Птичка для Охотника

Глава 11

Мужчина замолчал, выдерживая паузу.

— Ты зачем сейчас это говоришь? Выглядит как провокация.

— С чего бы это?

— Ну а ты подумай, — усмехнулся Охотников мне на ухо, — говоришь, что мое внимание к тебе — результат сексуального интереса. И мне сразу хочется доказать тебе обратное.

— И каким же образом? — точно не стоило этого говорить, как не стоило позволять ему обнимать меня. Физическая память — такая штука коварная, помнишь, что было хорошо, и все: таешь и таешь.

— Пожалуй, оставим эту тему, — ответил Дима, убирая руки, — а то ты опять на меня будешь ругаться. Я помню твое предупреждение и не хочу ничего портить. Я все эти слова, знаешь ли, не просто так говорил.

Я прищурилась, внимательно разглядывая его лицо. Он был максимально серьезным, но мне удалось уловить в глазах всплеск азарта, который мужчина очень хотел скрыть.

Кажется, виною всему было вино, а еще мое неукротимое желание доказать, что нет ничего такого важного у Охотникова ко мне. Этого просто не может быть. Он хочет оболочку, хочет что-то доказать самому себе. И, наверное, еще немного им движет чувство вины, что он тогда не поверил.

Вся это сборная солянка может выдаваться за какие-то глубокие чувства, но стоит ему наиграться, искупить вину, которая гложет — и весь интерес испарится. И мне кажется, что это должно случиться как можно раньше.

Простила ли я его? Не знаю. Но мне не хочется против воли повестись на всю эту мишуру, а потом действительно остаться без ничего. А то я сейчас разомлею, начну опять тянуться к Охотникову, и как потом жить буду, когда он уйдет?

Лучше всю эту мишуру заранее сбросить, чтобы осталась только правда. Все же к почти тридцати я как-то перестала верить в иллюзии. И начинать опять не хочется. Тем более, с тем, кто когда-то крайне жестоко их разбил. Из-за стороннего вмешательства, но все же.

Сложила руки на груди и максимально выпрямила спину.

— Нет, я не согласна. — Дима заинтересованно приподнял бровь. — Мне кажется, лучше разрешить эту тему раз и навсегда.

— И как же ты мне собираешься доказать, что ты права? — хмыкнул Охотников, — расскажи свой гениальный план.

— Не знаю, сходи к психологу, — предложила я, — тебе там все по полочкам разложат.

Он засмеялся.

— Нет, не пройдет. И я уже ходил, представляешь?

— Да? — я удивилась. Дима как-то не производил впечатление человека, который будет как-то работать со своими ментальными проблемами, — и что же тебе сказали?

— Что ты не права, — выдал бывший.

Я недовольно поджала губы.

— А ты можешь не шутить? У меня серьезный разговор.

— Так я тоже тебе серьезно отвечаю, — фыркнул Охотников.

— Ладно, — я сдалась, — а если я снимаю запрет на провокации? И ругаться не буду?

— Ты слишком много выпила, и тебе захотелось экстрима, — покачал он головой, — а потом будет говорить, что я не оправдал ожиданий.

— Нет! — запротестовала яростно, — я хочу просто разобраться здесь и сейчас. Все, снимаю свое вето. Давай, говори свои варианты.

— Как хочешь, — он тоже выпрямился, — хочешь доказать, что меня в тебе интересует только секс? Хорошо, тогда давай переспим, и все станет ясно. Я, как ты помнишь, часто менял партнерш в постели, если мне было нужно только это. И в этом я. Наверное, не изменился. Так что, если твоя теория верна, я отстану. Ты так как-то себе это представляешь?

Я закашлялась и отвела взгляд. Ладно, провокация действительно удалась, Яна, молодец.

— У нас рубрика «эксперименты», я правильно поняла?

— Ну ты сама начала этот разговор и знала, к чему он приведет. Остается только понять, ты просто так это затеяла, чтобы меня подразнить, или нет.

— Ой, — я перевела взгляд на окно, — как-то стемнело уже, поздно. Наверное, спать пора.

