Проклятый из рода Распутиных. Том 2. #Бояръ-Анимэ

Глава 20

То, что педантичная Рябушинская не явилась на пары, и правда, было на неё не похоже. Неужели с ней что-то случилось?

А ведь могло! Если она продвинулась по делу убийства своего отца, то вполне могла раскопать что-то лишнее и навлечь на себя неприятности.

Я тяжело вздохнул.

«Может, сразу следовало ей помочь?» — подумал я, но понял, что моей вины здесь нет. У меня и своих проблем хватало по горло, и, если я еще каждому помогать буду, мне потребуется часов семьдесят с лишним в сутках вместо стандартных двадцати четырёх.

— Яр, как думаешь, с ней все хорошо? — спросила меня Суворова, в голосе которой звучали обеспокоенные нотки.

И когда она успела так прикипеть к Василисе? Подружками я бы их назвал с большой натяжкой…

— Не знаю, — я пожал плечами. — Думаю, да.

На самом деле, никакой уверенности у меня насчет Рябушинской не было. Если она действительно докопалась до сути, то она сейчас могла находиться в опасности. Судя по фамилиям, которые были замешаны в деле, с любопытной особой церемониться не стали б. Вполне вероятно, что её уже и в живых-то нет.

— Надеюсь, — Наталья тяжело вздохнула, а буквально через пару секунд прозвенел звонок. — Может, доедем до нее после пар? — спросила она, прежде чем пойти за свою парту.

— Нет, извини, у меня дела, — ответил я девушке, и она нахмурилась.

— Понятно, — произнесла она недовольным тоном, а затем села за свой стол и демонстративно отвернулась.

Я покачал головой, игнорируя ее поведение. Я собирался помочь Василисе, но Суворова в этом деле будет только мешать.

Предстояло сделать одно дело, но сначала нужно было отсидеть урок.

— Начнем, — произнес Курганов, который бесшумно вплыл в кабинет, и пара началась.

Надеюсь, ещё не поздно, и Рябушинская жива…

Когда пара закончилась и учитель всех отпустил, я дождался, пока все мои одноклассники и преподаватель покинут аудиторию, после чего подошел к парте, где сидела Василиса.

Сев за ее место, я внимательно осмотрелся.

На первый взгляд — ничего. Но уборку в классах не могли делать слишком уж тщательно. Надо просто хорошенько поискать.

Пришлось спуститься под парту, и только там, и только через пару минут я нашел желаемое — волос девушки.

Я аккуратно завернул его в платок и вылез из-под парты.

— Ты чего там делал? — Суворова, стоя в двери, смерила меня подозрительным взглядом.

— Ручку потерял, — соврал я.

— За партой Василисы?

— Закатилась, — я встал и вышел из-за парты Рябушинской.

Пусть думает, что хочет, главное — я нашел то, что искал.

— Поедим? — спросил я Наталью, чтобы сменить тему разговора.

— Я не голодная, — девушка скрестила руки на груди, а в голосе звучали нотки обиды.

Молодежь…

Я даже ей говорить ничего не стал и, выйдя из класса, просто направился в сторону столовой. Затем посетил еще одну пару, а вот последние две просто проигнорировал, решив отправиться домой. Нужно было подготовиться к ночи, а для ритуала требовалось не только время, но и определенные ингредиенты, которые еще надо было отыскать.

И не все они были обычными…

Хотя, как я понял за время, прожитое в Петербурге, обладая деньгами, найти в столице можно было все, что угодно.

Когда стемнело, на полу моей комнаты красовалась ровная и точная шестилучевая магическая фигура, и я, наконец, мог осуществить задуманное.

Заклинание призыва Найтхаунда было средненьким по силе, но при этом затрачивало много некротической энергии.

Однако не зря же я изучал магические фигуры, и знания эти уже начали давать плоды.

Например, эту магическую фигуру я начертал при помощи учебника и благодаря практике с Шуйской, которая оказалась довольно искусной в этом деле.

Ну, а теперь самое простое.

Я зачитал простенькую формулу-заклинание, и пентаграмма начала светиться холодным голубым светом, а спустя несколько секунд в ней появилось полупрозрачное существо, которое больше всего напоминало собаку.

Конкретно — гончую.

Я достал из кармана платок и аккуратно его открыл. Найденный в классе волос с большой вероятностью принадлежал Рябушинской — по крайней мере, подходил и по цвету, и по длине — и теперь мне оставалось лишь дать его Найтхаунду — призраку, которому нет равных в вопросах выслеживания и поиска цели.

— Ищи, — достав волос Василисы, я протянул его к носу призрака.

Втянув ноздрями запах, в следующую секунду он растворился в воздухе.

Отлично! Значит, Рябушинская еще жива. Иначе призрак не отправился бы на «охоту», ведь использованное мною заклинание предназначалось для поиска тех, кто находится по эту сторону бытия.

