Проклятие могилы викинга. Керри в дни войны. Тайна «Альтамаре»

– Я успею наполнить его водой прежде, чем они открутят первую гайку.

– А парень?

– Иногда приходится идти на «мокрое» дело.

Марка извлекли из детской каюты. С ужасом и отвращением смотрел он на железный ящик, где ему предстояло пробыть несколько часов. Он был ужасно похож на гроб.

– Не бойся, – сказал Ролан. – Воздуха здесь достаточно.

Он поступает через эту трубку. – Под отверстие Ролан поставил банку с водой. – Это не для питья, – сказал он. –

Когда таможенники сунут в танк футшток, он должен быть мокрым, иначе пойдут разнюхивать все кругом.

Видя, как Марк уставился на жестянку, Ролан предупредил:

– Не вздумай ее отодвинуть. Как только мне прикажут отвинтить крышку, сюда хлынет вода. И тогда я тебе не завидую.

Леденея от страха, Марк слушал, как Ролан завинчивал гайки. В танке было очень тесно, плечо его упиралось в жестянку, но он не замечал этого неудобства. Пахло ржавчиной и слизью, покрывавшей стенки танка, но он ничего не чувствовал. Страх – только страх, от которого мутился рассудок, страх перед потоком воды, готовым вот-вот хлынуть и затопить этот железный гроб.

Катер окликнул голландский полицейский бот, потом лодка немецкой таможни. Они проверили паспорта капитана и Ролана, затем предложили направить катер в таможенную гавань в Эммерихе. Здесь таможенники произвели инвентаризацию, сверив все, что находилось на борту. В

жестянку опустился футшток. Если б Марку не заткнули рот кляпом, он бы закричал. Увы, он смог лишь чуть-чуть пошевелиться, но этого никто не услышал.

Капитан получил разрешение продолжать рейс. Он велел Ролану вытащить Марка из тайника. Марк очнулся уже в каюте, но тут же снова закрыл глаза. Судороги сводили желудок, он чувствовал себя совершенно больным.

– Хочешь воды?

Нет, Марк не хотел больше воды.

– А кофе?

– Оставь меня в покое, – прошептал он еле слышно.

…Катер приближался к промышленным районам Рура.

Рейн кишел здесь речными и каботажными судами. Капитан всем им уступал дорогу, заботясь только о том, чтобы не удалиться от главного фарватера, ибо страшнее всего для него сейчас было сесть на мель.

Ролан приготовил обед и принес в детскую каюту. Марк был голоден. Поев, он воспрянул духом и даже выглянул в иллюминатор. Он увидел бесчисленные трубы, изрыгавшие клубы дыма. Над Дуисбургом висело красноватое облако. Здесь было много предприятий химической и судостроительной промышленности и заводов Круппа. Никогда в жизни Марк не видел столько заводов. Казалось, этой черной стране нет конца.

– Где мы плывем? – спросил он.

– В Германии. Сейчас идем мимо Урдингена.

– Долго меня будут здесь держать?

Этого Ролан не знал. Во всяком случае, пока не прибудут во Францию. Так далеко? Да. А потом?

– Кто знает, – вздохнул Ролан. – Вечером будем в

Дюссельдорфе, а там, как шеф скажет.

В спускающихся сумерках катер шел, лавируя среди парусных яхт и мотоботов в Дюссельдорфской яхт-гавани.

Он покрыл примерно сто сорок миль. Надо еще учесть, что шли-то они против течения. Капитан был доволен. Рейс прошел без осложнений. Удалось обвести вокруг пальца и таможенников и полицию. Через несколько дней он будет уже в Страсбурге, а там…

Ошвартовались возле ресторанчика яхт-клуба. Капитан считал, что может позволить себе кружку пива. До сих пор все шло гладко, почему так не может идти и дальше?

Судьба Фелисьена его не особенно заботила. Антверпенская полиция с радостью обменяет его на паршивого щенка, что валяется связанный у него на борту. Это будет сделано на франко-бельгийской границе. Капитан неторопливо зашагал к ресторану. Ему и в голову не приходило, что сейчас он выпьет свою последнюю кружку немецкого пива.

…Ролан во все глаза разглядывал шикарные яхты в

Дюссельдорфской гавани. Он бы тоже не прочь выпить кружку пива в ресторане, но шеф предпочитал не показываться с ним вместе на людях. А кроме того, нужно было еще навести порядок на катере, наполнить баки, да и грязная посуда горой высилась на кухне. Когда с ними был

Фелисьен, у Ролана было меньше работы. Не приходилось хотя бы следить за машинами и караулить пленников. Он устал. Тяжело вздохнув, он поставил на плиту котел с водой, и тут послышался стук в детской каюте.

– Ну, чего тебе? Будешь шуметь, я тебя так свяжу, что пальцем шевельнуть не сможешь!

– Мне нужно в уборную.

Понятно. Ролан помедлил, соображая, как же ему лучше осуществить эту операцию – доставить пленника в уборную и обратно.

– Ладно, я развяжу тебе ноги.

Марк лежал на палубе. Хотя веревка на ногах была уже развязана, подняться он не смог. Пришлось Ролану помочь ему.

– Сделай несколько наклонов и приседаний. Потопай ногами…

Марк с усилием сделал несколько движений. Затем, спотыкаясь, поплелся за Роланом по узкому проходу и вверх по трапу. Ролан остался сторожить у двери уборной.

– Чтоб без фокусов, – предупредил он с угрозой в голосе. – Не то пожалеешь.

Марк даже не ответил.

– Поспеши, парень. У меня до черта грязной посуды, а уже скоро одиннадцать.

– Открой, – тихо попросил Марк.

Когда они проходили мимо камбуза, Ролан остановил пленника:

– Послушай, ты не поможешь мне вымыть посуду?

– Со связанными руками?

– Я свяжу тебе опять ноги, а руки развяжу. Тогда ты сможешь вытирать тарелки.

– Ну что ж, – сказал Марк без большого восторга.

– Раз человека кормят, он должен что-то делать.

– Я не просил меня кормить.

– Ладно, смолкни.

Щиколотки снова были туго замотаны лаглинем и завязаны прочным узлом. Марк помахал освобожденными руками, точно птенец, расправляющий свои еще слишком короткие крылышки в тщетной надежде взлететь в небо. От узлов на теле остались глубокие вмятины. Руки затекли и были все в синяках до самого локтя. Ролан перебросил ему через плечо полотенце, закатал рукава, пустил немного мыла в горячую воду и сказал:

– Ну, давай вытирай. Когда-нибудь приходилось?

– Конечно. У нас на лодке. И дома тоже. – Глаза Марка затуманились. Дома! Как там, наверное, беспокоятся!

Придется ли ему когда-нибудь снова увидеть родителей, братьев?..

– Чего ты? – спросил Ролан.

– Ничего. Руки болят.

– А у меня родителей нет, – сказал Ролан без всякого выражения. – Давно умерли.

– А как же…

– Вот так же. Вытирай тарелки.

Взяв первую тарелку, Марк увидел нож. Длинный, с зубьями и заостренным концом хлебный нож. Он лежал на углу кухонного стола, наполовину скрытый мокрым посудным полотенцем и клетчатым полотенцем для рук.

– Здесь здорово жарко, – сказал Марк. – Приоткрыл бы дверь.

– Чтоб ты стал звать на помощь? И не подумаю.

– Сейчас у меня пойдет кровь из носа. Я уже чувствую.

– Хватит! Я вообще не должен был выпускать тебя из каюты. Если шеф, вернувшись, застанет тебя здесь, воображаю, что будет. Кончай вытирать, и я опять засуну тебя под палубу.

«Если шеф, вернувшись…» – так он сказал. Значит, капитана нет на борту…

– Запри меня снова, – слабо пролепетал Марк. – Мне дурно делается. Здесь совсем нечем дышать.

Ролан колебался. «Запрешь его, а сам мой всю посуду!

Может, приоткрыть все-таки дверь? Если парень вздумает кричать, стукну его по башке. Тут и правда духота, как раз над мотором ведь, а он еще остыть не успел».

Он приоткрыл дверь, закрепив ее в этом положении медным крючком. Крючок был рассчитан на то, чтобы выдержать тяжесть двери при волнении, но, конечно, он не выдержал бы веса тринадцатилетнего мальчишки, да еще такого рослого.

Марк ждал, чтобы Ролан вернулся на свое место у сливного бачка. И тут поднос с грохотом опустился на голову Ролана. Свободной рукой Марк схватил нож. Напрягши все силы, он навалился на дверь и упал грудью на верхнюю ступеньку. Почувствовав, как мокрая, скользкая рука Ролана схватила его за ногу, он угрожающе взмахнул ножом. Ролан испуганно отпрянул назад. Этого было достаточно, чтобы Марк успел выкарабкаться на палубу. Перевалившись через поручни, он скрылся под содой.

Сколько раз они с Бобом и Яном играли в «подводную борьбу»! Сколько раз они соревновались, кто дольше продержится под водой! Но теперь это был вопрос жизни и смерти. Не имея возможности двигать ногами, Марк камнем пошел на дно. В ушах у него звенело, легкие требовали воздуха, а он изо всех сил старался перепилить грубую веревку лаглиня, всячески сопротивлявшуюся зубьям хлебного ножа. Пришлось вынырнуть на поверхность, глотнуть воздуха и снова уйти вглубь. Слава богу, узел распался. Он снова вынырнул, ударился головой о борт катера, увидел в воде Ролана и снова ушел вглубь. Теперь можно бросить нож и плыть, плыть прочь от катера. Когда

Марк вновь рискнул показаться на поверхности, он услышал, как Ролан что-то кричит. Да, в этой гонке ставкой была жизнь. Вода взбодрила его. Никогда не чувствовал он себя так уверенно. И, главное, он нисколько не паниковал.

Он опять нырнул. Под водой он свернул вправо и, проплыв метров пять, осторожно вынырнул на поверхность. Гавань была освещена слабо, но Марк все же увидел голову Ролана, плывущего к причалу, где было светлее. Пловец Ролан был явно никудышный. Видно было, что ему больших усилий стоило даже просто держаться на воде. Марк подождал, пока его преследователь скрылся из виду, и бесшумно поплыл к противоположному берегу.

На борту парусной яхты играло радио, а на корме остроносой гоночной лодки два юноши в морской бинокль рассматривали звезды.

Марк вылез на берег. Он немного запыхался, но нисколько не ослабел. Лаглинь еще обвивался вокруг его левой щиколотки. Марк нетерпеливо сорвал петлю и побежал к освещенной улице. На него оглядывались. Несколько запоздалых гуляк что-то кричали ему вслед. Картина действительно была странная: мокрый до нитки мальчик со всех ног бежит по улицам города. Вдруг он увидел человека в форме. Наверное, полицейский. Марк схватил человека за рукав, бормоча: «Полиция… Помогите, помогите!» Человек прежде всего постарался оторвать от себя истекавшего водой мальчишку. Он был вовсе не полицейским, а железнодорожным служащим.

– Полиция? – переспросил он.

– Да, да, полиция. Скорее!

Они прошли несколько кварталов, пересекли небольшую площадь, украшенную статуей, и пришли в полицейский участок. Плохо зная немецкий, Марк никак не мог понять, о чем его спрашивали.

– Бельгия, Бельгия, – твердил он, тыча себя в грудь. –

Антверпен, похитили…

В конце концов с грехом пополам, с трудом подбирая слова, он все же сумел объяснить суть дела.

В половине второго ночи чудовищный телефонный звонок в квартире Петерсов зазвонил.

– Это я, пап.

– Марк? Марк, мальчик!.. Где же ты?

– В Дюссельдорфе. В полицейском участке.

– Тут вот мама… Это он. Он нашелся!

Марк в трубку услышал, как мама заплакала. Что они пережили за последний день, когда Ян и Боб вернулись домой без младшего брата… Чуть с ума не сошли. Вздрагивали от каждого телефонного звонка. Ждали, ждали, и вот посреди ночи младший отпрыск самолично звонит из

Дюссельдорфа. Телефонный разговор с заграницей затягивался. Немецкий полицейский с добродушной ухмылкой глядел на без умолку тараторящего мальчугана.

– Кончил? Ну вот. Теперь тебе надо переодеться в сухую одежду и лечь спать, – сказал он. – И уж там, где ты будешь спать, тебя никто не найдет.

Эту ночь Марк с комфортом спал в камере.

…Моторное судно «Верный» было самым красивым и самым быстроходным в Бельгии, гордостью отечественного судостроения. Вахтенный и еще один матрос гостеприимно встречали на борту «Верного» господина Петерса, его супругу и трех его сыновей. На фальшборте висел аварийный фонарь.

– Смотри-ка, – сказал Марк, – заводной клоп!

Ян засмеялся.

– Что такое? – поинтересовался отец.

– Да вот эти два молодца бросили в воду старый фонарь, а он начинен веществом, которое от соприкосновения с водой воспламеняется. Ну, и произошел взрыв. Оба перепугались до смерти.

Мать сокрушенно покачала головой. Как бы хорошо было, если бы ее сыновья завели себе какое-нибудь другое хобби вместо этой лодки!

– «Верный» великолепное судно, – рассказывал отцу капитан. – Мы уже попадали на нем в шторм. Любые волны ему – как легкая рябь на воде.

«Да-а, это тебе не „Бимбо“», – думал Ян.

Стол в салоне был роскошно сервирован, и обещанная «легкая закуска» обернулась прямо-таки королевской трапезой. Но Яна сейчас занимало совсем другое. Он жаждал услышать от комиссара, чем же кончилось дело. Один комиссар мог ответить на этот вопрос.

Прозвучали удары гонга, приглашавшие всех к столу.

Марк торжественно занял место рядом с капитаном. После того как гости и хозяева расселись и непринужденная беседа возобновилась, отец вдруг сказал:

– А теперь я хотел бы услышать, какую службу сослужили полиции мои сыновья. Если это, конечно, не государственная тайна.

Нет, конечно. Никакой тайны тут нет. Собственно, комиссар намеревался только использовать их лодку, но события развивались совсем не так, как он планировал. И

комиссар рассказал, что творилось последнее время в Антверпенском порту, где орудовала банда опытных воров.

Он привел несколько примеров наглых ограблений, которые не удавалось раскрыть. Рассказал, как накапливался у них материал наблюдений, росли подозрения, но решающего удара по распоясавшимся преступникам никак не удавалось нанести, пока Ян не выследил фургон «15-С-75».