Это было самое позорное и дурацкое бегство за всю мою историю. И надо было еще так нескладно свернуть с темы…

— Трусиха! — полетело мне вслед, когда я уже скрывалась за дверью спальни. Почему-то знала, что Охотников за мной не пойдет, уж слишком хорошо я дала понять, что инициатива наказуема. Поэтому в комнате почувствовала себя немного спокойнее.

Только вот на часах было всего девять вечера, и спать как-то совершенно не хотелось. И сердце еще билось как бешеное, хотя ничего такого не произошло. Ужас какой-то.

Я все-таки расстелила кровать, переоделась в чужую огромную футболку и заставила себя лечь. От вина обычно хочется спать, поэтому я надеялась все же вырубиться, пусть и так рано.

Шагов никаких за дверью не было слышно, хоть я и прислушивалась изо всех сил. Кажется, я сама себя загнала в ловушку. Накрылась одеялом с головой, потом, наоборот, отбросила его в сторону. Боже, да что же такое!

Так вертелась я, наверное, еще минут сорок, пока, наконец, не выдержала.

Надо быть честной с собой. Я сама все это затеяла. И я уверена в этом на девяносто девять процентов — Охотников получит желаемое и тут же остынет. А я… тоже перестану так дергаться. Это просто секс и все.

Только почему я так отчаянно этого хочу и одновременно боюсь? Вот уж кому сейчас точно не помешала бы помощь психолога. Я всегда была несколько безрассудна, но не настолько же. Позвонить Кате, что ли? Спросить совета? Она, правда, сразу же скажет бросить все это и валить от Охотникова подальше. При этом придется рассказывать всю подноготную, а делать этого никак нельзя.

Тем не менее, внутри уже закручивалась пружина предвкушения, и мне это было не остановить. Да и опять же — в рамках честного разговора с собой — я и напилась ради этого, разве нет?

Просто какой-то кошмар. Я все бежала от Охотникова, от воспоминаний, а в результате жизнь все равно привела к нему, и я опять совершаю странные поступки. Главное, смотреть на это бесстрастно. Мне просто хочется скинуть балласт, вот и все. И разобраться в себе.

Тогда другой вопрос — чем мужчину соблазнять? У меня нет с собой ни красивого белья, ничего такого. Только горячая голова, убеждение в собственной правоте и чужая длинна футболка. Значит, будем работать с тем, что есть.

Интересно, мужчина уже спит? Включила телефон — пока я тут сама с собой боролась, уже почти что полночь наступила. Может, и заснул уже.

Осторожно приоткрыла дверь, проверяя есть ли свет в гостиной. Вот черт, Дима все еще не спит. Большая люстра выключена, а вот плафон над диваном горит. Сам диван, судя по всему, расстелен — на стуле рядом аккуратно сложены подушки. Охотников сидел, облокотившись на невысокую спинку, и что-то читал на планшете, надев очки. При этом тоже выглядел невероятно сексуально.

Ну и хорошо, что он еще чем-то занят. Будить ради секса я бы не стала. Наоборот, это была бы хорошая отговорка.

Я быстро вышла из спальни, громко закрывая за собой дверь.

— Птичка? — он повернул в мою сторону голову, выгибая бровь, — чего не спишь?

— Скажи, если мы переспим, и твой больной интерес ко мне пропадет, ты меня не бросишь защищать?

— Конечно же нет, — хмыкнул мужчина, — что у тебя за извращенное представление обо мне?

— Ну, может, потому что ты бандит, и я совершенно не знаю, что у тебя на уме? — предположила с нервным смешком.

— Туше, — согласился Охотников, — но тут даю тебе честное слово. Ты — часть большого дела в любом случае. И я не настолько лишен каких-либо чувств, чтобы в случае чего выбрасывать тебя на улицу.

— Поняла, — кивнула головой, сделала еще несколько шагов, оказываясь перед мужчиной, — тогда ладно.

Остановилась, разглядывая Диму сверху вниз. Это было интересно. Он в ответ одарил меня прищуренным взглядом, в котором явно играло ожидание.

— Собираешься с силами? — спросил он, откладывая в сторону планшет, но пока ничего не предпринимая.

