Олег Козырев ХОЛМ

Лешка приставил к стене металлическую крышку от термоса и прижал к ней ухо.

— Леха, ну как там? — Мигель стоял на стреме и ничего не слышал, ему было тяжелее всех. — Чего решили?

— Мигель, ты если смотришь, то смотри, не мешай человеку, — поставила испанца на место белокурая Ирка.

Мигель что-то буркнул под нос, но успокоился и товарищей больше не отвлекал. Лешка старательно вслушивался в разговор взрослых, с трудом доносящийся издалека. Делать это, находясь на плечах Олега, было не так легко.

Докладывал Вадим Малнис — комендант колонии.

— Все мы осознаем масштаб игры, которая ведется на этой планете…

— Ком, ладно нам лапшу на уши вешать, ничего мы не осознаем, — прервал Малниса Ванька Суров, спец по связи, местный бунтарь. — Сидели мы на этой планете пару столетий, и еще бы пару проторчали, без задней мысли о том, что под носом творится. Если бы полярники не появились…

— Суров, сделай одолжение, уйди. Проверь, например, как там связь работает, — комендант не одобрял разболтанность связиста. — А то я вчера тебя докричаться не мог.

— А он в чате небось сидел, — съязвила супруга коменданта Елена Малнис, и, в общем-то, была недалека от истины.

— Я сеть проверял, — огрызнулся Ванька, и больше коменданта не прерывал.

— Итак, полярники действительно нагрянули нежданно и показали всем нам, что под носом тугодумных землян все это время был Холм. Уж не знаю, откуда они там на Полярной Звезде об этом узнали, но вот узнали. Аномалии Холма мы раньше воспринимали как особенности климата и биосферы планеты. Сегодня мы понимаем, что Холм защищал себя, — комендант хлебнул квасу и продолжил. — Ни нам, ни, видимо, полярникам, за десять лет ни разу не удалось добраться до Него. Мы потеряли много роботов и, что печальнее, людей…

Лешка украдкой вытер глаза, сделав вид, что туда попала пылинка. Парень был не единственным сиротой в колонии.

— Я только что получил сообщение, — продолжил комендант. — Земля приказывает нам свернуть программу исследований.

Предвосхищая возможные возмущения колонистов, Малнис открыл все карты.

— Видимо, скоро будет война. На границе возрастает напряжение. Более того, к нам движутся два десантных корабля: один с Земли, другой… с Полярной Звезды. Очевидно, очень скоро мы окажемся в самом центре большой заварушки.

Олег покачнулся, в результате чего Лешка с криком слетел вниз. Услышав шум, охранник направился к углу здания.

— Бежим! — крикнул Мигель.

Ватага ребят бросилась за угол штаба, спрыгнула в траншею, пробежала до ее конца и остановилась лишь у жилых корпусов. Мигель, Олег, Ирка и Сильвия сразу на-

кинулись на Леху, ожидая его рассказа. Алексей постарался передать все, что услышал, как всякий подросток добавив кое-что и от себя.

— Холм, как я понял, решили оставить на будущее, — завершил подросток свой рассказ. — Сперва попробуют разобраться с полярниками.

— Давно пора, — процедила Ирка. — Лезут во все дыры. Да и космолет тогда взорвали точно они.

— Ир, — возразил Олег. — Это же неизвестно.

— Известно!

Спорить с Иркой никто не порывался, поэтому подростки просто замолчали. Показались взрослые, возвращавшиеся с совещания. Связист Суров, против обыкновения находившийся в плохом настроении, прошел мимо, не предлагая сыграть в «Забей полярника». Другие колонисты тоже были достаточно хмурыми.

— Ладно, встретимся на танцах, — предложила Сильвия. — Все равно скоро на обед позовут.

Никто не возражал. Ребята разошлись по родным и приемным семьям. Лешка, убедившись, что за ним точно никто не наблюдает, словно бы невзначай, догнал Иру.

— Ир, а ты придешь на танцы?

— Договорились же, — удивилась девчонка. — Значит, буду.

— Ну хорошо. Просто, хотел сказать, что… здорово что ты придешь.

Смутившись нелепице, которую сам же и произнес, Леха развернулся и пошел домой. Ирка улыбнулась. Девчонки умеют понимать, когда в них влюблены.

Вечером в зале собралось народу больше обычного. Колонисты хотели порадоваться последним мирным дням, поэтому всласть ели, вволю пили, играли в виртуальные игры и, разумеется, не оставались в стороне от танцпола.

