Психология греха

Цикл III-XXIII

- Он там, - заговорил Нептун, - если только не ушёл.

- Или если жив, - невесело добавила Виктория.

Но что-то подсказывало, что Шейн где-то рядом. Виктории не давал покоя вопрос, как поведёт себя парень при встрече. После Церуго можно было ожидать всего. К тому же, не окажется ли она предвестником его кончины? Ведь, по словам Кинга, она наблюдатель. Выходит, что в большей безопасности те, кто скрыт от её глаз.

Ничего. Она не одна, рядом Нептун. Может быть,ему удасться справиться с задачей, с которой Виктория не справилась уже пять раз.

Неожиданно порыв ветра ударил женщину в сломанную руку, из-за чего та чуть не лишилась равновесия. Но моряк вовремя успел её подхватить и укрыть собой от бури, жёстко хлеставшей по спине.

- Спасибо, - поблагодарила Виктория.

- Всегда пожалуйста, - ответил Нептун. Он напомнил женщине первую встречу с Арином, у могилы мужа, когда детектив заботливо положил ей руку на спину. – Идём.

Виктория ступила ногой на гравий, и голова вдруг закружилась. Она даже не сраза поняла, что с ней произошло. Ветер, достигший необычайной скорости и силы, толкал её туда, куда ему только вздумается. Викторию откидывало к деревьям, бросало на землю, носило по земле, раздирая кожу и пачкая и без того испорченную кровью некогда белую майку. Но и это Виктория пережила бы, если бы не рука. Сломанную руку выворачивало, глаза слезились сами по себе, но женщина не могла произнести ни одного звука – она задыхалась из-за воздуха, беспощадно бившего по лицу.

Какое-то время Виктория отчаяно боролась с ураганом, обладающим своим собственным разумом. Мозг Виктории полностью отключился: она чувствовала только боль и нехватку кислорода. Она больше не могла ни о чём думать. Потеряв счёт времени, её уже не интересовало, когда всё прекратится. Казалось, ветер вертит ею целую вечность, и конца этому никогда не будет. Виктория постепенно начала терять сознание, то ли от удушья, то ли от адской боли по всему телу, или от всего сразу. В глазах потемнело, и именно тогда её выкинуло на небольшую поляну.

Виктория не могла пошевелить пальцами. Никогда в жизни её телу не приходилось испытывать ничего подобного. И вот, всего несколько минут, растянувшихся на часы, ветер вольно двигал женщиной, ставил её в немыслимые и невозможные позы и кроме того, жестоко ударял обо всё, что попадалось на пути. Удивительно, что Виктория сумела остаться в сознании, несмотря на то, что её состояние было сровне бессознательному.

Боль не собиралась никуда уходить. Если раньше её можно было избежать, оставив руку в покое, то теперь она горела без остановки. В месте перелома отчётливо стал виден синяк, а сама рука уже начинала опухать. Мало этого, теперь всё тело Виктории было в ушибах, царапинах и кровоподтёках. Её одежда стала смешением трёх цветов – красного, зелёного и чёрного. Если бы кто-то сейчас её увидел, а один человек видел, то он бы решил, что женщина пережила нелёгкую битву и осталась в живых лишь чудом.

Женщина, пересиливая себя, открыла глаза. Хотелось остаться лежать, чувствовать только боль и быстро умереть в темноте. Так было бы намного легче, чем, пересиливая себя, подняться, куда-то идти, и выживать. Какой в этом смысл? Спасти хотя бы себя, как предположил Нептун? Или не дать Кингу насладиться своей победой?

Сознание постепенно стало возвращаться. Виктория уже осозновала, что лежит посреди поляны, периметр которой окружали скамьи. На одной из скамей сидел человек, но это точно был не Нептун. Виктория осторожно повернула голову – больше на поляне никого не было. Множество тропинок исчезало за деревьями, беря своё начало от этой полянки. Сердце парка, не иначе. Как далеко её унесло от входа? И что сталось с Нептуном? Вот два вопроса, которые засели в голове бедной побитой женщины. Человек почему-то мало её интересовал. Она не сомневалась, что это никто иной, как Шейн. Пока он сидел неподвижно и ничего не предпринимал. А значит, у Виктории было время отдохнуть и придти в себя.

Прошло немало времени, пока Виктория смогла встать на ноги. Шейн продолжал сидеть на скамье и внимательно следить за женщиной, которая боролась против самой себя. С каким трудом ей удалось заставить себя подняться, когда уставшее тело не хотело слушаться и постоянно подводило, когда она уже почти поднималась. Но в итоге Виктория добилась своего. Уже на ногах она с упрёком взглянула на парня. Что ему стоило подойти и помочь? Неужели он так сильно был настроен против неё? Можно было уже и забыть про инцидент с Хаумеей. После всего Викторию меньше всего интересовала участь Шейна, если бы они выбрались из города. Сейчас надо было выживать. Каждая новая смерть только ещё больше убеждала Викторию, что работая сообща они бы избежали всего этого. Но кроме Нептуна этого никто не хотел понимать.

