Путем неизбежности

Глава II

Я увидел тело. Оно лежало на открытой поляне, рядом с торчащим из земли хайкелем. Синее лезвие ловило солнечные блики, которые засечь с расстояния проще легкого. Очень похоже на ловушку, хотя кто знает…

Кажется это Милен. Только у нее был длинный одноручный хайкель. Кэролайн предпочитала тяжелое вооружение наподобие эспадонов, клейморов и фламбергов, а Гэбриэль вообще презирал клинки. Оружием ему служил собственный разум, натренированный до такой степени, что разрушение и убийство силой мысли переставали быть чем-то невозможным.

Я прятался за деревьями уже минут десять. Шестое чувство подсказывало, что неподалеку затаился кто-то еще. Возможно враг ждет, пока я подойду к телу, чтобы потом сразу же напасть со спины. Я не жалуюсь на собственную скорость, но на открытой местности даже мне нелегко будет избежать стрелы или арбалетного болта. Лучше не рисковать.

Внутреннее зрение я не использовал. Безумные в состоянии засечь всплеск в фоне, как и любой Ловец. Случается такое редко, но и смерть товарища частым событием не назовешь. Кто знает, на что способен убийца Милен, тем более что я его совсем не чувствую.

Уши и глаза превратились в оружие. Как и терпение. Я прислушивался к каждому шороху, вглядывался в любые подозрительные вещи. Шелест кустов — ветер или чья-то неуловимая поступь? Хруст веток — лесной зверек или башмаки убийцы? Хаос, как же все непросто! Так можно до самой ночи проторчать.

Но опытные охотники доверяют своему чутью. Если рядом опасность, идти на солнечные блики не стоит. Слава Создателю, меня научили ждать, хоть я это и ненавижу всем нутром.

… Тянулись минуты, прошли целые часы. А чувство чужого присутствия не пропадало. Кажется, меня еще не засекли, иначе давно бы приблизились и напали. Но быть может, мой потенциальный противник лишь приглядывается ко мне, пытается понять, что я из себя представляю?

Благодаря циркуляции внутренней энергии мое тело не затекло, хоть я не шевелил ни одним мускулом уже длительное время. Правая рука покоилась на эфесе хайкеля, левая — упиралась в ствол дерева, обросшего мхом с северной стороны.

Не знаю, чем бы закончилось мое ожидание, если бы не слабый шорох в кустах, расположенных в тридцати метрах от меня. Когда он повторился, я медленно и очень осторожно двинулся на источник звука. Под ноги смотрел очень внимательно, минуя сухие ветки и подозрительные участки. Даже я с трудом разбирал натренированным слухом, как отзывается почва под моими подошвами, не говоря уж о потенциальном враге, находящимся дальше моего. Услышать мое приближение было почти невозможно.

Хайкель в ножнах был зажат в правой руке, которую я предварительно отвел для замаха. Ножны не станут преградой, освободить клинок я сумею за доли секунды.

Остановившись от тех кустов, где я в последний раз слышал шуршание, в шести с половиной шагах, я застыл, прислушиваясь. Остро хотелось использовать внутреннее зрение, но тогда эффект неожиданности сошел бы на нет. Шаг за шагом я приближался к цели. Чтобы там ни пряталось, оно все еще в кустах. И сейчас я прикончу…

Из кустов на меня выскочил молодой кабанчик и к своему стыду я рванул ему навстречу. Рефлексы, мать их так. Порой нельзя ничего с ними сделать. Мой каблук ударился поросенку между глаз, продавливая череп и сбивая животное с ног. Послышался душераздирающий визг, который заставил мою душу уйти в пятки.

Все. Кажется я лажанул, и мое расположение теперь известно любому, кто прятался в этом подлеске. Кабанчик продолжал дико визжать, но мне было не до него. Плюнув на все, я задействовал внутреннее зрение. Молниеносной волной мир преобразился в желтые тона. Если бы не это, то лежать бы мне мертвым на земле…

Сзади!

Благодаря вовремя активированному зрению я успел заметить, что со спины ко мне приближается что-то живое и с явно нездоровыми намереньями. Силуэт мерцал несколькими темными пятнами, что свидетельствовало о присутствии источников враждебной магии или артефактов.

