Пусть не кончается любовь

Глава 4

– Как это я не могу его продать? – Кэтлин расправила плечи, облаченные в черный деловой костюм в полоску, который намеренно надела для официальности, и агрессивно наклонилась вперед, как не раз делал Спенсер, сталкиваясь со сложной проблемой. По ее настоянию они сидели вокруг дубового круглого стола в огромной гостиной на стульях с высокими спинками, а не на одном из кожаных диванов, уютно расположившихся у камина.

Впрочем, Джерри ее поза не пугала, – хотя, когда так поступал Спенсер, это всегда срабатывало. Адвокат же лишь жизнерадостно ухмыльнулся и пожал плечами:

– Совершенно очевидно, что ваша тетя не хотела, чтобы вы его продавали. Держу пари, что именно по этой причине она и разделила владение.

– Я понимаю, что тетя Белла оставила ему половину. – Кэтлин бросила яростный взгляд на Дэйна, которому удалось расслабиться, несмотря на высокую прямую спинку стула. – Но почему я не могу продать свою половину?

Джерри передал ей страницу завещания, отмеченную желтым маркером.

– Потому что ваша тетя таким образом разделила ранчо. Это здесь, на странице четыре. Перед смертью она поделила «Дабл-Би» в шахматном порядке.

– В шахматном порядке? – Кэтлин старалась выглядеть не совсем тупой. Почем ей знать, может, этот провинциальный адвокат пытается ее обдурить!

– Это означает, что она разделила землю на маленькие квадраты. Ваши квадраты соприкасаются углами. Они перемежаются, как клетки на шахматной доске. Объясню на примере. Основной дом ранчо находится на вашем участке, но другие строения, в частности кухня, на участке Дэйна. Ему принадлежат конюшни, а вам загоны и амбар для сена. Схватываете суть?

Кэтлин тяжело вздохнула:

– Начинаю схватывать. Но что может помешать мне продать свои участки?

– Ничего, если только найдется покупатель, который захочет приобрести разбросанные кусочки ранчо. Они практически ничего не стоят. Никто в здравом уме не станет покупать разрозненные квадраты шахматной доски.

– Понимаю. – Кэтлин вздохнула, представив себе огромную шахматную доску, которой теперь являлось «Дабл-Би». Хотя ситуация была, мягко говоря, досадной, чувство юмора ей не изменило: – Мне достались черные или белые?

Джерри ее вопрос озадачил, но Дэйн рассмеялся:

– Ваши, безусловно, белые. А мои черные, как сердце Беллы, когда она придумывала эту схему.

– Очень подходяще. – Кэтлин не удержалась, и губы се дрогнули в улыбке. По крайней мере у ее противника есть чувство юмора. Повернувшись к Дэйну, она увидела в его глазах лукавые искорки, что сделало его вид почти дружелюбным. Может быть, настал момент обезоружить его? – Никакой проблемы не будет, если мы объединим силы, мистер Моррисон. Поскольку вы знаете, как управлять ранчо, а я нет, я позволю вам определить цену. Вам нужно лишь согласиться на продажу.

Дэйн поднял брови и усмехнулся:

– Не-а.

– Но почему? Ведь ранчо требует постоянного труда, даже когда нет этих… гостей. Разве вам не хочется уйти от дел, пока вы молоды, чтобы пожить в свое удовольствие?

– Не могу сказать, что мечтаю об этом.

Этот человек мог вывести из себя святого! Кэтлин вобрала в себя побольше воздуха и вымучила улыбку.

– Не понимаю. Уверена, что у вас есть и другие интересы, которым вам хотелось бы себя посвятить.

– Угу.

Кэтлин широко улыбнулась. Вот наконец и добрались до чего-то.

– Каковы же ваши другие интересы, мистер Моррисон?

– Не отвечай, Дэйн! – вмешался Джерри, прежде чем Дэйн успел открыть рот, и, повернувшись к Кэтлин, ухмыльнулся. – Вам не понравятся другие его интересы. Поверьте мне на слово.