Леха трижды приглашал Ирку на медленный танец. И трижды она говорила, что танцует с Мигелем. На четвертый раз она соблаговолила принять приглашение и своего воздыхателя.

— Смешной ты Лешка, романтик.

— А разве это плохо — быть романтиком? — искренне возмутился парень. — Мне кажется, это хорошо.

Ирка положила голову на плечо Алексея.

— Скоро начнется война, а на войне романтикам не место. Посмотри на Мигеля. Он — сильный, еще пара лет — и будет в какой-нибудь штурмовой бригаде. Олегом будет командовать. И даже Сильвия, хоть и девчонка, но пригодится в качестве медсестры. Я как связист подойду, а на что сгодишься ты — романтик?

— Буду просто солдатом.

— Ну-ну…

Песня закончилась, Леха и Ира разошлись.

В Лешкином сердце творилось нечто невероятное. Все вокруг готовились к войне, а его мысли занимала только Ира. Трехмерное фото девочки висело у него над кроватью; в привычку вошло засыпать, любуясь ее глазами.

Сильвия с Ванькой и Олегом разбили корабль Мигеля, Иры и Лехи. Ирка же в сердцах чуть не разбила приемник.

— Эй, барышня, потише, — строго осадил ее Суров. — Виртуальный приемник не только для игр используют.

— Ир, это всего лишь игра, — попыталась успокоить расстроенную подругу Сильвия.

— Сегодня игра, а завтра — жизнь.

Леха нашел Иру только под вечер, на крыше военного склада. Вообще-то туда никому не разрешалось залезать, но именно поэтому тут и было место тайных встреч местной ребятни.

Ира сразу поняла, чьи шаги раздались позади.

— Кажется, я обзавелась дополнительной тенью, — заметила не без грусти. — Леха, я так не хочу войны.

Парень присел на трубу, столетия назад забытую здесь строителями.

— А кто же хочет? Только — что от нас зависит?

— Вот бы до Холма добраться.

Леха посмотрел на Холм, возвышавшийся в паре километров от границы колонии, похожий на все остальные холмы этой планеты — и не похожий ни на что. А там, за Ним, еще через два километра — станция полярников.

— Интересно, что там? — продолжила разговор Ира.

— Самый большой секрет вселенной, — удивился Леха. — Это ж всем известно!

— Но что это за секрет? Если бы кто-то смог его разгадать…

У Лехи словно молния сверкнула в голове. Парень весь покрылся потом.

— Что тогда?

Ира посмотрела в глаза худощавому пареньку, влюбленному в нее.

— Я бы поверила, что он меня любит.,

Леха переваривал сказанное девочкой, а она уже вскочила на ноги и захохотала.

— Эх, Леха-картоха, ну и наивный же ты, ей богу! Ладно, пошли…

«Ну вот, опять посмеялась, — подумал Алексей. — А если…».

У таинственного Холма погибла не одна экспедиция. Судя по останкам, полярники тоже сложили здесь немало голов. Никому и никогда не удавалось добраться туда — до легендарной святыни, скрывающей Самую главную тайну вселенной. Возможно, земляне никогда бы и не обратили внимание на эту легенду, если бы не ожесточенное стремление полярников пробиться к Холму и необъяснимая невозможность к нему подобраться.

Алексея хватились только наутро.

Парень уже перешел ограждение безопасности, когда на связь вышел Суров.

— Леха, не дури, ты уже в запретной зоне.

— Туда и направляюсь, — от внутренней связи никуда не денешься. — И вообще, я иеговист, ничего не слышу.

— Хорошая шутка. Я передам нашему повару, что ты стал его братом, — религия свидетелей Иеговы запрещала переливание крови, пересадку органов и вживление датчиков. — Он будет рад, если ты вернешься в колонию. Пацан, не вынуждай меня сообщать коменданту.

— Я уже в курсе, — подключился Малнис. — Лешка, живо домой! Нам Ира все рассказала. Ты же понимаешь, что она это несерьезно.

Леха и сам понимал, что совершал что-то неправильное. Взрослым надо было готовиться к войне, а он тут ерундой занимается. Но… вернуться было с каждым шагом еще более трудно.

— Лешка, идиот, — закричала Ира. — Ты что творишь?!

— Ира, я докажу, что люблю тебя, — еле слышно прошептал Леха. — Я докажу.

