Птичка для Охотника

Глава 13

Дима

— Не зачастил ли ты в гости? — усмехнулся Одинцов, сидя в кресле напротив Охотникова. Они находились не в офисе, поэтому встреча казалась менее официальной, чем должна. Ну, только на первый взгляд.

— Просто удивился, что ты в Питер выбрался, — отозвался Дима, разглядывая бывшего босса. Они виделись совсем недавно — когда он ездил в Москву. Тогда у них тоже состоялся неприятный разговор. — насколько помню, Северная столица тебе не по вкусу.

— А ты там пристально следишь за моими перемещениями? — пожилой уже мужчина удивленно приподнял бровь, — чем же я заслужил такое внимание?

— Да странные дела творятся, знаешь ли, — протянул Охотников, — и что-то все к тебе тянется.

Он нервничал, но старался не высказывать этого. Судя по тому, что телефон молчал — с Яной все в порядке. Нет, конечно, она наверняка напугана, но опасность сейчас ей не грозит.

Будь в деле замешан кто-то другой, то Охотников не сидел бы сейчас, тратя время на разговоры. Но с этим человеком по-другому было нельзя. Просто взять нахрапом — и будут огромные проблемы.

— Это что, продолжение твоего недавнего визита? — Одинцов поджал губы, — мне казалось, в прошлый раз мы во всем разобрались.

— Оказалось, что не во всем, — протянул Дима, — так зачем ты сюда приехал, расскажешь?

Так разговаривать с Русланом он смог только относительно недавно, когда получил, наконец, возможность существовать отдельно и доказал свое право на уважение. Раньше-то только "Руслан Анатольевич" принималось в качестве обращения. Но теперь Охотников был наравне, что, конечно, Одинцову не очень нравилось, но ему приходилось принимать такие правила игры. Молодые всегда рано или поздно заменяли старых, и у вторых был выбор: сотрудничать и в конце концов уйти красиво, или пытаться зубами и когтями держаться за место, чтобы потом потерять все. Одинцов предпочитал договариваться полюбовно.

— Дочь попросила, — бросил собеседник, начиная раздражаться, — ты тут будешь мне допросы устраивать? Не забыл, кто я?

— А кто я — ты не забыл? — спросил Дима, — или я должен вечно тебе напоминать, что больше не собачка, которая вынуждена есть у тебя с руки?

— То есть теперь ты хочешь ее откусить? — прищурился мужчина.

— Хочу, чтобы меня оставили в покое, — отрезал Охотников, — и тех, кто имеет ко мне отношение. Я понятно изъясняюсь, Руслан?

— Более чем, — он развел руками, — но я все равно не понимаю, чего ты от меня хочешь, Дим. Ты рассчитался с долгами, ты больше не входишь в мою семью. Не скрою, последний факт меня огорчает, но не настолько, чтобы преследовать тебя. У меня своих дел по горло. Ты молодец, что развиваешь свои предприятия, дорогу не переходишь, так что претензий к тебе у меня ноль. Я вижу в тебе перспективного союзника, возможно, когда-нибудь, когда ты остынешь. У меня нет нужды все портить.

— Отлично, — отозвался Дима, выдыхая сквозь зубы. Этот разговор выводил его из себя. Будь его воля, он бы к Одинцову больше никогда не приближался. Но обстоятельства вынуждали, — тогда какого черта твои люди преследуют мою девушку? Шантажируют, угрожают убийством. Считаешь, я должен спокойно это воспринимать?

— Да о чем ты? — мужчина как будто действительно не понимал, — нужна больно мне твоя постельная грелка, Охотник. Даже не знаю, кто у тебя сейчас. Ты же после развода как с цепи сорвался. Не то чтобы я следил, но слухи разные доходят.

— Поосторожнее, будь добр, — процедил Дима, — а проект Инсайт тебе тоже не нужен?

— К чему ты? — напрягся Одинцов, — мы же все разрешили. Он твой, и я не претендую. Мне же дороже.

— Тогда какого черта тебе нужны документы на него?! — рявкнул Охотников, — можешь сколько угодно отнекиваться, Руслан, но я долго копал, и все указывает на тебя. О нем знали я, ты и Устинов. Последний вне игры, я проверил.

— Ты совсем обалдел? — поинтересовался Одинцов, — то, что конфиденциальная информация просочилась куда-то — только твоя вина. Я здесь ни при чем.

