Прыжок барса

Она подошла села рядышком на краю необтесанного блока, почувствовала то самое сродство, как в прежние времена и вздохнула.

- Скучаешь по ней? - спросила она.

- Они уже в городе, - вдруг ответил он. - Или близко. Мы договаривались встречаться по вечерам перед закатом у Серапейона.

- Я не об этом спросила. Ты не о делах думал, - мягко сказала она.

- Нет, - отозвался он. - Обо всем сразу и ни о чем конкретно. Хорошо тут. Спокойно. Ни в каком другом времени себя так уютно не чувствовал как тут. Люди простые, заботы у них простые.

- Как сказала когда-то умудренная опытом твоя жена: люди в какой-то своей части никогда не меняются, - заметила Ольга. - Почему в этом времени должно быть иначе? Хотя, относительно себя я такого сказать не могу. Мне тут неуютно.

- Ты о чем?

- Тут так важны семейственность и социальный слой. Семьи большие. Матери бранят ребятишек за шалости. Девочек учат дома, а мальчиков отдают на обучение или нанимают наставников. Тот человек, что нас приютил, у него умерли жена и две девочки от какой-то болезни несколько лет назад, он до сих горюет по ним. А я со своими родителями после войны виделась один раз. Я выросла в интернате для детей служащих Космофлота. Мне было шесть лет, я так скучала по маме. Мне было семь, восемь, десять лет, а я все еще скучала. Они постоянно были в рейсах. Какое-то время я их даже ненавидела, решила, что меня бросили. Поэтому всегда хотела иметь семью. Потом я познакомилась с Эл, увидела, что она не боится в одиночку решать проблемы, которые могут решить взрослые. Я потянулась за ней, это спасло меня от душевных мук подростка. У меня появились вы. До последнего времени у меня не было таких мыслей.

- У тебя теперь есть семья, - Алик посмотрел на нее с нежностью и улыбнулся. - Можно мне в нее записаться?

Ольге понравились его улыбка и предложение. Он спокоен, сегодня. Значит, Эл в городе.

- Да, - мурлыкнула она.

- Не стоит спрашивать: счастлива ли ты?

Ольга улыбнулась.

- Очень.

- Я еще в Москве поймал себя на мысли, что не знаю как вы живете. Со стороны - так полнейшая идиллия.

- Да уж, стоит отметить, что мы как-то глубоко ушли в свои чувства. Забыли о вас. Эл на это и рассчитывала. Вот трагедия с Димкой и прошла мимо нас. Я не понимаю, как себя с ним вести. Мне не ловко.

- Не терзайся. Я в этом тоже принимал мало участия, если не считать, что это я силой приволок его назад. Помяни мои слова, он мне это еще припомнит.

- Как считаешь, с ним будет очень сложно?

- Это ему с нами будет сложно. Ника сказала, что мы для него не существуем, для него есть только Эл. Помнишь, как мы Эл вызволили от пиратов? Как на Землю летели? Вот это было нечто. Давай не повторять старых ошибок. Это мы с тобой натворили бед, тогда. Пока сам на контакт не пойдет - не лезь к нему в душу. Свои врачебные познания на нем демонстрировать не стоит.

- Игорь уже с меня слово взял, - заверила она. - Говоришь совсем как он.

- Вот что. Забудем-ка мы о том, что было, и погрузимся с головой в местную жизненную стихию. Насладимся эпохой поздней античности. Город мы обошли, теперь настало время внимательно наблюдать за людьми. Я здесь ощутил невероятный прилив сил и душевный подъем. Как домой вернулся, - Алик ненатурально томно вздохнул. Он подумал, что без Дмитрия шутить теперь некому, а доля юмора в их положении просто необходима. - Мы из-за Эл в такую переделку попали, что век свободы не видать. Потом, когда нас поймают, будет что вспомнить в одиночной камере.

- Я твоих шуток не понимаю, - засмеялась Ольга.

- Извини. Я мало практиковался. Ника бы это таким жаргоном сказала, что уши в трубочку завернуться. Стоит проверить, чему ее Геликс на сей раз научит.

- Значит, ты снова - Александр?

- И к тому же македонец, - с улыбкой кивнул Алик. - А ты что выбрала?

- Я решила остановиться на имени Алкмена, потому что я не знаю античного имени созвучного своему. Национальную принадлежность не знаю. Здесь редкость врач-женщина, я только роды могу принимать и делать все с этим связанное. Род занятий - неопределенный. Так что из моего персонажа с трудом получится временной маркер. Это не проблема, решим сообща. Ника рвется изображать мальчика. Вот это проблема. Она хотела именоваться как Никий, иметь больше свободы, но не понимает, что провалится. Не знаю, что ее остановит. Надо Эл дождаться.

- Я ее уже отговорил.

- Как? Открой секрет!

- Я ей объяснил, что по нормам местного воспитания ей придется бороться обнаженной с мальчиками в гимназионе.

Ольга запрокину голову, в голос засмеялась, прикрывая ладонью рот.

- И она отказалась? Вот это чудо. Здорово.

- К счастью для нас, она умнеет, - удовлетворенно сообщил Алик. - Пускай учится на ходу, польза от нее не малая за эти дни. Игорь обещал придумать что-то для связи, а пока она - наша единственная связь и с кораблем, и с миром.

- Да, без связи я себя крайне неуютно ощущаю. Одной мне в город ходить страшновато, я могу заблудиться, впрочем, тут не принято женщине ходить одной.

- Нам нужны какие-нибудь местные побрякушки под видом украшений. Купи себе что-нибудь на рынке, что понравится, переделаем это под средство коммуникации.

- Ты пойдешь один их встречать, как обычно?

- Могу взять тебя с собой, это безопаснее, чем оставлять тебя в доме наедине с местными.

- До заката нам нужно себя чем-то занять. Я еще не везде была в этом городе. А где был ты? Тебя вчера весь день не было.

- Я стараюсь свыкнуться со своими способностями. Хожу, наблюдаю за людьми, ощущаю их. Мне не показалось, еще в Вене я понял, что могу влиять на восприятие людей. Мистикой это не назовешь, но кажется, я предчувствую события. Перемены меня захлестывают. Если бы Эл пооткровенничала со мной раньше, я бы иначе теперь относился к тому, что происходит. Эл будто угадала, когда признаться. Здесь я почувствовал, что люди имеют особенную, более глубокую связь с окружающим, чем мы. Вчера я около театра слышал, как старик пересказывал мифы. Он относился к своим рассказам, как к реальности. Здесь мир населен богами, мистическими существами, предвестниками, мистикой. Люди верят в гадания и волю богов, ходят к оракулу. Они много не знают о мире, того, что известно нам, но их связь с окружающим теснее и глубже. Для них космос совсем не то, что для нас, но он для них более живой, чем те звезды, которые мы знаем. Красивые легенды. Я был под впечатлением, дошел до дамбы и ушел на Фарос, хотел дойти до маяка, но по пути что-то потянуло меня в храм Изиды. Там было много женщин, жрицы. Одна из них посмотрела на меня такими глазами, словно в душу заглянула, будто поняла, что я пришлый, что не понимаю смысла того, что происходит вокруг. Здесь люли больше открыты для того таинственного и невидимого, о чем редко вспоминаем мы, люди будущего. Я ее взгляд забыть не могу. Я тогда задал себе вопрос: что историки будущего будут здесь делать? Мы местных никогда не поймем до конца, для этого здесь нужно родиться. Я размышлял, а потом понял, что голову ломать не стоит, прошло всего немного времени, и я стал чувствовать, что эта атмосфера пропитывает меня, как вода песок. Там в нише была статуя в рост, строгая, угловатая на вид, не из тех скульптур, что мы видели в городе, она видимо очень древняя. В ней будто бы заключена какая-то сила. Я простоял там почти до заката, думал, вспоминал. Мне хотелось, чтобы люди меня не замечали, и они просто проходили мимо, вели себя так, будто меня нет, и только один взгляд я чувствовал. Жрица, что приметила меня, следила за мной. Я уходил почти последним, и мы опять обменялись взглядами, и тогда я понял, что если бы остался в зале на ночь у статуи, она не прогнала бы меня. Со мной никогда не случалось ничего подобного. У меня ощущение, что в такие мгновения для меня останавливается время, а мир дает ответы на мои вопросы. Вчера я не пошел встречать Эл, потому что понял, что они придут сегодня. Вот так просто, без всякой логики. У меня сложилось убеждение, что если я вернусь туда, к статуе, я получу ответ на любой свой вопрос. Думаю, нужно как-нибудь проверить.

Алик умолк, а Оля не посмела нарушать это молчание, его признание произвело на нее впечатление. Погруженный в свои мысли и ощущения Алик замер, она снова сравнила его с изваянием. Ольге очень хотелось разделить его ощущения, понять каково это, вот так чувствовать, сильно и страстно. Она опасалась, что страсть его разрушит.

Они с Игорем давно решили между собой вопрос о том, что станут делать, если выпадет возможность оказаться в мирах Эл. Разговор состоялся еще в те времена, когда их двоих оставили на скрытом от всех острове Эл. Они по очереди навещали Тиамита, даже не общались между собой, а когда снова решили поговорить уже дома, на острове Тома, то оказалось, что они единодушно не верили, что Эл сможет жить спокойно. Напряжение, возникшее в Эл после их свадьбы с Аликом, не предвещало спокойной жизни.

Ольга решила поразмыслить на тему далекую от реалий этого времени. Солнце начинало нагревать воздух. Ветер сначала стих, но потом новый порыв сдул накидку с ее головы, а она этого не заметила.

Пока Алик пытался вернуть шаткое равновесие, Ольге хотелось действий. Она часто чувствовала себя слабым звеном. Вспомнила Вену. Эл взяла ее туда ради практики, толку в поисках свитков от нее было никакого. А вот в ситуации с видением она считала свою реакцию верной. Она, как врач, оценила поступок Эл как крайнюю меру. Оля поняла, что Эл делает так ради Дмитрия, и посчитала жертву разумной. Ольга была уверена, что Эл выкарабкается, последствий ждала с нетерпением. Перемены в поведении Эл были, но она не увидела того же в Алике. Ну откуда ей было знать, что способности и приступы имеют не ту причину, которую они определили вместе с Лондером. Когда Эл сама подтвердила, что их с Аликом природа не просто одинакова по причине какого-то общего на двоих недуга, а имеет одно происхождение - это обстоятельство не шокировало Ольгу. Напротив, в теориях, что они строили с Лондером всю войну и последующие годы появились недостающие элементы. Ситуация с видением заставила Эл снова повернуть внимание в сторону миров, а значит, у них есть надежда однажды там оказаться.

Она стала фантазировать. Если бы древняя Александрия оказалась мирами Эл, что она стала бы делать? Тут и возникала сложность. Миры - иное пространство, а это окружающее - прошлое Земли, куда они "нахально вломились", как сказал Алик. Тут условностей больше - хороший повод потренироваться.

Единственной ее военной подготовкой было вождение катера. С академического курса разведки Оля ни разу не дралась в рукопашную и стреляла только на учениях для медицинского персонала и во время стычки с пиратами. Когда Дмитрий проверит ее способности к обороне, его шуточки больно ударили Олю по самолюбию. Отдубасив ее тихонько в очередной раз, Дмитрий норовил поцеловать ей руку и обещал с жалостью во взгляде защищать ее от врагов. Она злилась. Потом Алик научил ее владеть палкой, что наконец-то придало ей уверенности. Последнее время у нее было мало медицинской и научной работы, поэтому она могла много времени посвятить тренировкам. Оля считала, что в реальной стычке она уже не будет обузой.

Она припомнила, как Эл в юности с помощью тренировок смогла пройти медицинское обследование. Тогда секрет этой техники был Ольге непонятен, теперь стало очевидно, что тренировки помогают выработать стратегическое мышление, а усталость дает отдых уму.

Оля всегда считала, что при ее профессии военные навыки излишни, что они скорее сделают ее жесткой. Теперь поняла, что ошибалась. Боевые навыки повысили ее уверенность в себе, развили тот сектор внимания, который не развила медицина, и позволяли контролировать себя. Оля обрела отчасти то спокойствие, которому всегда завидовала у Эл. Дело было не в силе, а в том, как теперь работал ее ум. Способность паниковать в непредвиденной ситуации была ее слабым местом, ей не хватало самообладания. Наконец, она научилась замирать на мгновение, пропускать первую волну страха, и потом действовать. Арендовав учебный полигон, она две недели проверяла себя на программах разной сложности. Тренировки подействовали, результаты радовали.

Еще Оля не без удовольствия констатировала, что справиться с подвижной психикой ей помогла любовь. В Игоре было много тех качеств, которые действовали на нее умиротворяюще. Она никогда не считала его сильным. На фоне Алика и Дмитрия он вообще таким не казался. В его характере не было той мужественной жесткости, которой обладали они, и Оля долгое время считала его мягкотелым, а его дипломатический талант приписывала тому, что он избегал напряженных моментов. Полюбив его снова, она поняла, что была не права. Нужно много сил, чтобы держать равновесие и сохранять ум в равновесии, как это умел он. Игорь решал конфликты не с помощью силы, а с помощью разума, а некоторые предотвращал, не доводя до точки напряжения. При всей трезвости ума он умел быть романтиком и видеть в жизни красоту.

Ольга улыбнулась. Прошла только ночь и часть утра, как его нет рядом, а она уже опять думает о нем.

Раз она размышляла в этом ключе, то стоило прейти к действиям.

- Знаешь что, - заговорила она, взяв Алика за локоть, - не стоит тебе со мной возиться. Давай разделимся. Я придумала себе упражнение. Дойду до нашего убежища, служанка нашего хозяина в это время каждый день ходит на рынок. Я пойду с ней и куплю себе украшения. Сама. Одобряешь?

- Как пойдешь?

- Хитро, - прищурилась она. - Дойду до Музейона, потом дальше на улицу параллельную Гимназию и потом прямой дорогой - в иудейский квартал.

Алик думал, Ольга насторожилась, он мог отказать.

- Ладно. Жди меня вечером. Я приведу Эл и Дмитрия. Не скучно тебе будет?

- Нет. Посмотрю, как делают мозаику в мастерской. Эфроим мне разрешил.

- Наш хозяин сказал, что ты самая любопытная женщина, которую он когда-либо видел, - заметил Алик с улыбкой.