Мальчишка знал, что за ним следят на радаре, что в колонии видят то же, что видит и он, что датчики передают все параметры его тела — все, что он видит, слышит, ощущает. Найти парня не составляло труда, это сделали бы в течение нескольких минут.

— Леша, я не могу послать за тобой ни одного робота, к нам приближается вражеский десантный корабль, и он будет у планеты на десять часов раньше наших, — Леха отдал бы многое для того, чтобы не слышать сейчас коменданта. — Я тебя прошу, вернись.

Лешка, не отвечая, пробирался сквозь заросли, плотно опутавшие запретную зону.

— Ладно, — голос Малниса звенел, как медь. — Тебе тринадцать лет, Алексей, ты парень уже взрослый. Сам понимаешь, что к чему. Мы отключаемся. Нам есть чем заняться. Подумай над тем, хочешь ли ты еще оставаться на этой планете.

В свое время комендант не отдал инспекторам ни одного из детей, оставшихся без родителей, каждого приютила какая-то семья. Леху принял Малнис.

Тишина мучила гораздо больше, чем укоры колонистов. Здесь, когда вокруг все больше сгущалась тьма от перекрывших небо листьев, в этом лесу голоса поддержки не помешали бы.

— Леха, до поры я могу быть с тобой, — услышал мальчик шепот связиста. — Но скоро ты войдешь в зону недосягаемости. Будь осторожен. И… удачи тебе. Все одно, нам жить осталось недолго. Может… может ты проберешься на этот заклятый Холм. Пока!

Пока путешествие проходило на удивление хорошо, только вот комбинезон Алексей изрядно ободрал о тонкие колючки. По ходу движения все чаще попадались расплавленные, раскрошенные, расплющенные роботы. Однажды Леха увидел ботинок, выглядывавший из кустов. Мальчик, разумеется, не решился подойти ближе. Надо будет позже взрослым сказать, за годы исследований слишком многих так и не сумели найти.

«Странно, — подумал парень. — Что-то дорога затягивается».

Действительно, пара километров неожиданно превратилась в долгое путешествие. День уже близился к половине, а до подножия Холма Леша еще не добрался.

«Видимо, какая-то аномалия», — решил для себя мальчишка.

Страшно было только немного. Ходили рассказы о провалах на дороге к Холму, о диком зверье, промышляющем тут, о ядовитых колючках, растворяющих даже роботов, но с гнетущим чувством страха внутри Леша боролся тем единственным, что у него было в запасе — воспоминаниями об Ире. Любовь придавала Лехе сил, и мужества тоже.

Наступила ночь.

Вокруг все чаще стали раздаваться подозрительные шорохи. В какой-то момент мальчик услышал чье-то дыхание, казалось, некто огромный приблизился к путнику. Леша замер и в страхе зажмурил глаза. Неужели это конец? Перед глазами пронеслась вся жизнь, задержавшись на Ире на несколько секунд дольше. Кто-то обнюхал Леху с головы до ног, рыкнул и… ушел. У парня подкосились ноги, он сел на жесткую листву, пытаясь собраться с силами. Очень сильно захотелось назад, в колонию. Где-то там были ребята, где-то там начиналась война, где-то там, возможно, нужна была его помощь. К счастью, Леша вовремя различил в этих позывах героизма еле приметные признаки трусости, поэтому встал, осмотрелся по сторонам и, отгоняя все свои сомнения, пошел дальше.

Мальчик засвистел под нос мелодию песни, под которую недавно танцевал с Ирой, тут же откуда-то появились дополнительные силы. Неожиданно для себя путник приблизился, к склону Холма. Тот словно выступил из лесного полога и предстал пред парнем — огромный, безмолвный, величественный. Алексей знал: никто еще не добирался до этого места. Леша поднял глаза на Холм, который даже ночью был хорошо освещен малыми спутниками планеты. Почему-то здесь, у подножия, конечный пункт похода казался не таким страшным. Более того, Леха был готов поклясться, что Холм наблюдает за ним, по крайней мере практически сразу появилось острое ощущение пристального взгляда.

— Спасибо, что пропустил… — Лешка совершенно серьезно обращался к Холму, как к живому существу. — Если не возражаешь, я поднимусь на тебя.

Человек впервые вступил на Холм, впервые находился во владениях, возможно, величайшей святыни вселенной. По крайней мере так подумали бы, наверное, полярники. По мере подъема постепенно становился видимым и лагерь пришельцев с Полярной звезды, над ним постоянно кружили неоновые осветительные шары. Над станом врагов уже возвышалась огромная сигара корабля.