Кэтлин почувствовала, что краснеет. Дэйн Моррисон был, как сказала бы Битей Бошан, греховно красив. Что заставило ее спросить о других его интересах?

– Вы теряете время, миссис Брэдфорд. – Джерри стер ухмылку с лица. – Мы уже обсудили ситуацию, пока ждали вас. Вы ничего не сможете сделать, чтобы изменить решение Дэйна. Он отказывается продавать ранчо.

– И в какое же положение это ставит меня? Джерри пожал плечами:

– Если Дэйн не продает, вы тоже не можете продать… если только он не выкупит у вас вашу долю.

– Прекрасно! – Кэтлин вздохнула с облегчением. – Я знала, что выход найдется. Так как насчет этого, мистер Моррисон?

– Никак.

Ответ его так удивил Кэтлин, что она с минуту могла лишь молча смотреть на него.

– Но почему? Я готова к переговорам.

– Не-а.

Кэтлин сжала губы. Дэйн начинал злить ее всерьез.

– Что значит нет: не можете или не хотите?

– И то, и другое. Получается, мы оба завязли.

– Но должен же быть какой-то способ решить проблему! – Кэтлин обернулась к Джерри: – Вы же адвокат. Найдите какую-нибудь юридическую зацепку в завещании тети Беллы!

Предложение явно показалось Джереми очень забавным, потому что он расхохотался.

– Нет в нем никаких зацепок. Завещание составлял мой папочка, а он знал, что делает. Пожалуйста, можете нанять другого адвоката, чтобы еще раз просмотреть возможности, но это будет пустой тратой денег. Я читал и перечитывал его, пока мы вас дожидались. Оно составлено непробиваемо.

– Я всегда могу его оспорить. – Кэтлин яростно сверкнула глазами на Дэйна. – Откуда мне знать… может быть, этот ковбой принудил тетю Беллу оставить половину собственности ему.

Дэйн выпрямился, в синих глазах полыхнул свирепый огонь. Хоть это и было нелепо, но Кэтлин почувствовала страх, несмотря на то что их разделял большой стол.

– Спокойно, Дэйн. – Джерри положил руку на плечо Дэйна. – Миссис Брэдфорд не так выразилась. Она тебя не знает и сейчас слишком раздосадована. Я ведь прав, миссис Брэдфорд?

Кэтлин помедлила, потом кивнула. Если ее вынуждают принять этого человека в качестве партнера, неразумно сразу с ним ссориться.

– Вы правы. Я приношу вам свои извинения, мистер Моррисон. Я высказалась так от досады, и это несправедливо. Просто я приехала сюда, чтобы уладить дела тети Беллы, а потом уехать и заняться устройством собственной жизни.

Дэйн кивнул и снова расслабился на стуле. Но Кэтлин показалось, что она заметила в его глазах понимание.

– Ладно, без обид. Как сказал Джерри: вы меня не знаете, а то бы так не сказали. Но вот что касается устройства вашей жизни, не вижу, почему бы вам не попробовать начать все по-новому здесь, на «Дабл-Би».

– Здесь? – удивилась Кэтлин. – Право, я вовсе не таким себе представляла свое будущее!

– Может, и не таким, но в этом есть свой смысл, – повернулся к ней Джерри. – Дело обстоит так, миссис Брэдфорд, что вы завязли здесь с половиной ранчо, которое не можете продать. Ваша тетя не оставила вам никакого выбора.

Кэтлин надолго задумалась, затем вздохнула:

– Полагаю, вы правы. Но я терпеть не могу, когда мне не оставляют выбора!

– Вообще-то выбор у вас есть. – Дэйн наклонился через стол, и на лице его отразилось нечто вроде сочувствия. – Вы вольны уехать в любое время. Я могу управлять ранчо и буду каждый месяц посылать вам чек на половину доходов. Обманывать вас я не стану, если это вас смущает. Спросите кого угодно в Литтл-Форке, и любой вам поручится за меня.

Кэтлин кивнула. Может быть. С ее стороны это было наивно, но интуиция подсказывала ей, что этому человеку можно доверять.

