Глава 5

Эмма Тревелер любила кремовый дом из песчаника на ранчо, где жила вместе с Кении и тремя детьми. На пастбище за дубами мирно паслись лошади, и пересмешник щебетал со своего места на только что выбеленной ограде. Не успеешь оглянуться, и в саду созреют первые персики!

Все, кроме одного, члены комитета перестройки публичной библиотеки Уайнета собрались вокруг бассейна на субботнее совещание. Кении увез детей в город, так что комитет мог без помех обсуждать дела.

— Я годами копила на колледж для Хейли. И вот теперь она не желает поступать! — Берди Киттл одернула новый купальник от Томми Багама в диагональную складочку.

Ее дочь несколько недель назад окончила школу на одни пятерки, и Берди не могла понять упорства, с которым та настаивала на поступлении в окружной колледж, вместо того чтобы ехать в Техасский университет. В точности как не могла смириться с грядущим наступлением сорокалетия.

— Я надеялась, что вы сможете урезонить ее, леди Эмма.

Как единственный ребенок давно почившего пятого графа Вудборна, Эмма имела право на почетное «леди», но никогда им не пользовалась. Однако это не мешало всему населению Уайнета — за исключением детей Эммы и Франчески — обращаться к ней исключительно «леди», сколько бы раз она ни умоляла их не делать этого. Даже собственный муж адресовался к ней подобным образом… правда, не в постели… где…

Эмма постаралась изгнать из головы неприличные мысли. Она была бывшей учительницей, давним членом совета по образованию, культурным лидером города и президентом «Друзей публичной библиотеки Уайнета», так что привыкла к просьбам отцов и матерей.

— Хейли очень умна, Берди. Тебе лучше довериться ее суждению.

— Не знаю, откуда она взяла такие мозги. Точно не от меня. И не от своего бывшего папаши, — вздохнула Берди и стала энергично жевать лимонное пирожное.

Шелби Тревелер, подруга Эммы и по совместительству тридцатисемилетняя и слишком молодая свекровь, надела широкополую шляпу на шикарную белокурую копну волос.

— Ищи светлые стороны. Она хочет остаться дома. Лично мне нетерпелось смыться от своей матери.

— Все это не имеет ничего общего со мной. — Берди стряхнула крошки с купальника. — Если бы Кайл Баском поступал в университет, а не в местный колледж, Хейли уже собиралась бы в Остин. А он даже не знает о ее существовании. Я не вынесу, если еще одна женщина семейства Киттл выкинет на ветер свое будущее из-за мужчины. Я так хотела, чтобы Тед потолковал с ней, — сами знаете, как она его уважает, — но он сказал, что Хейли достаточно взрослая, чтобы самой принимать решения, с чем я не согласна.

Все обернулись, наблюдая, как Кайла Гарвин огибает угол дома. Лифчик ее раздельного купальника щедро обнажал импланты, оплаченные отцом несколько лет назад, в надежде, что она сумеет ввести Теда в семейство Гарвин.

— Простите за опоздание. Слишком много покупателей в магазине.

Она сморщила нос в знак отвращения к комиссионному магазину, где работала неполный день, чтобы хоть чем-то заняться. Но ее лицо тут же просветлело, поскольку Тори так и не пришла. Кайла не любила находиться в обществе девушек с таким же стройным телом, как у нее.

Сегодня она уложила белокурые волосы в модно-неряшливый узел на макушке и повязала на бедрах белое кружевное парео. Накрасилась, как обычно, по полной программе и надела колье из бриллиантовых звезд. Усевшись на шезлонг рядом с Эммой, она тяжело вздохнула.

Берди передвинула в тень усыпанные веснушками ноги.

— Я так рада, что журналисты наконец убрались из города. Стая ворон! Совали носы в наш бизнес и насмехались над городом! И повсюду вынюхивали Теда!

Кайла потянулась за любимым блеском для губ.

— Я должна поблагодарить вас за то, что позволили мне помочь в тот день. Жаль, что вас всех не было, когда Мисс Голливуд принялась шарить по карманам, чтобы наскрести денег на оплату счета. «Знаете, кто я?» — спросила она, словно я была обязана кланяться ей до земли!

— У нее больше характера, чем у всех моих знакомых, вместе взятых, — заметила Зоэ. На ней был скромный цельный купальник орехового цвета, несколькими оттенками темнее ее кожи. Считая, что афроамериканки должны бы так же беречься от солнца, как и их бледнолицые сестры, она предпочла сидеть под одним из полосатых зонтиков.

