Прости меня (СИ)

Глава 23."Имитация жизни"

Наташа

Ночь в клубе даёт о себе знать. А учитывая ещё то, что я выпила достаточно много, мне и вовсе хреново.

Чтоб хоть как-то не думать о Горском, я теперь думаю о Тимуре. Точнее я придумываю план мести. Всё, что мне нужно, это наконец-то дать ему то, что он хочет. Ночь со мной. Он хочет трахнуть меня. И даже не скрывает этого. Каждым своим касанием, взглядом, словами, которые шепчет мне на ухо.

Мерзкий придурок, если б он знал, как меня мутит от мыслей, в которых он меня трогает. Но для реализации моего плана мести, мне придётся притворяться. И даже, если понадобиться, позволить ему целовать меня, я пойду на это. Он должен поверить, что я отдамся ему.

После душа, беру в руки телефон. Таня опять рано утром убежала на работу. Учебу она однозначно пропускает. Но на футбольный матч, обещает пойти со мной.

Честное слово, я хотела держаться в стороне от "Волков". Я обещала себе, что не буду ходить на их матчи. Но тяга к Горскому оказалась сильнее поставленных целей и задач.

Быть на одном поле, смотреть, как он бегает, потеет, нервничает, смеётся — это единственное, что я могу себе позволить.

Воспоминания полностью вернулись ко мне, со всеми подробностями. И теперь, мне хочется выбросить все найденные пазлы. Я хочу забыть его руки, губы, прикосновения, свои оргазмы, его вкус. Я хочу забыть, как он говорил, что влюблён в меня.

Его тембр голоса до сих пор вызывает дрожь. А по ночам он приходит ко мне в сон, и своим ласковым голосом, шепчет мне, что я такая же шлюха как и она. Эта фраза преследует меня и разбивает сердце.

Но я чёртова мазохистка, всё равно иду на матч. Тимур же будет думать, что я пришла посмотреть на старую свою команду, и если быть точнее, именно на него.

Таня задерживается, поэтому мне приходиться сидеть одной на трибуне. Матч начнётся с минуты на минуты. И вот, я вижу игроков выходящих на поле. Долго не смотрю на два десятка футболистов, намерено роюсь в сумке. Я боюсь с ним встретиться взглядом. И как только судья даёт свисток, и матч начинается, я поднимаю глаза.

Таня как раз садится рядом. Я ничего не могу понять, ведь на поле Горского нет. На лаве запасных тоже. Но почему его нет? Он бы не пропустил игру без причины.

На пятой минуте "Волкам" забивают гол. Я так же продолжаю сидеть, и никак не реагировать на происходящее. Меня сейчас волнует не игра, меня волнует, где Гордей и почему он не играет?! Но у кого я могу узнать причину его отсутствия? И сделать это так, чтоб никто не понял, что я им интересовалась.

От собственных мыслей отвлекает разговор двух парней. Они пьют пиво и обсуждают игру. Я бы даже не обратила внимание на их разговор, если бы они не назвали фамилию Гордея.

— М-да, без Горского игра вообще не идёт. Защита хромает, а форвард вместо Горского, вообще не бегает.

— А Горский где? Почему не играет? — спрашивает его второй парень.

— Он вчера в аварию попал. Разбился на машине.

Сознание моё плывёт. Этого не может быть. Я вчера видела его в клубе. Правда, он уехал сразу после полуночи. Я даже не удержалась, и узнала через Танюху, уехал он сам или с кем-то. Мне так хотелось, чтоб Гордей уехал с девушкой. Так хотелось разочароваться в нём. Но какой, же у меня был внутренний восторг, когда узнала, что уехал он сам.

— На смерть?

От одного только этого вопроса, мне становится дурно. Я хвастаюсь за край сиденья, и держусь всеми силами. Только бы не упасть в обморок. Боже, только бы он был жив.

— Ты придурок что ли?! Если б Горский разбился на смерть, уже б весь универ гудел. Знаю, что он в больнице и говорят машина всмятку.

Дальше слушать нет сил. Если я сейчас не умоюсь холодной водой, я упаду прямо на трибунах. На ватных ногах бреду к туалету. Таня рвалась пойти со мной, но я её останавливаю. Мне нужно побыть одной. Мне нужно подумать.

Но думать не получалось, и взяв первое попавшееся такси, я еду в больницу.

Но больниц в столице слишком много, а я не хочу терять, ни минуты. Я должна узнать как он. И пусть мне придётся признаться, что я всё вспомнила. Пусть придётся рассказать правду. На всё плевать. Лишь бы он был в порядке.

Захожу в чат "Волков". Меня с него ещё не удалили, хотя я там и не бываю. Сейчас же одна надежда, что они писали что-то за Гордея. И я угадала. Кто-то у Вероники спросил, за самочувствие Гордея. Она ответила коротко, но мне этого достаточно.

"Если тебе интересно, пойди и сама у него спроси. Он в Мечникова лежит. И отвалите, он не мой парень уже давно."

Она писала, что-то ещё, но мне этого достаточно. Говорю водителю точный адрес, и с облегчением падаю на заднем сидении. Глаза сами закрываются. Слёзы бегут по щекам и мне больно физически.

Я так боюсь за него. А вдруг с ним что-то серьёзное?! Вдруг он не сможет больше играть?! Для него футбол, подобен воздуху. Он без него задохнётся!

Я признаюсь ему! Я прощу его! Я всё сделаю для него!

Такси подъезжает к больнице через двадцать минут. Очень быстро рассчитываюсь и выбегаю с машины. Продумывать свои действия, нет времени. Для начала узнаю, в каком отделении, что с ним. А потом уже решу, что и как делать.

