Прости, что любила тебя...

Глава 4

Альбина еще неделю провела дома. Все это время Евгений был внимателен к ней, словно и не было того воскресенья, когда он просто повел себя словно чужой. Она не стала спрашивать, за что он так извинялся, боялась услышать то, что разобьет ее сердце. Где-то шестым чувством она сознавала, что эти дни он провел с женщиной, но заставляла себя не верить в это, прощала его, давала им шанс быть вместе, быть счастливыми. Она по-прежнему безумно любила его.

Маринка все эти дни забегала к ней по вечерам, рассказывала о том, как прошел день. О том, что Евгений повел себя, как последний урод, они больше не говорили. И когда Альбина вернулась на работу, этой темы они тоже не касались. Работа по-новому закрутила Альбину, к ней вернулось хорошее настроение, тем более Евгений снова стал внимателен к ней, опять вечерами они сидели обнявшись перед телевизором. Снова в интимную жизнь вернулась страсть.

Альбине казалось, что все плохое позади, она закрыла для себя этот лист, чтобы не вспоминать. Но ноябрь снова дал понять, что не все так радужно у них. Опять Евгений стал замыкаться в себе, задерживался на работе, снова ушла страсть. Она решилась спросить, что происходит.

— Да завал на работе, ничего не успеваю. Мне обещали должность зам. генерального, но боюсь, что долго буду ждать.

— Замом? — обрадовалась за мужа Альбина. — Это же здорово! Не переживай, ты обязательно справишься, ты у меня очень талантливый, умный. Я очень горжусь тобой.

Она прижалась к его груди. Сегодня у Альбины была очень хорошая новость для мужа, о которой она узнала утром, когда увидела две полоски на тесте.

— Женька, я такая счастливая! Знаешь, хочу тебе сказать, что мы станем родителями. Представь, шесть лет ждали. И вот!

Она ожидала, что он сейчас поцелует ее, обнимет, будет вместе с ней радоваться этой новости, что они станут счастливыми родителями. Но он только внимательно посмотрел на нее.

— Ты уверена? — каким-то холодом повеяло от его вопроса.

— Ну да. Вот, — она протянула ему коробочку. — Это же здорово, у нас все отлично. Тебя повысят, у нас будет ребенок. Если бы ты знал, какая я счастливая.

Он поднялся с дивана, прошелся по комнате, подошел к окну, пятерней провел по волосам.

— Ты не рад?

Альбине не хотелось верить в то, что мужу не важна эта новость. В груди закипали слезы обиды. Ведь они так долго ждали этого. У них скоро будет маленький ребенок, плод их любви. Ведь еще месяц назад он был так страстен и нежен с ней, а теперь он стоит у окна и не поворачивается к ней.

— Не знаю, — наконец ответил Евгений. — Все так неожиданно.

— Почему? Почему неожиданно? — ее губы начали трястись от удерживаемого рыдания. — Мы же так хотели ребенка.

— Какой срок? — спросил Евгений, не поворачиваясь к ней.

— Месяц, может чуть больше. Я к врачу на третье декабря записалась. Ты пойдешь со мной?

Он наконец отошел от окна, подошел к Альбине, присел перед ней на корточки, взял за руки, заглянул в глаза, словно что-то хотел найти в них то, о чем она молчит.

— Конечно пойду.

Альбина постаралась незаметно выдохнуть, ей было страшно, что он откажется.

— Ты не рад? — снова спросила она.

— Рад, любимая, рад.

Он поднялся, сел рядом на диван, приобнял одной рукой, прижал к себе, поцеловал в висок.

— Ну вот, а ты боялась, что у нас не будет детей. Все же хорошо? Ты как себя чувствуешь?

— Хорошо. Да у нас все хорошо, — словно убеждая саму себя, ответила Альбина.

Утром третьего декабря Евгений поехал на работу.

— Ты заедешь за мной, чтобы вместе поехать к врачу? — спросила Альбина.

— Да, заеду. Только с утра решу пару вопросов. Это очень важно. Ты только сама не ходи, там скользко.

