Просто неотразим!

Глава 13

Мег увидела Теда только на следующий день, на поле для гольфа, но играл он со Спенсом и Санни и старательно держался подальше от ее тележки с напитками. Вернувшись домой, она увидела у крыльца фургон фирмы по доставке мебели и немедленно отослала его обратно со всем содержимым.

Войдя в душную, жаркую церковь, она тяжело вздохнула. Люди взяли за моду присылать ей вещи, принимать которые она не желала. Прошлой ночью Шелби сунула чек в ее сумочку, после чего Мег немедленно его разорвала. А теперь это. Да, она нуждалась в мебели, а когда увидела напольные кондиционеры, едва не отказалась от своих принципов.

Мег открыла окна, включила вентиляторы и налила себе стакан ледяного чаю из холодильника. Вот уже второй раз на неделе кто-то пытался подкупом заставить ее покинуть город. Но если она позволит себе задуматься об этом, немедленно впадет в депрессию, а это ей ни к чему. Она хочет сохранять здоровую злость.

Наскоро вымывшись под душем, она натянута шорты, маечку, сунула ноги в шлепанцы и отправилась в путь.

Каменные колонны отмечали вход в поместье Бодинов. Она прошла через хвойную рощу, пересекла старый каменный мост, у которого дорога разветвлялась на множество тропинок, и легко нашла главный дом, невысокий, выстроенный из песчаника. За низкой оградой она увидела большой бассейн с раздевалкой, двор, сад и два здания поменьше, домики для гостей. И куда ни взглянешь, повсюду открывались совершенно захватывающие виды.

Когда тропа сделала петлю, Мег выбрала вторую дорожку, но вышла на тренировочную площадку для гольфа. Пришлось сделать третью попытку, и на этот раз она набрела на небольшой дом из камня и кирпича, в гараже которого стоял пикап Скита Купера. Правильно: кадди всегда должен быть под рукой.

Последняя дорожка вела в гору и заканчивалась каменистым обрывом, на котором стояло современное строение из идеально пригнанных прямоугольных блоков сухой строительной штукатурки, с остроугольной крышей. Даже если бы на крыше не было ветряков, она поняла бы, что это дом Теда. Красота, изобретательность и функциональность многое говорили о владельце.

Она не успела позвонить. Входная дверь открылась, и Тед предстал перед ней в черной майке, серых трусах и босиком.

— Понравилась прогулка?

Либо ему кто-то позвонил, либо камеры видеонаблюдения отслеживали каждый ее шаг. Зная его любовь ко всяческим гаджетам, она заподозрила второе.

— Могущественный правитель королевства Бодинов действительно всезнающ.

— Делаю все возможное. — Он дал ей пройти.

Дом был просторным. Прохладное, умиротворяющее убежище, спасение от беспощадной летней жары. Мебели было немного, и каждый предмет был тщательно подобран. Больше всего поражала прямоугольная комната со стеклянными стенами.

В доме царили почти монашеский аскетизм и безупречный порядок. Никаких скульптур. Никаких картин.

Мег выросла в роскоши: фамильный дом в фермерском стиле в Коннектикуте, дом в Бель-Эйре, дачный домик на Морро-Бей… но это нечто особенное.

— Славная берлога, — обронила она.

Стоило ему пересечь бамбуковый пол, как свет в холле, зажегшийся, когда он впустил Мег, автоматически выключился.

— Если ты явилась за сексом, знай: ты мне надоела, — заявил он.

— Этим объясняется большая кровать в мебельном фургоне, а также удобные мягкие кресла.

— И диван. Не забудь диван. Не хочу ранить твои чувства, но здесь не слишком уютно. И судя по телефонному разговору, который я только сейчас вел, ты не собираешься что-то менять. Почему ты отослала грузовик?

— Ты действительно вообразил, будто я стану брать у тебя подарки?

— Мебель предназначалась для меня. Не для тебя. Будь я проклят, если проведу еще одну ночь на твоем ложе пыток.

— Какое счастье, что я тебе надоела.

