Прощай, Лоэнгрин!

Керо с любопытством следил за творящимся таинством создания для нас интимной обстановки, с поразительной стойкостью сохраняя на лице невозмутимое выражение.

— Что-то случилось?

— Да, — тяжело вздохнула я, закусывая губу.

К этому моменту, Кася вступила в диалог с Андридже, я слышала только обрывки возмущенный фраз.

— Заявились, окаянные, у вас полгода времени было! Свободны на сегодня!

— Я тебе вылезу из лодки, а ну, обратно!

— Гости у нас! Все, ничего не знаю! Завтра провода докрутите!

Бойкая Кассандра замахнулась широкой сумкой на Андридже, который хотел было отмахнуться, но тут парень, бросил взгляд на Сьюзан и я обомлела.

Девушка поменялась в лице, едва пряча обожание и только коротко помотав головой, она остановила высокого мужчину, который и меня-то редко слушал столь беспрекословно.

— Чтоб меня… — не сдержалась я, подскочив, как ужаленная, и сделала шаг к этой компании, чтобы убедиться в своей догадке.

Будто прочитав мои мысли, вся компания погрузилась на плавсредства. Доба завел мотор нашего катера и рванул первым.

Не глядя в мою сторону, Андридже последовал его примеру.

— Только не говори, что это из-за меня, — сказал Керо.

— Из-за тебя! — я выдавила улыбку в ответ, отмахиваясь от дурного предчувствия. — Не переживай. Идем, я тебе комнату покажу. Отдохни с дороги, я тоже пойду душ приму, а потом поговорим.

Наши отношения с Керо давно перешли стандартную схему, в которой людям принято флиртовать и соблазнять. Как ни странно, но я хотела его каждой клеточкой своего тела, ощущая взаимность. И в любой момент, можно было уступить накопившейся между нами страсти, вот только, кажется, мы оба наслаждались подобной ситуацией. Будто знали, что впереди для нас еще много времени.

16 глава

Абсолютная тишина, царившая за столом, была скрашена шумом прибоя, который был едва ли не лучшим лейтмотивом странного ужина.

Керо приходилось концентрироваться на том, чтобы контролировать себя. Он едва улавливал вкус еды, с трудом переваривая странное чувство полной зависимости от другого человека. Сосредотачиваться исключительно на содержимом своей тарелки, было невероятно трудно, благо, что кулинарные таланты Кассандры превзошли все ожидания.

Лишь изредка тишину нарушало поскуливание Ренко и тихий стук столовых приборов.

Песик соизволил изменить хозяину и не отходил от Керо, следуя за гостем по пятам. Едва собака подавала голос, Окуш начинала тихо рычать, призывая не забывать с чьей руки они кормятся, немедленно одуматься и вернуть пламенную любовь к Добе. Любимице старика было позволено присутствовать в доме и сидеть около стола. Но Ренко почувствовал прилив оптимизма, когда Керо начал его втихаря кормить кусочками ветчины, которую таскал со стола.

Рассадка была произведена весьма разумно и Аврора сидела по левую руку от своего визави. Доба молчал, Кася улыбалась и жевала сырное суфле, Сью — само воплощение смирения и покорности. Вот только почему так странно вела себя хозяйка?

Слишком много фактов из жизни Авроры не особо складывались с образом барной певички, которая была не дура приложиться к крепкому спиртному и охотно заводила новые знакомства с мужчинами.

Керо не любил ошибаться, но в этом случае промашка способствовала тому, что он окончательно и бесповоротно был очарован необычной женщиной, которую мог назвать настоящей.

К ужину она надела красное платье. Классическое, идеально скроенное, оно лишь немного открывало грудь и почти полностью плечи. Золотистые волосы были уложены в простую прическу, которая выгодно открывала шею. Помада подобрана в тон к одежде. Она казалась воплощением спокойствия, но Аврора глаз не сводила со Сьюзан и лишь изредка миндалевидные карие капли вспыхивали холодным огнем.

Значит, сегодня вечером не только Керо приходится сдерживаться.

Красное платье Керо, в мыслях, уже несколько раз разодрал зубами в клочья, что не на шутку его встревожило. Никогда прежде его не волновала так сильно ни одна женщина.

Красота во плоти, за которой скрывалась, не свойственная слабому полу, сила. Да, буквально, физическая сила. Ночь в доме прошла не совсем спокойно. То и дело хлопала входная дверь.

Не в силах уснуть, Керо решил ознакомиться с девяносто шестой серией Тома и Джерри, в недоумении просмотрев ее несколько раз — песня дядюшки Пекоса это нечто!

После очередного хлопка двери, он не выдержал и вышел посмотреть в чем дело. В доме было тихо и только в окнах, на улице мелькал чей-то силуэт. Припав к окну, Керо увидел, что это была Аврора.

Облаченная в слаксы и кроссовки, она делала… разминку.

Часы бесстрастно показывали почти три часа ночи.

Спустя несколько минут, она замерла, глядя на широкий диск полной луны, которая вот-вот должна была спрятаться за горный хребет, на противоположном берегу. Девушка пошла на пирс, сделала упор на руки и принялась отжиматься.

Ближе к сотне, Керо сбился со счета.

Будто завороженный он наблюдал за тем, с какой легкостью Аврора справляется с колоссальной нагрузкой.

Затем снова растяжка — замысловатая, явно гибрид движений из йоги и тулей восточных единоборств.

Еще полчаса сложных пасов руками и ногами, с неожиданными сальто назад- вперед. Казалось, еще немного и Аврора взлетит, ее тело буквально порхало в воздухе, настолько легко давались ей пируэты.

Словно завороженный, Керо подловил себя на том, что наблюдает за этой женщиной задержав дыхание. Насколько же это было в новинку для него. Он давно оставил попытки предсказать поведение Авроры, хотя бы на пять минут, но пожалуй, это в ней и нравилось больше всего.

Непосредственная, скрытная, недоверчивая, вспыльчивая, подверженная немотивированной агрессии, со странным комплексом справедливости и своеобразной моралью — Аврора была единственной, с кем Кероан хотел был рядом.

Этот вывод дался ему совсем недавно и с огромным трудом. И хотя, Лоудверч, не верил в то, что некую любовь можно воспринимать хоть сколько либо всерьез, не путая с обыкновенной похотью, Аврора заронила тень сомнения.

Правда ирония состояла в том, что эта женщина, кажется относилась к романтике с тем же скептицизмом, что и он сам. В то же время, она совершенно не скрывала того, что погибает от животного желания. Моментами, эти чувства грозили вырваться и Керо, приходилось призвать на выручку всю свою выдержку.

Особенно, когда он заметил одинокую шелковую подвязку, которая украшала бедро Авроры, когда она присела на стул, услужливо им отодвинутым, чтобы поухаживать за дамой в начале ужина. Отсутствие чулок, не было поводом, отказывать себе в ношении столь интимного аксессуара, явно тщательно скрытого, под довольно длинным платьем. Значит, вещица была надета лишь для комфорта хозяйки, ради особых ощущений, самовосприятия и явного подогрева определенных чувств.

Керо пришлось сделать глубокий резкий вдох и последующий за ним длинный, медленный выдох, чтобы с более менее спокойным видом присесть рядом с Авророй, после столь неожиданного открытия.

Помимо этого возникла еще одна проблема. В присутствии Авроры, Керо почти превращался в глупца. Здесь задевалось не самолюбие или гордость — эти качества Лоудверч долго искоренял в себе, но способность здраво мыслить в любой ситуации не редко спасала его, особенно учитывая тот факт, что работа подразумевала работу в горячих точках по всему миру.

«Еще рано…»

Боковым зрением, Аврора прекрасно охватывала, всех сидящих за столом.

Сьюзан наконец-то решилась нарушить молчание.

— «Кассандра, я не припомню, когда ела устриц вкуснее! Сделаешь такие на мой день рождения?», — спросила девушка на языке жестов.

Кася довольно улыбнулась и сделала рукой простой жест полный душевного расположения:

— «Конечно, милая».

— Кстати, о твоем дне рождения, — Аврора подала голос, по прежнему, с аппетитом уплетая моллюсков. — Расскажи подробнее о докторе, которого ты чудом нашла.

Дочитав слова по губам, Сьюзан напряглась. Обманчивое спокойствие Авроры не сулило ничего хорошего, уж лучше бы она кричала и махала руками, как обычно.

К слову, за столом на секунду повисло гробовое молчание. Кроме Керо замерли все, в то время, как парень с удовольствием дегустировал местное белое вино. В его глазах на секунду промелькнуло живое любопытство и он уставился на Сью, в ожидании ее рассказа.

— «Это профессор Джон Уичет. Он разработал нейростимулятор, который вживляется в верхнюю височную извилину доминантного полушария. Вот тут слева…, - жесты девушки прервались на секунду и она откинула прядь полос, чтобы показать место на голове, немного выше левого уха. — Результаты потрясающие, клинические испытания показывают, что у девяноста семи процентов пациентов, с врожденным дефектов слуха или полной глухотой, функция восстанавливается в течении полугода».

— Надо же! Чудеса! — небрежно ответила Аврора, после чего взяла в руки еще одну раковину с устрицей. Она медленно поднесла к ней дольку лимона и не спеша выдавила сок, наслаждаясь самим процессом.

И, так как никто не удосужился, затруднить себя переводом для Керо, парень все же без труда понял, что любые слова и доводы Сьюзан — пустой звук для Авроры. А вопрос был задан, только для того, чтобы в итоге, без разбора доводов сказать твердое нет.

— «Да, на первый взгляд, это кажется невероятным, тем более что широкого применения данная методика не получила. Там какие-то бюрократические проволочки…»

На эту фразу, Аврора даже не удосужилась поднять глаза, чтобы выслушать девушку. Как же легко было игнорировать человека в данном случае — всего лишь отвести глаза. Лицо Сьюзан раскраснелось. Когда она осознала этот факт, то прибегла к старому проверенному способу, чтобы привлечь внимание своей опекунши.

На стол пришелся ощутимый удар кулаком, Кася вздрогнула от неожиданности, стараясь держать накатившие слезы в глазах. Доба сидел рядом — угрюмый, с осуждающим взглядом.

Аврора медленно подняла глаза на свою тетку, после чего грациозно вытерла губы салфеткой и выпрямила спину.

— А теперь главный вопрос, дорогая. Кто тебе рассказал о профессоре Уичете?

Решимость Сьюзан мгновенно дала трещину, и ее глаза забегали по сторонам, выдавая панику.

— Это был я, — просто и без обиняков прозвучал голос Керо.

В этот момент, казалось, даже собаки затаили дыхание. Сказанное, без тени заносчивости или вызова, преобразило Аврору до неузнаваемости, и ее глаза вспыхнули от обиды и возмущения, словно ей только что засадили нож в спину.

«Вот насколько она отстала от жизни собственной семьи! Родня плела какие-то интриги с подачи ее немногочисленных знакомых!»

По своей силе, чувства, накрывшие Аврору, были сродни удару битой по голове, но она не оправдывала бы свой ценник на поприще наемников, если бы не умела справляться с подобными ситуациями.

Она долила себе в рюмку траварицы, изящно выгнула бровь и слегка повернула голову в сторону Керо.

— Я прошу прощения, если стал причиной раздоров в вашем доме, но у меня и в мыслях не было, дарить напрасную надежду кому-либо. Если ты позволишь, я бы хотел убедить тебя, что методика профессора Уичера, уникальна и эффективна. Можно съездить хотя бы на консультацию…

Реакции со стороны Авроры не последовало. От ее тела волнами исходила раскаленная до бела ярость, да так, что казалась ее кожа сейчас начнет источать ее ядовитыми каплями, чтобы спасти организм от саморазрушения.

Керо невольно содрогнулся.

— Ты был прав… Действительно, на этом острове не бывает случайных людей.

Аврора бросила это Керо самым бесцеремонным тоном, швырнула на стол салфетку и порывисто вышла на улицу.

Снова повисла гнетущая тишина, к которой присоединились тихие хлюпанья носом со стороны Сью. Кассандра тяжело отодвинула стул и подошла к девочке, чтобы утешить ее.

Обхватив голову теплыми, пухлыми руками, она гладила черные волосы и что-то бормотала, будто позабыв, что слова утешения Сьюзан не услышит.

— Ты ключи с катера спрятал? — внезапно спросила Кася у мужа.

— Спрятал, — ответил Доба, подливая себе граппы.

— А с водного скутера?

— Ага, и с него тоже. Я тебе больше скажу, я даже топливо слил и запрятал в кустах, — опрокинув в себя стопку, Доба поднялся и вышел из гостиной. Он с шумом, что-то искал на кухне и через пару минут появился с занятным набором вещей в руках.

— Вот держи.

Доба сунул в руки Керо свернутое одеяло, фонарик и карту.

— Это карта острова. Давай, повнимательнее, объяснять два раза не буду. Вот тут у нее гамак запрятан, как раз на случай, вот такого бзыка. Обычное дело, правда, Кася уже задолбалась его от пыли чистить. Хозяйка вспыльчивая у нас по натуре и у нее не получается успокоиться, сидя на одном месте, вечно нестись надо куда-то. Вот, раньше в город моталась — прыгнет в катер и была такова. И хорошо, если трезвая. Так однажды, ее в открытое море понесло, бензин закончился и пришлось с береговой охраной искать эту бедонку. Помнишь Касюнь?

— Ой, и перепугались мы тогда! — поддакнула женщина.

— Понятно, а одеяло зачем?

Доба, смутился и почесал неловко затылок.

— Не, ну, не на сырой же земле вы там будете… То есть ты будешь спать! Сейчас Аврорку волоком в дом не затянешь, пока она пар не выпустить. Она же глава семьи! Мы к этому не касаемся… А там мозгов меньше, чем гонора! Перебесится на свежем воздухе, а под утро, глядишь ее и отпустит.

— Доба, ты пометь-ка место с гамачком крестиком. Человеку удобнее будет.

— Неси ручку, женщина, — старик махнул рукой.

Кася метнулась к старинному секретеру, стоявшему рядом с окном, сунул ручку и скрылась на кухне, зашелестев пакетами.