– Прошлой зимой произошел взрыв в машинном отделении одного грузового парохода, плававшего под либерийским флагом, – говорил комиссар. – Считалось, что это был несчастный случай. Но позже обнаружилось, что кто-то подложил в машинное отделение заряд взрывчатки.

Это судно направлялось из Антверпена на Ближний Восток с грузом сельскохозяйственных машин, стекла, цемента и железа.

А месяцем позже возле Тернезена у одного турецкого судна отказало рулевое управление. Оно село на мель и затонуло, едва выйдя из порта в Тернезене. На реке, где ежегодно вверх и вниз проходят двадцать тысяч судов, такое случается нередко и никого не удивляет. Судовой лоцман уверял, будто судно поначалу чутко слушалось руля, но что он еще до того, как заметил неладное, почувствовал слабый толчок, будто судно задело за что-то кормой. Подумал – может, столкнулись с каким-то плавающим предметом. А во время ремонта обнаружилось, что часть рулевого управления сорвана, и скорее всего – небольшой пластиковой миной.

К сожалению, к экспертам обратились слишком поздно, потому что никому и в голову не приходило, что здесь имела место диверсия. Просто исправили поломку, и судно отправилось со своим грузом куда-то на Ближний Восток.

Еще через месяц французское грузовое судно потерпело аварию во время шторма в Бискайском заливе. Считалось, что оно налетело на старую мину, какие еще попадаются время от времени в морях и океанах. Но интересно, что это судно также шло из Антверпена и с аналогичным грузом для какого-то североафриканского порта.

Полиция знала, что в Антверпенском порту орудуют диверсанты и что диверсиям подвергаются именно суда, везущие товары для Северной Африки и для Ближнего

Востока.

– Случилось так, – продолжал комиссар, – что «Бернар» стоял рядом с испанским пароходом, когда на нем был убит вахтенный. Таким образом, Ян оказался вовлеченным в эту историю. Он знал убийцу в лицо, и это мешало преступникам делать их черное дело. Понимая, что они постараются избавиться от свидетелей, я приказал Яну немедленно покинуть док. Он не выполнил в точности моего приказа – к счастью для нас, потому что при этом он обнаружил водолазов.

Преступники снимали виллу в Эккерене, в их распоряжении были две машины и катер. С помощью этого катера они и сыграли с нами шутку. С того места, где они стояли, было очень легко попасть в док, во всяком случае ночью. Для работы у них была маленькая судовая шлюпка, пластиковые мины и водолаз.

Вахтенный с «Бимбо», случайно бросив взгляд за борт, увидел стоящую там шлюпку. Главарь бандитов, а он как раз находился на этом пароходе, испугался, что вахтенный может догадаться, чем они занимаются, и прикончил его.

Помните, он твердил: «По борту, по борту…»? Теперь вам понятно, что и «Бимбо» сел на мель потому, что на нем взорвалась мина?

Из бокового кармана комиссар вытащил две фотографии:

– Как, Ян, узнаешь?

– Да, это убийца!. Черт возьми! Это же человек, который фотографировал судно в сухом доке. Теперь я узнаю! Я тогда стоял и дожидался вас, а вот он вылез из черной машины и стал фотографировать судно.

– Эти фотографии тоже у нас. Ему надо было зафиксировать на пленке повреждения, произведенные миной. И

тросы «Бернара» он же обрубил, пока Ян бегал за продуктами. Когда мальчики сообщили мне о водолазе, для меня все стало на свое место. Показания схваченного аквалангиста подтвердили мои догадки.

А главарь банды, видно, почувствовал, что в Антверпене стало далеко не так уж уютно, и предпочел улизнуть.

Но чтобы продолжать свою деятельность где-то в другом месте, ему нужно было вернуть водолаза. Поэтому он похитил Марка, рассчитывая произвести обмен. Мне бы, конечно, пришлось выдать ему этого человека. Должен честно признать, он оказался хитрее нас. Нам бы в голову не пришло искать его на Рейне. К счастью, Марк сумел убежать. Теперь банда ликвидирована, и мы можем больше не бояться диверсантов.

За столом наступило молчание, потом все подняли бокалы и выпили за здоровье юного героя.

Господин Петерс сидел глубоко задумавшись.

– Все неприятности начались с того, что телефонист установил у нас в квартире этот чудовищный звонок, –

сказал наконец он. – Но можете мне поверить, никогда в жизни я не был так счастлив, как в тот момент, когда раздался звонок из Дюссельдорфа.

– Ну, а теперь что? – спросил комиссар.

– Завтра отплываем на Восточную Шельду, – сказал Ян.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

БОЛЬШИЕ ГОНКИ

Как-то раз Боб притащил домой газету, в которой было помещено объявление о Больших парусных гонках. Ян тут же написал в яхт-клуб Виктории с просьбой прислать проспекты, после чего братья отправились к отцу.

– Ты не возражаешь, если мы попытаем счастья?

– Что ж, попробуйте, – сказал отец. Он знал своих сыновей: если они что задумали, от своего не отступятся.

Марк пустился в пляс:

– Ура-а!

Два дня спустя мальчики поднялись чуть свет и с нетерпением ждали почтальона. Не успело письмо упасть в ящик, как вся троица сломя голову бросилась вниз по лестнице. Марк застрял между Яном и перилами, и Боб, воспользовавшись заминкой, завладел пухлым конвертом.

Пришлось братьям читать, заглядывая через его плечо.

Отец тоже заинтересовался условиями гонок. Он в тот день встал в отличном настроении, возможно, по случаю пятницы.

– Любопытно, как вы справитесь, – подзадоривал он сыновей. – Судя по вашим рассказам, скорость у «Бернара»

просто фантастическая. Если это правда, вы спокойно можете дать соперникам час фору.

Ознакомившись с проспектами, мальчики поехали в яхт-клуб, так как в сопроводительном письме указывалось, что более подробную информацию о предстоящих гонках можно получить в клубе.

На окне клуба красовался девиз:

«КАЖДЫЙ ПЛЫВЕТ КАК МОЖЕТ».

У входа братья остановились. Видно, сегодня здесь собрались все, кто интересуется водным спортом. Над крышей сарая, где зимой стоят яхты, празднично развевались разноцветные флаги. Будущие участники гонок щеголяли в дорогих спортивных костюмах. Один разгуливал даже в кроваво-красном шерстяном жилете, хотя термометр показывал плюс двадцать пять в тени.

– Ну как, Ян, пойдешь записываться?

– Конечно, пойду.

Он решительно стал в очередь за шикарным господином, от которого за версту несло духами, – купается он в них, что ли? Однако, внимательнее присмотревшись к своим будущим соперникам, Ян заколебался.

– Пошли-ка лучше домой, ребята, – сказал он. – Ничего у нас не выйдет.

Младшие возмутились. Да почему? Они же не раз видели их паршивенькие лодчонки в гавани яхт-клуба.

– Ты выжмешь из парусов все, что можно, – возбужденно твердил Марк. – А эти расфуфыренные стиляги ручки побоятся испачкать. Моряки называется!

Боб не упустил возможности поддеть братца:

– Зато Марк у нас – прямо морской волк. Из тех, что, кроме рома и табаку, в рот ничего не берут.

Марк разозлился. Ну еще бы! Боб ведь тоже не прочь покрасоваться в белых брючках, а вот ему лично плевать на курортный шик, и он уверен, что «Бернар» запросто обставит все эти пижонские яхты.

Ян в этом не был уверен. «Бернар», конечно, очень хорошее судно, на нем даже в море выйти не страшно. И

устойчиво, и скорость приличную имеет, и достаточно маневренно, но до классных яхт ему далеко. Участвовать в гонках без форы да еще надеяться, что они выиграют, – нет, это просто смешно! Рыбачьи лодки, иолы, не в счет, а все остальные значительно быстроходнее «Бернара».

– Ну пусть не выиграем, можно же участвовать просто так, ради спортивного интереса, – настаивал Боб.

Марк тоже так считал. Но Ян думал иначе. За участие в гонках надо внести триста франков. Разве могут они швыряться такими деньгами?

– А если увеличить паруса?

– Клячу хоть золотыми подковами подкуй, скакуна ей все равно не обогнать.

Марк прямо подпрыгнул:

– Кляча? Да эта кляча твоих скакунов…

– Ладно, хватит спорить, – вмешался Боб. – Не по зубам нам, видно, орешек.

Марк еще пытался доказать, что такой замечательной команды, как у них, нет ни на одной яхте, но Ян был неумолим. С какой стати выставлять «Бернар» на посмешище? Он этого не заслужил.

Значит, старт в Брескенсе, финиш в Антверпене. Маршрут – по выбору гонщиков. Будто есть, из чего выбирать!

От Брескенса до Антверпена по главному фарватеру приблизительно пятьдесят морских миль, прикидывал Ян. По боковым фарватерам – сорок. Кое-где еще можно срезать углы. Но ведь все будут срезать углы. Нет, куда нам! Вот если бы дали фору, вышли бы на часок раньше, а там, глядишь, ветер бы утих, попробуй тогда догони.

Но разве бывает на Шельде безветренная погода? Нет, нечего и соваться. Триста франков коту под хвост? Не пойдет.

– А первый приз у них классный, – мечтательно произнес Боб. – Бесплатная поездка в Танжер для двух лиц.

– И кто же будут эти два лица? – задиристо спросил

Марк.

– Не задавай глупых вопросов. Мы, конечно.

– Кто это «мы»?

– Ну мы, старшие. Кто ж еще?

– А я? – Едва успев выговорить, он шарахнулся от спортивной машины английской марки, которая промчалась вплотную к тротуару.

– В Танжер собрался, а сам по тротуару ходить не умеет. Смотреть надо.

– Чуть ботинок с меня не содрал, – пожаловался

Марк. – Глядите, на какой скорости этот псих сворачивает.

– Отойди от края. Ну кто так ходит – одна нога на тротуаре, другая на мостовой!

Марк стал объяснять, что так гораздо удобнее, но тут к остановке подошел автобус.

Начался обеденный перерыв, и автобус был до отказа набит портовыми рабочими. Братья с трудом втиснулись на площадку.

– Часы свои напоказ выставляет! – проворчал Марк, втайне завидуя Бобу. – Специально на петле повис, чтобы все видели его сокровище.

Боб не остался в долгу:

– Будешь больше каши есть и слушаться старших, глядишь – и ты до петли дотянешься.

Марк еще долго бурчал насчет тощих дылд без бицепсов, умеющих только языком болтать, но старшие братья не слушали и смотрели в окно.

– Знаете что? – вдруг сказал Марк. – А ведь можно будет мотор включить, если мы очень отстанем от других.

– Это ты о чем?

– О гонках. О чем же еще? Чуть-чуть проскочим на моторе, пока догоним остальных, потом выключим.

Ян пожал плечами:

– Во-первых, так нечестно. Во-вторых, ничего не выйдет, для этого там есть наблюдатели, а в-третьих, участвовать в гонках мы не будем. Понял?

Ян снова отвернулся к окну и стал смотреть на реку.

Американское судно с красной трубой застряло поперек фарватера, преградив дорогу другим судам.

– Ну кто ж так делает? – возмутился Ян.

Боб тонко заметил, что лучшие моряки не всегда оказываются на месте. Бывает, что они как раз едут в автобусе.

Водитель свернул влево, и автобус подошел к тоннелю под Шельдой. У въезда горел красный свет. Докеры стали ворчать, что у тоннеля очень маленькая пропускная способность и рабочие из-за этого теряют массу времени.

– Смотрите-ка, а псих, который чуть не сбил меня, тоже здесь, – сказал Марк.

– Вон на том «ягуаре», да?

– Ну да. У самого светофора.

– Ага, вижу! – воскликнул Боб. – Это же тот самый надушенный стиляга. Тоже из клуба едет. Узнал Курносого, Ян?

– Еще бы! Это чемпион клуба Виктории. Он на своем

«Б-404» вокруг «Бернара» десять раз обойдет и все равно обгонит.

– Не исключено, что это он затеял состязания, – сказал

Боб. – По морде видно, что он всегда выигрывает.

Зажегся зеленый свет, и «ягуар» нырнул в черную дыру тоннеля. Под бетонными сводами насмешливым хохотом отозвался рев его мотора.

– Интересно, чем этот парень вообще занимается. Такая шикарная машина, яхта не меньше миллиона стоит, и живет небось во дворце с целой оравой прислуги.

– Не надо ему завидовать, – мрачно сказал Марк. – Если

Шельда прорвется сейчас в тоннель, он погибнет так же, как и мы, несмотря на свои миллионы.

– Бедняжка! Душа в пятки ушла, да? – ухмылялся Боб.

Шофер переключил скорость. Начался подъем.

– Не бойся, детка. Вот уже и конец. Видишь свет?

Сейчас выедем на улицу.

«Шутки шутками, – думал Ян, – но неужели они действительно считают, что мы можем участвовать в таких соревнованиях?

Впереди на повороте дороги еще раз мелькнул «ягуар»

Курносого. Но тут автобус остановился, докеры закинули на спину свои холщовые мешочки и стали выходить.

– Быстрей! – торопил братьев Ян. – И так опаздываем.

Отец был уже дома. Он ожидал, что сыновья, перебивая друг друга, начнут расписывать предстоящие гонки и яхтклуб, но увидел лишь хмурые физиономии.

– Струсили мы, – сказал Марк. – У них там у всех быстроходные яхты.

Отец дал каждому высказаться и, выслушав, неодобрительно покачал головой. Разве это так страшно? Организаторы знают, что делают. Призы очень интересные. Нет форы менее быстроходным, говорите? Что ж, быстроходность – это еще не все. Она дает преимущество на глубоком фарватере, зато лодки с меньшей осадкой могут пройти над отмелями. В таком состязании, где участники сами определяют для себя маршрут, очень важно хорошо знать рельеф дна и силу течения.

– Слишком уж велика разница, – сказал Ян. – Они обгонят нас на первом же этапе.

– Допустим. Но разве вы никогда не видели массовых кроссов? Девятьсот пятьдесят человек из тысячи заранее знают, что у них нет никаких шансов на выигрыш, и все-таки бодро бегут вместе со всеми. А в школе вы что, самые первые?

Но Яна не так легко было убедить.

– Их лодки делают по пять миль в час при ветре в три балла, – настаивал он.

– Ну и что?

– Триста франков, – буркнул Ян. – Лучше уж купить новые фонари на мачту.