Мой хайкель блокировал удар громадного меча, мышцы правой руки свело судорогой. Ну и силища! В ответ я сделал обманный маневр и отступил на несколько шагов в сторону. Мой оппонент, будучи для меня темно-желтым пятном, продолжал наступать. Его оружие не знало преград. Я наклонился и отскочил, а вражеский меч попал в толстый ствол вяза, разрубив его и даже не затормозив своего движения.

Должно быть моя ситуация не из лучших. Возможно кто-то бы назвал ее аховой, но я… хаос! Как же быстр его клинок?! Я едва успевал блокировать удары, а мой хайкель до сих пор оставался в ножнах. Правда ножнами завтра их назвать уже будет нельзя. Жалко, хаос задери! Шкуру громового ящера не так-то просто достать…

Улучив момент, мне наконец-то удалось вывернуть руку и взмахнуть клинком так, чтобы остатки ножен улетели прямиком в моего противника. Судя по всему, это его задержало, так как у меня хватило времени вернуться к нормальному зрению и войти в боевой транс. Скорость моей реакции возросла, как и подвижность тела.

Передо мной стояло нечто не слишком приятное на вид с неопределенными очертаниями. Активный мираж, понял я. Способность скрывать свое истинное обличие и показывать противнику лишь то, что сам хочешь. Если на чистоту, то я тоже пользовался подобной маскировкой. Она активировалась в моем подсознании сразу как начался бой; эта маленькая функция была заложена в мой мозг на шестом году обучения и действовала безотказно. Для противника я выглядел демонообразной тварью, у которой от человека лишь конечности, голова и туловище.

Хотя мой враг смотрится не лучше. Громадный зазубренный меч, черный панцирь на груди и смазанная голова. Это все что удалось различить через дымку.

А дальше наш бой возобновился с той ужасающей скоростью, с которой и начался. Но на сей раз я оказался проворнее. Вовремя уходил от ударов, давал ответы, да еще и пытался пробиться сквозь морок. Мой противник при этом атаковал с той же яростью и неутомимостью, показывая мне, что скорость это еще не все. Буквально через минуту после начала нашего поединка, та часть подлеска, где велся бой, была вырублена полностью. Этому парню поработать бы лесорубом на благо общества…

Несколькими мощными прыжками я выскочил на поляну, где развернувшись, рванул к телу Милен. Я использовал всю свою скорость и был уверен, что меня не смогут догнать. Так и случилось, но мой враг был опытным бойцом и не чурался пользоваться нечестными приемчиками. Когда до хайкеля Милен оставались считанные метры, земля под ногами вздрогнула, а дальше последовал взрыв. Горячий воздух и ударная волна подхватили мое тело и понесли хаос знает куда, но каким-то чудом мне все-таки удалось вцепиться левой ладонью в рукоять торчащего из земли хайкеля.

Приземлился я, можно сказать, удачно. Используя инерцию собственного тела, я перекатом вскочил и вновь побежал. Противник показался справа, вновь готовясь метнуть в меня огненнуюместь. Дабы избежать этого я пошел на сближение. Орудовать сразу двумя хайкелями я не спец, но против двуручника это лучший вариант.

Мы сошлись и наша схватка длилась короткую вечность. Я выигрывал в скорости, но мой оппонент давал мне фору в силе и выносливости. Вскоре мои укусы хайкелями по его защите стали замедляться. Даже находясь в боевом трансе, я не мог нащупать слабые точки этой машины смерти. Вот же настырный парень… но можно ведь зайти и с другой стороны.

Я вновь стал фехтовать одним клинком, что никак не улучшало моих шансов. Хайкель Милен отвел за спину и стал накапливать на кончике лезвия энергию. Когда мой противник в очередной раз опустил меч в пустоту, я нанес удар сразу двумя клинками. Видно почувствовав, какой из них более опасен, монстр выставил свой меч против хайкеля Милен.

Сила встретилась с силой. Моя левая рука задрожала, но вскоре я понял, что виновато не давление со стороны моего врага, а всеобщее энергетическое напряжение. Даже почва под ногами ходила ходуном. Воздух стал густым и вязким. Не пошевелится! Между мечами стала накапливаться энергия, я почти видел, как это происходит. Будь у меня возможность, я отступил бы, удрал как можно дальше. Но шансов нет…

Прежде чем произошел выброс энергии, я максимально к этому подготовился. Постарался выстроить многоступенчатую защиту, блокировать потоки вокруг своего тела и попытался перевести взрывную волну в сторону своего противника. Невероятно, но он делал то же самое! Раньше мне никогда не встречались такие смышленые Безумные. Что за день… уж лучше бы я сидел в Освейне или отправился на глупые поиски пещер.

