Пряный поцелуй

Глава десятая

— Ну что ты, Дирк, — проговорила она как можно спокойнее.

— Милая… мы знакомы целую вечность. Я никогда не скрывал своих чувств к тебе…

Он смотрел на нее с мольбой. Лине ничего не оставалось, как кивнуть.

— Я люблю тебя так сильно, что мечтаю жениться на тебе.

Внутри у нее все сжалось. Так она и знала. Что же делать, как избавиться от него?..

— Дирк…

Он поднял руку, чтобы она не перебивала.

— Я знаю, что ты скажешь, Лина. Но прежде чем ты заговоришь, выслушай меня. Я знаю, что не безразличен тебе. И уважаю твое желание не путать бизнес и личную жизнь.

Она беспокойно заерзала на стуле.

— Поэтому я подумал и решил… — Дирк немного помедлил. — Решил попросить тебя вернуть мне деньги, которые я вложил в фирму. Момент подходящий. Дела у тебя еще никогда не шли так хорошо.

Лина вскинулась.

— Ты не можешь этого сделать!

Он смотрел на нее со спокойной улыбкой.

— Если передо мной стоит выбор иметь с тобой деловые отношения или частные, я выбираю частные.

У Лины закружилась голова. Он хочет забрать свои деньги. Именно сейчас… Но у нее нет средств даже на то, чтобы проплатить заказанные товары. Как же вернуть ему долг?

Надо было с самого начала откровенно сказать Дирку, что она его не любит. Сказать, что она за него не выйдет ни при каких обстоятельствах.

Тогда, чего доброго, он вообще лишит ее денег.

Она не в состоянии выплатить кредит. Сейчас это будет означать верное банкротство фирмы.

Но и выйти за него она не может. Она не любит его. Она любит…

На этом месте Лина заставила себя остановиться.

— Дирк, — начала она.

— Пожалуйста, Лина, не решай сгоряча. Подумай как следует. — Дирк взял ее за руку и с надеждой заглянул в фиалковые глаза.

Прикосновение было, как всегда, неприятно. Но Лина понимала, что обидит Дирка, если отдернет руку.

— Лина, мы знаем друг друга очень долго. Нас связывает доверие и дружба. Разве это не прекрасная основа для брака?

— А то, что я тебя не люблю, тебе не мешает?

Он приложил палец к ее губам.

— Даже если это было бы так, у меня все равно оставалась бы надежда, что с годами ты полюбишь меня.

Главное — спасти фирму. Значит, она должна обнадежить Дирка. В очередной раз.

— Мне очень лестно твое предложение, Дирк. Но я не совсем поняла. Ты забираешь деньги из фирмы или нет?

Он нежно перебирал ее пальцы.

— Если это единственный шанс заполучить твое сердце, то, конечно же, да.

Ее сердце цепенело от холода. Предложение руки и сердца больше походило на шантаж.

— Дирк, дай мне время. Пожалуйста.

Он замялся.

— Сколько?

— Максимум неделю.

Разумнее ему доверять. А может, рассказать все как есть? Может, узнав о ее финансовых проблемах, Дирк даст еще один щедрый кредит? Но с другой стороны, почему она решила, что он поведет себя как джентльмен? Какой ему интерес? Нет, если Дирк поймет, что у нее неприятности, мышеловка уж точно захлопнется…

— Хорошо, любовь моя, неделя. Но не больше.

Дирк поцеловал ее руку. Лина старалась не делать резких движений.

— Неделя, — глухо подтвердила она.

Хватит ли, чтобы хоть как-то выправить ситуацию?

— Ты уже отменила поездку в Лондон?

В распахнутом пальто, с перекошенным лицом Лина влетела в офис. Красные пятна на щеках предупреждали: надвигается гроза. С громом и молниями.

— Я пока не смогла дозвониться, — соврала Дженни.

На самом деле она даже не пыталась. Лина — человек осторожный и осмотрительный. Прежде чем принять решение, она семь раз подумает. Дженни прекрасно это знала и поэтому не торопилась.

