Путь Акогаре. Том 1

Глава 5 Странник

Фарбы! Златая роспись кимоно, румянец на щеках, я вижу их! Бросил взгляд в окно, там кремом светилась луна, я вижу! Вывеска у входа, цвета апельсина, вижу! Глаза Согии, как бушующий в горах ручей, вижу! Сейкацу! Ты… Вовсе не серый? Ты… Полон радуг? Значит… Их теряют не все?… Да их утратил я один!

— Какое удивленное у тебя лицо, будто бога во плоти увидел! — рассмеялся Рёко, прищурив глаза, — Ладно, давайте вопросы начнёт задавать самый старший, а это… — он окинул нас оценочным взглядом, — Ты! — указал он на меня, — Кен Кё, если правильно помню — ожидая вопроса, он смотрел так, словно и сам знает о чем я думаю, но не хочет этим хвастаться.

— Да-да, — такая резкая манера речи Ша, убрала всю сонливость, — у меня только один вопрос — чего хочет Тэгами?

— Ха-ха-ха! Если скажу — пропадёт весь интерес!

— То бишь ты не ответишь?

— А кто вам гарантировал ответ, может, я вопросы послушать хочу?

— Глупо ты свой шанс потратил, — прокомментировал писатель.

— А этот ваш малец, смотрите, завидует! — указывая на Чино, раскатисто смеялся странник, — Следующий ты, Согия.

— Что случилось с моим Акогаре? — как по заготовке, выдал гробовщик.

— Хм… — скиталец заметно помрачнел и задумался, несколько секунд промычав, продолжил: — Он сейчас в очень опасных руках, вам не справится — даже втроём. Дай-ка сюда кодати твоего самурая, — Рёко вытянул клинок из ножен и провел по лезвию языком, кровь мгновенно впиталась в сталь, — Теперь этот меч может убить мертвецов, но, в отличие от Акогаре, остался таким же хрупким, будь осторожнее, — протянул обратно.

— Спасибо.

— Исчезновение его катаны связано с Хантой? — вмешался Тэгами.

— Да, но если расскажу как — вы сильно расстроитесь, — Ша дезинфицировал рану на языке алкоголем, — Этот Тамаши, как прыщ на заднице, с каждым днём в народе о нем всё больше и больше слухов. «Воплощение Кодоку», «Падший Ворон Судьбы», тьфу!

— Он и вправду так силен?

— А то! Но лично проверить новую силу не удавалось, от меня «непобедимый охотник» прячется.

— Новую силу?

— Длинная история, неважно.

— Ладно. А разве твои вороны не могут видеть всё?

— Даже если они и заметят передвижение Ханты, пока они донесут сюда, пока меня донесёт туда — слишком много времени.

— Получается, что ты говоришь с ними? Я думал птицы как глаза, работающие на расстоянии.

— Много думаешь, пацан! И вообще, с чего это я тебе тут детали производства рассказываю! Заговорился что-то…

— Это правда, что ты шесть тысяч лет не можешь одолеть Кодоку? — тут уже поинтересовался я, поняв — из-за объемов выпитого саке Рёко не контролирует количество рассказываемого. Да и правило «одного вопроса» чисто формальное и нас, по всей видимости, уже не касается.

— … - замолчал, Рёко задели за больное, вытянули изнутри тяжелейшее бремя, — Да, - выдохнул он, залпом опустошив рюмку. Отвернулся от нас — как бы выражая отвращение к этой теме.

Замолчали все. Многозначительно уставились себе в кружки, время от времени попивая содержимое. Мой вопрос был неуместен, стало стыдно и неудобно. Кто же знал, что у полубогов тоже есть чувства. Как только открыл рот, чтобы разрядить обстановку, скиталец выдал:

— Вы так хорошо пахнете ребята… Как-то даже некомфортно, что я настолько неприглядно выгляжу. Уж сколько не мылся с этими церемониями… Вот зараза.

— Так, церемония только раз в году, в остальное время ты, должно быть, свободен? — спросил Чино.

— Ишь умник нашелся! Тебе вообще говорить нельзя, помолчал бы… — была выдержана драматичная пауза, — Я просто… Устал. Вы бы знали какое это удовольствие жить человеческую жизнь, а я свое время уже истратил.

— Ты привидение?!