Я отвернулся, дабы мои глаза не выжгло вспышкой. Давление нарастало, а потом случился выброс сжатой энергии. Если бы не меры предосторожности, то мне наверняка бы оторвало руку. Но вместо этого я второй раз за пять минут отправился в полет.

К счастью или к сожалению, мое сознание потухло до того как я приземлился на землю.

Приходить в себя оказалось непросто, но боль — первый признак того, что ты жив. На губы налипла грязь, кровь коркой закрыла левый глаз. Кости ломило, но дышать я мог. Кажется с легкими все в порядке.

В положении лежа я всмотрелся в эпицентр взрыва, где чернела довольно внушительная воронка. Хайкель Милен был до сих пор в моей руке, хотя с его безупречным доселе лезвием произошли кое-какие изменения. Волшебные руны потускнели, сама материя чуть изогнулась, из-за чего я сделал вывод, что балансировка нарушена. Жаль, отменное было оружие. Но владельцу-то уже все равно…

Я попытался отбросить испорченный клинок в сторону, но импульс не дошел до пальцев. Они продолжали крепко-накрепко сжимать рукоять, почерневшие и скрюченные. Пришлось отложить мой собственный хайкель и правой рукой помочь разжать отнявшиеся пальцы. Они были горячими и совершенно не чувствовали боли.

Минус левая рука? Если мой противник остался дееспособен, то мне уже с ним не справиться. Фехтую я неплохо, но с одной рукой рассчитывать можно разве что на бегство. Это при условии, что ноги меня послушаются.

Желая проверить, я пошевелил пальцами на обеих ногах. Вроде бы все нормально, но вставать мне рано. Собираясь с силами, я перевернулся на бок. Чисто рефлекторно потянулся к своему хайкелю и заметил кое-что интересное. Лезвие было в крови. Значит я достал гада, когда он решил блокировать клинок Милен! Вот так-то! Знай наших!

Хотя чему я радуюсь? Если в мире появились такие Безумные, то Ловцам придется туго. Показатель смертности повысится многократно, и о почетном выходе на пенсию можно будет лишь мечтать.

Мне удалось встать и я, шатаясь, двинулся вперед. Кровь заливала глаза, и я почти ничего не видел. Сплошной туман вокруг, ничего не разобрать, но глаза для настоящего охотника не столь важны. Свою жертву я почую и без них.

Мой противник так же поднялся на ноги и теперь брел навстречу мне. Я чувствовал его, я чувствовал его кровь стекающую ручейками из рваной раны на предплечье. Мой хайкель мягко вошел в плоть, но вышел из нее под давлением взрыва, попросту разрывая ткани на части. Неприятное зрелище.

Мы остановились в нескольких метрах друг от друга. Маскировкой не пользовался больше никто и я увидел, что сражался все это время с женщиной. Ее тяжелый меч волочился по земле, но я не сомневался, что она сумеет поразить меня ним в два счета. Рана не остановит бойца подобной силы.

— И что дальше? — засмеялся я. Мой голос был приглушенным и хриплым — во всем виноват песок, набившийся в рот, и раскаленный воздух, опаливший мои связки.

— А ничего, Безумный. Сейчас наступит развязка!

Безумный? Странно, я не Безум… о хаос! Не может быть!

Я повернул голову так, чтобы кровь не мешала мне видеть. Передо мной стояла моя наставница, сжимая в руке свой фламберг. Я сглотнул. Хаос, Безумные, Создатель! Невозможно! Мы сражались и чуть не убили друг друга из-за… из-за ошибки?!

А теперь попробуйте это объяснить Кэролайн. Может лучше завершить нашу битву на прежней ноте? О нет, конечно же нет, хаос побери!

— Безумный? — надменно переспросил я, не желая узнавать ее первым. — Тебе не заморочить мою голову демон! Я сражаюсь до победы, как поступил бы на моем месте любой другой Ловец — знай это.

Из-за крови, залившей глаза, я мало что видел, но кажется Кэрол обратила на мои слова внимание. Ее мышцы расслабились, и вроде бы желание изрубить меня на куски у нее отошло на второй план. Так же я заметил ее глаза, которые пустыми зрачками смотрели мимо меня. По всему выходило, что моя наставница не успела отвести взгляд от вспышки и сейчас ничего не видит.

