Проклятый горный дикий край

Глава 12

50

Пока Анатолий Киборгин выздоравливал в Афганистане своим чередом проходили военные и политические процессы.

Почти завершился процесс утряски вызванной деятельностью генерал-майора Громова по оздоровлению морального состояния армии в плане искоренения дедовщины и землячества с прочими негативными явлениями и ОКСВ вновь принялась за боевую работу. Ну и требовалось мощно ответить на массированную атаку душманов на острие которой оказался 263-й дисциплинарный батальон, так что базовые районы духов подверглись штурмам. В очередной раз взяли укрепрайон Тора-Бора…

Что до политической составляющей, то в середине лета свой пост, по «состоянию здоровья», оставил Бабрак Кармаль, а на его место пришел Мохаммад Наджибулла. Чтобы показать свою всемерную поддержку новому лидеру ДРА со стороны СССР, прилетел сам Андропов с правительственным десантом.

Мероприятие так же совместили с процессом награждения отличившихся в защите народно-демократической власти и в числе награжденных оказался майор Киборгин. Его объявили Героем ДРА и из рук нового главы Афганистана получил медаль Золотая Звезда, а к нему Орден Солнца Свободы.

Остальных бойцов так же наградами не обделили, как советскими, так и афганскими.

Доктор Наджиб горячо и искренне благодарил Анатолия, прекрасно понимая благодаря кому и какой ценой было обеспечено восхождение его на вершины власти. Ведь прорвись тогда душманы и все… Конечно, для него бы ничего не кончилось, но пятно на репутации появилось бы большое и чтобы достичь полученного результата пришлось бы приложить в разы если не на порядок больше усилий.

На фуршете после всех официальных мероприятий к нему подошел сам министр обороны СССР маршал Соколов.

— Поздравляю с высокой наградой…

— Благодарю, товарищ маршал.

— Обращайся по-простому, — чуть поморщившись, сказал маршал.

Анатолий только кивнул.

— Что скажешь?

— О чем? — удивился Анатолий.

— Обо всем. Мне интересен и важен взгляд с места от человека, что не боится сказать правду в глаза. А то вроде все идет неплохо, отчеты бравурные, все прогнозируют скорую победу, но… они были такими же еще в восьмидесятом, а потом выяснилось, что все дольно паршиво. И я помню твои слова и вижу благодаря чьим идеям достигнуты нынешние успехи. Так что мне интересны именно твои мысли о перспективах. Как, по-твоему, случился перелом?

— Как ни странно, но перспективы у нас неважные, Сергей Леонидович.

— Продолжай… — чуть нахмурился министр обороны.

— Время играет против нас. Чем дольше мы будем сидеть в Афганистане, тем хуже. Мы словно в трясине, погружаемся все глубже и глубже. Сейчас вроде чуть вырвались, но стоит сделать одно неверное движение и мы сразу ухнем по ноздри. А американцы с саудитами постараются нам подгадить и притопить по макушку. «Стингеры» только первая ласточка. Накачка оружием и деньгами продолжится увеличивающимся темпом. Вскоре к нам хлынет поток наркоты, думаю уже пошел пока еще тоненьким ручейком. Сколько солдат вернулось наркоманами? А эта пакость имеет свойство распространяться очень широко. Не в том ли заключается еще одна цель американцев? Так что чем дольше сидим здесь, тем сильнее проблемы с наркотиками будут в СССР, так что ситуация с оными в Грузии покажутся нам цветочками. Потом убьют лидеров аймаков и хазарейцев, коих мы привели к власти и там начнется бардак в который тоже влезут американцы. Нам нужно уходить. Сейчас.

— Согласен с вами, товарищ майор… — прозвучал за спиной тихий голос.

— Здравья желаю товарищ верховный главнокомандующий.

Андропов чуть дернул губами.

— Предпочитаю по имени-отчеству товарищ Киборгин. Так вот Анатолий Леонидович, я тоже считаю, что надо уходить, да только нельзя так просто взять и уйти, не заключив соглашений с теми же американцами и пакистанцами. Недавно я повторно предложил им сесть за стол переговоров, но нашу мирную инициативу фактически игнорируют.

— Это естественно Юрий Владимирович, ибо со слабаками никто не разговаривает, слабаков бьют.

Глаза у Андропова от этих слов майор непроизвольно округлились.

— А мы значит… слабаки?