— А то, что девушку, которую шантажом заставили украсть у меня чертежи и договора, сейчас везут в участок, который находится на твоей территории. Не ты ли часто устраняешь некоторых конкурентов посредством слива информации полиции? Тоже внезапное совпадение?

Мужчина как-то спал с лица, а потом быстро достал телефон из кармана брюк и набрал номер:

— Дочь! — рявкнул он в трубку, — сюда, быстро!

Она всегда умела быть при параде в любое время, в любых обстоятельствах. Поэтому, когда бывшая жена вошла в гостиную в наряде, будто на красную ковровую дорожку собралась, он не удивился. Недоумение вызвал только цвет ее волос — с каких пор она стала блондинкой?

Зачем-то вспомнил Яну. С ней все должно быть в порядке, он позаботился о ее безопасности, но все равно волновался. Но по-другому сделать было нельзя, если бы он запер девушку дома, то никогда бы не прояснил ситуацию. Дима изначально предполагал, что в этом замешан Одинцов — мужчина был единственным, у кого был резон переходить ему дорогу. К тому же, "Инсайт" — проект, который Охотников буквально выгрыз перед уходом в свободное плаванье. Но он надеялся на благоразумие Руслана. Оказалось, что зря.

Разговор в лоб не дал ничего, поэтому пришлось согласиться на игру, при этом стараясь сильно Птичку не пугать. Думал, что всех родных обезопасил, салон взял под контроль, чтобы тот под шумок случайно не обанкротился, как бывает, когда кто-то берется за шантаж человека. Не взял в учет только бывшего, да и особо его не искал, понимая, что может не удержаться и сам устроить ему какой-нибудь несчастный случай. Судя по поведению Яны, этот Костя достаточно сильно ее ранил.

Так что Диме совершенно были не жалко, что его отделали. Плохо, что девушку этим напугали.

Сейчас у него были на руках все доказательства, что в этом деле замешан Одинцов. И Охотников сейчас спокойно мог уничтожить его щелчком пальцев, он был к этому готов. Достало, если честно.

К чему он позвал дочку? Выбесить его? Хотя судя по тому, как Руслан завелся, когда услышал про участок и про "Инсайт", тут было что-то иное.

— Зачем звал? — бывшая жена сделала вид, что ее нисколько не трогает присутствие Димы, но он заметил и морщинку, на миг пролегшую между бровей, и растерянно забегавший взгляд. Правда, все это длилось долю секунды, потом девушка взяла себя в руки.

Он прищурился. Как, однако, интересно. Дело приобретает новые краски. И непонятно, хорошо это или плохо. Если всю эту кашу заварила бывшая, то, с одной стороны, остановить ее легче, с другой — он просто в шоке с того, насколько она сумасшедшая.

— Скажи, пожалуйста, — вкрадчиво начал Руслан, — какого черта ты за моей спиной проворачиваешь свои дела?

— Не понимаю, о чем ты, — ровно ответила бывшая, и Охотников еле сдержался, чтобы не усмехнуться: таким тоном она разговаривала тогда, когда пыталась что-то скрыть. Неужели не понимает, что такое явное пренебрежение как раз и говорит о том, что она в чем-то замешана?

— Прекрасно, — бросил Охотников. Девушка вздрогнула и все-таки бросила на него взгляд. Он спокойно на него ответил, покачал головой и обратился к Одинцову, — будь добр, приструни свою дочь. Если ты за собственным чадом следить не можешь, то как ты собираешься своими делами управлять?

На самом деле, он был в ярости, но показывать это было крайне глупо. Она решила ему жизнь испортить? Что, не хватило выпитой крови за все то время, что они жили вместе?

Он бы никогда на нее не подумал на нее. Хотя можно было, учитывая, что бывшая жена была склонна к интригам разного масштаба. Но чтобы настолько… Подставить его, разорить… ладно, можно рассматривать это как месть. Но Яна чем ей не угодила? Запоздалая ревность покоя не дает?

Дима поднялся на ноги.

— Прошу прощения, но мне нужно идти. Думаю, в семейных разборках мне делать нечего. Руслан, это последнее предупреждение. Больше вот так спокойно приходить и разговаривать я не буду.

Он поправил манжеты рукавов, дождался согласного кивка Одинцова, который, судя по его виду, был на грани взрыва. Что же, весьма неожиданная развязка. Но так гораздо легче. Воевать со стервозной бывшей легче, чем с криминальным авторитетом. Тем более, если этот авторитет на его стороне.

Возможно, Охотников самостоятельно мог бы разобраться в бывшей женой, но не в присутствии ее отца. А встречаться с ней наедине ему не хотелось. Тошнило.