- Ага. Он твою жену не знает, - съехидничала Оля.

- Удачи тебе, Алкмена.

- И тебе, Александр.

Она вежливо склонилась на местный манер, и они расстались.

Ольга шла намеченным путем, миновав богатые дома на набережной. Подобную архитектуру она прежде видела лишь в проекциях и реконструкции. В действительности все выглядело не менее величественно. Страсть древних к мощным и большим архитектурным формам вызывала внутренний трепет. Первые дни они с Игорем ходили по городу до изнеможения и глазели на все, как дети на аттракционе. Шок не прошел и теперь.

День здесь начинали рано, поэтому на улицах было много прохожих. Она пристраивалась близко к какой-нибудь тройке или паре, где были женщины и делала вид, что относится к этой компании, если на нее обращали внимание она обгоняла любопытных делая вид, что спешит куда-то. Этому приему ее научила Ника.

Ольга таким способом благополучно добралась бы до дома, где их приютил пожилой еврей, добрый и печальный от потери родных. Он был мозаичным мастером, дом его был обширным и полным народу. Помимо работников мастерской, его сыновей с женами, внуков, в доме бывало много гостей и приезжих. Он держал комнаты для гостей. Это многолюдье и суета были очень на руку его необычным постояльцам.

Ольга остановилась на небольшой площади у стены исписанной знаками и решила проверить свою способность читать. Это было чем-то вроде доски объявлений, где люди писали друг другу сообщения, назначали встречи, даже торговались. Она скользила глазами по рядам кривых надписей. Здесь проходила условная граница двух кварталов - эллинистического Брухеума и квартала, где жила еврейская община. Надписи на доске были на нескольких языках, Ольга искала греческие буквы.

- Климера, Алкмена, - зычно и четко прозвучало рядом, и Ольга вздрогнула от неожиданности.

Кто-то коснулся ее плеча, она обернулась, но там было пусто.

- Ника, - Ольга выдохнула с облегчением.

- Опять я тебя обманула. - Ольга повернула голову в противоположную сторону. Ника стояла за другим ее плечом. - Ты одна?

- А-александр остался в порту, - сказав это, Ольга умолкла. Она чуть не назвала имя Алика, но вовремя догадалась, что на них смотрит посторонний. Шагах в двух от Ники стояла девушка-подросток с необыкновенно темной кожей и смотрела на них. Едва встретившись с Ольгой глазами, она потупилась.

- Не бойся говорить, она тебя не понимает, - произнесла Ника, четко выговаривая слова. Ольга поняла, что Геликс, наконец, произвел с Никой лингвистическое кодирование, поскольку произошло это не больше нескольких часов назад, Ника не изъяснялась бегло, четко выговаривала слова. Ольга ее хорошо понимала. - Она рабыня, ее вчера купил Лука, младший сын нашего хозяина. У нее такое имя, что мы всем домом с утра репетировали и хохотали, решили сообща назвать ее Аруна. Она не грамотная, почти не говорит. Я единственная, кто ее понимает, поэтому мне ее дали, чтобы прогуляться на рынок. Я решила купить себе браслетик.

Ника хитро подмигнула.

Алик позволил Нике ходить одной, чем подчеркнул ее статус и подогрел самомнение. Ника демонстрировала чудеса коммуникации, даже не зная языка, она беззастенчиво пользовалась своей способностью чтения мыслей и внушения. Ольга была впервые свидетелем того, как Ника открывает рот, не произнося ничего, а человек думал, что она с ним разговаривает. Теперь она могла говорить вслух, но Ольга не сомневалась, что когда говорить Нике надоест, она прибегнет к прежнему способу общения. Нужно отдать ей должное, к своей миссии - осуществлять связь группы с внешним миром - Ника относилась очень ответственно. Это она нашла им пристанище в доме Эфроима, подслушав на рынке разговор. Сама нашла дом Эфроима, познакомилась с хозяином, осмотрела комнаты, сторговалась на предмет трапезы, явилась с гордым видом к Алику, сообщив о том, что у них есть временное убежище. Получив одобрение главы экспедиции, Ника продолжила демонстрировать свои умения с еще большим азартом. Разногласия возникли лишь тогда, когда Ника захотела изображать мальчика, но благодаря Алику проблема оказалась решена.

- Мне тоже нужно, - отозвалась Ольга, перестав изучать темнокожую спутницу Ники.

Аруна была высокой, но очень тощей с невероятно длинной шеей, потрепанная одежда была ей велика, на голове у нее ничего не было, а волосы очень коротко острижены. Когда Ольга посмотрела на Нику, невольно их сравнивая, заметила особенный контраст. Ника была белокожей, волосы ее теперь тоже вились, она была похожа на юную Эл. Волосы Нике нарастили ниже плеч, но она не удосужилась убрать их в прическу, а носила распущенными, лишь прикрыв их платком, наспех завязанным на затылке, и то лишь для того, чтобы не выделяться. Этакий сорванец. По мнению Ольги, не смотря на свой нищенский вид, Аруна выглядела более натурально. Девочек возраста Ники здесь уже считали невестами, поэтому старались нарядить, украсить и учили вести себя с достоинством. В образе Ники не было ничего похожего. На фоне Аруны и ровесниц в доме Эфроима Ника выглядела ребенком.

- Хорошо, идем покупать украшения вместе, - согласилась Ольга.

- А у тебя есть на что купить? - спросила Ника с прищуром.

- Разумеется, - кивнула Ольга.

Ника отлично ориентировалась в квартале. Поскольку отпала надобность заходить домой, она провела Ольгу короткой дорогой к рынку, а потом прямо в ювелирные ряды. Ольга относилась к выбору будущих средств связи педантично, они провели на рынке все время до полудня. Пока Ольга примеряла украшения, Ника, выбрав безделушку, начинала бессовестно торговаться. Когда Ольга выбрала ожерелье для себя и узнала цену, то торговец под натиском Ники безоговорочно бесплатно добавил к нему небольшой браслет, сплетенный из бусинок разного цвета.

С рынка Ника ушла с мешочком всякой мишуры отбитой у торговцев по минимально возможной цене.

Аруна, как черная тень, всюду скользила за ними, молча и смиренно. Ольга постоянно чувствовала ее присутствие и, не смотря на уверения Ники, говорить при Аруне о делах группы не стала. Так половина дня прошла в малозначительных заботах. Ближе к ужину Ольга стала ожидать возвращения кого-нибудь из друзей, гадая, кто прибудет первым: Алик с пополнением или вернется Игорь и скажет длинную фразу, демонстрируя свой греческий. Ника стащила что-то из еды и снова ушла в город, на этот раз без Аруны, а темнокожую рабыню отправили помогать по дому.

Чтобы заняться чем-то полезным, Ольга пересекла двор от жилой части к мастерской. В рабочем пространстве был отгорожен небольшой уголок. Ольга смело зашла за перегородку и нашла хозяина дома - Эфроима.

Старик был окутан как облаком копной полуседых кудрявых волос сверху, а снизу - окладистой бородой, длинной, словно ее никогда не укорачивали. Часть волос была стянута шнурком на затылке, чтобы не мешали его работе. Щека его была вымазана цементирующей смесью. Руки жилистые с длинными узловатыми пальцами перебирали кусочки камня, стекла и перламутра, он разбирал наколотые фрагменты, выискивая подходивший для мозаики тон и размер кусочков.

- Алкмена, - протянул он и расплылся в улыбке. - Ты снова скучаешь?

- Немного, - улыбаясь в ответ, согласилась она.

- Твой муж еще не вернулся?

- Жду вечером.

- А утром Александр обещал привести жену и друга. И как вы теперь поместитесь в комнатах?

- Мы потеснимся, а завтра начнем искать подходящий дом. Может быть, Лин его уже нашел.

Игорь взял имя Лин, проассоциировав себя с музыкантом. Он счел, что таким образом создаст временную метку, поскольку его музыкальные способности были известны в Службе Времени. К тому же, имя легко произносилось и подходило ему.

Они жили в доме Эфроима пятый день, чудом избегая разговоров, кто они и откуда. Только у Александра, как старшего, старик спросил, откуда он. У Алика ответ уже был готов заранее, узнав, что его гость македонец, пожилой еврей посоветовал Александру обратиться к землякам в политевм и указал имя одного из глав македонской общины. Алик, по понятной причине, не спешил воспользоваться советом. На том любопытство обитателей дома, пока, закончилось.

Оля с некоторым страхом ожидала появления Эл и Дмитрия, опасаясь, что они, как две колоритные натуры возбудят любопытство домочадцев Эфроима. Вот тогда им всем без имен и легенд будет сложно отвечать на вопросы. Неизбежна путаница с прошлым, которого не было.

Глава 7

На базе в Москве под впечатлением от сложной ситуации, в которую они угодили, Алик не рискнул оставлять подсказки патрулю. Если бы он воспользовался архивами, его в тот же день задержал бы патруль. Он зашел на базу, взял портативный блок загрузки из стандартного набора и карты с древнегреческим, латынью и ивритом. От перегрузки на утро болела голова, а перед глазами шли радужные круги.

Он не заглянул в данные по Эл и Дмитрию, опять же из осторожности, пусть лучше его упрекнут в невнимательности. Он сделал вид, что вокруг него не происходит, ничего примечательного. Скоро выяснится, что он соучастник незаконного проникновения в прошлое.

Накануне переброски, в середине дня ему позвонила Елена Васильевна, приемная мать Эл и, по меркам двадцатого века, его теща, звонок был прямо в офис его агентства по розыску людей. Под сочувствующим взглядом секретарши Алику пришлось взять трубку и ответить. Его кабинет был занят, там он собрал сотрудников офиса, чтобы сообщить о своей длительной командировке и дать указания на время своего отсутствия, в приемной была еще пара человек. Пришлось говорить при них. В результате он обещал заглянуть к родителям Эл этим же вечером. Он поехал, не взирая на возможность засады.

Всякий раз, навещая дом Светловых, Алик осознавал, что живет в другом временном режиме, и в иной реальности.

Елена Васильевна сидела в няньках с Машкой, племянницей Эл. Девочка была говорливая и деятельная, что-то ему показывала и рассказывала. Елене Васильевне пришлось провести с ней беседу и спасать Алика в соседней комнате. Машка потребовала мультики, так Елена Васильевна получила возможность поговорить с зятем.

Алик не однажды убеждался чуткости этой женщины, точно у Елены Васильевны было особое чутье, некий нерв, который подавал сигналы, что с Эл что-то не так. Мысль, что ему опять придется отдуваться за всех, заставляла его сердиться.

Перед переброской ему нельзя есть, но от чая он не смог отказаться. Он сидел на диване и ждал вопросов.

- Алик, у вас все хорошо? - спросила Елена Васильевна.

Алик изобразил на лице удивление.

- Нормально. А что?

- Точно?

- Это допрос? - Алик сделал вид, что прячет улыбку.

Елена Васильевна шумно выдохнула и тоном суровым, но справедливым заявила:

- В вашей тройке ты самый серьезный и собранный, вот и отдувайся за всех. Успокой меня, ради бога, где Димка?

Алик нервно хохотнул.

- В Норильске. Летает. А что странного-то?

- А ты не понимаешь?

- Нет. Елена Васильна, ну что за страсти! - укоризненно протянул он.

- Он с вашей свадьбы как пропал, так и не появляется. Алик, вы ему друзья, а он удрал, прямо таки. Может, тут что-то серьезное. Они с Эл друзья, конечно, но мало ли что. Он в Москву не летает?

- Если бы летал, мы бы знали, - заверил Алик. - И про чувства к Эл знали бы тоже.

- Да откуда же?

- А кем я по-вашему работаю?

- Так, Дмитрий не работа. Он же там один. Совсем.

- Елена Васильевна, что-то вы темните.

Она смутилась, дав ему возможность собраться. Разговор вызывал в нем тот же приступ ревности и недовольства, который он пережил во время последней встречи с Эл и Дмитрием. Маму Эл Алик понимал лучше, чем она думала.

- Я четыре месяца не видела дочь, - Елена Васильевна сказала это обреченно, без упрека. Она рассчитывала, что, если Эл выйдет замуж, то по местной логике перестанет вести тот образ жизни, какой был прежде. Елена Васильевна со всей душой относилась к Дмитрию, а его исчезновение растолковала превратно. Алик понял, за что его призвали к ответу. Щекотливость ситуации вызывала у него противоречивые чувства, но если представить, что было в действительности, то можно было только веселиться человеческой наивности Елены Васильевны. Это его и спасло.

Елена Васильевна продолжила уже с укором:

- На днях она примчалась, взяла у Саши машину и куда-то укатила. Ни звонка, ни визита. Что там у вас происходит? Александр вроде бы видел с ней кого-то на Димку похожего, но сомневался, вроде бы не он. Вы люди взрослые, чересчур самодостаточные и самостоятельные, я знаю. Эл - невесть где, так и не зашла, а поди, спроси - она отшутится, как умеет. И Димки нет столько времени. Объясни хотя бы ты. Успокой. Если ты внятно не скажешь, что происходит, Павел Терентьевич грозился искать Димку по своим каналам. Он тоже за него переживает. Вы, может быть, там между собой что-то решили. Но и нас поймите, вы ведете себя, как будто, так и надо, а у нас душа не на месте. Он нам как родной.

Алик встрепенулся. Им только армии не хватало. А папа у Эл - генерал. Без пяти минут еще одна проблема на его голову.

- Так Саша с Эл видел человека с сединой, хвостиком и бородой? Такого? Особая примета - Димкин рост, - Алик сделал снисходительное лицо. - Это детектив из Питера, я попросил Эл его привезти. У нас дело очень сложное, а он - специалист. Не сердитесь, но любите вы, женщины, придумать что-нибудь этакое. Елена Васильевна, ну что за мексиканские страсти?

Его невинный, ироничный взгляд обманул Елену Васильевну. Она с нежностью потрепала Алика по волосам.

- И где теперь твои друзья? Знаешь, сыщик?

- Ну, Димка-то на месте, где ему и положено, на боевом посту. И армию под ружье из-за него ставить не надо, она на службе Отечеству нужней. Хотите видеть - выкопаю его из вечной мерзлоты и пригоню сюда. Но не в этом месяце, у меня на него сейчас ни времени, ни сил. И еще... Не придумывайте ничего такого. У Димки к Эл исключительно братские чувства. А Эл во Франции. Город как-то называется... Перпиньян. Это тоже по работе. И не представляете, как я ей сейчас завидую. Поменяться б нам местами. Я там, а она - здесь, перед вами отчитывается.

