Пусть всегда будет мама

Часть 1

С чего все началось? Я не знаю… В очередную Годовщину Победы мама, бабушка… Да вся наша семья, кроме папы и… меня… Они собрались в Министерстве и… не вернулись. Мама тогда на меня рассердилась, я даже не помню, за что, и сильно наказала, поэтому я и не была там… с ними. Как я себя за это ненавижу! Это должно было быть второе мая, потом уже выяснилось, что все погибли из-за магглов, которые то ли взорвали что-то, то ли газом задушили. Но они же все были магами, почему никто не спасся? Я не знаю.

Так началась война… Мы мстили, мстили подлым магглам, убившим наших родителей, но они просто убивали нас. Почему-то видели сквозь щиты и убивали. Вчера я случайно увидела письмо, которое писал папа, и теперь понимаю, что жить мне совсем незачем. Как быть дочерью того, кто предал весь Магический Мир? Как мне жить после этого? Мама… мамочка… Сегодня я пойду к твоим родителям, чтобы… Я хочу посмотреть в глаза людям, которые выдали магглам как-то спасшегося Хьюго. Папа и двое не простивших мамочку родителей убили нас всех. Пусть теперь убьют и меня, потому что я дочь предателя. Я хочу к маме!

Мамочка… Я читала твой дневник и теперь многое знаю. И про дядю Гарри тоже знаю, потому что ты писала о нем так тепло. Почему же вы были не вместе? Наших родных убили какие-то террористы, которым папа заплатил лепреконским золотом. А потом они принялись искать уже его, но не находили. Когда мы начали мстить, то не знали, кому, и просто убивали, а за это магглы убивали нас. Сейчас я свяжу папу и буду его пытать, я уже знаю, как. Главное, не плакать, все равно ведь я скоро умру, как умерли уже многие. Магглы решили нас всех уничтожить, и они нас уничтожат.

Папа совсем не ожидал чар от сломленной дочери. Кажется, он понимает, что сегодня умрет. Я держала «Круцио» почти целую минуту, а потом еще и еще, но аккуратно, чтобы он тоже был, как я, но не сошел с ума. В первую очередь я спросила почему-то совсем не то, что хотела.

— Почему мама была не с дядей Гарри? — «Секо» упало совсем рядом с главным для таких, как он, органом.

— Я подливал ей зелья! — выкрикнул он. — Она должна была быть послушной куклой! Но сорвалась! Еще немного, и я бы оказался в Азкабане!

— Поэтому ты всех убил? — тихо спросила я, желая нарезать его мелкими кусочками.

— Это был классный план! Если бы не Финч-Флетчли, я бы никогда не смог его претворить в жизнь! — кажется, он сошел с ума. — Но теперь я здесь главный, и у меня много золота! Я могу в нем купаться! Я великий!

— Инфламаре, — выплюнула я, а потом стояла и слушала, как он кричит в огне от неимоверной боли. Но эта боль ничего не искупит и никого не спасет.

Вчера магглы взорвали чем-то очень горячим школу, там погибли все, оставив только озеро лавы. Опять мне повезло, но это в последний раз. Мамочка… я иду к тебе. Я не знаю, как это будет, поэтому хочу уйти так, чтобы они пожалели. Все они. Все магглы! Они все виновны в этом! Пусть они сдохнут! Все! Я плачу, хотя и казалось, что слез больше нет. Я взяла то, что было в Отделе Тайн, потому что хочу умереть так, как считаю правильным — отомстив им всем.

Камин, вокзал… Все в последний раз, все как будто не со мной. Говорят, тетю Луну убивали очень медленно, магглы не должны жить. Ни один из них! Ну же, предатели родной крови, я иду к вам. Я теперь многое знаю и многое видела. Найдя папины и бабушкины записи, я теперь знаю, что никакой Победы на самом деле не было. Это вы заставили всех поверить… Зачем? За что? Дочь предателя идет мстить. Тетя Джинни помогала папе, но он и ее предал, поэтому она там, вместе со всеми…

Вот он этот дом… Вокруг ходят люди, стоят машины. Я даже вижу тех, кто вас охраняет, но они не считают меня опасной — в моей руке нет палочки. На цепочке, у самого сердца, висит артефакт. Моя месть вам всем, моя последняя воля, моя последняя память… Будьте вы все прокляты!

— Ты?! — удивляется «бабушка». Предавшая родную кровь, мерзкая… — Охрана! — кричит она. — Здесь эта тварь!

— Будьте вы все прокляты! — сказала я и активировала артефакт.

Мерлин, как больно умирать!

***

Из зеркала на меня смотрела тетя Луна. Совсем юная, моложе меня, она смотрела, и в глазах ее была боль. Только некоторое время спустя до меня дошло, что это я. Я стала тетей Луной, смелой, отважной, выжившей целые полгода в Малфой-маноре и не сломавшейся. Смогу ли я быть ею? Не знаю… Я ничего не знаю… Умирать оказалось так больно! Но в последний свой миг я видела страх на лицах этих тварей! Я отомстила!

— Луковка, ты плачешь? — в комнату вошел Ксено. Он тоже погиб там, как и все, но здесь и сейчас он мой папа. Я знаю, что он никого никогда не предавал, но мне просто страшно довериться.