— Я могу передумать. Собственно говоря…

— Не твое это дело — обставлять мой дом. Я сама это сделаю, когда руки дойдут. Хотя, должна признать, ты почти соблазнил меня этими кондиционерами. К сожалению, у меня выработалось абсолютно ослиное упрямство вкупе с гордыней.

— Твоя потеря.

— Вам приходится заботиться о целом городе, мистер мэр. Не обязательно заботиться еще и обо мне.

Ей наконец удалось вывести его из равновесия. Тед как-то странно взглянул на нее.

— Но я делаю вовсе не это.

— Именно это. — Она из последних сил старалась задушить ростки нежности, поднимавшейся в ней. — Я пришла сюда, чтобы оторвать тебе голову, но этот дом растопил большую часть моего праведного негодования. Кстати, у тебя есть чем перекусить?

— Разумеется. Нам туда.

Ошеломляющая воображение кухня из нержавеющей стали хоть и не отличалась размерами, все же была снабжена всем необходимым. Длинный центральный островок-стойка плавно переходил в стол, за которым могла бы обедать компания друзей.

— Не люблю столовые, — объяснил он. — Привык есть на кухне.

— Ничего себе…

Забыв о голоде, она побрела к огромной стеклянной стене, выходящей на долину реки Педернейлз. Река вилась по неровным глыбам песчаника подобно зелено-голубой ленте. Заходящее солнце окрашивало пурпурные холмы мандариново-оранжевым сиянием.

— Поразительно! — воскликнула она. — Ты сам проектировал дом. Верно?

— Это эксперимент в области чистой нуль-энергии.

— То есть?

— Дом производит больше энергии, чем потребляет. Примерно на сорок процентов. В крышу встроены солнечные батареи и устройства для преобразования солнечной энергии в электрическую. У меня имеется система водоснабжения, аппараты геотермального нагрева и охлаждения, приборы с переключателями, ограничивающими получение и расход энергии в нерабочем режиме, так что я практически автономен и не завишу от коммунальных служб.

Тед сколотил состояние, помогая городам оптимизировать расход электроэнергии, так что дом был естественным продолжением его работы.

— В этой стране расходуется чересчур много энергии, — заявил он, открывая холодильник. — У меня остался ростбиф. Есть еще полуфабрикаты.

— Есть ли что-то такое, чего ты не умеешь? — поразилась Мег.

Он хлопнул дверцей и отвернулся.

— Очевидно, я не способен дотянуться до твоих стандартов в деле ублажения женщины, хотя, убей, не пойму, в чем эти стандарты заключаются.

Черт, она снова сунулась на минное поле!

— Я не хотела тебя обидеть.

— Ну да, конечно. Заяви парню, что он в постели полный лузер, и тот немедленно окажется на седьмом небе от счастья.

— Ты не лузер. Ты совершенство. Даже я это знаю.

— В таком случае, какого черта ты жалуешься?

— Какое тебе дело? Никогда не думал, что это может быть исключительно моей проблемой?

— Ты чертовски права, это твоя проблема. И я не совершенство. Хотелось бы, чтобы ты перестала это повторять.

— Ну как же! У тебя чересчур развито чувство долга, и ты так прекрасно научился скрывать свои истинные чувства, что сомневаюсь, сознаешь ли ты теперь, что чувствуешь на самом деле, или окончательно запутался.

— Давай уточним. — Он привычно ткнул в нее пальцем. — Женщина, у которой никогда не было постоянной работы, жизненной цели и чья семья, похоже, отвергла ее…

— Последнее — наглая ложь. Они просто… не знаю… взяли короткий тайм-аут. — Мег вскинула руки к небу. — Ты прав, я завидую, потому что ты представляешь собой все, чего мне никогда не добиться.

Тед немного сник.

— Ты не завидуешь и прекрасно это знаешь.

— Завидую. Немного. Ты не выказываешь никаких эмоций. Я же изливаю их на всех и каждого.

— Даже слишком часто.

Больше она не могла молчать.

— Думаю, ты можешь стать чем-то большим. Поверь, мне, большим!

— И это говоришь ты! — ахнул Тед. — Ты, которая возит тележку для напитков.