Зоэ, ровеснице Кайлы, было тридцать два года. Она и Кайла были самыми молодыми членами комитета. Несмотря на различия: одна была помешанной на моде белокурой королевой красоты, другая — молодым директором начальной школы Сибил Чандлер, — они с детства были лучшими подругами. Миниатюрная, стройная Зоэ с короткими темными волосами, большими золотисто-коричневыми глазами была бы очень красива, если бы не постоянно встревоженное выражение из-за того, что количество учеников в классе росло прямо пропорционально уменьшению бюджета.

Зоэ нетерпеливо дернула ярко раскрашенный растягивающийся браслет, унизанный тем, что казалось кусочками высохшей глины для лепки.

— От одного вида этой девушки у меня начинается депрессия! Скорее бы она уехала. Бедный Тед!

Шелби Тревелер стала втирать в бедра крем от загара.

— Он так мужественно ведет себя! У меня просто сердце разрывается!

Тед был общим героем. Берди обожала его, и он постоянно торчал в доме Шелби с тех пор, как та вышла замуж за Уоррена, отца Кении. Кайла и Зоэ обе были влюблены в него: серьезное испытание их дружбы. Кайла твердила, что это были лучшие полгода ее жизни. Зоэ только вздыхала и расстраивалась, так что они старались не затрагивать эту тему.

— Может, она сделала это из ревности? — спросила Зоэ, сунув в сумку выпавший журнал «Социальные исследования в начальной школе». — Либо она не хотела, чтобы Люси его заполучила, либо влюбилась с первого взгляда.

— Мы все знаем, что многие женщины одержимы Тедом.

Шелби не взглянула ни на Зоэ, ни на Кайлу. Да в этом и не было необходимости.

— Я бы очень хотела знать, как ей удалось убедить Люси отменить свадьбу.

Кайла потеребила бриллиантовое колье.

— Сами знаете, какой у нас Тед. Вежлив и мил со всеми. Только не с мисс Мои-знаменитые-родители. Кто знал, что и Тед Бодин умеет злиться!

— И от этого становится еще большим лапочкой, — грустно вздохнула Зоэ.

— Подумать только, дочь Джейка Коранды начищает мои туалеты, — ехидно ухмыльнулась Берди.

Эмма нахлобучила кокетливую соломенную шляпу от солнца.

— Трудно понять, почему родители ей не помогают.

— Они от нее отказались, — решительно объявила Кайла. — И неудивительно. Миз Коранда сидит на игле.

— Этого мы точно не знаем, — покачала головой Зоэ.

— Ты всегда стараешься обо всех думать хорошо, — парировала Кайла. — Но это ясно как день. Бьюсь об заклад, семейка решила, что с них довольно.

Именно подобного рода сплетни Эмма ненавидела больше всего.

— Зачем говорить о том, чего мы не можем доказать? — вмешалась она, хотя понимала, что зря тратит время.

Кайла поправила лифчик.

— Постарайся покрепче запирать кассу, Берди. Наркоманы имеют чудную привычку красть, что плохо лежит.

— Я не тревожусь, — самодовольно бросила Берди. — Арлис Гувер следит за каждым ее движением.

Шелби перекрестилась, и все рассмеялись.

— Может, тебе повезет, и Арлис найдет работу в новом гольф-курорте.

Эмма хотела пошутить. Но каждая женщина всерьез размышляла, как будущий гольф-курорт и строительство комплекса кондоминиумов изменят ее жизнь к лучшему. Берди получит чайную и книжный магазин, Кайла откроет модный бутик, о котором мечтала, а школа получит новые субсидии, которых так недоставало Зоэ.

Эмма и Шелби переглянулись. Ее свекровь больше не будет наблюдать, как страдает от стресса муж, будучи единственным промышленником в городе, где так много безработных. Что же до Эммы, у них с Кении было достаточно денег, чтобы жить безбедно, независимо от того, что будет с гольф-клубом. Но так много людей, им небезразличных, жили плохо и бедно, а благосостояние родного города значило для них все.

Однако Эмма не любила долго грустить.

— Гольф-клуб будет или нет, но нам надо обсудить, где найти деньги на ремонт библиотеки, чтобы она снова заработала. Даже если выплатят страховку, нам ее ни на что не хватит.

Кайла заново уложила волосы.