— Смотри, не забреди на скалы, там ноги переломаешь. Вот тут обойди, проход будет тропинкой тянуться. Ее плохо видно. Ренко бери с собой. Если что — собака выведет обратно. Утром они сбегаются на кормежку. Тут и звать не надо…

Старик заливисто рассмеялся, в то время, как Керо вообще, перестал понимать этих странных людей.

В добавок к походному набору, Кася сунула пакет со сладостями.

— Я тут эклерчиков напекла. Аврора, пока сладеньким не закусит, не оттает. Это первое дело. Ну, иди, дорогой, вам много о чем поговорить надо будет.

Тут снова послышался смешок Добы, но уже с двусмысленным подтекстом.

Керо, поправил поклажу на руках и подошел к Сью. Он присел на колени и посмотрел на девушку.

— Я обещаю, тебе, что уговорю Аврору! Мы обязательно увидимся с профессором. Не переживай! Тут у вас и не такое случалось, да?

Слабая улыбка Сью засияла на лице.

— Вот и славно!

Керо рассеяно глянул на карту и вышел на улицу.

— Вперед, Казанова! — гаркнул напоследок Доба, за что получил от жены затрещину. — Вот увидишь, он и без твоих эклерчиков ее уломает! Спорим?

— А ну иди спать, надрался и несешь тут чепуху, старый! Ух я тебя!

— Ты бугая предупредил, чтобы из своей будки не вылезал сегодня?

«Бугаями» Кася называла охранников, которые дежурили на острове каждую ночь в специально оборудованном вагончике, надежно укрытом от посторонних взглядов.

— Ой! — Доба поморщился. — Говорит, что у него строгая инструкция.

— Это что же получается?! А вдруг он на них наткнется? — пожилая пара принялась убирать со стола. Сьюзан молча помогала, внимательно следя за их разговорам по губам. Под ногами то и дело путались собаки. Несмотря на поздний час никто не чувствовал сонливости.

— Эка невидаль! Чего он там не видел? Пусть, вообще, ее сначала найдет, а то эти городские те еще следопыты. Одна надежда на Ренко.

— Думаешь убьется? — вздрогнула Кася, по привычке судорожно схватившись за фартук.

— Да он знает территорию получше нас с тобой.

— Тьфу ты, пень старый, я не про твою псину! Если парнишка зашибется, Аврора с нас душу вытрясет. Ох!

Женщина тяжело припала бедром к кухонной мойке, и немигающим взором уставилась на пол.

— Через часик пойди проверь, — твердо выдала Кася.

— Еще я там свечки не держал? — Доба поборол желание скрутить жене дулю. — Все! Сил моих больше нет, давай помогу тарелки перетереть, домывай быстрей и идем спать.

Кася поджала губы, но мужа послушала.

— Попомнишь мое слово, пока эта вертихвостка наконец поймет, что ей надо детишек нарожать штуки три и замуж выскочить, мы с тобой уляжемся рядом с Кимберли на холмике рядом, под камушком мраморным.

— Да, что же ты молотишь?! — Кассандра огрела мужа полотенцем, отработанным, метким, болезненным ударом.

Доба хрипло засмеялся, вяло отбиваясь от ударов жены, но вдруг посерьезнел и поджал губы, что было для него выражением глубокой тревоги.

— Чует мое сердце, что Аврора ненадолго вернулась. Надо будет завтра с утра пораньше позвонить Вдрогису. А то бедолага так и не согласует свои вопросы никогда.

Кассандра согласно кивнула, тут же позабыв о воинственном настрое к мужу. Женщина вернулась к раковине, но на полпути остановилась и подошла к шкафчику, который украшала красивая кружевная салфетка, взяла в руки раритетный будильник и установила сигнал на семь утра.

— Чтоб наверняка! — пояснила она.

Петер Вдрогис вел все финансовые дела Авроры и зарекомендовал себя как исполнительный, ответственный и совершенно непосредственный человек, для которого достижение поставленной цели, являлось лишь вопросом времени. Он использовал весь законный и незаконный потенциал всех доступных возможностей, нередко балансируя на грани, но полностью оправдывал свой ценник и порой эксцентричное поведение.

Керо с удовольствием окунулся в зыбкую ночную тень. Соленый запах моря и трели сверчков были куда более приятным аккомпанементом, после сотни наставлений, советов и ненужных вопросов суетливой пожилой пары.

Карта, одеяло, фонарик и преданный пес, казались, смехотворной бутафорией, ведь внутри росла уверенность, что Авроре нужно побыть одной. Эта женщина с трудом переносила свое пребывание в родном доме, но хорошо это скрывала.

Как странно. До этого момента Керо ни разу не видел Аврору в панике. Что было весьма странно, учитывая ее загадочные поездки. Скрывать что-то приятное и законное не было никакого смысла, по мнению Лоудверча, только темные делишки покрывались флером загадки с мерзким душком.

Маленький пес уверенно семенил рядом, пока Керо уверенно шагал к месту, обозначенному Добой. Сверток с одеялом и снедью то и дело сползал. На дорогу ушло не больше четверти часа и противоположный край острова вынырнул из полуночного мрака рощи, мутным блеском вальяжных волн, врезающихся в белесый песок, который сейчас был красивого оттенка светлого асфальта.

Абсолютная тишина, если не считать прибоя. Ни гамака среди деревьев, ни Авроры. Но Керо не мог сказать, что чувствовал себя в полном одиночестве. Интуиция его подводила редко, а потому можно было предположить, что она скрывалась от его глаз нарочно, но и уходить не собиралась, путаясь в противоречивых чувствах, столь свойственных дамам.

Как бы то ни было, рыскать в поисках Авроры по ночи было совершенно бессмысленно на незнакомой территории. Оставался лишь один вариант — ловить на живца.

Вполне удовлетворившись данным умозаключением, Керо взмахнул в воздухе покрывалом, расстелил его недалеко от линии прибоя, выключил фонарик и удобно устроился, наслаждаясь невероятным видом. К тому же, аромат, исходивший от пирожных так и манил их попробовать.

Эклеры оказались изумительными на вкус. Аромат карибской ванили, казалось, заполнил все тело, перебив даже соленый запах морской воды. Количество лакомства стремительно умещалось в свертке, как вдруг, Керо даже не увидел, а почувствовал, что больше не один. Повернув голову, он с изумлением понял, что Аврора сидит рядом с ним и при этом смотрит на него с укором.

— Ты разорил мои надежды на покой, а теперь еще, я практически, осталась без сладкого!

— По поводу последнего могу сказать, что такова участь всех обиженных и уязвленных по мелочам.

Брезгливо поморщившись от этих слов, Аврора даже не пыталась скрывать, что пребывает в крайней степени раздражения и ее едва не передергивало от необходимости сдерживать льющийся изнутри яд.

— Прими поздравления! С миссией, с которой ты сюда спешил, ты справился на ура. Горизонт свободен. Водное такси работает до трех часов ночи.

«Первая подача!»

— Мимо, дорогая! — Керо продолжал радовать глаз легкой улыбкой, которая была признаком уверенности и заставляла сердце Авроры биться чаще. — Это легкое недоразумение, учитывая твою реакцию, но с этим я уверен, ты как-нибудь справишься. Я приехал исключительно ради тебя. Хотя нет! Тут уж покривил душой. Ради себя! Потому что последние полгода, все мысли так или иначе сходились на тебе.

«Гейм!»

Жующие движения рядом, в исполнении обиженной женщины не замерли ни на секунду, она едва успела подавить фырканье, что с ее стороны было признаком сомнения. Но тон разговора был уже ясен — судьбоносные выводы уже плясали джигу… Ну, или слышалась напевная музыка Лакримозы, где грешники и праведники будут разделены навсегда, получив каждый свою награду.

— Как жаль, что само слово «любовь» затерли пренебрежением и похотью. Хотя, куда без последней? Мне довольно трудно спокойно об этом говорить, когда ты в такой близости от меня, пусть даже с набитым ртом, чтобы не вырвалось чего лишнего, пылаешь от злости, и не вполне разобралась зачем мы с тобой, вообще, впадаем в катарсис, когда видим друг друга, — Керо поднял голову, уставившись на звездное небо, после чего Аврора услышала вздох такой тяжелый, полный горечи и давнешних сожалений, что на секунду ее пробрал озноб, но прозвучавшие слова звучали наоборот — полные долгожданной надеждой.

В темноте, Аврора видела прекрасно и потому не могла оторваться от лица Кероана, который устало улегся не сводя глаз с ночного неба. Он простер руку, будто приглашая девушку прилечь с ним рядом.

— Меня всегда завораживали звезды. Ничего более вечного, загадочного и прекрасного я представить не могу. Твое имя, как и ты сама, вызывает во мне схожие переживания, Аврора. А-в-р-о-р-а… Предвестница прихода солнца, новое начало, новая жизнь каждого дня. Не осознавая того сам, я только недавно понял насколько ты изменила меня только тем фактом, что просто существуешь, здесь на отчужденном островке, покрытая толстым слоем ответственности, с гнетом своих тайн, которые ты никогда мне не откроешь, но я этого и не жажду. Мне хорошо и так… Сейчас я счастлив и едва ли имею права требовать от тебя больше, хотя и жажду этого. Я долго не мог придумать предлог, чтобы пригласить тебя в Лондон, чтобы ты больше узнала о моей жизни.

«Матч!»

В этот момент яркая звездная россыпь померкла и Керо понял, что Аврора нависла над ним, уверенно усевшись сверху. Он почувствовал, как ее била мелкая дрожь. Девушка склонилась над его лицом еще ниже, так что можно было ощутить ее дыхание.

Едва не касаясь своими губами губ Керо, Аврора буквально выдохнула вопрос:

— Предлогом была Сьюзан, значит, твои слова про возможное исцеление ложь?

Одним мощным движением Керо перевернул девушку на спину. Он придавил ее своим телом, даже не стараясь облегчить вес. Аврора поразилась тому насколько тяжелым и жилистым оказался Керо. Его пальцы стальными обручами сжали ее запястья, припечатывая к мягкому песку.

— Я и к манипуляциям могу прибегнуть, дорогая! — внезапно хищные нотки в его низком голосе, выбили все мысли о возмущении и тем более сопротивлении — слишком много соблазна было в этой угрозе. Простых задач Аврора не любила. — Твоя тетка в любом случае будет в выгоде. Ее легко понять! Такой возраст, что ошибки совершаются фатальные и лучше их отвлечь и заманить возможностью совершить другую, менее опасную ошибку. Депрессия депрессии рознь.

— О чем ты говоришь, Керо? — Аврора поняла, что он мягко подводит ее к не особо хорошим новостям.

— С чего ты думаешь она так резко изменила свое мнение о новых консультациях? Я не хотел ей ничего конкретного обещать, потому и просил о встрече с тобой. Девочка уже выросла… Ты не заметила?

— Перестань ходить вокруг да около! — Аврора стала с силой вырываться, чувствуя, как разум с новой силой застилает раскаленное бешенство.

— Сьюзан влюблена, — подражая ей самой, Керо ответил едва касаясь губами губ женщины, которую хотел каждой клеточкой тела.

Все догадки, от которых Аврора до сих пор отмахивалась слились в одну белую раскаленную точку. Все чувства схлынули и девушка даже перестала дышать, словно все силы организма были брошены на то, чтобы за секунды вычислить человека, посягнувшего на честь невинной Сьюзан.

«Андридже!»

Ответ был найден слишком быстро.

Керо показалось, что все тело Авроры превратилось в глыбу мрамора, даже ее кожа попрохладнела, а лицо едва ли отличалось от оттенка белесого песка. Впрочем, с манипуляциями так и бывает, а потому, со следующим ходом, долгожданным и желанным, можно было не затягивать.

— Дай телефон, мне позвонить на…, - только и успела сказать Аврора, как поцелуй застиг ее врасплох. Жадный, не сдержанный, на грани боли, от которого из легких мигом исчез весь воздух.

Казалось, что Керо знал, что ей нужно лучше, чем она сама.

Все было не последовательно, без явного плана действий — голая импровизация, против которой не было приема. Тело уже разрывало на части от наслаждения и ярости. Последнее играло роль приправы, но не как в паназиатской кухне, а словно кушать было подано в уличной индийской забегаловке, где количество перца в тарелке только и могло ее продезинфицировать.

«Боже, о чем я думаю?!» — обреченно пронеслось в голове Авроры, когда одна рука Керо наконец-то медленно двинулась по ее бедру вверх, на секунду задержавшись на подвязке. — Хорошо! Я прикончу Андридже завтра!»

"Сет! И частичная капитуляция… Разгромный матч."

В доме царила абсолютная тишина.

Спальня пожилой пары, погруженная в полумрак тоже отличалась редким явлением, таким как тишина, потому что оба ее обитателя не спали. В силу возраста оба храпели одинаково громко, когда крепкий сон окутывал Добу и Кассандру.

Но вот, голова старика дернулась, будто рядом просвистела пуля — резко и по-молодецки.

— Ренко вернулся, — уверенно произнес мужчина и через мгновение семенящий цокот коготков, услышала и Кася. — Значит, довел паренька до хозяйки. Кажись, дело пошло…

— Ты думаешь? У меня мороз по коже от этого Керо. Сам голыдьба голыдьбой, как посмотришь такой простенький, а как глянет, прям душа в пятки уходит, но вот, опять улыбнется и вроде нормальный мальчишка.

Доба пожал плечами.

— Ты же знаешь, хозяйку, ее мало деньги волнуют. Со своими уже не знает куда сунуться. Свобода — это длинная женская юбка, которую если не придерживать, она будет мешаться и в итоге, ты упадешь, запутавшись в ней. А это плохо.

— Почему?

— Скучно ей здесь станет с нами, вот увидишь.

Песик глухо гавкнул, чтобы Доба удостоил его вниманием.

— Что ты там опять притащил?

Старик недоуменно вертел в руках кусок ткани. Кассандра включила ночник на прикроватной тумбочке и охнула, когда узнала в замызганной вещице кружевную подвязку Авроры. Выхватив ее из рук мужа, она дала ему легкий подзатыльник, когда тот рассмеялся.

— Я же говорю, нашей хозяйке не нужен нормальный мужик. Вот с прибабахом и подобрался.