— Знаю. И что самое печальное, мне это даже нравится.

Презрительно фыркнув, он снова потянулся к холодильнику. На этот раз ахнула она и, бросившись вперед, схватила его за руки и уставилась на ладони.

— О Боже! Стигматы!

Он выдернул руки.

— Испачкал маркером.

Мег схватилась за сердце.

— Дай мне секунду отдышаться и покажешь оставшуюся часть дома.

Он попытался стереть красные пятна с ладоней и мрачно пробормотал:

— Мне следовало бы вышвырнуть тебя за порог!

— У тебя духа не хватит.

Тед выскочил из кухни, и она уже решила, что сейчас действительно вылетит на улицу, но он повернул к висевшей в воздухе лестнице, ведущей в стеклянную комнату. Мег последовала за ним и оказалась в библиотеке.

— Бомбоубежище? — спросила она. — Или укрытие от осаждающих дам?

— Мой офис.

— Круто.

Не спросив разрешения, она пошла по дорожке. Двойные панели потолочного освещения зажглись автоматически, стоило ей сделать пару шагов. Высокие окна, мощный компьютер, несколько эргономичных стульев и изящные встроенные шкафчики. Офис был почти стерильно чист.

— Никаких календарей с голыми женщинами или кофейных кружек с красненькой надписью «Я люблю Уайнет»?

— Я прихожу сюда работать.

Она вернулась в библиотеку и остановилась перед полкой с детскими книжками.

— «Хроники Нарнии». Обожаю эту книгу. И «Сказки о четвертом классе Ничего». Я их перечитывала не меньше десяти раз.

— «Питер и Фьюдж», — добавил он, встав у нее за спиной.

— Поверить не могу, что ты их сохранил.

— Трудно избавляться от старых друзей.

Или любых друзей. Внутренний круг друзей Теда заключал в себе целый мир. Но насколько он близок к кому-то из них?

Она пошла вдоль полок. Фантастика, и фэнтези, биографии, нон-фикшн на головокружительное множество тем, техническая литература по загрязнению окружающей среды и глобальному потеплению, ботанике, использованию пестицидов и здравоохранению, книги о консервации почвы и обеззараживании воды, о сохранении естественной среды и заболоченных земель.

Она почувствовала себя полнейшей невеждой.

— Все мое тявканье насчет того, как поля для гольфа уничтожают мир… Ты с самого начала был в курсе.

Она вытащила том «Новой экологии».

— Помню, это было в списке книг, рекомендуемом для чтения в моем колледже. Можно взять почитать?

— Валяй!

Он уселся на низкий диван и положил ногу на ногу.

— Люси сказала мне, что ты ушла с последнего курса, но не объяснила почему.

— Сочувствую.

— Твои отговорки надоели.

Она провела рукой по переплету.

— Мне все надоело. Глупо, конечно. Не могла дождаться, пока начнется жизнь, и считала, что зря трачу время.

Ей самой не понравились горькие нотки в голосе.

— Настоящее избалованное отродье.

— Не совсем.

Ей не понравился его взгляд.

— Но я была такой. И осталась.

— Эй, я тоже был богатеньким ребеночком.

— Верно. Ты и Люси. Суперуспешные родители, и посмотрите, что из вас вышло!

— Только потому, что мы очень рано нашли свою цель в жизни. Свои увлечения.

— Ну и я нашла свои: шататься по всему миру и весело проводить время.

Он рассеянно играл с ручкой, которую поднял с пола.

— Многие молодые люди так и поступают, когда пытаются понять, как жить. Каждый ребенок хочет, чтобы семья им гордилась. Но когда твои родители — лучшие в своей области и во всем мире, немного сложно найти свою дорогу.

— Но ты и Люси нашли. И мои братья тоже. Даже Клей. Пусть он пока небогат, но удивительно талантлив. Он точно пробьется.

Тед щелкнул ручкой.

— На всякую историю успеха найдется другая, о дитятке, живущем на проценты с трастового фонда, шатающемся по клубам, а в промежутках отлеживающемся в реабилитационных клиниках. По-моему, ты всего этого избежала.

