Прости, что любила тебя...

Глава 12

Как Альбина прожила эти три дня конференции, знает только она. Никита был постоянно рядом с ней молчаливой поддержкой. Она была ему благодарна, что он не задает лишних вопросов, а просто находится рядом. Каждый раз она ждала какого-то подвоха от Евгения, который прожигал ее взглядами, выдержать которые она смогла. Стальная арматура не позволяла ей согнуться под той болью, которая давила на нее все эти дни. Так и хотелось спросил у бывшего мужа: «Ну что, ты счастлив?», но просто молча смотрела на него, видела, как он бесится.

Когда во время переговоров она увидела, что ему звонит его любовница, совершенно спокойно продолжила разговор с Ларчиковым, хотя ее сердце снова сжалось от боли. Ей казалось, что уже давно все отболело, но вот она встретилась с ним лицом к лицу и снова тупая боль заполнила ее грудь. Спасало то, что рядом с ней был Никита, который был молчаливой поддержкой.

Когда Евгений попросил ее остаться и поговорить, она смотрела ему в лицо и никак не могла понять, как так произошло, что этот человек, который клялся ей в любви, предал ее, предал не один раз, а регулярно убивал ее своей изменой, своим предательством. Особенно было больно, когда он предал их ребенка, поэтому просто сказала ему, что «нас больше нет» и ушла.

Снова Масленников был рядом, не задавая ненужных вопросов. Они заехали по пути в гостиницу в какое-то кафе, поели. Никита рассказал, что встретил своих знакомых, с которыми учился в институте, заходил к ним вчера вечером в гости. Потом он рассказывал ей всякие истории из своей студенческий жизни. Но иногда ей казалось, что он что-то недоговаривает, слишком пристально смотрит на нее, словно что-то хочет спросить у нее.

Как она не хотела встречаться с бывшим мужем еще раз, даже обрадовалась, когда не увидела его в зале на третий день. Однако он подошел к назначенному времени. Хорошо, что они с Никитой уезжали сегодня, взяли с собой сумки. Осталось только договориться по последним вопросам с Ларчиковым и она уедет, больше никогда не увидит Евгения.

Бывший муж снова захотел поговорить с ней. Она дала ему такую возможность, захотелось услышать, что он может ей сказать. Евгений стал просить прощения и предложил вернуть прошлое. Хотелось расхохотаться ему в лицо. Он продолжает жить с то девчонкой-любовницей и просит ее вернуться? Она не нашла в себе сил говорить с ним, просто спросила, куда ей возвращаться, если он до сих пор с любовницей. Альбина видела, как перекосилось словно от боли его лицо, он не нашелся, что ответить, поэтому она просто ушла. Никита уже получил их одежду и вызвал такси. Поэтому они быстро сели в машину и поехали на вокзал.

Снова Масленников ни словом не напомнил ей о неприятной встречии с бывшим мужем. Чуть позже достал из пакета термос с кофе и бутерброды.

— Вот, друзья в дорогу собрали. Будешь?

— Спасибо, есть действительно хочется. Извини, но почему-то я не догадалась об этом, — ей было неудобно перед мужчиной.

— Ничего страшного, для этого есть я.

Что он имел ввиду, Альбина не стала выяснять, просто с благодарностью приняла стакан кофе и бутерброд.

В Н-ске их встречала служебная машина, которая развезла по домам. Альбина набрала себе полную ванну, опустилась в горячую воду, стараясь смыть ту грязь, которую чувствовала на себе после встречи с бывшим мужем.

«Давай вернем наши отношения. Мы же любили друг друга». Снова захотелось рассмеяться, зло, со слезами и криками, чтобы выкричать всю свою боль. Променял ее, предал, продолжает жить со своей любовницей, а сам «давай вернем». Он специально хочет унизить ее еще больше, что три года назад? Неужели не понимает, что делает ей больно? Она могла бы «еще вернуть» тогда, если бы он бросил все и прибежал к ней в больницу. Но он все эти дни провел у своей любовницы.

Альбина никогда не старалась выяснить, кто она такая, не следила за Евгением, не расспрашивала знакомых. Встречаться с той, кому он сделал предпочтение, унижаться, пачкать себя грязью Альбина не могла себе позволить. Достаточно было слов мужа, что у него есть другая. Она одним днем прекратила свою прежнюю жизнь.