— В глазах истеблишмента данного региона — несомненно.

— Хм-м… с чего такие… смелые и я бы даже сказал: неожиданные выводы? Как по мне считать СССР слабой державой это… просто глупо.

— Как известно, восток — дело тонкое. Другая психология и критерии восприятия мира. По местным понятиям, сильный говорит только один раз, а потом действует. Тот, кто говорит много, но ничего не делает, считается слабаком и пустобрехом, чьи слова можно не принимать в расчет и делать то, что заблагорассудится.

— Поподробнее… пример, — с напряжением потребовал Андропов.

— К примеру взять ситуацию с нашими пленными. Сколько раз мы выражали всякие претензии и прочие ноты протеста тем же пакистанцам? Много. Что мы сделали? Ничего. То есть проявили слабость. Что сделали бы американцы в подобной ситуации? Послали бы отряд «морских котиков» и вызволили бы своих пленных, а потом нанесли бы ракетные и бомбовые удары по лагерям подготовки боевиков. Так они делают… или все уверены, что они так делают, и за это их уважают. СССР ничего этого не сделало, за это нас презирают.

Маршал делал «страшные» глаза, но Анатолий продолжил провоцировать генсека:

— Или вот ситуация с самолетами. Залетело два истребителя, куча вертолетов и что? Опять нота протеста? Ударили по аэродромам в ответ? Нет. Утерлись — решили они. В следующий раз, помяните мое слово они залетев собьют наши вертолеты. Снова утремся?

Андропов сжал губы, молчал и пристально смотрел на Анатолия Киборгина, а он решил додавить:

— Скажу больше Юрий Владимирович, такое поведение собственного государства не понимают и солдаты. Я потерял почти двадцать человек пленными из-за предательства одного… и я не знаю, что им сказать, не знаю, как объяснить им наше бездействие в вызволении товарищей. Им хотелось бы думать, что в случае их пленения правительство сделает все, чтобы их вытащить. Но… проходят месяцы… проходят годы, а пленные все сидят в пакистанских лагерях. Там над ними там всячески физически и морально измываются, они умирают и сходят с ума… а спасения все нет и нет. Это очень разлагающе действует на солдат Юрий Владимирович, они думают, что в случае чего и ради них никто не ударит палец о палец, они теряют веру в свое государство и командование, отчего возникают малоприятные последствия. Это сказывается на эффективности боевых действий. Тем, где в ином случае боец проявил бы инициативу, пошел на подвиг, он останется на месте и просто плюнет, потому как, а вдруг в плен попадет, и потому думает: да пошло оно все… И такая психология… наплевательская, скоро распространится на все наше общество.

— Может вы и правы… Анатолий Леонидович, — еще глуше чем обычно произнес Андропов, — но мы вынуждены учитывать не только психологию… местного, как вы сказали: истеблишмента… но и западных руководителей… Так что подобные вопросы кавалерийскими наскоками решать нельзя.

Генсек поджав губы, развернулся и пошел общаться с другими приглашенными на мероприятие, с тем же Ахмад Шахом, Шерханом и прочим местным истеблишментом.

— Это ты зря… — тягуче и с укором произнес Маршал Соколов. — Теперь прилететь может, тем более что есть за что.

— А может наконец хоть что-то сделает.

— Нет. Он хочет сейчас наладить отношения с Западом, что ухудшились из-за ввода наших войск в ДРА, отсюда и «приглашения» к переговорам. А любые резкие шаги в этом направлении только все похерят…

— Не пойдут они на переговоры, Сергей Леонидович. Про крайней мере, до тех пор, пока мы не покажем, что тоже умеем играть в эти игры.

— О чем ты?

— О поддержке различных оппозиционных сил. Что, в Пакистане нет таких? Уверен, что есть. Мне например очень понравилась бы новая страна под названием Белуджистан. Мы поставляем им оружие? Или Иран. У них те же курды мечтают о собственном государстве. Мы поставляем им оружие для освободительной борьбы? Нет. Или возьмем саудитов. Уверен, что у них тоже есть стремящиеся к свободе нацгруппы. Мы поставляем им оружие? Вот когда начнем поставлять и у наших врагов начнет подгорать задница, вот тогда они начнут правильно реагировать на наши мирные инициативы. Например, не так давно у Англичан на Фолклендах полыхало… Мы поставили аргентинцам противокорабельные ракеты или торпеды в пику того потока оружия, что идет со стороны наглов в Афганистан? Нет. В общем пока мы не ударим в ответ, да так что у них зубы посыплются, никто с нами ни о чем договариваться не станет. Так что слабых презирают не только здесь в Азии, но и в Европе с Америкой.

