Прогони мою печаль

Глава 5

Чтобы выбросить из головы мысли о Гранте, Жасмин направила всю энергию на подготовку к ежегодному выступлению хореографической школы. Помимо всего прочего ей нужна цель, повод каждый день подниматься с кровати.

— А почему вы не танцуете с нами? — Вопрос одной девушки вывел ее из задумчивости.

— У Жасмин была серьезная травма, — пояснила Элис. — Я взяла с нее слово, что она не будет танцевать, пока окончательно не придет в форму.

Подробности произошедшего тщательно скрывались, когда Элис ввела ее в круг преподавателей хореографии, вовсе не потому, что ей было что скрывать, просто Элис решила, что это помешает психологической и физической адаптации к новой жизни. За шесть месяцев ничего не изменилось.

После занятия Жасмин прошла в комнату отдыха, чтобы перевести дух перед уроком с Грантом. Опустившись на колено, она принялась рыться в сумке. Пальцы коснулись атласной поверхности пуант, она вытащила их одну за другой. Эти пуанты ей изготовили в то время, когда она еще танцевала в кордебалете. В некоторых местах ткань порвалась, мысок сломался, но выбросить их она не могла. Однажды Элис и Жасмин расписались на кожаной подошве пуант друг друга.

В жизни бывали дни, когда она спрашивала себя: не пора ли все забыть? Она любила балет, но рана никак не затягивалась. Ей больно смотреть, как юные балерины репетируют ее партии, а она вынуждена оставаться на обочине и думать о том, что жертвы ее родителей были напрасны, она так и не смогла подняться на самую вершину.

Поддавшись внезапному порыву, Жасмин надела пуанты, с наслаждением завязала ленты вокруг щиколотки и встала. Сшитые по ноге, они были очень удобны, сломанный мысок не имел значения, ведь она все равно не сможет подняться. Воспоминания о том, как она выходила в них на сцену, вызвали легкость во всем теле. Тогда весь мир казался прекрасным, она ощущала себя на своем месте, в своей стихии.

— Черт, как здорово.

За спиной раздался голос Гранта. Она настолько погрузилась в воспоминания, что не заметила, как он вошел.

— Вы так говорите всем девушкам?

— Мне не надо ничего им говорить. Они сами падают к моим ногам.

Она посмотрела на него широко распахнутыми глазами. Несмотря на сарказм, было ясно — это правда. А почему нет? Футболисты принадлежат к элите австралийского общества. Все женщины жаждут их внимания. Но не она. На какое-то мгновение Жасмин захотелось, чтобы Грант стал простым парнем, а не звездой футбола.

— Будьте осторожны, вы так задираете голову, что можете не пройти в дверь.

Она поспешно сняла пуанты.

— Это ведь в них танцуют балерины, верно? — Грант подхватил одну туфельку и принялся изучать ее, словно это неизвестный инопланетный предмет. — Круто.

Жасмин машинально кивнула:

— Их не так просто сделать.

— Скучаете, да? — Он так осторожно положил туфельку на место, словно та была сделана из хрусталя.

— Да.

— И вернуться не можете?

Было слышно лишь гудение сломанной лампы под потолком. Жасмин с трудом удалось вдохнуть. Убрав пуанты на дно сумки, она выдавила из себя улыбку.

— Вы ведь пришли не разговаривать, верно? Приступим к работе.

Грант вскинул брови, видно, пребывал в замешательстве. Жасмин заставила себя встряхнуться и посмотрела на него строже. Ей не нужна его жалость, особенно в стенах балетной студии.

— Сегодня мы перейдем к новым упражнениям, Релеве. Для этого необходимо скрестить ноги и подняться на мыски.

Она скрестила ноги так, чтобы щиколотки соприкасались, и поднялась на мыски. Конечно, она не могла оторвать пятки от пола на прежнюю высоту, но и этого было достаточно, чтобы продемонстрировать Гранту, как правильно выполнить упражнение. Травмированная нога сдерживала, заставляя в определенный момент прекратить подъем.

Грант попытался последовать ее примеру, но не смог удержать равновесие. Жасмин подошла ближе и положила руку ему на живот:

— Напрягите пресс. С мышцами у вас все в порядке. Старайтесь держать корпус ровно, тогда легче удержать равновесие.

Он усмехнулся и кивнул. Она вновь вспомнила, как он красив на поле: атлетическая фигура в форме, четкие движения.

— Еще раз, — скомандовала она, стараясь держаться по-учительски строго, однако не смогла оторвать руку от его пресса, будто прилипла к футболке.

Грант выпрямился, приподнялся и теперь смотрел поверх ее головы.

— Уже лучше.

— Покажите-ка еще раз.

Он смотрел на нее не отрываясь, от этого по коже пробежали мурашки.

— Конечно.