— Верно, однако… — Когда она наконец заговорила, он не узнал ее обычно уверенного голоса, звучавшего сейчас тоненько и прерывисто. — Я тоже хочу найти свою страсть. Свою цель.

— Может, ты не там ищешь? — тихо спросил он.

— Ты забываешь, что я объездила полмира.

— Полагаю, путешествовать по всему миру куда интереснее, чем путешествовать по собственной голове, — загадочно бросил он и, отложив ручку, поднялся с дивана. — Что делает тебя счастливой, Мег? Ответь себе на этот вопрос.

«Ты делаешь меня счастливой. Смотреть на тебя. Слушать тебя. Наблюдать за ходом твоих мыслей. Целовать тебя. Касаться. Позволять тебе касаться меня».

— Быть на свежем воздухе, — ответила она вслух. — Носить модную одежду. Собирать старые бусины и монеты. Ругаться с братьями. Слушать пение птиц. Нюхать воздух. И далее — все столь же полезное и нужное.

Иисус ни за что не ответил бы пренебрежительной ухмылкой. И Тед — тоже.

— Вот видишь. Ты сама ответила.

Разговор зашел слишком далеко и не в ту сторону. Это она хотела его исповеди. Не наоборот.

Мег плюхнулась на диван, с которого он только что встал.

— Так как проходит знаменитый аукцион?

Тед мгновенно помрачнел.

— Не знаю, и мне плевать.

— Я слышала, что ставки превысили семь тысяч.

— Не знаю. Плевать!

Она успешно увела беседу от собственных недостатков и с облегченным вздохом положила ноги на табурет.

— В клубе я видела вчерашнюю «Ю-эс-эй тудей». Поверить невозможно, какая шумиха поднялась по этому поводу!

Тед схватил пару книжек с узкого стола и втиснул их на полку.

— Потрясающий заголовок в разделе «Жизнь»! «Жених Люси Джорик, брошенный у алтаря, выставлен на продажу и достанется той, кто больше даст». Они пишут о тебе как о филантропе.

— Ты не заткнешься? — прорычал он. Она улыбнулась:

— Вы с Санни здорово повеселитесь в Сан-Франциско. Очень рекомендую повести ее в Музей де Янг. — И прежде чем он успел заорать, добавила: — Можно увидеть остальную часть дома?

— И ты собираешься чего-то касаться? — снова прорычал он.

Она была всего лишь человеком и поэтому жадно оглядела его.

— Определенно.

Одно это слово выдуло летние грозовые облака из его глаз. Он склонил голову.

— Сначала — как насчет спальни?

— Согласна.

Он направился к двери, потом резко остановился и, повернувшись, яростно прошипел:

— Опять будешь критиковать?

— Тогда у меня просто было плохое настроение. Не обращай внимания.

— Я так и намереваюсь, — ответил он со здоровой дозой злости.

В спальне стояла пара мягких кресел для чтения. Несколько ламп с металлическими абажурами. Высокие окна, пропускавшие свет, но не предлагавшие тех живописных видов, как другие помещения, что придавало комнате не только уют, но и некоторую интимность. Серое покрывало на кровати, которое упало на полированный бамбуковый пол еще быстрее, чем их одежда.

Пока что она была уверена, что он полон решимости исправить прошлые ошибки. Хотя понятия не имел, в чем они заключались. Ее еще никогда не осыпали таким градом поцелуев. Не ласкали так основательно. Не стимулировали с такой утонченной изысканностью. Похоже, он был уверен: все, что от него требуется, — стараться еще усерднее. Он даже терпел ее попытки перехватить инициативу. Но он привык служить людям и все делал автоматически. Без души. Имело значение только ее удовлетворение, и он медлил со своим, чтобы еще раз показать блестящую технику. Тщательно изученную. Идеально исполненную. В точности по учебнику. В точности как занимался любовью с каждой женщиной в своей жизни.

Но кто она такая, чтобы критиковать, когда она привнесла в процесс так мало своего… ценного?

На этот раз она поклялась держать свое мнение при себе, а когда наконец смогла собраться с мыслями, приподнялась на локте и уставилась ему в лицо.