— Я не вынесу еще одной дурацкой распродажи выпечки. Мы с Зоэ сыты этим по горло еще со школы!

— И бесшумными аукционами, — добавила Шелби.

— Или мытьем машин и лотереями! — Зоэ прихлопнула муху.

— Нам нужно что-то масштабное, — заявила Берди. — Такое, что привлечет всеобщее внимание.

Они проговорили еще час, но никто не смог подать хоть сколько-нибудь полезную мысль о том, что делать дальше.

Арлис Гувер ткнула коротким пальцем в ванну, которую Мег только что отдраила во второй раз:

— И вы называете это «чистым», мисс Кинозвезда? Я так не считаю!

Мег устала напоминать, что она не кинозвезда. Арлис прекрасно это знала. Именно поэтому и повторяла постоянно.

У Арлис были крашеные черные волосы и тело как обглоданный хрящ. Ее злоба питалась перманентным ощущением несправедливости и уверенностью, что только злая судьба отделяет ее от богатства, красоты и упущенных возможностей.

Мег подозревала, что Арлис побаивается сама Берди, хотя в ее присутствии Арлис изо всех сил старалась придержать свои самые психопатические порывы. Зато она сэкономила Берди немало денег, выжив почти всех кастелянш и оставшись единственной.

— Доминга, подойди и посмотри на эту ванну! В Мексике такую посчитали бы чистой?

Доминга, отчаянно цеплявшаяся за свое место, не могла позволить себе возразить Арлис.

— Нет. Очень грязная.

Мег ненавидела Арлис Гувер, как никого в жизни, если не считать Теда Бодина.

«Сколько платишь в час, Берди? Семь, семь пятьдесят?»

Нет. Берди платила десять с половиной, что наверняка было известно Теду. Всем все было известно. Кроме Мег.

Спина болела, колени ныли, она порезала палец об осколок зеркала, и… и ужасно хотелось есть. Всю последнюю неделю она питалась мятными конфетками, которые кладут гостям на подушку, и остававшимися от завтрака гостей булочками, которые таскал для нее Карлос, техник отеля. Но вся ее экономность не могла исправить ошибки, сделанной в самую первую ночь, когда она сняла комнату в дешевом мотеле только за тем, чтобы, проснувшись на следующее утро, обнаружить, что даже самые дешевые мотели стоят денег и что сто долларов, имевшиеся в ее портмоне, сократились за ночь до пятидесяти. С тех пор она ночевала в машине, рядом с гравийным карьером, и ждала, пока Арлис закончит работу, чтобы прокрасться в свободный номер и принять душ.

Существование было донельзя жалким, но она еще никому не звонила с просьбами. Не пыталась снова разжалобить Дилана. Не тревожила Клея. Не связалась с Джорджи, Сашей или Эйприл. Более того, словом не обмолвилась родителям, когда те позвонили. Она лелеяла сознание собственной независимости каждый раз, когда прочищала очередной вонючий унитаз или вытаскивала из ванны очередную обвитую волосами заглушку. Через неделю-другую ее здесь не будет. И что потом? Она понятия не имела.

Поскольку в ближайшее время ожидался большой приток гостей, у Арлис почти не оставалось времени, чтобы терзать Мег.

— Переверните матрас, прежде чем менять простыни, мисс Кинозвезда. Да, и чтобы все раздвигающиеся двери на этом этаже были вымыты! Не дай вам Бог, если я найду хоть один отпечаток пальца!

— Боитесь, в ФБР узнают, что отпечатки принадлежат вам? — мило осведомилась Мег. — Интересно, за какое преступление вас ищут?

От такой наглости Арлис едва не хватил удар, и на испещренных красными прожилками щеках выступил разгневанный румянец.

— Стоит мне сказать одно слово Берди, и вы окажетесь за решеткой! — прошипела она.

Вероятно, так и есть, но поскольку близятся выходные, когда сюда валом валят туристы, а горничных не хватает, Арлис не может позволить себе потерять еще одну.

Оставшись наконец одна, Мег с тоской воззрилась на сверкающую ванну. Прошлой ночью Арлис оставалась допоздна, чтобы провести инвентаризацию, так что Мег не смогла принять душ, а поскольку к вечеру все номера будут заняты, перспектив помыться у нее никаких. Она напомнила себе, что проводила по нескольку дней на грязных и пыльных дорогах, не думая о канализации и прочих удобствах. Но подобные экскурсии носили увеселительный характер и совсем не относились к реальной жизни.