— С каким прибабахом, что ты несешь?

— А вот, это, моя дорогая, нам покажет время… Все, давай спать. С этими двумя явно все в порядке. Ложись, ложись… Ренко, молодец! А теперь, место!

Как непривычно было позволять держать себя за руку, хотя Аврора и не совсем могла понять, откуда у нее этот бзык. Ах, да! Не подпускать к себе посторонних. Лишние привязанности — ненужные мысли. А Керо посторонний?

Самая странная категория людей, с которой приходилось сталкиваться до этого. Такой же замкнутый и немногословный тип, как и персонаж Брэда Питта в фильме «Знакомьтесь, Джо Блэк».

Хм, какая странная, но точная ассоциация. Правда там, все было не особо весело. Главная героиня спала с самой Смертью. Убийственный опыт, как ни крути!

В реальной жизни, Аворра прибегала ко всем возможным способам, чтобы избежать близкое столкновение с пресловутым персонажем, завернутым в черный балахон и с косой наперевес.

К чему тогда такая ассоциация с Керо? Ах, да…

Нелюбовь к переменам! Сознание взбунтовалось против привычной одинокой гонки выживания.

И хваленная физическая форма, в коем-то веке дала слабину. Все тело тихо ныло от сладкой боли. Ох, уж этот подавляемый мазохизм.

Значит, силовые тренировки, были недостаточно силовыми, если после одной бурной ночи, почти каждую мышцу можно было ощутить. К боли это не имело отношения. Аврора давно забыла, что боли нужно бояться или обращать на нее внимание. И тут получается, что не теми мышцами она пользовалась.

Все странно…

Пресловутая эйфория, продиктованная адским коктейлем гормонов, которые бурлили в крови, не должна была ничем притупляться, учитывая, что Керо в данную минуту был рядом, и судя по всему, не собирался никуда исчезать.

Его пальцы крепко сжимали ладонь женщины, которая уже точно знала, что невозможно представить обстоятельства, при которых им придется возненавидеть друг друга, хотя поводов для ссор будет много.

Авроре не нравилось, как Керо переломил ее желание свернуть шею Андридже, что теперь было лишь вопросом времени, но куда большее потрясение вызвал тот факт, что до сих пор она ни разу не прикидывала каким способом ей прикончить самого Керо. В случае необходимости.

Прошедшая ночь чередовалась вспышками страсти и минутами абсолютного умиротворения, которое проходило в полной тишине, будто не было никаких вопросов между любовниками. Керо, как завороженный всматривался в звездное небо, наслаждаясь, тем, что Аврора наконец-то перестала метаться, в своем желании доказать ему, что ничего особенного между ними не происходит, и просто приникла к нему всем телом.

Лишь раз она резко подняла голову и куда-то показала пальцем.

— Ты посмотри! У нас в бухте редко бывают «скромные» яхты, но что это за чудо?

Пришлось немного напрячь зрение, чтобы рассмотреть тихо скользящую по волнам роскошную посудину.

— Явно на заказ выполнено! — решительно сказала Авроры и саркастично хмыкнула. — На Аззам чем-то похожа.

— Аззам, малютка, по сравнению с этим экземпляром, и что здесь шейх забыл?

— Туше! — рассмеялась Аврора. Удивительно, если бы Керо не изучал периодически рейтинги самых дорогих яхт, учитывая его мечту. — Даже смешно, как Нахайям трясется над ней. Казалось, бы он себе этих яхт может позволить, хоть каждый месяц покупать, а оказалось, что в своей каюте он выложил стены каким-то редким мрамором, в котором сплошь останки трилобитов. Но ему и этого было мало. Бедолага, додумался инкрустировать их золотом, ну, как-бы обвел поконтурам. Такая хрень получилась, если честно…

— Ты так об этом говоришь, будто сама наблюдала за этим процессом, — в шутку заметил Керо и тут Аврора поняла, что ляпнула лишнего, потому что он был не далек от истины.

С самим шейхом она лично не была знакома, но вот с его личным телохранителем, жизнь свела в Абу-Даби. Это был один из тех частных заказов, которые Аврора так редко брала в перерывах между «крупными» делами. Нужно было вывезти из Китая дочку крупного чиновника, с которой шейха завязался бурный роман. Девушка всерьез задумалась сменить религию и присоединиться к гарему возлюбленного на законных правах или в качестве любовницы.

Казалось, бы легкое дельце обернулось серьезной проблемой. Кажется, эта дуреха проболталась кому-то из родни и пришлось полторы недели кумекать в провинции Гуйчжоу, и мелкими перебежками пробираться к южной границе с Лаосом.

Чипсов из бычьей шкуры тогда Аврора наелась на всю жизнь вперед. Но выбор был не велик. Или это, или строгая диета на дайконе, от которой начинало жутко пучить живот.

Ах, воспоминания!

— Ты бы не хотела себе такую?

— Пфф! Я тут машину прикупила, и не знаю куда ее деть, — запертый на гоночном треке красавец Макларен все больше озадачивал свою хозяйку. Кажется, она одна дала маху с заветной мечтой. — Это кого же на такие бабки развели? Как пить дать, какого-нибудь идиота из Монако, ну, или главного наркоторовца Южного полушария. У этих ребят вкус тот еще. Эх, жаль, что название рассмотреть нельзя. Наверняка нечто мудреное и вычурное.

— И со многими наркоторговцами ты знакома?

— Вот уж от чего судьба уберегла. Да, да… Не смейся, тут твоя «фатум» не сплоховала. Меня начинает трясти от одной только мысли, об этих ублюдках. А тебя?

— Меня трясет, только от того, что ты рядом, — полусмешливый тон, и хриплый голос, за секунду отвлекли Аврору от не весть откуда налетевших мыслей. Она снова машинально почесала дядюшку Пекоса и покачала головой.

— «То голос погибли сладкозвучный. Я тут же к нему отзовусь!» — вольный перевод с испанского старинной песни пришелся как нельзя кстати, и Аврора безропотно дала уложить себя на песок.

Ей нравилось, как этот мужчина смотрел на нее, насколько открытым он стал. Даже его голос неуловимо изменился, появился оттенок трогательной заботы, исчезла легкая добрая ирония и настороженность.

«Попалась!»

Блаженство, нисходящее к легкой стадии дебилизма, тяжелая походка и едва заметная хромота, будто всю ночь пришлось заниматься конкуром, дополнялись отвратительным внешним видом: размазанная тушь, свежие синяки на самых видных местах, воронье гнездо на голове и прокусанная нижняя губа.

И паника.

Хорошо спрятанная, основательная, которая пришла надолго, а все потому, что теперь нет возможности отказаться от предложенных перемен.

Поездка в Лондон, внезапно, превратилась в цель.

Стоило любыми доступными средствами изолировать Сьюзан от Андридже, который, впрочем, свое получит.

И тут возникло целых два предлога, оба, разумеется, уважительные. Во-первых, если появилась возможность вернуть частично слух Сьюзан, то это будет самым замечательным событием для девочки, а во-вторых, можно будет навести справки на счет Сомерсбри и разведать обстановку на Графтон сквер 36.

К слову сказать, Керо тоже шел мрачнее тучи, но его ощущения шли от обратного. И были крайне схожи с тем, что переживала сейчас Аврора.

Они, вообще, были очень похожи.

Осознавать свою полную зависимость от одного человека, было сродни полной капитуляции и пожизненному рабству, добровольному и желанному. Все к тому шло. Долгий срок этого знакомства, ненормальное спокойствие редких встреч и пристальный, цепкий взгляд Керо, полный любопытства, и будто навсегда приставший к Авроре.

Кстати, выяснилась еще одна подробность свойственная Лоудверчу — зачастую даже во время поцелуя, он редко закрывал глаза, будто боялся, что все с ним происходит не наяву и женщина, которую он держал в объятиях, в любой момент исчезнет.

Теперь его легендарное самообладание оказалось фикцией, ну, или суперспособностью. За прошедшую ночь, Аврора убедилась, что стоит ей только прикоснуться к нему, поманить или еще как-то намекнуть, на то, что она его хочет, как Керо буквально с цепи срывался… Проверка была проведена дважды, для чистоты эксперимента.

Свершилось.

Это что же теперь получается? Ходить за ручку и зажиматься по углам. Спим вместе, едим вместе, по магазинам тоже вместе. Он ко мне переедет, или я к нему? Планы, планы, планы…

Стабильность, обыденность, притирки, быт. Прости, Господи…определенность! А это сама губительная вещь для страсти. Главное не спешить и не запихивать знакомство в несколько лет длинной, в рамки затертого определения любви.

Казалось, бы камень с души упал, когда оба убедились, что их чувства взаимны, но нет. Над Керо нависла мысль, о том, что непредсказуемая натура этой женщины возьмет верх и она переменит свое благорасположение к нему, в то время как Аврора, шла опустив плечи, под гнетом тайны своего истинного ремесла. Если Керо узнает кто она на самом деле…Ох!

Никто не будет любить безжалостную убийцу.

В этот момент его ладонь еще крепче сжала ее пальцы.

Они не заметили, как добрели до дома — уставшие, грязные, мрачные. Сейчас был тот самый момент, когда следовало нарушить молчание. Уж слишком все было объяснимо и предсказуемо. Она остановилась, как вкопанная, из-за чего резко дернулась рука Керо.

— Я думала, что между нами все изменится, когда мы сблизимся, — на удивлением ровным тоном сказала девушка и в ее голосе внезапно зазвучала глубина разочарования.

— Но? — спросил Керо мягко и печальной улыбкой, будто и здесь ей не удалось его ни чем удивить.

— Ты всегда был для меня некой идеей фикс, но в крайне приятном смысле. Мне нравились мои мысли о тебе и то, как украдкой случаются наши встречи. Не имея никаких вещественных подкреплений твоим словам, я всегда принимала их на веру. Технически…

— Технически, да? — снова кивнул он с неуловимо довольным видом.

— И потому я не могу уловить суть своих притязаний к тебе, — нельзя было высказать мысль более женскую чем эту.

— Ты не хочешь менять свою жизнь и опасаешься, что мы приедимся друг другу, едва коснемся быта, каждодневной суеты и дело дойдет до мелких ссор, претензий к противным привычкам и упрекам. Да, я опасаюсь ровно того же. Но за той страстью, что ты во мне будишь, я не могу рассмотреть ни одного довода в пользу каких-либо сомнений по поводу нового этапа наших отношений. Думаю, нам обоим хватит ума, не испортить друг другу жизнь, и уж тем более не превратить ее в рутину, учитывая что приходится расставаться с любимой работой, которая выбивает нас из сил. Пока мы разбираемся в своих чувствах, давай обратим внимание на проблему Сьюзан. Я более чем уверен, что это развеет твои мысли и они обретут ясность. Ты явно не приверженец плотного графика событий, который на тебя обрушился по возвращении домой. Полностью разделяю мнение, что каждую проблему нужно основательно обдумать, я не решать наскоком. Тут главное время, а его у нас сейчас предостаточно.

Даром, что злополучная песня «Shimmy ya” сменилась на бархатистые композиции Мелоди Гардо, которые Аврора слушала невероятно редко, но всегда с упоением. Удивительно насколько мудро рассуждал Керо, буквально убаюкивая своим голосом. Аврора готова была уже раскачиваться из стороны в сторону, будто змея завороженная заклинателем, играющем на дудочке.

Промелькнула внезапная мысль о замужестве и она вздрогнула, потому что эта опция была явно не для нее, впрочем, как и полноценная семья. В свете событий, произошедших не так давно, стало совершенно очевидно, что смерть мамы стала для Сью большим ударом, чем для нее самой. Эту горькую правду Авроре только предстояло проглотить, но в конце концом, именно мама убеждала, что принимать себя стоит только в чистом виде, чтобы добиться гармонии. При этом она всегда отводила глаза и улыбалась будто с вызовом, чтобы перекрыть древний инстинкт, который матери никогда не смогут преодолеть по отношению к своим детям.

Эти легкие толчки во взрослую жизнь, к любимому делу, которое Аврора покрыла флером темной тайны, были нужны больше маме, чем ей самой, тем самым освобождая девушку от малейших угрызений совести. Эта версия для Авроры изначально была покрыта трещинами, которые она щедро закрывала деньгами.

И вот он итог путешествия к истинным потребностям — она отталкивала любого, кто мог привязать ее сердце на короткий поводок.

Прозвучавшие слова, казалось, ни чуть не удивили Керо. Хотя, и до этого Аврора не редко замечала, что он обладает невероятно спокойной натурой. Среди прочего, он почти никогда не спорил со ней, с интересом слушал все, что она говорю и самое поразительное, только этот человек, был доволен тем какая она есть, и не предпринял ни единой попытки исправить малейший недостаток, касался он речи, поведения или убеждений.

Чем Аврора могла ответить на подобный тихий психологический казус — только недоумением, которой тянуло за собой любопытство. Такая терпимость не могла быть наиграна, в противном случае ей придет конец в ближайшем будущем, потому что несколько лет их знакомства были достаточным сроком, чтобы любое негодование перелилось через край.

По возвращению домой, Аврора билась словно рыба выброшенная на сушу, внутренне протестуя, что с «любимым» делом пришлось распрощаться и возвращаться к сомнительным нормам.

Она в открытую едва не заявила Керо, что не хочет никакого развития в отношениях, а он снова спокоен, как удав и только знакомая легкая улыбка, сдобренная иронией, которая так нравилась ей и удивительно шла парню, была словно титановый нос ледокола, пробирающегося через вековые замерзшие глыбы моего трудного характера.

Звонкий удар выпавшей из рук вилки привел обоих в чувство.

— Господь милосердный! — ахнула Кассандра, по привычке схватившись за спасительный фартук.

— Вы чего, подрались? — с усмешкой спросил Доба, не веря своим глазам.

Воспользовавшись моментом замешательства, Сью только и бросила вопросительный взгляд Керо, который короткой кивнул в ответ, после чего безмолвно произнес так чтобы только девушка прочла по губам: «Прости!»

Значит, Аврора теперь знает об Андридже!

Сью быстро спохватилась и стерла с лица испуганное выражение, оставив лишь удивление.