— Ага, — согласилась, чувствуя, как в горле застрял комок волнения, а ладони рук почему-то вспотели, — не поможешь?

— Точно?

— Точно.

Мужчина отлепился от спинки дивана, становясь ближе ко мне, а потом схватил меня одной рукой за ворот футболки, утягивая к себе, и когда колени у меня подогнулись, опираясь на матрас, второй рукой подхватил под талию, толкая вперед. Я почти упала на него, но за какую-то долю секунды расположение его ладоней поменялось, и вот он уже придерживает мои бедра, прижимая к своему телу.

— Ох! — вырвалось у меня от такой быстрой смены положения в пространстве. Теперь я сидела на его коленях, и такое положение крайне волновало.

Лицо Охотникова оказалось чересчур близко, но он ничего не делал, только смотрел, ожидая действий от меня. Только его пальцы вырисовывали какие-то узоры на голой коже, пробравшись под футболку.

— Я тебя терпеть не могу, — сказала зачем-то, наклоняясь к его губам.

— Ладно, — со смешком ответил мужчина, вовлекая меня в поцелуй.

Целовал он, конечно, профессионально, ничего не изменилось. За несколько секунд я уже перестала понимать, чего вообще так боялась и не решалась. Хотя бы ради такого страстного поцелуя нужно было попробовать.

Мои руки легли на его затылок, не отпуская, зарываясь в короткие черные волосы. Меня накрывало флэшбеками из студенчества, которые смешивались с ощущениями в настоящем времени, и превращались в взрывоопасную смесь, которая целенаправленно выводила меня из строя.

Ладони Охотникова пошли выше, оглаживая талию, живот и возвращаясь к бедрам, иногда проходясь по коже с нажимом, а иногда просто мимолетно лаская. Поцелуй все углублялся, становясь более яростным, горячим, и это выбивало из меня просто все. Но протеста внутри никакого не было, только ожидание продолжения.

Мне мешали его очки, поэтому, разорвав прикосновение губ, я быстрым движением сняла их, отправив куда-то на подлокотник. Надеюсь, они оттуда никуда не упадут, и мы их не раздавим.

Дима тем временем решил не тормозить, и начал спускаться поцелуями ниже, переходя на шею. Я запрокинула голову наверх, давая ему больше пространства для действий, и тут же вскрикнула, получая полу укус. По телу пробежала дрожь, потому что шея была одной из моих эрогенных зон, и Охотников прекрасно это помнил.

Двинула тазом вперед, делая волну, вызывая довольный вдох. Ладони мужчины сжались на ягодицах, начиная направлять мои движения. Он быстро возбуждался, и мне это нравилось, потому что я-то, кажется, была на взводе еще с того момента, как вышла к нему.

— Футболку, — попросил он, прикусывая сосок через ткань, заставив меня опять дернуться.

— Твою или мою? — не удержалась от вопроса. Да и вообще нечестно, что у него тут полный комплект одежды, а у меня только одна, под которой ничего нет.

— Обе, — отрывисто проговорил Охотников, и при этом сам начал деловито снимать с меня футболку, — то есть ты настолько была уверена в сексе, что даже белье надевать не стала?

— У меня с собой нет кучи комплектов, извини, — я подняла руки наверх, помогая мужчине, — а что, тебе что-то не нравится?

— Нет, я в восторге, — заверил он меня, с моей помощью избавляясь от своего верха, — очень даже.

Я хотела изучить его торс, пробежаться пальцами по литому прессу, но мне этого сделать не дали — Охотников зарылся рукой в мои волосы, оттянул назад, заставляя выгнуться, и начал губами ласкать мою грудь, отчего у меня звездочки перед глазами заплясали. Сколько у меня не было секса? Несколько месяцев? Поэтому меня так от простых ласк кроет.

Внизу живота уже все сжималось от предвкушения, я, почти что не думая, двигала бедрами, пытаясь заполучить то, что мне было необходимо, и, видимо, у Охотникова в запасе тоже было не слишком много терпения.