Ветер, уже более нежно, снова подул женщине в спину, призывая подойти к Шейну. Виктория не стала сопротивляться. Кое-как, осторожно поддерживая сломанную руку другой, она доковыляла до безучастного Шейна. Остановившись перед ним, Виктория увидела, что на скамье лежал чёрный револьвер. Тот чёрный револьвер, который принадлежал Возиру.

Парень, не сводя глаз с Виктории, взял оружие в руки, освобождая место для Виктории. Женщина сжала зубы. Болван! Получается, всё это время револьвер находился в руках Шейна. Будучи вооружён он мог давно остановить все кровопролития! Но нет, вместо этого он где-то прятался, скорее всего, именно в этом парке. Виктория, сдерживая нахлынувшее раздражение, села рядом. Какое-то время они сидели в молчании, глядя перед собой. Здесь, на поляне, ветерок был довольно слабый, но на удивление приятный. Но за поляной, женщина видела это своими глазами, бушевал ураган. Деревья еле-еле удерживались на поверхности, вцепившись корнями в землю. Раньше город почти уничтожил пожар. Теперь та же самая угроза исходила от урагана. Несмотря на то, что Кинг говорил об явлениях, Виктория была уверена, что швыряло её не понарошку. Каждая клеточка тела кричала ей об этом.

- Давно ты здесь? – не вытерпев спросила Виктория.

- Не знаю, - Шейн отозвался сразу. – Когда я пришёл сюда, солнце очень сильно пекло. Если мне не привиделось, то думаю, тебе приблизительно понятно когда.

Виктория посмотрела на Шейна. Он сидел рядом, устремив куда-то вперёд отсутствующий взгляд. Потерянный, он сидел и боялся пошевелиться. Виктория подняла голову: наверху пульсировали ткани непонятного живого организма. В какой-то степени Шейну повезло меньше всех – он единственный, кто после смерти Гордона остался в полном одиночестве. Ему не с кем было разделить страх от необъяснимо меняющегося города. На его глазах происходила всякая чертовщина, а Шейн не мог найти разумного объяснения. Парень сам по себе выглядел реалистом, который всегда вдаётся в каждые подробности, в самый корень каждого вопроса, чтобы найти удовлетворяющий ответ. Но здесь ответа не было, и это заставило его остро почувствовать свою уязвимость.

- А как револьвер оказался у тебя?

Шейн приподнял оружие и посмотрел на него:

- Когда я перестал бежать, я вернулся к тому месту. Револьвер лежал нетронутым, поэтому я подобрал его.

- Но ведь дорога обваливалась на наших глазах.

- Я знаю! – повысил голос Шейн, взволновавшись. Помолчав, добавил. – И не знаю.

Нечего гадать. Дорога не могла обрушиться сама по себе. Им показалось, так же как палящее солнце, пожар, оргнизм и ветер. Хотя, с последним Виктория была не согласна. Она ощутила на себе всю опасность ветра. Но подумать, что они бежали от того, чего не существует! Ведь и землетрясение могло оказаться всего лишь выдумкой... Как много всего можно было сделать по-другому. Как много уже не изменить.

- Как сам? – поинтересовалась Виктория. Почему-то на поляне царило спокойствие. Как затишье перед бурей, бушевавшей за пределами полянки. – Видел кого-нибудь?

- Нет. Ты первая после того, как мы разбежались. Что насчёт тебя?

Врать или не врать?

- Всех.

- Не повезло, - удручённо хмыкнул Шейн. – после того, с автомобилем, ещё как минимум четверо положили свои головы.

- Откуда ты знаешь? – насторожилась Виктория.

- Я не дурак. Я помню звон колокола, когда тот с кувалдой убил другого. После этого я слышал звон ещё четыре раза, причём каждый раз он сопровождался...этим, - Шейн кивнул на небо, спрятанное за навесом живых тканей. – Так кто уже вышел из игры?

Виктория вкратце рассказала Шейну, как четверо нашли свою кончину, повторно соврав о смерти Церуго. По её словам, Арин, убийца с кувалдой, застал их врасплох в ресторане и там расправился с другом Шейна.

- Что ж, - в голосе Шейна не прозвучало ни нотки соболезнования, - парень расплатился за своё.

- Как будто тебе нет за что расплачиватся.

- Как будто тебе нет за что расплачиваться, - передразнил Шейн. – Конечно, есть. Только я этого и не скрываю. Но тут не обошлось без вмешательства высших сил. В самом деле! Торлин, брошенный город! Ну, скажите на милость, какова? Какова вероятность того, что кроме нас тут ещё окажутся люди?

- Зачем ты здесь, Шейн? – спросила Виктория. Она постоянно подозревала, что Шейн и Церуго изначально планировали приехать именно в Торлин. Парень сам себя только что выдал. Кроме них по своей воле здесь оказался только Люк. Откуда они прознали про город? Где раздобыли информацию о дороге?