Она сражалась с матрасом, когда услышала за спиной какой-то шорох. Мег обернулась, готовясь к очередному сражению с Арлис, но увидела в дверях Теда Бодина.

Он прислонился плечом к косяку и скрестил ноги, чувствуя себя как дома в королевстве, которым правил. Зеленая полиэстровая униформа горничной, пропитанная потом, прилипла к коже, и Мэг вытерла рукой лоб.

— Мой счастливый день. Визит Избранного. Сколько прокаженных исцелил за последнюю неделю?

— Был слишком занят рыбами и хлебами.

Он даже не улыбнулся. Подонок! Несколько раз, поправляя занавески или вытирая подоконник салфеткой, пропитанной одним из тех токсичных химикатов, которыми упорно продолжали пользоваться в отеле, она видела, как он проходит мимо. Оказалось, что мэрия находилась в том же здании, что и полицейский участок. Сегодня утром, оказавшись на втором этаже, она видела — честное слово, видела, — как он остановил гребаное движение, чтобы помочь старушке перейти улицу! Мег заметила также, как много молодых женщин входят в здание через боковую дверь, ведущую непосредственно в муниципальные учреждения. Может, по делам. Но скорее всего просто дурака валяют!

— Похоже, тебе нужна помощь? — осведомился Тед, кивнув в сторону матраса.

Мег устала, матрас был тяжелым, и, пожалуй, стоит спрятать гордость в карман.

— Спасибо.

Он выглянул в коридор:

— Увы, никого нет. Некому к тебе прийти.

Мег задохнулась от злости, и это дало ей силы подставить плечо под нижнюю часть матраса и приподнять его.

— Что тебе нужно? — пропыхтела она.

— Решил посмотреть, как ты тут. В обязанности мэра входит следить за тем, чтобы бродяги не досаждали здешнему населению.

Она просунула плечо глубже под матрас и сказала гадость, которая раньше попросту не пришла бы ей в голову:

— Люси прислала эсэмэску. Пока что о тебе не упоминала.

И вообще ни о ком. Кроме того, что она в порядке и не хочет ни с кем разговаривать.

Мег продолжала сражаться с матрасом.

— Передавай привет, — бросил он так небрежно, словно имел в виду дальнюю родственницу.

— Тебе вообще плевать на то, где она находится! — Мег подняла матрас еще на несколько дюймов. — Жива она или нет! А вдруг ее похитили террористы?

— Подумать только, как вроде бы порядочный человек превращается в злобного, подлого типа!

— Уверен, что до нас уже дошла бы весть подобного рода. — Мег старалась отдышаться. — Похоже, твой предположительно гигантский мозг не в силах воспринять тот факт, что не я ответственна за то, что Люси тебя бросила. Зачем делать из меня личную боксерскую грушу?

— Нужно же мне было сорвать на ком-то свою безграничную ярость.

Он снова скрестил ноги.

— Ты жалок.

Но, не успев договорить, она пошатнулась под тяжестью матраса и рухнула на каркас кровати. Матрас придавил ее сверху.

Ее голые ноги обдало холодным воздухом. Юбка задралась до талии, позволив Теду беспрепятственно обозревать ярко-желтые трусики и, возможно, дракона, вытатуированного на бедре. Господь наказал ее за грубое обращение с его совершенным созданием, превратив в большой сандвич из расплющенного тела и ортопедического матраса.

— Ты в порядке? — услышала она его приглушенный голос.

Матрас не сдвинулся.

Она извивалась, пытаясь освободиться, но никто не спешил на помощь. Юбка задиралась все выше.

Выбросив из головы мысли о драконе и желтых трусиках, она поклялась не дать ему увидеть свое поражение. Хуже всего, что воздуха не хватало. Последним усилием она уперлась ногами в ковер и столкнула тяжелый матрас на пол.

Тед тихо присвистнул.

— Черт, тяжелый, сукин сын!

Мег встала и одернула юбку.

— Откуда ты знаешь?

Он медленно обвел взглядом ее ноги и улыбнулся.

— Мой гигантский мозг в действии.

Она метнулась к углу матраса и каким-то образом ухитрилась собраться с силами, перевернуть эту жуткую штуку и взвалить на каркас.

— Молодец! — похвалил он. Мег откинула со лба прядь волос.

— Ты мстительный, жестокий психопат!

— Сильно сказано.

— А я единственный в мире человек, который видит тебя насквозь, Святой Тед со своим притворством!