– Дело не в доверии к вам, мистер Моррисон. Тетя Белла оставила мне половину этого ранчо. С моей стороны будет нечестно сбежать отсюда и все-таки получать половину доходов.

– Тогда почему бы вам не остаться здесь, хотя бы на некоторое время? Это будет приятная перемена по сравнению с жизнью в большом городе. Совершенно очевидно, что ваша тетя хотела, чтобы вы познакомились с ее хозяйством. Дайте себе месяц испытательного срока. Если жизнь на «Дабл-Би» вам не понравится, через месяц вы можете спокойно уехать. С чистой совестью.

Его слова были разумны, и Кэтлин, вздохнув, поняла, что соглашается.

– Ладно. Но я настаиваю, чтобы, пока я буду здесь, на мне лежала часть работы. Что делала тетя Белла?

– Она принимала гостей. – Глаза Дэйна потеплели, и Кэтлин поняла, что он вспомнил тетю Беллу. – Ваша тетя обедала с гостями, часто выезжала с ними на прогулки, вообще всячески старалась, чтобы они ощущали теплоту и дружелюбие. Как вы думает, сможете вы делать то же самое?

– Разумеется. Не вижу причины не справиться.

– Ладно. – Дэйн протянул ей руку через стол. – Значит, будем деловыми партнерами?

– Да. Мы – деловые партнеры. По крайней мере пока. – Кэтлин подала ему свою руку.

Это случилось в тот миг, когда их пальцы соприкоснулись. Горячая волна обдала ее. Перед глазами сверкнула молния. Его рука была такой теплой, а пальцы так удивительно бережно сжали ее ладонь… Легкая дрожь пробежала по ее телу: его покалывало от удовольствия, которое доставило ей его прикосновение… Впервые с момента приезда в Литтл-Форк Кэтрин наполнило ощущение покоя и безопасности. Она почувствовала себя защищенной, оберегаемой, лелеемой. У нее невольно мелькнула мысль, как было бы изумительно оказаться в его объятиях, ощутить близость его манящего тела.

– Я, пожалуй, поеду. – Джерри поднялся и снял напряжение момента.

– Да. Спасибо вам за помощь. – Кэтлин отдернула руку, надеясь, что Дэйн Моррисон не обладает способностью читать чужие мысли. Что это на нее нашло? Она встала со стула и на дрожащих ногах проводила Джерри.

Простое физическое действие несколько восстановило ее самообладание. К тому времени, как она дошла с Джерри до порога и попрощалась с ним на ступеньках крыльца, душевное спокойствие снова вернулось к ней. Глядя вслед грузовичку Джерри, она почти убедила себя, что странная реакция на рукопожатие Дэйна Моррисона ей просто почудилась… или была каким-то случайным отклонением, вызванным эмоциональными стрессами последних дней. Однако Кэтлин ни в коем случае не хотела бы еще раз пережить такое испытание.

Она услышала шаги за спиной и, обернувшись, увидела, что Дэйн тоже вышел на крыльцо. Теперь он снова принял свою любимую позу и, опершись о косяк входной двери, внимательно наблюдал за ней. Когда зеленые глаза Кэтлин встретились с его взглядом, ей показалось, что ее сердце пропустило один удар. Разумеется, это было невозможно. Такое случается только в лирических балладах о ковбойской любви. Но дыхание у нее перехватило на самом деле, и Кэтлин с трудом смогла выдавить из себя:

– Кажется, мистер Кэмпбелл очень приятный человек.

– Угу.

Волевым усилием Кэтлин поборола желание сделать шаг к нему. Как раз перед тем, как покинуть рекламное агентство, она проводила кампанию по новой марке духов под названием «Притяжение». Ей удалось бы покорить всех, представив в качестве героя клипов Дэйна Моррисона в его облегающих выцветших джинсах, прислонившегося к косяку двери спальни, в то время как по экрану пробегала бы надпись: «Чувствуешь притяжение? «Она опустила глаза и попыталась вспомнить, о чем, собственно, они говорили. А-а, о Джерри Кэмпбелле.