От того, как Аврора смотрела на нее уже можно было Богу душу отдать и тот факт, что не последовало взрыва вопросов и обвинений, не особо утешал.

— Фонарик потеряли, — немного виновато прозвучал рассеянный ответ и Аврора погрузилась в мысли.

Будто не замечая, что вокруг нее люди, она словно прокручивала в голове сложный план, к которому то и дело добавлялись новые детали. Керо молча и с любопытством следил за этим действом. Сьюзан выглядела подавленной и настороженной.

Кассандра, глядя на хозяйку горько поджала губы, догадавшись, что возвращение хозяйки «навсегда» явно трещит по швам.

Сколько раз до этого она наблюдала подобную картину.

— Ну, и ладно с ним, — махнула рукой Кася. — Петер с утра пораньше звонил, сказал, что заедет до полудня с бумагами.

И снова никакой реакции от Авроры.

— Кероан, что Вам на завтрак приготовить? — женщина сменила объект заботы, чтобы не выглядеть глупо.

Доба, тут же фыркнул, из-за ревности, что к нему такого внимания супруга не проявляет. Два яйца всмятку, рагу с фасолью, чашка кофе и кусочек лимонного бисквита, были хоть и любимой утренней трапезой старика, выверенной годами брака, но в принципе можно было бы и спросить, может он чего новенького хочет.

— Благодарю, ничего особенного, все что сейчас на столе меня устроит.

Доба сделал звук телевизора громче, что заглушить свое недовольное: «Вежливых, видите ли, привезли…!

Керо еще раз глянул на Сью, спрашивая, стоит ли ему вернуть Аврору из ее мрачный дум, на что девушка решительно мотнула головой, добавив предостерегающе искривленную линию рта.

— Я в душ! — эти слова она буквально выпалила, от чего все вздрогнули. Она заметалась, между дверью и Керо, обдумывая, чтобы его быстро поцеловать. В конце концов, это была не ее идея, давать столь резкий ход их отношениям. Но этот поезд было уже не остановить, судя по всему. — Присоединишься?

Керо избавил Аврору от необходимости метаться в сомнениях, и склонившись быстро поцеловал ее в губы.

— Нет, я проголодался. Сначала позавтракаю.

В ее глазах промелькнуло удивление.

— Ну, вот, а ты переживал, что идеала в отношениях трудно достичь.

— Не припомню чтобы когда-нибудь говорил нечто подобное.

— Верно! Не говорил, но об этом нетрудно было догадаться, учитывая то, что четыре года мы водили друг друга за нос.

— Точнее не скажешь, — Керо сказал это настолько серьезным тоном, что Аврора пожалела о своих словах и перебрала в мыслях, что могла ляпнуть невпопад, но, кажется, все было расставлено по полочкам.

— Еще бы! Я и сама была такого мнения.

Очаровательная картина свежих романтических отношений, впрочем, не добавила умиления.

Но спустя полчаса, Аврора пулей вылетела из дома, направившись в катеру. Керо уже добивал свой завтрак и ему оставалось лишь проводить свою придурковатую возлюбленную взглядом в окно.

Легкое судно сорвалось с невероятной скоростью с места, лихо задирая нос к ветру. На водной глади показался еще один катер, более степенный разрезающий волны.

— О! Петер опоздал на аудиенцию, — прокомментировал ситуацию Доба, столь будничным тоном, что Керо понял, что это еще не самое странное поведение хозяйки дома.

Через минуту в бухте развернулась самая настоящая погоня.

Осознав, что непосредственный работодатель самым наглым образом пытается скрыться от подписания отчетности, Вдрогис сильнее стиснул зубы, натянул спасательный жилет и за несколько секунд набрал приличную скорость, держась за катером госпожи Франклин на расстоянии четверти мили.

Словно из воздуха появился мегафон, в который мужчина выдал четкий, громкий речитатив, который до острова доносился обрывками.

«Сбавьте скорость….»

«Я могу и на ходу.

«…..убьют. ……а потом и меня…..»

«……знакомый психотерапевт».

Окончательно перестав понимать заведенный порядок вещей на этом острове, Керо, почувствовал, как к его плечу прикоснулись.

Сью стояла рядом с Кассандрой, не скрывая тревоги.

— «Она поехала к Андридже?», — перевела Кася слова девушки с языка жестов.

В который раз Керо удивился насколько хорошо женщина в годах говорит по-английски. Доба в этом плане уступал своей жене, выдавая жуткий местный акцент и периодически коверкая слова.

— Не думаю. Ей просто надо побыть одной. Слишком много событий за несколько дней, разве нет?

— «Она и так одна…Постоянно!»

Голос Кассандры не мог передать всю горечь, которая читалась на красивом лице Сьюзан. Не по годам умная девочка, кажется, уже успела смириться с тем, что ей тоже светит будущее полное одиночества. У нее никогда не было полноценной семьи, и со смертью Кимберли, сполна в полной мере осознала эту данность.

Аврора буквально избегала любых близких отношений, явно скрывая что-то пострашней сомнительных манипуляций в таинственных командировках. Темная, мрачная тайна вмещала в себя чудовищную ложь, которая и была той пропастью, что ощущал Керо всем сердцем.

Прошедшая ночь едва ли их сблизила. Разве что лишний раз указывала, что счастливый союз стал еще более призрачным и безнадежным.

— Вот и прекрасно, это ее, наверняка, успокоит. Не переживай! Не убьет же она парня?

Шутливый вопрос Добы подхватил усиливающийся ветер, который нес тяжелые серые облака. Керо подозревал, для того, чтобы сблизиться с Авророй нужно нечто более серьезное, чем провести ночь, ведь она с маниакальным упорством ускользала, избегала каждого каверзного вопроса или даже намека.

Она умчалась полностью уверенная, что Керо будет ее ждать, хотя ему пришлось ночью вскользь упомянуть, что его стихийный отпуск продлится не больше полутора суток. Сотовый, практически, не смолкал. Аврора смешливо поинтересовалась, что за батарейка стоит в аппарате. Некогда любимая работа, которая стала в тягость Керо не могла просто так отпустить своего преданного слугу.

Так и установилась полушутливая, горькая недоговоренность между ними, в то время, как нужно было сыпать пылкими признаниями и раздавать шепотом клятвы, к которым оба были давно готовы.

Керо мог поклясться, что ему прямо отсюда, с берега, было слышно, как тяжело и со скрипом вертелись заскорузлые колеса механизма доверия, которым Аврора не пользовалась слишком долго.

Еще одна душная, летняя ночь, в которую бессонница не истязала, а приходила мягко, пробуждая от некрепкого сна случайным звуком, которыми полнятся незнакомые места. Керо не мог сомкнуть глаз, прислушиваясь, в надежду услышать заветный гул катера.

Аврора до сих пор не вернулась и за целый день не позвонила.

Слишком непривычным было все с чем пришлось столкнуться на этом странном острове. Керо не мог отделаться от ощущения, что прямо сейчас за ним кто-нибудь наблюдает, столько камер было напичкано по всему дому. Не нужно было долго теряться в догадках, чтобы понять — Аврора была не самой заурядной бизнесвумен. Ее дом, путь и роскошный, на вряд ли хранил сколь-нибудь весомые ценности, чтобы приходилось его так охранять, значит дело было в людях.

А еще странные тренировка ночью, свидетелем которой Керо стал. Невероятная физическая нагрузка была не просто блажью. Аврора при всей своей непосредственности все еще не могла похвастаться тем, что ее не гложет комплекс по поводу ее фигуры. Но тут хватило бы простого фитнеса, вместо мудреных боевых искусств. И все эти странные шрамы на теле, о которых Аврора упорно молчала…

Два старика и подросток. Как ни крути, это была семья Авроры, за которую она с маниакальным рвением пеклась. А значит, над ними могла нависнуть угроза, во время ее долгих поездок.

Вчера ночью, на пляже заполнилось столько пробелов, накопившихся за несколько лет, с той самой встречи в кафе. Голос Авроры — красивое первое сопрано — низкое, мягкое, ломко обрывающееся, когда смеялась, с горечью повествовал о упущенной родственной близости.

— «Они думают, что я далека от всего. Но я знаю, что когда Доба ругается, Кассандра обиженно удаляется в свою комнату, бросая все домашние дела, запирается, и в отместку мужу массово скупает все подряд на Алиэеспресс, в основном, дешевые мелочи для дома, а еще обожает в одиночку ходить в кафе и обязательно с толстым глянцевым журналом. Ей нравится не спеша рассматривать яркие страницы с обещаниями красивой жизни и медленно пить прохладный лимонад с розмарином и имбирем. Руки всегда моет дважды и по любому случаю, поэтому никогда не делает маникюр. Обожает массаж ног, учитывая сколько она бегает по домашним делам. А еще Кассандра не может иметь детей, и потому как все женщины в таком положении, обожает всех от малюток и заканчивая непокорными подростками. Забота о Сьюзан давно перешла границы тех отношений, которые оговорены в контракте, который с ней заключался. Не в пример ей, Доба абсолютный отшельник. Втихаря купил себе немецкое ружье Сауер, даже на глушитель разорился, и когда остается на острове в одиночестве, подстреливает несколько чаек. Тут дело, даже не в жажде крови, это скорее отголоски его военного прошлого, которое все никак не отпустит старика. Он спит в одежде, почему не говорит, но думаю, это тянется с детства. Он жил в небольшом поселке Тират Цви. Этого нет в официальных документах, но когда ему было восемь, ночью устроили бомбежку. При чем, это были израильские войска. Кто-то передал разведданные, что в поселке скрывается группа арабских экстремистов, которые готовят терракт. В общем, обе стороны на жертвы не скупились. Доба говорил, что он убегал тогда с братьями и матерью в пижамах. До совершеннолетия, они скитались по родственникам, с протянутой рукой. Остулжив в армии, он решил навсегда уехать из Израиля и по воле судьбы переехал в Хорватия. Первое время кормился ловлей рыбы и работал уборщиком в школе. Там познакомился с Кассандрой. И в этом скромном наборе человеческих натур, Сью занимает центральное место. При всей ее открытости и общительности, девочка, не может найти себе равного среди сверстников. Ей слишком быстро становится скучно вместе с ними. Признаюсь, даже я не всегда понимаю степень сложности ее замыслов, когда начинает рассуждать о тех идеях, которые ее занимают. Она видите ли выяснила, как увеличить точность работы аппарата гель-электрофореза. Даже не берусь повторить те формулировки, которые она использовала. Сью впервые писала мне эти термины на бумаге, потому что такого нет в языке жестов. А еще, она обожает, когда ей перебирают волосы на голове. Раньше всегда просила маму — «Почеши меня, да так, чтобы мурашки побежали», поэтому минимум два раза в неделю посещает салон красоты, где знают про ее маленькое пристрастие»…

Все больше и больше голос Авроры пропитывала горечь, потом она усмехнулась и смолкла.

В этом молчании можно было услышать все, что осталось невысказанным, и что, отнюдь не было вестником светлого будущего.

И когда Керо заикнулся о сожалениях, она едва ли не с горячностью твердо заявила, что об этом не может быть и речь, окончательно поставив его в тупик, подобным противоречием.

За дебрями тревожных рассуждений пульсировала мысль, которая вводила парня в определенную степень отчаяния, потому что внутри росла настоящая зависимость сильная и необузданная — преодолеть иррациональное желание быть постоянно рядом с Авророй, не получится ни при каких условиях.

От того, ее слова о нежелании менять их жизни, каленым железом прожигали сознание. Керо слишком хорошо понимал эту позицию, и более того, разделял ее. Оба были слишком свободолюбивыми и независимыми.

Возвращение свершилось поздно ночью и было столь же внезапным, как и отбытие.

Аврора пронеслась мимо кухни, хотя была голодна и вихрем поднялась наверх, к себе. Летняя духота крепчала, что было верным признаком шторма в ближайшие дни. Окна были распахнуты, но движения воздуха, казалось, полностью остановилось. Испарина покрыла лоб девушки, заставляя мечтать о прохладном душе.

Не было никаких сомнений, где она застанет Керо и чутье не подвело. С тревогой он вглядывался в темную морскую гладь, чтобы не упустить момент, когда белесый катер скользнет по черной глади моря. Дверь мягко закрылась и он обернулся.

Его взгляд на секунду показался диким, там бушевало столько всего, что Аврора поневоле почувствовала, как сжимается в узел живот. Она молча бросила какие-то бумаги на комод и легкими быстрыми шагами пересекла комнату, чтобы обвить крепкую шею Керо.

«Наверное следует ему все объяснить. Так поступают нормальные люди…» — промелькнуло в ее мозгу, но прежде чем мысль дошла до логичного завершения, ее спина коснулась кровати и тело почувствовало приятную, томную тяжесть, тела любимого человека.

Два дыхания сбились, поглощенные страстью, которая лишала остатков разума и лишь в одном проблеске, Аврора в радостью поздравила, себя, что догадалась купить билеты в Лондон с открытой датой, хотя намеревалась отправляться туда завтра же. Ей не хотелось потакать мелким интрижкам Андридже, который преследовал известные цели. С этим молодчиком она успеет разобраться по возвращению домой.

К слову сказать, поездка в Лондон была отложена на неделю, в связи с обстоятельствами непреодолимой силы, которая поглотила двух слишком свободолюбивых людей.

17 глава

Гребаная, до тошноты окрыленность! Довольная физиономия, зрительная фиксация на одном единственном мужике, и нулевая ситуативная готовность!

«Аврора, девочка, это не ты! Это какая-то фикция, иллюзия, затянувшийся мираж… Розовые сопельки не исторгает организм не восприимчивый к любому виду физической боли. Что же тебя сподвигло довериться этому парню? Много ли логики участвовало в принятии столь поспешного решения? Кто там голос подает? Подсознание? Оооочень интересно. Ну, давайте послушаем, в чем корень зла, и где порылась сакраментальная собака».

«Сомерсбри!» — уверенно ляпнуло подсознание.

«Неплохо», — задумчиво протянуло мое пограничное состояние паранойи.