На это маршал ничего не сказал, только стрельнул глазами в сторону, видимо посмотрел на Андропова, что время от времени искоса посматривал на много возомнившего о себе майора.

51

Проверять насколько мстителен Андропов, и ждать ответки, Анатолий не собирался, потому, стоило ему только вернуться в батальон, как он поехал поговорить с одним специалистом, без которого его план под названием «Громкая слава», был по определению неосуществим, а именно к майору Чичину, коему наконец присвоили очередное звание в дополнение к наградам.

— Здорово Лео, есть тема на сто штук.

— Чего сто штук?

— Рублей.

— Кхе! То есть ты мне хочешь заплатить сто тысяч?

— Верно.

— И что мне нужно для этого сделать?

— Угнать самолет.

— Хреновая шутка.

— Это не шутка. Сколько тебе до замены осталось?

— Я хочу на второй срок остаться…

— Ладно, остался на второй, а там и на третий, и так до конца войны, и ты даже выжил, не стал инвалидом при крушении, даже уберегся от гепатита и тифа с прочими болезнями, какие у тебя дальше перспективы?

На это Чичин ничего не ответил.

— Перспектив у тебя никаких. Снова вышибут на гражданку, в звании подпола — твой потолок, и будешь как прежде инструктором пилотажа планеров с куцей зарплатой.

— А так я сяду… вместе с тобой. Это в лучшем случае. То, что ты предлагаешь это даже не простая уголовка, это военное преступление, да еще в боевых условиях, за такое сразу расстрел. Или ты собрался за кордон…

— За кордон я мог и без самолета легко перебраться.

— Ну да… Не, глупая идея, давай сделаем вид, что ты этого не говорил, а я — не слышал.

— Нас не то, что не расстреляют, но даже не посадят. Более того, будут вынуждены сделать героями.

— С чего бы это? — удивился Чичин.

— Так самолет мне нужен для вызволения наших пленных.

— А ты знаешь где они находятся?

— Знаю.

«Как раз лагерь Бадабер в начале этого 83-го года открыли», — подумал Киборгин.

Про него Анатолий в свое время много чего узнал. Все-таки резонансное событие было — восстание пленных советских солдат почти сутки отбивавшихся от многократно превосходивших сил противника, пусть неудачное, но прогремело в прямом и переносном смысле широко.

— Даже если долетим до цели, то обратно точно не сможем вернуться по воздуху. Собьют. Опять же дополнительные пассажиры, не все влезут.

— Ну да, обратно придется добираться по земле.

— По вражеской территории… Самоубийство.

— Вовсе нет. Не зря же говорят, что наглость города берет. Прорвемся.

— Зачем тебе это, Киборг? Только не говори, что это твоя обязанность… долг. Не ты первый кто потерял пленными своих людей, не ты последний.

— Ну, на самом деле и это тоже, Лео. Ты прав, теряли прочие и еще потеряют, но никто не терял так много людей за раз, как я. Почти двадцать человек, это слишком жирное и дурно воняющее пятно на моей репутации. Оно как гиря будет тянуть меня на дно. Я должен смыть его вернув людей из плена. Но ты прав, это не основная причина, точнее она является ее составной частью…

— А если попроще?

— Если попроще, то… ладно, скажу как есть Лео. Я считаю, что СССР выражаясь вашей пилотской терминологией находится в пике. В крутом пике из которого уже не выбраться и лет через пять-семь этот самолет разобьется вдребезги. Сам недавно был на рынке в Кабуле и наверняка сравнил товарное предложение с тем, что есть у нас в Союзе. Сравнение не в нашу пользу, да? И это нищая страна, где и заводов-то нет, лишь несколько примитивных фабрик. А у нас заводов до хрена, вот только на полках магазинов нет ни хрена… В общем все хреново и улучшения в жизни не предвидится. Людям это, мягко говоря, в какой-то момент надоест.

— И при чем тут спасение пленных? И твое репутационное пятно? — с хмурым видом спросил летчик.