– Вы давно знаете мистера Кэмпбелла?

– Угу.

Дэйн снова вернулся к своим односложным ответам, которые прославили роли Гари Купера в вестернах. Кэтлин едва сдержалась, чтоб не хихикнуть. Он явно изображал крутого ковбоя, главного загонщика-скотовода. С облегчением она поняла, что Дэйн не обратил внимания на ее странное влечение к нему. Но не могла же она стоять весь день на пороге и отводить глаза! Ну, погоди! Сейчас она задаст ему вопрос, на который он не сможет ответить «угу» или «не-а».

– Я действительно хочу стать вашим рабочим партнером. – Набрав в грудь побольше воздуха, Кэтлин заставила себя посмотреть Дэйну в глаза. Спенсер всегда говорил, что она слишком высокая для женщины. Пять футов и восемь дюймов без каблуков. Но Дэйн Моррисон возвышался над ней, даже сутулясь, отчего она чувствовала себя маленькой и уязвимой. – Каковы же будут мои обязанности сегодня?

– Возьмите день отдыха. Вы, наверное, устали. Если хотите, можете осмотреть все здесь до того, как гости вернутся с прогулки, познакомиться с расположением комнат. Я позабочусь, чтобы вам никто не мешал.

Кэтлин кивнула:

– Спасибо. Не думаю, что я готова уже сегодня встретиться со всем штатом служащих.

– Всему свое время. Так любила повторять ваша тетушка.

– Мне не хочется, чтобы меня сочли… – Кэтлин помолчала, подбирая точное слово. – Легковесной.

– Не-а.

– Ладно. – Кэтлин вновь еле удержалась, чтобы не хихикнуть: теперь они оба перешли на манеру Гари Купера. – Как думаете, вы сможете отвечать мне неодносложно? Я не умею так здорово подражать Гари Куперу, как вы.

– Угу.

На этот раз чувство юмора возобладало, и Кэтлин расхохоталась. Кажется, в глубине его глаз промелькнула ответная усмешка.

– Дэйн, я вполне серьезно говорю насчет работы. Я этого хочу и обещаю, что буду выполнять свою часть добросовестно.

– Я рад, что вы назвали меня Дэйн. – Он улыбнулся, и от глаз разбежались веселые морщинки. – А то «мистер Моррисон» заставляет меня чувствовать себя Хэнком.

– Кто такой Хэнк?

– Мой отец. Впрочем, его тоже почти никто не звал мистером Моррисоном. Разве что парень из банка.

Кэтлин уловила в его тоне нотку грусти и, сама себе удивляясь, решила, что не будет расспрашивать его об отце. Обычно она не была столь щепетильна в отношении чужих эмоций.

– Знакомство с расположением комнат в доме не займет у меня много времени. Чем еще вы посоветуете мне заняться?

– Выспитесь хорошенько и будьте на кухне завтра утром в восемь, чтобы позавтракать вместе с гостями. – Дэйн оттолкнулся от косяка и спустился по деревянным ступенькам крыльца, затем оглянулся. – Я скажу Джибби, чтобы вам прислали основательный обед. Он наш главный повар.

Кэтлин улыбнулась Дэйн был очень любезен.

– Спасибо, но я не хочу есть. Мы с мистером Кэмпбеллом съели по сандвичу по пути сюда.

– Вы съели один из сандвичей Джерри?

– Да, но они такие огромные, что я осилила только половину и… – Голос Кэтлин прервался, потому что на лице Дэйна появилось выражение крайнего ужаса. – Я что-то сделала не так?

– Если вы проглотили сандвич Джерри, хорошего мало. С чем он был?

Кэтлин, озадаченная его реакцией, нахмурила брови:

– С ветчиной. Он сказал мне, что у Милли отличная ветчина…

– Слава Богу! – Он сунул руку в карман и, достав платок, вытер лоб. – Я было решил, что вам придется немедленно делать промывание желудка. Обещайте мне, что никогда не станете есть то, что выползло из кухни Джерри.