Он все еще тяжело дышал, и кто бы не задыхался после того, что только сейчас было?

Она погладила его потную, восхитительно гладкую грудь и, облизнув губы, вздохнула:

— Господи боже мой, я только что видела звезды!

Его брови угрожающе сошлись.

— Ты по-прежнему недовольна?

Искусство чтения мыслей выходило за все пределы! Она изобразила восторженный вздох.

— Шутишь? Я вне себя от восторга! Счастливейшая в мире женщина!

Он молча смотрел на нее. Она упала на подушки и простонала:

— Я бы стала миллионершей, если бы только могла тебя сдавать по часам. Вот она, цель жизни! Однако…

Он вскочил с кровати.

— Иисусе, Мег! Какого черта ты хочешь?

«Хочу, чтобы ты хотел меня, не только заставлял меня хотеть тебя…»

Но как она могла сказать это, не показавшись одной из фанаток Бодина?

— У тебя паранойя? И кстати, ты до сих пор меня не покормил.

— И не собираюсь.

— Собираешься. Потому что ты только и занимаешься тем, что заботишься о людях.

— С каких пор это считается злом?

— Что ты, никогда.

Она улыбнулась дрожащими губами.

Он зашагал в ванную.

Мег вздохнула. Тед не только заботился о других, но и сделал это делом своей жизни. Гениальный мозг наделил его проклятием чувства долга. Лучшего человека она не встречала. И более одинокого — тоже. Как, должно быть, утомительно нести столь тяжкий груз! Неудивительно, что он старается скрыть свои чувства.

А может, она попытается объяснить причину той эмоциональной дистанции, на которой он старался ее держать? Ей не нравилось сознавать, что он обращается с ней как с прочими своими завоеваниями.

Она отбросила простыню и встала. Каждая женщина в присутствии Теда чувствовала, что он относится к ней как-то особенно.

Спенс и Санни покинули Уайнет, ничего не решив. Город балансировал между облегчением по поводу их отъезда и беспокойством, что они не вернутся. Но Мег ничуть не тревожилась. Пока Санни верит, что у нее есть шансы заполучить Теда, она от него не отстанет.

Спенс ежедневно звонил Мег. Мало того, послал роскошный держатель для салфеток, мыльницу и лучшую сушилку для полотенец компании «Вайсрой».

— Я хочу повезти вас в Лос-Анджелес на уик-энд, — сообщил он. — Покажете мне город, познакомите с родителями, с подругами. Прекрасно проведем время!

Эго Спенса было слишком велико, чтобы принять отказ, и попытки лавировать между стремлением держать его на расстоянии и при этом не отпугнуть окончательно становились все безнадежнее.

— Боже, Спенс, звучит заманчиво, но сейчас в городе никого нет. Может быть, в следующем месяце.

Тед тоже путешествовал по делам, и Мег не нравилось, что ей его недостает. Очень недостает.

Она сосредоточилась на пополнении банковского счета. Она нашла интернет-магазин для ювелиров с бесплатной доставкой товара. Купила инструменты и материалы, извлекла из драгоценной пластиковой корзины парочку артефактов и собрала ожерелье и серьги, которые и надела на следующий день. Женщины-игроки тут же это заметили.

— Никогда не видела таких серег! — восхитилась единственная в четверке любительница диетического пепси.

— Спасибо. Я только что их закончила.

Мег вынула серьги из ушей и подняла повыше.

— Бусины — это коралл тибетских шерпов. Очень старые. Мне нравится, что они выцвели.

— А ожерелье? Совершенно необычное, правда? — спросила другая.

— Это китайский игольник. Народности чин из Юго-Восточной Азии. Ему более ста лет.

— Представляю, каково владеть чем-то подобным. Вы продаете свои работы?

— Господи, я как-то об этом не думала.

— Хочу такие серьги, — заявила Диет-пепси.

— Сколько за ожерелье? — допрашивала другая поклонница гольфа.

Итак, теперь она в деле!