– Да, сумма не маленькая, но призы тоже денег стоят…

– Нас просто засмеют, – упирался Ян.

Отец был решительно не согласен с ним. Конечно, кто-то будет первым, но и остальным, если они сделают для победы все, что в их силах, стыдиться нечего.

Боб был за участие в гонках. Марк тоже.

– Мы увеличим площадь парусов и будем срезать углы, где только можно, – сказал Боб.

Ян добавил, что недурно бы поставить «Бернар» на колеса, чтобы переезжать через отмели, раз уж они твердо намерены обогнать «Б-404» и «Б-92». Ладно, он тоже согласен.

Давно бы так! Они расстелили на столе карту Шельды и, словно адмиралы, разрабатывающие план морского боя, углубились в изучение маршрута. Надо было найти кратчайший путь от Брескенса до Антверпена. Позже им придется изучить тот же маршрут на местности, посмотреть, где во время отлива над водой появляются песчаные банки, и отметить их на карте. Кроме того, надо обследовать все небетонированные рукава и тоже нанести на карту. Конечно, времени уйдет немало, но, может, им все же удастся найти самый короткий путь.

– Завтра запишемся, – сказал Ян. – Потом займемся изучением фарватера и увеличим площадь парусов.

Водитель автобуса был доволен, что удалось подцепить пассажиров. Давка в автобусе, конечно, ни к чему, но гонять пустую машину тоже не дело. Улыбаясь, Ян опустил в кассу деньги.

– Вот здорово! – радовался Марк. – Целый автобус в нашем распоряжении.

В тоннеле пахло выхлопными газами от тяжелых грузовых машин. Шофер ворчал, что грузовики теперь стали длиннее товарных вагонов, никак их не обойдешь, попробуй тут соблюсти график. И когда наконец выстроят второй тоннель?

После мрачного подземелья небо кажется особенно голубым и высоким. Братья вышли из автобуса и замерли в восхищении. Для мальчишек, которые любят воду, западная часть Антверпена – это зачарованный мир. Они часами бродят по набережной и причалам, глазея на лодки и яхты, на милую их сердцу гавань.

– Смотрите! Смотрите! – то и дело вскрикивал Марк.

Ян торопил братьев. Он боялся, что они опоздают и их не включат в число участников. Но Боб с Марком не могли оторваться от маленького дока, где плавал игрушечный кораблик, выполняя всевозможные команды. Он останавливался, плыл назад, вперед, поворачивал влево, вправо…

Это была модель транспортного судна.

– Вот бы мне такой, – тихонько вздохнул Марк.

И в самом деле, было на что посмотреть. Владелец нажимал одну за другой кнопки на коробочке, которую он держал в руке, и якорь падал на дно, работали краны, шлюпки спускались на воду. Потрясающе!

– Это что, – сказал хозяин кораблика. – Вот едет господин Соустин, так его модель выполняет пятьдесят команд. Чудо электроники.

Услыхав шум подъезжающей машины, мальчики оглянулись.

– Это же Курносый! – шепнул Марк. – Смотрите, у него подлодка!

– Он просто помешан на лодках, – продолжал владелец кораблика. – Ему даже пришлось купить специальный прицеп, чтобы перевозить свою двухметровую модель.

– Миллионер проклятый! – раздраженно прошипел

Марк.

Соустин осторожно спустил на воду подводную лодку и взял в левую руку передатчик. Подлодка коротко свистнула, выплыла на середину дока и медленно погрузилась в воду.

Боб, стоявший рядом с гордым владельцем модели, демонстративно зажал пальцами нос.

– Хоть бы его посудина на дне осталась! – не унимался

Марк.

Но подлодка всплыла в двадцати метрах от места погружения, вызвав восхищенные возгласы зрителей.

– Я пошел в клуб, а вы как хотите, – сказал Ян.

Младшие не тронулись с места. Появлялись все новые модели. Кто-то завел модель скутера с бензиновым мотором. А вон двое мальчишек одновременно спустили на воду два парусника. И надо же, Курносый заставил свою подлодку всплывать как раз по курсу парусников. Что ему,

места мало? Нарочно другим мешает! Марк поклялся, что отдал бы полжизни, лишь бы обогнать этого воображалу на гонках.

– И не мечтай, – сказал Боб. – Нашел с кем тягаться.

А вот и Ян. Они включены в список. Их номер – пятьдесят два.

– Неужели уже столько народу записалось?

– То ли еще будет! В гонках примут участие все яхт-клубы и все спортивные гавани. А сейчас поехали домой. Надо успеть побывать у Бернара. Может, удастся раздобыть кусок парусины для фока.

– Мы еще покажем всем этим крокодилам! – торжественно пообещал Марк.

Ян и Боб предпочли промолчать.

Братья ехали на велосипедах через польдер, направляясь к корабельному кладбищу. Они уже несколько месяцев не были у Бернара и радовались, что повидаются со старым другом.

Рабочий день еще не кончился. Судовые и портальные краны работали вовсю. Но скоро уже прогудит сирена, и на верфи станет тихо. А когда все уйдут, придет Бернар, ночной сторож. Да вот и он!

Старик очень обрадовался мальчикам, нашел, что они сильно выросли. Разве они еще не кончили школу? Не пора ли им уже в армию? Или они хотят плавать на корабле?

Да, они хотят плавать, и не просто плавать, а обогнать все классные яхты клуба Виктории.

На «Бернаре»? Это несерьезно. Неужели они хотят принять участие в гонках? В тех самых Больших гонках, о которых трубят все газеты?. Ну ладно, ладно. Нельзя ли увеличить паруса, спрашиваете? Но на «Бернаре» достаточно большие паруса, мачты могут не выдержать.

– А фок? – спросил Ян.

– Фок? Его тоже нельзя перегружать. И вообще «Бернар» не гоночная лодка, и классные яхты ему не обогнать, а в такелаже менять ничего нельзя, – сказал сторож.

Ну, вот и все. Ослепительный день померк.

– Если вы хотите участвовать в гонках, вам надо приобрести другую лодку.

– Но это не обычные гонки…

– Ну и что же? Все равно победит тот, кто придет первым. А призы очень заманчивые?

– Есть интересные поездки, а еще можно выиграть эхолот или радиопеленгатор, – сказал Ян.

– Надежный, водонепроницаемый радиопеленгатор, –

уточнил Боб. – С таким аппаратом на борту хоть в

Ла-Манш плыви!

– А еще есть мегафон на транзисторах, чтобы мамочку звать, если заблудишься в Северном море, – хихикнул

Марк.

Ян признался, что дело не в одних призах. Дело в том, что ему очень хочется по-настоящему испытать свою лодку, а тут такой удобный случай…

– Бернар, ты знаешь владельца «Б-404»? – спросил Боб.

Откуда ему знать? Богатые господа из яхт-клуба в гости к нему не ходят, а если им что-нибудь нужно, приобретают не на корабельном кладбище.

– Этот тип действует мне на нервы, – сказал Боб. – Нос дерет, будто весь порт откупил, а уж духами от него разит –

задохнуться можно! Воображала несчастный!

А сторож уже прикидывал так и эдак. Нельзя ли все-таки заставить «Бернар» идти быстрей? Что можно изменить в такелаже? Первым делом лодку надо облегчить, убрать с нее все, без чего во время гонок можно обойтись.

Мотор, например. Чем лодка легче, тем она быстроходней…

Вдруг Бернар просиял:

– Придумал! Спинакер – вот что вам нужно, ребята!

Мальчики никогда не видели на Шельде спинакера.

Марк даже не знал, что это такое. Ему объяснили, что спинакер – это парус на носу, который надувается ветром, как шар. Он здорово тянет лодку вперед.

Но ведь сторож сам говорил, что паруса увеличивать нельзя, а теперь хочет прибавить целый спинакер. Как же так? Оказывается, спинакер поднимают только тогда, когда плывут точно фордевинд. От Брескенса до Антверпена путь идет почти все время на восток, а ветер в Бельгии чаще всего западный, так что спинакер может сослужить хорошую службу. Он не только потянет лодку вперед, но и облегчит штевень, что тоже увеличит скорость.

А как с этим спинакером обращаются? Надо ведь еще научиться. Успеют ли они?

– Поторопитесь, так успеете. Кто знает паруса, со спинакером быстро научится управляться.

А где его достать? Откуда взять деньги? Ведь на него нужен небось здоровый кусок нейлона.

Думали, гадали и ничего не придумали.

– Нет, братцы, со спинакером дело гиблое, – сказал

Боб. – Только Соустин может позволить себе такие расходы.

– А обязательно нужен нейлон?

– Надо что полегче. Площадь-то у него вон какая!

– А если взять самую тонкую парусину?

И в самом деле. Спинакер нужен им на один раз. Порвется – не беда. А на складе корабельного кладбища валяются несколько поврежденных рулонов легкой парусины.

– Пригоните сюда лодку, – решил Бернар. – Поглядим, что можно сделать.

Ян напомнил и насчет фока.

– Ладно. Авось удастся скроить и то и другое.

Теперь братья знали наверняка, что их старый друг тоже заразился гоночной лихорадкой. Им только того и надо было.

Мать уже тревожилась, так долго их не было дома. Их фоки и спинакеры ее не интересовали. Она хотела, чтобы ее мальчики возвращались домой вовремя.

Отец, услышав слово «спинакер», выглянул из-за газеты, но тут же снова углубился в чтение.

– Опять две автомашины угнали, – сказал он. – Может, правда это все те же две, что исчезли на прошлой неделе?

– Нет, это другие, – тихо сказала мать. Она всегда знала обо всех кражах и убийствах, потому так и волновалась, если сыновья поздно возвращались домой. – Это совсем другие машины. Но марка та же – «ситроен». Почему-то воры облюбовали именно их.

– Двенадцать краж за три месяца! Совсем обнаглели!

– Вот именно. О чем только думает твой приятель комиссар полиции?

Отец не знал, что ответить. Правда, он слышал, что ведется большая работа по расследованию преступлений…

– Мы выбросим с лодки все, – говорил Марк. – Все решительно. Мы превратим ее в пушинку и проведем через отмели Западной Шельды.

Никто его не слушал, но Марк продолжал болтать. А

Боб ждал, когда отец кончит читать газету. Кражи всегда очень занимали его, и он хотел знать все подробности.

– Ты и мотор хочешь снять? – спросил отец Яна.

– Да. Мотор, винт, батареи, скамьи, шкафчики и весь инвентарь.

– Здорово вы замахнулись. То никак не хотели участвовать в гонках, а теперь целую неделю готовы вкалывать, как чернорабочие. На милю в час рассчитываешь скорость увеличить?

– Процентов на двадцать, – сказал Ян. – Тогда уж над нами не посмеются. Гоночным лодкам мы, конечно, все равно не соперники, а вот с другими померимся силой.

– Мы снимем с нее все-все и поставим новые паруса.

Они рты разинут, когда нас увидят. Обставим Курносого как пить дать.

А Ян уже расстелил на столе карту. Надо еще взять у гидрографов карту течений. Если с умом использовать течение, шансы на победу возрастут. Хотя капитан «Б-404»

тоже не дурак.

– Он наймет себе лоцмана. Денег у него хватит, – презрительно сказал Марк.

– Лоцмана? Как же я не сообразил! У меня есть знакомый лоцман. Мы еще в школе вместе учились. Капитан

Кестерс. Кажется, он плавал по Шельде, а, мать? Кажется, плавал. Не съездить ли вам к нему?

– Конечно, съездим! – воскликнул Ян.

Марк ликовал:

– Вот было бы здорово, если бы мы утерли нос этому раздушенному воображале!

Но Яну наконец надоела его болтовня. И чего он взъелся на Соустина?

– Завидует, – бросил Боб, не отрываясь от газеты.

– Если уж вы вознамерились завоевывать приз, надо взять у гидрографов подробные карты глубин, – посоветовал отец. – С ними вы всегда будете знать, что вас ждет впереди.

Сторож сидел на своем обычном месте под низким навесом, откуда ему было видно всю верфь. Время от времени он отрывался от работы, давая передышку глазам. Но вот наконец и все. Много времени потратил он на этот парус. Нелегко было выбрать пригодные куски в поврежденных рулонах. Но к приходу ребят парус был уже готов и лежал сложенный рядом со спасательными поясами и жилетами.

Велосипедные звонки и вопли Марка возвестили о прибытии трех братьев. Сторож даже засмеялся.

– Вы думали, я здесь сплю? Взгляните-ка под навес.

Мальчики живо развернули ярко-желтый парус и долго рассматривали его, ощупывая швы и дивясь портновскому искусству Бернара. А Бернар уже чертил мелом, показывая, как надо крепить спинакер на мачте.

– По сравнению с нейлоновым этот парус довольно тяжелый, поэтому ставить его надо не разворачивая. А

когда поднимете, сразу отпускайте веревки, остальное доделает ветер.

Ага, понятно. При сильном ветре сигнальные флаги на морских судах тоже поднимают свернутыми, затем дергают за шнур, и они сами разворачиваются. Когда они пригонят сюда лодку, сторож покажет им, как это делается.

– А насчет фока вам уж придется самим позаботиться.

Я его выкроил, иглы и суровые нитки вон там. Можете хоть сейчас приниматься за работу. Или вы надеялись, что я и это за вас сделаю? У меня уже руки свело.

Братья уселись рядышком на скамейке, разложили на коленях куски паруса, нитки, воск, иглы и принялись за работу.

– «Бернар» пригоните завтра пораньше. На обратном пути договоритесь со смотрителем шлюза, чтобы завтра не терять времени. Придется вам попотеть.

– А где нам взять трапецию? – спросил Ян.

– Ну, это проще всего.

Сторож указал им на приспособление, которым пользуются ремонтники, когда работают на высоте. Ремень застегивается вокруг пояса, а веревку прочно закрепляют на верхушке мачты, и пожалуйста: упрись ногами в борт лодки и виси над водой, сколько тебе угодно.

Марк принялся доказывать, что это как раз для него, потому что он самый гибкий. Боб возражал, что хоть он и гибкий, да зато самый легкий – с таким весом не изменишь крен даже на полградуса.

– Да и ремень с тебя соскочит, – подхватил Ян.

– Хватит спорить, – вмешался сторож. – Эта радость вас не минует. Гонки займут не меньше шести часов. При слабом ветре висеть не придется, а при сильном сами попросите, чтоб сменили. Мотогонки небось видели? Видели,

как напарник там сбоку висит? Он выматывается куда больше, чем сам гонщик.