Содрогнувшись от его слов, Кэтлин кивнула.

– Выползет? Это как… таракан?

– Примерно так же. Джерри не счел нужным вам сказать, а ведь вы здесь ничего не знаете. В общем, его отец в прошлом месяце перенес цереброваскулярный инфаркт.

– Что это такое?

– Удар.

– Я… мне очень жаль это слышать. – Кэтлин недоумевала, к чему ведет Дэйн. Утром она разговаривала с отцом Джерри по телефону, и тот говорил вполне нормально.

– Последствий особых не было, лишь немного повлияло на мозговую деятельность. У нас все это знают и относятся снисходительно. Кроме того, большую часть времени он вполне здоров.

Кэтлин растерянно кивнула и спросила:

– А меньшую часть? Нездоров?

– Не-а.

– И что же случается в эти периоды? – Кэтлин встревоженно свела брови.

– Всякие мелочи. Пару раз Джерри приходил домой и заставал холодильник выключенным. Отец объяснял, что тот слишком шумит и нарушает его покой.

– Поэтому вы и велели мне не есть ничего с кухни Джерри?

Дэйн кивнул:

– Мы как раз разговаривали об этом, пока ждали вас. Джерри – собирается заклеить выключатель в положении «включено»… Но, разумеется, ничто не помешает его отцу вытянуть шнур питания из розетки… если он сообразит это сделать.

– Это… это так грустно. – Кэтлин чуть отвернулась, чтобы скрыть набежавшие на глаза слезы.

– Вообще-то не очень. Отец Джерри подшучивает над происходящим. Он даже смеялся по этому поводу, когда на прошлой неделе встал где-то за полночь и отправился подстригать газон перед домом.

Кэтлин пришла в ужас:

– Отец Джерри способен смеяться над тем, что теряет разум?

– Ну, серьезных инцидентов пока не было, и, кроме того, он пьет лекарства, предотвращающие подобные случаи. Да и потом, у него сейчас нет стрессов, связанных с работой, так как он передал свою практику Джерри. Так что можно надеяться, что не будет повторения таких недоразумений.

– Надеюсь, – покачала головой Кэтлин. – Я просто поражаюсь, как хорошо он справляется со своей болезнью.

– У нас здесь на подобные вещи не обращают внимания. Он понимает, как ему повезло, что он живет в маленьком городке, а не в мегаполисе.

Последнее замечание озадачило Кэтлин.

– Это почему?

– Здесь все иначе. Местный народ снисходителен к слабостям, и своих здесь не бросают. Жителей Литтл-Форка не раздражает, что отец Джерри решил выкосить свой газон среди ночи. Если это повторится, соседи скорее всего возьмут фонарики и пойдут ему помогать.

Кэтлин улыбнулась. Если Дэйн говорил правду, между Литтл-Форком и Бостоном разница была огромной. Добрая половина бостонцев даже не знала своих соседей в лицо.

– Я рада, что вы рассказали мне об отце Джерри.

– Конечно, раз вы будете здесь жить, вам надо это знать. По всей вероятности, вы с ним столкнетесь в городе, особенно если зайдете к Милли. Он ходит туда каждый день поесть яблочного пирога и выпить кофе. Милли печет обалденный яблочный пирог.

– Я чувствую, что вся стряпня. Милли обалденная, – кивнула Кэтлин. – Сандвичи были отличными.

Дэйн вновь нахмурился:

– Но вы съели всего половину?

– Да, я же сказала вам, что они огромные. Я обычно пропускаю ленч, правда, не тогда, когда я работаю с клиентами, но в этом случае… – Кэтлин помедлила, стараясь вспомнить, как, по словам Джерри, здесь называют трапезы. – В этом случае я не ем вечером.

Дэйн нахмурился еще больше: было ясно, что ее слова ему не понравились.

– А сегодня утром вы завтракали?

– Нет, но… – начала было Кэтлин и смолкла, потому что Дэйн смотрел на нее просто угрожающе.

