Проклятие чародея

Глава 16

Они вошли в гигантский лабиринт. На каменных стенах в свете фонарей поблескивали пятна слизи. На головы смельчаков со сталактитов лилась вода. В застоявшемся воздухе сновали летучие мыши, а под потолком виднелось огромное гнездо этих отвратительных тварей. Это и были пещеры Далиона.

Путники остановились, чтобы обсудить дальнейший маршрут. Они столпились вокруг одиноко горящего фонаря и на всякий случай говорили вполголоса.

— Итак, мы наконец попали в искомое место, благодаря проницательности его светлости. Что теперь? Куда? — спросил Гроно.

— Законный вопрос, — кивнул Уэйт-Базеф. В слабом оранжевом свете фонаря было видно, что на его лице не осталось и следа обычной веселости. Видимо, он не мог больше себе позволить тратить драгоценную энергию на сарказм. — Перед нами стоит две задачи. Первая — найти тетради Фал-Грижни. И вторая — благополучно уйти отсюда. Наше главное оружие — магия, и на этот раз вы не сможете сказать, что я не готов. А теперь прошу мне не мешать. — Без каких-либо дальнейших объяснений он открыл кожаный кофр, достал из него грубо отлитую из бронзы человеческую фигурку. Маг наклонил голову на грудь и еле слышно забормотал. Измождение и усталость не отразились на его духовной силе, и он быстро достиг состояния магического транса. Со стороны это было заметно по тому, как уменьшилась, словно утолясь, его внушительная фигура. Все с восхищением следили за происходящим. Маленькая бронзовая статуэтка озарилась светом и стала испускать полупрозрачный дым, который заслонил все вокруг. Тем временем Уэйт-Базеф поднял голову и открыл глаза. Казалось, он управлял этим туманом. Осторожно убрав чудесную фигуру в кофр, маг некоторое время приходил из транса в нормальное состояние и затем объявил:

— Мы под защитой заклинания Хиджина.

— То есть ваша мумбо-юмбо действует на нас, мастер Уэйт-Базеф? Что вы на этот раз сделали с нами?

— Гроно, пожалуйста, говори потише, — тихо попросил Деврас. — Только шепотом.

— Заклятие Хиджина, — объяснил Уэйт-Базеф, — искажает восприятие, то есть оно отведет от нас внимание любого, кого мы встретим.

— Это значит, что вы сделали нас невидимыми? — спросил Деврас.

— Не совсем так. Мы не невидимы, мы просто неуловимы для глаза. Немного осторожности, и нас не заметят.

— Осторожности? — спросила Каравайз.

— Ходить тихо, говорить шепотом и нечасто. Если кого-нибудь встретим, то надо стоять не шевелясь, желательно в тени. Если будем придерживаться этих правил, мы не привлечем ничьего внимания.

— Не понимаю, почему это нас не заметят, — заявил Гроно. — Лично я отлично вижу вас троих. Никто из вас, похоже, не изменился.

— Мы не изменились, — терпеливо объяснил Уэйт-Базеф. — Чары, окутывающие нас, изменяют восприятие других. То есть, грубо говоря, они просто нас не увидят, если мы будем осторожны. Но имейте в виду, что ошибаться нам нельзя. Чары слабы и легко проницаемы, но в нашей ситуации это единственное, на что мы можем рассчитывать. Неосторожное слово, кашель, неожиданный жест — и мы будем видны как на ладони. Действия заклятия хватает всего на несколько часов.

— А не может ли господин член Совета ордена Избранных придумать что-нибудь ненадежнее? — засомневался в туманном щите старый камердинер.

— Я должен экономить свою магическую энергию, Гроно. Она нам понадобится вся целиком, когда мы найдем то, что ищем.

— А как мы узнаем, где искать? — спросила Каравайз.

— У меня есть браслет Риллифа Хар-Феннахара, — сказал Деврас. — Рэйт говорит, что он начинает излучать тепло, приближаясь к магическим предметам. Это займет некоторое время, но в конце концов…

— Слишком долго, — перебил его Уэйт-Базеф. — Для поиска магии я собираюсь воспользоваться магией. Так будет быстрее.