— Внутри — возможно, но снаружи тело вполне осязаемое. Но не могу умереть, как бы ни пытался, — руки Рёко были трупно фиолетовыми, кроме синяков сверкали и шрамы, вены вскрывали, вероятно, не один раз, — Это — моё проклятие. Хитрая месть Кодоку за создание Акогаре. Людская жизнь — полна удовольствий. Когда испытываешь всё впервые, и, не успев попробовать даже половины — умираешь. В людской жизни есть азарт, который ценю один я, эту самую жизнь уже потерявший.

— Жить вечно — иметь безграничное количество лет на испробование всех удовольствий! — пел писатель.

— Ты не понимаешь, — вмешался Согия, — Смысл в азарте, в осознании неизбежного конца, который приободряет действовать активнее. В мёртвых лицах много несбыточных надежд, — он педантично улыбнулся, — Знаю, как гробовщик, не понаслышке.

— Оставьте ваши нудные беседы! Давайте лучше выпьем, да побольше! — ворвался я в рассуждения компании, — Уши вянут от ваших депрессивных мыслей! Трактирщик, обнови-ка нам стаканы!

Обновилось и настроение за столом, с каждым выпитым литром я всё меньше и меньше контролировал ситуацию, самого себя в первую очередь. Но одно могу сказать наверняка — о плохом мы точно не думали! Заливисто смеялись, травили жизненные байки и пили, пили, пили…

— А ну-ка, дай это сюда! — выкрикнул Рёко, отбирая сямисен у одиноко играющей дочери владельца идзакаи, — Давайте, ребята, песню! — настраивая инструмент, подергивая струны и колки их удерживающие, созывал нас к плясу странник.

— Давайте, Рёко-сама! — Согия погрузился в кураж, весело похлопывая в ладоши и пытаясь танцевать что-то невразумительное. В обнимку с гробовщиком пританцовывал и я, размахивая в разные стороны рюмкой, где половина жидкости лилась нам в рот, а половина — на пол.

— Я знаю — каждый из нас умрёт! Только на том свете отдохнёт! — в ход пошел хлёсткий тембр Ша, на каждый виртуозный удар по струнам приходилось нелепое движение нашей парочки, — Я знаю! И с ног собьёт он всех! Способ действенный, что стар как грех!

— Ну, что вы дурачитесь, — задумчиво, игнорируя общие радости, сетовал Тэгами, — Так же нельзя…

— Танцуй и пой пока живой, завтра будет поздно!

Вытянув Чино к нам с Согией, мы заставили парня плясать за компанию, тот, видно, сопротивлялся, но поняв, что отпускать его никто не собирается, тоже пустился в ход за песней. Троицу кидало из стороны в сторону, шатало вместе с горизонтом, но как только кто-то один хотел свалится, тут же двое других приподнимали обессиленного и, наполняя алкоголем, придавали энергии бедняге. Тэгами то и время подташнивало в разные углы идзакаи, но юноша уже так вошел во вкус, что ему это вовсе не мешало.

— Танцуй и пой пока живой, завтра будет смерть!

Отдыхали мы будто завтра нас по-настоящему ждала погибель, словно воины, которые знают, что не проживут и минуты дольше, пытаясь наполнить каждый миг, ведущий к концу.

— Я знаю, что каждого из вас, могила заберёт! Я знаю, что нахожусь на волоске, когда вину свою топлю в саке!

Даже не смотря на то, сколько Рёко выпил, всё равно выдавал мастерскую игру на сямисене. Но тут его что-то остановило… Резкий удар сзади! Общее веселье прервано, странник пошатнулся и поднялся к нападающему.

— Извините, господин, не узнал, — резко упав к ногам Ша, начал скулить мужчина, — Я только слышал, что мою дочурку обидели, знал бы, что это вы, наказал бы её за то, что пожаловалась на самого скитальца!

— Ничего, — потирая ушиб на затылке, подытожил Рёко, — только вот инструмент твой… Сломался из-за удара.

— Реликвия сломалась по моей вине, я вас ударил. Примите извинения.

— Реликвия?

— Сямясен подарил моему отцу милостивый даймё, за верную службу. Отца уже нет, а память о нём… Была.

— Мне очень жаль, мы можем как нибудь загладить свою вину?

— Прогоните женщину, сидящую в том углу, — мужчина указал на стройную даму, одиноко выпивающую саке. Она вела себя настолько тихо, что войдя сюда мы её даже не заметили, но выглядела нежеланная посетительница ярко — как актриса Кабуки, не смывавшая свой грим несколько дней.

— А что она сделала? — поинтересовался Согия, — Выглядит прилично, хотя, стоит признать, достаточно необычно…

— Пьёт третий день и не платит.