Жасмин расправила плечи и свободно опустила руки. Разведя колени, исполнила релеве, на этот раз нога держалась более устойчиво.

Грант протянул руку и положил ладонь ей на живот. От неожиданности она открыла рот.

— Да, здорово.

Они несколько секунд стояли неподвижно. Жасмин боялась шелохнуться, смотрела словно зачарованная в его глаза, не представляя, что будет, если не отступит назад. Грант наклонился ближе, теперь их лица всего в нескольких дюймах, она слышала его дыхание и ощущала аромат лосьона. Могла позволить себе расслабиться, положить руку ему на грудь и сдаться.

В его присутствии она терялась, ее пленили его глаза, даже очаровательные веснушки на носу. Настоящий сильный мужчина, не такой, как те женоподобные мальчики, среди которых она выросла.

— Готовы попробовать самостоятельно? — Жасмин опустила пятки на пол, расстояние между ними увеличилось. Сейчас надо сосредоточиться на работе.

— Готов. Но не кажется ли вам, что приятнее это делать вместе?

В воздухе опять заискрило электричество. Жасмин поняла: ей все тяжелее сопротивляться магическому притяжению, которое влекло ее к этому человеку.

— Почему вы так нервничаете? Вам неприятно находиться рядом со мной?

— Нет.

Напротив, проблема в том, что ей очень хорошо с ним рядом. Появлялось ощущение, что она вот-вот растает, не устоит и прильнет к его широкой груди. Сейчас, когда он лишь в нескольких дюймах, она не могла совладать с собой и успокоиться.

Что же с ней происходит? Они ведь играют в разных лигах, не хотела бы она оказаться с ним в одной команде. Ни за что.

Жасмин прижала ладони к щекам. Ни в коем случае нельзя ступать на этот скользкий путь. Но как быть с непреодолимым желанием, которое, наперекор логике, буквально сжигает изнутри? Присутствие Гранта пьянило, она не могла противиться гипнотической силе его взгляда. Голубизна глаз завораживала, отодвигая на задний план весь мир с его суетой и проблемами.

Быстрым движением он коснулся ее подбородка и развернул ее лицо к себе. Она непроизвольно приоткрыла рот и в следующую секунду почувствовала прикосновение его теплых губ. Кажется, никто в жизни не целовал ее так, чтобы ослабели ноги и подогнулись колени.

Грант опустил руку ей на талию и прижал к себе. Теперь их тела соприкасались, и она ощущала исходивший от него жар. Одежда была такой тонкой, что создавалось впечатление, будто она чувствует даже его кожу. Запрокинув голову, Жасмин с наслаждением провела рукой по золотистым волосам, густым и шелковистым.

Жар его дыхания с каждым порывом проникал все глубже. Грант наступал, стараясь прижаться сильнее; наконец Жасмин уперлась спиной в холодную стену класса.

Он не отрывался от нее ни на секунду, она с наслаждением смаковала вкус мяты, специй и еще чего-то восхитительно терпкого. Воспламеняясь, кровь густела, становилась вязкой и будто замедляла бег. Сильная ладонь скользнула ниже спины и легла на ягодицы, отчего живот потянуло от сладостного желания. Жасмин повела бедрами, пытаясь высвободиться из его объятий.

— Ты восхитительна, — пробормотал Грант, — прекрасна.

Она прижалась к нему щекой и ощутила легкое покалывание щетины, мечтая лишь о том, что сможет целовать его тело, каждый дюйм. Зажмурившись, она погрузилась в мечты.

Грант согнул колено и попытался раздвинуть ей ноги. Рука легла на грудь. У Жасмин перехватило дыхание, жаркий румянец залил щеки. Его ласки — самое приятное, что с ней случилось после аварии.

От мелькавших видений стало сладко и тепло. От эмоций захватывало дух и приятно ныло в животе. Дыхание перехватывало при одной мысли, что она увидит его обнаженным. Внезапно Жасмин вспомнила о своей ноге.

Каждое утро, глядя на нее, она заставляла себя не думать о прошлом. На бледной коже ярко выделялся длинный, словно змея, красный шрам. Нога уже никогда не будет такой, как прежде, гладкой, словно фарфоровой. Если ей самой противно на себя смотреть, как же это может быть приятно Гранту?

Она похожа на члена труппы шоу уродов.

Жасмин с трудом перевела дыхание. Уперлась руками ему в грудь и попыталась оттолкнуть. Грант отступил и удивленно посмотрел на нее. В голубых глазах плескалось беспокойство.

— Извини, — пролепетала она. — Я не могу.

И, развернувшись, поспешила выбежать из студии, остановившись лишь на мгновение в комнате отдыха, чтобы схватить сумку.

— Я вела себя как полная идиотка. Кошмар.

Элис смотрела на подругу открыв рот, не обращая внимания на остывающий латте. Кажется, она даже не моргала.