Вчера днем неожиданно потянуло теплом, снег начал таять. А к вечеру подул северный ветер, дороги превратились в настоящий каток. Альбина никогда не считала себя опытным водителем, поэтому поставила свою машину на зиму на стоянку, на работу ее отвозил Евгений. Сегодня к врачу ей было назначено на двенадцать.

Муж уехал, а Альбина ходила по квартире. У нее все валилось из рук, нехорошее предчувствие наползало черной тучей. Последнюю неделю, после того, как она сказала мужу о беременности, он вел себя как-то странно. То обнимал ее, то закрывался в себе, словно что-то терзало его. Спросить, что с ним происходит Альбина боялась, но все равно задала этот вопрос позавчера. Он только тряхнул головой, словно отгоняя какие-то мысли от себя:

— Не переживай, просто период тяжелый. Все нормально.

— Евгений, может я чем могу тебе помочь?

— Нет, Альбина. Я должен сам.

Но вот что он должен так и не сказал.

Альбина приготовилась к выходу, собрала документы, все необходимое, стала ждать Евгения. Но его не было. Время поджимало. Она набрала его телефон, но вместо ответа получила сообщение: «мне некогда, я занят». Вызывать такси тоже было слишком поздно. Оставалось только одно — доехать общественным транспортом, благо было всего пару остановок. Альбина оделась потеплее и вышла.

Ей повезло, автобус пришел почти сразу и пустой. Она доехала до нужной остановки и направилась к клинике, ругаясь про себя, так как тротуар не успели посыпать песком. Сейчас все дороги напоминали сплошной каток. До клиники оставалось около семидесяти метров, дорога пошла под уклон. Она вышла на обочину, где был рыхлый снег, пошла, стараясь удержать равновесие. Мимо нее по накатанному тротуару пробежала ватага школьников, которые на ногах, сбивая друг друга покатились вниз с хохотом. Альбина остановилась, давая им проехать и снова потихоньку пошла к клинике.

Оставалось около пятидесяти метров, как ее нога поехала вперед, она не удержала равновесие, чуть не села на шпагат, вторая нога подвернулась и она упала со всей силы на попу, что даже клацнули больно зубы и из глаз побежали слезы. К ней тут же подошла какая-то женщина, помогая подняться. Резкая боль внизу живота заставила согнуться пополам.

— Ой! — вскрикнула Альбина, придерживая живот рукой.

— Что? Что такое? — спросила женщина, продолжая держать ее за вторую руку.

— Больно, очень, — и она почувствовала, как в трусах стало горячо. Сердце сжалось от того, что она поняла. С ее ребенком случилась беда. — Вы можете мне помочь?

У Альбины начало мутиться сознание. Женщина позвала кого-то еще на помощь и с огромным трудом прохожие помогли дойти ей до клиники. Здесь она уже плохо помнит, что происходило. Только помнит серьезное лицо врача, каталку, яркий свет и темноту.

Когда она пришла в себя, оказалась лежащей в больничной палате. За окном было уже темно. В руке капельница, тело болело, словно ее пропустили через жернова. В палате горел приглушенный свет. Потом открылась дверь, вошел врач, чье лицо она недавно видела. Мужчина около пятидесяти лет с добрым лицом.

— Доктор, что со мной? Что с ребенком?

Она попыталась встать, но он положил свою руку ей на плечо.

— Тихо, Альбина, не вставай.

Он помолчал, собираясь с мыслями, как сообщить девушке, что ее ребенка больше нет. Она все поняла по его взгляду.

— Его больше нет? — хриплым от боли голосом спросила Альбина.

Доктор покачал головой.

— Мы сделали все, что могли. У тебя была сильная кровопотеря. Пришлось спасать тебя. Прошу, не рви сердце. У тебя еще обязательно будут дети. Хорошо, что срок был небольшой, поэтому обошлось без серьезных последствий.

Она отвернула голову, чтобы врач не видел ее слез, с силой закусила губы.