Женщинам нравилось приобретать чудесные украшения, и к следующему уик-энду Мег продала еще три предмета. Она никогда не лгала об аутентичности каждого и прикрепляла маленькие карточки, удостоверяющие их происхождение. Отмечала, какие материалы подлинный антиквариат, какие могут быть копиями, и соответственно назначала цену.

Кайла услышала о ее успехах и попросила отдать несколько украшений в свой магазин.

Через две долгих недели Тед появился в церкви, и не успел переступить порога, как они начали срывать друг с друга одежду. Ни у кого не хватило терпения подняться на хоры, и оба повалились на диван, который Мег недавно спасла от мусорного бака клуба.

Она отдалась ему, как делала всегда. Они скатились с дивана на жесткий пол. Вентиляторы гоняли воздух над их обнаженными телами, пока он выполнял все пункты сексуального видеоруководства, крутившегося у него в голове. В окно ударил луч, образовавший широкую арку на потолке.

Она льнула к нему. Умоляла. Приказывала. Сдавалась.

Потом он спросил устало и немного сварливо:

— Достаточно хорошо для тебя?

— Господи Боже, да!

— Чертовски верно! Пять раз! И не пытайся это отрицать!

— Перестань считать мои оргазмы!

— Я инженер. И люблю статистику.

Она улыбнулась и подтолкнула его локтем.

— Помоги перенести мою кровать вниз. Наверху слишком жарко.

Ей не стоило затрагивать эту тему, потому что он спрыгнул с дивана.

— Здесь везде жарко! И это не кровать, а чертов футон, на котором еще можно бы уместиться, будь нам девятнадцать. Но нам уже давно не девятнадцать!

Она пропустила мимо ушей столь нехарактерный для Теда взрыв, чтобы без помех наслаждаться видом его обнаженного тела.

— У меня наконец есть мебель. Так что хватит жаловаться.

Недавно женскую раздевалку заново обставили, и она смогла перетащить в церковь кое-какие предметы обстановки. Плетеная мебель и старые лампы выглядели очень неплохо, но Тед не впечатлился. Мег хотела упрекнуть его, но, вспомнив что-то, пробормотала:

— Я видела огни.

— Рад это слышать.

— Нет. Когда мы занимались любовью…

«Когда ты занимался любовью со мной…»

— Я видела огни фар. Думаю, кто-то подъезжал к церкви.

— Я ничего не слышал.

Но он натянул шорты и вышел на улицу. Она последовала за ним и увидела только свою машину и его грузовик.

— Если кто-то был здесь, — сказал Тед, — у него хватило ума уехать.

При мысли о том, что кто-то видел их вместе, ей стало не по себе. Ей позволили притворяться влюбленной в Теда. Но она не хотела, чтобы кто-то знал, что это больше чем игра.

Секс с легендарным любовником мог быть более чем удовлетворительным, но истинное наслаждение она испытала, когда через пару дней продала самое дорогое свое изделие — кабошон из синего римского стекла, оправленный в серебро. Жизнь была чересчур хороша, и она почувствовала некоторое облегчение, когда, выйдя из клуба на следующий вечер, обнаружила, что кто-то с силой провел ключом по корпусу ее развалюхи. Царапина была глубокой и длинной. Однако, учитывая общее жалкое состояние машины, вряд ли это можно было считать катастрофой. Но тут остальные водители стали пронзительно гудеть, по мнению Мег, без всякой причины. Она не могла понять, в чем дело, пока не увидела стикеры, прилепленные к бамперу.

Даром не даю. Зато даю дешево. Злые люди сосут. Я глотаю.

Тед нашел ее на парковке. Присев на корточки, она пыталась оторвать мерзкие стикеры. Она не хотела кричать, но не смогла сдержаться:

— Почему кому-то понадобилось это сделать?

— Потому что они идиоты. Пусти, я сам все сделаю.

Он так мягко отодвинул ее в сторону, что она едва не заплакала и, поспешно выхватив из сумочки бумажный носовой платок, высморкалась.

— Не понимаю подобных шуток.

— Я тоже, — кивнул Тед.

Она отвернулась, а он методично отклеивал стикер.

