Просто байки

Медвежатник

Слава Ларионов, что называется, заядлый охотник. Разбуди его среди ночи, и он, не открывая глаз, выдаст целую лекцию на любую тему, связанную с убиванием зверей и птиц. Причем, пернатые были главной Славиной страстью; волки, лисицы и разные там кабаны его волновали гораздо меньше, да и лицензия на отстрел, скажем, сохатого кусается не хуже капкана.

За несколько недель до открытия очередного охотничьего сезона Слава терял покой. Одновременно с ним покой теряли его домашние, сослуживцы и непосредственное начальство, которое Слава буквально изводил просьбами об отгулах или «отпуске за свой счет».

И вот однажды осенью, шагая к заветному утиному озеру, Слава нос к носу столкнулся с медведем. Теоретически зная медвежьи повадки, охотник Ларионов заорал, что есть силы. Однако матерый зверюга вместо того, чтобы обделаться со страху и задать драпака, рявкнул в ответ и поднялся на задние лапы. Трясущимися руками Слава сорвал с плеча ружье и во спасение своей единственной и горячо любимой жизни разрядил его в грудь хозяина тайги. Увы, собираясь стрелять исключительно уток, Слава пренебрег важнейшей заповедью охотника, а именно: оба ствола зарядил дробью. Результат не замедлил сказаться. Если до этого полтонны медвежатины может, и не думало подзакусить Славой, то теперь в корне переменило свои намерения. А когда на вас, скрежеща клыками, надвигается этакая махина, вам не до поисков патронов с картечью — тут бы ноги унести, желательно вместе с головой и другими частями тела. И Слава рванул.

Человек от разъяренного медведя может убегать очень недолго. О дальнейшем и говорить не хочется. К счастью, Слава вовремя сообразил вскарабкаться на сосну. Хотя, может, и не сообразил, а проделал это в полной бессознательности, не знаю, от медведя убегать пока не доводилось, надеюсь, и не доведется.

Итак, висит горе-охотник на сосне, всем телом вжавшись в ствол, а внизу кругами бродит хищник. Происходит это на краю большой поляны, красиво поросшей разными цветами и травами. Солнышко светит, облачка блистают; пичужки, правда, не щебечут, выстрелы да медвежий рык их распугали, зато где-то в вышине мирно и монотонно жужжит вертолетик леспожнадзора.

Вертолетчики, да к тому же лесные пожарные, люди наблюдательные и их, конечно, заинтересовали странные передвижения громадного медведя. Они снижаются и видят человека на дереве: делать нечего — надо спасать. Приземляются. Медведь пятится в кусты, но совсем не уходит, видать обида на гражданина Ларионова у него сильнее страха перед грохочущей цивилизацией. Вертолетчики топчутся около своей машины, пока не обнаруживают в траве двустволку и патронташ: ого! да тут картечь! Настроение резко улучшается и даже можно приступать к спасательным работам. Но что делать с мишкой: подранок, опасно такого в лесу оставлять. Вздохнули и перезарядили.

По неподвижной мишени, да еще когда под боком вертолет на случай отступления, стрелять спокойно — рука не дрожит. Пиф-паф! Медведь издает предсмертный стон и грузно валится набок. Славу по частям отрывают от сосны, дают хлебнуть горячего чаю из термоса, вешают на шею ружье, ставят на тропку: «На печке с бабой в шахматы играй и помни нашу доброту!» Слава на плохо гнущихся ногах плетется в ближайший населенный пункт, а бравые ребята, радостно галдя, волокут тяжеленную тушу в вертолет, предвкушая хвалебные рассказы под пельмешки с водочкой. Но, едва они подняли свою сенокосилку в воздух, медведь очнулся. Живучие твари эти мохнатые, им бы в голливудских триллерах сниматься. Ошалевшая от боли, грохота и тряски животина, жалобно мыча, полезла в пилотскую кабину. Как мужики в этой ситуации машину на лету удержали, не представляю. Более того, сорвав шлемофоны, они принялись лупить медведя по морде, вытесняя сначала в салон, а затем — в открытую дверь.

Падения мишка уже не пережил. Как хряснулся оземь, так и откинулся. Вертолетчики, избавившись от кошмара, дали по газам и растворились в голубом небе. Поэтому они никак не могли видеть, что рядом с трупом топтыгина лежит еще одно, человеческое тело.

Слава только-только начал приходить в себя и более-менее уверенно ставить ноги на тропу, как услышал ужасающий рев и, подняв голову, узрел, что прямо на него летит с небес медведь… И свет померк в глазах у Ларионова…

Уверяю вас, это чистая правда. Сам я пельменей из того несчастного медведя не ел, но отец моего хорошего приятеля налопался вволю. Слава при этом лишь криво улыбался да налегал на водочку.