- Ну не сердись на меня. Ой, Алик, зная Элькин характер, могу тебе только посочувствовать. Жизнь сейчас у всех суетливая. Ты бодрым совсем не выглядишь. Работа-работой, но она же тебе - жена.

- Извините нас, Елена Васильевна. Заработались. Обещать ничего не буду, не просите. - Изображать усталый вид ему было не нужно.

Он играл и лгал бессовестно, но от напряжения его совесть не подавала никаких признаков.

- Спасибо тебе, Алик.

Он ради вежливости задержался еще на сорок минут и применил прием забалтывания на бытовые темы, прося советов по хозяйству. Потом Елена Васильевна занялась внучкой, а Алик поспешил уйти, коротко простившись. Он почувствовал, что скоро появится Павел Терентьевич, отец Эл, и милой беседой он уже не отделается.

Поздней ночью была спешная эвакуация, портативный определитель Алика сообщил, что их начали разыскивать. Он еще подумал тогда на какие ухищрения пошли его друзья, чтобы оттянуть это событие на целых пять дней. Так и не поинтересовался. Зато с удовольствием покидал Москву, уходя в полнейшую неизвестность с чувством тихой радости - от одной фальшивой жизни к другой.

***

Закат был близок, и городские улочки старого города начали пустеть. Храм Сераписа вырастал громадой колоннады впереди, Алик заспешил почему-то, словно Солнце может опередить его. Сплошная стена шла справа от него, и была длинной на весь квартал, видимо территорией владел один хозяин. По левую руку от него стены разделялись воротами, там слышался шум голосов, разговоры обитателей.

Алик добрался до поворота. Вот храм.

Кто-то ухватил его за плечо, Алик дернулся и бессознательно встал в стойку. Это был не испуг, тело сгруппировалось по привычке.

- Это я, - прозвучало над ухом раньше, чем он сообразил, что это Дмитрий.

Алик позволил себе сжать кулак и замахнуться.

- Ты что? Позвать не мог? - прошипел он.

В ответ Дмитрий тихо хмыкнул.

- Я имени не знаю.

Голос у него был хрипловатый, словно простуженный. Алик выдохнул, сбросил напряжение.

- Эл где?

Дмитрий мотнул головой назад, за спину. Алик посмотрел на храм Сераписа.

- Одна?

- Она беседует сейчас с одним из архивариусов библиотеки.

- Уже? Она давно там?

- Давно. Не волнуйся. Если бы что-то было, я бы почувствовал.

Алик всегда знал, что Дмитрий хорошо чувствовал Эл, с детства. Но теперь, после срыва, он не мог безоговорочно доверять ему. Его болезненное чутье вызывало у Алика настороженность.

Дмитрий его подловил, значит, его инкогнито действует и здесь. Легкое раздражение, сопровождавшее эту мысль пришлось подавить усилием воли. Алик собрался спросить, но Дмитрий тут же его опередил.

- Как тебя теперь зовут? - поинтересовался он.

- Александр.

Дмитрий чуть улыбнулся.

- Эл назвала меня Деметрий.

Он отстранился, окинул "Деметрия" взглядом, оценивая и рассматривая детали. Одет он был на военный манер. Сандалии - высокие из хорошей кожи. Одежда подчеркивала его осанку и стать. Ему сконструировали костюм человека, который чуть ли не вчера снял с плеч военный доспех. Единственный из них он был при оружии. Все те же волосы, завязанные в пучок, бородка, скрывавшая то, как осунулось лицо, отстраненный взгляд. Но стоит ли ему давать повод проявлять воинственность в таком состоянии. Будь на то право Алика, он бы переодел его в наряд простого гражданина. Алик сам был высоковат на фоне местного населения, а Дмитрий еще на полголовы выше его. Среди гарнизона македонцев расположенном в городе были рослые люди, но Дмитрий выделился бы и среди них.

- Сколько вы здесь? - спросил Деметрий.

- Почти две декады. Сегодня восемнадцатый день, но в городе мы поселились шесть дней назад. Один день ночевали в порту, потом Ника нашла нам комнаты в иудейском квартале. Кстати, если Эл не выйдет оттуда до заката, мы впотьмах туда не доберемся. Игорь был на борту корабля, может сегодня не возвратиться. Ольга и Ника остались в доме, где мы пока остановились. Патруля не видели.

- Тогда иди к ним. Назови дом и хозяина, мы разыщем вас завтра. Если Геликс близко, я бы отправился на борт сразу же.

От неожиданной встречи Алик забыл, что Дмитрий говорит с ним по-русски. Это неплохо, посторонний их не поймет, с другой стороны, они могу привлечь внимание.

- А ведь Эл тоже языка не знает, - встрепенулся Алик.

- Знает.

- Откуда?

- Она проходила кодирование в разное время по восемнадцати языкам. Она уже его знала.

- Зря она пошла одна.

- Любой входящий в город человек, мужчина или женщина, должны предъявить любую рукопись, имеющуюся при нем. Это царский указ. Нарушение грозит штрафом и изъятием документа. У Эл был с собой свиток, она предъявила его в библиотеку.

- Вы попали в город без приключений?

- С ними. Эл расскажет.

- Хорошо. Ждем.

По ощущениям Дмитрия, Алик пришел в себя или на время отстранился от ситуации связанной с Эл. Он отошел от Алика, облокотился о стену, сложил на груди руки и замер, разглядывая мощеную камнем мостовую.

Тем временем Эл вела беседу с одним из смотрителей библиотеки. Он произнес свое имя в интересном произношении - Эйдике. Имя могло быть ненастоящим, поскольку он был жрецом, мог иметь несколько имен. Внешностью он не походил ни на эллина, ни на египтянина. Эл не смогла похвастаться знанием местных этнических особенностей населения. Для далекого ее будущего эта эпоха оставалась в тени истории.

Эл умышленно поздно пришла в храм, намереваясь отдать свиток, может быть, продать или получить возможность придти снова, но процедура регистрации оказалась бюрократической, так что, она тут застряла. Единственное, что она могла объяснить о рукописи, что свиток содержит сведении по медицине. Сначала с ней говорил один жрец, потом другой, оба они дотошно изучали ее сокровище, потом появился третий.

Эл задала вопрос, едва он подошел:

- Меня подозревают в обмане?

- Как тебя называют? - спросил он.

- Елена.

- Откуда ты?

- Из Спарты.

- Место?

- Мантинея.

Предыдущие двое задавали те же вопросы.

- Иди за мной.

Эл шарила взглядом по окружающему пространству, не веря глазам своим. Она оказалась в святая-святых - Александрийской библиотеке, близко к хранилищу. Мало что в этой жизни могло вызвать столь сильное волнение. Эл шла за жрецом с мыслями о всех историках, которых знала и не знала. В этом было что-то эпическое, почти волшебное. Она вспомнила Тома, Самадина, Лайзу, Дубова, Бригара, даже Хёйлера и еще с десяток историков, с которыми работала эти годы. Впервые она усомнилась в том, верно ли было, открывать для будущего это время. Но, как подсказывал опыт, вычислять последствия в таких ситуациях глупо. Она лишь открыла возможности.

Эл старательно запоминала дорогу. Архитектура была четкой и лаконичной, прямые линии, колонны, ниши, строго и величественно.

Зал, куда они пришли, был не очень большим, только что они миновали пару залов циклопического размера, взгляд терялся.

Эйдике искоса наблюдал за ней. Здесь бывало множество посетителей, самых выдающихся ценителей искусства, философов, политиков, правителей, единым впечатлением для всех был восторг. Кто-то выражал его бурно, многословно, стихами, восклицаниями, пожертвованиями божеству, кто-то лишался дара речи и впадал в экстаз. Реакция этой девушки на окружающее показалась Эйдике не то что бы особенной, но редкой, это был восторг, но к нему примешивался взгляд столь внимательный, будто она хочет все запомнить. Никакой растерянности или смущения, она не показывала, словно видела то, что хотела видеть. Эйдике стало любопытно.

Сюда редко пускали женщин. Упоминание, что она спартанка вызывало его дополнительный интерес. Спарта уже миновала период своего величия, но нравы ее уроженцев всегда были предметом дискуссий. Мнение, что они поголовно равнодушны к искусствам, наукам, любым знаниям, кроме утилитарно практических, бытовало, как убеждение и было поводом для шуток и поговорок. Еще они считали ложь низостью и малодушием, а значит, есть вероятность, что свиток настоящий. Или кто-то обманул спартанку. У него уйдет время на то, чтобы установить истину.

Он разрешил ей сесть, зажег светильники, которые стали распространять не только свет, но и тепло. Снаружи наступил вечер, закат не скоро.

Он тоже сел, развернул свиток, который она предъявила, пробежал глазами ряды незнакомых знаков, в который раз. Он был знатоком редких текстов, в вверенном ему архиве хранилось два похожих документа. То, что он держал в руках, если не подделка, было крайне редкой находкой, этот текст был копией старого текста, знаки местами перепутаны, прочитать их Эйдике не смог. Поскольку язык свитка неизвестен, скопировать его нельзя, неизбежны неточности и ошибки при переписи. Согласится ли она его отдать для изучения или продать? Если она понимает его цену, то придется обратиться к эконому храма, цена будет не малая.

- Я лично дам расписку, что принял для изучения эту рукопись. Тебе придется на время ее здесь оставить. Согласна, Елена из Мантинеи, передать мне, архивариусу храма Сераписа, этот манускрипт?

- Не нужно расписки. Я верю твоим словам, - спокойно и с достоинством согласилась она.

- Я должен составить опись, расписка обязательное правило.

Он подал знак и из сумрака зала вынырнул писец. Он сел и приготовился записывать.

- Я спрошу. Ты должна отвечать правду. Писец запишет, - объяснил суть процедуры Эйдике.

- Спрашивай.

Жрец сказал писцу:

- Ее имя Елена, она из Мантинеи, что в Спарте.

Потом он посмотрел на молодую женщину. Усомнился, следует ли ему соблюдать процедуру целиком. Двое предыдущих его собратьев не стали ее расспрашивать, поскольку содержание ее рукописи вызвало у них сомнения в подлинности, и они отказались общаться с женщиной. Поэтому скучную часть с расспросами Эйдике придется провести самому.

Отчего же скучную? Своим своеобразным поведением Елена вызывала его интерес. Его статус требовал от окружающих почитания. Он служит самому Серапису. Она не опускала глаз в присутствии мужчин, не показала смущения, замешательства, неловкости, ей кажется все равно, что перед ней жрец. В общем, вела она себя не так, как он ожидал бы от женщины. Она не подала и признаков испуга, когда он предложил следовать за ней. Он предположил, что она могла быть царской крови, или же она невероятно смела, либо очень невежественна и не знает местных нравов. Если она так честна и прямолинейна, как говорят о спартанцах, он скоро все узнает.

- Когда ты прибыла в город?

- Сегодня.

- Каким путем?

- Караваном из Навкратиса.

- У тебя есть спутники?

- У меня есть охрана.

- Из какого ты рода?

- Мой дед был геронтом Спарты. Пожизненно.

- Ты аристократка?

- Да.

- Тебя учили?

Этот вопрос он задал мельком, многие кто приходил сюда были обучены письму.

- Да.

- Ты путешествуешь одна?

- С семьей.

- Почему не пришел мужчина?

- Я приехала в город сегодня. Я еще не встретила родных. Манускрипт принадлежит мне.

Итак, Елена была родовита, обладала независимым характером, умела читать и писать, у нее была семья и собственность. Все, что он до этого знал о ее народе, оказывалось правдой.

Ему следовало спросить замужем ли она, ее поведение убедило его, что у нее нет мужа, ему была не интересна эта подробность. Он посмотрел на нее и понял, что свиток ему интереснее женщины. Чем раньше он закончит с формальностями, тем быстрее осмотрит находку.

- Как ты получила эту рукопись?

- Мне ее подарил один знакомый. Он сказал, что это свиток по медицине. Язык, которым он написан, по древности поспорит с иероглифическим письмом этой земли. Он очень древний. Не свиток, а текст.

Эйдике удивился ее убежденности.

- Если мы убедимся в том, что рукопись такова, как ты говоришь, то она останется в этой библиотеке. Ее могут у тебя купить или изъять указом фараона. Поскольку язык текста пока нам не известен, скопировать его мы не можем. Тебе придется назначить цену.

- Этот свиток стоит очень дорого. И у меня есть человек, который, возможно его прочтет. У меня две цены. Серебро или услуга.

- Сколько серебра ты хочешь?

- Я не хочу серебра, я хочу услугу.

- Торгуясь со мной, ты торгуешься с божеством.

- Я буду торговаться с вашим экономом, - она улыбнулась, давая понять, что угроза ее не испугала. Его тон будто бы не произвел на Елену никакого впечатления. - Ты жрец, жрецам нельзя проявлять жадность или скупость, говорить об оплате.

Они сидели близко, он не успел двинуться, рукопись оказалась у нее в руках.

Она махнула ею, как чем-то малостоящим.

- Согласись на услугу, я попрошу помощи, а за свиток ничего не возьму. Ни одной лепты. Однако, что исполнить просьбу будет не легко.

Эйдике не решил сердится ему или смеяться. Он медлил с ответом.

Эл рассматривала то его, то писца, изучая их по очереди. Жрец вел себя сдержанно, а вот писец едва не выронил стилос, услышав ее последнее заявление. Она диктовала условия жрецу.

Поскольку Эйдике проявил любопытство, стоило быть до конца учтивой. Она обратилась с сообщением о свитке не меньше, чем к десятку людей в храме. Эл было решила, что ее не понимают. Сначала один молодой жрец, потом другой постарше пытались ее выдворить, она развернула ткань и показала свиток нескольким по очереди. Тот, что постарше позвал Эйдике. Едва взглянув на текст, этот жрец попросил ждать, поскольку она решила не выпускать рукопись из рук. Эл поняла, что никакого языкового барьера нет, к ней всего лишь отнеслись свысока. Когда Эйдике попросил ее пойти за ним в саму библиотеку, Эл поняла, что зацепка сработала. Определенно заказчики экспедиции хорошо знали, что ей дать.

Эйдике ее внимательно рассматривал, он тянул время, если она лукавит, то начнет нервничать или назовет цену.

