Псы. Как всё ломалось (СИ)

33. Встреча. Часть 2

​​​​​​

Я понятия не имею, что задумала моя сестра и какого чёрта она сейчас посеяла сомнения в правильности наших действий. Она могла бы не быть такой загадочной и не намекать мне, что может что-то произойти. Что может случиться, если мы только идём на встречу с нашими родителями? Это законно. Мы выиграли этот бонус на соревнованиях. Мы заслужили это. Тогда почему Лизбет так встревожена? Или мне только это кажется?

Хотя у неё всегда в голове творится чёрт знает что. Планы, заговоры, странные мысли. Иногда я думаю, что сестра знает всё. Либо она экстрасенс, либо просто до безумия умная. И это пугает даже меня.

Я пытаюсь выкинуть из головы мысли о Лизбет и направляюсь в противоположную сторону. Вчера вечером я отослал отцу точное место, где мы с ним встретимся, поэтому сейчас, оставшись в одиночестве, я как раз и направлюсь туда. Там мы часто гуляли с ним в детстве — это место напротив закусочной «Муффи», где мы всегда сидели на скамейке и ели мороженое. Мне было одиннадцать, когда я был здесь в последний раз. После этого у отца появилась новая работа, и времени на меня не хватало. Я остался один, точно так же как и сейчас.

Я добираюсь до нужного места и осматриваюсь. Никого. И скамейка тоже не занята, я присаживаюсь на неё и облокачиваюсь предплечьями о колени. Сегодня тепло — солнце прижигает, а из-за моей чёрной одежды мне становится немного жарко. Я расстёгиваю куртку и закатываю рукава, чтобы стало легче.

Мой взгляд скользит по ближайшему пространству. Солнечные лучи играют на асфальте, лёгкий ветерок прикасается ко мне своими нежными пальцами, заставляя немного зажмуриться, шум листвы над головой успокаивает. Люди, проходящие мимо, совершенно не обращают на меня никакого внимания.

Нейтральная территория — это место, где не действуют законы. Здесь не важно, кто ты, из какой ты группы, какую должность занимаешь, сколько зарабатываешь, сколько у тебя детей или как часто ты меняешь любовников. Люди сюда приходят для того, чтобы отдохнуть от постоянного контроля. Это как курорт, однако, не всем сюда разрешено приходить. Чтобы попасть на нейтральную территорию, нужно получить абонемент. Его можно купить, оформив на определённое время, его можно выиграть или получить за хорошую работу. Но не у всех есть на это средства, и не все могут позволить себе это.

Мой отец, работая на старой должности, получил его за хорошие старания. По нему мы могли посещать нейтральную территорию только два раза в полгода, поэтому сюда мы приходили только по праздникам. Это было здорово, провести время с отцом, он ведь всегда был занят и совершенно не занимался мной. Сначала со мной сидела няня, а потом, когда я вырос, я мог оставаться дома один. Признаться, дома я почти никогда не ночевал, потому что проводил всё время на каких-нибудь вечеринках. Или у какой-нибудь девушки, когда её родители уезжали на выходные.

С одиннадцати лет я видеть отца практически перестал. Мы пересекались утром, перед тем, как он уходил на работу, иногда проводили время на выходных, когда мне нечем было заняться. Однако большую часть времени мы с ним даже не виделись.

А потом я понял, что устал от всего этого. От бесконечных признаний, от любви, от секса, от девушек, которые отдавались мне чуть ли не в первое мгновение знакомства. Я чувствовал невероятное одиночество и пустоту. Я понимал, что что-то не так, что так не может дальше продолжаться, что я не хочу так жить. Поэтому после распределения я был безумно рад, узнав, что больше никогда не вернусь в Похоть, что я больше не Лиса. Я Пёс.

Ветер охватывает меня в свои объятия, и мне так приятно, что я даже улыбаюсь. Здесь как-то тихо — все звуки уходят на задний план, и я понимаю, что больше ничего не слышу. Ни музыки, доносящейся из закусочной напротив, ни криков детей, ни смеха, ни жужжания какой-то машины. Есть только я, ослепляющее солнце, которое отскакивает от всех блестящих поверхностей, тёплый ветер и какой-то туман в голове.

Жёлтый, оранжевый, салатовый, чёрный, синий, коричневый, фиолетовый, пурпурный, бордовый — все эти цвета мелькают у меня перед глазами, превращаясь в разноцветный водоворот. Я сразу могу понять, кто из какой группы, потому что все мы, словно заключённые, разодетые в одинаковую одежду.