— Почти…

— Взгляни на себя! Меньше чем две недели назад Люси была любовью всей твоей жизни! Теперь же ты почти не помнишь ее имени! — прошипела она, толкая матрас.

— Время — лучший лекарь.

— Одиннадцать дней?!

Тед пожал плечами, пересек комнату и стал проверять, работает ли интернет. Мег потопала за ним.

— Перестань винить меня в том, что случилось. Люси сбежала. Но при чем тут я?

Не совсем правда, но почти…

Тед нагнулся, чтобы проверить кабель.

— Все было прекрасно, пока не появилась ты.

— Это ты так считаешь.

Он вставил вилку в розетку и поднялся.

— Именно считаю. По причинам, мне неизвестным, — хотя немного представляю, каковы они, — ты промыла мозги прекрасной женщине, заставила сделать ошибку, с которой ей придется жить до последних дней.

— Никакой ошибки. Люси заслуживает большего, чем ты был готов ей дать.

— Ты понятия не имеешь, что я был готов ей дать! — бросил он, направляясь к двери.

— Но не свою безграничную страсть, уж это точно!

— Перестань делать вид, будто знаешь, о чем говоришь!

Мег побежала за ним.

— Если бы ты любил Люси такой любовью, какой она достойна, то делал бы все на свете, чтобы найти ее и убедить вернуться и выйти за тебя. И у меня не было каких-то скрытых мотивов. Меня заботит только счастье Люси.

Он замедлил шаг и обернулся.

— Мы оба знаем, что это не совсем так.

Он смотрел на нее, словно понимал что-то недоступное ей.

Мег сжала кулаки.

— Воображаешь, что я позавидовала? Ты это хочешь сказать? Что я задумала каким-то образом разрушить ее счастье? У меня куча недостатков, но я не предаю друзей. Никогда!

— Почему же предала Люси?

От его смертоносной, несправедливой атаки Мег задохнулась.

— Убирайся!

На прощание он послал еще одну стрелу:

— Симпатичный дракончик.

К тому времени, как ее смена закончилась, все номера были заняты, и помыться было негде. Карлос передал ей краденую булочку, единственную еду за день. Помимо Карлоса, еще одним человеком, не питавшим к ней ненависти, была Хейли, восемнадцатилетняя дочь Берди Киттл, что само по себе было удивительно, поскольку она отрекомендовалась как личный помощник Теда. Но Мег скоро поняла, что девушка просто выполняла его разовые поручения.

Хейли нашла на лето работу в загородном клубе, так что они виделись нечасто. Но иногда она заглядывала в номер, который в этот момент убирала Мег.

— Я знаю, что Люси — твоя подруга, — сказала она как-то, помогая Мег заправлять чистую простыню. — И она была супермила со всеми! Но мне не казалось, что она так уж счастлива в Уайнете.

Хейли почти не походила на мать. Выше на несколько дюймов, овальное лицо и прямые светло-каштановые волосы. Правда, одежда на несколько размеров меньше, а макияжа чересчур много, гораздо больше, чем нужно, для таких тонких черт лица. Из подслушанного разговора Берди с дочерью Мег узнала, что Хейли совсем недавно окончила школу.

— Люси умеет приспособиться к обстановке, — заметила Мег, натягивая на подушку новую наволочку.

— И все же мне показалось, что она больше привыкла к жизни в большом городе, а Тед, хоть и много разъезжает, все-таки живет здесь.

Мег порадовало то обстоятельство, что кто-то в этом городе разделяет ее сомнения. Но и это не улучшило ее настроения. Голодная и грязная, она вышла из гостиницы. Каждый вечер она парковала «бьюик» в уединенном местечке среди зарослей, неподалеку от карьера, в надежде, что никто на нее не наткнется. Несмотря на пустой желудок, тело, казалось, распухло и отяжелело. Но, подойдя к машине, ставшей ее домом, Мег замедлила шаги. Что-то не так…

Она пригляделась.

Задняя часть машины со стороны кресла водителя слегка просела. Колесо спустило!

Мег стояла неподвижно, пытаясь осознать всю степень очередного несчастья. У нее не осталось ничего, кроме машины. Раньше в таких случаях она просто звонила кому-то и платила за смену колеса, но сейчас у нее осталось примерно двадцать долларов. И даже если она сообразит, как менять колесо, неизвестно, надута ли запаска. Если таковая имеется.