— Сирил? — наконец спросила она, а потом ее прорвало: — Какого хаоса, мать твою?! Что это было, мать твою за ногу?! Решил убить своего наставника?!!! Ах ты ж ублюдок…

В те минуты я услышал в свой адрес очень много нелицеприятных фактов, о которых предпочел бы не знать вовсе. Я терпеливо ждал, ибо ругаться в ответ я не видел смысла. Субординация, чтоб ее. Моя левая рука плетью висела поперек тела, а кровь из пореза на лбу продолжала заливать глаза. Мне не нужно было видеть своего учителя, чтобы представлять, как сокращаются ее лицевые мускулы, как она жестикулирует свободной от меча рукой, разбрызгивая кровь из раны во все стороны.

Наконец она выдохлась. За это время я успел стереть кровь с глаз и пристроить хайкель под мышкой. Бросать его на землю мне совершенно не хотелось.

— Рад что вы живы, — кое-как выдавил я из себя.

— Чьими стараниями, засранец! — вновь ругнулась наставница. — И вообще, какого ты здесь? Я же велела оставаться в деревне!

— Ну-у, — осторожно протянул я, не желая вновь выслушивать поток нелицеприятных слов. — Я почувствовал последний крик и пришел к выводу, что вы попали в передрягу. Хотел помочь.

— Помочь? Да ты разрушил место, где их убили! Как теперь определить, что произошло?!

— Хочу заметить, что это не мой клинок крошит камни и валит лес с одного удара…

— Заткнись!

— Стоп! — до меня вдруг дошло. — Вы сказали «их»? Убита не только Милен?

— Как видишь, — уже спокойнее произнесла Кэрол. Из кармана штанов она достала пузырек с целебной мазью и стала оказывать своей руке первую помощь. Судя по движениям — зрение к ней еще не вернулось. — Вон там должен был лежать труп Гэбриэля, пока его не снесло взрывной волной.

Я осмотрелся. Из кустов, в тридцати метрах к северу, действительно выглядывали чьи-то ноги. Я поежился: с павшими магистрами следует обращаться более почтительно.

Свалившись задницей на землю, я перевел дух. Баночка с целебной мазью имелась и у меня, так что я не преминул остановить кровотечение и втереть бальзам в почерневшую руку.

— Есть предположения, кто бы это мог быть? — осторожно спросил я, в любой момент ожидая нового взрыва гнева.

— Нет, — буркнула Кэрол. — Но пока ты не приперся, я успела понять одну вещь.

— Какую?

— Убийца сумел подобраться к Гэбриэлю незаметно.

— Но это невозможно, учитель. Ловец чувствует приближение Безумных.

— Значит это был не Безумный, — отрезала магистр.

— Хищных зверей мы тоже чувствуем, — возразил я. — Как и людей с нехорошими намерениями.

— Слушай, — Кэрол попыталась нащупать меня взглядом, но промахнулась. — Гэбриэля убили во сне. Это понятно? Он не сопротивлялся и даже ни хаоса не понял, что случилось!

— Ясно, ясно, — я примирительно поднял единственную руку. — Как скажете — во сне, так во сне. Милен, кстати, тоже?

— Милен — нет. Ее зарезали в бою. Из какого оружия я определить не смогла. Явился ты и мы стали играть в кошки-мышки.

— Я ведь уже извинился!

— Да мне побоку на твои извинения! А ну бегом ищи тело Милен! Оно должно быть где-то неподалеку…

Слово магистра — закон. Пришлось встать и, пошатываясь, обходить округу. Надеюсь с останками девушки все в порядке, ибо собирать ее по кусочкам мне совсем не хотелось.

— Пошевеливайся! — донесся мне в спину злобный окрик моей наставницы.

Я вздохнул и заковылял быстрее. И почему интересно я совсем не рад, что магистр Кэролайн цела и невредима? Уж лучше бы ее, а не Гэбриэля, зарезали во сне…

К большому стыду, передвигаться нам пришлось поддерживая друг дружку. Никто не проронил ни слова, после того как мы предали огню тела наших собратьев. При этом ничего полезного узнать не удалось, исследовав прилегающую территорию, если не считать того, что двух Ловцов убили. Редкость.

Я с трудом переставлял ноги, а о той скорости, с которой я покинул Освейн, можно было только мечтать. Меня поддерживала лишь мысль о том, что моей наставнице сейчас не лучше. Два раза она споткнулась и чуть не упала, и что самое интересное, мою помощь приняла без ворчания.

