Путешествие в Никс

ГЛАВА 14

Эреб вырвал Элспет из святилища у входа в Никс. Ее тело осталось, но ее сознание было унесено прочь. Элспет очутилась, словно, во сне. Она стояла у окна каменного дома с соломенной крышей. Снаружи виднелись зеленые холмы с вишневыми деревьями. Неподалеку, Дворец Ангелов парил в летнем небе, окруженный залитыми солнцем облаками. Еще до того, как она увидела Дворец, она уже знала, что она снова была в Банте. Но это было не видение мира, уничтоженного Слиянием осколков Алары. Вместо этого, ее разум нарисовал восстановленный мир, каким он мог бы быть в ближайшем будущем.

Широкоплечий мужчина выходил из дома на работу в поле. Она все еще чувствовала его поцелуй на щеке. Это был ее муж, но он повернул спиной к ней, выходя в дверь, и она не увидела его лица. За окном, юноша – ее сын – ухаживал за лошадью в загоне, рядом с конюшней. Он улыбнулся и помахал ей, заметив, что она смотрит на него через открытое окно. Она почувствовала подергивание своего платья, и, взглянув вниз, увидела девочку с каштановыми волосами, заглядывающую ей в глаза.

- Да, Мина? – произнесла Элспет. Это была ее дочь, чей седьмой день рождения миновал всего пару дней тому.

- Ты научишь меня другим фигурам сегодня? – просила девочка. В одной руке она сжимала тупой деревянный меч, который, как помнила Элспет, она сама смастерила для дочери. Испытание Эреба было серией приятных воспоминаний, которые не были реальны, но о которых бы мечтала Элспет.

Запах свежего хлеба смешивался со сладким ароматом белых цветов в глиняной вазе, на деревянном столе. Свежий ветерок ворвался сквозь открытое окно. Ее сына уже не было видно, но она совершенно четко просматривала окрестные земли. Она видела прожилки на листьях дуба по ту сторону поля. Это была граница их фермы. Никто не мог прийти на ее землю без ее приглашения. Никто не мог навредить ей. Никаких бурь никогда не возникнет на горизонте. Это бы ее дом, и ее окружали любящие ее люди.

Девочка счастливо улыбнулась своей матери и положила свой игрушечный меч на стол. Смотря в зеленые глаза своей дочери, Элспет чувствовала, как от нее ускользают истинные воспоминания. Дакс, Аджани, Никка – они растворялись во тьме, и в считанные мгновения она забудет обо всех них. И она не была уверена, волновало ли ее это. Здесь было все, чего она когда- либо желала. Ив се, что ей нужно было сделать, это отпустить свою боль от истинных воспоминаний.

Девочка начала напевать сбивчивую песенку. Совершенно очевидно было, что она придумывала ее на ходу. «За рекой… ой, да по реке». Напевая, она вынула из вазы белые цветы и разложила их ровным рядком на столе. Пока Элспет силилась вспомнить название цветов, ее дочь начала наливать чистую воду из вазы в золотую чашу на столе. Золото было совершенно неуместным в грубой, деревенской обстановке, и Элспет почувствовала замешательство от того, что не замечала этого раньше. Нет, это не она не замечала чашу. Ее просто не было здесь прежде.

Ее дочь наливала жидкость, пока не наполнила золотую чашу до краев. У нее не было запаха, но Элспет знала, что это была не вода. Как только она выпьет ее, она перестанет бороться. Как только отопьет, она, наконец, сможет отдохнуть. Асфодель. Элспет вспомнила название цветка, но от этого ее тело пронзила боль. Воспоминания прежней жизни было подобно вскрытию старой раны. Если она останется здесь, такие эмоции, как скорбь и отчаяние станут подобными незнакомцам, которых она когда-то встречала в прошлом.

Девочка выжидающе смотрела ей в глаза. Каждое мгновение ее жизни с этим ребенком пронеслось в ее мыслях. От ее рождения до веселых открытий грудных лет, и даже недавние дни, когда они вместе играли на улице летними вечерами.

- Тебе нужно попить, мама, - серьезным голосом произнесла девочка. – Это все, что тебе нужно сделать.

Это было видение ее дома, безопасности, и комфорта. Она так устала от горя, от разрушения, и бесконечной череды катастроф. Перед ней была чаша смирения Эреба. Почему именно она должна сражаться с Ксенагом? Или с Фирексийцами? Или с любым другим безжалостным злом, обрушившимся на Мультивселенную? Разве она недостойна мира? Она выглянула в окно, на человека, который мог бы быть ее мужем. Кем бы он ни был, он не был Даксом. Боль пронзила ее, как только она напомнила себе, что все это было нереальным. Она не рожала ни одного из этих чудных детей. Здесь она не обретет покой.

- Пожалуйста, мама? – просила девочка.

Элспет вырвала золотую чашу из ее рук и швырнула о стену. От столкновения, золото разлетелось на тысячу бесполезных осколков. Как и все в этом видении, чаша Эреба была лишь горьким обманом. Слезы хлынули по щекам девочки, и Элспет почувствовала сожаление так же отчетливо, как если бы она бросала собственную дочь.

- Почему? – жалобно спросила девочка. – Почему ты так сделала?

- Потому что никто никогда не обещал мне жизни без страданий, - сказала Элспет. И с этими словами, она была выброшена обратно в Никс.