Боб стоял на дамбе и ждал, когда наконец поднимется вода. Восточный ветер задерживал приливное течение.

Сквозь шум порта он слышал голоса братьев. Ян доказывал, что здесь, в Лилло, можно построить лучшую в мире лодочную гавань. Марк категорически возражал.

– Гавань для ревматиков, – презрительно заявил он. –

Лучшие в мире грязевые ванны. Не понимаю, с чего ты выбрал для «Бернара» именно эту паршивую стоянку?

– Ну да, вы с Бобом предпочли бы стоянку в городе!

Чтоб было перед кем корчить морских волков.

– Кого, кого?

– Того! – отрезал Ян. Он нервничал, потому что прилив сильно опаздывал.

Боб пошел к пристани. Из-за этих гонок братья теперь то и дело цапаются. Можно подумать, от их победы зависит счастье всего человечества.

У левого берега плавал бот гидрографической службы.

На нем был поднят красный флаг – сигнал, что для судна опасны большие волны. У гидрографов сложная аппаратура, от сильной качки она может пострадать. Тяжело груженное судно осторожно двигалось по фарватеру, обходя буй. Это хорошо. Раз пошли суда, значит, и «Бернару»

недолго ждать. Может, даже они успеют проскочить шлюз вместе с этим судном.

Боб, не торопясь, потел к лодке. Еще издали он услышал голос Марка:

– Ты что, собираешься войти в шлюз на парусах? При восточном ветре?

– Вот именно. Разве не может случиться, что в день состязаний подует восточный ветер?

– Тогда уж нас никто не обгонит. С таким крупным специалистом по восточному ветру!

– При попутном каждый дурак поплывет. Фокус в том, чтобы уметь лавировать.

– Этот псих хочет поднять паруса! – крикнул Марк

Бобу. – Ему приспичило поманеврировать.

– Ты забыл, что Бернар велел нам приплыть пораньше?

У нас столько дел!

– Все равно надо потренироваться, – решительно заявил Ян.

Он откачал воду и поднял паруса. Вообще-то это входило в обязанности младших братьев, но на этот раз они и пальцем не шевельнули. Боб в третий раз перечитывал газету, высказывая попутно свои соображения об угоне автомашин и бездеятельности полиции. Марк просто глазел по сторонам.

Ладно. Он им покажет, что умеет управляться с парусами в любую погоду.

Наконец «Бернар» отчалил. Ян сразу сделал резкий поворот и пересек фарватер. Затем повел лодку к левому берегу и сделал поворот оверштаг. Марк крикнул ему, чтобы он поглядывал на бот гидрографов. С бота тоже что-то кричали. Что они расшумелись? Он же далеко от них. И вдруг завопил Боб:

– Осторожно! Кабель!

Поздно. Штевень «Бернара» зацепил стальной кабель, черный буек скользнул к их борту. Капитан гидрографического бота выключил мотор и из окна своей рубки погрозил ребятам кулаком. Боб, не дожидаясь приказа, спустил паруса. Марк свесился за борт, пытаясь подхватить кабель. Они приблизились к гидрографам.

– Эй, куда вас несет? – рассерженно крикнули с бота.

Ян, заикаясь, стал оправдываться, что не заметил буйка, ему ужасно жаль, он очень извиняется, надеется, что ничего не повредил…

Марк решил помочь ему:

– Вы уж простите его, он у нас немножко того.

Человек, стоящий на палубе с секстаном в руках, не выдержал и засмеялся. Когда-то он сам водил парусник и знал, что команда не прощает капитану подобных промахов. К тому же Марк поспешил его заверить, что вообще-то, если никто не путается под ногами, то Ян ничего, справляется.

Незадачливый капитан ежился под насмешливыми взглядами присутствующих и нервно переступал с ноги на ногу.

Тут уж Боб решил, что настал его черед вмешаться.

– Мы тренируемся перед Большими гонками, – сказал он. Человек с секстаном окинул «Бернар» оценивающим взглядом.

– Лодка у вас вполне приличная, – сказал он. – Прочная, на воде держится хорошо. Но с гоночными ей тягаться трудно.

– Вот мы и изучаем реку. Ищем самый короткий путь.

Может, вы нам что-нибудь посоветуете?

– А разве у вашего капитана нет карты?

– Есть, конечно. Но ведь такая карта есть у каждого гонщика. Да и не поможет она лавировать между отмелями, когда банки скроются под водой.

Капитан скрутил сигарету. Мальчишки ему определенно нравились. На Шельде таких не каждый день встретишь.

– А ну, лезьте сюда, – сказал он. – У нас здесь есть геолог, он исследует донный грунт и рельеф речного дна.

Не успел Ян оглянуться, как младшие уже нырнули в каюту гидрографического бота. Вот это аппаратура! Боб даже присвистнул. Яну вовек бы не расплатиться, если б он ее повредил.

На столе лежала целая кипа цветных карт. Геолог показал им, где на дне Шельды залегают глина, где песок, где ил, рассказал, как измеряют радиоактивность грунта.

Прощаясь, братья еще раз извинились, горячо поблагодарили хозяев и пообещали впредь быть внимательнее. А

один из гидрографов им еще посоветовал:

– Загляните как-нибудь в лабораторию водного хозяйства. У них есть модель Шельды. На ней вы легко сможете увидеть, где проходит самое сильное течение.

– А можно? – спросил Ян. – Туда всех пускают?

– Попробуйте написать директору, а уж я замолвлю за вас словечко.

Тем временем открыли ворота шлюза. Четыре буксира бросились на помощь океанскому колоссу.

– Пошли прямо в шлюз, – сказал Ян.

– А ругаться не будут?

– Я вчера договорился со смотрителем. Он только сказал, чтобы мы не мешали большим судам.

– Тогда я включу мотор, – сказал Боб. – Иначе на проскочим.

На этот раз Ян не рискнул возражать, хотя предпочел бы поберечь бензин.

Выйдя из шлюза, Ян повел свое судно к причалам корабельного кладбища. Сторож уже ждал их вместе с крановщиком.

– Ну и ну! – сказал он. – Где же это вы застряли?

– Небольшое приключеньице, – конфиденциально сообщил ему Марк. – Чуть не влипли.

– Поломок нет?

– К счастью, нет, – сказал Ян.

– Тогда приготовьте стропы. Сейчас перенесем лодку на сушу.

Стрела крана, описав в воздухе большую дугу, подняла

«Бернар» в воздух. Сторож, точно дирижер, размахивал руками, показывая крановщику, куда его опустить. Вира!

Стоп! Еще чуть-чуть! Стоп! Все.

На прощанье крановщик пожелал им победы. Мальчики поблагодарили его и обещали стараться изо всех сил.

– Ну, приступим, – сказал сторож.

Смертельно усталые и голодные, точно волки, ввалились братья вечером домой.

– Не иначе, как на веслах шли, – сказала мать, видя, что

Марк в изнеможении навалился грудью на стол.

– Нет, обдирали наждаком краску с «Бернара». Гладенький стал, прямо мячик.

– А я-то думал, вы тренировались, учились висеть на трапеции, – сказал отец. – Состязания уже на носу.

– Есть, наверное, хотите, – засуетилась мать.

– Не то слово. Умираем голодной смертью, – поправил

Боб.

– А пораньше вернуться не догадались?

– Надо же было снять мотор… Ой, я один могу съесть жареную лошадь!

Утолив первый голод, мальчики стали рассказывать.

Упомянули о встрече с геологом.

– Он измеряет радиоактивность грунта, – сказал Ян.

Да, отец читал об этом в газетах. После недавних ядерных испытаний стали гибнуть водоросли и моллюски становятся радиоактивными. Они что же, говорили с этим геологом?

– Да, и очень долго, – похвастался Марк и тут же получил кулаком в бок.

Он со злостью взглянул на Боба, но тот как ни в чем не бывало уплетал кусок сыра.

Ян поспешил вмешаться и увести разговор в сторону.

– Нам сказали, что стоит посетить лабораторию водного хозяйства, – сказал он.

– Там мы сможем выбрать лучший маршрут, – подхватил Боб. – Увидим, где проходит самое сильное течение, и отметим у себя на карте.

Отец даже позавидовал им. Он бы тоже не прочь побывать в такой лаборатории.

– Не волнуйся, я договорюсь с директором, и ты поедешь вместе с нами, – пообещал Марк.

Ян пошел писать письмо директору лаборатории. Если гидрограф сдержит слово, можно считать, победа у них в кармане.

На следующее утро они, конечно, опоздали к назначенному часу. К счастью, сторож не стал ждать, пока владельцы отоспятся, и «Бернар» был уже спущен на воду.

Грохот пневматических молотов заглушил все звуки порта.

Не услышишь даже собственного голоса. То тут, то там, слепя глаза, сверкали вспышки автогенной сварки.

– Если вы и к старту так явитесь, – ворчал сторож, – не видать вам победы как своих ушей.

– Мы никогда, никогда не будем больше опаздывать! –

торжественно поклялся Марк.

Сторож велел им немедленно отчаливать, если они хотят вовремя попасть в Лилло. Мальчики быстро закатили велосипеды в каюту и подняли паруса. Крановщик помахал им из своей кабины: «Желаю успеха!»

Без мотора в лодке было непривычно тихо. Теперь все зависит от искусства капитана. Мотор уже не придет им на помощь, если надо будет увернуться от встречного судна.

У шлюзовых ворот стояло несколько нефтеналивных лихтеров.

– Пойдем за ними, – сказал Ян.

– Может, попросить кого-нибудь, чтобы довели нас до

Лилло на буксире? – предложил Боб. – Идти на парусах при таком ветре – та еще работенка.

«Бернар» на буксире! Ну уж нет! Ни за что!

– У нас такие паруса, что можно Атлантический океан переплыть, – с жаром доказывал Марк. – А ты на буксир запросился. Эх, ты!

– Лодка идет теперь гораздо легче, – сказал Ян. – На моторе, конечно, неплохо, но мне лично на парусах больше нравится.

В нужный момент он опустил парус, и «Бернар» безукоризненно точно вошел в шлюзовую камеру вслед за последним лихтером.

– Для новичка недурно, – одобрил Боб. – Интересно только, как ты отсюда выберешься! И воды мало, и ветер сюда не попадает.

– Очень просто, – сказал Ян.

Братья вопросительно посмотрели на старшего. Может, у него припасен подвесной мотор? Или ракетный двигатель смонтирован в каюте?

Но они не угадали.

– Видите вон ту лесенку? – показал Ян.

По стенке шлюза шла вверх длиннющая железная лестница, вся черная от нефти и машинного масла.

– Ну так вот, вы взберетесь по ней наверх, прихватив вот эту веревочку, и подтянете «Бернар» до выхода из шлюза.

Просто великолепно! А братец у них шутник. Чем же это лучше буксира? Но, кажется, ничего другого им не остается, тем более что какое-то речное судно вплотную прижало их парусник к высокой стенке шлюза.

Впереди стоял немецкий лихтер. Боб смерил взглядом высоту стенки и умоляюще посмотрел на матроса с лихтера.

– Будьте добры, возьмите нас на буксир, – сказал он по-немецки.

– Надо же, этот парень болтает на всех языках! – изумился Марк. – Чего доброго, и по-китайски заговорит!

– Bis heraus 8 , – сказал Боб. И, спохватившись, поспешно добавил: – Bis Lillo, bitte9.

Матрос кивнул: ладно, мол. Капитан засмеялся.

8 из шлюза (нем.)

9 до Лилло, пожалуйста (нем.)

– И ведь все понимают, что ему надо! – восхищался

Марк.

Матрос поймал конец и закрепил его на корме.

– Danke schon10, – поблагодарил Боб.

Да, малая толика знаний чужого языка избавила их от выполнения неприятной обязанности.

Благодаря неожиданной помощи они пришли в Лилло раньше, чем рассчитывали, и Ян решил испытать новый парус. Надо же посмотреть, как он себя ведет.

– Попробуем паруса?

– Давайте! – крикнул Марк. – Чур, я на трапеции!

– При чем тут трапеция? Мы же в первый раз пойдем на спинакере. Дела всем хватит. А трапеция нужна только при поворотах.

Они стали поднимать спинакер. Но куча зловредной парусины никак не поддавалась. Треугольный парус кроится так, что при ветре он должен надуваться, как шар.

Затаив дыхание, мальчики ждали, вот сейчас ветер его надует… Ничего подобного! Болтается, как тряпка.

– Да вы ж его вверх ногами нацепили, не видите, что ли? Так и есть. Потому он и не надувается. Но разве они виноваты? Ведь им впервые в жизни пришлось ставить такой парус.

– Вам что, по-немецки объяснять? – злился Ян. – Опять не то делаете. Станьте кто-нибудь на мое место!

Но Боб и не думал отступать. Он сам справится с упрямым спинакером.

И вдруг парус стал наполняться ветром.

10 большое спасибо (нем.)

– Пошел, пошел! – ликовали братья.

– Ура! – крикнул Боб. – Видали, как тянет?

Действительно здорово!

– Вот бы Бернар посмотрел! – радовался Марк.

Но коварный парус вдруг съежился, закрутился и снова стал похож на старую тряпку.

– Что это с ним?

– Зевать не надо! Постарайся поймать ветер. Подтяни шкот.

Спинакер вновь наполнился ветром. Боб еще немного потренировался со шкотами, и парус стал его слушаться, как хорошо выезженная лошадь.

– Ну, «Б-404», теперь держись! – крикнул он задиристо.

– Запросто обставим, – подхватил Марк.

Они поколесили с часок в боковом фарватере, потом пошли по течению в Лилло, в свою гавань.

Ян осторожно вскрыл казенный конверт.

– От директора лаборатории, – сказал он важно. – Мне лично.

Младшие братья бросились к нему.

В письме сообщалось, что молодые люди могут посетить лабораторию водного хозяйства, когда им будет угодно.

Ура! Они отправляются сейчас же, немедленно!

– Сначала поешьте.

– Хорошо, мама, только поскорей. На велосипедах туда ведь не скоро доедешь.

Наскоро позавтракали. Выслушали обычные наставления: будьте осторожны в городе, внимательны на дорогах, хорошо ведите себя в лаборатории, лишнего не говорите, не забудьте поблагодарить.

Ян сунул в карман блокнот.

– Запишу кое-что. Пригодится, когда буду писать сочинение в следующем классе.

Отец очень одобрил эту здоровую идею.

– А ты разве не едешь с нами? – спросил Марк.