— Спасибо за познавательную встречу, — издевательски улыбнулся Дима, — надеюсь, мы пришли к консенсусу.

Он направился на выход, на ходу набирая сообщение Максу. Тот уже давно должен был быть в участке.

— Дима! — она догнала его у самого выхода из дома. Что, отпросилась у папочки на пару минут?

— Я спешу, — ответил он, не останавливаясь.

— Я просто… — девушка схватила его за локоть, но он резко дернул рукой, сбрасывая прикосновение.

— Отойди. Мне не о чем с тобой разговаривать, Юль. Тебе о другом надо беспокоиться.

Яна

Сидеть в КПЗ было по-настоящему страшно. Радовало только одно — рядом со мной никаких бомжей не было, как и других задержанных, так что я была предоставлена самой себе.

Только вот несмотря на обещание полицейского, телефон у меня забрали и вообще не дали ни с кем связаться. На вопросы не отвечали, на возмущение никак не реагировали.

Я все-таки потихоньку приходила к мысли, что это не простой полицейский, тут что-то не так. Только мне от этого знания было ни тепло, ни холодно, так как было совершенно непонятно, что мне делать.

В томительном ожидании прошло где-то часа два, и за это время я, кажется, успела накрутить себя просто до вселенских масштабов. Если мне влепят какое-нибудь уголовное дело, мой салон же умрет, карьера уйдет на дно, вся жизнь просто окончательно разрушится.

Когда я уже была просто на грани срыва, дверь, ведущая в обезьянник, открылась и показался тот самый полицейский, который меня сюда притащил. Только теперь он был не такой довольный жизнью. Скорее, выглядел прибитым и немного зашуганным.

— Оказалось, что произошла ошибка, — произнес он, — приношу вам извинения.

Мужчина открыл камеру, выпуская меня на свободу, провел по коридору, и завел в свой кабинет, в котором я неожиданно увидела Макса.

Он мне широко улыбнулся, как бы говоря, что беспокоиться больше не о чем.

— Ваш телефон и документы, — полицейский чуть ли мне не кланялся. Ничего себе, что произошло?

— Спасибо, — осторожно взяла в руки гаджет и папку.

— Благодарю за сотрудничество, — в голосе Максима так и звучало ехидство, как будто сотрудничество было вынужденным и приятным только для одной стороны. Впрочем, мне было совершенно наплевать на этого странного служителя закона.

— Есть хочешь? — поинтересовался мужчина, когда мы вышли на улицу. Воздух казался таким свежим после нахождения в участке, где все пахло какой-то затхлостью, что я просто остановилась, делая глубокие вдохи.

— Не знаю, — я была очень взвинчена, поэтому чувства голода не было, но по-хорошему, наверное, надо было все-таки пойти поесть.

— Охотников будет где-то через полчаса, может, все-таки перекусим? — поинтересовался Максим, сам, видимо, голодный.

— Ладно, давай, — пришлось согласиться. Сердце опять понеслось вскачь. Где Дима был все это время? Он знал изначально, что меня сюда увезли, или искал? Макс такой спокойный, словно все идет по заранее оговоренному плану…

— Отлично, я купил шаурмы, в машине лежит, — блеснул улыбкой шатен, заставив меня нервно фыркнуть. Ясно, у нас тут предложение без права отказаться.

Автомобиль помощника Охотникова был припаркован недалеко от полицейского участка, но Максим предпочел не ждать на парковке, а куда-то поехал.

— Чтобы никто нас не заметил, — пояснил он, — на заднем сиденье еда, угощайся.

Я повернулась, насколько позволял ремень, и потянулась за упакованным в фольгу лавашом. Кажется, он даже еще теплым был.

— Спасибо! — оказывается, есть все-таки хотелось, так как я даже не заметила, как съела примерно половину, прежде чем смогла опять адекватно разговаривать.

— Пожалуйста, — отозвался Макс, кидая мне на колени не пойми откуда взявшуюся бутылку воды, — ты не переживай, главное, Дима все уладил, так что больше никаких проблем не будет.

— Откуда ты знаешь?

— По тону сообщения понял, — хмыкнул мужчина, — я с ним давно работаю.

В результате мы остановились у тротуара непонятно где, и почти сразу подъехал автомобиль Охотникова. Не пойму, зачем такие сложные схемы, неужели, Максим не могу меня добросить до дома? Уже ведь не надо скрываться, если все разрешилось?