Его дальнейшие действия озадачили компаньонов. Закончив свои ритуальные пассы, чародей открыл глаза и сказал:

— Я обнаружил очень сильное магическое притяжение. По правде говоря, я не понимаю, как простое собрание древних рукописей может таить в себе такую мощную силу, впрочем, не важно. Я нащупал направление, прикинул расстояние, которое нам предстоит пройти, и могу, правда смутно, представить весь наш путь.

— Этот источник далеко отсюда? — спросила Каравайз. Она была, как всегда, спокойна, только на похудевшем лице отпечаталась смертельная усталость.

— Довольно далеко. Путь будет долог. Единственное, чем могу вас обрадовать, — я не вижу больших препятствий на нашем пути.

— Тогда вперед. — И девушка решительно повернулась по направлению к недрам пещер. Уэйт-Базеф заколебался, очевидно оценивая ее силы, и она добавила: — Идемте, здесь больше нечего делать. Уэйт-Базеф, приняв решение, наклонил голову.

— Тогда идите за мной. Ступайте мягко след в след. Без необходимости не говорите. Если увидите или услышите кого-нибудь из здешних обитателей, замрите и доверьтесь заклятию Хиджина.

Они подчинились. Напряжение достигло предела, хотя, как и предсказывал чародей, все было спокойно. Молча они продвигались в глубь туннеля, кожей ощущая плотную Тьму впереди. На пути им попадалось множество боковых, расходившихся в разные стороны коридоров, манивших в свои дали и сбивавших путников с верной дороги, но Уэйт-Базеф уверенно вел товарищей по лабиринту. Изредка он останавливался, чтобы свериться с, одному ему, известными ориентирами. Вокруг — только влажные каменные стены. Затем стали попадаться сухие туннели, но никаких признаков того, что они обитаемы, не наблюдалось. Только дважды безмолвное спокойствие пещер было нарушено, один раз — неожиданным сильным порывом ветра, Другой — странным глухим рокотом. Уэйт-Базеф выключал фонарь, и вся группа замирала до тех пор, пока не выяснялась причина шума: одинокая летучая мышь или капающая с потолка вода. Настороженность постепенно рассеивалась, и многодневная болезненная усталость снова брала свое. Время от времени путники переговаривались приглушенными голосами. Гроно, возглавлявший шествие, сообщал остальным обо всех своих наблюдениях.

— Господа и ваша светлость, воздух нагревается.

И без того влажный теплый воздух стал наполняться бледным призрачным светом, таким слабым, что путники отказывались верить своим глазам.

— Отраженный свет фонаря? — недоуменно спросила Каравайз.

— Отражает — что, ваша светлость?

— Что-нибудь в воздухе. Пыль? Пар?

— Мираж?

— Опасность?

— Что это?..

На эти вопросы ответов не было. Нехотя смельчаки двинулись по туннелю, ведущему вниз вдоль крутых склонов, в глубь пещер. Чем дальше они шли, тем жарче становилось вокруг. Скоро сомнения насчет происхождения света рассеялись.

— Это не воздух, это скалы излучают собственный свет, — сказал Деврас, оглядывая стены, пол и потолок.

— Почему, мастер Деврас?

— Не знаю, Гроно. Возможно, это свойство здешней породы. Естествоиспытатель Мае Равилин называет этот феномен «Холодным Огнем», или луноподобным светом. Деврас благоразумно умолчал о том, что Мае Равилин верил в то, что этот свет может свести людей с ума.

Дальше туннель расширялся и бледное свечение резко усилилось. Впервые с тех пор, как путники скрылись в Грижниевой тьме, они погасили фонарь. Деврас глубоко вдохнул теплый воздух, свободный от магического зловония. Неожиданно для себя в этом враждебном месте он почувствовал подъем духа. Мысли о постигших их, несчастьях и возможных опасностях исчезли, и в первый раз за все время пребывания в бесконечном мраке юноша почувствовал что-то отдаленно напоминавшее надежду.

