Пряный поцелуй

Глава пятая

— Ванильное?

— Нет, фисташковое. С горячим айвовым соусом. Лед и пламень — как вы.

Его глаза интригующе блестели. В них светилось нескрываемое восхищение. Лина почувствовала, что ее сердце застучало быстрее. Слова Марка были так приятны. А его забота — так трогательна…

Она отступила назад.

— Заходите. У меня дико болит голова, но я очень люблю фисташковое мороженое. Вы не смогли подыскать более подходящего момента для визита ко мне?

Она улыбнулась, забирая вазочку с подноса. И немного смущаясь, зачерпнула ложкой восхитительное лакомство.

— М-м-м, вкусно…

— Так же вкусно, как мой черничный тортик?

Вполне невинный вопрос, если бы не тон его голоса.

— Почему вы здесь? Любой более или менее нормальный человек в это время спит.

— А вы? — ухмыльнулся Марк.

— Может, я не настолько нормальная, как кажется.

— Я бы с удовольствием продолжил с того места, где мы прервались в студии. — Его голос звучал как музыка.

— Вы хотите меня поцеловать?

— И не только.

Что мешает ей выставить его за дверь? Как любого нахала, который подбирается к ней? Лина запаниковала. Марк разрушал ее годами выстроенную защиту. Она уже готова сдаться.

Она жила по двум принципам. Дисциплина и целесообразность. К сожалению, еще воздержание… Но тому были причины: Дирк, которого она по разным соображениям не могла обидеть. Если внять разуму, она должна попросить Марка уйти.

Сейчас.

Немедленно.

Пока ей еще окончательно не отказал рассудок.

Но колени предательски дрогнули, когда Марк сделал шаг вперед. Осторожно забрал из рук Лины вазочку с мороженым. В его потемневших глазах светилась улыбка. И вопрос…

Лине вдруг жгуче захотелось отдаться чувствам. И вообще, есть еще тысяча доводов в пользу Марка и ночи с ним. Это ведь практически научный эксперимент. Разве не так? Она должна выяснить, что означает мучительное покалывание по всей коже, когда она смотрит ему в глаза.

И дрожь в коленях.

И частое сердцебиение.

И учащенное дыхание.

Лина вдруг ощутила себя девчонкой, у которой вот-вот будет первый в жизни мужчина. Бесенята в глазах Марка обещали славное приключение. В конце концов, даже с позиций целесообразности имеет смысл остаться с этим поваром. Ничто не расслабляет лучше хорошего секса. От него проходит даже головная боль. Без всяких таблеток.

К тому же, в отличие от Дирка, Марк не будет потом предъявлять к ней никаких собственнических претензий. Он живет в Лондоне. После этой ночи их пути разойдутся. Навсегда.

Итак, она просто должна провести эту ночь с Марком.

Однако, как бы там ни было, для него она должна сохранить имидж холодной бизнес-леди.

— Что ж, тогда приступайте, — деловито заявила Лина.

Цвет ее широко раскрытых глаз напоминал море у западного побережья Англии. Прохладная голубизна с искорками заходящего солнца. На мгновение Марк утонул в ней.

Лина, бесспорно, самая сексапильная женщина из всех, кого он встречал в жизни. Но ее поведения он совершенно не понимал. Она поцеловала его так жарко и так страстно, что он даже забыл, где находится. А потом опять стала чужой и далекой. Будто дала обет не проявлять своих чувств. Или она смеется над ним?

Марк чуть вздрогнул, когда Лина положила ладони ему на плечи. Его щеки коснулись ее губы, теплые и мягкие — полный контраст с ее глазами. Не женщина, а сплошные противоречия.

Его кровь взыграла, когда ее язык проник к нему в рот. Марк просто не мог не ответить на ее поцелуй.

Его руки гладили ее спину, шею, грудь. Каждый участок ее кожи. Ее тело становилось мягче и податливее. Марк приоткрыл глаза, чуть отстранился, жадно разглядывая Лину.

Невероятно притягательно действовал ее наряд. Холодная недоступная северная красотка и послушный нежный китайский шелк — контраст возбуждал так, что Марк уже едва владел собою. Он чувствовал, как Лина прижималась к нему, читал в ее глазах, чего она ждала от него. Он расстегнул пуговки на ее пижаме и…

При виде ее обнаженного тела его собственное запылало. Требовалась прохлада… Взгляд Марка невольно упал на вазочку с мороженым.