Впервые за последние три года из ее глаз потекли слезы, злые горькие слезы. Как же было больно, словно кто-то забросил ей в грудь горячие угли и разворошил их кочергой, чтобы сильнее разгорелись. Хотелось выть, кричать: «За что?». Так захотелось быть слабой женщиной, чтобы нашелся тот, кто прижал бы ее к своей груди и сказал, что все закончено, что он никогда не предаст, не променяет, не отдаст.

Она вылезла из ванной, завернулась в большое полотенце, ушла в спальню и завалилась в кровать. Слезы продолжали течь и она не вытирала их. Когда-то надо было выплакаться.

Утром она вернулась на работу подтянутой, собранной, в своем сером «скафандре», без видимых следов бессонной ночи (да здравствуют корректоры и тональник). Только бледность лица говорила о том, что не все так у нее хорошо, как хотела бы показать.

Снова начались рабочие будни, работа заставила отодвинуть мысли об Евгении на второй план. Потом появилась мысль, что зря она согласилась на сотрудничество с фирмой «Фортуна», придется общаться с Евгением, а этого она не хотела бы. Поэтому она назначила ответственным за это направление Никиту Сергеевича.

Она замечала его заботу о себе, то чашка горячего кофе и бутерброды, которые ожидали ее утром на рабочем столе. То заказанный в кабинет обед, когда ей не удавалось вырваться на полчаса, чтобы дойти до кафешки. То он поджидал ее у выхода на машине, чтобы подвезти домой, когда сил идти пешком уже не было. Мелочи, незаметные, но такие приятные. Однако никогда не обозначал какого-то интереса к ней, не начинал задушевных разговоров, как это обычно делают мужчины, не подкатывал. Он просто был. Был рядом, словно заботливый ангел, готовый подхватить на руки, когда она шагнет в бездну.

Через полгода Никита сообщил, что к ним приедут Ларчиков и Русаков, надо переподписать какие-то документы. Как она не хотела встречаться с ними, но нужна была ее подпись на ряде важных документов. Поэтому она попросила Никиту взять на себя обязанность провести с ними предварительные переговоры, а она подойдет позже. Тот только кивнул головой.

Последнее время она стала замечать, что во взгляде Никиты что-то изменилось. Иногда он «застывал» глазами на ее лице, словно стараясь там что-то увидеть, голос звучал как-то мягче. Но по-прежнему не делал никаких попыток поговорить с ней, приблизится. И она снова была ему благодарна.

В день, когда была назначена встреча, она специально уехала в налоговую, чтобы случайно не встретиться с Евгением. Полдня она пыталась взять себя в руки и у нее это получилось. Невидимая забота Никиты помогла ей. Снова чашка кофе на столе и ее любимый молочный шоколад.

Когда Ларчиков и Евгений вошли к ней в кабинет, она заметила, что бывший муж снова изменился, осунулся, потерял лоск. Теперь в его глазах была грусть и боль, когда он смотрел на нее. Внезапно ей пришла на ум мысль, что такие же глаза у нее были, когда она в ногах валялась у него и просила не бросать ее.

Снова спас положение Масленников, который зашел следом за ними, занял место за столом ближе к ней и предложил занять другое место к ней поближе Юрия Дмитриевича. Снова Никита взял на себя ведение переговоров, она только уточняла кое-какие моменты. Евгений почти не разговаривал, только смотрел на нее больными глазами, но при этом бросал уничтожающие взгляды на Никиту. Ей даже стало смешно и даже позволила уголку губ растянуться в легкой улыбке.

Когда документы были подписаны, все вышли из ее кабинета. Перед уходом Никита только посмотрел на нее, словно спрашивая, все ли у нее нормально. Она кивнула ему. Потом она поднялась со своего места и подошла к окну, обняв себя руками. В душе была пустота, серость. Вчерашняя боль снова заползала в душу, разворачивая свои кольца.

Вдруг открылась дверь и на пороге появился Евгений. Он был настроен довольно решительно, подошел к ней, схватил за плечи, прижал к себе и впился губами в ее губы. Он долго терзал ее поцелуем, но она молча терпела это, так и не опустив руки, не реагируя на него. Когда он понял, что от нее нет никакой реакции, отпустил ее, стал всматриваться в ее глаза. А она так устала от всего, что просто смотрела на когда-то любимого мужчину и не было никаких мыслей. Даже его поцелуй не затронул ее сердце. Мраморная статуя со стальным стержнем внутри.