— Кому надо позвонить, чтобы сообщить где ты? Я могу дать тебе твою сумку.

— Спасибо, — одними губами прошептала Альбина.

Врач передал ей сумку которую взял с подоконника.

— Сейчас капельница закончится, медсестра снимет ее. Постарайся не вставать. Если что — зови.

Он вышел, а Альбина достала из сумки телефон. Ни одного входящего от мужа. Она уронила руку с телефоном на грудь. Следы потекли из глаз. Через какое-то время она трясущимися пальцами написала ему сообщение: «Я в больнице» и отправила. Сообщение осталось непрочитанным. Писать Марине она не стала, хотя от нее была целая куча пропущенных звонков. Позавчера подруга уехала к своим родителям, которые жили где-то в Подмосковье, взяв небольшой отпуск перед новогодними праздниками. Срывать ее не хотелось, не так часто Марина ездила к родителям.

Примерно через час к ней в палату привезли другую пациентку, молоденькую девчонку, на вид не старше двадцати. Возле нее какое-то время суетился другой врач и медсестра. Когда они остались в палате одни, девчонка зарыдала.

— Его больше нет, нет моего сыночка…

Альбина молчала. Что она могла сказать? Ей тоже было больно, она так и не узнала какой у нее был срок, кто был под ее сердцем. Девчонка не успокаивалась, кричала и звала кого-то. Потом пришла медсестра и сделала ей укол. Через минут десять девчонка заснула, продолжая всхлипывать во сне.

Уже ночью в коридоре раздался шум, словно кто-то бежал, преодолевая препятствия. Ругань, шум голосов, мужчина требовал пустить его к жене. У Альбины забилось сердце, Евгений пришел к ней, за ней. Но открылась дверь, на пороге появился незнакомый молодой мужчина, который кинулся к девчонке, упал рядом с ее кроватью на колени, стал целовать ей руки.

Почти сразу же в палате появился врач и медсестра, попытались выпроводить мужчину. Девчонка так и продолжала спать. Врач попросил мужчину выйти. Что было за дверями палаты, Альбина не знает. Но через какое-то время ее соседку увезли, как она поняла, в платную палату. И она осталась один на один со своим горем. И так стало больно — кто-то, узнав о беде, бросил все и примчался. А ее Евгений даже не удосужился позвонить ей. Горькая обида заполняла Альбину, она уже не вытирала слезы, которые текли сплошным потоком.

Ночь она провела в полузабытьи. Утро встретило Альбину туманом и сильным ветром, который бился в окно, словно желая выморозить ее душу. На телефоне снова не было никаких входящих от Евгения и ее сообщение осталось не отвеченным. Она набрала его номер, механический голос сообщил, что его телефон вне зоны.

Потом снова пришел врач, сказал, что сможет отпустить ее домой только послезавтра, но по-хорошему, он бы продержал бы ее еще дней пять. Альбина упросила выписать ее завтра, обещала, что выполнит все его предписания. Когда врач ушел, она набрала номер своей сотрудницы, попросила привезти ей необходимое. В офисе были какое-какие ее вещи, которые она могла надеть вместо испачканных. Та заохала, обещала все выполнить и через два часа Лида влетела в палату с полными пакетами.

— Лида, ну куда это все? Мне только вещи были нужны. И, надеюсь, ты не позвонила Марине?

— Ой! Я так испугалась, что просто забыла.

— Вот и хорошо. Прошу, никому не говори. Меня завтра выписывают.

— Я приеду за тобой. Миша подвезет нас.

— Хорошо, — Альбина поняла, что добраться до дома она сама не сможет. — Только прошу, не надо никому трепать о моем состоянии.

— Я поняла, — Лида смотрела на нее глазами, полными жалости.

А потом ей в палату поселили молодую девушку, около двадцати трех, после аборта. Девушка лежала и молча смотрела в потолок. Общаться с Альбиной она не стала. К ней тоже никто не приходил.

У каждого своя история, своя тайна, своя боль.