«Последняя проблема! Задача, миссия, крестовый поход…»

«Да, ясно уже! Прям, как в Шерлоке. Последняя проблема. Но, нет! Это же слова злодея. А тут злодей не я. Уж извините, совесть впервые воет от восторга и готовит чесалку для спины, а то, когда крылья режутся зуд начинается страшный. На подходе ангелы возмездия, в моем лице. Кульминация скромной, партизанской карьеры, постыдной и даром, что опасной. Великое дело очищения грехов и совести, во имя спокойного сна и каких-нибудь еще оправданий. Пока еще не придумала каких».

Ощущение окрыленности поутихло, в голове уже вырисовывался план, полный деталей, разумных предосторожностей, ходов отступления. Благо, что я не была особо знаменита. Анонимность работала на меня.

Не знаю, как мы с Керо выглядели со стороны, но с ним также произошла странная метаморфоза, когда мы наконец-то оказались в самолете. Сначала он настоял на том, чтобы мы обменяли билеты на бизнес-класс. От моих сомнений, что это невозможно Лоудверч отмахнулся как-то слишком небрежно и одновременно холодно, как бывает, когда разговаривают с глупым ребенком.

После чего он подошел к стойке регистратора, что-то сказал и приятного вида девушка натянула вежливую улыбку, после чего покачала головой. Это не остановило Керо, он с бесконечно усталым видом что-то набрал в телефоне и протянул ей трубку. Девица вытянулась по струнке, кивнула невидимому собеседнику на другом конце провода и ее руки снова пробежали по клавиатуре компьютера.

Через секунду билеты оказались на стойке.

Значит, так он решает мелкие проблемы — с уверенным, скучающим видом, тихо, без тени сомнений.

Помимо воли, я ощущала, как во мне растет пугающее чувство, которое нельзя было назвать тем восторгом, с которым относятся друг к другу влюбленные, но все существо заполнял только образ Керо.

Приходилось одергивать себя, чтобы напомнить ради чего затевалась эта поездка. Сью тенью следовала за мной, то и дело нервно проверяя свой телефон. Очевидно, в ожидании сообщений от Андридже.

Сквозь густой слой волшебного любовного флера, я не без злорадства знала, что от парнишки посланий не будет… Как и звонков. Сейчас он уже движется в противоположную от нас сторону. Пусть скажет спасибо, что живой.

В этот момент я лопалась от самоуверенности, ощущая, что схожу с ума, словно пятнадцатилетняя девчонка, не зная, что это сыграет со мной самую жестокую шутку, на которую только может разориться та самая «фатум», которую так любил поминать мой ненаглядный.

По прибытию в Хитроу мы взяли кэб. Керо нарочно сел напротив меня и Сью, чтобы она видела его, и повел экскурсию, с неожиданных для меня сторон освещая архитектурные достопримечательности, неприметные улицы, мосты и скверы.

Его взгляд был устремлен на Сью — доброжелательный, мягкий и немного извиняющийся.

— Почти приехали. Это район Ньюхэм, сейчас покажется парк Вест Хэм. Не самое лучшее место для прогулок ночью, но я не жалуюсь. Не так уж часто приходится бывать дома. Мои соседи периодически решают, что я пропал без вести и заваливают полицию прошениями о вынесении соответствующего постановления или проведении расследований.

На мой вопросительный взгляд Керо криво улыбнулся.

— Мои соседи, точнее соседки, весьма преклонного возраста, а этой категории людей, до всего есть дело.

Такси остановилось около десятиэтажного дома. Прилегающая территория условно казалась чистой, жидкий газон обещал продержаться не больше месяца, учитывая, сколько ног старательно его вытаптывало. Скромная детская площадка, сплошь исписанная граффити, и пыльные машины завершали картину.

Куда интереснее были люди. Вдалеке стояли две мамаши среднего возраста, они о чем-то шумно беседовали, не выпуская банки с энергетиком из рук. Они не обращали внимания на своих детей, которым в среднем было года по три — четыре. Один из малышей упал и громко заплакал, но ни один мускул не дрогнул на лице женщин, ни одна не бросилась на помощь. Ребенка утешил его малолетний друг, тем, что швырнул в него мягкой игрушкой и от неожиданности кроха замерла, решая, продолжить ли напрасные слезы или вернуться к игре. Выбор пал на последнее.

Рядом с парковкой ютились частные гаражи. Там и тут мелкими группами кучковались подростки. Они ругались, курили, прикрывая сигарету рукой, и их глаза недобро блуждали по каждому, кто проходил мимо.

Эти признаки я изучила слишком хорошо, когда чуть меньше года назад посетила Лондон, когда Нерб еще был жив. Он подцепил ВИЧ от не стерильной иглы. Одна доза, чтобы "попробовать", под гнетом уговоров друзей. Несколько месяцев, чтобы очистить кровь и как итог — смертельная болезнь. Выследить наркодиллера было не трудно и я, не скрывая удовольствия, вдоволь насладилась предсмертной агонией мерзавца, после чего пришлось уносить ноги через канализацию.

Да, этот район был мне хорошо знаком.

Что удивительно, Керо казался своим. При виде него подростки стали разговаривать тише и только когда из кэба вышла Сью, они позволили себе сальные шуточки и фривольный свист.

Жестокая правда моего внутреннего мира сияла в этой дыре с такой силой, что я не могла больше отрицать, что вот в таких местах я чувствую себя, как в своей тарелке. А все потому, что не может все быть хорошо. Жизнь не готовила меня к обыденности простых радостей, а за последнюю неделю я лопалась от счастья, с ужасом ожидая, что могу привыкнуть к толстому слою удовольствий.

Мама была бы рада, что я наконец-то решила довериться постороннему человеку, она часто повторяла, что счастью нужно учиться и позволять его себе ощущать.

Но интуиция выла на разные голоса, Пекоса я натирала мазью Каси, потому что зуд не проходил, и сейчас бы многое отдала, чтобы глянуть в стеклянные глаза отца, чтобы спросить к чему мне готовиться.

— Джонси! — Керо окликнул одного из подростков, когда кэб уехал, а мы остались стоять на тротуаре.

Высокий парень в толстовке и джинсах, тут же отделился от группы приятелей и подошел к нам.

— Как дела? — голос Керо звучал неожиданно по-родительски.

— Так себе. Давненько вас тут не было, — протянул Джонси, с возрастающим интересом рассматривая Сьюзан. На его лице расплылась хитрая, довольная улыбка, но комментариев не последовало.

— Ты прав. Будь добр, сгоняй за продуктами. Вот список и деньги. Все что останется, подели с друзьями, только не покупай дурь. Когда ел нормально в последний раз?

— Да, все путем. Я почти бросил, — парнишка замялся, пряча стыд, за дерзко вздернутым носом. Он с вызовом глянул на меня, явно ожидая увидеть осуждение или брезгливость, но я сделала вид, что мне все равно и закинув на плечо дорожную сумку, подтолкнула Сьюзан к подъезду.

Но не успела я пройти и пары шагов, как Керо выкрутил багаж из моих рук настолько легко и изящно, что я растерялась, а потом вспомнила, что отношусь к слабому полу и почувствовало, как внутри екнуло приятное чувство.

З — забота.

Старый лифт поднял нас на шестой этаж. После того, как я побывала в Индии меня трудно было смутить запахами, но вот бедная Сью, как ни держалась, все равно закашлялась.

Темный коридор, с ответвлениями на шесть восемь квартир, пропах сигаретным дымом. За одной из дверей ревела тяжелая музыка. Квартира Керо располагалась в самом конце и соседствовала с пожарной лестницей.

Итак, жилье Лоудверча.

Не знаю, откуда я вбила себе в голову, но увидеть идеальный порядок было для меня сродни смертному приговору. Делаем скидку на помощь расторопных пожилых подруг и получаем в итоге хотя бы солидный слой пыли, если верить Керо на слово, что работа не выпускает его из зубов.

Без видимых признаков беспокойства, Керо пропустил меня и Сью вперед, спокойно наблюдая за моей реакцией.

Ну, что ж… Можно спокойно выдыхать. Пыль была на месте! Однокомнатная квартира не хвасталась пространством и существовала без претензий на оригинальность. Мебель из вездесущей Икеи утвердила меня в мысли, что жилье обставлялось поспешно и практично.

На книжных полках красовались многочисленные фотографии, к которым я решила подойти в последнюю очередь — пусть остаются на «десерт».

Сью не особо следила за выражением лица, на котором читалась брезгливость и Керо, казалось бы, смутился.

— На всякий случай я забронировал для вас номер в гостинице Блэкмор парк. Это неподалеку.

Но Сью спохватилась и покачала головой. Руки выписали несколько фигур в воздухе.

«Все хорошо. Ненавижу гостиницы. Если можно, я хотела бы принять душ…» — перевела я слова девочки.

— Конечно, ванная комната, за той дверью, — Керо махнул рукой.

Она внезапно замерла, размышляя над чем-то, но резко переменилась в лице, подначивая собственную решимость.

«Попроси Керо позвонить профессору. Не могу ждать. Пожалуйста!», — поведала мне Сьюзан, затем глянув быстро на Лоудверча, подхватила свою сумку и ретировалась, на ходу в сотый раз проверяя телефон на наличие новых сообщений.

Воспользовавшись моментом, Керо сложил вещи около входной двери и быстро пересек комнату. Он не прилепил меня с силой к стене и даже не впился в губы, так как я любила. Замер в каких-то несчастных сантиметров от моего лица, немного наклонил голову набок и его губы изогнулись в пытливой усмешке.

— Ты не разочарована? Неужели тебе по нраву такая дыра?

— А тебе? — парировала я, с трудом сбивая мысли в кучу, словно пастух стадо нервных овец накануне сильной грозы.

— Сьюзан хочет, чтобы я как можно быстрее договорился с профессором Уичетом о встрече?

— Именно, — я вздернула подбородок, потянулась вперед и вытянула шею, чтобы слегка прикусить Керо за губу.

Теперь был его черед брать себя в руки, судя по тому как резко, с шумом он втянул воздух через ноздри. Сейчас он уже мог почувствовать, как я дрожу от страсти, читая это в моих расширенных зрачках, приоткрытых губах и учащенном дыхании, но…

В очередной раз раздалась трель звонящего телефона.

Керо глянул на дисплей и переменился в лице и не ответил. Мне показалось, что парень процедил сквозь зубы крепкое ругательство и быстро глянул, чтобы оценить мою реакцию.

— Не смотри так! Ты живой человек, так что не стоит себя сдерживать, — утешила я его. — К тому же, с целью узнать друг друга получше, ты привез меня к себе домой. Если все настолько серьезно, то лучше не скрывать оборотную сторону медали. Я ведь тоже не подарок.

— Как бы то ни было, мы с тобой очень похожи. Не знаю почему, я в этом так уверен. Боюсь, что в тебе мне нечего не захочется менять.

— Надеешься на взаимность?

Я прошлась по квартире, подмечая надписи на корешках книг, расставленных на полках, отсутствие пепельниц, пятен на обивке дивана и кресел, а также посторонних запахов.

В дверь позвонили, в то время как Лоудверч, прижав плечом телефон к уху, стягивал с себя футболку, стоя за распахнутой дверцей шкафа.

— Добрый вечер, профессор. Решил, что Вы не изменяете своей привычке, и, как обычно, задержались на работе. Нет, нет. Все в порядке. Я хотел узнать, не можете ли Вы уделить моим друзьям время, для консультации. Да… Врожденная глухота.

Дверной звонок затрещал на этот раз настойчивее.

Чудом балансируя с телефоном на плече, Керо умудрился втиснуть голову в чистую футболку и бросился открывать.

Долговязый парнишка молча протянул ему пакеты, после чего коротко кивнул и не отказал себе в удовольствии бросить любопытный взгляд, чтобы выяснить на какой стадии находится оргия, которую он успел себе нафантазировать в голове.

В моей же голове запульсировали слова Лоудверча, что мы с ним похожи. Пришлось отвернуться к окну, чтобы скрыть горечь, рвущуюся наружу.

Как он был далек от истины!

Парень был прост до невозможности, образован, всем сердцем предан трудной работе, по долгу которой помогал посторонним людям. Неприхотливый в еде, одежде и, как оказалось, в выборе жилья. У меня комплект нижнего белья был дороже старенького дивана раза в четыре.

Пакет по снедью тяжело улегся на стол, и только сейчас я почувствовала насколько проголодалась.

— Профессор будет ждать нас завтра к полудню.

В голосе Керо я услышала тихое негодование. Он произнес эти слова едва ли не с сожалением, но тут все было легко объяснимо. Парень хотел, чтобы я немного дольше задержалась в Лондоне. В то время как я была убеждена, что после завтрашней консультации у Сьюзан окончательно слетят розовые очки и внезапные каникулы обернуться затяжной депрессией.

Путаться под ногами с подростком, у которого мрачные мысли порой срываются до суицидальных, было не самым лучшим подспорьем для того, чтобы мне строить личную жизнь, к тому же Керо еще только предстояло завершить все дела по работе. Так что, да!

Я уже мысленно громоздила завтра свою задницу в кресло самолета.

Изучая вид из окна, я всем телом ощущала вибрацию громадного мегаполиса, который дрожал светом уличных фонарей, гулом машин и воем сирен. Дыхание Лондона вмещало в себя обещание лучшей жизни, ароматы уличной еды, денег и смрада, который тонкой струйкой тек из темных подворотен. Этот город расковывал, и в то же время, не давал передышки, требуя денег, жертв и самоотдачи, а своих преданных усталых фанатов одаривал невероятной атмосферой свободы.

Я никогда не чувствовала себя так в Хорватии. Там было слишком мало опасности для меня.

На кухне тихо дребезжала посуда, открывался и закрывался водопроводный кран. Керо готовил ужин и наверняка задавался вопросом, не стоит ли выломать дверь в ванную, откуда Сью не показывала носа уже больше получаса. Пришлось перенаправить его мысли и свои за одно, потому что затяджной душ, моей подопечной вызывал неприятный мандраж. Я догадалась, что моя малолетняя тетка судорожно пытается дозвониться до Андридже.

— У тебя есть что выпить? — не глядя на парня, спросила я.