- Уже поздно. Иди. Я отпускаю тебя. Приходи завтра, после утренней церемонии. Лучше, если с тобой придет кто-то из мужчин твоей семьи. Кто-то старший. Я позову знающих, если они удостоверят подлинность, я поговорю с экономом о цене. Ты знаешь, где будешь ночевать?

- Мы найдем гостиницу.

- Уже очень поздно, - сказал Эйдике - Недалеко от храма находится дом мужа моей сестры. С тебя не возьмут платы. Я попрошу дать тебе ночлег. В ночном городе без провожатого ты легко заблудишься, тебя может остановить ночная стража. Тебя не обидят, но задержат. Женщина на ночной улице - это плохо

- У меня хорошая охрана.

- Для охраны тоже найдется ночлег, - сказал он, умышленно проигнорировав ее уверенное заявление.

Попутно ему пришла мысль, что лучше держать ее на виду и больше узнать о ней. А кто лучше разговорит ее, если не другая женщина. В этом смысле его сестра, Алтея - хороший союзник.

- Мне позвать привратника? - подал голос писец.

- Ступай, ты свободен. Я сам провожу нашу гостью.

Он вывел ее из храма другим путем, прямо в храмовый сад.

- Где твоя охрана? - спросил Эйдике.

- На площади у храма.

Они обошли здание и, наконец, Эл оказалась с той стороны, где оставила Дмитрия. Почти стемнело. Жрец заметил, как из сумрака ближайшей к ним улицы спешно вышло двое людей. Оба в коротких туниках на военный манер. Один был вооружен, у второго он оружия не заметил.

Заметив Алика, Эл немного замешкалась. Она даже не знала, как его теперь зовут. Они не договаривались о ролях. Если Алик решит командовать, то испортит эту возможность знакомства с родственниками жреца храма Сераписа. Она знала, что Алик будет их ждать, но не предполагала, что задержится до темноты, что у нее будет такой спутник и заманчивое предложение переночевать.

- У нас будет ночлег, следуйте за нами, - властным тоном заявила она.

При этом она сделала предупреждающий жест, каким они общались между собой, условный знак не вмешиваться.

Когда Эйдике увидел впервые Елену, то счел, что по канонам красоты и пропорций она слишком рослая. Теперь он увидел охрану девушки и понял, почему она так спокойно и уверенно говорила, что не боится ночного города. Рассмотреть их в сумерках было затруднительно, но внушительные размеры обоих охранников говорили сами за себя. Эти двоим найдется место в македонском гарнизоне!

Они ушли не далеко от площади и повернули в переулок. У ворот еще горели огни, и дежурил привратник. Узнав Эйдике, он склонился в почтении и впустил четверых посетителей. Во внутреннем дворике было теплее, чем на улице, горели огни, в доме шумели люди, будто что-то праздновали, по двору носились разнообразные запахи.

Эйдике вдруг вспомнил одно малозначительное обстоятельство, которое только сейчас посреди жилого двора посетило его мысли. Запахи. Елена сообщила, что прибыла в город сегодня и поздно пришла в храм. Ни от нее, ни от ее спутников не пахло животными, а она сказала, что прибыла из Навкратиса с караваном. Она выглядела так, будто только вошла в город, а один ее спутник, ниже ростом пах городским дымом. Он внимательно посмотрел на гостей и заметил, что двое мужчин, охрана, предусмотрительно не вышли на свет, умышленно скрылись в тени. На свету стояла одна Елена, поза ее была спокойной и не носила следов усталости после путешествия и ожидаия. Одежда ее была чистой, точно она надела ее утром, в пыли были только ноги в сандалиях, которые едва виднелись из-за края хитона. Она, возможно посетила термы, перед приходом в храм.

Пока Эйдике ожидал хозяина дома, в голове его укрепилось еще несколько подозрительных наблюдений. Сами боги нашептали ему задержать Елену.

К ним вышел обширный с круглым животиком человек. Он осмотрел всех добродушным взглядом.

- Приветствую хозяина, да благословят боги этот дом и тебя, Братий, - первым обратился жрец. - Визит мой поздний, но короткий. Этой женщине и ее слугам требуется ночлег. Приюти их у себя до утра. Поручусь, что они добрые люди.

В доме его сестры часто происходили пиры, этот дом был гостеприимен, но Эйдике избегал праздных сборищ. Сейчас ему хотелось поскорее уйти.

- Какой же я хозяин, если не позову тебя к нам. Сегодня мы празднуем договор. Моя дочь выйдет замуж следующей осенью. Почти нас, и благослови будущих супругов, прошу тебя.

Братий веселым взглядом окинул тех, кого привел Эйдике. Ему слали приглашение с рабом, но не ждали на пир, жрец обычно не посещал семейных торжеств. Братий счел его появление непростым везением. Коротко осмотрев его спутников, он смог рассмотреть высокую статную девушку в дорожной одежде. Остальные были представлены как слуги, поэтому хозяин дома даже не посмотрел на них.

Братий жестом позвал кого-то, рядом возникла пара рабов.

- Покажите мужчинам, где спать, накормите. Девушку пусть отведут на женскую половину. Скажи жене, пусть она позаботится о ней. - Потом он снова обратился к Эйдике. - Идем же, поздравь мою дочь, я долго не задержу тебя, почти наш симпосий.

Братий увел жреца, и они ненадолго остались одни. Эл сделала шаг назад и услышала, как Алик едва слышно шепчет.

- Эл, что ты творишь? Мы так не договаривались.

- Ее зовут Елена, - поправил Дмитрий.

- Как зовут тебя? - прошептала она в ответ.

- Александр.

- Спокойно, - зашептала она снова, - ведите себя естественно. Утром уйдем.

К ним вышла женщина в сопровождении девушки, по виду рабыни. Женщина была не молодой, ворох дорогих одежд подчеркивал ее статус жены, а поведение - манеры хозяйки дома.

- Подойти ближе, не смущайся, - позвала женщина приятным низким голосом.

Эл подошла, встала напротив. Женщина поманила ее за собой, браслеты на ее руках зазвенели и зашуршали одежды. Она была крепко сложенной, но не грузной, как и хозяин дома, двигалась медленно, даже слишком медленно, гордо откинув назад плечи, она повела рукой в сторону гостьи, ее жест был нарочито ленивым.

- Брат сказал тебя зовут Елена, - пропела она. - Из Мантинеи? Где это?

- Это в Аркадии.

Женщина повернулась к ней в пол-оборота, Эл старалась идти за ней, именно, чтобы ее не донимали вопросами.

- Ты замужем?

- Я приехала, чтобы выйти замуж.

- Почему тебя не встретили?

- Потому что никто не знает, что я уже приехала.

Алтея обернулась, но из-за сумерек едва видела эту женщину. Она, так же не спеша, привела гостью к одной из комнат.

- Располагайся. - Хозяйка откинула занавес, закрывавший вход. - Я оставлю тебе эту рабыню. Ее зовут Лето. Она позаботится о любых твоих нуждах, не стесняйся приказывать. Лето, проводи гостью в купальню и принеси переодеться, одежду Елены следует почистить к утру.

Алтея ввела Эл в комнату, дождалась, пока Лето зажжет огонь. Два светильника на треногах развеяли мрак. Окон не было, Эл обратила внимание на эту особенность. Стены были завешены ткаными ковриками, на полу цветные тростниковые циновки, кровать - небольшое возвышение была закутана пологом, Эл сообразила, что возможно от насекомых.

- Тебе нравится комната? - спросила Алтея.

- Да, спасибо за ночлег.

- Ты голодна?

- Нет, благодарю.

- Я должна вернуться к гостям, здесь тебя не потревожат, гости - наши соседи и скоро уйдут. Ты просыпаешься рано?

- Не нужно меня будить, я проснусь сама, - ответила Эл.

Алтея пожелала, чтобы Морфей был добр к гостье и послал хорошие сны, и удалилась. Эйдике уже ждал ее на дорожке к воротам.

- Она необычная, - согласилась женщина, глядя на него. В ее голосе были все те же ленивые обволакивающие интонации. - Она знает географию.

- Меня не покидает подозрение, что эта женщина многое знает.

- У нее смелый взгляд, взгляд царицы, быть может, она владеет колдовством.

- Если она примет предложение остаться в доме, я буду тебе благодарен.

- Хорошо, - кивнула Алтея. - Ступай, ты устал, да благословят тебя боги.

Жрец ушел, пока не стемнело совсем.

Лето стояла в ожидании распоряжений.

- Ты умеешь говорить? - спросила Эл.

Рабыня кивнула.

- Проводи меня в купальню. Светильники погаси.

Эл вышла из комнатки наружу. Стены в комнате нагрелись, было душно, она бы с удовольствием устроилась где-нибудь под открытым небом. Лето вышла за ней, в руке у нее была медная лампа, инкрустированная цветным стеклом, она повела Эл еще дальше в глубину дома, приведя гостью к невысокой стене, она открыла дверь, и они оказались в еще одном внутреннем дворике. Эл увидела, как поблескивает вода в открытом бассейне.

Становилось все темнее, едва ли тут предполагалось купаться ночью. Луны не было. Лето повесила лампу на столбик у бассейна, а потом зажгла еще два, разместив их таким образом, что пространство у воды стало просматриваться. Эл увидела край бассейна и лесенку под водой для спуска. Она расстегнула фибулу, освобождаясь от дорожной хламиды. Девушка приняла ее. Эл взялась за шнур, опоясывавший ее хитон, но ловкие руки Лето перехватили концы шнурка, девушка попыталась развязать узел. Когда она запуталась, Эл засмеялась и остановила ее.

- Я сама, - сказала Эл.

Эл залезла в бассейн, вода за день нагрелась и была теплой. Она окунулась с головой.

Она заметила, как Лето удаляется из дворика, Эл огляделась, ее одежда еще лежала на краю бассейна. В одиночестве она смогла понежится в воде, подумала, как там ее парочка друзей.

Их поместили в разных комнатах. Алику досталось обширное помещение, в котором были сложены тюки, пахло специфически, но он мало обратил на это внимания. Он подумал, о том, что Ольга начнет беспокоиться, когда он не вернется. Он рассчитывал на Игоря, он уже мог быть на месте. Иначе Ольга и Ника начнут, чего доброго, искать их. Алик принял решение с рассветом исчезнуть из этого дома, Эл сама придумает, как это объяснить.

Когда Игорь объяснил систему расчетов и заметил, что Эл первой сообразила включить гравитационные силы космоса в расчет, Алик осознал масштабность той игры, в какую они решили сыграть. Шутка Эл по поводу его отправки в будущее для помощи навигаторам, была шуткой только отчасти. Он, как человек с опытом временных перебросок и знанием математической базы переброски, мог быть очень полезен. Убегать проще, чем догонять. Он думал о том, как сложно будет забросить сюда людей, на такое надо еще решиться.

Он принял сторону друзей, но перед коллегами ему было неловко. Алик не мог спать, день не был трудным, он не устал. Он решился выбраться из душного помещения во дворик и посмотреть на звезды.

Эл в эту минуту была занята тем же. Она отплыла к противоположной стороне бассейна, положила затылок на каменный край и легла на воду. Было почти тихо, лишь где-то далеко слышались негромкие голоса. Откуда-то тянулся сладковато-острый аромат пряностей. Темнота обостряла ее ощущения. Она рассматривала группу звезд над пятачком двора.

Наконец-то суета и тревоги последнего периода отступили. В будущее. Эл улыбнулась тому обстоятельству, что для них начало и конец горизонта событий поменялись местами. Здесь другое время, другие правила, другая жизнь.

Ее одиночество длилось не долго. Но пришла не Лето. Интересно, Дмитрий так же отличает людей? Эл не подала виду, что заметила постороннее присутствие. Легкие шажки, шорох одежды. Запах. Благовония. Некто присел на краю бассейна на корточки, не таясь, Эл различила силуэт. Эл не стала ничего говорить, это смутило ту, что пришла.

- Ты не замерзла? - раздался девичий голос.

- Вода теплая, - ответила Эл.

- Ты не рассердишься, если я войду в воду? Мне необходимо спрятаться, здесь меня не сразу найдут. Я дочь Братия и Алтеи, племянница жреца, что тебя привел.

- Если хочешь купаться - купайся, - согласилась Эл.

Девушка сбросила не всю одежду, на ней осталась тонкая нижняя туника, и она в ней вошла в воду. Эл подумала, что ей стоило бы поступить так же.

- Меня зовут Лаодика. А тебя Елена. Я знаю.

- Это праздновали договор твоей свадьбы? - уточнила Эл.

Девушка помолчала и ответила неохотно.

- Да.

- Не слышу радости в твоем голосе. Разве девушки не мечтают стать невестами?

- Я бы охотнее стала гетерой. Ты не гетера?

- Нет.

- Я случайно услышала, что ты путешествуешь одна. Я подумала о том, - она замялась, - что ты свободная женщина.

- Это твой дядя так решил? - задала прямой вопрос Эл.

- Нет. Так решила моя мать. Правда, что ты спартанка?

- Я замечу, что мое появление в доме стало событием наравне с семейным праздником, - сказала Эл с веселой интонацией. - Скажи, я пожалею, что согласилась на предложение твоего дяди? Я не люблю сплетни. Да, я - спартанка, это приравнивает меня к гетере?

- Моя мать поспешила увести тебя. Эйдике сказал, что ты необычная, и все мужчины хотели взглянуть на тебя.

- Ты тоже?

Лаодика уловила ноту недовольства в голосе гостьи.

- Нет. Я тут прячусь от матери.

- А еще от отца, жениха и его семьи? - уточнила Эл.

Лалика совсем юная девушка, возможно возраста Ники. Ростом она была не высока, хрупкая и скованная. При последнем замечании Эл она втянула голову в плечи.

- Я не знала, что ты тут. Я помешала твоему уединению невольно.

- Помешала, - согласилась Эл. - Но я, кажется, понимаю, почему ты прячешься. Ты не хочешь выходить замуж? Верно?

Лаодика помедлила с ответом.

- Я не в праве спорить с родителями, вернее, с отцом.

- Можешь ничего не рассказывать, если неприятно. Жениха не ты выбирала, - понимающе сказала Эл.

Лаодика очень грустно вздохнула.

- Ты замужем? - спросила девушка.

- Это так важно?