Подбегаю к входной двери к больнице, и открываю её. Я как сумасшедшая какая-то, несусь на всех порах. И как только дверь поддаётся мне, я пытаюсь вбежать в больницу. Но навстречу мне кто-то выходит, и я со всей силой влетаю в этого человека. Скорость настолько сильная, что я сношу молодого человека, и он падает, а я на него.

У меня такой шок, что не сразу понимаю, что происходит. А когда открываю рот, чтоб извиниться, просто задыхаюсь.

Глаза в глаза.

Сколько времени мы лежит так, не знаю. Тупо не соображаю. Может десять секунд, может минуту. Я каждой клеточкой, чувствую его тело, и меня пронзает током.

Гордей тоже не шевелиться. Он только смотрит на меня и молчит. Пожирает взглядом. Мне нужно, что-то сказать ему. О, Боже, он же после аварии. А я тут валяюсь на нём. Надо подняться. Встать. Но я не могу. Я как будто приклеилась к нему.

— Ей, вы чего барышня? — слышу голос рядом с собой. — Наташа, это ты?

Я разрываю наш зрительный контакт с Гордеем, и поворачиваю лицо в сторону его брата. В секунду спускаюсь с небес на землю. Матвей помогает мне подняться и лишь, потом даёт руку брату.

Теперь я могу увидеть, что рука Гордея повреждена, а ещё царапины на его лице. Я осматриваю его с головы до ног. Во всём остальном он кажется мне, невредим.

Я так долго смотрю на него, что терпение Матвея заканчивается.

— Что ты тут делаешь? Гордея примчалась проведать?

Я смотрю на Матвея, и решимость во всём признаться тает на глазах. Гордей цел. Он может ходить. И даже не в палате. А значит моя правда сейчас, никому не нужна.

Я собираю всю волю в кулак, делаю глубокий вдох и лишь после этого поворачиваюсь к Гордею.

— Горские, почему вас так много? — голос мой немного дрожит от волнения, поэтому делаю маленькую паузу. — Вечно попадаетесь мне на пути. Преследуете что ли?

— Но это, же ты налетела на Гордея. Мы тут уже были. А вот, что ты тут делаешь?

Облизываю губы и закрываю глаза. Нужно, что-то придумать и очень быстро. Но запах Гордея будоражит мои нервные клетки. Я ещё чувствую тепло его тела. Мне так хочется к нему прижаться и обнять.

Как же я хочу, чтоб того вечера возле бассейна никогда не было! Как же я хочу быть с ним. Но не могу. Мы не может быть вместе, после всего, что случилось.

— Я приехала на приём к врачу. Насколько мне помниться, больница общественное место.

В этот раз голос мой звучит ровнее и жёстче. Это благодаря Матвею. Ведь если бы вопросы мне задавал Гордей, я бы не смогла ему соврать.

— Прошу прощенья, что налетела. Я просто сильно опаздываю на приём. Так, что извините, мне пора.

Я хватаю на полу свою сумочку, которая валяется вместе с моими разбитыми надеждами, делаю шаг в сторону и начинаю быстро идти.

Но неожиданно Гордей хватает меня за руку и разворачивает к себе. Одним движением толкает меня в свои объятья и крепкого прижимает.

Перестаю дышать. Он же наклоняет свою голову к моим собранным в хвост волосам и вдыхает.

У меня подкашиваются ноги. Я дрожу. Этот момент настолько интимный, что я теряюсь. А потом он прижимается своими губами к моим. Я не впускаю его в свой рот, но он не прекращает рвать мои губы своими. И я сдаюсь. Я отдаюсь этому поцелую.

В душе целая буря эмоций. Это радужные фейерверки. Это прыжок с парашютом. Это глоток воздуха после выныривания с морской бездны.

Это лучшее, что произошло со мной после падения в тот проклятый бассейн. И то, чего мне так не хватало.

Мы сейчас одни на этой вселенной.

Только он и я.

Мой Горский.

Мой рай и мой ад.

Когда Гордей прекращает поцелуй, я еле держусь на ногах. Но мне надо как-то реагировать на его дерзость.

— Прости. Не сдержался.

Резкий взмах руки и тишину разрезает звук пощёчины. Я не хотела этого делать. Мне больно так, словно это он меня ударил, а не я его. Но на лице Гордея не дернулась, ни одна мышца. Он сам даже не пошевелился.

Я отступаю на шаг. Потом второй. И наконец-то убегаю. Молча. Так и не найдя в себе силы, что бы ему хоть что-то ответить.

Я слабачка! Какая же я слабая и немощная. Надо было сказать правду. Надо было узнать, как он чувствует себя. Надо было не отвечать на поцелуй. Надо было не бить его.

Надо было…

Закрылась в кабинке туалета и начала плакать. Как же больно! Как же сильно мне не хватает его. Это чертовски больно не быть с ним.

Я не помню, как выходила с больницы. Я не помню дорогу к общаге. Я вообще ничего не помню.

Единственное, что сильно засело в моей голове. Этот чёртов поцелуй. Вкус губ Гордея. Их мягкость и в тоже время жестокость.

Я помню, как он целовал меня этими губами везде. Я помню, как я дрожала под его поцелуями. Я это сейчас так ясно помню, что схожу с ума.

Уснуть не получается. Только я закрываю глаза и снова вижу его. Всего один поцелуй выбил меня с равновесия. Это плохо.

Очень плохо!

Я должна думать о мести. Тимур должен заплатить за всё. И как можно скорее. А иначе!..

А иначе, я не смогу исполнить план в действительности. Ведь с каждым днём, притворяться рядом с Гордеем сложнее.

Выпив две таблетки снотворного, я наконец-то смогла уснуть.