Он бы не прочь, но приглашают-то «молодых людей», а он «старый господин Петерс»…

– Ерунда, – уверял Марк. – Надень шляпу, и они подумают, что ты наш старший брат.

А мать продолжала наставления. Быстро почистить ботинки. И ногти тоже. У Боба они просто черные, ведь он демонтировал мотор.

– А я буду держать руки в карманах, – пообещал Боб.

Мать предпочла бы, чтобы отец отвез их на машине.

Так было бы безопаснее. Отец согласился.

Марк сел рядом с отцом на переднем сиденье и разложил на коленях план города. Они плохо знают тот район.

План поможет им найти дорогу.

– Налево… Прямо за трамваем… Теперь направо, –

подсказывал он.

Лабораторию они нашли довольно быстро, а инженер, который их встретил, оказался очень симпатичным и любезным.

– Времени у нас с вами достаточно. Смотрите, сколько захочется.

Модель была совсем как настоящая Шельда, с настоящей водой, с приливами и отливами. На всех песчаных банках и отмелях стояли дощечки с названиями. Сейчас как раз начинался прилив. Вообще-то он длится двенадцать часов, а здесь – двадцать две минуты. Но ведь и сама

Шельда здесь всего сто метров.

Ян хорошо помнил карту Шельды, однако на модели он ориентировался не очень уверенно.

– Попробуй тут определи, где течение сильнее, где слабее, – вздохнул он.

– А вот я брошу кусочки пробки, – сказал инженер, – и тебе сразу станет видно.

Он бросил в воду пробковые крошки. Марк немедленно заявил, что его пробочка приплывет быстрее всех, но она пошла в главный фарватер и отстала от других.

Значит, им нужно идти боковыми фарватерами.

«Это я и так знал, – думал Ян. – Прилив всегда пробивает кратчайший путь».

На прощание инженер предложил им карту течений.

Братья хором поблагодарили его, но довольно вяло. Такая карта у них уже есть. У всех гонщиков есть такая карта.

Прилив кончился, и вода стала отступать.

Если гонки пойдут против течения, тогда у них будет преимущество: ведь отлив идет по главному фарватеру, так что в протоках течение будет самое слабое.

– Да нет, к Брескенсу мы пойдем по низкой воде, –

сказал Ян. – Значит, мы все время будем идти по течению.

– Все равно плывите по прямой, – посоветовал инженер.

Домой братья вернулись разочарованные. Они ожидали гораздо большего, надеялись обнаружить никому не известные протоки, которые позволят им опередить других участников.

Отец же был в восторге. Он узнал в лаборатории массу интересных вещей.

– Кестерсу такое и не снилось, – сказал он.

Кестерсу? Ах, да, тот самый лоцман…

– Почему вы к нему не съездите?

А зачем, собственно, ехать? Больше, чем инженер, он не расскажет. «Уходите с дороги морских судов. Не шныряйте у них под носом!» Чего еще ждать от старика? Нет, с них хватит!

– Ветер поднимается, – сказал Боб. – Видите, как мчатся облака.

– На вашем месте я все же съездил бы к Кестерсу, –

настаивал отец. – Пусть он поможет вам наметить маршрут.

– Кратчайшее расстояние между двумя точками – это прямая, – уныло сказал Ян. – А если к тому же известно, что на этой линии самое сильное течение, о чем еще спрашивать? Все участники поплывут в Антверпен этим путем.

– И все-таки я бы съездил.

– Хорошо, я позвоню ему и узнаю, нельзя ли заехать прямо сегодня. У нас не так много времени.

Он поедет один. Троим там делать нечего.

– Квартира капитана Кестерса? С вами говорит Ян Петерс… Да, да. Можно мне поговорить с господином капитаном? Я хотел с ним кое о чем посоветоваться… Нет дома? А завтра?.. Тоже?

– Мужа нет в городе, – сказала госпожа Кестерс. – У

нас дачка на реке Нете, он приводит ее в порядок.

– А вы не могли бы дать мне адрес?

– Почему же, пожалуйста.

– Благодарю вас.

Ян собрал карты. Полезнее было бы поупражняться лишний денек со спинакером да обследовать хорошенько малознакомый фарватер ниже Хансверта, но ничего не поделаешь, надо ехать.

Дул сильный ветер. Боб не ошибся. Метеослужба тоже обещала на завтра штормовую погоду.

– Можно, мы съездим в Лилло? – спросил Боб у матери. – Поздновато, правда, но мы сразу же вернемся. Надо проверить, хорошо ли ошвартован «Бернар». Как бы его не сорвало ветром.

Хоть всем было ясно, что это только предлог, мать разрешила.

– Только возвращайтесь засветло.

Ян остался дома. Утром ему предстоит пятидесятикилометровая прогулка, и он хотел выехать не позже семи.

Боб с Марком помахали ему в окно.

– Стоит подуть ветру, и этих сорванцов дома не удержишь, – пожаловалась мать. – Погоду они чувствуют лучше всякого барометра.

А два «барометра» между тем изо всех сил нажимали на педали, преодолевая встречный ветер.

Движения на Нордерлане почти не было, транспорт пустили в обход из-за работ в новых доках. Марк катил то по правой, то по левой стороне. Боб крикнул, чтобы он не дурил, но Марк и ухом не повел.

– Я маневрирую! – вопил он.

– Сейчас сманеврируешь под машину!

Но машин на улице не было, попадались лишь докеры

на велосипедах и на мотоциклах. И вдруг Боб услышал скрежет тормозов, обернулся и увидел, как Марк летит с велосипеда. Машина тут же дала полный газ и скрылась из виду, а Марк встал и отряхнул брюки.

– Ты что, ослеп, идиот?

– Почему ослеп?

– Опять чуть под машину не угодил! Второй раз за неделю.

– И притом под одну и ту же, – добавил Марк.

– То есть как?

– Да это же Курносый, разве ты не видел? Его «ягуар».

Он просто охотится за мной.

– Ах, значит, Курносый виноват? Скажи спасибо, что полицейских нет. Штрафом ты бы не отделался. Зачем тебе понадобилось мотаться по улице с одной стороны на другую?

– А я здорово струсил, – признался Марк. – И чего этот болван гонит на такой скорости?

– Чтоб налететь на болвана вроде тебя. Я возвращаюсь, – зло сказал Боб. – Мне вовсе не улыбается везти домой труп.

Марк послушно поехал за ним.

Ян стоял у дверей гаража и раздумывал, ехать ему или не ехать. Шторм, начавшийся накануне, разыгрался не на шутку. Юго-западный ветер гнал тяжелые низкие облака, солнце даже не проглядывало. Казалось, день никогда не настанет. Мать предлагала отложить поездку на завтра, может, погода переменится…

Нет, не стоит терять время. Непромокаемая накидка защитит от дождя, а двадцать пять километров пути для него не проблема. Итак, вперед!

Ветер и дождь нещадно хлестали его в правую щеку.

Только у реки, повернув налево, он смог выпрямиться и перевести дух. Здесь ветер дул ему в спину. Вода в реке

Нете была желтая от ила, волны перехлестывали через камыш и заливали берег.

А вот и дачка Кестерса. Нет, только одержимый способен по доброй воле торчать среди этих болот!

– Я тебя уж и не ждал, – сказал старый лоцман.

– Разве вы знали, что я приеду?

– Конечно. Я вчера звонил жене. У меня машина испортилась, вот и пришлось остаться на ночь. – Он посмотрел в окно. – Река сильно вздулась. Если ветер и дождь не уймутся, отсюда разве что на вертолете выберешься.

Ян освободился от напитавшейся водой брезентовой накидки, вытер руки и лицо. Карты, к счастью, не промокли. Может быть, сразу же и приступим к делу? Хозяин не возражал.

– Я хотел с вами посоветоваться…

Ян объяснил, что вскоре предстоят парусные гонки, в которых могут участвовать лодки всех классов. Форы не дают никому. Маршрут – от Брескенса до Антверпена –

каждый выбирает по своему усмотрению.

Глаза старого лоцмана сердито сверкнули.

– Года два назад один знакомый лоцман вынужден был посадить судно на мель, чтобы избежать столкновения с какими-то сумасшедшими гонщиками! – сказал он сердито. Ян предпочел промолчать.

– Спорт – хорошее дело, но на Шельде его надо было запретить.

Возможно, но дело в том, что Ян тоже собирается принять участие в этих гонках. Лодка у него, конечно, далеко не классная, но прилично оснащена: грот, фок, спинакер. Старт в Брескенсе. Отплывут при низкой воде. На карте у него маршрут уже намечен.

– Боюсь только, что все пойдут тем же маршрутом, –

сказал он, – самый короткий, да и течение там самое быстрое, я в Лаборатории водного хозяйства видел.

– Ишь ты, какой шустрый! Спинакер. Лаборатория!

Дай-ка сюда твою карту.

Пока лоцман изучал карту, Ян смотрел в окно. Вода подходила к верхушке дамбы. Камыши и ирисы уже скрылись под водой.

– Может Нете выйти из берегов?

– Конечно, – кивнул лоцман, даже не обернувшись. –

Так, так, этим курсом обычно и ходят. Но кое-где ты сможешь ближе подойти к отмелям.

Загремел гром, где-то хлопнула рама.

Лоцман встал и пошел на кухню.

– Не закрыл как следует окно, – на ходу объяснил он. –

Гляди, что с рекой делается.

Ян уже глядел. Вода вот-вот перехлестнет через дамбу.

Лоцман закрепил на кухне раму и вернулся.

– Смотри, – сказал он, – все участники пойдут, конечно, через Паулинапольдер, но при юго-западном ветре я бы этого не делал. Уходи от левого берега, иди на самую середину, здесь ты используешь ветер в полную силу. У берегов ветра будет меньше, а здесь ты поставишь спинакер и пойдешь прямо на восток.

– Но так мы проиграем две мили, – сказал Ян.

– Верно, зато, если сумеешь пройти между отмелями на

Эферингене, то эта потеря компенсируется. Не забудь: чем севернее, тем ветер сильнее.

– А если будет дуть северо-западный?

– Тогда ничего не поделаешь. Тогда надо идти вдоль левого берега.

Дождь кончился, но ветер поднимал целые валы воды.

– Похоже на хороший прилив, – сказал лоцман. – Послушай, день гонки, случайно, падает не на самый сильный прилив?

– Гонки четырнадцатого, – сказал Ян.

– Четырнадцатого… Посмотрим в календаре, у меня нет с собой таблицы приливов. Четырнадцатое… Конечно.

Ровно день до полнолуния. Хотя еще не самый сильный прилив, но вода пойдет сильно. Значит, тебе надо идти через Циммерманпольдер. Если попадешь туда за час до высокой воды, есть шанс, что пролетишь стрелой. Течение там бывает до девяти миль в час.

Да, тут есть над чем подумать!

– Ты попадешь туда в самое благоприятное время, –

сказал лоцман.

Но если там действительно такое сильное течение, почему инженер в лаборатории ничего им не сказал?

Наверное, в лаборатории не учитываются течения, которые возникают при максимальных приливах. Там изучают нормальные приливы, а при нормальном приливе течение там не очень сильное.

Это уже не пустяк. Ради этого стоило сюда ехать.

– А другие об этом знают?

– Все лоцманы знают. Но, видишь ли, большие суда там при сильном приливе совершенно не слушаются руля. Как у нас говорят, там сам дьявол работает. И мы, лоцманы, бежим от этого пролива, как от чумы. Лучше обождем с часок, пока спадет вода.

– А если нам не удастся там проскочить?

– Тогда отстанешь от всех на несколько миль. Но вы пройдете. Вода поднимается самое малое на пять с половиной метров. Только будь осторожен. При такой воде там сущий ад. Если увидишь судно, отходи как можно дальше в сторону. Течение может подхватить лодку, и вас просто катапультирует в излучину Бата.

– Прекрасно, прекрасно! Большое вам спасибо! Мы будем осторожны.

– Да, да, будь внимательней, – продолжал лоцман настойчиво. – Боковой фарватер не бетонирован, потому что администрация не хочет, чтобы там ходили речные суда. И

помни про береговую дамбу.

– Неужели там такое сильное течение?

– Я однажды угробил там судно.

Он подошел к окну.

– Ну и ну! Такой Нете я еще никогда не видал. Луг уже залило. Настоящее наводнение. Надо немедленно предупредить речную службу.

Дорогу к домику тоже наполовину затопило.

– А позвонить нельзя?

– У меня нет телефона. Надеюсь, в деревне сообразили… Смотри, как заливает! Уже через дамбу пошла!

– Ваш дом на возвышении, он, наверное, в безопасности?

– Дом-то в безопасности, а вот водоочистительная станция может пострадать. Если ее зальет, Антверпен останется без питьевой воды.

– Правда?

– Ну да. Дамбу укреплять надо. В прошлый раз инспектор говорил об этом, а тогда воды было куда меньше, чем сейчас.

– Может, мне по дороге заехать в деревню?

– Очень было бы хорошо, – сказал лоцман. – Если спросят, скажи, что я тебя послал.

– Спасибо за советы. Я рад, что побывал у вас.

Ян с трудом отворил дверь, такой сильный был ветер.

Струи дождя плеснули в лицо.

– Привет отцу! – крикнул вслед ему лоцман, но голос его затерялся в вое ветра.

Ехать было очень трудно. Колеса скользили и проваливались в грязь. Нете разлилась в целое море. Надо спешить, пока не прорвало дамбу.

Ян сбился с тропинки и очутился возле ограждения из колючей проволоки. Вокруг, куда ни посмотри, – одна вода. Дорога проходит где-то в стороне, крыши деревни виднеются справа.

Ян перебросил велосипед через ограду и поехал по воде. Ливень превратил все вокруг в сплошное болото. Он уже не понимал, где едет. Опять колючая проволока. Боясь проколоть шины, Ян поднял велосипед, перешагнул через проволоку, но споткнулся и упал. Велосипед скрылся под водой.

«Фары, конечно, вдребезги», – подумал Ян. Зато, выбравшись из канавы, он почувствовал под ногами твердую дорожку. А вот и улица, вот первый дом. Это кафе.

– Разрешите позвонить?

– Сделайте одолжение. Только телефон не работает. В

непогоду здесь всегда так. В трубке что-то щелкает, видно, провода повреждены.

– Водоочистительной станции угрожает опасность, –

сказал Ян.

– Да ну? Мне-то лично от этой станции мало проку, а

Нете не первый раз выходит из берегов. Если вода испортится, будут пить мое пиво. – Хозяин кафе засмеялся, довольный своей шуткой.