Если вдуматься во весь смысл нашего существования, то это всё довольно печально. Никакой свободы и никого выбора. Может быть, я влюблюсь в девушку из другой группы, что мне тогда делать, если такие отношения запрещены? Да и выбора у нас самого начала не было — тест, который мы проходим на распределении, делает всё за нас. Хотя мне не на что жаловаться. Я хотел попасть к Псам. И я туда попал.

Я откидываюсь на спинку скамейки и достаю коммуникатор. Ещё даже трёх нет, почему Лизбет так рано притащила меня сюда? Могли бы за пятнадцать минут телепортироваться. Я шумно вздыхаю и на мгновение прикрываю глаза, подставляя лицо солнечному свету. Я забываю, где я, кто я, что здесь делаю. Я просто сижу, словно в детстве, ожидая отца, ушедшего за мороженым, и ни о чём не думаю.

Давно я не чувствовал такого спокойствия.

— Кэйл?

Знакомый голос вырывает меня из мыслей и заставляет распахнуть веки. Я устремляю взгляд на мужчину, который стоит передо мной, заслоняя солнце, из-за чего его образ кажется каким-то расплывчатым и ярким, словно он сияет. Человек пошатывается, и солнце, которое скрывается за его головой, то появляется, то исчезает. Я щурюсь.

— Пап.

Я медлю, прежде чем подняться на ноги. Отец стоит прямо передо мной, а мне почему-то кажется, что это всего лишь сон. Мы практически одного роста, однако, папа слишком худой и слишком осунувшийся. Он постарел за эти недели и теперь выглядит безумно уставшим. Мне почему-то кажется, что ему неловко. Может быть, он не хочет, чтобы я видел его таким? Или он просто меня видеть не хотел, а отказать не смог.

— Привет, — я не обращаю на это внимания и обнимаю его. Он обнимает в ответ. — Ты рано.

Он отстраняется от меня, немного улыбаясь.

— Решил пораньше прийти, — отец прокашливается — его голос хриплый. Выглядит он немного нервно. Или это просто я волнуюсь?

— Пошли, пройдёмся? — я вспоминаю, что Лизбет просила привести отца к фонтану, и это первое, что приходит мне в голову.

Признаться, я и раньше не особо с отцом общался, а сейчас и подавно. В голову не идёт ничего, о чём можно поговорить. Я чувствую, что между нами мало что осталось общего, особенно после того, как я бросил его.

— Конечно, — папа кивает. Я направляюсь в сторону центрального фонтана, стараясь идти со своим спутником на одном уровне. — Ну, как дела у тебя?

Он первый решает заговорить, и это меня радует. Я облегчённо вздыхаю.

— Отлично! — я улыбаюсь. — У нас там много тренировок, так что свободного времени почти нет, но мне это нравится. Заниматься тем, что мне интересно, — я не смотрю на отца, но знаю, что он внимательно меня слушает. Он всегда умел это делать. — Были игры между отрядами, где мы заняли второе место. А ещё я рейтинг прошёл. Тоже на втором, — я осекаюсь, прикусывая губу, потому что с моего языка чуть не срывается новость о том, что сестра заняла первое. — И теперь я в Седьмом отряде. Неплохо, да?

— Да, ты молодец, — я сомневаюсь, что отец вообще понял, о чём я ему говорю, но это не беда. Главное, просто говорить.

— А ты как? Всё так же на той работе? — интересуюсь я.

Он какое-то время молчит — я кошусь в его сторону, чтобы посмотреть на профиль, и лишний раз убеждаюсь, что папа постарел.

— Нет, — говорит он. — Я уже в другом месте работаю.

— Где? — мы почти добираемся до фонтана. Я осматриваюсь, но Лизбет нигде не вижу.

Мы подходим к воде — я останавливаюсь и смотрю на солнечные блики, играющие на прозрачной глади. Жарко. На сердце неспокойно. Мне не хочется здесь находиться.

— Это что-то вроде филиала, — бормочет отец, вставая рядом со мной. — Меня просто перевели в другой офис. Там намного лучше условия и хорошо платят.

Я смотрю на него, прищуриваясь. Лучше условия? Да за эти недели отец похудел и постарел, словно прошло несколько лет. Кого он обманывает? Не хочет, чтобы я беспокоился? Почему все вечно что-то от меня скрывают?

— Как там остальные? — спрашиваю я, поворачиваясь спиной к фонтану. — Не знаешь, кто, куда попал из моего потока?

Я смотрю вдаль на то, как какая-то девочка бегает с воздушным шариком, а её родители сидят на скамейке и о чём-то разговаривают. Вот она оступается, падает на асфальт и начинает рыдать. Скорее всего, не из-за того, что ей больно, а из-за того, что её шарик улетел куда-то в небеса без единой надежды на возвращение. Родители подбегают к ней и начинают успокаивать. Кроме криков ребёнка я больше ничего не слышу.