Они вышли из туннеля в просторную пещеру, где звук стекающих со сталактитов капель сливался в мелодичный перезвон. Из прозрачных лужиц росли сталагмиты. Под ногами лопались дождевики. Здесь путники решили остановиться на краткий отдых. Они расположились на плоских, словно пеньки, камнях, разукрашенных слюдяными блестками. Деврас не мог оторвать глаз от неземной красоты этого места. Пол пещеры был почти сплошь покрыт колониями грибов-дождевиков; черным ночнотравником, круглыми шляпками пестрых поганок и густыми пучками ведьминых волос. Предположить, что правильный геометрический порядок, в котором произрастали эти столь различные между собой виды — дело рук самой природы, было невозможно.

— Это сад, — сообразил юноша.

— Эта ядовитая грибная солянка? — недоверчиво произнес Гроно.

— Если нравится, можешь называть его так. Посмотрите на грядку черных восьмигранных кристаллов. Каждый окружен белыми поганками. Случайно в природе такого не бывает.

— Значит, хозяева где-то поблизости, — заключила Каравайз.

И, словно в ответ на эти слова, через одну из трещин в противоположной стене в пещеру вошел вардрул. Четверка людей замерла.

Это был совсем молодой вардрул — мужчина или женщина, определить путникам не удалось. Видимо ему было еще рановато сражаться наверху в одном строю со своими сородичами. Вардрул был уменьшенной копией солдат, которых они встретили на берегу реки Иль; то же сияющее белое тело, те же щупальцеобразные пальцы, бледное лицо и огромные белесые глаза. На плече пещерного жителя сидела пара белых летучих мышей.

Юный вардрул тщательно убрал пещеру, двигаясь мимо застывших людей. Как и предсказывал Уэйт-Базеф, он не ощущал присутствия чужаков, но летучие мыши, на которых не действовало заклятие Хиджина, шумно хлопая перепончатыми крыльями, тотчас же взмыли в воздух, описав замысловатую кривую, и стали, истерично вопя, кружить над головами незваных гостей. Иногда они проносились так низко, что Деврас чувствовал, как ветер их крыльев шевелит его волосы. Помня предупреждение мага, люди заставляли себя сидеть неподвижно, не уклоняясь от летучих тварей, не мигая.

Вардрул выглядел озадаченным. Два внутренних глазных валика расширились, и сияние тела ослабло. Двигаясь к середине пещеры, он остановился в нескольких футах от границы действия заклятия. Огромные глаза удивленно смотрели на сновавших в воздухе мышей. Тело ребенка вновь тускло засветилось, дважды сияние как бы мигнуло, что, очевидно, было сигналом для летучих мышей, которые сразу же опустились ему на плечи. Ребенок вновь пристально осмотрел зал, и мелодичная трель вырвалась из его безгубого рта. Повернувшись, он поспешил назад к узкой расселине, через которую вошел, и, бросив последний взгляд назад, исчез в туннеле.

Некоторое время после ухода вардрула люди сидели не двигаясь и почти не дыша. Постепенно напряжение спало, но настороженность осталась. Наконец друзья нашли в себе силы подняться, и Уэйт-Базеф повел их к выходу из подземного зала через сводчатый проход, усыпанный кристаллами, по галерее с массивными естественными колоннами к расселине столь узкой, что им пришлось протискиваться сквозь нее боком. Путники, крадучись, шли по туннелю. Выбравшись из узкого прохода, они оказались в очередном коридоре с высоким потолком, стены которого были измазаны разноцветной слизью. Наконец они дошли до малинового утеса, где свечение скал сквозь бесцветную растительность приобрело красный оттенок, и здесь они обнаружили явные признаки присутствия вардрулов. Туннель был искусственно расширен и выровнен, стены отшлифованы. На огромных монолитах, выложенных бордюрами вдоль стен, были высечены барельефы.

Путники шли извилистыми коридорами в самое сердце пещер. Несколько раз они встречали одиноких вардрулов, от которых защищало заклятие Хиджина. Вардрулы проходили мимо, не замечая людей. Но встречи эти были, на удивление, редки: видимо, в пещерах осталось совсем немного обитателей. Почти все вардрулы, возглавляемые самим архипатриархом, отправились воевать.