— Позвони и скажи, что я принимаю их приглашение.

— Так и сделаю.

— Компьютерщик приходил?

— Уже работает.

— Тем лучше. Где глянцевый журнал?

— Какой?

— С фоткой Марка, — раздраженно фыркнула Лина.

Дженни молча протянула ей журнал. Лина сунула добычу под мышку и широким шагом устремилась к себе в кабинет. Дверь за ней с грохотом захлопнулась.

Лина осторожно вырезала снимок из журнала. Разгладила его руками и принялась рассматривать. Мальчишеская улыбка, смеющиеся глаза и фантастически привлекательная фигура. Никакого сравнения с накачанными типами из спортклубов. Тем не менее он мускулистый.

И сверхъестественно чувственный.

Такой мужчина, как Марк, просто должен хорошо готовить. К хорошей еде всегда примешивается изрядная порция чувственности. А при ближайшем рассмотрении Марк прямо-таки излучает сексуальность.

Лина закрыла глаза и снова стала вспоминать их ночь в отеле. Она тогда ужасно злилась за его дерзость. Но когда Марк возник перед дверью ее номера с таблетками от головной боли и с мороженым, вся ее защита оказалась разрушена в один момент. Она отдалась ему без раздумий. Просто так.

Ну что может произойти, если они вновь встретятся в Лондоне? Чудо исчезнет?

По странной прихоти погоды за иллюминатором проносились снежинки. Лина попыталась разглядеть внизу аэропорт Хитроу. Все покрыто снежной пеленой.

Через пятнадцать минут Лина уже спускалась по трапу. Лондон встречал ее холодом и сыростью. Она подняла воротник пальто.

К счастью, дожидаться багажа было не нужно. В кейсе прекрасно поместились блузка, которую Лина хотела надеть к костюму на передачу, ночная сорочка и косметичка. И, конечно же, туфли. Она рассчитывала ночевать в Лондоне максимум один раз. Передача сегодня вечером, а завтра она улетит домой. Ей сказали, что в аэропорту ее встретит сотрудник Би-би-си. Проходя паспортный контроль, Лина повернула шею, чтобы поскорее его увидеть.

И обнаружила табличку: «Лина Рудольфс». Молодцы, постарались, без всяких накладок.

Однако в следующий момент она разглядела человека с табличкой и оцепенела.

Ее ожидал Марк Блум.

Сотрудник таможни с улыбкой протянул ей паспорт. Лина подобралась. Марк не должен заметить ее смятения. Она без всяких церемоний распрощалась с ним в Гамбурге после… Не важно, после чего! Именно такой она и предстанет перед ним сейчас — холодной и неприступной.

— Как мило, что вы меня встречаете, — сияющая улыбка, взмах ресниц, ясные глаза.

Марк ответил ей тем же. От счастья ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

— Мы знакомы? Мы встречались раньше?

Лицо Марка вытянулось, будто от неожиданной пощечины. На какой-то момент он потерял дар речи. Последнее время он думал только о том, что наконец вновь увидит Лину. Радовался как ребенок… И зачем? Она его даже не узнала!

А может, она врет?

Марк заметил крохотную жилочку, которая билась возле ее глаза. Нет, Лина вовсе не такая бесчувственная, как хочет казаться.

— Марк Блум, — формально представился он. — А вы — Лина Рудольфс?

И со злорадством отметил, что она нервно заморгала. Настроение сразу улучшилось. Игра начинала нравиться Марку.

— Мне поручено отвезти вас сразу в студию. Или вы сначала хотите в отель?

— Нет, благодарю. В студию, пожалуйста.

Она искоса взглянула на него. Неужели он действительно не узнал ее?

Как ужасно, когда рушатся мечты…

Какое-то время они молча шли друг за другом. Марк взял ее кейс. Он вел Лину к своей машине, старомодному драндулету. Такими пользуются либо по бедности, либо, наоборот, из пижонства, тратя сумасшедшие деньги на раритет.

