирована фамилия хозяина кабинета: «Микс». Бен подошел к двери, постучал, повернул литую металлическую ручку и вошел.

Микс стоял прямо перед ним. Он был очень высок, намного выше шести футов, стар и сутул.

У него было изрезанное морщинами лицо и совершенно седые волосы. На левой руке надета черная кожаная перчатка. Правая рука отсутствовала вовсе, пустой рукав был засунут в карман вельветового пиджака. Бледно-голубые глаза холодно и испытующе смотрели на Бена. Микс выглядел так, словно пережил не одну серьезную битву.

— Господин Холидей? — спросил он тихо, чуть ли не шепотом. Он говорил почти так же, как его секретарша. Бен кивнул. — Меня зовут Микс. — Он слегка наклонил голову, но руки не протянул. И Бен тоже. — Прошу вас, проходите и садитесь.

Старик повернулся и зашаркал прочь, горбясь так, словно ноги едва держали его. Бен безмолвно последовал за ним. Кабинет оказался уютной, богато отделанной комнатой, в которой стояла огромная старинная дубовая конторка с завитушками, такие же стулья с пухлыми кожаными сиденьями и спинками и рабочие столы, заваленные картами, журналами и папками. Три стены занимали книжные шкафы, от пола до потолка набитые старинными книгами и всевозможными диковинами. На четвертой стене были окна, но портьеры плотно закрывали их. Приглушенный свет лился только из светильников на потолке. Толстый землисто-коричневый ковер покрывал пол, словно высохшая трава. В комнате слабо пахло полировкой для дерева и старой кожей.

— Садитесь, господин Холидей. — Микс указал на стул, стоявший перед столом, шаркая обошел его, приблизился к глубокому потертому креслу с откидывающейся спинкой и осторожно опустился в него. — Я уже не тот, что прежде. Погода плохо действует на мои кости. Погода и время. А вам сколько лет, господин Холидей?

Бен как раз в тот момент усаживался на стул, поднял голову. Острый взгляд старика буравил его.

— В следующем январе будет сорок, — ответил он.

— Хороший возраст. — Микс слабо улыбнулся, без всякого намека на веселье.

— В сорок лет мужчина еще полон сил. Он уже узнал большую часть того, что должен был узнать, и приобрел силу для того, чтобы применить свои знания. Относится ли это к вам, господин Холидей?

Бен поколебался:

— Надеюсь.

— Это видно по вашему взгляду. Глаза говорят о человеке больше, чем он сам способен сказать. В глазах отражается душа. И сердце. Иногда в них даже можно прочесть правду, которую человек хочет скрыть. — Он помолчал. — Не хотите ли выпить чего-нибудь? Кофе или, может быть, коктейль?

— Нет, ничего, спасибо. — Бен нетерпеливо заерзал в кресле.

— Вам не верится, что такое возможно, не правда ли? — На лбу Микса собрались глубокие морщины, а голос стал совсем тихим. — Заземелье. Вы не верите в его существование?

Бен задумчиво посмотрел на старика.

— Я не уверен.

— Вы допускаете подобную возможность, но подвергаете ее сомнению. Вам нужны приключения, которые обещаны в каталоге, но вы опасаетесь, что они могут оказаться всего лишь бумажными ветряными мельницами. Только подумайте

— мир, которого никто на этой земле не видывал! Это кажется невозможным. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Действительно.

— Как человек, гуляющий по луне? Бен на мгновение задумался.

— Скорее как добрая дружба между должником и заимодавцем. Или, быть может, как надежная защита потребителя от лживой рекламы.

Микс воззрился на него:

— Вы юрист, господин Холидей?

— Да.

— Значит, вы верите в нашу систему правосудия?

— Да.

— Верите, но все же знаете, что она не всегда работает, как должно, не правда ли? Вы хотите верить в нее, но она слишком часто разочаровывает вас. Ведь так?

Он замолчал.

— Яснее не скажешь, — согласился Бен.