«Вот дубина! – со злостью подумал Ян. – Надо скорее ехать дальше, ведь весь Антверпен может остаться без воды».

Во втором кафе ему повезло больше. Там телефон работал. Он звонил в муниципалитет до тех пор, пока не дозвонился. Ему сказали, что меры уже приняты, и спросили, был ли он сам на станции. Ян ответил, что на станции не был, но видел, как высоко поднялась вода в реке. Чиновник поблагодарил Яна, спросил, кто его послал, и еще раз поблагодарил.

«Надо же было ввязаться! – ругал себя Ян. – Они и без меня уже все знают».

Только теперь он почувствовал, как замерз. Хозяин кафе предложил ему посушить одежду, но Ян отказался:

– Спасибо, я очень спешу.

Ян поехал домой. Дождь уже прошел, но ветер дул все сильнее.

По дороге в Антверпен Ян встретил целую колонну машин, направлявшихся к водоочистительной станции.

Скоро они будут на месте и вступят в бой с разбушевавшейся стихией.

Ну, значит, все в порядке. Теперь можно подумать и о предстоящем состязании.

Коварное течение и водовороты Циммерманпольдера станут его союзниками. Он придет туда за час до большой воды. Не раньше, не позже.

Занятый этими мыслями, Ян не заметил, как доехал до дома.

Мать с жалостью смотрела на него.

– Так и воспаление легких заработать можно, – сказала она. – Ну-ка, залезай в ванну.

– Дождик-то летний, – прогнусавил Ян.

Так и есть, простудился.

– Ты как, на велосипеде доехал или тебя волной прибило? – заботливо осведомился Марк.

– Не зря прокатился? – спросил Боб.

Ян показал большой палец:

– Победа в кармане!

«Бернар» стоит на якоре недалеко от Брескенса.

– Еще пять ночей поспим – и старт, – говорит Марк, зевая и протирая заспанные глаза.

Это Боб посоветовал ему вздремнуть после обеда, чтобы время бежало быстрей.

А Ян не радовался приближению дня гонок, ему бы еще пару деньков, чтобы подготовиться получше. Хорошо бы в большой прилив под парусами пройти по маршруту, намеченному лоцманом Кестерсом, и на месте проверить силу приливного течения, но это уже не удастся сделать, потому что следующий большой прилив будет как раз в день соревнования.

– Давай попробуем пройти при обычном приливе, –

предложил Боб.

– Нет, это не то. Тогда все будет по-другому, и течение, и ветер. Чем выше вода, тем течение сильнее.

Но Боб был убежден, что все же надо сравнить оба маршрута – свой и Кестерса – хотя бы и при обычном приливе и решить, какой путь выгоднее. Он не очень-то верил сказкам старого лоцмана про течение девять миль в час. Так они и спорили, пока Ян не приказал выбрать якорь.

Тут уж не до споров было. Братья, пыхтя, вытягивали якорную цепь. «Бернар» расправил паруса и пошел.

Песчаные банки холмиками торчали из воды. На одной из них сидели чайки. Все они держали голову точно против ветра.

Волна от морского парохода перекатилась через банку, но птицы остались на месте.

Ян внимательно осмотрелся, нет ли поблизости других лодок. Ни к чему до времени раскрывать свои карты. Яхт вокруг не было видно.

– Спинакер! – скомандовал Ян.

Боб никак не мог справиться с капризным парусом, и

Ян уже стал сомневаться, можно ли вообще поднимать его при северо-западном ветре. Наверное, сторож выкроил его не совсем так, как надо.

Но парус все же надулся. Вот так. Теперь все в порядке.

«Бернар» с необыкновенной скоростью заскользил между песчаными банками. И ветер-то был пустяковый, каких-нибудь три-четыре балла, но «Бернар» летел, словно его несло стремительное течение.

– Летим! – восторгался Марк. – Да здравствует парус!

Страшно гордый. Боб держал в руках шкот, время от времени поглядывая через плечо, а нос лодки, казалось, готов был выскочить из воды.

– Ни один дьявол нас не обгонит! – крикнул он.

– Спустить спинакер! Спустить грот! – приказал Ян.

– Ну зачем же? Так хорошо идем!

Ян молча показал на проход между банками:

– Кто знает, сколько там воды. Не сесть бы на полном ходу на мель. Врежемся – мачта пополам. Будьте наготове.

Боб быстренько сделал замер самодельным лотом –

простой веревкой с гайкой на конце.

– Два метра, – сообщил он.

– Поднять все паруса! – скомандовал довольный капитан. С юга в гавань Тернезена шел рудовоз, а вдали, где-то в районе затопленного во время второй мировой войны английского авианосца, показались два белоснежных паруса.

– Наши сопернички, – сказал Ян. – Спустить спинакер!

«Бернар» стал на якорь у Эферингена. Ян хотел замерить глубину в южной протоке. Если между этими двумя мелями, где никто не плавает, глубина окажется достаточной, то они быстрее доберутся до Оссениссе. На одной из банок трудился старый земснаряд. Здесь брали песок для строительства и стекольной промышленности.

– Белый песок вывозится в Ирландию, – сказал Ян. –

Все вон те маленькие суда пришли за песком.

– Для ирландских детишек? – с невинным видом спросил Марк.

– Для стеклозаводов, остряк! – рассердился Ян. – Из нашего песка делают самый дорогой хрусталь.

Боб достал из чемодана сверток с бутербродами и развернул газету.

– Нет, вы только поглядите – опять машину украли!

И чего Боб так волнуется? Краж хватает, и сообщения в газете об угонах автомашин стали обычным явлением.

– Представляете, у Курносого машину украли!

– Да ну?! – Марк выхватил у него газету.

– Где это? А, вот… «После серии краж автомашин марки „ситроен“ была украдена машина марки „ягуар“,

принадлежащая господину Соустину. Машина стояла на многолюдной улице. Дверцы были заперты, и маловероятно, что машину „позаимствовали“ представители золотой молодежи. Это восьмая кража за месяц…»

– Послушай, а кто был за рулем, когда тебя чуть не сбили?

– Ты думаешь, у меня было время разглядывать, кто сидит за рулем?

Ян потребовал, чтобы ему рассказали, в чем дело. Ах, вот как. Значит, его братец опять выкинул номер. Ну, если это повторится, придется сказать отцу.

– Ябеда! – буркнул Марк не очень уверенно. – Лучше б у него лодку украли, – сказал он немного погодя. – А может, «Б-404» не будет теперь участвовать в гонках? До гонок ли человеку, у которого такую машину свистнули.

– Она у него небось застрахована, – сказал Ян. – Да что для такого толстосума какая-то машина?

– Ну, не скажи, она стоит намного больше, чем его яхта.

– Он чудовищно богат, – заверил Марк. – Модель подводной лодки, яхта, спортивная машина – чего только у него нет. Спорим, что у него и самолет есть. Ставлю все свои карманные деньги.

– Какие еще карманные деньги? Ты забрал их у мамы за год вперед.

– Врешь ты все!

– Сам врешь!

– Выбрать якорь! – скомандовал Ян, предвидя Драку.

Но они еще успели обменяться любезностями, прежде чем взялись за якорную цепь.

«Бернар» послушно пошел через южную протоку. Боб то и дело замерял глубину. При выходе из протоки «Бернар» задел дно. Ян отметил мель на карте.

– Здесь надо будет спустить спинакер и смотреть в оба.

– Есть, капитан! – козырнул Боб.

Ян направил лодку к Оссениссе. Ветер дул в спину.

Спинакер раздулся, как шар, и с такой силой тянул лодку, что она прямо в облака рвалась.

Собственно, пора было бы уже повернуть обратно, но

Ян не мог упустить случай выжать все из своих парусов.

«Бернар» блестяще прошел испытания, что и было отмечено боевым кличем!

– Ого-го! Ого-го!

Потом спинакер убрали.

– Наше тайное оружие должно оставаться тайной до самого дня состязаний, – сказал Боб.

– Курносому, положим, ничего не стоит заказать себе нейлоновый спинакер, – вздохнул Марк. – Счастливчик!

– Хорош счастливчик! Сперва у него машину украли, а теперь еще мы его на гонках обставим.

Лодка взяла курс на Валсорден, а оттуда направилась к

Циммерманпольдеру.

Это был обычный фарватер, не бетонированный, но вполне проходимый вдоль берега. Кое-где стояли буи, указывая границу отмелей. Течение здесь было сильней, чем на главном фарватере, но никаких следов водоворота или быстрины и никакого дьявола они не увидели.

«Бернар» спокойно дошел до главного фарватера и пересек оживленный водный путь. К счастью, поблизости не оказалось ни одного крупного судна, а от пары лихтеров, спешивших в Хансверт, Ян легко увернулся.

– С помощью дьявола или без него, но здесь мы наверняка выиграем время, – изрек Боб.

Он уже легко управлялся со спинакером и теперь чувствовал себя на равных с Яном и даже позволил себе одобрить маршрут, выбранный старшим братом.

– Хорошо, что ты не поленился съездить к господину

Кестерсу.

Они спустили паруса и стали на якорь, решив подождать большой воды. В Брескенс они все равно придут довольно поздно. Ян приказал братьям осмотреть паруса, нет ли там дырок.

– Спинакер тоже, у него очень тонкая парусина, – сказал он.

Мальчики нашли пару сомнительных мест на гроте и дырку на фоке, которую надо было залатать.

– Тогда плывем в Лилло, – сказал Ян, – и вечером приведем с корабельного кладбища наш старый фок.

– Это с ним ты собираешься выиграть гонки?

– Нет, прихватим как резерв, вдруг этот порвется.

– А если порвется грот? – спросил Боб.

– А если сломается мачта? – подхватил Марк. – Давай уж все прихватывай, гонщики обрадуются, что мы им запчасти привезли.

– Пусть думают что хотят. А резервный парус мы возьмем, и хватит об этом.

Они еще поворчали, но «Бернар» уже полным ходом шел в родную гавань.

Братья ошвартовали «Бернар», и Боб спросил у Яна, обязательно ли им всем вместе ехать на корабельное кладбище. Ян сказал, что не обязательно.

– Тогда мы поедем домой и скажем маме, что ты скоро вернешься, – сказал Марк.

Ян согласился. Старый фок он и один притащит, а новый они починят, пока будут плыть до Брескенса.

Младшие братья вытащили из укромного местечка у старого форта велосипеды и поехали к польдеру.

– Послушай, – вдруг предложил Боб, – давай прокатимся в порт.

– Зачем?

– Ты помнишь, где мы последний раз видели машину

Курносого?

– Еще бы: до сих пор нога болит, когда на педаль нажимаю.

– А вдруг тогда за рулем сидел уже вор?

Так вот почему Боб не захотел ехать на свое любимое корабельное кладбище. Он решил поразнюхать в порту, не там ли воры прячут краденые машины.

– Поехали! – крикнул Марк. – Только чтоб Ян не вернулся раньше нас.

– Не вернется. Пока дойдет до корабельного кладбища, пока обратно и наверняка еще поболтает с Бернаром.

Раньше одиннадцати домой не попадет.

– Ты думаешь, они переправляют машины на судах? –

спросил Марк.

– Конечно.

– На глазах у полиции и таможенников? Ты же видел, что при погрузке на борту всегда торчат таможенники.

– А если упаковать машину в ящик и написать, что это что-нибудь совсем другое?

– Ха! Какой же величины будет ящик?

– А как в Антверпен машины доставляют? В ящики и упаковывают.

Марк все же колебался. Это все равно, что искать иголку в стоге сена. Не заглядывать же во все пакгаузы и под навесы в надежде обнаружить там пропавший «ягуар».

Но если Боб вобьет себе что-нибудь в голову, пиши пропало. Автомобильные кражи не дают ему покоя, с тех пор как он прочитал в газете первую маленькую заметку.

«Почему кражи совершаются только в Антверпене?

Конечно, машины пропадают иногда и в Брюсселе, но последнее время воры в основном орудуют в Антверпене.

Вначале их интересовали только „ситроены“, а теперь они хватают все, что под руку попадет, правда, главным образом дорогих марок. Так почему же именно в Антверпене?

Да потому, что здесь порт», – рассуждал Боб.

Конечно, он не верил, что воры грузят машины, не замаскировав их. Таможенники сразу бы заметили, что машины не новые, и проверили бы номера моторов. Значит, машины переправляют в ящиках.

Мальчики доехали до шоссе и свернули направо. Ведь «ягуар» тогда свернул в сторону мостов. Но сначала надо проехать мимо автостоянки, где держат машины в ожидании отправки.

Вдоль стоянки они ехали медленно. Здесь были только новые машины с чеками, наклеенными на буфере.

– Давай съездим за мост.

Они проезжали недалеко от корабельного кладбища.

Боб предпочел свернуть к пакгаузам, чтобы не встретить

Яна. Рядом со складом лесоматериалов стоит старый пакгауз. Раньше он служил хранилищем для гуано – удобрения из птичьего помета. Потом фирма сняла под склады другое помещение, а этот теперь пустует. Бернар частенько жаловался, что вонь от него доносится и до корабельного кладбища.

– Давай посмотрим в старом пакгаузе, – предложил

Боб.

– Ты что, лезть в этот вонючий курятник? Да мама нас на порог не пустит!

– Ну, как хочешь.

Боб поставил велосипед и пошел через склад к заброшенному пакгаузу. Обогнув последний штабель досок, он наткнулся на высокую проволочную ограду. Он заколебался. Что сказать, если кто-нибудь его увидит? Что ему тут надо?

Боб влез на штабель. Отсюда все хорошо видно. В помещении темно. На территории ни души. Нет, он должен узнать, что там внутри. Не может быть, чтобы склад стоял пустой. Пустые склады колючей проволокой не огораживают.

Он обошел ограду кругом. Входа не было.

Вот это номер! Но ведь как-то сюда люди попадали?

Только он прополз на животе под проволокой, как вдруг услыхал:

– Боб, ты где?

– Да здесь я. Уже соскучился!

– Долго ты собираешься там торчать? Фу, как воняет!

– Давай лезь сюда! Подойдем к окошку, заглянем внутрь.

Марк подполз к нему.

– Если нас здесь сцапают, папа не разрешит нам участвовать в соревнованиях.

– Кто сцапает-то? Ни души нет. Посмотрим и уйдем.