— Знаешь, я спрошу прямо. Что с тобой вдруг случилось? Этот красавчик прижал тебя к стенке, и ты растаяла?

В кафе было шумно и многолюдно. Они чудом смогли найти столик в углу и ощутить относительное уединение. Однако Жасмин все равно старалась говорить тише:

— Похоже, со мной что-то не так.

— С тобой все нормально.

Подруга разбудила рано утром, потому что нашла ее мобильный телефон на полу в комнате отдыха и сделала, возможно, не вполне логичный вывод, что Жасмин похитили. Таким образом, рассказ о неудавшемся обольщении стал не самой плохой альтернативой.

— Знаешь, что испугало меня больше всего? В тот момент я думала только о ноге. Что будет, когда он ее увидит?

Голос ее задрожал. Собственное тело никогда не вызывало отвращения. Конечно, хотелось, чтобы грудь была чуть больше, но таков уж удел балерин. Никогда в жизни она не испытывала такого стыда, как прошлым вечером. Жасмин подперла рукой щеку и подняла глаза на Элис.

— Придется изменить отношение, иначе тебя ждет незавидная участь старой девы в доме со сворой кошек.

Жасмин улыбнулась. В Элис ей всегда нравился несгибаемый характер. Она, пожалуй, единственная, кто мог сказать правду в глаза. Внешне, нежная и мягкая, как воздушный зефир, а внутри — сталь. К этому привыкли и родители, и друзья, и даже учителя в балетной школе. Все надеялись, что она когда-нибудь изменится. Элис родилась в любви, в счастливой семье, но выросла человеком прямым и жестким; от правды, произносимой ею со сладкой улыбкой, порой холодела кровь.

Жасмин вдохнула восхитительный аромат, прежде чем сделать глоток:

— Я знаю, что обязана оставить все в прошлом. Но как можно ожидать, что на это не будет обращать внимание мужчина, если я сама не могу с собой справиться?

— И я об этом. — Элис обхватила ее ладонь и сжала. — Может, пора понять, что мир не взорвется, если кто-то увидит тебя голой? Апокалипсис не случится, если посторонний человек увидит твою ногу. Думаю, тебе очень полезно переспать с этим парнем, чтобы приобрести немного уверенности. Ты увидишь, что для него это не проблема, и тогда, возможно, сама изменишь к этому отношение.

— Сексотерапия? Такое бывает?

— Не знаю. А что ты теряешь? Получишь немного удовольствия — тебе не повредит, а мы точно будем знать, что нужно искать помощи у специалиста.

— Мне не нужен мозгоправ.

Опять она об этом. Жасмин боялась сделать этот шаг, обратиться к психотерапевту означало признать, что у нее проблемы, с которыми невозможно справиться, признать свою слабость. На это она ни за что не пойдет. Похоже, лучше согласиться на сексотерапию — это безопаснее и приятнее.

— Что ты теряешь?

— Собственное достоинство.

А если Грант посмеется над ней?

— Вчера вечером инициатором был он, верно?

— Да, но….

— Никаких но. Хочешь провести всю жизнь с кошками?

Люди за соседними столами с любопытством повернулись в их сторону, даже не потрудившись скрыть интереса к ее ответу. Жасмин не смогла сдержать смех:

— Я подумаю.

— Ведь у тебя же давно никого нет, верно?

Только Элис способна задавать столь личные вопросы в кафе.

— Верно. Очень давно.

От мысли о близости с Грантом на душе становилось теплее. Этот мужчина казался недоступным с ее-то небогатым опытом. Воздержание длилось с момента расставания с Кайлом Уотерхаусом, а до этого был лишь один партнер — парень, с которым у нее был короткий роман в балетной школе. Когда все силы отданы балету, секс отходит на второй план. Прозвище «Королева в пачке» Жасмин получила вполне заслуженно.

Стоит ли говорить, что она не представляла, что выступит с инициативой, даже если речь идет об одной ночи в лечебных целях? А может, все будет и не так.

От страха, неуверенности и сомнений сжалось сердце. Постукивая пальцами по столу, Жасмин принялась обдумывать, как поступить.

— Нет повода нервничать, — безапелляционно заявила Элис. — Если он попытается отказаться, в чем я сомневаюсь, напомни, какие балерины гибкие. Это должно сработать!

— Возможно, ты знаешь, о чем говоришь, но не забывай, речь обо мне.

— Да брось ты. Мне пора, у меня встреча с дизайнером костюмов наших лебедей, надо обговорить все детали.

— Желаю удачи.

— Надеюсь, ты будешь держать меня в курсе развития отношений с твоим красавчиком. Я хочу знать подробности!

— Теперь это так называется?

— Думаю, у вас будет не одна бессонная ночь. — Элис захихикала, махнула рукой и убежала.

— Я лишь сказала, что подумаю! — крикнула вслед Жасмин и легкой походкой направилась к машине.