Чувствуя, как перехватило горло, она открыла багажник и приподняла грязный от бензина, пыли и Бог знает еще чего кусок ковровой дорожки. Нашла запаску. Но и она спустила. Придется ковылять на спущенном колесе в ближайший автосервис.

Владелец мастерской, как и все в городе, знал, кто она. Отпустил уничтожающую реплику насчет того, что его заведение — всего лишь ничтожный гараж в маленьком городишке, а потом начал пространную речь на тему того, как святой Тед Бодин собственноручно спас окружные продовольственные склады от закрытия.

Закруглившись, он потребовал двадцать долларов аванса, чтобы заменить спустившую шину лысой запаской.

— У меня девятнадцать.

— Гони.

Она опустошила портмоне и вошла в мастерскую, пока он менял колесо. Монетки, болтавшиеся на дне портмоне, — это все, что у нее осталось. Разглядывая автоматы, наполненные разными вкусностями, которые были ей совсем не по карману, она не заметила, как к бензоколонке подъехал старый голубой «форд-пикап» Теда Бодина. Она видела эту машину в городе и вспомнила, как Люси рассказывала, что Тед напичкал «форд» своими изобретениями, но Мег он по-прежнему казался старой колымагой.

В пассажирском кресле восседала женщина с длинными темными волосами. Когда Тед вышел, она откинула волосы с лица, жестом, грациозным, как у балерины. Мег вспомнила, что видела ее на обеде в вечер репетиции свадьбы, но народу было так много, что их не познакомили.

Тед наполнил бак и сел рядом. Женщина обняла его за шею. Он нагнул голову, и они поцеловались.

Мег брезгливо поморщилась. И после этого кто-то смеет утверждать, что Люси разбила сердце Теда?!

Машина брала совсем мало бензина. Возможно, потому что работала на водороде? При обычных обстоятельствах Мег заинтересовалась бы чем-то подобным. Но теперь ее заботила исключительно мелочь, оставшаяся в портмоне. Один доллар шесть центов.

Выезжая из автосервиса, Мег наконец признала ужасную правду. Она дошла до самого дна. Усталая, грязная, голодная, и в единственном доме, что у нее еще оставался, почти закончился бензин. Из всех ее друзей самой мягкосердечной была Джорджи Йорк Шепард. Неутомимая Джорджи, с самого детства содержавшая себя.

«Джорджи, это я. Я безалаберная, беспринципная идиотка, и, пожалуйста, позаботься обо мне, потому что сама о себе я позаботиться не в состоянии».

Мимо промчалась машина, направлявшаяся в город. Она не вынесет, если снова придется спать рядом с гравийной ямой и пытаться убедить себя, что это просто новое дорожное приключение. Да, она и раньше спала в темных, неприветливых местечках, но рядом всегда был дружелюбный гид, а в конце путешествия ждал четырехзвездочный отель. А это уже бездомность и бесприютность. Один шаг до бродяжничества…

Ей нужен отец. Отец, который обнимет ее и скажет, что все будет хорошо. Она хотела, чтобы мать погладила ее по голове и уверила, что в шкафах не прячутся монстры. Она хотела свернуться клубочком в своей старой спальне в доме, из которого всегда мечтала вырваться.

Но как бы родители ни любили ее, все равно никогда не уважали. Как и Дилан. Клей, дядя Майкл… А если она попросит денег у Джорджи, все подруги тоже войдут в этот список.

Она тихо заплакала. Большие соленые слезы отвращения к себе. Плач по голодной, бездомной Мег Коранде, родившейся со всеми преимуществами и привилегиями, которые только мог получить ребенок при появлении на свет, и никем не сумевшей стать. Ничего из нее не вышло…

Она свернула с дороги на заброшенную парковку полуразрушенного отеля. Нужно позвонить Джорджи сейчас, пока отец не вспомнит, что по-прежнему оплачивает ее телефон, и не прекратит это безобразие.

Она провела пальцем по кнопкам и попыталась представить себе, каково сейчас Люси. Та тоже не поехала домой. Как она ухитряется выйти из положения, когда Мег так и не поняла, что делать?

Церковный колокол пробил шесть раз, напомнив Мег о свадебном подарке Теда: старой церкви.

Мимо протарахтел пикап с собакой на заднем сиденье, и телефон выскользнул из пальцев Мег. Церковь Люси! Совсем пустая!

Она вспомнила, что ехать туда нужно мимо загородного клуба, потому что Люси показала ей на здание.

Загрузка...