— Я знаю, что Майкл попал в Зависть, а Алиса в Гордость, — отец продолжает смотреть на воду. — Остальные вернулись обратно.

Я усмехаюсь, вспоминая дотошного Майкла с его фирменной ревнивой натурой. Он всегда завидовал тому, что на меня вешались все девчонки, а ему ничего не доставалось. Я всегда знал в глубине души, что он окажется в Зависти, потому что он всегда был как Крыса рядом со мной. Я всегда знал, какой он и что думает обо мне, но мы продолжали оставаться друзьями. А Алиса — одна из красивых девушек нашего класса. Как-то я пытался приударить за ней, но у меня ничего не получилось. Она ненавидела парней, подобных мне.

— Ты хорошо питаешься? — вдруг спрашиваю я. Отец хмурится.

— Конечно, — он улыбается, поворачиваясь ко мне. — Лучше, чем раньше.

Я поджимаю губы. Молчать не для меня.

— По тебе не скажешь, — бросаю я. — Ты слишком постарел.

— А ты всё ещё не повзрослел, — он встаёт ко мне лицом. — Всё такой же глупый маленький Кэйл.

Глупый маленький Кэйл. Он всегда так называл меня в детстве. Давно я этого не слышал. Какая ностальгия.

— Я уже давно не маленький, — фыркаю я. — И уж тем более не глупый.

Я снова смотрю вдаль. Ребёнок уже успокоился и теперь сидит на коленях у отца и ест морожено. Я осматриваюсь. Лизбет всё ещё не видно. Где она? Что она делает? Почему так долго? Может, что-нибудь случилось?

— Да, да, — отец присаживается на край фонтана.

Я морщусь из-за брызг, которые касаются моей кожи, словно изгои, отделённые от общего потока воды. Жарко. Солнце припекает ещё больше, и я уже подумываю на счёт того, чтобы снять куртку, но мне лень таскать её в руках.

— Расскажи мне что-нибудь, — просит отец.

Я ничего не отвечаю, думая о том, что же именно мне рассказать. О Райя, с которой я теперь встречаюсь? Об Эрене, который раздражает меня лишь своим видом и которому я хочу надрать задницу. О Брайане, который сломал мне кость на первой тренировке? О возможном заговоре в отрядах? О том, что я теперь помощник лейтенанта? Или о Лизбет? Может быть, приготовить его к встрече с моей сестрой? Это ведь будет для него слишком неожиданно, вдруг отцу станет плохо? В его-то теперешнем состоянии…

Но потом я вспоминаю просьбу сестры и вздыхаю. Нет. Нельзя. Лизбет же просила.

— Ну. Я встречаюсь с девушкой. Её зовут Райя. Она хорошая. Лучшая из тех, кто у меня был, — тяну я, вспоминая девушку.

Надо будет найти её, когда я вернусь домой. Надо будет узнать, как у неё дела и поддержать её. Я совсем превращаюсь в бесчувственную сволочь, и я действительно себя таким ощущаю.

— Я рад за тебя, — улыбается отец.

Я думал, что он начнёт подкалывать меня, мол, у меня ещё никогда не было серьёзных отношений, и я совершенно ничего о них не знаю. В моей постели было много девушек, но это не делает меня крутым во всём этом.

— Я как-нибудь вас познакомлю, — зачем-то говорю я, прекрасно понимая, что в ближайшее время мы с отцом вряд ли увидимся. А за этот период столько всего ещё может произойти.

— Я буду с нетерпением этого ждать, — голос папы тихий и спокойный. Я вижу, что он легко улыбается. Какое-то время он молчит, смотря вдаль.

Я машинально поворачиваю в ту сторону голову и замираю, замечая Лизбет. Она идёт рядом с женщиной, которая ниже неё ростом. У неё тёмные длинные волосы, убранные у конский хвост, одежда изящная, синяя с проблесками серого и чёрного. Женщина как безграничный пугающий океан, размахивает руками и быстро что-то говорит. Они о чём-то болтают и смеются. Их общение куда оживлённее нашего. Сестра ещё далеко, но отсюда её можно запросто увидеть, и я вдруг пугаюсь, что папа уже заметил приближающихся девушек. Так это и есть моя мама?.. Я совсем её не помню, у нас даже нет дома фотографий. Правда ли…

— Знаешь, Кэйл, — он говорит тихо, но мне кажется, что его голос разрезает меня изнутри. — Беги…