Они шли дальше по проходу с низким потолком, мимо бесконечного ряда маленьких, одинаковых, словно нанизанные на нитку бусы, спален, которые привели их в туннель с серыми, без всяких украшений стенами. Туннель упирался в зыбкий мост над пропастью, на дне которого были видны острые каменные пики. За пропастью виднелась тропа, ведшая сквозь лабиринт коридоров, таких извилистых, что Деврас невольно подумал о том, что дорогу назад будет найти нелегко. А может, вернуться невозможно. Они зашли слишком далеко, чтобы рассчитывать на счастливый исход дела, другими словами, похоронили себя заживо.

И в этот момент Деврас ощутил на запястье тепло от браслета Хар-Феннахара и посмотрел на него. С детства знакомое серебряное кольцо сияло ярче окружавших их лучезарных камней. Никогда раньше Деврас не мог истолковать эти неожиданные изменения, время от времени происходившие с браслетом. Теперь, после объяснения Базефа, он понял, что где-то поблизости находится магический предмет. Браслет нагревался с каждым шагом. Скоро он стал обжигать запястье. Деврас снял браслет с руки и положил в карман.

Они прошли еще несколько сот ярдов вниз по наклонному коридору и очутились в пещере с очень высоким сводчатым потолком. Путь им преграждали двое рослых вардрулов, вооруженных металлическими копьями и чем-то средним между ножом и коротким мечом. Очевидно, нескольких крепких воинов все же оставили охранять пещеры. Оба стража стояли около странной конструкции, помещавшейся на невысоком помосте в центре пещеры. Это был непрозрачный ящик, накрытый четырьмя яркими полушариями, весьма странными для этого места. Судя по всему, сей предмет изготовлен человеком.

«Что это? — подумал Деврас. — И как мы здесь пройдем?» Он вопросительно посмотрел на Рэйта Уэйт-Базефа.

Чародей стоял неподвижно, беззвучно произнося слова заклинания. Раз он решился потратить бесценную магическую энергию, значит, ощущал опасность. Оба охранника безжизненно застыли. Исчезло свечение тела и глаз.

— Я замедлил ток их жизней, — шепотом пояснил Уэйт-Базеф. — Сейчас для них мы двигаемся настолько стремительно, что они не могут нас заметить. Но этот эффект не продлится очень долго. Скорее, нам надо торопиться. — И маг указал на дальний конец пещеры.

Друг за другом они прошли мимо заколдованных стражников и обогнули помост, на котором стояла загадочная композиция из ящика и полушарий. Любопытство оказалось сильнее осторожности, и Деврас не удержался от вопроса:

— Что это?

— Отопительная машина. Изобретение ордена Избранных, причем очень древнее. Возможно, его сделал сам Террз Фал-Грижни. Раньше я не знал о его существовании, но подозревал о чем-то в этом роде. Вот он, источник тепла в пещерах.

— Но если эта машина такая древняя, как вы говорите, то, вероятно, может сломаться?

— Тогда горе белым демонам! Природа с лихвой вернет свое. Холод, уничтоженный магией, снова поселится в пещерах, а без живительного тепла вардрулы погибнут. Они не выносят холода. Правда, устройство сделано на совесть, разрушить его трудно, но крохотный шанс у нас все-таки есть.

— Неудивительно, что они выставили здесь караул, — сказал Деврас, одновременно обернувшись через плечо, чтобы взглянуть на часовых, и от того, что он увидел, душа ушла в пятки. Охранники по-прежнему не шевелились и ничего вокруг себя не видели, но у противоположного входа стояли еще несколько вооруженных вардрулов, на которых заклятие Хиджина не распространялось. Они смотрели то на оцепеневших сородичей, то на людей. Кожа их замерцала, и мелодичные трели отозвались странным эхом под сводами пещеры.

Уэйт-Базеф, Гроно и Каравайз обернулись на звук. Обе группы изумленно уставились друг на друга. К этому времени кончилось действие заклятия и оба часовых словно оживали на глазах. Сияние их набирало яркость, а окологлазные валики ритмично сокращались. Затем, обменявшись мелодичными трелями, пятеро вардрулов приготовились к бою и двинулись вперед. Судя по тому, как легко и непринужденно они поигрывали оружием, проникшим в пещеры смельчакам предстояло связаться с опытными вояками. Надежды на победу в рукопашном бою у людей не было.

— К выходу! — скомандовал Уэйт-Базеф и ринулся к проему в стене.