— Я стелю соломку на случай крушения самолета под названием СССР. Из обломков дальнемагистрального лайнера получится сделать несколько самолетов попроще, а так же планеров и я собираюсь стать пилотом такого самолета под названием «Россия».

Чичин в полнейшем охренении смотрел на Киборгина. Вот чего-чего, а подобного он явно услышать не ожидал.

— Конечно, пятно можно заболтать, что ни при чем, так сложились обстоятельства, но мешать все же станет, пусть на подсознательном уровне, а вот то, что я вызволил пленных для чего прорвался на территорию противника, а потом вышел, произведет на людей впечатление. Люди любят героев.

Чичин не выдержал и рассмеялся.

— Киборг, ты хоть понимаешь, как это все нелепо и дико звучит⁈ Это еще мягко говоря!

— Понимаю, это похоже на бред сумасшедшего.

— Вот-вот! Оно самое!

— Вот только скажи, кто мог сказать за десять лет до крушения Российской империи, что она падет?

— Ну ты сравнил…

— Да, сравнил. И нашел, что обстоятельства сильно схожи… Война конечно пожиже, чем Первая мировая, но вот революционные настроения, пока что в виде недовольства жизнью, нарастают. И стоит только кому-то спровоцировать сход лавины, бросив камешек, как все просто снесет.

Анатолий привел все те доводы, что озвучил в свое время Ахмад Шаху и своим бойцам.

Теперь Чичину стало не до смеха. Многие вещи на которые раньше он не обращал внимания, заиграли новыми красками.

— Так что думай Лео… не просто о своих перспективах после окончания войны, но еще и о том, как будешь жить в России, когда она станет независимым государством. А в эпоху перемен жить всегда непросто, особенно военным пенсионерам и просто пенсионерам. В грузчики пойдешь? Дворники? Пилотом к неграм в Африку наймешься? Всем будет, мягко говоря, не до полетов. И раз уж пошел такой откровенный разговор то я предлагаю пойти в мою команду и тогда помимо этих ста тысяч ты получишь возможность занять высокое место связанное с авиацией. А это уже совсем другие перспективы.

Летчик сидел с хмурым видом и напряженно думал. Слишком уж на серьезный шаг его толкал собеседник и тут либо пан, либо пропал. Можно и отказаться, но… стоило увидеть пристальный взгляд Киборгина и стало ясно, что выбора у него, по сути, нет. Слишком высокие ставки сделал это командир дисциплинарного батальона с комплексом Наполеона. Он разменял свою жизнь на власть и тут ты либо с ним, либо против него и когда подобные планы ставятся под угрозу, с теми, кто такие угрозы создает разбираются радикально, по принципу: «Нет человека — нет проблем».

«И рука у него завалить меня не дрогнет», — подумал пилот.

Мелькнула мысль сдать его особистам, но как мелькнула, так и пропала. Сейчас ему кроме слов предъявить нечего. Можно конечно подставить в процессе выполнения плана, но… вдруг вспомнились нехорошие случаи с теми, кто пытался встать во главе дисбата при отстранении Киборгина.

«Значит у него уже есть команда преданных ему людей, что отомстят за своего лидера», — понял майор Чичин.

— Хорошо Киборг, я согласен.

— Отлично. Ты извини меня, за то, что по сути припер к стенке, но… все действительно очень серьезно.

— Проехали. Говори лучше куда полетим.

Киборгин достал карту, разложил ее на столике и ткнул карандашом в точку чуть южнее города Пешавар.

— Десять километров южнее города есть кишлак Бадабер, а рядом с ним лагерь для военнопленных. И подобраться к нему надо на рассвете и так, чтобы нас не засекли системы пакистанской ПВО.

— Ну и задачку ты задал… мало того, что ночью лететь, так еще и в ущельях маневрировать придется…

— Никто не говорил, что будет просто, — криво усмехнулся Анатолий.

52

Угон самолета наделал шуму. Майор Чичин взлетев с аэродрома Гардеза для отвлечения внимания сначала взял на юг и заложив крюк приземлился у опорника под Али-Кхеклом, того самого, где произошел бой с «Черными аистами». Там на дороге организовали подсветку из костерков, стоило только самолету остановиться, как в него тут же загрузилось десять до зубов вооруженных человек и самолет пошел на взлет.

Что касается самолета, то решено было угнать модернизированный Ан-2, тот самый самолет огневой поддержки, что стал довольно активно поступать в войска после первых удачных применений его в качестве ганшипа.