Суета на кухне стихла на мгновенье, послышались неспешные шаги и скрип дверцы, глухой шлепок пробки, которую вынули из горлышка.

«Неужели вино? Только не это!»

Перед моим лицом материализовался стакан на два пальца заполненный прозрачной коричневой жидкостью.

— Виски подойдет? — прозвучал мягкий, низкий голос совсем рядом, и я удивилась, что не последовало никаких нотаций о том, что не стоит пить крепкий алкоголь на пустой желудок.

Молча приняв стакан, я услышала, как он мягко зазвенел, когда Керо отсалютовал таким же, и после, молча опрокинул двойную порцию в себя.

«Храни тебя Бог, Керо Лоудверч!», — я в мыслях размякла от теплого, давящего чувства, которое растеклось по всему телу, и последовала поданному примеру, задержав немного напиток во рту.

Мне нравилось, как виски жжет язык и горло, отдавая ароматом мокрой древесины в носу.

Вечер прошел удивительно спокойно и сытно. Керо приготовил макароны с сыром, потом заварил чай и выставил на стол вишневый пирог, несколько пирожных на выбор и йогурт.

Я молча смела макароны и десерт, в то время как Сью ограничилась йогуртом. Девочка не скрывала своих расстроенных чувств. Она дала понять, что у нее разболелась голова, ретировалась в широкое кресло, стоявшее у окна, и уткнулась в телефон.

Осоловев от обильного ужина, я подперла рукой голову, с наслаждением рассматривая строгое, по-мужски красивое лицо Керо, который как ни странно сидел передо мной с виноватым видом.

— Может сходим в кино завтра? — спросила я. — Сто лет там не была.

— А потом побродим в Баттерси. Была там когда-нибудь?

— Нет. Только по центру бродила. Мама и Сьюзан часто сюда приезжали. Они знали город лучше меня.

— Не жалеешь об этом?

— Жалею, но если вернуть время назад, то вряд ли бы что-то изменила. Я никогда не признавалась им в том, что любила изучать новые места в одиночку, — внезапное признание заставило меня смолкнуть. Что-то я совсем язык распустила и семимильными шагами выхожу из амплуа кормилицы семьи, у которой общность духа с родней не вяжется с подобными речами. — А ты бы изменил свою жизнь?

— Нет. Вот только одно странно, я не думал, что запал станет проходить. Я был всегда уверен, что у меня есть все. Это придавало сил двигаться дальше, воодушевляло.

— И когда же все изменилось?

На меня устремился внимательный взгляд, да такой, что я поежилась от неприятного и волнующего чувства, как все нормальные мазохисты.

— Когда встретил тебя. Хорошо, если не будет ничего серьезного, ведь в противном случае мы стоим на пороге того, чтобы навсегда испортить друг другу жизнь, во всех смыслах, — сказал Керо хрипло рассмеявшись.

— Хорошо, что ты сказал это вслух. Я бы не решилась… Так, — я вяло хлопнула себя по бедрам и поднялась из-за стола. — Приму душ и лягу, если честно глаза уже слипаются.

Керо согласно кивнул. Он дождался, когда я разденусь, включу воду и замру под горячими струями, чтобы присоединиться. Не знаю, что там на счет супер способностей, но этот мужчина явно читал мои мысли.

Диван со скрежетом принял наши уставшие тела, куда мы рухнули едва ли не замертво.

Сью уснула в кресле, догадавшись его разложить.

Ночью, я то и дело ворочалась, почесывая дядюшку Пекоса. Это неприятное ощущение легко перекрывал тот факт, что Керо прижимал меня всем своим телом к спинке дивана. Я не отказала себе в удовольствии несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы насладиться его запахом и откуда-то возникло животное желание его укусить.

«Недопереела!» — пронеслось в голове, укутанной полудремой.

Эта бредовая мысль обитала далеко не в одиночестве. Мозг переваривал эндорфин, судорожно рассовывая его по карманам про запас — уж слишком большая редкость, для моего организма, и зеленым мигало воображаемое табло с надписью «Покой».

Моя вселенная наблюдала за этих лихом, с умилением, пряча за спиной руку с заряженным стволом, на случай, если эта невидаль неожиданно дернется и захочет сбежать. Драгоценное чувство требовалось срочно взять в заложники, запереть в сейф и обнести колючей проволокой — слишком большая редкость.

Моя ладонь медленно переползла с ребер Керо, на его спину. Под пальцами я ощущала, как равномерно расширяются его легкие и отдает стук сердца.

И пусть тесно, жарко и неудобно на этом старом диване, пусть Пекос чешется сколько угодно, и угрызения совести подавятся своими доводами. Как же приятно впервые за долгое время ощутить себя обыкновенной женщиной. В голове замолкли все песни, оставив лучший звук — тишину.

— Аврора, спи. Еще пара движений и я снова затащу тебя в душ, — сонно прошептал Керо, целуя меня в макушку.

Он по-хозяйски забросил на меня ногу, немного сполз с подушки и уткнулся носом в мне в волосы.

Я не стала возражать, тем более, что спокойной жизни мне оставалось часов двенадцать… Не больше!

Чтобы насладиться лучшими видами города, мы со Сью наотрез отказались брать кэб, и, нацепив солнцезащитный очки на нос, тряслись на втором этаже высокого красного автобуса, коими славился Лондон. Погожий день, радовал легким ветерком, в желудке почти переварился омлет, который приготовил Керо и черный кофе. Так что нервы, под гнетом обильной трапезы, еще не начали симфонический концерт. Судя по всему, только-только начиналась унылая, разноголосая настройка «инструментов». Меня периодически била мелкая дрожь, из-за чего то начинали дрожать руки, то прошибал пот. Сью, мрачнее тучи, сидела рядом и упорно смотрела себе под ноги.

Кажется, наша идиллия с Керо ее серьезно раздражала.

Ох, как я ее понимаю!

Сама недавно была в рядах недовольных, если рядом наблюдалась влюбленная парочка, с блюдцем розовых соплей.

Керо делал вид, что не замечает безмолвной волны негодования, которая исходила от моей тетки, но вел себя в рамках приличий. Я же себе позволила закинуть ему руку за спину и там, где мои пальцы были сокрыты от любопытных глаз, нежно поглаживала Керо.

А когда пальцы замирали, он наклонялся ко мне, и тихо просил: «Еще!»

Допивая кофе около окна, я быстро набрала сообщение своему Лондонскому поверенному, который занимался делами агентства по найму персонала и дала задание, чтобы он узнал, не требуются ли работники в дом по адресу Графтон-сквер.

Наш путь лежал на Тулей Стрит, расположенную на южном берегу Темзы, в Лондон Бридж Хоспитал. В моем сознании сложилась милая картинка с зелеными кронами деревьев и коротко стриженными, сбитыми газонами. Но на деле — это было архитектурно скупое здание в шесть этажей высотой, где только первый и последний этаж были выкрашены белой краской, а многочисленные окна были утоплены между густым рядом колонн.

Мы заявились на десять минут раньше, как и было положено у англичан. Никакой вычурности внутренней обстановки, длиннющие прямые коридоры, с одной стороны уставленные стульями для посетителей, кое-где были разбросаны автоматы с водой, шоколадками и жвачкой.

Профессор Уичет самолично вышел нас встретить. Приятного вида мужчина, спортивного телосложения, с размытым возрастом, о котором говорят «за пятьдесят». Он едва ли не благоговейно пожал руку Керо и быстро переключил внимание на меня и Сью, предложив пройти в кабинет. Дверь захлопнулась на нами с невероятно громким хлопком.

Хотя, может быть, это все мои нервы.

— Итак, Сьюзан, как я понимаю, это твоя….

— «Племянница», — Сью сделала короткий жест, и я перевела.

Профессор пару раз многозначительно моргнул, проглотив комментарии и вопросы.

— Отлично! Вы принесли данные обследований?

— Разумеется, — я передала папку со снимка МРТ, анализами и заключениями врачей всех мастей и направлений.

— Прекрасно! Если позволите, мне нужны только снимки. Ага, вот они! Так, значит, наружное и среднее ухо у тебя, Сьюзан, абсолютно сформированы и здоровы. Диагноз — сенсо-невральная тугоухость. Значит, сама проблема… Сейчас, посмотрим.

Уичет поднял снимок к окну, рассматривая одинаковые на вид снимки мозга, запечатленные в разных позициях.

— Вот, вижу! Вот здесь, уплотнение, ничего критичного, но оно отстраняет сосуды около медиальных коленчатых тел из-за чего клетки не получали нужного питания. Задача усложняется. Для начала нужно установить несколько микро-шунтов, для восстановления нормального кровотока и только затем, установить в правом и левом полушарии нейростимуляторы. Они не оказывают никакого влияния на ткани мозга, любой риск исключен, но процесс довольно затянутый и порой нужна калибровка, чтобы подстроиться под периодичность синапсов. Тут мы основывается на работе Уильяма Леви и Роберта Бакстера, и исследуем потенциал действия и постсинаптические потенциалы идентичных нейроклеток, чтобы стимулировать регенерацию, комплиментарную данной нервной системе.

Признаюсь, некоторые термины, я практически не поняла, но Сью, слушала профессора очень внимательно, периодически согласно кивая. По мере того, как речь доктора все больше углублялась в детали, я окончательно потеряла нить, в то время, как моя подопечная исписывала лист бумаги такими словами как ионные каналы, деполяризация мембраны и аденозитрифосфат.

Разговор оживился, когда было произнесено слово «госпитализация» в одном предложении со словом «сегодня».

Сью умоляющее трясла меня за руку, доктор с запалом махал клиническими исследованиями и результатами его методики, убеждая, что следующая возможность представится не раньше чем через год, уж больно много желающих.

Стены кабинета будто стали сужаться, нависая надо мной и грозя придавить до смерти, но только я потом поняла, что это гнет ответственности, которая на мне лежала.

Слишком быстро все происходило и вот под рукой у меня уже бланки соглашения, откуда ни возьмись рядом материализовался юрист с разрешением на хирургическое вмешательство, согласием на обследование, использование конфиденциальных данных и договором на оплату. Перед глазами мелькали бумаги, подписи, цифры, и вот меня уже под руки ведут в расчетный отдел, откуда я вышла с рекомендациями и банковским счетом, полегчавшим чуть меньше чем на триста тысяч долларов.

Как в тумане, меня проводили до палаты где будет находиться Сьюзан. Ее крепкое объятие было последним мгновением, когда я видела ее, потом дверь перед лицом захлопнулась, и тишина коридора меня оглушила.

Откуда ни возьмись, взмыло почти материнское чувство, которое так и подмывало выломать с ноги злополучную дверь и забрать «ребенка» домой.

Не знаю, сколько времени я простояла вот так, но вдруг почувствовала, как меня обняли за плечи.

— Идем, Аврора. Профессор сказал, что сегодня и завтра Сьюзан обследуют и подготовят к операции. Мы будем приезжать каждый день, не переживай. В конце концов, есть видеосвязь. Идем.

«Зачем он мне все это говорит. Не могу я отойти от этой двери. Там же Сью!»

Пришлось протестующе покачать головой. Я упрямо уселась на жесткий стул в коридоре, ощущая тошноту. Тревога терзала с каждой секундой все больше, кулаки то и дело сжимались и разжимались. Нестерпимое желание что-нибудь разбить превратилось в навязчивую идею.

Странный психологический пасьянс сошелся в туалете, куда я едва успела добежать. Меня шумно стошнило в унитаз. Как же я не любила этот малоприятный процесс, злость скрасила его совсем немного и когда желудок сжимали «пустые» спазмы, я врезала кулаком по хлипкой деревянной перегородке сильно и резко, пробив ее насквозь.

Боль к кулаке, отдала чем-то привычным и успокаивающим. Костяшки покраснели, а на одной лопнула кожа, открыв небольшое кровотечение. Я сунула поврежденную конечность под кран, после чего обернула бумажным полотенцем.

Очутившись снова в блеклом коридоре, я встретилась взглядом с Керо, который следил за мной с тревогой.

— Я останусь здесь до вечера. Если ты не против — одна. Извини, но сейчас мне это нужно.

— Не извиняйся. Посещение разрешено до пяти. Тогда я за тобой и приеду.

— Хорошо, — я закрыла глаза и откинула голову назад, опершись о холодную стену.

До вечера, Сью четыре раза вывозили из палаты, то на больничном кресле, то на каталке. При этом я всегда пряталась за автоматом, чтоб она лишний раз не нервничала из-за моего присутствия. Как ни странно, но даже разыгравшийся аппетит не заставил меня покинуть клинику, хотя я и была признанным рабом собственного желудка.

Когда обследования закончились, Сью позвонила мне на телефон. Я судорожно отошла к окну, чтобы она не увидела больничного коридора, в котором дежурила и натянула приветливую улыбку.

Ее руки быстро выписывали в воздухе жесты, которые я читала без труда. Глаза девочки блестели от восторга, она изредка поджимала губы, сдерживая слезы радости. Так бывает, когда человек окрылен надеждой. Мне пришлось наврать, что мы с Керо праздно болтаемся по городу, и что я настроила громадье планов, относительно того, как мы будет праздновать выписку Сью. Она же, внезапно запнулась и настолько по-взрослому на меня посмотрела, что я могла поклясться, что вижу лицо мамы.

«Не переживай, если что-то не получится!» — выдала она мне, из-за чего я опешила. Девочка прекрасно оценивала свои шансы. В свои почти шестнадцать, она была куда мудрее меня, в том же возрасте. И тут я поняла, какая метаморфоза произошла со Сью. Она наконец-то приняла себя такой, какой родилась. Сдавалось мне, что без участия Андридже здесь не обошлось…

— Я тебя люблю, — произнесла я губами и Сью повторила фразу, коверкая звуки, как это бывает у людей с врожденной глухотой.

Экран телефона погас, и я снова опустилась на жесткий стул. Чувствуя, как от голода кружится голова.

Сахар упал. Настроение, валялось еще ниже. Благо что Пекос чесался по-прежнему. Ну, хоть какая-то стабильность!

Возможно, я провалилась в сон, когда почувствовала, как мою руку аккуратно ощупывают.

Я открыла глаза и увидела Керо. Он присел на корточки, внимательно изучая разбитые костяшки.