- Конечно, важно! - Лаодика воскликнула и умолкла. Потом она с пылкостью подростка плеснула руками по воде. Потом стала смывать краску с лица. Она не скрыла своего настроения перед гостьей. - Есть ли в Ойкумене такая земля, где женщина может сама выбирать себе мужа? Может тебя послали мне боги и твой совет мне поможет.

- Но ты не захотела бы услышать мнение созвучное мнению твоих родителей.

Лаодике сжалась еще больше, Эл в тусклом свете различила, как помрачнело ее лицо.

- Он тебе настолько не нравится? - спросила Эл.

- Я его не знаю. Сегодня я видела его второй раз. Он приехал из Афин, где обучался. Он не говорит со мной.

- Может быть есть другой, кого ты любишь?

- Нет. Нет никого, кого бы я любила. Я хочу быть свободной.

- Ты считаешь, что чужому человеку следует так откровенно рассказывать свои секреты? - Эл решила остановить поток ее признаний. Прежде всего потому, что ситуация была ясна, еще их могли подслушать, и наконец, Эл не собиралась принимать никакого участия в судьбе этой юной особы. - Не продолжай, я все уже поняла, если это обычай, можешь ли ты противиться?

- Я хотела просить тебя о помощи. Пожалуйста, не откажи мне. Это важно для меня, как сама жизнь.

- Я чем-то могу тебе помочь?

- Помоги мне испросить оракула?

- Что? - Эл засмеялась. - Зачем тебе я? Пойди к нему сама.

- Я не могу. Я уже была. Я спрашивала дважды. Я... Отец... он приносил дары...

- Он купил предсказание?

Догадка Эл воодушевила девушку, она осмелилась приблизиться к гостье вплотную. Эл ощутила запах ее волос и дыхание.

- Помоги мне, да благословит тебя Гермес.

Эл скосилась.

- Твой дядя жрец, разве он не может?...

- Он и повезет меня в дом мужа. Сегодня отец договаривался с ним. Умоляю тебя. Помоги. Только не говори никому. Я дам тебе мою вещь, навести предсказателя в Махесисе, в общине. - Лаодика решительно выдернула заколку из волос и сунула в руку Эл. - Это место за некрополем, нужно полдня идти от Ворот Луны или плыть на лодке по озеру, а верхом на лошади совсем недолго. Если предсказатель возьмет меня в общину, я готова уйти из семьи. Если я останусь свободна от брака, я отдам тебе все, что у меня есть. Умоляю тебя, Елена.

Тут Эл зажала ей рот и прижала к себе.

- Молчи. Сюда идет Лето. Если она спросит, где я, скажи, что ушла спать.

Эл отпустила девушку. Лаодика услышала тихий плеск воды, обернулась и увидела, как спартанка, набросив на тело ткань, исчезла во тьме.

Лето появилась не сразу, девушка успела удивиться странному поступку гостьи и решила подыграть ей.

Лаодика ненавидела эту рабыню, мать приставила к ней Лето шпионить, едва родные догадались, что жених ей не угоден. Без Лето Лаодика шагу сделать не могла. Алтея тщательно расспрашивала рабыню о дочери. Теперь мать послала Лето шпионить за Еленой. Лаодика вышла на свет, и наградила Лето саркастической улыбкой, на глазах у рабыни выходя из купальни. Лето отпрянула и испугалась, она держала в руках тонкую тунику для гостьи.

- Ты плохо служишь гостье, - заявила Лаодика, вырвала ткань из рук рабыни и хлестнула ее по лицу. Потом Лаодика подняла свой гимантий, не дожидаясь пока рабыня ей прислужит, набросила на плечо. - Она ушла спать. Собери мою одежду и поди прочь, я сама отнесу ей тунику.

Лето замерла в нерешительности.

- Поди прочь, я приказываю! - прикрикнула девушка и замахнулась опять.

Рабыня отступила.

Лаодика взяла одну из ламп и пошла в ту часть дома, где могли поселить Елену. Она подозревала, что Лето обязательно последует за ней, подслушивать. Поэтому, едва оказавшись за пределами двора, она побежала по каменной дорожке. Родительский дом и его порядки были ей известны с детства, она увидела свет, сочившийся сквозь занавес одной из комнат, и смело направилась туда.

- Елена, ты еще не спишь? Я принесла тебе чистую одежду. Отдай мне свою, я прикажу отчистить ее к утру.

Елена отодвинула занавес и встала на пороге. Лаодике, наконец-то, удалось рассмотреть ее лицо. Девушке померещилось, что сама Афина смотрит на нее, по телу побежали мурашки. Елена смотрела строго.

- Спокойной ночи, - пожелала Эл, забрала у Лаодики одежду и закрыла занавес у нее перед носом.

Направляясь к постели, по дороге гася светильник, Эл подумала, что это игра судьбы. Второй безумный подросток за один день.

Глава 8

Утром гостью и ее охрану не нашли в доме. Раб у ворот признался, что выпустил их по очереди, сначала одного из охраны, потом девушку с сопровождающим. Они просили благодарить хозяев.

Алтея испытала чувство досады. Гости нарушили правила вежливости. За дневными заботами она предпочла забыть о ночных посетителях.

Эл пришлось ожидать Эйдике достаточно долго. Поскольку жрец просил, чтобы ее сопровождал мужчина, за ее спиной был Дмитрий. Люди задерживали на нем внимание. Они стояли в наосе храма, сегодня здесь было немноголюдно.

Прежний Дмитрий уже проявлял бы нетерпение, теперь стоял заложив руки за спину, не меняя позы. Временами Эл казалось, что он спит стоя.

Эйдике не пришел лично вместо него появился другой человек.

- Ты Елена из Мантинеи? - спросил он. Эл кивнула. - Следуйте за мной.

Он повел их другой дорогой, они оказались в прямоугольном дворе перистиля, соседствовавшем с храмом. Это, как позднее поняла Эл, была часть здания, примыкавшая к библиотеке. Серапейон представлял комплекс зданий, кроме храма было несколько построек и сады. Во дворе их ожидал Эйдике.

Эл поклонилась ему как знакомому. Он не приветствовал ее никак, не начал разговор. Эл молчала, жрец подождал, пока его посыльный удалиться.

- Доброе утро, тебе Елена и твоему спутнику, - поздоровался Эйдике.

- Доброе утро, - Эл опять мягко склонила голову.

Теперь он при свете утра мог разглядеть не только спартанку, но и ее охрану. Эйдике предположил, что он больше чем охрана, если она привела его с собой. Вчера вечером он казался крупным и грозным, теперь производил впечатление человека спокойного и уверенного в своих силах, вовсе не орудия Ареса. Эйдике не разбирался в воинском искусстве, юношей практиковался только в борьбе и гимнастике, но воинов повидал достаточно. Первое, что заметил жрец - странные шрамы на его руках, оголенных до плеч. Ни предплечья, ни ноги не были покрыты следами, которые образуются от ношения доспехов, несколько рубцов и ожогов, которые он заметил, отличались от тех, что он видел на воинах. Это смутило его так же как запахи накануне. Эту деталь он отнес к числу своих интересных наблюдений.

Он опять осмотрел Елену, следуя прежнему ходу мыслей, заметил несколько деталей. В глаза бросался ее по-прежнему прямой взгляд, в котором его сестра различила царственность. Руки девушки сообщили ему о том, что она знакома с тяжелой работой. Кисти были хорошо развиты, были крепкими. Она не носила украшений. Елена словно невзначай убрала руки за спину, когда поймала его изучающий взгляд.

- Мы рано ушли из дома ваших родственников, при случае я принесу извинения, но я спешила, - заговорила она. - Мы чего-то ждем?.

- Мы ждем еще двоих знатоков старых текстов. И эконома. Таковы правила, - уверенно сообщил Эйдике.

Она оговаривала условия с ним лично, но слух о его намерении пригласить сведущих служителей библиотеки, дошли до ушей хранителя казны, он захотел присутствовать. Вчера Эйдике согласился бы заплатить за свиток, а по утру решил, что эконом ей много не заплатит. Он решился уточнить, пока не было посторонних.

- Ты вчера говорила об услуге, которую хотела бы получить взамен рукописи. Какова она?

- Мне нужно найти один редкий символ, - сообщила Елена.

- Это магический знак? - осведомился Эйдике, потому что вспомнил замечание Алтеи о магии, которой может владеть эта женщина.

- Полагаю так.

- От кого же тебе известно об этом?

- От того, кто дал мне свиток. Я расскажу эту историю лишь в том случае, если платой будет не серебро, - настаивала на своем Елена.

Эйдике заметил, что к ним идут те, кого он пригласил проверить свиток. С ними шел и эконом, на поясе у него болтался мешочек. Эйдике знал, что он носит с собой некоторое количество серебряных брусков и мену, чтобы взвесить плату.

- Не спеши торговаться, - посоветовал Эйдике, посмотрел на Елену предупредительно.

Она слабо улыбнулась и чуть кивнула.

Дальше ей оставалось отдать свиток и молчать.

Эл наблюдала, как ученые мужи, проводят "экспертизу" свитка, в полном молчании рассматривают и чуть ли не на зуб пробуют лист пергамента. Все это происходило во дворе. Совещаться при ней они не стали, отошли к колоннаде и устроили обсуждение там. Ожидая их решение, Эл по привычке сложила руки на груди и изучала клумбу с незнакомыми ей растениями, высаженными не в грунт, а в вазы и выставленные в цветник.

Эл пришлось ждать. Дмитрий стоял не меняя позы и смотрел на совещающихся людей. Эл замерла, не мешая ему вслушиваться.

Возвратился к ним отнюдь не Эйдике, а другой человек с окладистой бородой, седой, волосы его были некогда такими же светлыми, как у Эл. Они вились красивыми прядями. Эл сравнила его с Тиамитом. Почтенным старцем этот человек не выглядел, здесь люди старились быстрее, и Эл не ломала голову, определяя его возраст.

- Могу я побеседовать с тобой наедине, Елена? - задал он вопрос каким-то вкрадчиво подкупающим тоном и жестом попросил Дмитрия не следовать за ними, сам же рукой указал ей на тропинку, что вела прочь от собеседников у колоннады.

Они удалились от Дмитрия достаточно, чтобы речь не услышал обычный человек, но собеседник Эл не мог знать об особенных способностях ее друга.

- Как твое имя? - спросила Эл.

- Зачем тебе?

- Я же должна знать, к кому обратиться.

- Мое имя Солон.

Едва он назвал имя, то увидел, как девушка невольно улыбнулась. Его подозрения усилились. Она знает о знаменитом Солоне. Эйдике не ошибся когда сказал, что она образована более прочих эллинок. Он отметил, что она спартанка, что изначально заставило Солона сомневаться в подозрениях Эйдике. Теперь он наблюдал, что ее хорошее образование - возможно. Подозрения усилились тем, что лицо ее носило столь чуждые ее народу черты, что хранитель усомнился в подлинности ее спартанского происхождения. Он когда-то давно побывал на ее родине и жил там. Он не видел там подобных лиц. Особенно странными казались глаза девушки, серые у людей с такими волосами, у нее они были темными. Женщины Персии знали секрет, как обесцветить волосы, но на персиянку она тоже не походила. Солон знал, что есть очень далеко на севере, чуть ли не во владениях Борея, народ, внешне походивший на эллинов. Вероятнее всего девушка из них, она слукавила, чтобы не возбуждать подозрительность, представилась спартанкой. Хитрость разумна. Держалась она непринужденно и спокойно. Девушка понравилась Солону.

- Тот, кто дал тебе этот пергамент, должно быть, был сведущ в древних науках, - начал Солон, - это весьма старый текст. Ты знала об этом, если принесла его сюда.

- Да он может быть очень старый, - согласилась девушка.

- Ты знаешь содержание?

- Нет.

- Я надеюсь, что текст подлинный. Я бы смог солгать, что это подделка и свиток ничего не стоит. Но служение Серапису - богу жизни и смерти - обязует меня говорить только правду. Кусок кожи ничего не стоит, а надписи, возможно, относятся к давним временам. Поскольку Эйдике очень странно вел себя при разговоре о цене, что вы договаривались не столько о серебре, сколько о чем-то еще. Я бы смог взять его обязательства на себя? Я старший над ним. Если ты задержишься в городе, я просил бы тебя придти к нам снова. Свиток будет изъят у тебя по закону и воле фараона, но я не могу лишать тебя права назначить цену и получить плату. Я оставлю твой пергамент у себя и дам слово, что сохраню его до того, как мы решим, как поступить. А тебе я позволю посещать библиотеку. Я покажу, что ты захочешь увидеть.

- Эйдике сказал, что я что-то ищу?

- Я догадался.

- Я согласна, - без размышлений ответила девушка.

Проницательность Солона ее удивила и порадовала.

- Эйдике сказал, что ты из-за этих забот не успела повидаться с семьей. Мы не удержим тебя более. Завтра после рассвета и утренней церемонии приходи снова. - Он посмотрел в сторону Дмитрия. - Я не буду возражать, если он придет тоже. Я скажу эконому, что о цене я договорюсь позднее. Вы можете пройти по той галерее и обойти храм с дугой стороны. До завтра.

Эл подала Дмитрию знак, попрощалась и пошла в указанном направлении.

Уже за площадью, направляясь к центру города, Эл оторвала глаза от уличной толчеи и обернулась к Дмитрию.

- Где они живут? Алик не говорил?

- Я удивляюсь, что он не примчался сюда раньше нас. Отчего мы его не подождали?

- Найдемся. Договор о встречах в силе. Хочу посмотреть гавань и маяк. Подумать хочу. Не нравится мне все это.

- Что "это"?

- Ситуация вокруг рукописи. Я вчера перед сном заглянула с наш документ. Свиток по местным меркам показался даже мне странноватым. В тексте клинопись аккадского периода, сначала мне краем глаза показалось, что это вавилонский. Я бы тогда спросила, зачем наносить клинопись на пергамент. Среди массы прочих странностей и мелочей, я упустила этот нюанс.

- Откуда ты это знаешь?

- Дубов. У него страсть изучать древние языки и алфавиты. Он видел надписи на борту у наших гостей и заметил, что они похожи на клинопись. После истории со свитками в Вене, он мне потом полгода покоя не давал. Пришлось показать ему свитки, которые мы нашли. Он мне целую лекцию прочитал. Я без кодирования, после его консультации могу различить пять видов клинописи. Но читать не пробовала. Не знаю, что наши гости мне подсунули, но нужного эффекта мы добились. Меня пустят в библиотеку.