Они поднялись и подошли к самому зданию. Боб попытался заглянуть через окошко, но оно было забелено изнутри.

– А вон дверь, – шепнул Марк.

– Дверь ерунда. Здесь должен быть въезд…

Они обошли весь склад и опять очутились перед маленькой узкой дверью.

– Пошли домой. Разве здесь спрячешь машину? Попробуй втисни ее через эту дверку.

Но Боб не хотел сдаваться. Он весь напрягся, словно охотничий пес, почуявший дичь.

– Боб, но ведь если склад пустой, зачем ему въезд?

– А зачем тогда проволочная ограда? Нет, дело тут нечисто… Ага, вот и въезд. Только он забит.

– А что это там написано, вон наверху?

Прочесть было очень трудно, но Боб все же разобрал:

– «Вход воспрещен. Опасно для жизни».

– Ну, добился своего? Пошли теперь домой.

– «Опасно для жизни», – повторил Боб вслух.

Что же такое может здесь храниться, опасное для жизни? Оружие, взрывчатка? Особый сорт горючего? Летучий газ? Он знает эту часть порта довольно хорошо.

Сотни раз они проезжали здесь, когда оснащали свою лодку на корабельном кладбище, но видели ли они раньше этот склад? Нет, он совсем не бросается в глаза.

Боб прислонил ухо к двери, затем подошел к окошку, опять послушал. На складе царила мертвая тишина. Там,

где раньше проходила покрытая гравием дорога, сейчас стояли железные котлы, закрывая склад со стороны шоссе.

Будь дверь пошире, чтобы могла проехать машина, лучшего укрытия для краденого не сыщешь.

– Если ты сейчас же не поедешь домой, я уеду один, –

заявил Марк.

– Давай посмотрим еще разок с той стороны.

Они снова обошли здание. На одном из окон была решетка. Боб ухватился за решетку и подтянулся. Но и там стекло было закрашено.

– Дай мне камень.

– Зачем?

– Давай камень, тебе говорят!

– Мамочка, да он в тюрьму захотел! Дома узнают, влетит же тебе. Слезай сию минуту!

Боб спрыгнул, ощупью нашел на земле половинку кирпича, потом опять забрался, короткий удар, и стекло разлетелось вдребезги.

– Как тебе не стыдно! – шипел Марк.

– Подумаешь! Стекло стоит не больше пятнадцати франков, в случае чего заплачу из своих карманных денег.

– Но это же попытка к взлому, – не унимался Марк. –

Если поймают, тебя в колонию для малолетних преступников засадят!

Боб шарил по карманам в поисках спичек. Левой рукой он держался за решетку, поэтому прошло довольно много времени, прежде чем ему удалось вытащить коробок. Затем он чиркнул спичкой и сунул руку с горящей спичкой в окно.

Вдруг он вскрикнул, выпустил из рук решетку и грохнулся наземь.

– Что там такое? Что там, Боб? Ты не расшибся?

Он не мог говорить.

– Там… там… Какой ужас! – тяжело дыша, наконец прошептал Боб. – Ужас!

– Что, Боб? Что там такое?

– Скелеты. Одни скелеты. Разгуливают по складу.

– Какие скелеты? Ты что, рехнулся? Человеческие скелеты?

– Ага, – прохрипел Боб.

– Пусти, я сам посмотрю.

Марк тоже вскарабкался на карниз и зажег сразу три спячки. Точно, скелеты! Вон и вон, а вот еще один. Висят рядком. Кошмар! А вонища!..

Марк спрыгнул на землю.

– Как же они сюда попали?

Но Боб и сам мог бы задать целую кучу вопросов, ответов на которые не было.

– Давай вернемся сюда завтра ночью. И захватим с собой фонарик.

– А может, предупредить полицию?

– Нет, пока не надо.

Вдали шумели тракторы, послышался фабричный гудок, потом свисток паровоза, шум мощных винтов парохода, грохот лебедок – все это были нормальные звуки порта. Они успокаивали.

Мальчики осторожно пролезли под проволочной изгородью, сели на велосипеды и помчались домой.

Яна они нашли в гараже.

Где их черт носили? Так, прокатились немного.

– Ах, прокатились… А чем это от вас воняет?

Они развесили свои вещи перед открытым окном и приняли горячий душ. Но избавиться от въедливого запаха было не так просто. Одна надежда, что никто не догадается, откуда этот запах.

Стол в кухне был накрыт. Но один только Ян отдал должное ужину. Младшие же братья ели через силу, лишь бы не вызвать расспросов.

Ян подозрительно прищурился.

– Вы что-то раскопали, – сказал он.

– Что мы могли раскопать?

– От меня не спрячетесь. А ну, выкладывайте.

– Видно, он опять перегрелся на солнышке, – сказал

Боб Марку.

«Надо будет последить за ними, – думал Ян. – Что-то у них на уме».

Была полночь. Ян мирно посапывал. Марк вертелся, натягивал на голову одеяло, считал до ста – ничего не помогало.

В пять минут первого в комнату вошла мать. Дети уже выросли, но она всегда заходила проведать их перед сном.

Когда дверь за ней закрылась, Марк поднялся на постели.

Бобу тоже не спалось.

– Скажи, Марк, а ты их видел? Мне не приснилось? Там правда висели скелеты?

– Конечно, – сказал Марк. – Штук двадцать.

– Может, попросить папу позвонить в полицию?

– Сейчас? Ну нет. Надо разузнать побольше, а так что ты им скажешь?

Н-да, ситуация. Придется начинать с признания, что любопытства ради он разбил окно. Отец так рассердится, что запрет их на целую неделю в квартире. Тогда прощай соревнования.

Да и неизвестно еще, как посмотрит на это полиция.

Скажи-ка вот сейчас, ночью, дежурному полицейскому, мирно дремлющему у телефона, что на складе висят скелеты. Еще отругает.

– Послушай, Марк, а может, это просто картинки на стене?

– Ты что! Я видел, как один из них шевельнулся.

– А запах какой противный! До сих пор чувствуется.

– Еще бы! Все провоняло: подушка, одеяло… Послушай, дашь ты мне наконец поспать?

Короткая летняя ночь длилась несносно долго. В шесть утра Боб сидел уже на кухне. Бледный, под глазами большие синие круги. Потом он заснул в качалке. Там его и застала мать, когда пришла ставить кофе.

– Ты что, болен? Простудился? Устал?

– Нет, просто распсиховался.

– Но почему же? Ты ведь научился управляться с парусами. Неужели ты так близко к сердцу принимаешь эти гонки?

Гонки?.. Да, конечно.

Хорошо, что гонки вот-вот начнутся, можно все свалить на них.

Ян ничего не понимал. Почему его братьям вздумалось ехать в Лилло через доки? Это же огромный крюк. Там опасно, большое движение, и времени сколько потеряют, ведь придется торчать перед каждым мостом.

– А вот посмотрим, кто приедет первым, – подзадоривал Марк. – Ты езжай по шоссе, а мы – через доки.

– Ладно. Только, чур, нигде не застревать, – сказал

Ян. – От складов подальше держитесь.

Оба вытаращили глаза в притворном удивлении:

– Чего мы там не видали?

Этого Ян, конечно, не знал, но их поведение ему совсем не нравилось.

Братья свернули налево. Ян немного поколебался не последовать ли за ними, но раздумал. Некогда. Ведь послезавтра старт, а завтра надо уже плыть в Брескенс.

Когда подъехали к штабелям лесоматериалов, у Боба сильно забилось сердце. При свете дня все здесь выглядело совсем иначе. Марк ехал рядом. Им посигналила машина, которая везла баллоны с бутаном. А вон и старый пакгауз.

За котлами, громоздившимися на гравиевой дорожке, видна была только крыша.

Боб спрыгнул с велосипеда, спустил переднюю камеру, вытащил ее из покрышки и влез на штабель досок.

Территория пакгауза казалась давно заброшенной, но там, где к нему сворачивала дорога, проволочное ограждение было убрано в сторону. Значит, въезд все же есть а заграждение здесь съемное.

Марк сидел на велосипеде и ждал.

– Слезай, пошли посмотрим, – сказал Боб.

– Ты что, читать разучился? Смотри: «Вход воспрещен».

– Я попрошу у них ведро воды, чтобы проверить камеру.

– Ладно, пошли.

Котлы стояли так, что казалось, к складу не пробраться.

Однако толковый шофер сумел бы найти дорогу.

– Похоже на лабиринт, – шепнул Марк. – Крутишься, крутишься и никак не подойдешь.

Обогнув последнюю цистерну, братья очутились перед входом в пакгауз. Дверь была приоткрыта. Сейчас они все узнают. Стоит войти – и все станет ясно. Боб открыл дверь пошире. Над головой раздался гулкий удар медного колокола. Они ожидали увидеть большое помещение, где висят скелеты. Но тут был лишь узкий проход между мешками с песком. Вдвоем, пожалуй, не пройти.

– Это ты, Франц? – спросил кто-то.

– Нет… – сказал Боб. – Мы пришли…

Они услыхали, как кто-то бегом бросился к ним, и Боб поспешно шагнул вперед, чтобы выйти из узкого прохода, но за поворотом он увидел все те же мешки. И тут им преградил путь какой-то человек:

– Вам что надо?

– У меня камера прохудилась, не дадите мне ведро воды, чтобы найти прокол?

Высокий мужчина с крупными чертами лица зло прищурился:

– Ты что, читать не умеешь? «Вход воспрещен», кажется, ясно написано?

– Я видел, но я подумал… – начал Боб вежливо.

– Марш отсюда! – рявкнул незнакомец.

Опять раздался удар колокола.

– Это ты, Франц? – крикнул мужчина.

– Я, кто же еще!

– Подожди у двери, у меня тут непрошеные гости…

Мальчики повернули к выходу.

– А зачем у вас здесь забаррикадировано? – спросил

Марк.

– Чтоб не остаться без головы, если эта лавочка взлетит на воздух. Ну, марш отсюда, да смотрите не болтайтесь больше по верфи!

Возле пакгауза стоял трактор. Франц ждал на крыльце, пока братья не вышли за ограду.

– Еще раз явитесь – позвоню в полицию! – крикнул он им вслед.

Боб накачал камеру, и они сели на велосипеды.

– Да-а, осечка вышла, – вздохнул Марк.

– Вечером вернемся с фонариком и, если скелеты окажутся на месте, позвоним в полицию.

Их обогнал портовый рабочий.

– Послушайте, послушайте! – бросился за ним Марк.

Велосипедист затормозил.

– Вы знаете, нам на каникулы задали сочинение… про порт.

– Понятно, – улыбнулся велосипедист. – Переэкзаменовка. У моего сына тоже.

– А вы не можете нам сказать, где тут что находится?

Ну, вот там, наверно, лесосклад, там – нефтеперегонный завод, а вон там?

– Там корабельное кладбище.

– Ах, вот как! Корабельное кладбище. А это что за склад? Что там хранится? – Он показал на пакгауз, откуда их только что выгнали.

– Раньше там держали удобрения, а сейчас этот сарай сдали фирме, которая скупает и продает подмоченные грузы.

– Подмоченные грузы?

– Бывает, что товар подмокнет во время перевозки. Ну, если вода попадет в трюм. Мало ли какая авария… И если получатель отказывается от испорченного товара, его продают этой фирме.

– Большое спасибо, – поблагодарил Боб.

Марк с достоинством поклонился.

Велосипедист уехал, а ребята отправились кратчайшей дорогой в Лилло.

Ян сидел на берегу, разложив на коленях грот.

– Хороши, нечего сказать! До соревнований два дня, а вы где-то мотаетесь. Если вам плевать, так бы и сказали.

Что мне, больше всех надо?

– Твоя взяла, – сказал Боб. – По шоссе, конечно, ближе.

Давай иглу и нитки.

Они быстро заштопали все до единой дырочки. Даже

Марк, не очень друживший с иголкой, работал на совесть.

Свежеокрашенный корпус «Бернара» протерли замшей, палубу надраили, проверили рулевое управление.

– Если очень налегать на руль, будет тормозить, – сказал Ян. – Надо постараться поменьше вертеть им.

Младшие братья слушали вполуха, то и дело поглядывая в сторону доков.

– Да что с вами, наконец? Будете вы участвовать в гонках или нет?

– Будем, будем! – поспешил ответить Боб.

Но Марк больше не мог терпеть и рассказал старшему брату про скелеты, про мешки с песком и про то, как их сегодня выгнали со склада.

– Я целую ночь не спал, – признался Боб. – Все эти ужасы мерещились.

Но Ян угрюмо молчал, и Боб понял, что придется объяснить, зачем их туда понесло.

– Знаешь, мы встретили машину Соустина в доках и подумали, что, может, в ней тогда уже сидели воры, ну, и хотели поразнюхать, где там ее спрятать можно…

– И что же вы собираетесь делать дальше?

– Надо поглядеть вечером с фонариком, не ошиблись ли мы.

– Ладно. Я тоже пойду с вами. Только сначала потренируемся. Скелетов, может, еще не окажется, а вот гонки послезавтра будут. Это уж точно.

Они ехали по той же дороге, что и накануне. Впереди

Боб. Доехав до знакомого штабеля, он поставил велосипед на старом месте. Затем шепотом скомандовал Яну следовать за ним, а Марку – караулить, чтобы кто-нибудь не подошел.

– А если кто подойдет, что сказать? – спросил Марк.

– Скажи, что мы тут в прятки играем, – сказал Ян.

Боб и Ян взобрались на штабель.

– Смотри, вся территория обнесена колючей проволокой. Днем часть ее – вон там – снимают.

– Где же двери, через которые машины въезжают на склад?

– Таких дверей нет. Только маленькая дверь. Вон там.

– А где висели скелеты?

– С той стороны. Пошли. Пролезем под проволокой.

Осторожно.

– Ну, что-нибудь видите? – шепотом спросил Марк.

Он стоял около велосипедов с толстой дубинкой в руках. Боб поинтересовался, кого он собирается бить.

– Скелеты не кусаются, – съязвил он.

– Молчал бы лучше! – огрызнулся Марк. – Забыл уже, как тогда струсил. – И он пролез под проволокой, следом за братьями.

Уже стемнело, но предосторожности ради они крались, низко пригнувшись.

Боб ухватился за решетку и подтянулся к подоконнику.

Ян последовал его примеру, а Марк замешкался, не зная, что ему делать со своей дубинкой – то ли бросить, то ли лезть вместе с ней.

– А окошко-то забили…

– Какое окошко?