— Скажите, имя Марк Блум распространено в Англии?

Он не должен сразу заметить ее состояния.

— Нет, с чего вы взяли?

Марк не удостоил ее взгляда. Он развлекался по-королевски. Пусть помучается, гадая, нет ли у него двойника.

— Вы очень похожи на одного человека, с которым я недавно познакомилась на телепередаче.

— Вы имеете в виду — в Гамбурге?

— Да-да. «Беттина». Значит, это все-таки вы?

— Кто, я?

Он с вызовом посмотрел на нее. Лине вдруг ужасно захотелось треснуть его сумочкой по голове. Видите ли, он ее не узнает! Просто бессовестно с его стороны. В конце концов, они провели вместе ночь! И какую! Полную страсти, секса, восхитительных чувств…

Она насмешливо выдержала его взгляд.

— Валяете дурака?

Марк завел двигатель, машина выехала со стоянки и двинулась по шоссе к городу.

— Какой ответ вы хотите услышать? — осторожно осведомился Марк.

— Честный.

Он усмехнулся:

— Ты хоть понимаешь, что заслужила штраф?

— Я? За что?

— Потому что ты втаптываешь в грязь мое достоинство. После лучшей ночи в моей жизни ты меня выставила за дверь. Обошлась со мной как с поганым тараканом.

— Повтори, пожалуйста.

— Ты обошлась со мной как с тараканом.

Она засмеялась.

— Нет, не то! Мне хотелось бы еще раз услышать по поводу лучшей ночи в твоей жизни.

— Тебе тоже понравилось. Я знаю.

Его правая ладонь игриво легла на колено Лины. Она мягко отвела ее.

— Кто сказал, что мы продолжим с того места, где остановились в Гамбурге?

Он глубоко вздохнул:

— Я не могу больше ни о чем думать после того, как мы расстались. Кровь кипит. Из-за тебя.

Повисла пауза.

— Ты серьезно? — наконец глухо спросила Лина. Сердце колотилось в ожидании его ответа.

Он каждую минуту думает о ней. Ее дивное тело стоит у него перед глазами. Он помнит, как она кричала, как стонала от его ласк… И каждый раз, когда лучший повар Англии пробует тесто для черничных тортиков, ему кажется, что он чувствует вкус губ Лины.

Короче: с ним никогда не случалось такой глупости.

Но этого он ей не расскажет никогда. И никогда не простит, что она вышвырнула его из номера.

Марк взял себя в руки и лукаво покосился на Лину.

— Да, ночь была ничего. Но, похоже, мы вроде бы оба хотим сделать из этого маленькую государственную тайну, не так ли?

Лина резко отвернулась. И, поджав губы, уставилась в окно. Она не должна поддаваться его чарам. Стоит ей чуть-чуть открыться, как он тут же надменно ставит ее на место. Марк эгоист до мозга костей. Совсем не тот человек, на которого может положиться женщина.

Марк сразу заметил, что Лина вовсе не пришла в восторг от его ответа, и обрадовался. Маленькая месть. Они еще достаточно долго будут вдвоем, чтобы он успел убедить ее провести вместе хотя бы еще одну ночь.

Он желал ее гораздо сильнее, чем в первый раз. Тогда ему было просто любопытно, что таится под ледяной оболочкой успешной бизнес-леди. Теперь же он знал и потому решил не останавливаться ни перед чем, лишь бы еще раз с ней переспать.

Наверняка утром он убедится, что ее притягательность — чистой воды фантазия. Гамбургского наваждения не повторить. Следующая ночь будет преснятиной.

Но окончательно Марк не был в этом уверен. И потому не стал ждать ночи. Он остановил машину у тротуара перед зданием телецентра и вдруг, не давая Лине времени опомниться и осознать, что происходит, одной рукой обнял ее за шею, притянул к себе, впился в ее губы, а второй скользнул по ее талии, вытаскивая блузку из-за пояса узкой юбки.