Да, мы хорошенько поработали друг над другом.

— Нужно связаться с кем-то из лордов, — пробормотала Кэрол, когда мы почти добрались до первого подвесного моста. Вот значит, как следовало перебираться на эту сторону утеса. — Рассказать что произошло.

— У управляющего воздушной пристанью должен быть хрустальный шар, — заметил я. Почерневшая рука все еще не двигалась, но к ней вернулась чувствительность. Жгучая боль слепила сознание, но я терпел. Нечего показывать перед магистром свою слабость.

Кэролайн кажется думала о чем-то подобном, так как она умолкла, не ответив. Аккуратно ступая, мы шли по мосту, который местные жители поддерживали в образцовом состоянии. Ни одной гнилой доски, ни одной прорехи, куда может угодить ступня.

Когда переход был завершен, мы не сговариваясь присели на траву, переводя дыхание. С неприятным холодком в груди я осознал, что несколько ребер у меня все же сломано. Если не показаться целителю, то могут возникнуть осложнения. Проклятая Кэрол! И какого черта набрасывать на себя мираж? Как я мог понять, что меня атакует собственный наставник?!

— О чем думаешь? — неожиданно спросила моя наставница. Злобы в ее голосе я не уловил.

— О том, что я чуть вас не одолел, магистр, — на моих губах появилась ухмылка, но вряд ли Кэрол смогла ее рассмотреть. Зато по голосу она распознала мою иронию. Это уж точно.

— Ерунда. Ты подставился, напав на кабана. Если бы мой меч был чуть полегче, а твоя реакция чуть медленнее, мы бы сейчас не болтали.

— Если бы, да кабы.

— Я не ожидала, что ты станешь атаковать столь глупо. Камикадзе херов…

Я не ответил. Если честно, то у меня в мыслях было ударить и отскочить. Я не ожидал, что энергия с хайкеля вступит в сопротивление с энергией фламберга. Тут определенно мой просчет. Но стоит ли об этом говорить магистру? Вряд ли.

— Из-за тебя нам обоим придется вернуться в деревню и отсиживаться до полного выздоровления, — прохрипела Кэрол, вставая на ноги. — Убийца Гэбриэля и Милен скроется.

Так уж и из-за меня: если бы не твои распоряжения, все могло быть иначе. Я был бы рядом, и наши товарищи были бы живы. Или вместо двух трупов было бы три. Жизнь — игра.

— Как скажете.

Увесистые удары в дверь вывели из пьяного транса старого Олшоса, который никому не мешал и просто отдыхал у себя на кушетке. Пустой кувшин из-под настойки перевернутым лежал на столе. Кажется на дне еще оставалось несколько капель…

Удары повторились. Управляющий ругнулся себе под нос и встал на ноги. Комната закачалась, но это не помешало старику вывалиться в прихожую и доковылять до двери.

— Иду, иду…

На пороге стояла перемазанная кровью и грязью женщина, с порванной кое-где одеждой. Из-за плеча выглядывала рукоять двуручного меча.

— С кем имею честь… — начал было управляющий, но его грубо оттолкнули в сторону. В приглашении гостья явно не нуждалась.

— Где у тебя хрустальный шар? — произнесла она требовательно.

— Чего? — не понял Олшос. — Это… ик… налет?

— Хаос тебя задери! Мне нужен хрустальный шар.

Женщина с силой ударила кулаком о балку, поддерживающую конструкцию. К удивлению старика с потолка посыпалась пыль, из-за чего он по-новому взглянул на гостью. Кто она такая, если сил у нее больше чем у всех его грузчиков вместе взятых?

— Успокойтесь, магистр, — с порога послышался усталый голос. Олшос тут же перевел взгляд на высокого парня, который выглядел ничем не лучше своей спутницы. Лицо в крови, на теле лохмотья, под мышкой зажат меч без ножен. — Если на него давить, то ничего путного не выйдет. Лучше расскажите ему о бренди.

— Каком еще к хаосу бренди? — сперва не поняла незнакомка, но потом лицо ее прояснилось. — Ах о нем…

— У нас есть несколько бутылок отличного персикового бренди, — пояснил парень, входя в дом. — И мы отдадим его тебе на дегустацию, если ты разрешишь воспользоваться твоим хрустальным шаром.

— Че за шар-то? — опять не понял управляющий.