Что до бойцов, то Анатолий просто взял с собой подходящих для этого людей не дав им выбора, возможности отказаться и тем более не вызывая добровольцев.

— Как ты умудрился обеспечить нас бомбами⁈ — пройдя в кабину, спросил Анатолий у пилота.

Под крыльями Ан-2 действительно висело две небольшие бомбы-сотки. Изначально предполагалось, что самолеты окажутся без бомбового вооружения, а лишь с пулеметами.

— Никак. Самолет должен был участвовать в операции, но потом вылет по погодным причинам отменили, в районе была низкая облачность, потом еще и дождь пошел, а подвешенные бомбы не сняли. Так что нам банально повезло.

— А что висит?

— Фугаски.

— Лишними не будут. Хотя лучше бы кассетки…

— Мне тоже так показалось… потому взял именно этот самолет.

Надо сказать, что бойцы ко всему прочему взяли с собой по четыре минометных мины и сейчас в полете собирали из досок, также подготовленных и взятых с собой, два желоба, разместив их в салоне скошенным крестом, так чтобы концы смотрели в двери выполнявших еще и роль пулеметных проемов. На эти желоба стали выгружать мины. Достаточно будет поднять один конец желоба, чтобы мины посыпались наружу.

Летом в Афганистане светает рано, уже в три часа ночи, так что лететь было достаточно комфортно. Поначалу обогнув с севера гору Сухарам с недавно разбитым в том районе базовым районом душманов и пройдя под прикрытием горного хребта служившего границей между Афганистаном и Пакистаном по провинции Нангархар, перемахнули на сопредельную территорию в районе где начинается небольшая речка являющаяся притоком Кабула, но она проходила через кишлак Бадабер.

Всего требовалось преодолеть около двухсот километров, это один час полета на крейсерской скорости данной модификации Ан-2.

Если кто из аборигенов и засекал самолет то, скорее всего принимал за пакистанский ибо поверить в то, что советские решатся на пересечение границы и вторжение в сопредельное государство было практически невозможно. Потому как слабаки.

— Выходим в район… — произнес майор Чичин. — Вот только как ты определишь нужный кишлак? Их же тут как грязи…

Ну да, вдоль реки действительно словно бусины на нитке располагалось множество кишлаков разделенных лишь полями и садами и понять, какой из них тот самый Бадабер невозможно. Но Анатолий искал не сам кишлак, а лагерь рядом с ним, а как он выглядел Киборгин прекрасно знал по зарисовкам.

— Вот он…

— Уверен?

— Да. Заходи на цель, вон те палатки… минимальная высота и скорость…

— Не учи ученого, — огрызнулся Чичин.

— Боевая тревога! Приготовиться к сбросу!

Двери в хвосте открыли, приготовили пулеметы.

Самолет резко снизился и пошел чуть ли не на бреющем полете точно над десятком больших палаток рассчитанных на проживание двадцати человек. Так как знал Анатолий сейчас находилось около двухсот «курсантов».

— Давайте!

Бойцы приподняли желоба и чуть помогли минам соскользнуть с них вниз.

Ба-ба-ба-ба!!!

Сорок взрывов.

Накрыло почти идеально. Палатки разорвало в клочья, а вместе с ними и тех, кто находился внутри. Лишь одна крайняя палатка избежала прямого попадания. Влетела одна из мин в какую-то хибару стоявшую возле свалки. Там мощно полыхнуло огнем, видимо хранилось что-то горючее.

Одновременно со сбросом минометных мин застучал КПВТ с правого борта. Его целью стала дозорная башенка на крепости-тюрьме, выполняющего еще и функцию склада вооружения. Башенку начало разбирать на кирпичи.

— Бомбы вон на то здание! — сориентировал Анатолий пилота.

Киборгин указал в качестве цели для бомбометания глинобитное здание в котором обитали инструктора и командиры «курсантов».

— Понял!

Самолет выполнил крутой разворот через левый борт с небольшим набором высоты и пока он его совершал, заговорил пулемет с левого борта решетя уцелевшую палатку. Ударной волной ее частично смяло, накрыв тканью всех, кто там находился и мешая им выбраться, вот по этому шевелящемуся «мешку» и вбили длинную очередь.

Самолет, завершив разворот, вышел на цель и спикировал на здание, из которого в панике выскакивали полуголые люди.