– Значит, кроме половинки сандвича вы сегодня ничего не ели?

– Да, – ответила Кэтлин и поспешила добавить: – Но я правда не голодна.

– От такой еды и бродячая собака будет едва ноги волочить. Я не могу стоять рядом и смотреть, как вы пропустите еще и обед.

Кэтлин поджала губы: как смеет он указывать, сколько и когда ей есть?

– И что же вы собираетесь делать? Кормить меня насильно?

– Если понадобится, я так и сделаю. – Он пронзил ее свирепым взглядом. – Джибби пришлет вам тарелку мяса, жаренного на углях, и я хочу, чтобы вы съели все дочиста. Надо вас немного подкормить. Слишком вы худая… смотреть неуютно.

– Это кому же должно быть со мной уютно? – возмутилась Кэтлин. У нее была идеальная фигура! И она прилагала массу усилий, чтобы ее сохранить.

– Гостям, разумеется. Иначе они станут подозревать, что у нас не все ладно с кормежкой… Вон у хозяйки кости торчат, как на вешалке для шляп.

Дэйн весело ухмыльнулся, а Кэтлин начала закипать. Может быть, другие женщины на ранчо, окружавших Литтл-Форк, и не следят за собой, позволяя фигуре расплыться, но она в эту ловушку не попадет. Она сдержала рвущиеся с губ резкости и ограничилась ледяным кивком.

– Что еще в моей внешности вам хотелось бы изменить?

– Никогда больше не надевайте делового костюма. Наши гости приезжают сюда расслабиться и отдохнуть от всего этого. Наденьте джинсы и какую-нибудь рубашку. Это здешний стиль. И сделайте что-нибудь с вашими волосами.

– Моими волосами? – Кэтлин была вне себя от ярости. До сих пор никто не осмеливался критиковать ее внешний вид. – А с ними что не так?

– Слишком вычурно причесаны. Как я понимаю, у вас два варианта: или остригите их, или заплетайте в косы. Вы только отпугнете здешних людей, если будете выглядеть как манекенщица.

Нет, этот тип невыносим. Кэтлин круто повернулась и пошла в дом. Только заканчивая развешивать свою одежду в шкафу тети Беллы, она сообразила, что, в сущности, услышала комплимент. Дэйн считал, что она выглядит как манекенщица, то есть красива.

Присев на край тетиной кровати, она проиграла в уме весь их разговор. Он приказал ей съесть полный обед. Обед, а не ужин. Хотя здесь называют вечернюю еду ужином. Джерри разъяснил ей это. И теперь, обдумывая беседу с Дэйном, Кэтлин поняла, что тот на удивление хорошо разбирался в самых разных вопросах. Он понимал все юридические топкости завещания ее тети, знал все о земельном владении и что такое шахматный порядок, он со знанием дела рассуждал о состоянии здоровья отца Джерри. За всем этим скрывалась некая тайна, какие-то секреты, о которых он не хотел говорить. Кэтлин начала подозревать, что ее новый деловой партнер не только прямолинейный, сексуальный и в высшей степени раздражающий ковбой, которым притворяется. Он более сложен и загадочен.

Служащие и рабочие ранчо ждали Дэйна в общежитии. Он вошел туда и объявил, что племянница Беллы сегодня слишком устала для встречи с ними, поэтому отложила ее назавтра. После чего он отправил всех по рабочим местам. Однако от Джибби так просто отделаться ему не удалось. Тот хотел знать все о Кэтлин Брэдфорд.

Дэйн рассказал ему… нет, разумеется, не все, но часть истории. Сообщил о совместном владении ранчо и о том, что теперь продать его против их желания нельзя. В то же время он предупредил Джибби, что Кэтлин Брэдфорд все еще может причинить им кучу неприятностей. Будучи равноправным партнером Дэйна, она имеет право запретить любое решение, касающееся «Дабл-Би». Дэйн полагал, что она не станет спорить о повседневном управлении ранчо, но, если такое все же придет ей в голову, они окажутся в тупике и все забуксует.