– Вот это. – Боб стукнул рукой по фанерке.

– А оно было разбито? Фу, ну и вонища?

– Да это я его высадил, чтобы получше разглядеть.

Боб нажал на фанерку, и гвозди поддались. Осторожно сдвинув фанерку в сторону, он сунул в дыру фонарик.

Тошнотворно пахнуло гнилью.

– Зажги фонарик.

Лучик света прорезал темноту и уперся в противоположную стенку.

– Ничего нету.

– Нету, – подтвердил Боб. – А ведь висели, точно. Видишь веревку?

Веревка действительно была.

– Там сушилка, идиот. Одежда какая-нибудь сохла. Или одеяла.

– Да нет же! Клянусь тебе, скелеты были.

– Как ты их разглядел?

– Я целую коробку спичек сжег.

Ян взял у него фонарик и сам стал осматривать помещение. Оно было совсем узенькое, коридор метра в два шириной. На потолке – два вентилятора, а в конце коридора – маленькая дверь без ручки.

– Ни черта здесь нет. Наверное, это был рулон ткани с рисунком вроде скелетов. А вы струсили.

Боб осторожно вернул фанерку на старое место и спрыгнул на землю. «Кто его знает, – думал он. – С фонарем, конечно, лучше видно». Да нет… Он же своими глазами видел. Были скелеты. Точно были.

Марк шел впереди, сшибая дубинкой крапиву. Боб велел ему идти той же тропкой, по которой они пришли, но

Марк лез напролом. Вдруг что-то коротко лязгнуло, и Марк завопил:

– Ой, нога! Нога!

Он корчился на земле, рядом валялись дубинка и фонарик.

Всхлипывая от боли, он обеими руками пытался выдернуть правую ногу.

– Капкан! Не шевелись. Ты попал в капкан! – крикнул

Ян.

– Какой капкан, на волка? Дай посмотреть, – загорелся

Боб. Да, это действительно был капкан, старый, ржавый.

Короткая цепь от него шла к железному колу, вбитому в землю. На цепи висел замок.

– Не вертись! Я попробую его открыть. Боб, посвети. Да пониже.

Марк тихонько плакал:

– Ой, больно!.. Ой, как больно!..

С большим трудом Яну удалось открыть капкан. К

счастью, на Марке были высокие ботинки, а капкан был старый, со стертыми зубьями. Но все же он сработал.

– Сможешь идти? Встань-ка!

– Ой, ой, – стонал Марк. – Вот гады!. А какой капкан, лисий?

– Тогда бы ты так дешево не отделался. По-моему, он рассчитан на крыс и котов. Ведь здесь склад. Крови нет?

Железо ржавое, еще заражение крови получишь. Если есть ранка, надо сделать противостолбнячную прививку.

Крови не было, только сильно распухла щиколотка.

– Ничего, пройдет, – сказал Марк.

Два часа ночи, но ни один из братьев не спит. Ян думает о гонках, не упущено ли что-нибудь важное. Марк не спит от боли, а Боб пытается разгадать тайну склада. Если фирма занимается перепродажей подпорченных грузов, то зачем эта надпись «Опасно для жизни»? И почему их так поспешно выставили? И зачем капканы? У Яна все просто: на веревках – тряпки, капканы – для грызунов. А почему дверь забаррикадирована мешками с песком?

Прошлую ночь он не спал и сегодня никак не может заснуть. На башне пробило половину третьего. Марк наконец уснул, да и Ян спал уже мертвым сном.

Сегодня они едут в Брескенс. В половине четвертого Ян хочет выйти из Лилло. Мотора-то нет, значит, рассчитывать можно только на отлив и ветер. Поэтому отплыть надо самое позднее в половине четвертого дня, чтобы завтра в девять утра быть на старте. Боб пытается сосредоточить мысли на гонках, но у него ничего не выходит. Нет, он не успокоится, пока не узнает тайну старого пакгауза. Иначе от него и на гонках мало толку будет.

Боб тихонько встал и пробрался на чердак. Там на балке висит связка ключей. Года два назад отец сменил замки во всем доме; замки он выбросил, а ключи нанизал на веревочку и повесил на чердаке. Там же хранились и две отмычки, которые подходили ко всем замкам. Боб прихватил их тоже.

Нацарапав записку: «Я поехал в Лилло, захватите мой рюкзак», он приколол ее к шкафу, сунул в карман фонарик и осторожно прикрыл за собой дверь.

В порту было довольно тихо, хотя порт никогда совсем не затихает. По дороге прошла полицейская патрульная машина, потом прогрохотал грузовик с красным фонарем, пронесся таксист да проехали два рыбака на велосипедах.

Боб оставил велосипед у столба на обочине шоссе и направился к складу. По дороге он подобрал палку и шел, проверяя палкой, нет ли впереди капкана. Подлез под колючей проволокой.

Боб не трусил, даже не волновался. Возможно потому, что страшно устал. Он опять отодвинул фанерку. Как и в последний раз, помещение было пусто. Конечно, а чего другого он ждал?

Боб прокрался к двери. Хорошо, что со стороны дороги его не видно. Не дай бог, полиция заметит – неприятностей не оберешься. Первые пять ключей не лезли в замочную скважину. Может, сработает отмычка?.. Есть!

Боб осторожно отворил дверь. Скрипнула-таки. И вдруг

Боб вздрогнул. Над головой загудел колокол. Про колокол он совсем забыл. Боб застыл у двери. Сейчас раздастся окрик. Или лай собаки. Или сигнал тревоги. Или взрыв.

Но ничего не произошло. Только вонь чувствовалась сильней да откуда-то потянуло сквозняком.

Боб торопливо пробирался между мешками с песком.

Ход шел вправо, затем влево, потом опять вправо, как в окопах. Через весь склад он, что ли, тянется? Это же бессмыслица!

Мимоходом он попытался сдвинуть один мешок, но с таким же успехом можно было попытаться сдвинуть стену собора.

Наконец-то! Он очутился в большом мрачном помещении, заваленном кучами какого-то хлама. «Как бы фонарик через окно не заметили. Надо быть осторожнее, –

подумал Боб, – а то весь порт на ноги поднимешь». Вот лежат мокрые рулоны хлопчатобумажной ткани, вон ящик с проржавевшими инструментами, несколько винных бочек, целая куча текстильных изделий, шесть поломанных мопедов без номеров. Все нормально. Да, но как же эти бочки попали в помещение? Ведь они не пролезут через дверцу и зигзагообразный проход!

Осторожно, шаг за шагом, продвигался он в темноте.

Вот он уперся коленями в какую-то загородку. Посветил фонариком. За невысокой загородкой – нечто вроде сходней шириной, достаточной для прохода небольшого грузовика. Боб пошел по сходням вниз. На пути ему попались два больших ящика. Первый стоял без крышки. Поднявшись на цыпочки, он заглянул внутрь и испуганно вскрикнул. В ящике лежали скелеты.

Первая мысль была бежать, скорее сообщить полиции… Но он тут же взял себя в руки: «Я же знал, что меня ждет. Я уже видел эти скелеты». Он прислонился к стенке, подождал, пока сердце перестанет стучать, и двинулся дальше. Луч фонарика выхватывал из темноты различные предметы. Он увидел пилораму и верстак, а на полу – доски и брусья. Чуть слышно пахло смолой и краской. Вдруг что-то сверкнуло. Это луч отразился в смотровом стекле автомашины. Рядом с машиной Боб увидел большой ящик.

«Так и есть… Здесь они прячут украденные машины, а дальше переправляют их в ящиках».

Боб шагнул к машине.

Точно. «Ягуар» Соустина.

А вон на деревянном помосте «ситроен».

Дальше пол начинает подниматься. Ну, вот и все ясно!

Отсюда машины выходят наверх. А вон еще один ящик.

Уже упакован. На нем надпись «Котлы». «Хитрая маскировка, – думает Боб, – вывозят машины под видом котлов.

А стена – это не стена, а огромная дверь, которую или поднимают вверх, или сдвигают в сторону… Ну хватит, пора убираться, пока не рассвело. А в полицию надо звонить немедленно».

Он повернулся и пошел обратно, стараясь поскорее миновать ящики со скелетами. Когда его голова поднялась над барьерчиком, огораживающим сходни, он услышал короткий свист, почувствовал удар по затылку и потерял сознание.

В восемь часов в доме Петерсов сели завтракать. Никто не понимал, зачем Боба понесло в Лилло в такую рань.

– Представляю, какой он голодный! – вздохнула мать.

Ян в который уже раз просматривал правила соревнования.

– Кто включит мотор, устраняется от участия в гонках, – сказал он. – Но нам это не грозит.

В четверть девятого отец уехал в контору.

– Желаю успеха! – сказал он, уходя. – И будьте, пожалуйста, осторожнее!

Мать упаковывала провизию. Марк возмущался: да что они, на месяц, что ли, уходят из дому? Не намерен он тащить в Лилло целую бельевую корзину с едой.

– Но ведь Боб не завтракал, – оправдывалась мать.

– Конечно, когда надо что-то нести, он смывается. Я

вам не ломовая лошадь! – кипятился Марк.

В десять часов Ян с Марком отправились в Лилло.

– До свиданья, до завтра.

Погоду обещали хорошую. Ветер юго-западный, от трех до четырех баллов. Небо на три четверти чистое. В

общем, прекрасный летний день.

– Когда же Боб уехал? – спросил Марк.

– Я не слышал, – ответил Ян.

– А когда ты встал?

– В семь, вместе с мамой.

– Хитер, по холодку укатил, а мы тащи для него продукты. Дрыхнет небось на травке.

– Конечно, мог бы и подождать в такой-то день!

По польдеру братья ехали рядом.

– Ян, сколько всего участников?

– Человек сто наберется. Погода видишь какая!

– Ой-ой-ой! Хоть бы нам победить!

«Бернар», укрытый брезентом, стоял возле зеленого берега.

– Вот лодырь, даже лодку не раскрыл! – сказал Марк.

– Интересно, куда он подевался?

В двенадцать часов Ян забеспокоился не на шутку. Боб ведь знает, что в половине четвертого им отплывать. Нарочно, что ли, прячется, чтобы попугать их?

Марк ужасно возмущался:

– Вот явится, а мы ноль внимания, ладно? Пускай не воображает, что без него не обойдемся.

– Не обойдемся, – вздохнул Ян. – И он это отлично знает.

– Я тоже умею работать со спинакером.

– Ладно, авось придет. Голод не тетка.

Но прошел еще час, а Боба все не было.

– Не поехал же он на этот вонючий склад?

– Кто его знает!

– Съездить посмотреть?

– Нет уж. Он придет, потом тебя жди. Пусть себе дышит на здоровье этой вонищей!

Ян злился, но не мог скрыть беспокойство.

Понемногу к Бобу вернулось сознание. Слышались звонкие удары. Каждый удар болью отдавался в голове. Он почувствовал запах кожи, так пахнут обычно сиденья машин, вытянул руку, нащупал руль. Ах, вот что! Он лежал в машине, машина стояла в ящике, и этот ящик заколачивали. Он попытался выпрямиться, но от боли чуть снова не потерял сознание. Поэтому он опять лег и прикрыл глаза.

Работали, видно, вдвоем. Один забивал доски около мотора, другой – у багажника. Светящиеся часы автомашины показывали шесть часов. Сколько он здесь лежит? Час? Два часа? Дышать было трудно. Кровь пульсировала в голове, барабанные перепонки готовы были лопнуть.

«Они оставили меня здесь, чтоб я умер, – думал он. –

Правильно. Воздуху хватит ненадолго».

Удары молотков стали реже. Все. Крышка забита.

Боб поднялся, кусая губы, чтобы не закричать от боли.

Пальцы нащупали сирену. Нет, сигналить нельзя, какой смысл? Если и услышат, кто захочет помочь?

Правая дверца не была заперта. Он нажал на ручку и открыл, насколько позволил ящик. Ящик, конечно, был больше машины, но не настолько, чтобы можно было вылезти. А если через окно? Он опустил стекло и протянул руку. Места хватит, хотя и тесно.

Может, они потом набьют ящик каким-нибудь барахлом, чтоб замаскировать машину? Но для этого им придется снять крышку. Может, тогда его выпустят?

Конечно, нет. С какой стати? Для того его сюда и бросили, чтоб задохнулся. Сам не зная зачем, Боб полез из машины. Выбравшись из окошка, он сполз на дно ящика.

Затаив дыхание, он прислонился ухом к стенке. Ничего не слышно. Все же он подождал еще несколько минут.

«Хитрые, гады! – думал Боб. – Дали мне походить, нарочно выжидали, пока не убедились, что я один. Как же выбраться из этого проклятого ящика? Может, крышка прибита слабо и ее можно оторвать?»

Он влез на капот. Здесь было попросторней. Боб лег на спину и изо всех сил уперся в крышку ногами. Доски скрипели, но не поддавались. Он передохнул немного и попробовал еще раз. Пот лил с него градом, сердце готово было выскочить из груди, но крышка не поддавалась. И тут его осенило:

«А что, если домкратом?»

Домкрат обычно держат в багажнике вместе с запасным колесом. Боб полез в машину за ключом. Пошарил по доске управления, нащупал замок, но ключа не было. Боб чуть не плакал. В отчаянии он уставился на часы. Стрелки медленно двигались вперед.

«Семь часов. Мама уже встала. Сейчас они меня хватятся. Разозлятся, конечно, что уехал один. А Ян будет психовать, когда в Лилло меня тоже не окажется. Может, догадаются сюда приехать… Увидят велосипед у дороги.

Позвонят в полицию… Да, но к тому времени бандиты уже увезут ящик на судно. Нет, надо самому выбираться».

Нельзя ли пробраться в багажник из машины? Он нащупал задние сиденья. Нет, так ничего не выйдет.

«А может, ключ в ящичке возле руля?»

Боб пролез обратно на переднее сиденье. Все ящички были пустые. Левая дверца была заперта. А может, ключи торчат в дверце с наружной стороны? Он опустил стекло, протянул вниз руку и… Ура-а! Ключи торчали в дверце.

Теперь можно и свет зажечь. Он стал нажимать на все кнопки, какие попадались под руку. Вспыхнули фары. Теперь все проще. Боб добрался до багажника и вытащил домкрат. Он не раз видел, как отец пользуется этим приспособлением. Боб залез на крышу и втащил домкрат, но домкрат не доставал до крышки ящика. А если взять запасное колесо, положить его на крышу, а домкрат поставить сверху?