Он очень бережно опустил Лину на пол. Зачерпнул ложечку подтаявшего лакомства и капнул ей на грудь. От неожиданности Лина ойкнула, но тут же застонала от удовольствия, потому что Марк принялся слизывать холодную сладость с ее кожи.

Лина нежилась, наслаждаясь каждым моментом этого волнующего приключения. Она не ждала ничего особенного от Марка, но ночь, судя по всему, обещала стать самой увлекательной в ее жизни.

Руки Марка уверенно, сантиметр за сантиметром исследовали ее тело. Лина хотела попросить его двигаться помедленнее, но вместо этого закинула руки ему за затылок и обвила ногами талию Марка. Что могло бы разжечь его сильнее?! Все тормоза были сорваны.

Марк притянул Лину к себе и впился в ее уста. Казалось, он угадывал ее самые потаенные желания. Она не сопротивлялась, не отодвигалась от него, а, напротив, блаженно принимала его нежность, лаская в ответ. Марк мягко опрокинул ее на постель и накрыл собой. Он гладил ее плечи, груди, живот и одаривал поцелуями. Нежными, глубокими, интимными… Он целовал ее шею и ложбинку над ключицей, и Лина чувствовала, как в ней просыпается нежность. Он проводил языком по ее соскам, и у Лины захватывало дыхание.

Кудрявые волоски черного мыска защекотали ноздри Марка, он негромко засмеялся и лизнул ее пупок. Это щекочущее прикосновение вызвало и у Лины приступ смеха. Смех и постель — она и не думала, что это так заводит! Марк коснулся губами бутона ее женской чувственности, и Лина чуть не лишилась рассудка. Вот-вот готова была распрямиться туго скрученная пружина ее напряжения.

Она неслась по волнам незнакомого ей моря бурной всепоглощающей страсти, в пене опьяняющего вожделения, над которым, как звезды, сияли глаза Марка, и полумесяцем изгибался его влажный рот. Марк творил с ней невозможные вещи и подвигал ее на бесстыдно откровенные действия. Но какой может быть стыд, когда в жарком порыве сплелись двое любовников…

Как сладко, должно быть, чувствовать его в себе, в самой глубине… Лина широко развела ноги, и он взял ее сильно и страстно. Ее тело неистово извивалось под ним, спина выгибалась дугой, пальцы вонзались в его лопатки, а губы сами шептали его имя.

Ее тело содрогалось от сладкого восторга, еще и еще, а душа поднималась все выше, пока, слабая от изнеможения и почти бездыханная, Лина не обмякла на руках Марка. Он крепко держал ее, прижимая к себе и ласково поглаживая по спине. Медленно приходя в себя, она чувствовала, как бешено колотится его сердце, как неземным светом светятся его глаза, и это возвращение в реальность не пугало ее.

Утром Лина с улыбкой обнаружила, что лежит в объятиях Марка. Они тесно прижимались друг к другу. Все было правильно и хорошо. Ни одной секунды она не жалела, что отдалась Марку. Без этой ночи ее жизнь лишилась бы многих дивных мгновений.

Она так и не смогла вспомнить, когда ее так самозабвенно любили в последний раз. Нежно и властно одновременно. Обычно она сама задавала ритм. Ничего хорошего Лина в этом не видела, все надеялась, что когда-нибудь окажется в, так сказать, подчиненном положении. А Марк сам устанавливал правила. И ей это очень понравилось.

Лина осторожно отодвинулась от Марка, чтобы получше его рассмотреть. Во сне он выглядел еще притягательнее, чем днем. Фантастика, что она проснулась рядом с этим невероятно чувственным мужчиной.

Его темные волосы растрепались. Веселые крошечные веснушки рассыпались по носу и чуть-чуть — по лбу. Во сне Марк действительно напоминал маленького мальчика.

Но тут он облизнул губы, и наваждение исчезло. Этим языком Марк умел выделывать такие штуки…

Молодой человек потянулся и открыл глаза.

— Привет, милая. — Его глаза сияли. — Как дела?

— На дворе солнце. Будет хороший денек, — отозвалась Лина.

Она чувствовала себя великолепно. Однако нужно сохранять дистанцию. Через несколько минут их пути разойдутся. Она вернется в родную фирму. Марк улетит в Лондон.

С самого начала ночь с Марком планировалась как разовый эксперимент. И Лина вовсе не собиралась углубляться в размышления на эту тему. Пусть даже ее сердце было готово выскочить из груди от радости.

— На дворе солнце, — нежно передразнил Марк и поцеловал ее в лоб. — Надеюсь, оно и тебе светит.

Он погладил ее пальцами по щеке. Лина потерлась кончиком носа о его руку.