Застучала носовая авиапушка ГШ-23Б, прошивая крышу и стены здания, а потом отцепились бомбы. Одна из бомб упала точно внутрь пробив хлипкую крышу, в вторая — снаружи.

Ба-бах! Ба-бах!

Раздалось два мощных взрыва. Крыша вздыбилась под воздействием взрывной волны и разлетелась на части словно конфетти. Развалились и стены. Не повезло и тем, кто успел выбежать наружу. Убило может и не всех, но боеспособность они потеряли из-за полученных контузий, а кого-то и осколками посекло.

Самолет завершил разворот, что называется на пятачке и Чичин выдал еще очередь из носовой пушки по чудом выжившим в крайней палатке разбегающимся «курсантам».

Пока самолет завершал разворот Анатолий успел рассмотреть внутренний двор крепости и облегченно выдохнул разглядев, что внутри находится аж пять грузовиков. Транспортный вопрос был самым слабым местом его плана. Не будь этих грузовиков, пришлось бы как-то изворачиваться, благо дорога недалеко и трафик по ней оживленный даже ночью, так что что-то да захватили бы, но все равно, это потеря темпа.

— Давай на посадку!

Летчик только кивнул, сделал еще один разворот, еще немного постреляли пулеметчики, срезая каких-то духов зачем-то взобравшихся на крышу, снизился и колеса Ан-2 зашуршали по грунтовке. Самолёт закатился на территорию лагеря, обнесенного невысокой каменной стеной, скорее даже намеком на стену.

— Вперед!

53

Дальше произошел захват крепости, по сути своей особняка, причем не сказать, что сильно уж большого. Все это делалось под прицелом видеокамеры. В видеооператоры определили снайпера Ярослава Звенигородского, все равно ему в таких ситуациях работы нет.

Две боевые группы встали по обе стороны от ворот и начали расстрел окон-бойниц из «мух», а потом под прикрытием пулеметов ворвались внутрь. Выбили дверь все той же «мухой», бросок гранат внутрь и после взрыва, проникновение внутрь здания. Короткий бой по зачистке.

На крышу взобрался пулеметный расчет и снайпер. Тут же раздались короткие очереди и щелчок винтовки. Видимо кому-то все-таки удалось выжить и они пытались добежать до кишлака.

— Мы здесь! Мы здесь!

Пленные оказались в пристройке.

— Товарищ командир! — радостно закричал один из пленных, после того как дверь открылась.

Анатолий облегченно выдохнул. Он конечно надеялся, что его люди тоже здесь, но был готов к тому, что не окажется.

— Все здесь?

— Так точно!

В пристройке-камере оказалось еще пятнадцать человек.

— Выходим…

Вышли.

— Все? Больше никого?

— Да, тут все, товарищ майор.

Анатолий только кивнул. Так-то в Бадабере на момент восстания имелось еще несколько десятков афганцев, но видимо их сюда еще не привезли и на начальном этапе содержали только советских солдат.

«Оно и к лучшему», — подумал он.

Возиться еще и с афганскими пленниками у него желания не имелось.

Пока основная группа вела штурм крепости, прапорщик Городин (пулеметчик тоже получил прибавку к званию) быстро проверил территорию в районе дома для проживания инструкторов. Притащил какого-то полудохлого европейца с обильным кровотечением из носа и ушей. Ну и нога у него тоже в крови оказалось — осколком пропороло.

— Берем с собой или трут оставим? — спросил он.

— Это их инструктор, учил духов минному делу, — сказал один из пленных.

— Пока берем с собой. Может еще пригодиться. Ну а нет, так пристрелить всегда успеем. Так парни! У нас мало времени. Так что в темпе вальса готовимся к отбытию! Вооружаемся, запасаемся водой и едой. Кто хорошо знаком с местными складами?

— Да все знакомы, товарищ майор, но давайте я покажу! — сказал один из старожилов.

— Как звать?

— Сержант Владимир Васильев. 56-я гвардейская отдельная десантно-штурмовая бригада. В плену с двенадцатого апреля 80-го года.

Анатолий только скрипнул зубами. Три с половиной года в плену.

— Показывай, — вздохнул Киборгин, стараясь не смотреть на некоторых пленных, что не выдержали и разрыдались от радости.