— Альбина, — хрипло прошептал Евгений, снова притягивая ее к себе, но она не шевелилась, продолжая глядеть на него. — Любимая моя, Алечка, прости меня за все. Я не могу без тебя. Прости меня за мою ошибку, я готов исправить все. Не прогоняй меня, я не смогу без тебя. Давай поговорим, умоляю, выслушай меня.

И такая злость взяла девушку. Он практически повторял все то, что она говорила ему в тот последний день, умоляла не оставлять ее. Ошибка? Это он называет Ошибкой? Альбина скинула с себя его руки, сделала шаг в сторону, увеличивая расстояние между ними, чтобы он не смог даже дотронуться до нее, снова не испачкать своими прикосновениями.

— Ты хотел поговорить? Давай поговорим, я готова. Только запомни. Мы поговорим сегодня один раз и больше к этому не вернемся. Ты сказал, что ошибся? Что это была ошибка? Ошибка, это когда ты ошибся дверью, случайно зашел не в ту комнату и сразу же вышел оттуда. А то, что ты сделал называется осознанное желаемое предательство. Ты знал, что это за дверь, сознательно открыл ее и вошел в ту комнату, остался в ней на долгие три года, забыв о том, что у тебя есть жена, которая тебя любила больше жизни. Ты сделал выбор, ты просто предал меня, мою любовь, нашу семью.

Альбина перевела дух, стараясь скрыть подступающие к горлу слезы.

— Я давала нам шанс летом, когда ты просил у меня прощения. Или ты думаешь, я не чувствовала, что у тебя появилась другая? Я простила тебя, думал ошибся. Решила закрыть на это глаза и верить в то, что мы будем вместе, мы будем семьей, что мы любим друг друга. Но ты снова решил предать меня. И предал в те дни, когда я ждала нашего ребенка, НАШЕГОдолгожданного ребенка.

Альбину затрясло так, что она снова обхватила себя руками, закинув голову назад, чтобы слезы не потекли по лицу. А Евгений стоял, слушал ее слова и умирал. Каждое слово резало его, отрезая его прошлое и возможно будущее счастье. Он стоял и не двигался, боялся пошевелиться, чтобы не рассыпаться на части.

— Знаешь, я все время винила себя за то, что потеряла нашего малыша, не могла себе этого простить. Но и твоя вина в это тоже есть. Ты обещал быть со мной, но не приехал. Мы бы вместе поехали в клинику, я бы не упала на этом чертовом льду. Потом я звала тебя, ждала, что вот-вот ты прибежишь ко мне. Но ты просто бросил меня, забыл, как о ненужной вещи. Тебе было важнее быть с другой в то время как я оплакивала нашего ребенка, когда я умирала там в больнице. Но я все время ждала, каждую секунду думала, что услышу твои шаги, надеялась, что ты бросишь все и придешь, обнимешь меня, скажешь, что у нас все еще будет хорошо. Но ты каждый раз, снова и снова предавал меня. Ты не нашел мужества сразу признаться, что нашей семьи больше нет, что она тебе не нужна. Ты каждый день убивал меня своим молчанием, своими уходами к любовнице. А мне оставалось самой вариться в своей боли.

Ты сейчас умоляешь меня простить, забыть все, вернуть наши отношения. Помнишь, как я валялась в твоих ногах и умоляла не оставлять меня, говорила, что умру без тебя? Ты еще упрекал меня, просил не унижаться перед тобой еще больше. Так вот. Я умерла без тебя. Нет больше той влюбленной в тебя Альбины, которая верила в светлую сказку и была так счастлива. Есть другая я, есть моя новая жизнь, в которой нет тебя. И сегодня я прошу тебя — не унижайся передо мной, не падай в моих глазах еще сильнее, чем ты уже упал. Как бы я тебя сильно не любила тогда, но возврата никакого не будет. Я презираю тебя. Ты просишь простить тебя? Знаешь, я прощаю тебя. И я тоже прошу у тебя прощения за то, что любила тебя больше жизни, что ты для меня был всем, что верила в наше счастье.

Альбина замолчала, отворачиваясь от Евгения.

— Уходи, нам не о чем больше говорить. Я все сказала.

Ее голос звучал глухо, но все равно Евгению казалось, что она кричит на него, оглушает. Говорить не было сил. Он просто повернулся и вышел из кабинета. Также молча сел в машину, которая их ждала, в гостинице собрал свои вещи и уехал на вокзал.