Теперь мне оставалось только ждать, когда Найтхаунд найдет Василису — благо, много времени это обычно не занимало.

Призрак возник неожиданно. Я как раз копался во всемирной паутине, когда Найтхаунд появился рядом и коснулся моей руки призрачной лапой.

— Нашел? — спросил я призрака, и тот, склонив голову, положил к моим ногам кусочек какой-то ткани.

Я подобрал его.

Обрывок формы Академии Драконьих всадников — сразу же понял я, глядя на ткань, которая явно когда-то была частью пиджака.

Я встал из-за стола и пошел к выходу из дома.

— За мной, — приказал я призрачному псу, и тот послушно двинулся следом.

Взяв в прихожей куртку, я вышел наружу и осмотрелся, мысленно призывая Эфиора.

«Интересно, старик опять следит за мной?» — подумал я и посмотрел в ночное небо. Возможно, но я вряд ли об этом узнаю. Не думаю, что он всегда лично шпионит за мной, ведь за него это вполне могут делать дроны. А может, на мне и вовсе какой-то жучок. Или он прослушивает дом…

Вариантов было множество, и все они мне не нравились. Технологии этого мира позволяли наблюдать и шпионить за кем бы то ни было чуть ли не через чайник или тостер, поэтому я не удивился бы, если б в моем доме нашлась парочка жучков. Или какое-нибудь вредоносное ПО в компьютере.

Я тяжело вздохнул. В моем мире все было проще. За тобой либо следили шпионы, либо это были особые заклинания. И со всем этим я мог очень легко справиться и противостоять этому.

Дракон спустился с неба и, сделав из крыла трап, лег на землю, чтобы я мог удобнее забраться на него.

— За мной, — приказал я Найтнхаунду, и призрак послушно последовал за мной. — Показывай, где, — дал я ищейке следующую команду.

Пёс принюхался, а затем несколько раз обошел меня и замер.

Значит, нам туда — сразу же понял я и дал команду дракону взлететь в небо.

Оказавшись в воздухе, я задумался.

Интересно, кто же похитил Василису. Если это, конечно, было похищение. Как я понимал, недоброжелателей у ее семьи, а вернее, у отца, хватало, причем все они были из высших кругов. А вот кто именно решился на подобное, оставалось под вопросом.

— Ярослав, — знакомый голос отвлек меня от размышлений.

— Чего тебе? — недовольно спросил я Оболонского, прервавшего мои размышления.

— Могу я просить об одолжении? — спросил вживлённый в дракона архилич.

— Говори.

— Можете дать мне какое-нибудь тело? Сил моих уже нет бесцельно болтаться в воздухе, — попросил он умоляющим голосом.

— А чудить не будешь?

— Нет, что вы, Ярослав Игоревич! — не задумываясь, ответила нежить. — Куда уж мне! Буду верой и правдой служить вам и исполнять вашу волю, — добавил он. — И вам от меня больше проку будет, вот увидите!

— Хорошо, — я использовал заклинание архитектора костей.

Несколько секунд, и я вычленил архилича из тела дракона.

— Благодарю! — Оболонский, который оказался рядом со мной, склонил голову. — Могу я узнать, Ярослав Игоревич, куда мы направляемся?

— Мою хорошую знакомую, вероятнее всего, похитили, вот я и собираюсь во всем разобраться, — ответил я архиличу, продолжая наблюдать за бежавшим рядом по воздуху Найтхаундом, чтобы вовремя среагировать, если он вдруг подаст сигнал.

Несмотря на то, что это был очень сильный призрак, «заточен» он был исключительно на поиск. Да, он мог навредить обычным людям, но в бою против даже слабого мага оказывался практически бесполезен, ибо интеллект у ищейки был на уровне обычной собаки.

Но что касается поиска, Найтхаунду не было равных. Даже если бы Рябушинская находилась в другом городе или стране, да и вообще, на другом континенте, призрак всё равно бы её нашел, где бы она ни была.

Даже мертвую… Правда, для этого требовалось особое дополнение к использованному мною заклинанию.

— И кто же посмел сотворить такое? — удивленно воскликнул архилич. — Похитить подругу у великого Ярослава Распутина…

— Если продолжишь в том же духе, замурую в бетон и скину в Неву, — холодно предупредил я, ибо кривляния Оболонского начали меня немного раздражать.

Кажется, его благодарность за то, что я дал ему собственное тело, длилось недолго.

Мои слова подействовали, и архилич сразу сник и замолчал.

Правда, ненадолго.

— Ярослав Игоревич, — вдруг снова заговорил он.

— Что?

Клянусь, если он сморозит какую-нибудь ахинею, я даже не представляю, что с ним сделаю!