— При помощи которого можно связываться с другими владельцами шаров! — чуть резковато ответила магистр Кэрол, забыв разве что добавить привычное в ее случае «ублюдок», «сволочь» или «балбес».

— А-а, говорилка! — догадался старик, раскрыв рот и многозначительно подняв палец к потолку. — Так бы и сразу сказали, а то шар им какой-то подавай… Сейчас поищу.

Для меня было огромным наслаждением развалиться в кресле-качалке, предоставив все проблемы решать Кэролайн. Пусть связывается с лордами, объясняет что произошло, оправдывается, а я просто посижу, вытянув ноги к холодному очагу.

Мое восстановление проходило на редкость успешно. Рука до сих пор не двигалась, а грудь болела, но передвигаться я мог гораздо резвее. Хайкель лежал у меня на коленях, обижено сверкая лезвием. Да уж, извини приятель, я потерял твои ножны. Качественная была работа, и материал очень редкий…

Эх, что за день? Сплошные неудачи. Не приходилось сомневаться, что как только наставница немного придет в себя и оклемается, меня ждут вырванные годы. Интересно, что это будет? Поход в одиночку к Ледяному Вулкану? Сражение на арене против десяти мантикор? Официальный выговор? Мытье сортиров?

Зная Кэрол можно предположить, что предпочтение он отдаст всему сразу, а сортиры оставит на десерт.

Со второго этажа, куда вела узкая винтовая лестница, донесся грохот. Скорее всего, это моя наставница буянила. И мне очень повезло, что свою злость она вымещает не на мне.

— Где бренди? — полюбопытствовал старик, глядя на меня со своей раскладной кушетки, где он сидел, прислонившись спиной к стене.

— Не беспокойся. Будет.

Я не врал. Управляющий пострадал больше всех, если не считать моих погибших товарищей и нас с наставником. Он заслуживал компенсации. Как только прибудет воздушное судно, я выпрошу у капитана один из его бочонков ароматного напитка.

В голове пульсировала точка боли. Было бы неплохо вздремнуть, но поддаться порыву значит дать Кэрол предлог сделать мне выговор. Представляю себе это, она без сомнения скажет что-то в духе: «Чего разлегся, лентяй? А ну живо встать, шесть кругов вокруг горы! Я здесь, видите-ли делом занята, а он дрыхнет».

Вскоре моя наставница спустилась вниз. Судя по всему, ей стало лучше настолько, что она смогла воспользоваться внутренним зрением. На предметы она, по крайней мере, больше не натыкалась, двигалась уверенно и быстро.

— Да ну их всех в зад, — прорычала магистр, сваливаясь на свободный от хлама стул. — Тоже мне лорды, мать их так…

— Что-нибудь случилось?

— Попробуй догадаться, — предложила Кэролайн, запрокинув голову и глядя в потолок. — Все из-за тебя.

Ну конечно. Она просто не могла этого не добавить. Для нее это в порядке вещей. Себя же она винить не может. Этого никто не любит делать. Даже я. Особенно я.

Хотя чего там: как ни крути, а неудачником считать я себя не могу. И это доказано моими достижениями. В свое время я показал лучшие результаты на предварительных испытаниях. Побил двухлетний рекорд, вырвался вперед в глазах многих наставников, но конечно же не в глазах Кэр. Она упрямо не замечала очевидного: рано или поздно я превзойду ее и оставлю далеко позади.

Но пока я лишь ученик. И так будет до тех пор, пока моя наставница либо не умрет, либо разрешит пройти окончательные испытания.

Контора управляющего погрузилась в тишину. Каждый думал о своем, и только старик Олшос тихонько прикладывался к заначке. Кэролайн затихла, возможно заснула, а я прокручивал в голове недавние события. Все-таки странно все это. Безумный, которого невозможно почувствовать, мертвые Ловцы, битва между союзниками. Да и отчет перед Цитадель настроения не поднимает.

Как чертовы крестьяне смогли идентифицировать Безумного, если даже мы, Ловцы, не сумели ничего найти? Нет, конечно кое-кто или кое-что нашло нас самих, но это не меняет того факта, что у простых людей попросту не было возможности узнать о присутствии твари Хаоса такого уровня. Вернусь в Освейн — как следует расспрошу старосту, этого слащавого ублюдка. Он выложит мне все, это точно. Будет сопротивляться — получит пару раз по зубам.