Бежать? Какой смысл, если они нас обнаружили? Рэйт должен воспользоваться магией, другого выбора нет. Несмотря на подобные мысли, Деврас был готов бежать так быстро, насколько позволяли силы. Рядом неслась Каравайз, чуть сзади, спотыкаясь, Гроно. Вардрулы бросились им наперерез, но Уэйт-Базеф резко свернул к узкому проему в стене и исчез из виду. Деврас, низко нагнувшись, проскочил в щель за ним и оказался в узкой галерее. За спиной он слышал шумное дыхание Каравайз. Но и преследователи не отставали, от шагов вардрулов стены сотрясались. Галерея заканчивалась веером полудюжины проходов, разбегавшихся в разных направлениях. Уэйт-Базефа и след простыл. Он скрылся в одном из них, и в каком именно, угадать было невозможно. Времени на раздумья не было. Деврас скользнул в крайний слева. Каравайз — за ним. Бросив быстрый взгляд назад, он увидел, что Гроно, бледный, с трудом переводящий дыхание, с непреклонным выражением лица значительно оторвался от погони. Что делать? В таком лабиринте можно легко сбить преследователей со следа. Проход был узкий и высокий, чуть шире, чем тот коридор с неровными серыми стенами. Но в нем не было ни лазейки, ни трещины, ничего, где можно было спрятаться. Мало того, с каждым шагом коридор сужался. Неожиданно перед Деврасом открылся узкий каменный проход, а за ним — ниши, выемки, боковые коридоры и ответвления. Тропа пару раз резко повернула, и шум погони затих.

Деврас и Каравайз добежали вниз по коридору до очередной развилки. Здесь они оглянулись. Гроно с ними не было. Старый слуга остался где-то далеко позади.

— Я вернусь за ним, — сказал Деврас.

— Нет, подождите, — остановила его Каравайз, с трудом переводя дыхание. — Если он бежит за нами, то скоро будет здесь. Если нет, мы ничем не сможем ему помочь.

Деврас неохотно согласился.

На некоторое время наступила тишина, затем раздался глухой топот бегущих ног и из-за угла показалась лучезарная пятерка вардрулов. Деврас и Каравайз снова пустились бежать. Смертельно устав и вконец заблудившись, они едва переставляли ноги, двигаясь куда глаза глядят. Повернули налево, еще раз налево и оказались в узком проходе, заканчивающемся глухой каменной стеной. Обернувшись назад, Деврас увидел вардрулов. Их кожа сияла лунным светом, а мелодичное щебетание передавало непонятные эмоции. Направив свои копья на беглецов, белые демоны медленно приближались к ним.

Свечение камня в пещерах ничуть не привлекало интереса Снарп, ее налитые кровью глаза, безразличные к красотам и чудесам, смотрели лишь на квиббида, трусившего по коридору. Зверек легко шел по следу беглецов. Разумеется, по сравнению с Тьмой, царившей наверху, в пещерах было удобно и приятно, и квиббид уже восстановил свои силы. Чего нельзя было сказать о его хозяйке. Больная и измученная, тощая как скелет Снарп походила на мертвеца, восставшего из могилы. Ее правая рука гноилась и источала зловоние. Она сутулилась из-за сломанного ребра, а лицо цвета бледной поганки было вовсе не живым. И только желтые глаза по-прежнему горели огнем фанатизма. Шагала она, как всегда, твердо и уверенно, останавливалась на отдых, только лишь если квиббид выказывал признаки усталости.

На протяжении всего пути она ни разу не встретила ни одного живого существа. Но вечно так продолжаться не могло. Она давно перестала считать коридоры, галереи, комнаты и залы. Снарп не делала отметок на поворотах и проходах, на спиральных спусках. Ее интересовали только квиббид, идущий по следу, и то, что должно было появиться за очередным поворотом.