Задумавшись, какая может быть самая жестокая кара в этом мире, я вдруг вспомнил одну песню очень популярной здесь певички.

Как же там ее звали…

Я начал вспоминать, но в итоге сдался: слишком много их было.

Так вот, насчет кары. Я бы мог призвать духа, который целиком и полностью скопировал бы голос этой «исполнительницы» и заставить его преследовать жертву, постоянно напевая её нынешний хит.

Бр-р, мне даже самому стало как-то не по себе. Одно дело расщепить душу, потом собрать ее заново, оставив там только грустные воспоминания, и затем привязать ее к якорю, вроде ночной утки, и другое дело слушать эту песню…

— Могу я освободить даму за вас? — ответил Оболонский. — Позвольте мне проявить себя. Раз уж вы извлекли меня из могилы, будет логично, если я иногда стану приносить вам пользу. А то, если честно, скучно…

Хм-м, интересно. Я задумался над его предложением.

— А, знаешь, почему бы и нет? — решил я. — Только, если…

— Все сделаю в лучшем виде! — улыбнулся своей безгубой улыбкой скелет.

— Не перебивай меня, — холодно произнес я.

— Слушаюсь, — Оболонский под тяжестью моей ауры покорно склонил голову.

То-то же.

— Хорошо, я выполню твою просьбу, — сказал я нежити. — Можешь спасти Рябушинскую.

— Спасибо! Правда, спасибо, Ярослав Игоревич! Я не подведу! — архилич поднялся на ноги, встав на спине дракона во весь рост, и я ощутил его магию.

— Неплохо, — я одобрительно кивнул, когда Оболонский призвал призрачный саван — довольно сильное защитное заклинание.

Плюс, он придал ему визуальную форму, и теперь передо мной стоял не обычный низший скелет, а что-то похожее на высшую магическую нежить, коей архилич и являлся.

Далее мертвяк взмахнул рукой, и в его костяных ладонях появилось нечто вроде небольшого скипетра.

Откуда он его взял? Такого заклинания я не знал.

— Что это? — спросил я Оболонского.

— Вы про мой анкх? — удивился Архилич, посмотрев на предмет в своих руках.

— Да, что это?

— Простенький артефакт. А что?

— Откуда ты его призвал? Или это заклинание какое-то? — спросил я, ибо ощущал странную энергию, исходившую от анкха.

— Оружие, которое досталось мне от дракона. Я утратил Визария, но не магию, которую он мне давал, — к моему удивлению, в голосе Оболонского прозвучали нотки грусти.

Он, что, тосковал по своему дракону? Хотя удивление вызывало не это, а то, что нежить вообще испытывала чувства. Да, я знал, что вампиры в моем мире были способны на такое, но чтобы нежить, хоть и высшая, вроде этого архилича…

Надо будет заняться этим вопросом — сделал я себе зарубку в памяти.

— Покажи, — я протянул руку, и мой спутник послушно вложил в мою ладонь свой артефакт.

Стоило анкху оказаться у меня, я ощутил, как моя некротическая энергия отозвалась на него. Это было подобно всплеску.

Хм-м, интересно…

Я использовал простенькое заклинание — горящий череп, и оно, на удивление, получилось гораздо мощнее, чем я предполагал: вместо обычной черепушки стандартного человеческого размера в воздухе передо мной воспылала крупная огненная сфера, будто бы я этот череп достал из какого-нибудь тролля или огра.

Я запустил заклинание в воздух, и оно озарило ночное небо.

— Держи, — я вернул артефакт архиличу.

Получается, посох усиливает магию смерти. Занятно. В памяти появилась еще одна зарубка на тему, как мне создать такой же.

Ну, или просто забрать его у Оболонского. Вопрос лишь в том, как сделать так, чтобы его драконья магия держалась без участия архилича.

Интересная, однако, выдалась у меня ночка. Сразу столько открытий!

Ну, а тем временем, Найтхаунд начал суетиться, что означало, что цель поиска уже рядом.

— Снижайся, — приказал я Эфиору, и костяной дракон плавно по дуге начал опускаться вниз.

Достав телефон, я посмотрел, где мы находимся.

— Значит, «Ручьи», — произнес я, глядя на название деревеньки под нами. — Туда! — приказал я фамильяру, указывая ему остановку перед деревней, рядом с которой никого не было.

Автобусы в это время уже точно не ходили.

Мы опустились вниз, и я сошел по крылу Эфиора, как по трапу, на землю.

— Уверен, что справишься? — прямо спросил я архилича.

— Разумеется, — кивнул он. — Обычные людишки для меня не проблема, — уверенно добавил Оболонский.

— Хорошо, — я кивнул и коснулся его рукой.

— Ай! — дернулся Архилич. — Больно!

— Ты нежить, ты не испытываешь боли, — спокойно произнес я.