Джибби обещал объяснить это работникам ранчо и предупредить, чтобы ходили вокруг миссис Брэдфорд на цыпочках. Работа их уже не под ударом, но им следует относиться к Кэтлин Брэдфорд с тем же почтением, что и к Белле. Если они будут паиньками, все пойдет хорошо.

Однако то была неполная картина, и Дэйн это отлично понимал. Направляясь к коралю, он размышлял о Кэтлин Брэдфорд и хмурился. Он искренне надеялся, что она не окажется какой-нибудь фанатичной защитницей животных. Если она решит, что объезжать лошадей под седлом слишком жестоко, неприятностей не оберешься. А если она к тому же решит, что медведей, которые иногда спускаются с гор и нападают на скот и лошадей, нельзя лишать права питаться этими животными, жди беды. Возможно, ему в конце концов удастся убедить ее в обратном, если он продемонстрирует ей окровавленных ягнят и жеребят, но это станет еще одной заботой в длинной череде его хлопот и обязанностей.

Впрочем, эти тревоги были мелочью по сравнению с главной проблемой. А настоящей проблемой была сама Кэтлин и то, как она на него действовала. За время работы на «Дабл-Би» Дэйн изредка встречался с женщинами и даже несколько раз заводил простенькие приятные романы. Но ни одна из женщин не потрясала его так, как Кэтлин Брэдфорд.

Дэйн прекрасно понял, почему она надела деловой костюм: чувствуя угрозу с его стороны, Кэтлин хотела поставить его на место. Она постаралась выглядеть крутой и уверенной в себе, взяв под контроль ситуацию, которая ее пугала. Ее жесткий подход мог бы сработать с Джерри, если бы рядом в комнате не было его, Дэйна. Но Дэйна она не обманула ни на секунду. В ее чудных зеленых глазах он увидел трогательную уязвимость, от которой сердце у него заныло.

Дэйн не лгал, говоря, что не может выкупить ее долю. Никоим образом он не мог бы заплатить за вторую половину истинной стоимости «Дабл-Би». Да и не хотел он ее выкупать, даже если бы у него нашлись на это деньги. Белла хотела, чтобы Кэтлин приехала сюда и провела какое-то время на ранчо, которое она любила. Это было предсмертным желанием Беллы, и Дэйн не станет мешать его осуществлению.

Как бы ему хотелось, чтобы сама Белла была здесь и своими глазами увидела, насколько Кэтлин Брэдфорд похожа на нее! Внешне колючая и несговорчивая, она была полна отваги и решимости, в точности как Белла. И точно так же она отказывалась отступать, не исчерпав всех доводов. Когда же Кэтлин поняла, что никак не сумеет обойти условия завещания тетушки, она заявила, что если ей суждено быть его партнером, то она будет партнером работающим. И, поборов свою гордость, спросила его, что должна делать.

Белла свела их вместе не случайно. Несмотря на испытываемые боли, она настояла на прекращении облегчающих инъекций морфия, чтобы не оставалось никаких сомнений относительно того, что в момент изменения завещания она находилась в здравом уме. Дэйн отлично понимал, зачем она поделила ранчо в шахматном порядке и оставила половину ему, а половину племяннице. Перед самой смертью она стиснула его руку и заставила его дать ей обещание забыть свое несчастливое прошлое. Так что, хоть Дэйн и не знал заранее, до того как Джерри их зачитал, подробностей завещания, намерения Беллы были очевидны. Она соединила их условиями своей последней воли в надежде, что он сможет заставить Кэтлин забыть о прошлом, а она сделает то же для него.

Дэйн усмехнулся, представляя, как Белла подглядывает за ним с небес и улыбается, радуясь тому, как начало разворачиваться ее сватовство. Право, ему не хотелось ее разочаровывать. Белла стала для него матерью, которой он никогда не знал, и он любил ее, как любил бы собственную мать. Но зря она надеялась, что ее хитроумный план удастся. Кэтлин Брэдфорд была полной его противоположностью. Так что, милая Белла, ничего у вас не получится.