— Маму вспомнила… — почти прошептала я и почти против своей воли вспомнила маму, какой она была, когда не сердилась. Слезы полились потоком. В следующее мгновение я ощутила давно, казалось, забытое чувство — меня обнимали, нежно прижимая к себе. Даже мама очень редко обнимала меня, а папа вообще никогда. От тепла слезы пропали, я обняла Ксе… папу, закрыв глаза. Хотелось верить, что ничего не будет, но я же знала, пройдет совсем немного времени и будет очень сильно больно, я просто знаю это.

— Не уберегли мы маму, — тяжело-тяжело вздохнул папа. Ему было очень тяжело, я видела это, и в этот момент мне захотелось сделать так, чтобы ему стало легче. В глазах резко потемнело. Очнулась я в кровати, рядом сидел… папа и гладил по волосам.

— Что со мной? — тихо спросила я, по телу разливалась слабость, а папа просто улыбался.

— Судя по моим ощущениям, доченька, — проговорил он. — Ты исцелила мою душу и перенапряглась. Сейчас папа тебя накормит, выпьешь зелье, и все будет хорошо, малышка.

Он действительно меня покормил, как маленькую — с ложечки. Это было очень необычно и очень-очень ласково. Почему-то я не решилась ему рассказать, а он не спросил, только поглаживал, как-то немного грустно, но очень по-доброму улыбаясь. Я потянулась за рукой, обнимая и целуя ее, а он только вздыхал. А потом я, видимо, уснула. Мне снилась мамочка… Такой, какой она была тогда… Улыбающаяся и сердитая, ласковая и злая… Чем я ее тогда прогневила? Не помню… мама, мамочка… Меня больше никогда не обнимут твои руки, потому что у Луны мамы нет, а моя мамочка еще маленькая. Может быть, мне разрешат хоть иногда видеть ее… прикасаться… Мамочка!

***

— Да, Ксено, твоя дочь — целитель душ, только у них бывает такое, — вздохнул целитель Сметвик, глядя на мечущуюся в бреду девочку.— Мама, мамочка… — отчаянно звал ребенок, и даже у целителя выступили слезы на глазах.— Ее надо учить, а то сгорит… — проговорил Гиппократ, понимая, что раз зелья не подействовали, то это что-то другое. Но настоящих целителей душ были единицы, и о них известно не было ничего.— Волдеморт… — вдруг заговорила Луна, не просыпаясь. — Крестражи… Мамочка… Не ходи туда! Не надо! Василиск, мамочка!— Тихо, Ксено! — остановил отца ребенка целитель Сметвик. — Такое тоже бывает, она сейчас видит что-то нам недоступное! Не мешай ей, просто запиши все, что она скажет, может быть, это важно.— Мамочка… Не-е-ет! — закричала девочка и затихла. Гиппократ проверил ее, Луна была без сознания.— Что же ты носишь в себе, дитя… — тихо проговорил он, выводя девочку из этого состояния. В этот раз она нормально отреагировала и на чары, и на зелья, что означало — откат закончился.

***

Проснулась я опять слабой, но рядом с папой стоял смутно знакомый дядя. Слегка напрягшись, я поняла, что это молодой Гиппократ Сметвик, он маму лечил, когда ее ранили на пятом курсе. Кто знает, что бы было с мамочкой, если бы не этот целитель? А еще потом, когда нас убивали, он спасал, кого мог. Я посмотрела на целителя с благодарностью, потому что говорить почему-то не получалось.

— Луна, ты пока не можешь говорить, потому что сорвала голос, — произнес дядя Гиппократ. — Нужно немножко подождать, пока зелья подействуют, ты понимаешь меня?

Я кивнула, потому что нужно же слушаться целителя, после чего папочка, не тот, который предатель, а тот, который Ксено, меня напоил какой-то очень вкусной водой, а потом принялся кормить, очень осторожно, как будто боялся, что со мной что-то случится. Целитель же смотрел с таким пониманием, что хотелось плакать, но у меня перед глазами стояла мамочка…

— Гиппократ, а как она в Хогвартсе? — спросил папа, и я испугалась того, что не пустят, но целитель как будто понял мой страх и вздохнул.

— Я дам ей экстренный порт-ключ в Мунго, — произнес дядя Гиппократ. — Выдернет даже из Хогвартса. Кто знает, что ее там ждет…

— Василиск… — прошептала я, заставив замереть обоих мужчин. И тогда я рассказала то, что помнила из разговоров дядей и теть о Второй Магической: и про артефакт, и про Уизли, и про василиска… И что со мной будет…

— Запоминает… — проговорил целитель Сметвик. — Значит видящая, а не пророк. Луна, никому и никогда не рассказывай об этом, это очень для тебя опасно, мы договорились?

— Да… — я опять кивнула. Даже шепотом говорить было очень сложно.

— Ксено, пусть полежит, а я пока к Стиву схожу, — совсем непонятно произнес дядя целитель, а я просто не могла спокойно лежать: совсем скоро я увижу мамочку. Совсем юную, но мамочку! Может быть, она разрешит мне… прикоснуться? Ну могут же быть чудеса на свете? Ну, пожалуйста!