— А, да. Точно. Но что ты сде… Что вы сделали, Ярослав Игоревич? Очень странное у меня чувство… — Оболонский как будто поежился.

— Ничего. Просто смогу смотреть твоими глазами, — ответил я мертвяку.

— А, вон оно, что! Тогда ладно! — усмехнулся мой собеседник. — Так я пошел?

— Да, иди, — кивнул я, после чего обратился к ищейке. — Показывай ему, где Рябушинская, — приказал я Найтхаунду, и он сразу же потрусил в сторону деревни.

— Я быстро, — пообещал Оболонский и отправился вслед за призраком.

Я же в эту ночь решил взять на себя роль скромного наблюдателя, поэтому, зайдя на остановку и сев на лавочку, закрыл глаза.

Стоило мне это сделать, как я сразу же начал видеть глазами архилича.

Ну, посмотрим, что он может.

Первое, что сделал Оболонский — как поступил бы и я, и вообще, любой некромант — это проверил окружающее его пространство на наличие костей и мертвых тушек.

Разумеется, они тут были. В основном, мелкое зверье вроде крыс, мышей, кошек и собак.

Кости есть кости, а мертвая плоть есть мертвая плоть. Все это лишь материал для работы, поэтому, воззвав к смерти, архилич разом поднял всю доступную нежить в радиусе полукилометра и заставил ее стягиваться к себе.

Неплохо. Я думал, он немного послабее.

Продолжая идти за Найтхаундом, Оболонский начал не спеша собирать некротическую энергию для нового заклинания, пока его нежить подбиралась к нему.

Вскоре он вошел в деревню. Судя по тому, что я видел, она была заброшенной, и только в одном доме горел свет. Найтхаунд шел именно в этом направлении.

— Главная твоя задача обеспечить безопасность девушке, — произнес я с помощью мыслеречи, когда увидел, что архилич создаёт какого-то лютого ревенанта из трупов и костей животных.

— Знаю, — спокойно ответил он. — Это на всякий случай, — усмехнулся он и, пройдя несколько шагов, остановился, ибо ощутил присутствие живых невдалеке.

Я чувствовал это, так как мог не только видеть его глазами, но и улавливать обрывки его мыслей — словно клочья тумана, разносимого утренним ветром.

Оказалось, что дом охраняли, причем не просто какие-то местные забулдыги, а самые настоящие профи при полной военной экипировке. Они были хорошо видны, несмотря на темноту.

Кому же ты, Василиса, перешла дорогу…?

Лич отдал приказ своему ревенанту оставаться на месте, а сам пошел вперед.

Не знаю, была это его задумка или нет, но созданная им нежить двигалась на удивление мягко — благодаря тому, что её ноги, в основном, были сделаны из кошек.

Тем временем, Оболонский, благодаря заклинанию призрачного савана, превратился в призрака и стал полупрозрачным и практически невидимым, поэтому к двум вооруженным охранником смог подобраться почти вплотную прежде, чем его заметили.

Среагировали бойцы, конечно, быстро: два вскинутых автомата дали длинную и, самое главное, почти бесшумную очередь в Оболонского.

Вот только он был нематериальный, поэтому пули ему не навредили, а спустя мгновение он уже был совсем рядом с одним из людей.

Архилич коснулся рукой вояки, и в следующее мгновение тот начал истошно орать. Неудивительно, учитывая, что прямо на моих глазах он просто гнил заживо.

Второй оказался не робкого десятка и, достав гранату, швырнул ее в архилича, после чего отпрыгнул в сторону и отвернулся.

Яркая вспышка, а затем — громкий хлопок.

Шумо-световая — сразу же понял я, наблюдая за тем, как Оболонского «выбило» из призрачной формы, и он упал на землю.

Неплохо! Сразу видно, профи. Другой бы на его месте просто решил бы убежать, а этот вон до чего додумался.

Следующая очередь из автомата легла уже в скелета, вот только кости архилича были магическими и потому гораздо прочнее обычных, поэтому, несмотря на то что от них летели крошки, сильно они ему не навредили, и он поднялся на ноги.

Оболонский резко вытянул руку вперед и направил указательный палец на охранника.

Мгновение — и в его голове появилась зияющая рана.

Архилич просто выстрелил в него костяшкой пальца!

В итоге, не прошло и пары минут, как оба охранника на входе были мертвы.

Вот только взрыв гранаты не мог пройти незамеченным, а вооружённых людей на территории было наверняка больше.

Едва я успел это подумать, как прямо с крыши в Оболонского ударил мощный поток льда, мгновенно превратив его в ледяную глыбу!

А вот и кавалерия!

Усмехнувшись, я поднялся с лавки.

Видимо, настал мой черед. Так и знал, что придётся вмешаться. Ни на кого нельзя положиться. Правильно говорят: хочешь сделать хорошо — сделай сам!