Я вышла из машины, чтобы пересесть, и сразу же попала в крепкие объятия, которых точно не ожидала.

— Все в порядке? — спросил Дима, удерживая меня на месте. И как он так быстро переместился?

— Да, — прохрипела я, пытаясь отодвинуться, — можно чуть полегче?

— Прости, — он отодвинулся, — я знал, что все будет в порядке, но все равно волновался.

Я даже спрашивать не стала, откуда он все знал. Что-то чем больше во все это влезаю, тем больше мне кажется, что меньше знаешь — крепче спишь.

— Поехали домой? — отрывисто спросил Дима, и я вдруг поняла, что он словно находится на грани.

— Что случилось?

— Что такое? — спустя полчаса дичайшего напряжения, в котором даже дышать, казалось, было сложно, я не выдержала, — что там такого случилось? Ты выяснил, кто за этим стоит?

— Да, — нехотя отозвался Дима, — и даже не знаю, как реагировать. Но все закончено, тебе больше ничего не угрожает.

— Ты уверен? — я бы не была столь легкомысленной, учитывая, что произошло. Или он там с кем-то поговорил при помощи оружия?

— Да, — твердо произнес Охотников, — ни тебя, ни меня больше не побеспокоят. У меня оказался союзник в этом деле.

— Кто? — я не желала отставать. Все-таки я тоже была в этом замешана. Ладно, не быть посвященной в какие-то шпионские схемы и участвовать в игре вслепую, пока взрослые дяди меряются пушками, но результат этого я хотела знать!

— Кто союзник? — спросил мужчина, на лице которого ходили желваки. При этом руль он держал так крепко, что пальцы побелели. Кажется, нужно было допрос дома начинать. Но мы почти доехали, так что в аварию авось не попадем. — криминальный авторитет, у которого я раньше работал.

— Тот, кому ты был должен? — уточнила недоверчиво.

— Ага. Странно, да? — он хмыкнул, — просто всю эту кашу заварила его дорогая дочурка. За его спиной. Ему это, конечно, не очень понравилось.

— И чем ты ей насолил? — неужели, весь этот ужас — результат мести отвергнутой женщины?

— Развелся, — коротко ответил Дима.

Я замолчала. В принципе, это было даже не совсем неожиданно, что он был в браке. Впрочем, нет, очень даже. Я бы никогда не подумала, что такой, как Охотников, может связать себя узами брака. Но, как можно наблюдать, это все равно закончилось неудачей.

— Это настолько ее обидело? — сказала просто так, чтобы не было тишины, потому что она меня нервировала сейчас. Мужчина был слишком на взводе.

— Как видишь. Она привыкла получать все, что захочет. Вещи, людей. Ее очень бесило, что я стал свободен и ушел.

— А ты ее не любил? — спросила зачем-то, поняв, что говорит он как-то странно, словно для него развод стал облегчением.

— Я женился от безысходности, а потом вроде как привык, — ответ был максимально безэмоциональным, — в тот период я думал, что смысла искать любовь нет. Так что мне было все равно. А эта женитьба… отказаться было невозможно. Да и я не видел другого варианта.

— А потом внезапно прозрел? — паззл никак не складывался у меня в голове.

— Можно и так сказать, — согласился Охотников.

— Что же произошло?

— Мы можем закрыть эту тему? — слова у него вышли излишне резкими, и я против желания вжалась в спинку сидения. Заметив это, Диме немного смягчил тон, — Птичка, все в порядке, ты в безопасности, этот кошмар закончился. Никто больше не будет тебя шантажировать и угрожать.

— Хотелось бы верить, — пробормотала недоверчиво. Если его бывшая жена нигде не заперта, кто мешает ей самой продолжить мстить уже безо всяких подставных лиц.

Сегодняшний день просто хотелось вычеркнуть из памяти. И то ли напиться до беспамятства, чтобы стресс весь ушел, то ли убежать куда-нибудь подальше, чтобы никто не нашел.

— Давай лучше вот о чем поговорим, — вдруг сказал Охотников, — ты для себя что-то решила?

— Насчет чего? — уточнила осторожно, наблюдая за тем, как перед нами открывается шлагбаум. Надо же, доехали и почти ни в кого не врезались. Просто удача какая-то, не иначе. Учитывая, как Дима иногда гнал.

— Насчет меня, — он кинул на меня короткий взгляд, въезжая на парковку.

— А ты? — вернула ему вопрос в лучших еврейских традициях, — это был ведь мой эксперимент, направленный на тебя.

