Прости меня (СИ)

Глава 20."Возвращение"

Наташа

В общагу приезжаю лишь для того, чтоб забрать свои вещи. Посоветовавшись с родителями, я решила съехать на съёмную квартиру.

Жить одной мне не хочется. Тем более я привыкла к шуму общаги. В тех стенах ты никогда не бываешь один, и никогда не бывает тишины.

А её, я как раз боюсь. Тишина — это тоже кома, с которой я могла и не выйти. Тишина — это тот же провал в памяти. Все вокруг тебя знают, слышат и видят. И лишь только ты в тишине, как в коконе. Сам. Одинок. И беспомощен.

И опять пропустив все эти страхи сквозь себя, я понимаю, что сама в одиночестве не справлюсь. И на второй же день, снова возвращаюсь в общагу.

Танюха счастлива, и на радостях даже плакать начала. Прокричав раз сто, что лучше соседки ей просто не найти.

Поэтому ночь перед возвращением в мой собственный ад, я провожу в веселой компании Тани. Мы вспоминаем все приятные моменты нашего первого курса. И пусть в некоторые моменты мне немного грустно. Особенно когда Таня так подробно рассказывает о вечеринке после моего первого выступления. В тот вечер Гордей стащил меня с бочки с пивом, и страстно целовал в губы.

Но я делаю вид, что всё так, же ничего не помню. О том, что я всё вспомнила, никто не знает. И так будет и дальше.

Моё пробуждение наступает почти сразу же с рассветом. И как не пытаюсь, не могу уснуть. Душ и крепкий кофе помогают взбодриться и приготовиться к тяжёлому испытанию.

Делаю лёгкую укладку, макияж. Надеваю бежевую шёлковую длинную юбку, и короткий топ. Босоножки на высокой шпильке. Черная сумочка на цепочке завершает образ.

Вместе с Танюхой выезжаем в институт. Когда такси останавливается и пора покидать салон машины, моя смелость и уверенность рассевается словно туман. Руки начинают дрожать, и внутренняя паника достигает пика.

— Ты как? — интересуется Таня, — Давай постоим, пока я покурю.

Она достает пачку сигарет и подкуривает. Удивительно, но, парковка почти пустая. Точнее не так. Студентов на ней почти нет. Машин же много. Осматриваюсь и понимаю, что ищу всего лишь одну машину. Его. Когда не нахожу, немного успокаиваюсь. Но ненадолго. Когда вижу Тима, паника возвращается. Я должна притворяться и улыбаться ему, как будто ничего так же не помню. Поэтому пересилив себя и свои дрожание руки, поднимаю ладошку и машу ему.

Волнение моё усиливаться, и даже поднимается давление. Мне так страшно. Когда оказываюсь в ловушке льва, играть и выживать сложнее. Просто представлять себя в этой ловушке, легко. Сложно в ней быть настоящему.

— Дай мне, — протягиваю руку и забираю у Тани дымящую сигарету.

— Но ты, же не куришь, — возмущается она, но пальцы всё-таки разжимает.

Когда делаю первую затяжку, и этот жгучий ад попадает в лёгкие, мне, а ж легче становится. А ведь можно эту дьявольскую панику погасить, таким лёгким способом. Просто покурив.

— Всё меняется милая моя. Теперь курю.

Сигарета тлеет в руках, когда вижу Тимура, идущего нам на встречу. Руки снова начинают дрожать. Беру ещё одну сигарету и подкуриваю, как раз когда он подходит к нам.

— Привет, — первая начинаю я.

— Привет, — подозрительно тихо говорит он. И с оскалом осматривает меня. Ха! Проверяет. Не страшно. Беру себя в руки и улыбаюсь ему снова.

— Как здоровье?

— Всё отлично, — выдыхаю дым со рта. — Не стесняйся Тимур, если хочешь спросить за память. Спрашивай.

— Вспомнила?

— Нет. Врачи говорят, что чем дольше амнезия, тем менее вероятно, что я вспомню.

Выдавливать из себя для него улыбку, самое сложное. Но я держусь. Спасибо сигарете.

— Но у меня для тебя грустные новости.

— И это, какие же?

— Тебе надо искать новую партнёршу. Я ухожу с команды.

— Почему? Врачи запретили?

— Нет. Я ухожу с команды "Волков" и перехожу в команду "Гладиаторов".

— Почему?

— Не спрашивай. На это есть причины. Но знай, ты был лучшим моим партнёром.

Бросив окурок в мусорку, я подхожу и обнимаю Тима. Его холодные руки моментально ложатся на талию. Он прижимает меня к себе. Паника внутри набирает обороты.

— Черри, как же вкусно ты пахнешь…

Его аромат проникает в меня и мне блевать хочется. Утренний кофе начал бушевать в желудке и тошнота единственное, что я остро ощущаю. Но это такая мелочь, по сравнению со следующими несколькими минутами.

Когда Тимур меня прижал к себе, на парковку заехала чёрная машина. Она остановилась всего в трёх парковочных местах от нас. Двери хлопнули, и уже через десять секунд я увидела его.

Почему я знаю, что десять секунд? Потому что с момента как Горский заехал на парковку, моё сердце остановилось.

Улыбка, которую я натягивала для Тимура, исчезла с лица. А когда он посмотрел в мою сторону, я и дышать перестала.

Молния с его глаз, попала в моё раненое сердце и вместе с громом разорвала его. Неосознанно, я выставила руки между собой и Тимом, в попытке оттолкнуть его. Но он держал меня крепче, чем мне бы хотелось. А ещё, через десять секунд — это уже не имело значения. Потому что Гордей, осмотрев меня с головы до ног, просто отвернулся и ушёл в сторону своего корпуса.

Я же ещё минуту не могла прийти в себя. А когда наконец-то осознала, что он только что видел и мог подумать, меня и вовсе начало трясти.

То, что произошло, однозначно мне на руку. И Тим видел холод между нами, и Гордей видел нас вместе. Значит, однозначно, не будет со мной говорить.

Но его взгляд, полный безразличия ранил сильнее, чем я представляла. Я знала, что будет больно и неприятно. Но знать, и чувствовать — разные вещи.

Попрощавшись кое-как с Тимуром, я первым делом побежала в туалет. Приступ паники накрыл меня уже там. И спустившись на холодный пол, я ужаснулась.

Паническая атака произошла со мной впервые дома у родителей. Почти сразу по приезду. Я тогда ещё ничего не помнила. Вышла с подругами в кафе и когда проходила мимо мужского туалета, меня за руку схватил какой-то мужик. В одну секунду у меня началась тахикардия, поднялось давление, чувство замирания сердца. Я начала задыхаться, голова закружилась. Скорее всего, что все, что я чувствовала в тот момент, было написано у меня на лице. Потому что мужчина сразу же отпустил мою руку. Но я словно в каком-то пространстве была. Длилось это всего пару минут, но мне казалось целую вечность.

Сегодня же я чувствую себя ещё хуже. К тем ощущениям добавилась ещё тошнота. Слёзы котились по моим щекам.

Я сижу в кабинке туалета и жадно хватаю воздух.

Это место мне тоже напоминает о нём. Именно в этой кабинке мы с ним целовались и прятались от всех. А ещё тогда он дерзко подхватил меня за попу, и овладел, прижимая к двери кабинки. Закрывая рот своей ладошкой, чтобы заглушить мои стоны, он брал меня, пока мы одновременно не кончили.

Не так я представляла своё возвращение. Не так!