Внезапно Снарп уловила движение воздуха за ближайшей колонной и резко прыгнула в сторону, очутившись лицом к лицу с мерцающим белым демоном. Она впервые видела вардрула так близко, но разглядывать его ей было недосуг. Местный житель повернулся, чтобы предупредить своих сородичей о появлении чужака. Моментально в здоровой руке Снарп появился нож, который она глубоко вонзила в тело вардрула. Хлынула бесцветная кровь, демон упал, не издав ни единого звука, и свечение стало медленно угасать. Снарп вытащила оружие из бледного тела. Любопытный квиббид уселся рядом с жертвой. Его хвост в возбуждении подергивался, огромные уши напряглись, он чихнул и, уверенно взобравшись на спину вардрула, принялся лакать струящуюся из раны кровь.

Вардрул из последних сил отчаянно закричал. Его плоть озарилась последней вспышкой умирающей звезды, тело содрогнулось в агонии, и жизнь покинула белое существо. Отброшенный мощным толчком последней конвульсии квиббид ударился головой о каменную стену туннеля, упал со сломанной шеей.

Снарп спокойно наблюдала за происходившим. Ни единый мускул не дрогнул на ее лице. Не желая поверить своим глазам, она произнесла только одно слово:

— Нет.

Снарп подождала. Квиббид не шевелился. Ее охватила дрожь, но она продолжала спокойно говорить:

— Давай, красотуля, нам пора. Вставай же, ленивец.

Квиббид не двигался. Мех его был измазан кровью. Опустившись на колени, Снарп неуверенно протянула к нему руку, приподняла вялое ухо и опустила. Двумя пальцами она попыталась приложить крохотную головку к неестественно искривленной шее, затем мягко опустила. Она шумно задышала ртом. Глаза ее затуманились. Из горла вырвался сдавленный стон. Овладев собой, Снарп пригладила взъерошенный мех квиббида и дрожащим голосом произнесла вслух:

— Это он убил тебя, мое сердечко. Я привезу в Ланти-Юм его лысую голову в мешке.

Она осторожно подняла квиббида и положила маленький трупик в мешок. Возможно, позже она намеревалась предать его тело земле или, может, просто была не в силах смириться со смертью любимца. Затянув мешок потуже, Снарп поднялась и осмотрелась. Потеряв квиббида, она должна была положиться на собственное умение находить добычу. В удачном исходе своих поисков она не сомневалась. Не взглянув на убитого вардрула, Снарп продолжила преследование. В бледном сиянии камней она шла медленно, пытаясь обнаружить малейший след Рэйта Уэйт-Базефа. Своими пронзительными глазами она обшаривала каменные стены и пол коридора, но нигде не было и намека на то, что здесь когда-либо проходил человек. Постепенно горящие фанатизмом глаза Снарп приобрели красный оттенок сумасшествия.

— В мешке, — процедила сквозь зубы Снарп и продолжила путь.

На берегу погребальной заводи архипатриарх Грижни наблюдал за тем, как необратимо угасает свечение тела его сородича. Переход Инрла Грижни к Предкам был легким и безболезненным. Только радоваться бы такому светлому уходу, но как?

Инрл был последним из его сородичей. С этого багрянца Грижни Трж останется в полном одиночестве. Были, конечно, и другие кланы, были друзья. И все же никогда уже архипатриарх не познает тепла родного прикосновения, чувства блаженного единения. С уходом Грижни Инрла все это для него безвозвратно потеряно. Их клан, испокон веков славившийся противоречивостью и дисгармоничностью, в конечном итоге иссяк. Что до самого архипатриарха, ему придется мириться с безысходностью одиночества до того самого малого вена, когда Предки примут и его.

Инрл лежал тускло, неподвижно. Он конечно же оценил проникнутую глубочайшим почтением прощальную церемонию, которую провел для любимого сородича-учителя взращенный им патриарх. Однако кланы на Поверхности в этот самый момент ждут его возвращения, и последний Грижни не сможет присутствовать при самом погружении. Досадное пренебрежение по отношению к Предкам, но оправданное и неизбежное.

Мысли архипатриарха нарушил приглушенный шорох крыльев. Подняв глаза, он увидел кружившую под потолком большую летучую мышь, которая тут же спустилась на его протянутую руку. Прикрепленные к ошейнику камешки своим сочетанием обозначали неотложный вызов.

Грижни нехотя вышел из зала погребальной заводи и у входа наткнулся на Дфжнрла Галлра. Тот принес невероятную весть. В пещеры проникли люди. Двоих уже удалось взять живыми.