Путаница или Ребёнок от незнакомки

Глава 41

Глава 41

-Ой, совсем не слышала, как ты вошел, - котенок залилась румянцем и торопливо спрятала телефон под декоративную белую подушку. Она так силилась сделать вид, что все в порядке, что я решил не говорить, чему был свидетелем.

Пусть моя нежная и ранимая девочка пребывает в неведеньи. Ей нельзя волноваться. Я все решу сам. Давно кулаки чешутся проучить её бывшего, из которого она так часто расстраивается.

Присев перед ней на корточки, я взял маленькие теплые ладошки в свои большие и посмотрел ей в глаза. Мягкая, красивая, словно фарфоровая кукла с витрины магазина игрушек. За что мне такое счастье? Неужели за свои грехи и скверный звериный нрав я не должен был получить злую ведьму?

Ах, да... Ведьма у меня уже была. Кристина. При воспоминании о бывшей внутри передернуло. Она была моим наказанием. Слава Богу, все позади. Еле заметно тряхнул головой и приник губами к пульсируюшей венке на Катином запястье. Она заметно напряглась и немного дернулась, но руку не вырвала. Ну, что же... Это уже победа.

-Котенок, может ты хочешь прогуляться?

-Нет, я устала. Я хочу прилечь, - по её заплаканному лицу было видно, что она явно хочет остаться в одиночестве. Вот только я не хотел уходить. Мы и так были несколько дней порознь. А кажется, что целую вечность.

Но как ей сказать об этом? Опять прижать и целовать и ласкать насильно? Это было бы просто пределом моих мечтаний... Но я же не законченный урод? Правильно, поэтому закатываю губу и сваливаю восвояси, чтобы пускать слюни на Катю издалека...

-Как скажешь, котенок. Отдыхай. Я в соседней квартире, - со скрипом выдал я и в последний раз поцеловал теплую, вкусно пахнувшую ладошку, а затем поднялся.

Но тут произошло то, от чего в пору было орать от счастья. Катя закусила свою пухлую алую губку и робко попросила:

-Олег, останься, пожалуйста, я что-то совсем расклеилась. Мне страшно одной.

Нужно ли говорить о том, как гулко застучало мое сердце, а внутренний зверь завилял хвостом от радости?

-Конечно, останусь, - на лице против воли расплылась широкая улыбка, больше похожая на оскал голодного волка, но я поспешил её спрятать, чтобы не показывать Кате, как сильно я счастлив.

-Только ты держишь себя в руках и спишь отдельно, - поспешила она поставить запоздалое условие и наставила на меня указательный палец на манер пистолета.

-Как скажешь, - я поднял руки так, словно она держала меня на мушке, чем заставил Катю рассмеяться.

Позже был ужин и сопливая мелодрама, выбранная ею. Меньше всего хотелось снова лицезреть слёзы, но Катя была непреклонна и снова рыдала, запрещая мне шутить над влюбленными героями мыльной оперы. Будь на её месте любая другая, я умер бы со скуки, но с котенком мне было по-настоящему хорошо. Мы ели попкорн и пили чай с малиной, смотрели дебильный фильм про старуху, которая потеряла память и не узнавала мужа.

А потом склонив головы совсем близко просто изучали на её телефоне в каком-то мультяшном приложении то, размером с какой фрукт или овощ сейчас наш ребёнок.

И это было чистым кайфом. Не разбавленным ни счем удовольствием и радостью от близости любимого человека.

Поздней ночью, когда дом погрузился в тишину, я прошел по темному коридору и заглянул в свою спальню, которая была занята котенком. В полутьме на большой кровати вырисовывался её неподвижный силуэт. Подойдя ближе я внимательно посмотрел на умиротворенное личико и подрагивающие ресницы, послушал тихое размеренное дыхание и несколько раз до боли в лёгких вдохнул любимый запах, а потом сжал кулаки и вышел. У меня осталось еще одно незавершенное дело, которое и так было отложено в долгий ящик.

Признаюсь, я с самого первого дня раздобыл номер сынка мэра и собирался ему позвонить, чтобы популярно объяснить то, что Катя моя. Изначально мне было плевать на её мнение по этому поводу, отдавать беременную моим ребенком девушку другому я не собирался, даже если она была другого мнения.

Но за эти несколько недель жизнь перевернулась с ног на голову. Сначала её побег, наши ссоры и противостояние, а потом и совместное проживание... А дальше Котенок, её желания и чувства стали для меня важнее всего на свете.

Я и сам непонял, как так вышло, но меньше всего на свете мне хотелось причинять ей боль. Именно поэтому я на корню задушил своего внутреннего мудака и эгоиста , и решил не звонить её жениху.

Катя смогла расстаться с ним сама. Казалось, что могло быть лучше? Она снова со мной и больше не собирается замуж, во всяком случае за другого. Я даже поверил в то, что могу не орать, не ругаться матом и не бить кого-нибудь для снятия напряжения. Больше незачем, ведь счастье со мной. Само счастье пока не понимает, этого, но это вопрос времени... Осталось только немного подождать, а главное быть рядом.

Но, когда сегодня я бесшумно вошел в гостиную, то буквально заскрипел зубами от вида вздрагивающей тонкой фигурки на белом ковре... Она плакала. Наверняка из-за этого утырка. И меня переклинило. Совершенно не удивительно, и даже ожидаемо, учитывая ситуацию. Я, конечно, добрый дядя Шамай, но за Катю сломаю позвоночник любому, включая этого поганца.

Закрывшись во второй квартире я подошел к окну и глядя на ночной город набрал нужный номер. Если этот Максим захочет встретиться, то пожалеет о том,что родился на свет. После третьего гудка раздался молодой, но сильный мужской голос:

-Слушаю.

-Слушай. И запоминай. Катя беременна от меня. Если приблизишься к ней ближе, чем на километр, ты покойник.

-Беременна? Так вот в чем дело... Она не просто бросила меня, она изменила, - голос дрогнул, и из динамика раздались глухие удары, а затем и сдавленный мужской крик, больше похожий на хрип раненного зверя.

Я ожидал, что он многое захочет сказать мне, как сопернику, а может и померяться кулаками и отомстить, но в трубке раздались короткие гудки, а затем вызов прервался.

Позвонил бы я, если бы знал, чем позже обернется мой звонок?

Точно нет.