- Да. Это многое объясняет. А в чем загвоздка с этим текстом?

- Клинопись - специфическое письмо, которое наносили на глину, писать ею на коже неудобно. В этом регионе масса наречий, можно было выбрать более приемлемое для пергамента написание символов. Я попозже с помощью Геликса, разберусь, что это за документ, он добудет изображение из моей памяти, а потом с его исследовательской базой мы установим содержание текста. А наши эксперты из библиотеки, полагаю быстро догадаются, что текст отпечатан в зеркальном отображении.

- Не пойму, что тебя смутило? Ты получила доступ в библиотеку. Причем, без труда. Или, подозреваешь, что подделка раскроется?

- Второй жрец по имени Солон был более уверен в подлинности текста, чем Эйдике. Подождем, и разузнаем. Вот только, что нас ждет за обман?

- Куда дальше?

- К маяку. Надо пользоваться моментом и увидеть чудо света, - Эл с азартом прибавила шаг.

Они прошли город поперек, народ высыпал на улицы и город гудел, как пчелиный улей.

Они прошли по Септастадию с материка на остров Фарос и оказались в еще большей толчее. Ради Дмитрия Эл отклонилась от прямой дороги и часть пути они шли берегом мимо большого числа лодок, в которых через залив прибывали на остров люди. До маяка они не дошли, от основной части острова к нему вел узкий мол. Здесь было мало горожан, но достаточно охраны. Это были воины македонского гарнизона, выполнявшие роль охраны царского дворца и за одно городской полиции. Среди прочих ни Эл, ни Дмитрий не выделялись, в толпе они видели достаточно людей в дорожной одежде и разного роста, совершавших паломничество к храму. Они прошли шагов триста под взглядами солдат, Дмитрия это беспокоило, Эл едва не повернула назад.

Громада маяка предстала их взору, и она сочла бы впечатление достаточным. Тем более, что маяк поражал скорее мегалитическими формами, чем архитектурой. Он не походил ни на одно из своих поздних изображений, нарисованных художниками, это была величественная, но все-таки практичная конструкция. Не стоило бередить нервы Дмитрия даже ради чуда света. Эл решила прервать путешествие. Со стороны моря берег был укреплен грудами валунов. Там можно было найти укромное место. Был отлив.

Эл услышала окрик не на местом наречии и, повернув голову, увидела Ольгу, которая, подобрав подол своей одежды, соскакивала с техсамых валунов поодаль, устремляясь к ним. Она была одна и так ловко скакала по камням, что заслужила одобрение и насмешки группы солдат. Оля на это не обратила внимания, стремясь поскорее добраться до друзей.

Ольга с радостью обняла Эл.

- Нашлись, хвала богам! - воскликнула она и отступила. Дмитрий и Эл были осмотрены с ног до головы. Ольга расплылась в улыбке. - Елена и Деметрий. Я Алкмена.

- А почему ты одна, Алкмена? - Эл с удовольствием протяжно назвала ее новое имя.

- Здесь поблизости Ника и при ней девушка-рабыня, нам ее одолжил хозяин дома, где мы остановились. Алик привел нас сюда. Ника и рабыня отошли посмотреть шествие, Ника надеялась уловить ваше присутствие. Сегодня какой-то религиозный праздник. Здесь все так экзотично. Дух захватывает. Слишком много людей, навеное это сбило ее с толку. Алик посоветовал мне быть здесь, тут узкое место и мне повезло вас увидеть. Деметрий высокий, я вас увидела с камней.

- То есть мы встретились не случайно? - осведомилась Эл.

- Вообще-то, нет.

- Александр, Алкмена, - начала перечислять Эл. - Ника осталась Никой, подозреваю. Игорь?

- Он Лин. Они с Александром смотрят статую в храме и за одно караулят вас там. Мы рассредоточились, чтобы было удобнее. Вы не были в храме?

Эл отрицательно замотала головой.

- Значит мне повезло больше. Вы вышли на меня.

В голове Эл мелькнула догадка. Значит, Алик интуитивно понял, что они придут к маяку. Он не пошел к храму. Отлично! Все происходит так, как подсказал Зента, он начинает ее ощущать и понимать свои преимущества. Эта обстановка - повод убедить его, что сила помогает им понимать друг друга, если он сумеет себя контролировать.

- Побудьте здесь, - обратилась Эл к обоим. - Перехватите Нику, она скорее вас разыщет, а я проберусь в храм.

Дмитрий понял ее намерение и кивнул раньше, чем она договорила. Она не хотела тащить его в гущу людей.

Перспектива остаться наедине с Дмитрием привела Ольгу в замешательство. Эл отошла от них, удалялась слишком быстро, чтобы Ольга успела возразить. Оля замерла в нерешительности, возражать было уже бессмысленно. Она перевела взгляд на Дмитрия и вдруг почувствовала, как ее кисть перехватила его ладонь в успокоительном жесте.

- Здесь много посторонних глаз. Идем туда, где спокойнее, - предложил он.

Она уставилась на него изумленно. Несколько последних месяцев Ольга думала о том, как ей отчаянно не хватает Димки, словно, как при хирургическом вмешательстве отняли какую-то необходимую ее часть. А когда он снова возник, то казался инородным предметом. Она по настоянию Эл, а следом Алика, не моделировала их новые отношения, потому не понимала, как реагировать и, что могло придти на ум неизвестному теперь старому другу. Дмитрий потянул ее в сторону моря, увел ее на камни. Она сжала его руку в ответ, теплую, крепкую и заботливую.

Они ушли на островной перешеек, где оставалась незанятая камнями песчаная полоска, по краю занесенная нильским илом со стороны бухты. Дмитрий завел ее за камни, вода плескалась почти у их ног. Города отсюда уже не было видно.

Ольга смекнула, что Дмитрий спрятался от людей. Она, как во сне, шла за ним без страха, а теперь смотрела по сторонам. Был виден только грандиозный столб маяка на треть высоты, но ни людей, ни парапета видно не было.

- Тут - слепая зона, - сказал Дмитрий, перемешав местный язык с парой слов из будущего. Говорил он плохо.

Тут Ольга сделала то, на что не решилась до сих пор. Она обняла его. Для нее только сейчас, по настоящему состоялась их встреча.

Он резко и шумно вздохнул, его грудная клетка расширилась, словно тем он хотел увеличить пространство вокруг себя. Он вслух не выразил протеста, но она с чуткостью врача догадалась, что объятия ему неприятны. Она отстранилась.

- Я..., - сказала она и затаила дыхание.

- Забудь, - прозвучал не резко его голос.

Пришло воспоминание, которое подходило под ситуацию. Она вспомнила дни войны, ее первый рейс после плена, болезни и той истории со свадьбой ради ее спасения. Она вспомнила крайне ясно случай, когда Дмитрий обнимал ее в переходе между жилыми отсеками военного крейсера и пытался успокоить, пытался извиниться. Она, убаюканная его силой, смогла выплакаться и обрести хоть видимость равновесия. Дмитрий тогда плакал вместе с ней и тем самым смог заглушить ее боль. Как потом уверяла Ника, он воспринял ее беду до самой глубины.

Они встретились взглядами. Ольга не думала, что объятия повторятся. Он сам сделал шаг навстречу. Он себя пересилил, Оля это знала. В ответ она обняла его очень осторожно и слабо.

- Я привыкнут к тебе такому, - призналась она.

- Я хотел забыть. Всё. Всех. А это неправильно, - сказал он на таком ломаном греческом, что Оле стало весело. Ему бы сейчас на корабль, Геликс бы это исправил.

Так ей удалось отвлечься. Она улыбнулась и откинула с плеча локоны.

- Постоим тут, - предложил он. - Я потом разыщу Эл.

Ольга кивнула. Он стал смотреть на море.

Эл тем временем вернулась к храму Изиды, пробиться туда было невозможно, нескончаемый поток людей представлял из себя процессию без начала и конца. В случае, если бы она присоединилась к ней, то оказалась бы не внутри храма, а только снаружи, причем не скоро. Смысл неспешного шествия не был ей понятен, и Эл остановилась в удалении.

Она сосредоточилась и попробовала сделать то, что прежде ни разу не проделывала, - послала ему внушение, импульс с расчетом на его новые ощущения.

Храм стоял на насыпи. От него до берега бухты и до берега моря было примерно одинаковое расстояние, но со стороны бухты от Септастадия тянулась непрекращающаяся цепочка людей, а со стороны моря берег был совсем немноголюден. Эл мысленно указала направление и сама пошла туда. Если он найдет ее, то механизм работает.

Эл не только ушла в сторону от храма, но и завернула за дюну. Нанесенный морем песок и отлив сделали берег крутым. Песок под ногами был вперемешку с мелкой галькой и раковинами. По морю шла слабая волна, а ветер был не такой напористый как вчера. Солнце скрылось за облаками, что пришли с моря к этому часу. Эл с удовольствием втянула морской воздух Средиземноморья, ничего схожего с ее памятью о будущем, о других морских пейзажах. Ей должно быть дело до этих тонкостей, не ради впечатлений, а ради способностей Алика. Если разница впечатлений возникнет и у него; если он начнет отличать такие градации в своей жизни - процесс пойдет стремительно, ей нужно быть осторожной. Его обостренное внимание сконцентрируется на ней, как на самом вожделенном, в буквальном смысле слова, объекте, и она, как под точным прицелом, будет находиться в поле его ощущений.

Ей необходимо вклинится в процесс, чтобы он не попал в те же ловушки, в какие по неопытности в свое время влетела она. Хвала небу, у Алика не будет рядом ни персонажа в виде Нейбо, ни Владыки, ее отца. Их общего... отца. Эл сопроводила эту свою мысль тяжелым вздохом. Спасибо Зенте, снова, он ее надоумил не придавать этому того значения, которое могло запутать их отношения. Сила неминуемо приведет к переменам его характера, обострит острые углы его натуры. Он будет требовать внимания больше, чем всегда. А ей придется сдерживать его напор.

Алика пока не было. Она продолжала размышлять в одиночестве, вокруг - никого.

Ему придется учиться у нее, больше не у кого. Без наставника освоиться с ощущениями и не наломать дров Алику будет сложно. Ни былое благоразумие, ни принятые им на вооружение рамки жизни его не спасут. Как там выражались в двадцатом веке, от таких возможностей "крышу сносит"? Грубо, но верно. Не удержать ему себя без тонких знаний Владыки о силе, корой он обладает. Единственный близкий их источник - она. Есть еще надежда, что Тиамит смилостивится и поможет ему, но он с момента видения даже имени Алика ни разу не назвал.

Только что она давала себе слово не думать о плохом. От последних событий у нее возникает постоянное подозрение, что добром вся эта эпопея не кончится, а быть может, она переобщалась с Дмитрием. Их взаимопонимание, взаимопроникновение начинает образовывать запутанный клубок, который, того и гляди, гордиевым узлом обернется.

Есть еще подсказки и знаки судьбы, их следует ловить и читать с осторожностью. Эл вспомнила Лаодику и ее вещицу, которая теперь была спрятана в дорожной сумке. К оракулу, что ли, при случае заглянуть? Эл улыбалась этой затее. Попадется настоящий провидец и свихнется тут же, пытаясь понять, кто перед ним. Довольно ей уже было в прошлом мороки с предсказаниями и предсказателями.

Эл решила стоять упрямо на этом месте и ждать, пока кто-нибудь из ее необычно одаренной команды найдет ее. Ну, если не Алик, то Дмитрий устанет от общества Ольги. Еще Ника снует поблизости. Эл не знала, кто приедет.

Она обернулась, посмотрела на дюну за спиной, которая более крутой стороной наползала на берег и почувствовала, что сейчас на вершине дюны кто-нибудь появится.

Ее ждало настоящее театральное представление.

На вершину дюны вдруг выскочил мужчина, его кудрявые черные волосы были острижены коротко. Он обернулся в сторону моря. Эл увидела его безбородое лицо. Он, сделал театральный жест, будто поддерживал облако идущее в сторону моря, в одной руке он сжимал пучок цветных лент, видимо оставшихся от венка. Эл видела лицо и фигуру, которые принадлежали человеку молодому. Двигался он порывисто и манерно. Он был одет в хитон с длинными рукавами, он сполз на одно плечо, полностью окутав левую кисть, а другая рука бала обнажена по локоть, потому что он держал в ней ленты и все время ими размахивал, точно привлекая к себе внимание. Эл решила, что это эйфорически настроенный участник недавнего шествия или актер. Просторная одежда доходила ему только до середины щиколоток, хитон был ему короток, хоть сам он был не высокого роста. Увидев внизу ее, он дернулся, замер, а потом протянул в ее сторону руки, сделав нарочитый жест, словно увидел старую знакомую и готов помчаться навстречу и заключить ее в объятья.

Следом за ним на вершину дюны высыпало с десяток зрителей. Едва они показались на вершине, возбужденный молодой человек, стремительно перебирая тощими ногами, рискуя кубарем скатиться с дюны, побежал вниз, песок скользил под подошвами высоко завязанных старых сандалий.

Эл пренебрегла осторожностью и двинулась ближе к дюне, чтобы перехватить его и не дать ему свернуть себе шею. Он спустился удачно, не добежав до нее четырех-пяти шагов о замер, воздев руки к ней или к небу. Он не выглядел безумным, но его порывистая манера двигаться заставила Эл замереть. Лучше его не провоцировать, не предпринимать попыток уйти.

- Гимн! Ты обещал гимн! - крикнул ему кто-то из зрителей.

Эл рефлекторно подняла глаза наверх.

Молодой человек рядом не заговорил, а заорал, при этом он подошел близко к ней, бухнулся на одно колено и подался к ней всем телом, замерев в просительной и неудобной позе:

- О, Паллада - светлоокая дева! Владычица мысли! - с тягучими интонациями гомеровским размером вопил он, -

Силой своей надели, вразуми недостойного взора поэта!

Не Аполлону славу пою, не Фемиде

Чашу весов не склонившей, к мольбе о пощаде глухой!

Музы пускай не гневятся, сегодня умом моим правит Афина!

За справедливость тебе воспеваю я гимн!

Его истошный вопль был скорее предназначен для просторов амфитеатра, чем для берега, поэтому его крик перекрыл шум волн и другие шумы береговой полосы.