— Здесь живут очень подлые люди.

— Дети. Впрочем, это их не извиняет.

Мег обхватила себя руками. На клумбах взметнулись фонтанчики воды. Она снова высморкалась.

— Эй, да ты плачешь? — спросил он. Еще нет, но вот-вот начнет.

— Я не плакса. Никогда не была. Никогда не буду.

До последнего времени ей почти не о чем было плакать… Должно быть, он не поверил ей, потому что встал и положил руки ей на плечи.

— Если ты справилась с Арлис Гувер и со мной, значит, и с этим справишься.

— Это… так гадко.

Он коснулся ее волос губами.

— Это всего лишь характеризует ребенка, который так сделал.

— Может, это и не ребенок. В этом городе меня многие не любят.

— И их с каждым днем становится все меньше, — спокойно напомнил он. — Ты все вынесла и этим заслужила уважение.

— Не знаю, почему мне есть до этого дело.

В его глазах засветилось столько нежности, что ей снова захотелось плакать.

— Потому что ты пытаешься выстроить что-то для себя. Без чужой помощи.

— Ты мне помогаешь.

— Как? — Он опустил руку и раздраженно поморщился. — Ты не позволяешь ничего для тебя сделать. Даже пригласить тебя на ужин.

— Даже если забыть о Санни Скипджек, которая вожделеет тебя… Не стоит выставлять наши отношения. Не годится, чтобы грешница вроде меня спала с их святым мэром.

— Это уже паранойя. Единственная причина, по которой я с этим мирюсь, — мое двухнедельное отсутствие в этом городе.

— Твое возвращение ничего не изменит. Наша связь остается тайной.

Он временно отступился и пригласил ее на ужин к себе. Она приняла предложение. Но стоило переступить порог, как он потащил ее наверх и принялся играть в свои точно рассчитанные сексуальные игры. Под конец он удовлетворил каждую клеточку ее тела, не коснувшись ни единой частички души. Мег сказала себе, что так и должно быть.

— Ты волшебник, — выдохнула она. — После тебя все мужчины будут казаться ничтожествами.

Он откинул одеяло, спустил ноги с кровати и исчез.

Немного погодя она нашла его на кухне. Взъерошила его волосы. Тед держал банку с пивом. Вторая ждала ее на рабочем столе.

— Я не слишком хорошо управляюсь на кухне, — раздраженно проворчал он.

Она с трудом оторвала глаза от его торса.

— Не верю! Ты хорош во всем.

Но он прочитал ее мысли и злобно ухмыльнулся.

— Прости, если не дотягиваю до твоих стандартов.

— Ты бредишь, а я голодная.

— Выбери из морозилки что пожелаешь. И может быть, я это разморожу.

С другими женщинами он никогда не говорил так грубо. Мег была готова вспылить. И уже подумывала вновь упомянуть об аукционе, но не посмела.

Мег открыла дверцу холодильника и обнаружила сверкающие стеклянные полки с органическим молоком, пивом, сыром, мясом для сандвичей и несколькими аккуратно помеченными пищевыми контейнерами. В морозилке теснилось еще больше контейнеров: дорогие замороженные органические обеды и шоколадное мороженое.

— Какой-то девчачий холодильник, — сообщила Мег.

— А твой тоже так выглядит?

— Нет, конечно, но выглядел бы, будь я настоящей женщиной.

Уголок его губ приподнялся.

— Надеюсь, ты понимаешь, что не я мою его и пополняю запасы?

— Я знаю, что Хейли покупает тебе еду, и тоже хочу личного помощника.

— Она не мой личный помощник.

— Только мне не говори!

Мег вытащила два помеченных и датированных контейнера: ветчина и сладкий картофель. Кухарка из нее, конечно, неважная, но готовит она куда лучше родителей. Спасибо экономкам.

Мег наклонилась над нижним отделением в поисках зелени на салат. Но тут послышался стук открывшейся двери и перестук каблуков. Мег стало не по себе. Она поспешно выпрямилась.

В комнату вплыла Франческа Дэй Бодин и, раскинув руки, воскликнула:

— Тедди!