— Кого-то отделала? — шутку он выдал настолько серьезно, что я приняла ее за чистую монету, но ответом не удостоила.

— Пошли домой. Ты ужасно выглядишь.

Намертво вцепившись в предложенную мне руку, я с облегчением припала плечом к Керо, когда он меня обнял и повел к выходу. Осознание того, что сегодня я буду не одна, едва не заставило расплакаться. Позже в такси, я проверила телефон, в котором было одно непрочитанное сообщение.

Поверенный прислал мне бланк с вакансией горничной, который числился в другом агентстве по найму обслуживающего персонала. Каким чудом он его раздобыл, это было делом десятым. Но в такую удачу трудно было поверить. На этом месте, я себя одернула.

Сью едва попала в больницу, как я восприняла это благоприятной обстановкой, для реализации своих планов.

Но возможность была действительно уникальной. Всего один звонок Дону Бодлу — моему преданному хакеру, и я получу поддельные документы и пропуск в дом на Графтон сквер. Решено! Но только после того, как Сью проведут операцию. И проведут успешно!

К чему угрызения?! Это то, что нужно. Немного отвлечься. В конце концов, это будет лишь небольшая разведка, учитывая, что Сомерсбри в вечных разъездах и дома его практически не бывает. Это я выяснила из тех сведений, что собрал для меня отец.

Рассуждения подействовали на меня благотворно, и на щеки вернулся румянец.

Керо не отвез меня «домой», как обещал. Мы стихийно отправились в кинотеатр, после того, как поужинали в уличной забегаловке совершенно непрезентабельного вида. Но сэндвич со стейком, который я там попробовала, заставил меня закрыть глаза от удовольствия. Керо хитро на меня посматривал и даже не собирался скрывать умиления.

Фильм с Фрэнсис Макдормонт, вперемешку с мешком фигурного мармелада, вернули мне ясность мысли, впрочем, как и угрызения совести, которые теперь начали меня терзать из-за Керо. Несколько раз я отвлекалась от действия картины на экране и, пристально всматриваясь в профиль Лоудверча, прокручивала в голове слова извинения, что так грубо вытолкала его из больницы. Вид у меня при этом был, наверное, несколько смешным, потому что в какой-то момент Керо повернулся ко мне, по привычке протянул мне руку, предлагая, таким образом положить голову ему на плечо.

— Молчи, молчи… А то просмотришь все. Сейчас будет самое интересное.

И тут мне показалось, что говорил вовсе не про кино. Но как же приятно было еще раз убедиться, что мне не стоит вымучивать объяснения и оправдываться за свой скотский характер. Если Керо притворяется, его след скоро простынет, а если нет, то впервые в жизни, мне крупно повезло.

Девять утра, высокие кованые ворота и одно нажатие на кнопку звонка. Странная сила подстегивала меня улыбнуться, столько энергии генерировал мой организм, поэтому пришлось одергивать собственное воодушевление.

Операция Сьюзан прошла блестяще, профессор Уичет захлебывался, рассказывая подробности.

Ночью Керо был рядом. На него что-то нашло, парень словно с цепи сорвался, и кажется, решил меня вымотать. Однако, сам подскочил спозаранку из-за телефонного звонка, и поспешно стал собираться на свою чудо-работу. У меня же не было сил глаза открыть.

— Я быстро вернусь, обещаю. Отоспись, Аврора. Я приеду и отвезу тебя к Сьюзан. Хорошо?

Я промычала что-то нечленораздельное, обхватив его одной рукой за шею. Керо тихо рассмеялся.

— Спи, спи…

Но едва дверь за ним захлопнулась, я пулей вылетела в ванную, приняла холодный душ и оделась.

К девяти утра мне было назначено собеседование на место горничной в доме Габриэля Сомерсбри. Бодл передал мне через курьера документы на имя Памелы Хасбрук и пропуск. Какое счастье, что в нем не была предусмотрена фотография!

Ворота открылись с сухим щелчком, и ко мне подошел вооруженный до зубов охранник.

— У меня собеседование с миссис Бинстед.

Нарочно хлопая глаза и выдавливая глупую, растерянную улыбку, я поняла, что меня крупным планом снимают на камеру. Аппаратура выдала серию коротких щелчков, делая снимки.

«Всех фотографируют, твари!» — подвела я неутешительный итог, но деваться было некуда.

Охранник вернул мне документы, и тут же входную дверь открыла красивая пожилая дама, облаченная в строгую, дорогую униформу.

— Добрый день, мисс Хасбрук. Следуйте за мной.

Экономка придирчиво окинула меня изучающим взглядом. Мой немаленький рост, заставил ее вздернуть брови и только.

— Пожалуйста, ваши рекомендации. Я передам их дворецкому, он освободится через пару минут и спустится к вам. Увы, мне надо закончить некоторые дела. Присаживайтесь.

Мы очутились на просторной кухне, которая поражала своими размерами. Помимо обычной утвари, полок и шкафов, здесь была уйма бытовой техники, а под потолком, на подвесной конструкции висело дюжины три разнокалиберных сковородок и сотейников.

На секунду меня оставили в полном одиночестве, как вдруг дверь на противоположной стене распахнулась, и оттуда влетел деловитого вида мужчина. Он невероятно быстро двигался, хотя на вид верному слуге было не меньше семидесяти. В руках, мужчина нес тяжелый поднос с серебряным сервизом. По приборам я поняла, что чай из него отпили всего два человека.

— О! Простите, мисс. Только сейчас вас заметил. Мое имя Рэйв.

И снова приветливая улыбка и теплый взгляд.

Такому радушие можно было только позавидовать. Не оплот грозного наркобарона, а пансион престарелых.

— Что-то сегодня с утра жарковато. Вам предложили чаю или воды?

— Нет, спасибо…

— Не скромничайте. Не откажите старику в компании. С утра Октавиус, это наш шеф-повар, расщедрился и приготовил свой знаменитый лимонад с соком личи.

Передо мной на стол был водружен высокий хрустальный стакан, а из гигантского холодильника появился запотевший кувшин с напитком.

Старичок быстро разлил лимонад.

— Вы на собеседование?

— Да!

— Признаюсь честно, это не самое приятно, что может случиться с хорошим человеком с утра, но работа здесь того стоит. Удачи Вам!

Рэйв отсалютовал мне, сделал большой глоток и глубоко вздохнул от наслаждения. Рядом на стене зазвонил телефон. Старик подошел и ответил.

— Да, сэр. Ожидает внизу, на кухне. Разумеется, сэр. Сию же секунду.

— Извините, за вопрос, а господин Сомерсбри сегодня дома? — осторожно спросила я, но Рэйв уже очутился в дверях, и, кажется, не услышал.

— Идемте, меня попросили Вас провести в кабинет.

Короткое путешествие по запутанным коридорам особняка, не сбило меня с толку, и я успела запомнить все повороты, на случай, если придется уносить отсюда ноги.

Кабинет больше напоминал зал для переговоров, с огромным столом из массива дерева, в обрамлении двадцати мягких стульев. Во славе стола находилось высокое кресло с высокой спинкой на поворотном механизме.

Рэйв заторопился к двери и перед тем как выйти обернулся ко мне.

— Вам невероятно повезло. Хозяин сегодня дома, так что удастся лично с ним переговорить. Он сам настоял.

К такому повороту событий я хоть и была готова в последнюю очередь, но вероятности встречи с Сомерсбри не исключала. Представление началось.

Я покорно сцепила перед собой руки и вытянулась в струнку, ожидая, когда человек в кресле соблаговолит повернуться. Начинать беседу первой, учитывая с какой целью я появилась в этом доме, было грубым нарушением всех правил.

Но вот, послышался шелест бумаг, и рука в обрамлении белого манжета с контрастной черной тканью пиджака изящным движением уложила документы на стол, без промедления сверху улеглись очки в темной оправе, и прежде чем человек соизволил повернуться ко мне, я услышала тихий голос.

— Salve fatum!

Острая игла пронзила мое тело и микроскопической шаровой молнией застыла в мозгу, вызвав состояние, которое нельзя описать иначе, как паралич.

Мне уже не обязательно было видеть лицо, скрытое спинкой кресла, я знала, кто там сидит.

И этот голос!. Именно он недавно рассказывал мне среди ночи о звездах, лежа на песке, в то время, как моя голова покоилась на плече его обладателя.

— Ах, если бы ты выполнила мою просьбу, и не покидала сегодня постели…

Строгий, холодный взгляд никак не вязался с плохо скрываемой болью в голосе Керо, но тут уже было не до сентенций и интонаций. Каким образом Керо Лоудверч здесь оказался? Какого черта в этом доме его называют хозяином?

Вопросы без ответов формировались в мозгу прежде, чем я успевала их осознать. И как же не хотелось смотреть правде в глаза.

Правде?!

Эта бестия сейчас корчилась, вылезая из-под толстого слоя грязи и лжи.

Ужасающей, отвратительной, мерзкой лжи.

Ловушка!

Мое сознание вошло в режим, когда просчитывались возможные пути разрешения сложившейся ситуации, и плевать, что горькая обида, страх, гнев и проклятия черным клубком туго переплелись в груди. И боль… Ни с чем не сравнимая, боль. А вот в этой субстанции я разбиралась, и потому не ожидала, что смогу почувствовать нечто ужасающее по своей силе.

— А ведь я считал судьбу, только красивым словом, которое обожают использовать люди слабые и безвольные! Признаюсь, я сначала с любопытством воспринимал правду о тебе, изучал, прикидывал, как заманить тебя, и вот, ты стоишь здесь. Пришла по собственной воле, только всего-то и требовалось, что сидеть и наблюдать. Поздравляю, подделать пропуск в этот дом под силу единицам! Аврора, дорогая. Позволь, я слегка проясню сложившийся небольшой казус. Кероан Лоудверч, это не полное мое имя. Это лишь часть истины или образа, как угодно — вынужденный шаг, чтобы сохранить анонимность. А для нас с тобой, это залог сохранения жизни. Габриэль Кероан Мэлвин Агвидус Сомерсбри. Лоудверч, это девичья фамилия моей матери. И это самая любимая часть этого длинного недоразумения, которым так гордится мой отец. Относительно родителей, правда была тоже перемешана с ложью в очевидных целях. Мать хоть и не учительница рисования, но профессиональная художница, а отец разбирается в финансах, потому что долгое время занимался планированием национального бюджета Британии, даром, что носит титул лорда. Его и отцом трудно назвать, в хорошем смысле этого слова. Единственное чувство, которое я перенял у него было хладнокровие. К чистой правде относится и то, что я долгое время трудился на благо печально известной ООН, пока мне не открылась сущность людей, которые там заправляют. Какая отвратительная идет дележка чуть ли не бинтов и детских игрушек, гуманитарные грузы отправляют по магазинам, забивая опасным, дешевым конфискатом. Вакцины и лекарства экспериментальные, их направляют туда, где никто и слухом не слыхивал о суде по правам человека или вообще судебной системе. Так проводят испытания на людях: взрослых и детях. Но речь не о том… Я могу долго рассказывать свою предысторию, но мы ограничены во времени. Впрочем, не думаю, что ты будешь предавать лжи сколь значимую роль и дальнейшее воспримешь правильно. Не мне рассказывать тебе о стратегии, Лора Диони, или Сельма Уидон, или Тереза Вилуар…

— «Срань!» — только и пронеслось в моей голове, когда я поняла, что все мои дела давно раскрыты этим мерзавцем.

— … Наин Бинтан, — не спуская с меня глаз, Керо или, черт его дери, Габриэль, мать его, Сомерсбри, не спеша поднялся с кресла, демонстрируя совершенного покроя костюм, и медленно расплываясь в идеальной, хищной полуулыбке, — Финис.

Он специально выдержал паузу, теперь уже с любопытством изучая мою реакцию.

— В который раз убеждаюсь насколько ты непредсказуема. Какое завидное самообладание! Невероятный контроль… По самым пустяковым мелочам, ты готова себя извести до натуральной паники, а перед лицом вероятной безвременной кончины у тебя и мускул не дрогнул. Что это? Специально выработанный рефлекс, или это нечто врожденное? Как, например, талант к изучению языков. По-моему ты говоришь на семи? Про мелкие женские страстишки, я вообще, промолчу. Единственное, что было для меня явным, так это твоя убежденность, что такое чудовище, как Финис, не может изменить своей натуры по велению сердца или под действием слабой интрижки. Разумеется, ты не достойна счастья с простым и романтичным Керо Лоудверчем, но спешу тебя обрадовать, что это больше скрытая и не исследованная часть моего сознания. Кстати, весьма приятная и потому я не хотел так скоро с ней расставаться.

Горечь и разъедающая нутро мысль, что меня предали, сглаживались с каждой секундой все больше. С яростью дела обстояли хуже. Я сжала кулаки с такой силой, что пальца занемели, и это не укрылось от внимания Керо.

«Керо? Или мразь? Надо подрихтовать мыслительный процесс, но «Керо», это слишком лично и больно. Пусть останется Сомерсбри еще немного, пока я ему не размозжу ему голову через несколько минут».

— Давно готовил речь? — мой голос прозвучал низко и хрипло.

— Ты не поверишь, но нет. Но «судьбой» я упорно тебя называю неспроста. Наша встреча в том баре была чистой случайностью, и надо признать, что Аврора Франклин заставила меня задуматься о самых простых человеческих радостях. После мучительных и долгих размышлений я понял, что не мог заинтересоваться посредственным, обыкновенным человеком. Ты не представляешь, сколько попыток было до тебя с другими женщинами, пока я не признал, что мне уготовано одиночество. Ты не представляешь, сколько раз я запрещал себе приезжать в Люка-Дубрава. И каким же открытием для меня стал тот факт, что ты не заурядная американская миллионерша, которая вложила деньги и подыхает от скуки на собственном острове. Правда о тебе открылась, когда ты отвезла Вигго в Калли-Джагах. Я не работаю с людьми, которым доверяю вести часть моего бизнеса, без возможности отследить их месторасположения. Они, правда, об этом не знают. Если тебя волнует, вызволил ли я Отернея из его ужасной обители, то нет… Сама того не ведая, ты избавила меня от весьма грязной работы, за что прими мою благодарность. В этой части стоит упомянуть, что мне пришлось пополнить запасы морфия в индийском лепрозории. Сама понимаешь, радостей у людей там мало, тех запасов, что привезла ты едва хватило на пару недель. Теперь Виго должно хватить препаратов до конца его дней. Лихорадка вот-вот оборвет жизнь бедолаги. Какой хладнокровный расчет! Я всегда считал себя жестоким человеком, но ты меня превзошла. Впрочем, это не меняет моего мнения, относительно того, что мы с тобой похожи.