В дверь конторы забарабанили со страшной силой. Кэрол резко выпрямилась на стуле, управляющий поперхнулся настойкой (хотя встать уже не смог), а я активировал внутреннее зрение. Ничего опасного. Ни одного темного пятна.

Ожидать, что Кэролайн сама пойдет открывать дверь не стоило, поэтому я поднялся и выполнил эту нехитрую работу собственноручно. Внутрь ввалился парень крепкого сложения. На лице — испуг. Кажется, где-то я его уже видел. Точно, именно этот рабочий объяснял нам, как добраться до деревни, когда мы сходили на пристани шесть дней назад.

— Там… там, — задыхаясь повторял он, даже не замечая что перед ним вовсе не управляющий, — пришел человек… с Освейна… с Освейна человек пришел, он говорит, что…

— Успокойся, глотни воды, — предложил я, указав рукой на кувшин и несколько кружек.

Рабочий проигнорировал мое предложение, но договорить сумел. Выдавил он из себя следующее, стараясь говорить максимально внятно:

— Человек, пришедший сюда утверждает, что… что Освейна больше нет!

— Что за фигня? — вяло откликнулась Кэролайн, поворачивая к нему голову. — Не пудри нам мозги. Что ты успел сожрать или выкурить? А?

— Я не… я ничего…

— Тогда почему несешь такую чушь?! — рявкнула она, и тут же поморщилась от боли. К моему злорадству.

— Он говорит правду, — донесся судорожный голос с порога и все повернули головы на источник звука. Там стоял человек, который совсем недавно предлагал мне поучаствовать в глупой авантюре по поиску загадочных пещер. Это был Квинсий собственной персоной, алхимик из Элайла. Одет парень был так же как и в нашу последнюю встречу, разве что головного убора на нем сейчас не оказалось. — Все мертвы. Деревня разрушена.

— Ты еще, мать твою, кто такой? — воскликнула Кэрол. — Очередной сумасшедший?

— Я. Не. Вру, — по слогам произнес Квинсий.

— Тогда что случилось, хаос побери?

Квинсий вошел в дом и в отличие от рабочего воспользовался кувшином с водой. Пил он жадно, проливая влагу себе за воротник. Отставив кувшин в сторону, и вытерев рот тыльной стороной ладони, алхимик заговорил:

— Я ушел за травами, а когда вернулся вместо деревни остались сплошные руины. Там поработало настоящее чудовище — большинство жителей порваны на куски, дома разрушены или сожжены. Но самое страшное, так это тишина. В Освейне сейчас так тихо, что жуть пробирает аж до костей.

— Ясно, — сказала Кэролайн. — Сколько ты там пробыл и видел ли что-то подозрительное?

— Кроме десятков трупов? Нет, больше мне ничего не приглянулось…

Квинсия трясло, но парень старался держать себя в руках. Он поочередно поглядывал то на мою наставницу, то на рабочего, то на меня. Кажется, этому парню пришлось пережить нечто ужасное.

— Кто ты?

— Алхимик. Из…

— Это Квинсий, он приехал в Освейн окончить свое обучение, — объяснил я. — Мы с ним знакомы.

— И он не сумасшедший? — Кэрол посмотрела мне прямо в глаза, но я знал, что сейчас я для нее лишь желтое пятно с несколькими темными пятнами.

— Не настолько.

— Стрелу Создателю в зад! — наставница с чувством хлопнула по подлокотнику ладонью и вновь сжала зубы от боли. — Только этого еще не хватало. Теперь ты понимаешь, почему я просила тебя остаться в деревне?! Понимаешь?!!

Этот яростный крик адресовался явно не Квинсию с грузчиком. И не управляющему.

Понимаю. И мне очень жаль. Хотя… что мое сожаление может сделать для тех, кто ушел?

Я наверно сильно погорячился, когда думал, что Освейн штурмом взять очень сложно. Меньше чем за девять часов моего отсутствия деревня перестала существовать. На подходе мы заметили разваленный частокол, словно в него бились десятки таранов. Квинсий оказался прав, и эта правда далась мне нелегко.

Первые трупы начались за линией частокола. Это были дружинники, которые даже не вытащили своих ржавых мечей. Смерть застала их в тех позах, в которых они находились неся свою дурацкую службу. Сержант валялся в гамаке, привязанном между домом и деревом, два солдатика играли в кости и теперь их головы покоились на залитой кровью игральной доске. Смотровая вышка была полностью сожжена.