Движения его были настолько уверенными и сильными, что Лина подчинилась его напору. Сколько раз она представляла себе эту сцену в машине, где, несмотря на тесноту, есть где разгуляться фантазии! Она позволила Марку завести себя, погладить нежную грудь, провести ладонью по бархатистому животу. И только сама потянулась к молнии на его джинсах, как Марк левой рукой повернул под ее сиденьем рычажок и опустил Лину в горизонтальное положение.

Лина задыхалась от его поцелуев, не забывая, впрочем, осторожно стягивать с Марка брюки. И тихо, восторженно застонала, почувствовав ладонью приятную твердость его естества, рвавшегося наружу. Она гладила ладонью внутреннюю поверхность его бедер, низ живота, еще не касаясь трусов, дразня его. Марк взял ее руку и решительно прижал пальцы Лины к своей восставшей плоти. Лина послушно оторвалась от его губ.

Марк подхватил ее под мышки и сильным движением потянул вверх, так, что голова Лины оказалась на заднем сиденье, а ноги на переднем — благо, спинка ее кресла лежала абсолютно горизонтально. Пока она устраивалась поудобнее, он умудрился ловко расстегнуть пуговицу и молнию на ее юбке и стащить с Лины этот, теперь ненужный, предмет туалета вместе с мокрыми насквозь трусиками.

— Ждала меня? — хрипло спросил он. Как будто ответ не очевиден!

— Я хочу тебя! — выкрикнула Лина. — Не останавливайся, Бога ради! Я уже не могу больше!

И он не стал останавливаться. Твердым кончиком языка Марк принялся водить по ее влажной от желания соединиться с ним плоти. Он помогал себе губами и не забывал ласкать руками груди Лины, то нежно поглаживая их, то сильно сжимая, так, что она вскрикивала от боли, которая тут же влекла за собой неземное наслаждение.

Лина окончательно потеряла контроль над собой. Она извивалась всем телом; вцепившись в густые волосы Марка, с силой прижимала к своему лону его лицо, а он полностью забрал в рот ее бутон и языком творил с ним невероятные вещи, отчего Лина перестала соображать, на каком свете находится. Марк жадно вдыхал ее запах — запах возбужденной женщины — и заводился еще сильнее от сознания того, что это он — причина ее сумасшествия.

Когда Лина, больше не сдерживаясь, закричала, потому что в глазах у нее потемнело, и только яркие всполохи окружили безмерно счастливую в своей любви женщину, Марк понял, что и ему самому до кульминации осталось не так долго.

— Давай, детка, — хрипло попросил он, — теперь твоя очередь. Хочу тебя. Скорее…

Он выпрямился на водительском сиденье. Тяжело дыша, Лина повернулась на бок, потом потянулась к нему, наклонилась, жестом попросила Марка чуть приподняться, чтобы ей удобнее было освободить его от трусов. Великолепный, бархатистый на ощупь, устремленный вертикально вверх стержень вырвался наружу. Почему-то при виде его на ум Лине пришло странное сравнение — с брикетом мороженого, даже, скорее, с эскимо, чудесную сладость которого так неодолимо хотелось попробовать, почувствовать языком, облизать, нежно укусить…

— О, какой… — тихо простонала Лина. — Я ведь первый раз его вижу при дневном свете.

— Нравится? — самодовольным шепотом спросил Марк.

— Ты еще спрашиваешь!

— Детка…

Лина не заставила себя упрашивать и обняла горячее от возбуждения «эскимо» губами. Марк застонал и принялся ритмично двигаться на сиденье. Лина помогала ему ртом и правой рукой, чувствуя огромное удовольствие оттого, что может доставить этому потрясающему мужчине наслаждение, которого тот заслуживает.

Она хотела бы сделать это еще раз. И еще. И делать каждый вечер и каждое утро. Потому что даже вкус щедро выплеснувшейся ей в рот густой жидкости оказался приятным — чуть сладковатым.

Не иначе, Марк налопался клубники, прежде чем отправился встречать ее в аэропорт. А может, это знаменитые черничные тортики всему причина?..