— И вы полагаете, что точно так же может быть и с Заземельем. — Микс не спрашивал, он утверждал. Он подался вперед, все его морщинистое лицо было напряжено. — Ну так знайте — это не так. Заземелье представляет собой именно то, что описано в рекламном проспекте. Там есть все, что обещает каталог, и еще намного больше. Все, что в этом мире не более чем миф, то, что трудно представить, «все это есть в Заземелье, господин Холидей. И это правда!

— И драконы, господин Микс?

— Все мифические существа, господин Холидей — точно, как обещано.

Бен сложил руки на груди.

— Мне бы хотелось вам верить, господин Микс. Я приехал в Нью-Йорк для того, чтобы узнать об этом… предложении каталога, потому что мне хочется надеяться, что оно существует. Можете ли вы показать мне хоть что-нибудь, что могло бы подтвердить ваши слова?

— Вы имеете в виду красочные проспекты, плакаты, справочники? — Лицо старика окаменело. — Их не существует, господин Холидей. Заземелье — надежно охраняемое сокровище. Подробности же относительно того, где оно расположено, на что похоже и что там есть, — это строго секретные сведения, которые могут быть раскрыты только покупателю, которого могу выбрать только я, доверенное лицо продавца. Я уверен, что вы, как юрист, поймете, какие ограничения накладывает на меня слово «секретность», господин Холидей.

— А личность продавца так же засекречена, господин Микс?

— Да.

— А причина, по которой эта загадочная личность продает такую «вещь»?

— Тоже.

— Но почему приходится продавать столь редкий товар, как волшебное королевство, господин Микс? Я постоянно задаю себе этот вопрос. Я все время думаю, не покупаю ли я кота в мешке или пресловутый Бруклинский мост? Откуда мне знать, имеет ли вообще ваш продавец право продавать Заземелье?

Микс улыбнулся, словно пытаясь успокоить Бена:

— Все это было тщательно проверено перед тем, как выставлять объект на продажу. Я сам проводил это расследование.

Бен кивнул:

— Значит, все сводится к вашему честному слову, не так ли?

Микс снова откинулся.

— Нет, господин Холидей. Это сводится к известной всему миру доброй репутации «Роузена», универсального магазина, который всегда выполняет то, что обещает в своих каталогах и рекламных проспектах. Это сводится к договору, который магазин заключает с покупателем, особенно при такой необычной сделке. Этот контракт предусматривает возврат всей суммы, за исключением небольшого процента за временное пользование, — в случае, если качество этого предмета окажется неудовлетворительным. Именно так мы делаем наше дело.

— Нельзя ли взглянуть на копию этого договора? Микс подпер подбородок пальцами руки, затянутой в черную перчатку, затем потер свое морщинистое лицо.

— Господин Холидей, я думаю, нам нужно слегка изменить направление нашего разговора, чтобы я смог рассказать вам о моих полномочиях. Вы пришли, чтобы решить, стоит покупать Заземелье или нет. Но вы здесь также и для того, чтобы я мог судить, подходите ли вы для того, чтобы купить его, или нет. Не сочтете ли вы за бестактность, если я задам вам несколько вопросов?

Бен покачал головой:

— Конечно, нет. Но я прерву вас, если вы перейдете допустимые границы.

Микс улыбнулся, как чеширский кот, и понимающе кивнул. Около получаса он задавал Бену вопросы. Словно опытный адвокат, расспрашивающий свидетеля под присягой на предварительном следствии, он ставил вопросы кратко, тактично и целенаправленно. Микс знал, что ищет, и делал свое дело с хирургической точностью. За годы своей практики Бен Холидей повидал немало юристов, многие из которых были еще более искушенными, чем он сам. Но никогда ему не попадался такой въедливый человек, как Микс.