Он резко уронил меня на спину, вышибив из легких весь воздух, навис сверху и тут же, как будто извиняясь, нежно поцеловав. Я выдохнула что-то нецензурное ему в губы, потому что его пальцы легли на клитор, начав его массировать, отправляя маленькие заряды молний вверх по телу.

— Да хватит уже! — не выдержала я, — потом наиграешься.

— Будет потом? — меня укусили за губу, — я думал это одноразовая акция.

Я сама не поняла, что я только что сказала, просто хотелось, чтобы он перестал дразниться и дал мне то, чего я хотела. Поэтому ничего не ответила, опасаясь еще что-нибудь брякнуть. Просто выгнулась, прижимаясь к его телу, приглашая. Но почему-то Охотников, который сам все это время пытался стать ближе, не торопился, словно пытался все растянуть. Только мы тут не ради длинных прелюдий собрались.

В конце концов, Дима ведь тоже не каменный — он не выдержал.

Не знаю, куда делись его штаны, и в какой момент, но мне было абсолютно наплевать. Потому что когда я почувствовала его в себе, стало просто все равно. Остались только движения, дыхание, перемешивающееся с моим, стоны, которые я не могла сдерживать, и удовольствие, которое преступно быстро накрыло меня с головой, не оставив после себя ничего.

Мне бы еще спать и спать, вставать не хотелось абсолютно, но кто-то рядом со мной уже проснулся и пытался разбудить меня.

— Уйди, — пробурчала, утыкаясь носом в подушку, которая пахла Димой. Сам мужчина сейчас обнимал меня крепко за талию и шумно дышал в шею, чем самым ужасно щекоча.

Я передернула плечами, пытаясь уйти от прикосновений, но он не дал мне этого сделать, прижимаясь еще ближе. Получила поцелуй в основание шеи, а потом одна его рука пробежалась вверх по животу и ласково сжала грудь, вызывая у меня невольный вздох. Пальцы сжали почти сразу же затвердевший сосок, перекатывая его и заставляя меня заерзать.

— Охотников, отстань, — попробовала еще раз, не желая открывать глаза.

Было так странно спать с кем-то полностью раздетой — с Костей мы оба спали в пижамах. Даже если занимались сексом, то потом все равно одевались. Как будто это было что-то очень странное — спать голыми. Я всегда замерзала, даже если и спала под одеялом и пледами. Все равно было как-то неуютно.

А тут я и заснула в общем-то без проблем, и тепло было. И нет какой-то странности прижиматься к кому-то такому же не одетому, как и ты. Ой.

— Мне казалось, мы договаривались только об одном разе, — проговорила я, пытаясь незаметно отодвинуться.

— А мне казалось, что там не было установки сколько раз я могу с тобой переспать, — хмыкнул мне на ухо Охотников, и тут же чуть прикусил мочку, — да и брось, Птичка, не вижу, что ты сильно против сейчас.

Он продолжал пальцами ласкать мою грудь, а второй все еще просто обнимал, только тихонько опять рисуя какие-то узоры на коже.

— Если не хочешь, я прекращаю, — шепнул он, при этом двигая бедрами так, чтобы я почувствовала его желание. Хотя я и так уже это знала.

Странно, но я не чувствовала того отвращения, которое испытала, когда проснулась от похожих действий на той неизвестной квартире. Возможно, дело в долгих разговорах, которые немного растопили лед между нами, а возможно, я все еще не отошла от ночи, и мне все еще его хотелось.

А может, дело в том, что я чувствовала уверенность в его словах — если скажу, что не хочу, то он прекратит.

— Я не была в душе, — зарылась еще глубже в подушку, спасаясь от губ Димы, которые уже были где-то в районе скул, — и зубы не чистила.

— Ничего страшного, почистишь потом, — уверенно проговорил он, — от нечищеных один раз зубов еще никто не умирал.

— Я с утра страшная, — предприняла еще одну попытку отвертеться. Непонятно, правда, зачем, потому что я против не была. По сути это же просто продолжение вечера? Ничего страшного.

Но мне правда было немного неловко со спутанными волосами и помятым со сна лицом что-то там делать с Охотниковым. Он же у нас наверняка привык к моделям, которые всегда выглядят на высоте. Думаю, он уже и забыл, как выглядит обычная среднестатистическая женщина после того, как поспит.