- Смилуйся, - продолжал он, - грозная дева,

Если слова мои слух твой не смогут ласкать!

К грубости речи моей будь милосердна!

Внемли гимнам моим, о Афина!

Тебе воспеваю хвалу за спасение и справедливость,

Волей твоей правда явилась мне ныне!

Жертву прими и словами, и сердцем поэта

В знак благодарности за снисхожденье и милость.

И так же театрально он бухнулся ей в ноги. Эл решила, что если он попробует схватить ее за одежду или за ноги, то бурные излияния придется унять, но пока он ее не касался, ей была даже интересна эта ситуация.

- На алтари твои жертвы клянусь возлагать троекратно!... Три года!!!... - он заорал громче, что уже трудно было вообразить, таким криком легко сорвать голос, при этом он поднялся, оставаясь стоять на коленях, обернулся к зрителям и сделал жест, заклиная.

- Три года!!!

Более прочего впредь никого ни обижу, ни словом,

Ни делом, ни жестом, ни мыслью!

Если же данное слово богине нарушу,

Пусть покарает богини десница клятвопреступника страшною карой!

Он завершил этой клятвой спонтанный прием гимносложения и воздел к ней руки в мольбе. Выражение его лица было сообразно тому, что он только что изрек. Эл решила пошутить. Она вспомнила недавнюю выходку старца Луи. Везет ей на чудаков. Не припомнив более из Виргилия, который еще не родился, она придумала фразу сама.

- С миром ступай и впредь не противься закону! Жертву твою я приму. В красноречии смертный услышан, - копируя его интонации и громкость, ответила она и сверкнула на него для убедительности глазами.

Эл еще какое-то время смотрела на актера, устроив растерянному человеку театральную паузу. С дюны слышались аплодисменты и возгласы.

Он встал с колен, сглотнул нервно и попятился от нее, Эл состроила ему милую улыбку.

Человек отскочил от нее и, еще раз воздев к небу руки, что-то крикнул, а потом так же порывисто, в своей манере, развернулся и кинулся бежать по берегу прочь. Одежды его развивались, образовав серое облако. Группа зрителей, улюлюкая, бросилась за ним вдогонку. Среди них царило веселье. Один все-таки задержался и спустился к ней.

- Добросердечно прошу простить моего друга. Он актер. Не дивись его порыву, боги не отняли его разум. Сегодня в честь праздника судья отменил ему суровый приговор, известие достигло его слуха, когда от отчаяния он взывал к Афине. Он вообразил тебя посланницей богини и сообразно обряду произнес слова благодарности.

- Я понимаю, что он сделал, - ответила ему Эл.

- Он не испугал тебя? - с заботой в голосе спросил молодой мужчина.

- Нет. Сегодня праздник. Таких, как он, не мало.

Ее собеседник был удовлетворен ответами. Он собрался уходить.

- Ты одна здесь? Присоединяйся к нам.

- Нет. Я жду здесь человека. Вот он идет, - Эл показала ему за спину на приближающуюся фигуру. Алик спешил к ним.

Ее собеседник спешно ушел догонять своих спутников.

Алик шел к ней и попутно провожал незнакомца внимательным взглядом. Она то смотрела на него, то в след шумевшим людям.

Он был одет как вчера, в короткую тунику, чуть ниже колен, снова отпустил бородку. Эл в таком облике не могла его прежде представить. Он выглядел мускулистым и крепким мужчиной, взгляд прямой, суровый, ни одежда, ни обувь его не стесняли. Эл показалось сначала, что он сердит. А потом уловила его вполне ровное настроение, его напрягла компания во главе с актером.

Поскольку Эл смотрела в след удаляющейся группе людей и при этом улыбалась, Алик не усмотрев угрозы, спрашивать, не стал о том, что тут происходило. Эл с нескрываемой радостью оказалась в крепком кольце его объятий. Его напряжение сменила радость. Он издал вздох, томный, полный восторга и вожделения, чуть приподняв ее над песком. Он поцеловал ее.

- Я тебя услышал, - сказал он с гордостью.

В ответ она пылко его поцеловала.

Она ощутила его внутреннее ликование: "Ну, наконец-то!"

Они, не размыкая объятий, стояли на песке и молчали. Алик, спустя время, потерся щекой о ее волосы, и щедро запустил в них пальцы, не скрывая своего желания.

- Борода тебе все-таки идет, - похвалила она.

- Ты была так хороша издали на фоне этого моря. Тебя преобразила эта одежда. И завидев рядом с тобой постороннюю фигуру, я понял, что этот наряд сделал тебя привлекательнее туалетов девятнадцатого века. Вокруг тебя опять кто-то вьется. Можно, я буду в каждом времени объясняться тебе в любви? Снова и снова. Каждый раз заново и на новом языке. Это мое святое право. Это будет справедливо и очень романтично. На этот раз мне досталась Елена троянская?

- На что ты намекаешь? - Эл не поняла его шутку.

- Я полагал, аналогия очевидна, если ты выбрала это имя, - он засмеялся, снова легонько чмокнул ее в висок. - Мы вломились в это время, как Одиссей в Трою, с тем же коварством. И коль скоро цель - привлечь сюда не только патрули, но и историков, то стоит поработать на всю широту наших возможностей.

- Ух! - восхитилась Эл. - Ты ли это?

- Я, - заявил он. - Ты же хотела меня таким видеть?

Эл отстранилась, опешила, рассматривая его лицо.

- Ты утром исчез, я думала, ты все еще пребываешь в мрачном состоянии и сердишься. Мне показалось?

- Ты была так занята, что тебе некогда отслеживать моё настроение. Ты сама поручила мне присматривать за командой. Я делал то, что мне полагается. Я застрял из-за вашего визита в библиотеку, ночевать вне дома я никак не планировал. Оля и Ника остались одни, Игорь должен был вернуться с борта Геликса под утро, странно выглядело бы, если бы меня не нашли в доме. Тут тесная коммуникация между людьми, трудно оставаться незамеченным.

Он говорил просто и деловито. У Эл отлегло от сердца. Выходка актера позволила ей забыть о собственных размышлениях, и Алик на удачу застал ее после маленького театрального представления веселой. Он выглядел уверенным и вдохновленным. Его шутливые намеки на ее имя звучали с добротой, ему в голову пришли объяснения имени, которых Эл и в мыслях не имела. Выбрала имя созвучное собственному, ничего более.

Она привстала на цыпочки и еще раз сильно обняла его за шею, в ответ он тоже ее обнял. Кажется, первый шквал эмоций в нем утих, он заговорил о любви без стеснения. Время и обстановка уняли его метания.

Потом она повернулась к нему спиной, посмотрела на море и подумала, что хотела бы побыть с ним наедине еще какое-то время. Он обнял ее за плечи, привлек к груди, и они вместе замерли.

Со времен их свадьбы он так остро еще не чувствовал ее и окружающее. Пространство здесь было наиболее проницаемым для подобных сил. Они будоражили его обостренное восприятие реальности. Было бы не верно считать, что способности появились вдруг, скорее он эти годы продвигался к пониманию того, что не все вокруг он ощущает так, как все остальные. Объяснения событий поменялось. Кстати ли Эл сказала ему о своих догадках, он пока оставил ее наблюдения в категории догадок, отрицать свои уже нечеловеческие качества было бы глупо, по меньшей мере. Однако, принять происхождение как результат родства с Эл ему было пока трудно. С той позиции, на какой настаивала она, все объяснялось, все имело истоки и смысл. Годами чувствовать за собой аномальность, потом махнуть на все рукой и в итоге понять, что это норма. Отдаться ощущениям и понять механизм - вот чего он теперь хотел. Пережив первый всплеск протестных чувств, он осознал, что теперь быть ближе к Эл у него больше прав, чем прежде. Дмитрий надоумил его не оставаться в стороне.

Он был доволен тем, что Эл оставила где-то Дмитрия, он бы желал потеряться с ней где-нибудь в этом городе. Он не утерпел и спросил:

- Как ты относишься к тому, чтобы остаться наедине на время? И что я должен сделать, чтобы ты согласилась?

Эл повернула голову и посмотрела на него. Он ждал сосредоточенного или строгого взгляда, но глаза ее источали радость и удивление.

- Наши друзья не пропадут, - заверил он. - Игорь знает все инструкции, он получил их заранее.

Эл посмотрела вопросительно.

- За две недели ничего не случилось и за день ничего не произойдет. Не успеют, - заверил он. - Или вы видели наших преследователей? Или у тебя уже есть безотлагательные дела? Такие безотлагательные, что несколько месяцев разлуки ни в счет?

Эл не думала об отдыхе, впрочем, как и о личной жизни. Она повернула голову в сторону маяка, где остался Дмитрий.

Алик угадал ход ее мыслей и сильнее прижал к себе:

- Дмитрия необходимо отправить на корабль. Я вчера слышал, как он разговаривает. Его с трудом можно понять. Ты выдержишь сутки без него? - Алик умышленно поставил вопрос именно так, он точно понимал, кто без кого плохо себя чувствует. - Его отправят вечером на борт Геликса Игорь или Ника, или Оля.

Эл размышляла и не торопилась отвечать. Он добавил последний и решающий аргумент:

- Нам необходимо побыть вдвоем. Мне это нужно, Эл. Очень. Как воздух.

Глава 9

Трап корабля бесшумно закрылся за ее спиной. Контраст того, что снаружи, далекого прошлого, и изобретения инопланетной мысли, каким был ее корабль, заставили Эл осмотреться, а потом осмотреть себя с улыбкой. Она была последней из компании, кто пришел сюда для работы.

- Как ощущения, Геликс? - спросила она.

- Это мой вопрос, - поправил корабль.

Эл улыбнулась в потолок.

- Как тебе мой греческий? - спросила она опять.

- Он не столь архаичен, как тот, которым изъясняются здесь, но уместен, ты хорошо подбираешь выражения. Это выдает в тебе уровень образования. Если ты начнешь цитировать поэтов местные люди начнут считать тебя не просто женщиной. Я следил за тобой. Ты говоришь правильно. Собеседник усмотрит простоту и легкость твоих выражений. Но так ты можешь попасть по мнению местных в категорию женщин-компаньонок.

- По-твоему, я сойду за гетеру?

- Кроме речи, ничто не сообщает о такой социальной принадлежности. Если ты сообщишь о замужестве, подозрений будет больше, все сочтут, что муж позволяет тебе много вольностей, а значит, он слаб характером.

- Ты собираешься применить ко мне какое-то кодирование? Поправить мои навыки или форму подачи себя?

- Мне бы не хотелось. Я только передал впечатление.

- Те, кто общался со мной, пришли к таким выводам или это результат твоих аналитических трудов?

- Ты не придумала себе внятную легенду и без нее начала действовать. Неосторожно.

- То есть мне не стоит проходить общую процедуру?

- Твой понятийный аппарат позволяет избежать этого и дополнительной нагрузки на нервную систему. Ты не взяла меня в свой последний рейс. Без моей помощи, ты подверглась нападению, пережила падение с большой высоты, до конца не вылечила руку, переброски замедлили ход восстановления. Это вызывает мое волнение.

Геликс не умел волноваться. Эл улыбнулась. Подыгрывает.

- У меня нет речевого барьера. Я без напряжения понимаю собеседника, а понимать мне важнее, чем изъясняться. Тебе не стоит тревожиться обо мне. Здесь не космос и уровень цивилизации и технологий не позволяет уличить меня или ребят в нарушении чего-либо. Мы сойдем за странных людей. Немного мистики нам не повредит. Обстановка к этому располагает.

- Технически ты права, твои способности позволяют использовать речь только как один из способов синхронизации, ты воздействуешь на сознание, что попадает под категорию чуда в местном мировоззрении. Но, осторожно, местные боги делятся на плохих и хороших, злых и добрых. Твое воздействие вызывает не однозначную реакцию. Ты уже загипнотизировала лошадь.

- Ш-ш-ш, это тайна, - пошутила Эл.

- Все думают, что лишь Ника так умеет.

Эл с удовольствием села в кресло управления, а потом сладко потянулось.

- Геликс, все знают как появилась Ника. У Алика такой же аппарат воздействия, как мой?

- Да.

- И так же развит?

- Нет. Ему предстоит тренироваться.

- Ты давно с ним не работал. Сравни недавние параметры, с тем, что было в предыдущие фазы. Когда произошли основные перемены?

- Еще на войне.

- Значит, давно. Как, однако, долго тянулось это его незнание своих потенциалов. Что-то я не уверена в своей предыдущей версии, что я их катализатор. Может быть не так? Лондер прав, он не знал о них - они не работали.

- У него развитый самоконтроль.

- Способности такие как, как мои?

- Не такие проникающие.

- Объясни?

- Аллегорией?

- Давай аллегорией.

Увлечение Геликса аллегориями могло быть данью обстановке.

- Ты, как вода, или раскаленный металл, проникаешь, занимая то пространство, какое предложено. Он, как контролируемая материя, течет умеренно, туда, куда себе позволяет, настолько, насколько возможно без ущерба.

- А я с ущербом?

- Зависит от степени приложения, - добавил корабль.

- Понятненько, то есть я не контролируемая, - Эл забавлялась, тем, что над ее способностями шутит среди прочих и Геликс. Наличие у него чувство юмора стало бесспорным за эти годы. Он хорошо изучил людей.

Эл откинулась в кресле назад, оперлась локтем о подлокотник, и положила голову на ладонь, глядя в потолок.

- Я не шучу, - заявил Геликс. - Я серьезен. Ты контролируешь, а он контролируем.

- Это как же? И кем?

- Не знаю.

- Ты не знаешь?

- Есть энергии, которых я не чувствую.

- А Дмитрий? - задала Эл следующий вопрос.

- Его нынешнее состояние пройдет, он долго был в среде энергий того места, которое ты в шутку зовешь островом, мое сознание тоже там путается. Его биологический прообраз не изменился, расширение коридора его возможностей связано с изменением его насущных задач в заданной среде.

- То есть с Дмитрием ситуация проще, чем с Аликом. Остров на него повлиял? Сильно?

- Твой опыт в изучении цивилизаций должен подсказать варианты развития событий. Тебе с ним придется работать. В реакциях Алика намечается пограничный уровень, сила дает возможности выйти за пределы прежнего опыта, а это провоцирует аффективное поведение.

- Мрачные варианты?

- Это тебя преследует чувство опасности.