Он перерыл все прошлое Бена. Пятнадцать лет назад Бен закончил Юридическую школу Чикагского университета, получив диплом с самыми лучшими оценками — summa cum laude. Он сразу же получил приглашение от одной крупнейшей фирмы, а спустя пять лет ушел из нее, чтобы открыть собственное дело с Майлзом, специалистом по тяжбам. Он выиграл большое количество прогремевших по всей стране дел о нарушениях корпоративных законов, выступая адвокатом истца, а в решении нескольких из них добился полного согласия сторон. Коллеги уважали его как одного из лучших в своей деятельности. Он был президентом Чикагской ассоциации адвокатов и председателем нескольких комитетов Иллинойсской государственной адвокатуры. Поговаривали о том, чтобы назначить его президентом Американского объединения судебных юристов.

Бен родился в весьма состоятельной семье. Мать была богатой наследницей, а отец сам сколотил свое состояние. Оба уже были мертвы. У Бена не было ни братьев, ни сестер. Со смертью Энни он остался совершенно одиноким. У него имелось лишь несколько дальних родственников по материнской линии и дядя в Виргинии, но он не виделся с ними более пяти лет. У Бена было мало близких друзей, а по правде говоря, один только Майлз. Коллеги уважали его, но он держал их на расстоянии. В последние пять лет его жизнь вращалась почти исключительно вокруг работы.

— Есть ли у вас опыт административной работы, господин Холидей? — спрашивал Микс, так сверля его взглядом, словно этот вопрос подразумевал нечто большее.

— Нет.

— Увлечения, хобби?

— Никаких, — ответил Бен, думая о том, что это истинная правда — у него не было решительно никаких увлечений и развлечений, за исключением тренировок в Нортсайде. Хотел было сказать об этом, потом решил, что это все равно не важно.

Он дал Миксу справку о своем финансовом положении, подробно описав размещение капитала. Старик безмолвно изучил документы, удовлетворенно кивнул и положил их на стол перед собой.

— Вы идеальный кандидат, господин Холидей, — мягко произнес он; его шепчущий голос почти превратился в шипение. — Вы тот человек, который с легкостью оборвет свои корни, человек, которому не надо беспокоиться об оставленной семье или близких людях. Потому что, видите ли, в течение первого года пребывания там вы не сможете связаться ни с кем, кроме меня. Это одно из условий отбора кандидата. Для вас это не должно быть препятствием. Кроме того, у вас имеются средства для подобной покупки, и не на бумаге, а надежно обеспеченные. Вы понимаете разницу. Но конечно, важнее всего то, что вы — тот человек, который может кое-что дать Заземелью, став его королем. Ведь это много значит для лица, от имени которого я действую. Вы можете предложить нечто особенное. Он замолчал.

— Что же это? — спросил Бен.

— Вашу профессиональную подготовку, господин Холидей. Вы юрист. Подумайте о том, какую пользу вы можете принести не только как человек, который исполняет законы, но и как тот, кто пишет их. Королю требуется чувство справедливости для того, чтобы править. Ваше образование и рассудок должны хорошо послужить вам.

— Вы хотите сказать, что они пригодятся мне в Заземелье, господин Микс?

— Несомненно. — Лицо старика ничего не выражало. — Королю всегда нужны ум и образованность.

На мгновение Бену показалось, что он уловил в голосе Микса нечто такое, отчего это заявление стало похоже на неуместную шутку.

— А нам по личному опыту известно, какими качествами должен обладать король, господин Микс? Улыбка на мгновение исказила черты старика.

— Если вы хотите узнать, действительно ли мне известно, каким должен быть король Заземелья, то я отвечу: да. Мы должны знать все о таких клиентах, как вы, и вы обладаете всеми нужными качествами. Бен медленно кивнул:

— Это означает, что моя просьба будет удовлетворена? Старик откинулся на спинку кресла:

— А как насчет ваших вопросов, господин Холидей? Наверное, сначала я должен ответить на них. Бен пожал плечами:

— Я могу задать их в любое время. Почему бы и не сейчас? Почему бы нам не перейти прямо к договору, который, как вы утверждаете, гарантирует мне защиту от того, что большинство людей назвало бы дурацким вложением денег.