— То есть целовать ты меня отказываешься? — подытожил Дима, — но от секса против не будешь? Или я неправильно понял твои совсем «незаметные» попытки прижаться поближе?

— Правильно понял, — фыркнула я, — и как ты решишь эту дилемму?

— Очень просто.

Он стянул с нас обоих одеяло, заставив кожу покрыться мурашками.

— На колени встанешь, Птичка? — вкрадчивым тоном спросил Охотников.

Я уже примерно поняла, чего он хочет, поэтому послушно сделала так, как он просил, переворачиваясь на живот полностью… Кажется, когда окончательно проснусь, то обо всем пожалею, но сейчас мужчина слишком меня раздразнил. Утреннего секса в моем меню не было еще дольше, чем обычного.

Послышалось шуршание, сбоку стало пусто, а сзади матрас немного прогнулся. Мужская рука легла мне на поясницу, заставив прогнуться. Я повернула лицо набок, чтобы в случае чего было чем дышать.

Он не торопился, опять сосредотачиваясь на ласках, в то время как я была уже готова. Поцелуи прошлись по бокам, по ягодицам, сворачивая на бедра. А потом правую ягодицу вдруг обожгла боль, заставив меня вскрикнуть и сильнее грудью прижаться к простыне.

— Не удержался, — Охотников прокомментировал внезапный шлепок, — шикарный вид, оторваться просто невозможно. Хочется запечатлеть.

— Только попробуй, — угрожающе начала я, хотя из такой позы было вообще очень смешно что-либо серьезно говорить.

Удивительно, что я не постеснялась вообще так встать перед ним вообще без лишних вопросов. Опять вмешивается старая помять — я перед Димой почти никогда не мешкалась, с удовольствием принимала участие в то, что он придумывал. Старая я и с зубами-то не засмущалась.

А в результате какой-то странный микс получился — лица своего стесняюсь, а вот принять откровенную позу не стесняюсь.

— Да я же не дурак, — фыркнул мужчина, — просто так, к слову.

И он звонко хлопнул по левой ягодице. Я всхлипнула.

— Для симметрии, — прокомментировал Дима.

Нетерпеливо заерзала, виляя бедрами, напрашиваясь либо на еще один шлепок, либо на что-нибудь получше. Почувствовала, как уже немного холодная рука легла на бедро, как будто придерживая. Против воли затаила дыхание, понимая, что сейчас будет.

— Я бы продолжил экзекуцию, а лучше бы просто зацеловал тебя, при этом доведя до того, чтобы ты меня умоляла взять тебя, но у самого терпение на нуле, — как будто посетовал Охотников, с оттяжкой проводя членом между моих ягодиц.

Я даже порадовалась, что всего озвученного не будет. У меня самой не было сильно терпения, да и озвученное больше подходит парочкам, а мне просто хотелось секса. Быстрого, яркого и все.

— Будешь говорить, я передумаю, — предупредила его, сжимая мышцы живота, которые сводило от предвкушения.

— Да? — насмешливо спросил Дима, отстраняясь и вместо члена вдруг вставляя в меня пальцы, — и что же ты тогда просто уйдешь возбужденная к себе в комнату? Или в душ? Будешь помогать себе сама и думать обо мне?

— Ты заткнешься уже или нет? — прошипела недовольно, намереваясь приподняться, но неожиданно мне на затылок легла ладонь, не давая сделать задуманное.

— Опять я иду у тебя на поводу, — как будто немного с недовольством отметил мужчина и, наконец, медленно вошел, даря те ощущения, которые я ждала.

Выгнулась еще сильнее, скомкала в руках простыню, теряясь в ощущениях. Охотников двигался медленно, каждым толчком вырывая из меня громкий вздох. При этом он не давал мне двигаться ему навстречу, жестко фиксируя бедра на месте. Я почти что умирала от того, что он сдерживается, а мне хотелось быстрее и жестче, о чем через минуту я уже буквально умоляла.