- Да. Но все же Дмитрий вызывает меньше опасений. Алик способен на меня влиять. У него получилось, по крайней мере на правах супруга. Мне придется уступать, иначе будет конфликт.

Ей нужно было еще раз все обдумать и учесть наблюдения и ощущения. Геликс едва ли обладал тем аппаратом, какой люди называют чувствами, но интонации голоса, как иллюзию чувств, он копировал хорошо, что порой вводило в заблуждение.

Годы работы с людьми, позволили кораблю очеловечиться в глазах Эл и ее команды. Способствовала тому Ника. Ребенком она никак не соглашалась быть человеком, потому что росла вне Земли и видела более развитых, чем люди существ. Протест Ники был так категоричен, что Геликс выработал программу общения с ней, по мнению Геликса, близкую к человеческой, в рамках земного воспитания. В итоге, огрехи его "воспитания" ставили Нику в комичное положение. Поскольку, корабль был продуктом неземного происхождения (Галактическая экспериментальная локальная интеллектуальная космическая станция (ГЭЛИКС)), подаренный Эл другой цивилизацией едва ли мог заменить живого менее совершенного человека. Эл использовала его для личных нужд в различном спектре его возможностей, полеты были их малой частью. Чаще всего Геликс привлекался ради своих аналитических функций и редко в трудных ситуациях, а последнее время, как техническую поддержку на перебросках. Корабль был наблюдательным центром, хорошей базой, био-ментальной средой и хорошим советчиком, например, в эту минуту.

Эл почувствовала, что натолкнулась на препятствие. Что происходило внутри ее ума, она не стала бы обсуждать ни с кем из друзей, чтобы не сбивать их с толку. Дмитрию хватало насущных проблем с адаптацией. Ольга и Игорь работали по той программе, которая касалась проникновения в прошлое. Ника была увлечена окружающим, а Алик - своей зарождающейся силой.

Геликс точно уловил причину ее тревог.

- Твои заботы далеки от ситуации второго века до Рождества Христова. Эл, а ты знаешь, что рубеж времен не точен?

- Знаю, - коротко ответила она и тут же решила пресечь начинающуюся лекцию Геликса о границе между периодами до и после Рождества Христова. - Все даты условны и привязаны к неким событиям. Для моей нынешней работы дата важна относительно. Меня интересовала библиотека, а библиотека пока стоит.

- Тебя тревожит не цель твоих поисков, а Алик, - заметил корабль. - Он занимает твои мысли.

- Да, занимает.

- Ваше последнее свидание было пылким... Ты заметила, что он на тебя повлиял.

- Геликс...

- Не мое дело.

- Не твое. Это моя личная жизнь. Ты понимаешь, что такое личная жизнь?

- Теоретически. Я же исследователь.

- Конфиденциальность обещаешь?

- Непременно.

- На сколько мы с ним идентичны?

- Ты видела матрицы.

- Я видела матрицы, составленные Лондером и Ольгой. Плод земной науки. А с твоих позиций: как сильно мы схожи? Почему я копирую женское существо, а он мужское?

- У меня нет исходных данных.

- Ты изучаешь меня давно. И его изучал. Ты всех нас изучал, не лукавь, Геликс. Ты о видении знаешь?

- Я полагал, что мы будем заняты твоим заданием, - Геликс вдруг уклонился от ответа.

- А я полагала, что тебе все интересно.

- Я бы хотел вернуться к неточности дат.

- Геликс, меня сейчас неточность дат волнует в последнюю очередь.

- А должна бы.

- Ты настаиваешь.

- У меня нет информации по одному пункту. Внеси.

- Что?

- Кто давал координаты входа в это время в системе исчисления Земной Службы Времени?

- Алик и Игорь дали координаты нашим братьям по разуму. А я давала подсказку Службе Времени. Даты могут не совпадать? - Эл подозрительно осмотрелась. - На что ты намекаешь?

- На понятийный аппарат.

- Ты хочешь мне сообщить, что было расхождение в датах? Да не может быть! Мы же встретились.

- Твоя изначальная мысль одолжить Алика Службе Времени в качестве навигатора, была правильной. И ты меньше думала бы о личной жизни и больше о задании.

- Такие намеки я не принимаю. Какая минимальная поправка по датам? На сколько патрули могут промахнуться?

- На шесть лет.

Эл присвистнула.

- В плюс или в минус?

- В минус.

- То есть они влетели сюда раньше нас? Не может быть. Ты бы знал.

- Я пытаюсь провести анализ.

- И что он дает?

- Мне приходится сканировать генотипы людей этого региона, чтобы определить последствия временной переброски, но у меня много другой рутинной работы.

- Полагаю под рутиной, ты имеешь в виду изучение местности и обучение моих друзей языкам, или бурная деятельность Ники отнимает твои рабочие ресурсы? - иронизировала Эл. - Знаешь, Геликс, мне нужно проветриться.

- Куда летим?

- Займемся моей легендой. В Мантинею. В Спарту. Я заявила, что оттуда. Это было единственное название города в Спарте, кроме столицы, которое я знаю. Пришлось сболтнуть. Мне нужно увидеть местность. И еще бы в Пергам. Успеем за сутки? - Эл неопределенно помахала руками в воздухе. - А еще Игорь говорил про связь. Украшения. Мне нужно что-то взять.

Перед Эл появился длинный лоток с рядом украшений.

- Не плохой выбор, надо признать, - удивилась она.

- Ника постаралась.

- Это все муляжи?

- Действующие модели.

Эл обвела рукой арсенал браслетов, сережек, ожерелий, цепей и подвесок.

- Вы все это преобразовали в приборы? Тут на целую ораву хватит.

- Украшения имеют свойство теряться, - беззаботно заметил Геликс.

- Хорошо вы развлеклись с Игорем, - Эл опять посмотрела в потолок.

- С Лином, - поправил Геликс. - Он учил язык и работал.

Эл при всей серьезности ситуации не могла не улыбнуться и сказала:

- Не люблю побрякушки, но впечатляет. Умельцы. Вот на что ты потратил свой недюжинный творческий потенциал, да?

- Выбери себе браслет, при твоей активности - это лучшее украшение, - проигнорировал ее иронию Геликс. - Ободок с подвесками на шею или голову способен защитить от удара, выставив барьер, но при твоей подготовке, реакции и внимании тебе он будет не нужен. Есть наплечные украшения для увеличения силы мышц и защиты рук, могут пригодиться.

- Угу, - прогудела Эл. - Глаза разбегаются. Ювелирная лавка и военный арсенал одновременно. Ты Дмитрию ухо проколол?

- Это средство коммуникации. Не потеряется.

- После этого он стал выглядеть как финикийский пират. И что дает эта серьга?

- Типаж финикийца более всего ему подошел. Теперь он общается на трех местных языках включая финикийский. Кольцо в ухе - это глушитель, компенсирует его обостренный слух. К тому же я не смогу держать с ним связь постоянно, его это нервирует. Я счел, что ему это мешает и изолировал его поле от влияний, он со мной согласился.

- И все одна сережка?

- Лин ввел эту программу защиты еще до появления тут Дмитрия. Друг позаботился о друге. Так Дмитрию будет проще воспринимать реальность. А на счет пирата ты не права, он сойдет за мореплавателя, он знает карту региона и типы кораблей.

- Может быть, ты его и мореплаванию обучил?

- Да. Он озабочен своей ориентацией в пространстве. Морская навигация позволила ему чувствовать себя увереннее. Это оправдает его многочисленные навыки и силу.

Ну, вот она и образовалась, точка зрения отличная от человеческой. Состоянию Дмитрия Геликс нашел свое объяснение и решил помочь.

Эл задумалась, теребя в пальцах украшения, то одно, то другое. Она взяла крупный браслет, надела его на руку, устройство заработало само.

- Твои особенности зрения позволяют наблюдать изменение параметров воочию. Браслет состоит из независимых колец, они управляют системой настроек простым поворотом. Инкрустированный агат блокирует поворотный механизм, халцедон запускает прибор. Каждый камень - это сенсорный элемент. Климатические изменения, сводки погоды, биологические особенности вида, первичная матрица, сканер, - все это ты можешь вызывать простым нажатием. Прибор не сработает в руках кого-то не из команды, при случае ты можешь отдать его кому-то. Если функций недостаточно, я могу встроить систему коммуникации в твой медальон, ты все равно его носишь.

- Не нужно. У медальона уже есть функции. Забудь о связи. Мне она по сути не нужна. Давай антропологией займемся. Мне хочется определить под какой тип похожу я и каждый из нас в антропологическом смысле. Жрец Солон, с которым встретилась не поверил, что я из Спарты.

- Эту работу уже проводила Алкмена.

- Она специалист по внеземным видам.

- Эл, она занималась антропологией после визита в Вену. Вы редко общались.

- Зная ее упорство, за нас можно не волноваться. Ладно. Тебе от меня что-то нужно.

- Я бы хотел обратиться к тебе, как к главе экспедиции.

- Ты опять хочешь возвратиться к датам? Ладно. Какова вероятность, что тут уже кто-то есть?

- Большая.

- И ни мы, ни ты их не найдем, потому что если кто-то тут застрял за шесть лет произойдет почти полная адаптация, только биологическое сканирование с близкого расстояния сможет указать человека будущего.

- Такой сканер есть в браслете.

- Я весь состав патруля знаю в лицо, я два года там работала. Хотя ты прав, внешность можно сымитировать. Пойдет ли служба на такие ухищрения, чтобы менять внешность патрульных? Ради нас?

- Тебе видней.

- Геликс, а что с нашими друзьями на орбите?

- Наблюдают.

- Они раньше нас будут знать, если сюда перебросят наш навигационный комплекс.

- Но на орбите - никого. Значит, они не прибыли или были здесь до нас. Если они были здесь с ошибкой я не найду остаточный след в космосе. Последствия орбитальной переброски быстро компенсируются полем Земли.

- Вмешаются наши сообщники, если что?

- Вмешаются. Ты для них важна.

- Давай так поступим. Когда у тебя в гостях опять будет Алик, поработайте с ним над вероятностью ошибки во временной переброске. Я скажу ему о шести годах. Мне этим заниматься некогда. Теперь к моим заботам. Ты анализировал библиотеку Серапеума?

- Она составляет лишь часть всей коллекции, часть хранится в Мусейоне и Кесареуме.

- Ну в царский-то дворец нам лучше не соваться. Не Вена. Они направили меня туда, где очевиднее всего хранится нужный им символ. То, что мы ищем, относится к области медицины, магии, мифологии, религии, обрядов, космогонии, если угодно. Храм - самое хранилище для таких документов.

- В Мантинею?

- Да. И помедленнее. Прокати меня по всему региону, хочу понять, что твориться кругом. У тебя есть военные архивы?

- Местные? Ты не заказывала.

- Не местные. Геликс, ты же мысли читаешь. Догадайся.

- Что интересует?

- Полное досье Космофлота и Галактиса о деятельности Алика во время войны. У меня отчетливое чувство, что я зря не интересовалась карьерой своего мужа.

- Интересно почему?

- Тебе интересно? Хм. Да, Геликс, подыгрывать ты умеешь. Отвечаю. После войны все хотели поскорее все забыть. Но где-то там в прошлом есть маленькая зацепка, которую я проигнорировала.

- Обозначь параметры, я найду для тебя информацию. С твоих позиций не этично шпионить. А я могу.

- Меня волнует его ощущение пространства. Когда это началось? И прогноз развития способностей.

- Я сделаю, - согласился Геликс.

- Ты навязчиво стараешься сосредоточить мое внимание на задании.

- Да. Это разумно. Оно сложное.

Критерии разумности у Геликса тоже были свои.

***

Долина ровной гладью расположилась между двумя грядами поросших лесом невысоких гор. Мантинея - маленькое поселение. Старое циркульное укрепление опоясывало этот некогда знаменитый городок, точней его центральную часть, а вокруг росли сады, по всей долине. Амфитеатр. Храмы. Их было несколько.

С этой точки, восточнее города, из тени рощи было удобно наблюдать за местностью. У Эл родилось желание спуститься туда, к людям. То что тут текло в обычном потоке жизни для нее и тех, кто придет потом это время станет открытием.

Стоило себе напомнить, что она глубоко в прошлом.

Как и в Александрии, здесь что-то праздновали. Кем ей тут представится? Еленой из Александрии? Эл усмехнулась.

Все это напомнило миры, когда она не стремилась вмешиваться в дела смертных, а только наблюдала за их жизнью. Это Алик побудил ее воспоминать. Он поделился своими параллелями с мирами и дал ее уму повод для сравнений. Александрия напомнила ему Алмейр, а Мантинея напомнила Эл одно из малоизвестных поселений в мирах отца.

Она могла запросить у Геликса модель местности, прогуляться по Мантинее заочно, а ей хотелось настоящих ощущений. Что это? Тяга к прежним переживаниям? Алик на нее так действует? Зачем ей Мантинея? В Александрии никто бы не стал досконально проверять правдивость ее слов, можно этого избежать, даже если ее поймают на неточности, всегда надеется способ придумать отговорку. Нет, не ради правдивой легенды она тут оказалась, на другом конце моря, вдали от моря. Что такого притягательного в этом окружающем пространстве? Что-то ее сюда позвало.

Эл привыкла за столько лет повиноваться подобной бессознательной тяге. Есть события, которые сверх-логичны или вообще не попадают в критерии логики, но они важны. Если бы была отработанная схема действий - стало бы скучно.

На запястье юркой змейкой шевельнулся браслет. Кто-то был недалеко. На видимой только ее глазами панели загорелся значок: "визуальный контакт". Ее заметил человек. Эл не предприняла попытки уйти от встречи.

К ней, ковыляя по склону, шла женщина. Голова ее была покрыта покрывалом, руки спрятаны в складках одежды. Она сутулилась и прихрамывала. Следом шел еще человек. Это был мужчина суховатый, жилистый в короткой тунике висевшей на нем мешком, туника была слабо подпоясана, его руки были обнажены до плеч. В этих двух фигурах было что-то общее. Сутулость и хромота. Мужчина хромал чуть сильнее, скорее волочил ногу. Они шли по тропе ниже того места, где сидела Эл, и видели ее еще издали. Мужчина сошел с тропы и стал подниматься.

Эл посмотрела на него мельком и опять перевела взгляд на женщину. Та шла дальше не останавливаясь, переваливаясь устало или лениво.