— Вы не похожи на большинство людей, господин Холидей. — Морщинистое лицо потемнело и изменилось, словно скрученная резиновая маска. — Договор состоит в следующем. У вас будет десять дней на то, чтобы исследовать ваше приобретение, не принимая на себя никаких обязательств. Если по истечении этого времени вы обнаружите, что оно не соответствует описанию или не удовлетворяет вас в той или иной степени, вы можете вернуться и получить назад всю уплаченную сумму, за исключением пяти процентов стоимости. Разумная сделка. Я уверен, что вы согласитесь.

— И это все? Весь договор? — Бен не верил своим ушам. — Все, что нужно, — это мое решение расторгнуть сделку?

— Это все, что нужно, — с улыбкой подтвердил Микс. — Конечно же, вы понимаете, что решение должно быть принято не позднее чем через десять дней.

Бен уставился на него:

— И там будет все, что обещано в каталоге? Все это — драконы, рыцари, ведьмы, колдуны и сказочные персонажи?

— И вы будете их королем, господин Холидей. Вы будете тем человеком, которому все они должны подчиняться. Это большая власть, но и большая ответственность. Вы считаете, что можете принять этот вызов?

В комнате стало тихо. Бен сидел перед старым Миксом и размышлял о тех путях своей жизни, которые привели его к этой минуте. До сих пор он мало что терял — за исключением Энни. Он всегда с успехом пользовался предоставлявшимися ему шансами. Теперь ему открылась, быть может, самая великая цель его жизни, но, воспользовавшись ею, он расстанется со всем, чего добился. Вот только Энни уже не было, ну ничего — все, что имело смысл, можно отыскать в будущем.

И все же Бен колебался.

— Разрешите посмотреть копию этого договора прямо сейчас, господин Микс?

Старик открыл ящик своего стола и вытащил три листка, три копии этого документа. Он передал их Бену через стол. Бен взял контракт и тщательно прочел его. Королевство Заземелье продается за один миллион долларов. Рекламный текст каталога повторялся слово в слово. В заключительном пункте говорилось о возврате денег, если покупатель передумает в течение десяти дней. Ключ для возвращения из Заземелья будет предоставлен в день покупки.

Бен задержался на последних строчках договора. Покупателю не будет возвращено ничего, если он вернет покупку по истечении десяти дней или если он предпочтет покинуть Заземелье по любой причине во время первого года правления.

— А как насчет последнего пункта договора? — спросил он, переводя взгляд на Микса. — Почему я не могу вернуться просто так, навестить, скажем, друзей?

Микс с трудом изобразил любезную улыбку:

— Мой клиент беспокоится о том, чтобы покупатель Заземелья правильно оценивал ту ответственность, которую налагает королевский титул. Человек, который не может выдержать и года, — нестоящий кандидат для этой работы. Соглашение предполагает, что вы никуда не сбежите и не оставите обязанности трона по меньшей мере в течение первого года.

Бен нахмурился:

— Мне кажется, я могу понять озабоченность вашего клиента. — Он положил контракт на стол, легонько удерживая его одной рукой. — Но я все еще несколько недоверчиво отношусь к самому объекту сделки, господин Микс. По-моему, я должен быть искренним. Все это кажется мне слишком легким. Мифическое королевство со сказочными созданиями, о котором раньше никто и слыхом не слыхивал? Место, в котором никто никогда не бывал, на которое до сих пор никто не наткнулся случайно? И все, что требуется для того, чтобы завладеть им, — это отдать Роузену один миллион долларов?

Микс легонько постукивал по столу. На его старческой, морщинистой физиономии не отражалось никаких эмоций.

— Это королевство находится в Северной Америке? — не унимался Бен. Микс молчал. — Мне нужен паспорт, чтобы проехать туда? Или какие-нибудь прививки от местных болезней?