Нам обоим не надо было даже разъяснять, о чем идет речь — все всё понимали. Только внутри у меня был еще больший сумбур, чем до всего произошедшего. Было ощущение, что я переиграла саму себя, и лучше не стало.

— Скажу так, — он вырубил двигатель и повернулся ко мне всем корпусом, — было просто фантастически, но…

— Но? — я сглотнула, глядя в его глаза. Боже о чем я думаю? Я же точно хочу, чтобы он сказал "Все кончено"! Точно ведь?

— Но это ничего не изменило, — усмехнулся Охотников, — я только еще больше хочу быть с тобой. Можно тебя поцеловать?

— Нет, — я отстранилась, — не надо.

— Ладно, — он настаивать не стал, но было видно, что это мужчину немного покоробило.

Он надеялся, что сейчас пойдут титры, и мы на фоне заката уйдем за кадр вместе, перед этим поцеловавшись? К сожалению, я ни в чем не была уверена. Мне нужно было безопасное место, в котором я могла все обдумать. Без подставных документов, бандитов и так далее.

— Спасибо, — примиряюще коснулась его руки, — я просто хочу все по полочкам разложить, хорошо?

— Да, конечно, — он кивнул, — пойдем?

Мы молча поднялись в квартиру, и вроде бы все было нормально, но в коридоре я вдруг чуть не упала, ощутив резкую слабость в ногах.

— Что такое? — Охотников вовремя успел меня подхватить и теперь обеспокоенно вглядывался в мое лицо.

— Давление, кажется, упало. — голова кружилась, и перед глазами летали черные мушки. — Переволновалась.

В результате меня усадили на диван, Дима приволок тонометр, чтобы померить давление, и мое предположение оказалось правильным.

— Ну вот, старость подкралась, — пошутил Охотников, заслужив от меня негодующий взгляд, — сделаю-ка я тебе крепкий чай с сахаром. Ты какие-то таблетки пьешь?

— Нет, — покачала головой и тут же застыла в ужасе.

— Хуже? — обеспокоенно спросил мужчина, увидев, как я побледнела еще больше.

— Все хорошо, — ответила тихо, — неси лучше свой чай.

Мы же не предохранялись с ним! И противозачаточные я не пила с момента разрыва с Костей. Конечно, беременность всего с двух раз крайне мала, но с моей удачей… Надо будет проверить через неделю.

— Держи, — он передал мне большую кружку с чаем. Кажется, я выпала из реальности минут на пять, раз Дима успел вскипятить чайник.

— Спасибо, — я очень осторожно сделала небольшой глоток.

— И шоколадку надо съесть, — Охотников положил ее на журнальный столик.

— Какой ты заботливый, — не удержалась от комментария.

— А то, — хмыкнул он, — ты подумай, может, я не такой уж плохой вариант.

Опустила глаза в кружку, игнорируя крайне прозрачный намек.

— Знаешь, даже если бы между нами не было прошлого, я бы все равно поостереглась. Бывшие жены, которые из чувства мести пытаются угробить мне жизнь — так себе опыт. Ведь то, что я попала в полицию — это еще гораздо хуже, если бы меня похитили. Ну, в плане, что на меня могли что угодно завести.

— Ты права, — нехотя согласился Охотников, — но я все контролировал.

— Да-да, — протянула рассеянно, — но это все равно достаточно нервно. Не отбиваться же мне от твоих бывших?

— Не так уж их у меня много, — улыбнулся мужчина.

Я недоверчиво фыркнула. Ага, будет заливать.

Минут через сорок мне стало лучше, и я начала собираться. Хотя вещей-то у меня было совсем немного — только то, что было на мне надето. Дома я ходила в одежде Димы, которую он мне одолжил, так что сумок с барахлом не получилось. Но я все равно каким-то образом успела какие-то вещи из сумочки выложить, и теперь ходила и подбирала по квартире. Например, зеркальце с пудрой обнаружилось в ванной, а зарядку для телефона я откопала среди диванных подушек.

— Точно не хочешь остаться? — в тысячный раз спросил Охотников.

— Точно, — я была уверена, — мне нужно подумать, понимаешь?

— Ладно, — он засунул руки в карманы брюк, — если что, звони, хорошо? Я попрошу своих приглядывать за тобой на всякий случай.

— Договорились, — спорить на этот счет после произошедшего мне не хотелось. Безопасность была бы очень кстати, — Тогда… пока?

Честно говоря, я не знала, позвоню ли.

— До скорого, — ответил Дима.