- Психиаторша, неужели ты настолько глупа? – удивился Шейн. – Я-то думал, что тебе должно быть предельно ясно, что мы хотели избавится от Хаумеи. Идеальнее места не найти.

- Ты не понял. Зачем ты здесь, Шейн? – повторила Виктория. – Я понимаю мотивы Церуго. Но что тебе с того? Что он предложил тебе взамен?

Шейн медлил с ответом. Он продолжал смотреть в никуда, потом перевёл свои пустые глаза. Под ними чётко вырисовывались мешки. «Интересно, - подумала Виктория, - а как выгляжу я?». Парень уставился на Викторию словно изучал каждую царапинку, каждый синяк, которые мог увидеть. Затем он сунул руку в карман и достал оттуда стальной кол:

- Что это? – совершенно серьёзно спросил он.

- Железный кол, - озадаченно ответила Виктория. Это что, шутка?

Шейн в сердцах кинул кол в центр поляны:

- Значит, я ошибься. Как же я ненавижу...

-...эту жизнь! – закончил он предложение подростковым голосом. Виктория даже не сразу поняла, где находится. Она больше не сидела на скамье, но на одноместной кровати в мальчишеской комнате. Напротив, спиной к кровати, сидел на коленях тёмноволосый парнишка и кланялся, как показалось Виктории, шкафу:

- Прости меня, прости, Всевышний! - скороговоркой бормотал он. – Ты ведь знаешь, я каждую ночь послушно приносил тебе жертву. Но такая ситуация! О чём я только думал! Они сейчас придут и заберут всё! Я извиняюсь, Всевышний, от всего сердца извиняюсь, но, пожалуйста, не карай меня. Ведь если бы всё зависело от меня, то я бы оставил так, как есть. Но родители...

- Шейн! – послышалось за дверью. Человек, которому принадлежал голос, был явно не в духе.

Виктория внимательно наблюдала за парнем. Новое видение. Шейн был не старше Церуго, когда тот неудачно отдыхал в лагере. Но к кому Шейн обращался? Неужели к шкафу? Пока что женщина не улавливала смысла.

- Во всём виноват мой друг, - злостно оправдывался Шейн. – Он показал мне свой новенький дорогущий нож, а потом сам же забыл у меня дома. Несколько дней он не вспоминал о нём, и как назло, обратил внимание на пропажу только тогда, когда я уже принёс тебе жертву! Не могу же я теперь отдать этот нож, верно? Он звонил, спрашивал меня, а я сказал, что у меня ничего нет. Он, гадёныш, сразу пожаловался своим родителям! А они в свою очередь, рассказали про нож моим. Теперь они придут, и всё узнают! Всевышний, как быть?

Шаги за дверью приближались. Мужской голос снова громко повторил имя мальчика.

- Всевышний, ты уверен? Забрать нож? А как же всё остальное? Понятно. Всё понятно. Да, когда всё уляжется, я принесу тебе дары стократ ценнее, чем сейчас. Я никогда не забуду, что только благодаря твоей милости я ещё жив. Я не подведу тебя, Всевышний...

Мальчик осторожно приоткрыл дверцу шкафа и, достав из него нож, тот же самый, который Виктория забыла в ресторане, спрятал его под одеждой. И успел вовремя: дверь отворилась и в комнату вошёл разъярённый отец:

- А ну, признавайся, где нож?

- Какой нож? – удивлённо переспросил Шейн.

- Со мной эти игры не пройдут! Какой позор! Двигайся! – отец без труда рукой отодвинул Шейна от шкафа и полностью распахнул её дверцу.

Виктория никогда не видела такого. Как только дверца распахнулась, оттуда на пол посыпались разные вещи: деньги, карточки, какие-то фигурки, всякие украшения, с треском разбилась красивая вазочка... Внутри не обошлось без испорченной еды. Чего внутри шкафа только не оказалось! Виктория удивилась, откуда у молодого Шейна накопилось столько вещей, но по взгляду отца, поняла, кому на самом деле всё принадлежало. Что-то из выпавшего было собственностью Шейна. Но большинство вещей некогда пропали из дома, или у других людей, причём так искусно, что никто не заметил; а если и замечал пустое место, то слишком поздно, чтобы вспомнить, что его заполоняло.

- Шейн, - тяжело и громко дыша вымолвил отец, - ты не представляешь, как сильно ты вляпался. Тебя ждёт такое наказание... Лучше начинай придумывать оправдание прямо сейчас!

А Шейн, юноша, снова сидел на коленях и кланялся шкафу:

- Всевышний, пожалуйста, не гневайся на моего отца. Он глуп и не понимает, что натворил. Сохрани ему жизнь. Я обещаю, я и за него принесу тебе жертвы. Только не трогай мою семью! Я всё улажу, честное слово, всё улажу...

Шейн Аваритон. Обыкновенный мальчик, если бы не одно его отклонение. Шизофрения. Именно этот диагноз был поставлен ему Кингом. Именно Кинг взял на себя ответсвенность за лечение мальчика.