К счастью, он прислушался ко мне, начав двигаться в ускоренном темпе, вбивая меня в матрас. Колени все больше разъезжались, руки вообще уже отдельно от меня жили, цепляясь за все подряд в попытках удержаться.

В конце концов я не выдержала, и все-таки рухнула обратно на матрас, не в силах держать себя на весу. Впрочем, это ничего не испортило — Охотников просунул под низ живота внезапно оказавшуюся рядом подушку, накрыл меня своим телом и ни на секунду не остановился, только продолжая наращивать темп.

— Пожалуйста… — я бессвязно что-то бормотала, чувствуя, как оргазм подступает где-то совсем рядом, но я все не могу до него дотянуться.

— Ты просто что-то с чем-то, — поделился вдруг Охотников, вдруг отстраняясь и вызывая тем самым у меня протестующий стон.

Он резко перевернул меня на спину, к нему лицом, запрокинул мои ноги себе на плечи и вошел опять, отчего я буквально подавилась своим протестом и опять превратилась в какое-то желе.

— М-м-м! — по телу прошла дрожь, меня всю скрутило в конвульсиях, я выгнулась сначала навстречу Охотникову, потом попыталась сжаться, уходя от его прикосновений, потому меня дернуло опять к нему.

— Сейчас-сейчас, — хрипло проговорил он, наблюдая за тем, как меня кроет, и, кажется, догоняя.

Мужчина буквально упал на меня, успев подставить ладони по бокам от головы, но все равно выбив из меня весь воздух. И не успела я понять, что происходит, начал целовать, забив на то, что у меня грязные зубы и все в таком духе. Впрочем, я тоже об этом забыла, отвечая на его поцелуй с невиданным мне энтузиазмом. Кажется, моим словам вообще нет веры.

— Ну что, я не умер, поцеловав тебя с нечищенными зубами? — поинтересовался Охотников, отрываясь от меня. Голос у него был несколько запыхавшимся, и я даже почувствовала некоторую гордость по этому поводу.

— Нет, — ответила немного погодя, пытаясь привести жижу в голове, которая вчера звалась мозгами, в порядок.

— И что теперь?

— Теперь слезь с меня, — я начала сталкивать его вбок, — мне нужно дышать. Хотя бы немного.

— Погоди, дай хоть отдышаться немного, — попросил мужчина, утыкаясь носом мне в шею.

— Я же не за километр прошу уйти. — эту глыбу сдвинуть с места было крайне трудно, а учитывая то, что сейчас у меня вообще все тело было ватным, это представлялось почти невозможным.

Поэтому я перестала дергаться и тоже расслабилась, переживая остатки удовольствия, которые обволакивали меня мягкими волнами.

Итак, Яна. Ты по собственному желанию уже дважды за последние двенадцать часов переспала с Охотниковым. И если первый раз еще можно как-то объяснить с логической точки зрения, то вот второй вообще непонятно чем был обоснован. Меня разбудили, раздразнили, и я не смогла отказаться от удовольствия.

Супер. Что мы чувствуем по этому поводу? Стало ли легче?

В каком-то смысле определенно. Пружина, которая закручивалась во мне уже давно, вдруг пропала, и мне стало гораздо легче дышать. Но это именно в физическом плане и немного эмоциональном. Но а что дальше?

— Накручиваешь себя? — вдруг невнятно спросил Дима, все еще говоря мне в шею, — чувствую, что напряглась. Так сложно просто полежать и насладиться прошедшим, м?

Я опять активно начала сталкивать его с себя, но ничего не получилось, Охотников вдруг перевернулся на спину, схватив меня в охапку, и в результате я оказалась лежащей на нем.

— Эй! — попытка встать обернулась неудачей.

— Либо мы так лежим еще пять минут, а потом идем в душ и решать важные дела, либо ты продолжаешь ерзать, и у нас случается еще один раунд секса, — сурово предупредил мужчина, рассматривая меня сквозь чуть прикрытые веки.

Я вдруг осознала, что в такой позе действительно можно запросто напроситься… впрочем, а в каких позах нельзя? Но на всякий случай сопротивляться перестала.

— Вот и молодец, — меня внезапно чмокнули в нос.