— Запах гари и мертвые тела, — пробормотала Кэрол, останавливаясь. — Чувствуются следы магии разрушения. Тут все в черных пятнах…

Я поверил магистру на слово, не став подключать внутреннее зрение. Силы нужно экономить. Хайкель был зажат в здоровой руке, но что-то подсказывало мне, что воспользоваться мне ним не удастся. Бой за Освейн окончился, и я в это время был занят битвой с собственным учителем. Как глупо. Их кровь пролилась потому, что я был небрежен, что ослушался приказа и решил поиграть в героя.

На улицах трупов было не слишком много. Почувствовав опасность, жители попрятались в дома. Оглядывая разрушенные строения, я сомневался смог ли кто-то выжить. Из разбитых окон и голых дверных проемов тянуло тяжелой аурой разрушения. Магия бьет без промаха, убежать от нее может только большой счастливчик.

На развилке мы с Кэрол пошли разными путями. Магистр зашагала к рыночной площади, а меня ноги сами по себе понесли к храму Создателя. Что-то подсказывало, что суеверные крестьяне изберут это место в качестве последней твердыни.

Я оказался прав. Храм был чуть ли не единственным строением в Освейне, которое выстроили из речного гранита. Высокие стены и разрисованные барельефами карнизы, длинные витражные окна с иконостасами и надписями на древнем, высокие ступени и четыре колоны у входа. А так же трупы на крыльце, лужи темно-красной крови, оторванные головы и клочья одежды вперемешку с внутренностями. Из приоткрытой дубовой двери веяло спекшейся мертвечиной.

Заходить ли внутрь? Сложный и неприятный вопрос, но выбора у меня нет.

Я не стану описывать, что увидел внутри. Это понятно и так, перед моими глазами предстала сама смерть. Люди, независимо от пола и возраста без движений лежали на полу, на скамьях и даже у алтарей. Мраморное изображение Создателя безучастно смотрело на картину бойни, протянув руки к павшим. Как символично…

В голове тихо звякнул колокольчик, причиняя дискомфорт и боль. Вызов от магистра игнорировать было нельзя, но связь пожирала львиную долю внутренней энергии, а у меня ее и так немного осталось. Ловцы редко общались дистанционно, ведь чем длиннее расстояние, тем больше и затраты. К тому же, друг другу мы можем передавать лишь образы, а это сродни общению посредством наскальной живописи.

«Внимательно».

«Площадь, — послышалось отдаленное эхо в голове. — Важно. Срочность».

Присутствие Кэролайн исчезло из моей головы, и на меня тут же накатила тошнота. Сделав пару глубоких вдохов, я успокоился и медленно попятился назад. Выйдя из храма, я вновь отдышался и поплелся в сторону местного рынка. Мой учитель не перестанет издеваться надо мной никогда. Что ей стоило просто крикнуть? Здесь же недалеко… и эта тишина… в ней любой шорох как удар молота о наковальню.

Магистр стояла ко мне спиной, когда я взбирался по отвесной дороге вверх. Ноги на ширине плеч, ветер развивает светлые волосы, прям дева-воительница на поле брани из тех глупых легенд, что возвеличивают Ловцов. Я открыл было рот, чтобы возмутиться необоснованным вызовом, но когда оказался рядом с Кэрол, передумал.

— Что скажешь? — спросила наставница. — Это то, о чем я думаю?

Ей повезло, что сейчас ее глаза ни хаоса не видят, подумалось мне. К горлу подкатил нехороший комок.

— Да, похоже на какой-то ритуал, — выдавил из себя я. Подключать внутреннее зрение сил не было. — Темных пятен много?

— Здесь все в матово-черном, — мрачно поведала она.

Рыночная площадь превратилась в жертвенник. Торговые столы были сметены в сторону, как и бочки с продовольствием и рыбой. В строгом геометрическом порядке в грунт были воткнуты длинные шесты, на которые с жуткой педантичностью кто-то нанизал человеческие головы. По центру лежало мертвое тело. В руке трупа была зажата кисть маляра, обильно выпачканная кровью. Неизвестный художник изобразил грубые линии и круги, в которых я угадал Пентаграмму Свободы.

— Кто-то пытался открыть Малые Врата, — подтвердила мою догадку Кэролайн.

На душе стало гадко, я поглядел на магистра, пытаясь понять, о чем она думает. В голове роились сотни догадок, одна другой безумнее. Липкий страх пополз по позвоночнику.

Ясно было только одно — все что случилось, не было случайностью.