«Десант, — отметил Леша. — С минуты на минуту начнется война, а я, как последний дурак, занимаюсь не пойми чем».

Леха с тоской посмотрел назад, на свою колонию. Где-то там его ждала Ира… И наказание за то, что он сделал.

Но тут мысли мальчика невольно повернулись в другое русло. Как бы то ни было, ему удалось пробраться на Холм, и где-то здесь, возможно, находится Самая большая загадка вселенной. Непонятно почему, но Холм пропустил Алексея. Может быть, он решил поделиться с парнем своей тайной, которая спасет колонистов, Землю?

— Стой, — прозвучало в голове Алексея. — Я должен тебе задать вопрос.

Мальчишка чуть не споткнулся от неожиданности. Замер, боясь шелохнуться.

— Д-да.

— Зачем ты здесь?

Разумный Холм, этого следовало ожидать. Страж должен охранять свое сокровище, а кто лучший сторож, чем разум? Леша понимал, что медлить с ответом нельзя.

— Я хотел доказать Ире, что я ее люблю.

— Это главная причина?

— Да.

Холм говорил очень быстро, казалось, что он вообще не обдумывает то, что говорил ему мальчик. Так умеют разговаривать только роботы — без пауз и размышлений. Наверное, Холм и был подобием разумной машины.

— Ко мне приходили многие, много веков до вас. И из ваших многие пытались прикоснуться ко мне. Но прийти ко мне можно только тому, кто действительно разумен. Любовь же — лучший критерий разумности. Только влюбленному позволено проникнуть в Великую тайну вселенной.

Сердце Лехи билось, превышая все мыслимые пределы ритма. Мальчик понял, что ему удалось приблизиться к разгадке.

— То есть… Вы доверите мне тайну?

— Возможно. Перед этим, я хотел узнать еще кое-что. Ты действительно любишь?

— Конечно.

— Но что будет с твоей любовью, если я скажу тебе, что она любит другого?

Кровь отхлынула от лица мальчика, он не верил.

— Это неправда.

Холм говорил правду. Неизвестно, какая цивилизация, какая раса создала этого колосса, но Он был прав. Леха вспоминал, как Ира смотрела на Мигеля, как она танцевала с ним, как играла непременно в его команде.

— Так что ты ответишь? Что теперь будет с твоей любовью?

Сердце щемило так, как будто в него вонзились все колючки с подножия этого проклятого Холма. Леха долго не мог дать ответ. В конце концов он был еще обыкновенным мальчишкой, пусть и быстро повзрослевшим на невидимой войне меж землянами, полярниками и Холмом. У Алексея не было отца, который бы подготовил его к этому испытанию, растил бы, давал советы о том, как жить и как поступать. Хотя… был Малнис, который полюбил сироту как своего собственного сына.

Вспомнился давний разговор с приемным папой.

— Леха, любовь — самое лучшее чувство на свете. Знаешь почему? Потому, что она никогда не кончается.

— А если она все же закончилась?

— Если она закончилась, то это была не любовь.

— Я все равно буду ее любить. Это значит, я соглашусь с тем, что будет лучше для нее.

Леха возвращался назад, цепко сжимая руками каменный куб, внутри которого была скрыта Самая большая тайна вселенной. Мальчик спешил в колонию. Он уже видел всполохи над зданиями, он уже слышал разрывы снарядов, он боялся опоздать.

Много кто пытался прикоснуться к Холму, многие пытались проникнуть в тайну, которая была отдана ему на хранение. Одни искали славы, другие наживы, третьими двигала ненависть, четвертыми любопытство. Тринадцатилетний мальчик с планеты Земля был первым, кому доверили тайну, ведь он был единственный, кто пришел к Холму ради любви.

Леха торопился назад, держа в руках каменный куб, внутри которого находилась Самая большая тайна вселенной. Мальчик еще не знал, что он слышит не шум войны, а гром карнавала, фейерверки которого ознаменовали примирение меж земляными и полярниками, случившееся нежданно для всех. Парень еще не догадывался, что никто его не будет наказывать. Он еще не представлял, как сильно будет плакать Малнис, радуясь возвращению сына. И, что самое главное, Алексей не ведал, какое чувство вспыхнет в сердце Иры в тот миг, когда она увидит его, вернувшегося с Холма.