Микс медленно покачал головой:

— Не нужно ни паспорта, ни прививок. Вам нужна только смелость, господин Холидей. Бен слегка порозовел.

— Я думаю, что здравый смысл тоже не помешал бы, господин Микс.

— Такое приобретение, которое вы собираетесь сделать, господин Холидей, меньше всего требует здравого смысла. Если бы здравомыслие лежало в основе этой сделки, ни один из нас не вел бы эту беседу, не правда ли? — Старик растянул рот в ледяной ухмылке. — Хорошо, давайте будем искренними и поговорим начистоту. Вы — человек, который ищет нечто не доступное вам в этом мире. Вы устали от своей жизни и ее оков. Иначе вы не пришли бы сюда. А я — тот человек, который продает особый товар — исключительно странные вещи, предназначенные для очень ограниченного круга покупателей, вещи, которые неимоверно сложно продать. Я — тот человек, который не может запятнать свою репутацию, продавая какую-нибудь подделку. Если бы я делал так, то не продержался бы долго в этом бизнесе. Я не играю с вами в игры и чувствую, что вы тоже не обманываете меня. И все же кое-что каждый из нас должен слепо принять на веру. Я должен поверить вам на слово как потенциальному правителю Заземелья, ничего не зная о вашей истинной сущности, кроме того, что удалось выяснить в короткой беседе. А вы должны поверить тому, что я рассказал о Заземелье, потому что нет никакого разумного способа показать его вам. Вы должны сами увидеть его, господин Холидей. Вы должны отправиться туда и сами все узнать.

— За десять дней, господин Микс?

— Этого времени будет вполне достаточно, уверяю вас, господин Холидей. А если вы рассудите иначе — просто воспользуйтесь ключом, который я дам вам для возвращения.

Повисло тягостное молчание.

— Значит, вы решили, что можете заключить со мной эту сделку? — спросил Бен.

— Да. Я полагаю, что вы имеете замечательную подготовку. Что вы на это скажете, господин Холидей? Бен посмотрел на контракт.

— Мне бы хотелось немного поразмыслить об этом на досуге.

Микс натянуто хихикнул.

— Осторожность юриста — замечательная вещь. Я дам вам двадцать четыре часа перед тем, как снова выставлю королевство на продажу, господин Холидей. Я назначаю вам следующую встречу на завтра, в час дня. Можете думать и дольше, но по истечении суток я ничего не смогу обещать.

Бен кивнул:

— Двадцати четырех часов должно хватить. Он потянулся за договором, но Микс проворно ухватил его.

— Такова моя политика — и политика нашего магазина: мы не позволяем выносить копии контрактов до подписания. Конечно, вы сможете еще раз изучить его завтра — сколько потребуется, — если твердо решитесь купить Заземелье.

Бен поднялся, и Микс тоже встал — длинный сутулый старик.

— Вы должны решиться на это, — ободряюще прошептал он. — Мне кажется, что вы именно тот человек, который создан для такой работы.

Бен стиснул челюсти.

— Возможно.

— Если вы все же решитесь на сделку, договор будет ждать вас на столе секретарши. Вам будет предоставлено тридцать дней, для того чтобы подготовить все необходимое для внесения указанной суммы. После получения оплаты я дам вам необходимые указания для путешествия в Заземелье и вступления на его трон. — Он проводил Бена до двери кабинета и открыл ее. — Сделайте себе подарок, господин Холидей. Купите волшебное королевство.

Бен прошелся обратно по «Уолдорфу», запруженному народом, хорошо пообедал и завалился на диван у себя в номере. Взяв блокнот с желтыми страницами и ручку, он начал записывать то, что узнал из разговора с Миксом.

Многое все еще беспокоило его. И сам Микс в том числе. Что-то странное было в этом старике — что-то скрывалось под его уродливой внешностью. Бен обладал инстинктами матерого юриста — чутьем и предвидением. Внешне он выглядел достаточно мягким и обходительным, но под этой маской скрывалась двухдюймовая стальная броня. Обрывки разговора, которые он уловил в приемной, и выражение на лицах секретарш подсказали ему, что с Миксом надо ухо держать востро.