От столь сомнительного комплимента я поморщилась, словно от пощечины и эта крохотная деталь, странным недоумением пронеслась у Сомерсбри в глазах. Возможно, он интерпретировал мою реакцию не совсем правильно, приняв за готовность продать свою жизнь подороже.

— У меня не может быть с тобой ничего общего.

— Не много ли гонора для женщины, которая заживо сжигает детей за деньги? Кстати, очень интересно, что ты себе на них купила? Пожалуйста, не стоит сейчас действовать опрометчиво. Я не позволил бы себе эту встречу, если бы не обзавелся страховкой.

Слишком быстро я догадалась, о чем Сомерсбри ведет речь.

— Сьюзан!

На долю секунды я потеряла контроль над собой и упустила момент, когда неслышно отворилась дверь, и в кабинет проскользнул человек. Насколько молниеносно я ринулась к этому чудовищу, настолько быстро на мое левое запястье был надет стальной браслет. Мне не хватило нескольких сантиметров, чтобы схватить этого самодовольного придурка за шею. От браслета тянулась цепь, другой конец которой был замаскирован где-то за портьерами, а саму манипуляцию провел скромного вида человек в костюме дворецкого.

— Спасибо, Реймерс! Ты свободен. Вернемся к нашей беседе, Аврора. Разумеется, Сьюзан уже нет в медицинском центре, где мы ее оставили.

Сомерсбри запустил руку в карман брюк и вытащил крохотный предмет, перекатил его между пальцами и поставил на стол.

— Я не отказал себе в удовольствии проследить за тобой и провести небольшой обыск еще в Калькутте. Признаюсь, и тут ты меня удивила. Что и говорить технологии сейчас творят чудеса, и твой покорный слуга, спонсирует наиболее интересные направления. Но, признаюсь, эта вещица меня поразила. Тонкая работа! Поэтому, я надеюсь, что ты расскажешь мне, кто автор состава.

Габриэль убрал руку, и на поверхности стола осталась пуля. Не трудно было узнать, о чем идет речь. Их делали по заказу и отливали из уникального сплава, со стеклянным наконечником. Но истинной жемчужиной была жидкость, которая помещалась в стеклянную капсулу. По своим свойствам это был уникальный транквилизатор, который практически останавливал всю метаболическую деятельность в теле человека, почти на сутки. Я частенько использовала это на тех, людях, которые не хотели следовать за мной по тем или иным причинам. Эти пули обходились мне очень не дешево, и я редко их использовала.

— Обойдешься! — подвела я черту под пустыми ожиданиями Сомерсбри, но он по-мальчишески отмахнулся от моего язвительного тона.

А у меня внутри все екнуло, настолько настоящим сейчас мне казался этот мужчина. Чувства к нему только начинали крепнуть, и желание, с которым приходилось бороться напоминало демона, которого в данным момент пытались изгнать.

«Что ж так больно?!»

— Кажется, ты еще не поняла, с кем имеешь дело. Что ж, дорогая, не думал, что упрямство станет сколь-нибудь серьезной проблемой с твоей стороны.

И снова движением фокусника в длинных пальцах Сомерсбри материализовались странные предметы, которые он с мучительной медлительность стал выкладывать на стол.

Пластиковая стрела с присоской, нелепой яркой расцветки, ниточка, на которой был закреплен небольшой серебряный крест с распятием и брелок для ключей с логотипом «НИВА».

— Я подумывал перетрясти кое-кого в Швангау или Нойншванштайне. Ведь привязанность к новым знакомым еще не испарилась? Более поздних своих знакомых ты без особых угрызений мне простишь. Не так ли? В последнюю очередь мне бы хотелось беспокоить Кассандру и Добу. Такие душевные люди!

Значит, угроза нависла над бабой Нюрой, Васей и даже Игорьком и парой стариков, которых я любила всем сердцем. Незамысловатые вещицы, я узнала мгновенно.

Прекрасно, что я не чувствовала физической боли, но то, что сейчас творилось у меня внутри, было в разы хуже самой изощренной пытки. Ах, папа, мое тело ты подготовил на все случаи жизни, а вот, с душой, оставил наедине.

— Что ты сделал со Сьюзан?

— Она в полной безопасности, пока…

— А что же операция? Я своими глазами видела шов. Девочка сможет слышать? — хотя ответ я и знала заранее, но должна была услышать это от человека, которому с таким трудом доверилась.

Как ни странно, его глаза заволокло сожаление, и в кабинете повисло красноречивой молчание. Габриэль сочувственно пожал плечами и слегка склонил голову набок.

— Ты веришь в чудеса? — только и спросил он.

— Значит, девочке разрезали голову забавы ради? — подвела я черту под этой частью разговора, понимая, что, да, Габриэль продумал все до мелочей. — Что ты там говорил про излишнюю жестокость.

— Не утрируй, ей не было больно.

— А я? Со мной ты решил просто поразвлечься?

— Нет, дорогая. Помимо затасканной любви к человеку можно испытывать и восхищение и страсть. Впрочем, до сегодняшнего дня ты не жаловалась на счет того, как я тобой пользовался.

Как я не пыталась уловить издевки в голосе этого человека, должна была признать, что он был абсолютно прав. Ни тени бравады, хвастовства, высокомерия или злорадства. Габриэль Сомерсбри выглядел почти расстроенным из-за того, что я все же сегодня попала к нему на аудиенцию.

Но от осознания этого боль в груди не утихала, там все крошилось и скрипело, вызывая желание завыть в голос.

— А что скажешь на счет владельцев этих вещей? — я кивнула на стол. — Ты лично их забирал или…

— Лично. Кстати, не кидайся звонить, Василию. Точнее Васе. Ты ведь его так называешь? Он мне понравился. Без малого человек-невидимка: неприметная внешность, с первого взгляда — безобидная душа, молчаливый. Только не пойму, зачем тебе эта ферма? Благотворительностью занимаешься?

Я с облегчением поняла, что Сомерсбри не догадался, чем они там занимаются.

С — сракотень.

При чем, новый уровень… Что ж, милая, ты хотела по-жестче. Наслаждайся! Ты в своей стихии.

Да, я, разумеется, предполагала, что меня могут «раскрыть». Что там на этот случай говорил папа? Ах, да.

Он всегда отшучивался, что в таком случае лучше «выйти в окно».

Теперь, этот совет не казался мне шуткой. На кону стояло слишком много.

Но перед эффектным выходом, нужно позаботиться о Сьюзан, а потом…

Сколько раз я представляла себе день, когда смерть настигнет меня. Сколько хитроумных способов было придумано, чтобы не попасться. Сколько ночей испорчено холодным потом, предположениями, что еще можно улучшить, предусмотреть. И вот он итог.

Я добровольно встретилась лицом к лицу со своей погибелью и более того, перестала считать смерть врагом. Будь я активным пользователем Инстаграмм, поставила бы «черной с косой» лайк. У нее там, наверняка есть аккаунт с триллионами миллиардом подписчиков-призраков.

И не правда, что страшно.

Страшно представить, что будет с близкими, которых я подвела.

«Включай, дорогуша, мозги. Это у тебя получается лучше, чем сердечные дела!»

Как бы то ни было, спасительное оцепенение поставило на паузу шок. Мне предстояло выяснить с какой целью я стою здесь до сих пор живая.

— Пожалуй, пришло время обрисовать тебе мой план в общих чертах. Так как выбора у тебя особого нет, то априори, я возьму за данность твое гипотетическое согласие, и в этом ключе поведу. Но для начала, позволь прояснить некоторые моменты. Целью ведения моего бизнеса, который не отличается высокой моралью, разумеется, было тривиальное стеснение в финансах. Мне было мало состояния отца, которое перейдет мне по наследству, в свое время. Я рос, в обстановке роскоши, распутства и вседозволенности, которая была прикрыта толстым слоем приличий для широкого круга важных и уважаемых людей. В колледже мои руки были развязаны, а возможности заставляли однокурсников умирать от зависти и недоумения. Кидать во все тяжкие я не торопился — оплачивать безумные вечеринки, выпивку и наркотики, тратиться на девиц и прочие удовольствия. Куда больше меня занимал вопрос распределения денежных ресурсов, которые потоком текли в высшем обществе. Колоссальные суммы оседали только под давлением традиций, пороков и первоисточника бед всего человечества — глупости. Именно благодаря ей я добился всего и сейчас стараюсь, как бы это сказать… Отмыть руки, если ты меня понимаешь. Только благодаря глупости человек начинает принимать наркотики, и пусть другие говорят, что от отчаяния, любопытства и прочей чепухи. Так почему не взять деньги, которые оседают в глубоких карманах всех производителей белого порошка и не направить их, скажем, на постройку больниц, школ, ирригационных систем в засушливых зонах, где люди могли без труда вырастить себе еду, а не распухать от голода? Помощи просят многие гуманитарные или благотворительные организации. Моя инфраструктура включает фармацевтический бизнес, оружейный, машиностроительный, логистика морская, сухопутная, воздушная. С помощью этого телефона, я могу получить что угодно, почти в тридцати странах, без вопросов, условий и недовольства.

В руках Габриэля Сомерсбри тускло блеснул корпус телефона, который я видела сотни раз. Аппарат, тут же исчез в недрах костюма с тем же изяществом, что я появился.

«Прям, гребаная Ирен Адлер!» — подумала я и добавила вслух:

— Какая жалость, если он внезапно разобьется о твою голову, когда я до тебя доберусь.

Я хотела выпалить эти слова, но получилось хоть и ехидно, но вяло. Язык стремительно распухал во рту, а горле пересохло.

Габриэль печально улыбнулся и оставил колкость без ответа. Потом, из-под манжета рубашки на секунду показались скромные часы из белого золота, увиденное на циферблате заставило его недовольно нахмуриться.

— Как мало времени у нас с тобой! — он тяжело вздохнул. — Другими словами, я закрываю производство в Колумбии, к тому же благонадежность большей части моих доверенных лиц, стоит под сомнением. Они внезапно решили, что стали умней меня и по доброте душевной решили сдать меня американцам, или британским правоохранителям, с подачи Вигго. И их план вполне мог бы сработать, если бы не определенная дальновидность с моей стороны. Отерней в итоге своих манипуляций должен был занять мое место, в обмен на схему отмывки денег, с указанием выгодополучателя. Нужно признать, это бы сработало, учитывая, что мне даже не нужно было создавать фирмы-однодневки, организаций хватало и без того. Более того, акции многих доступны для покупки, и Вигго с умом приобретал ценные бумаги, чтобы прибрать себе в дальнейшем самые лакомые куски, когда начнется дележка туши. Но все равно основным держателем акций, по мнению Отернея, оставался я, и в этом крылось настоящее зло. Поэтому пришлось надавить на кое-какие рычаги, и когда Отерней давал распоряжение купить один процент акций, он приобретал не меньше четырех через опционы. После того, как он сдал бы меня властям, акции должны были упасть на десятки пунктов. Он скупил бы все по дешевке и в процессе стал бы мультимиллиардером. За восемь лет, в итоге, он стал основным держателей сам того не зная, а соответственно выгодополучателем, которого спецслужбы радостно разорвут на куски. Гениально, если бы не одно «но»… Изначально, я никогда не являлся владельцем ни одной акции, а лишь закреплял за собой исполнительное руководства. Отерней не мог допустить самой мысли, что обладая неограниченными ресурсами, я добровольно откажусь от колоссального состояния. Его исчезновение вызвало много пересудов, и компаньоны требуют указать виновного. И я им его предоставлю.

Моя голова с каждой секундой становилась все тяжелее, но мысль о том, что меня угораздило по уши влюбиться в хитрого, умного лицемера с прекрасными манерами лучших домов Лондона, добавила еще и тошноты.

Цепь, казалось, грозила оторвать мне руку тянула к полу. Я пошатнулась и тяжело оперлась на стол. Значит, и чаепитие было продуманным ходом! Мне что-то подмешали, точно просчитав то, время, к которому я должна буду отрубиться.

Силы покидали мое тело, впрочем, как и сознание, но я должна была кое-что проверить, чтобы убедиться окончательно. Собрав волю в кулак, я выпрямилась и натянула цепь наручника, после чего резко дернула руку. Со стороны создавалось впечатление, что я пытаюсь вырваться, но не это было моей целью. Еще пара секунд и снова рывок, спокойный и сильный. Цепь натужно гремела, а стальной браслет впивался в кожу, заставляя ее лопаться.

Габриэль Сомерсбри не сдвинулся с места, с поразительным хладнокровием наблюдая за странной экзекуцией.

— Время на исходе. Однако, это поразительно! Многие на твоем месте, уже провалились бы в крепкий, здоровый сон. Неужели действие адреналина? Хотя по тебе не скажешь. Дыхание не сбито, спокойный пульс. Твое напряжение выдают лишь плотно сжатые челюсти.

Взгляд моего мучителя вдруг потеплел.

— Кстати, это тебя сопровождает и во сне. Только из-за этого ты не высыпаешься. Но, ближе к делу. В отеле, куда ты скоро отправишьс, тебе передадут ноутбук со всей необходимой информацией. Ознакомься, внеси свои коррективы, если считаешь нужным и сообщи об этом в письме по указанному там адресу. И, Аврора, не пытайся найти Сьюзан. У меня достаточно воображения, чтобы предвидеть твои попытки. Тем более за неделю, которая будет у тебя на размышление, это просто невозможно. За тобой будет следить едва ли не половина квартала Ньюхэма, куда бы ты не отправилась. Через неделю ты приезжаешь в этот дом, и я произвожу простой обмен. Сью отсюда выходит, а ты занимаешь ее место.