— Итак, по чистой случайности ты переспала с лучшим любовником Лондона и его окрестностей. Чтобы поддержать честь фирмы, я просто обязан был закончить вечер упоительной ночью любви.

Лина почувствовала, как все у нее внутри цепенеет. Марк переспал с ней потому, что она ущемила его гордость! Потому, что она его оттолкнула на глазах у телезрителей!

Она и сама удивилась, до чего обидно ей стало при этой мысли. На глаза навернулись слезы.

«Опомнись, дура, — одернула себя Лина. — Чего ты себе навыдумывала? Что он лег с тобой в постель, потому что влюбился с первого взгляда?»

Просто смешно.

«Я ему не нравлюсь, я не вызываю в нем желания».

От этой мысли комок подкатил к горлу.

Ее выбрали руководителем года. Но это вовсе не отменяет того факта, что в первую очередь Лина женщина. А значит, не должна никому показывать, в каком отчаянии пребывает. Как угодно, но она обязана выйти из этой ситуации с высоко поднятой головой.

— В восемь я договорилась позавтракать с подругой, — сказала Лина.

— Отличная идея. Я тоже хочу есть.

— Нет!

Марк изумленно уставился на нее. Лина резко вскочила с кровати.

Она ни в коем случае не должна появляться с Марком в ресторане. Любой, кто вчера видел «Беттину», сразу поймет, что они провели вместе ночь.

Нет уж, спасибо. Она уже выставила себя на посмешище, поддавшись его шарму. Дистанция! Держать дистанцию! Пока Марк не успел унизить ее по-настоящему.

— Да, ночь была действительно ничего, — заметила Лина.

— Ничего? Ночь была великолепной!

— …и она выполнила свое предназначение: у меня больше не болит голова.

Марк задохнулся от возмущения. Лина сделала вид, что ничего не заметила.

— А теперь пока. Видишь ли, я предприниматель и несу ответственность за свое дело и своих подчиненных. Поэтому завтракать буду не с тобой, а с моей референткой. Вчера вечером она собиралась сообщить мне что-то важное.

Марк приложил все усилия, чтобы не выдать, что творится у него на душе. Получалось не очень-то убедительно. Обычно утром женщины умоляли Марка побыть с ними подольше. Клянчили номер телефона, пытались назначить новое свидание, но он, как правило, отнекивался и ретировался под благовидным предлогом.

А тут его просто-напросто выпроваживают вон, как третьесортного жиголо. И кто? Женщина по имени Лина Рудольфс. Королева экспедиторских услуг, словарный запас которой сводится к одному слову: целесообразность. Женщина, от которой холодеет все живое.

Она все верно рассчитала. Нащупала его слабое место. Оскорбила его, художника, творца от кулинарии, не приняв из рук Марка торт. Деловито и рассудительно провернула ночь любви, как одну из своих сделок. Для полного счастья не хватало, чтобы она положила ему на столик подписанный чек.

— Ты сильно потратился? — спросила Лина в этот момент самым что ни на есть невинным тоном и опустила глаза. — Возьми деньги за мороженое на столике в прихожей.

Марк не помнил, когда в последний раз с такой скоростью вылетал из кровати. Он схватил брюки, яростно принялся было их натягивать, но никак не мог попасть ногой в штанину и едва не упал.

Лина держалась так, будто происходящее ее не касалось. Но ее сердце злорадно ликовало. Заслужил, парень, заслужил! Впредь будет наука. А то что это? Слишком заносчив, слишком самовлюблен и — пугающе привлекателен. Неудивительно, что женщины валяются у него в ногах.

— Я с удовольствием также возмещу тебе расходы на лекарство.

Губы Марка побелели.

— Не трудись. Почти все мороженое я съел сам, ты мне ничего не должна. А таблетки стоят четыре евро девятнадцать центов.

Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Лина отсчитала монеты и хотела сунуть их в ладонь Марка, но он отстранился:

— Прибереги. Если ты так деликатно обращаешься со всеми мужчинами, таблетки от головной боли будут требоваться все чаще.

Лина вспыхнула. Удар пришелся прямо в цель. Но никто и никогда не заметил бы, как сильно ее задело замечание Марка.

— Благодарю за приятный вечер, — произнесла она. — Счастливого полета.

«Спасибо за самую дивную ночь в моей жизни», — мысленно добавила Лина, запирая за Марком дверь. Она будет хранить ее в сердце долгие годы. А вот сегодняшнее утро вычеркнет из памяти. Как и слезы, которые так некстати покатились по щекам…