И было еще кое-что. Только Бен никак не мог понять, что именно.

К тому же он все еще слишком мало знал о Заземелье. Ни плакатов, ни книг, ни буклетов. Микс уклонился от ответа, заявив, что королевство слишком трудно описать. Нужно увидеть своими глазами. Нужно принять на веру слова Микса и заключить сделку вслепую. Бен поморщился. Если бы они поменялись местами и Микс был покупателем, Бен ни единой минуты не сомневался бы, что старик не стал бы выкладывать денежки за пустые россказни!

Ведь он не узнал о Заземелье больше, чем до беседы с Миксом. Не узнал, где оно находится и как выглядит. Не узнал ничего, кроме того, что было написано в каталоге.

Бегство в мечту… Может быть. А может быть, бегство прямиком в кошмар. И он снова вернулся к тому пункту договора, который предусматривал расторжение сделки в течение десяти дней. Вот это было достаточно честно. И даже более чем ясно. Тогда он потеряет всего пятьдесят тысяч — потеря ощутимая. Но зато он сможет побывать в волшебном королевстве, населенном сказочным народцем, драконами.» прекрасными дамами и всем прочим, и если обнаружит, что все это надувательство, то сможет вернуться и потребовать свои денежки обратно.

Это уж точно. Бен увлеченно строчил на желтом листке, потом вдруг замер, поднял голову и устремил невидящий взгляд в пустое пространство комнаты.

Правда заключалась в том, что все эти рассуждения гроша ломаного не стоили. Он уже давно решил, что пойдет на эту авантюру.

Именно это и беспокоило его больше всего. Он собрался выбросить миллион долларов на мечту, потому что его жизнь достигла такой точки, где ничто из того, что он знал и умел и чем владел, больше не имело для него смысла. Он променял бы это на что угодно — даже на такую дикую прихоть, фантазию вроде Заземелья, с игуанами и голливудскими спецэффектами. Майлз сказал бы, что Бену нужна помощь — серьезная, профессиональная медицинская помощь, если бы узнал, что его друг подумывает о такой нелепой покупке. И возможно, Майлз был бы абсолютно прав.

Так почему же Бену все это было настолько безразлично? Почему он был так настроен на то, чтобы, несмотря ни на что, заключить эту сделку?

Его худое тело вытянулось на подушках маленького диванчика. «Потому что,

— сказал он себе. — Потому что я хочу попробовать сделать что-то такое, о чем другие люди могут только мечтать. Потому что это первый вызов, который я бросил судьбе после смерти Энни, и без этого вызова мне не вылезти из трясины моего нынешнего скуднейшего существования…»

Бен глубоко вздохнул, оставив последнюю мысленную фразу незаконченной. Вместо этого подумал, что жизнь — просто череда возможностей, и чем крупнее очередная возможность, тем глубже удовлетворение, полученное от ее осуществления.

И он использует эту возможность. Он знал это. Он вырвал желтые листки из блокнота и смял их.

Заснул он с мыслью о том, что нужно хорошенько все обдумать еще раз, но проснулся с созревшим решением. В десять утра он вернулся в «Роузен», поднялся в пентхаус и подошел к столу секретарши, за которым начинался коридор, ведущий к уединенному кабинету Микса. Похоже, секретарша ничуть не удивилась, увидев его. Она протянула ему листки договора с вложенной между ними копиркой вместе с уведомлением о том, что универсальный магазин «Роузен» позволяет производить оплату за все приобретаемые особые предметы в течение тридцати дней после подписания контракта. Он снова перечитал договор, убедился, что ничего не изменилось, и подписал его. Со второй копией в кармане вышел из здания и поймал такси до Ла-Гуардии.

В полдень он уже возвращался в Чикаго в великолепном настроении.