Совсем печальное зрелище представляли собой два пленника русский и казах. Эти двое, реагировали только на новые имена Кинет и Канат, что дали им душманы, давно сошли с ума…

Сержант оказался покрепче. Он провел майора в подземный склад. Снял со стены большой фонарь и осветил закрома душманов.

Чего тут только не было. Взрывчатка, патроны, противотанковые и противопехотные мины, минометные мины, гранаты, выстрелы к РПГ и сами пусковые устройства, и конечно оружие: автоматы, пулеметы, минометы, безоткатные орудия…

— А это что? — заинтересовался странными ящиками Анатолий.

Таковых тут оказалось два десятка.

— Не знаю, товарищ майор…

— Сейчас узнаем.

Вскрыть удалось без проблем.

— Сиськимасиськи! — невольно воскликнул Киборгин, увидев содержимое. — «Стингеры»! Это мы удачно зашли! Так! Все сюда! Вытаскиваем эти ящики!

Лагерь Бадабер являлся даже не только и не столько лагерем для пленных, сколько складом вооружения, точнее даже распределительным пунктом — хабом из которого оружие отправлялось в Афганистан по различным маршрутам.

Лагерь в этом отношении только начал функционировать, так что пока имелся лишь один такой склад вооружения, но забитый под завязку. Пленные здесь занимались тем, что выдалбливали в породе новые складские помещения. К 85-му году выдолбили их много, а потом забили до упора и когда все рвануло то образовалась воронка около восьмидесяти метров в диаметре, а территорию вокруг в пару квадратных километров засыпало осколками снарядов, ракет и мин.

Солдаты стали выносить ящики.

Киборгин подготовил «стингер» к работе. Сделать это было не очень сложно, благо инструкция с картинками имелась.

— Лео, — позвал Анатолий пилота. — Твой самолет имеет режим автопилота?

— Конечно.

— Тогда у меня есть план…

Киборигн озвучил свою задумку.

— Хм-м… может сработать, — усмехнулся майор Чичин. — Можно попробовать.

— Тогда работаем.

По приказу Киборгина в самолет загрузили несколько ящиков с тротилом, обложили все это противотанковыми минами, добавили выстрелы к РПГ, а сверху все это обложили ящиками с патронами к ДШК.

Взревев мотором, Ан-2 пошел на взлет.

Пока загружали самолет, освобожденные пленные успели привести себя в порядок, переодевшись в новенькую камуфляжную форму, переобулись и конечно вооружились. В грузовики спешно грузилось оружие, боеприпасы и продовольствие.

Самолет тем временем набрав высоту, полетел на север в сторону Пешавара и точно над лагерем, майор Чичин поставив Ан-2 на автопилот, выпрыгнул с парашютом. Приземлился он точно на футбольном поле, заскочил в подкативший к нему грузовик и колонна тут же устремилась прочь.

Ба-ба-бах!!!

Это, спустя десять минут после отъезда колонны, взлетел на воздух склад с боеприпасами, ну и крепость стало быть снесло до основания.

Что до Ан-2, то конечно же средства ПВО засекли самолет летящий в сторону Пешавара, поскольку на вызовы не отвечал и вообще появился словно из ниоткуда, то на его перехват подняли звено из двух истребителей.

Принимать решение приходилось быстро, самолет конечно же быстро опознали, и поступил приказ его сбить. Дорогие ракеты тратить не стали, решили отработать из пулеметов. Истребитель зашел сверху-сзади и открыл огонь.

Ба-бах!

Ан-2, прошитый от хвоста до носа, вспыхнул мощной вспышкой взрыва, но хуже то, что он создал вокруг себя полусферу поражающих элементов из пуль.

Особо с минированием не мудрили, понадеялись на удачу, что снаряд попадет в мину или выстрел РПГ и этот взрыв уже активирует тротиловую закладку.

Ба-бах!

Это рванул пакистанский истребитель, коего буквально превратило дуршлаг.

Досталось даже второму истребителю, летевшему неподалеку от ведомого и он, задымив движком пошел на экстренную посадку. Впрочем, вторая машина не дотянула до аэродрома, начался пожар и пилот катапультировался.

Бух!

Вспыхнул чадным пламенем упавший недалеко от ВПП самолет, что на некоторое время задержало взлет второй пары истребителей.

А колонна из пяти грузовиков поднимая тучу пыли, развивая максимально возможную скорость мчалась на запад…