— Такой даме можно и простить, — игриво заметил Ша, — Тэгами, сгоняй-ка разберись с ней. Полагаюсь на тебя, — неожиданно скомандовал скиталец.

— Эм… — удивился Чино, — Ладно.

— Я не буду говорить с тем, от кого несёт пергаментом, смоченным кровью, — не успел писатель подойти, как его опередила гостья.

— Чего? — покосившись, юноша засверлил женщину стеклянным взглядом, и, видимо, стал заводиться.

— Успокойся, Тэгами-кун, — Согия отодвинул Тэгами, и сам прошёл вперёд, — Леди, что скажете на мой счёт?

— Скажу, что ты ещё хуже. От тебя несёт мертвечиной.

— Можно, по крайней мере, узнать ваше имя? — педантично продолжил гробовщик, — Я — Шитай-но Согия.

— Вырезанного клана? Очень забавно. Окуни.

— Очень приятно, Окуни-сан, — подчёркнуто игнорируя сарказм, продолжил: — Можно ли узнать, почему дама вашего положения, — с нажимом произнёс Согия, — оказалась в деревенской харчевне?

Согия — сама обходительность.

— Нельзя.

А вот с партнёром не повезло.

— Что, грязный бродяга и бессмертный полубог не будут пробовать меня прогнать? — продолжила Окуни, повернувшись в анфас.

— Будут, — странник поднялся, — Обменяемся услугами. Я отвечу на твой вопрос, а ты изволишь не создавать проблем господину.

— Резко же ты протрезвел, — заметила посетительница, — Предлагаю тебе, бренный скиталец, сравнить наши навыки в танце.

— Хи-хи-хи! — Рёко похлопал в ладоши, — Думаешь, я не знаю кто ты?

— Именно потому и предлагаю.

— А судьи кто?

— Я пойму, если проиграю, — отсекла Окуни, — Начнём.

Мы уже успели насмотреться на навыки Рёко в танце, удивительно, но он даже под градусом не теряет своей утончённости, его движения легки и грациозны, будто веер сам несёт его за собой.

Я был под впечатлением от умения, которые он проявлял в танце. Каждое движение было так хорошо спланировано и красиво исполнено, что я не мог удержаться от желания попробовать себя в этом занятии. Хмель подавил заботы о том, что люди могут подумать, и я постарался взять под контроль каждое движение, чтобы мой танец был хоть немного похож на то, что демонстрировал Рёко.

— Что этот чудак вытворяет? — изумилась Окуни, — Уберите его, пусть не мешает.

— ХА-ХА-ХА! — Тэгами с Согией уже катались по полу от смеха, не слыша возражений актрисы, — Небеса всемогущие, Согия-сан, я сейчас лопну! Нет, ну вы видели этого грациозного журавля! Ха-ха-ха!

Мне стало жутко стыдно.

В голове вертелся только один вывод: «Алкоголь — зло».

— Всё, иди сюда, не смущай этих неумёх своим талантом, — я податливо свалился на землю, когда писатель оттянул меня к себе — Продолжайте!

— Я увидела достаточно, — прервала действо Окуни, — Уж прости, на церемонию я не успела, а как ты танцуешь посмотреть очень охота… Хи-хи! — впервые она кокетливо улыбнулась.

— Чертовка… — Рёко изумился комбинацией, ненадолго замолчал, и выдал: — Эти трое… Они похоронили твою труппу, — от услышанного все в комнате переменились в лице.

Удивительно. Из них кто-то ещё и выжить умудрился?

— Врёшь, — процедила актриса.

— Мне незачем.

— Во дела! — в беседу вклинился Тэгами, — Ждём извинений и благодарностей!

— Я струсила, — она проскрипела зубами, — Убежала. Когда вернулась увидела… Гору трупов я увидела! — горестно вскрикнула дама.

— Не стоит сдерживаться, поплачь, — Согия.

— Не могу, этот макияж сделала мне… Неважно. Испортить его будет неуважением к ушедшей душе.

— А ты достаточно принципиальная, — продолжал Чино.

— Давайте прекратим этот балаган, — заявил Ша, — Перед вами, очевидно, юноша. В театре Кабуки принято, чтобы мужчины играли женщин.

— Ты сбрендил, странник? — Окуни схватил Рёко за воротник и прижал к стене, от удивления нашу троицу пригвоздило на месте, осталось только изумлённо наблюдать, — Что ты себе позволяешь!?

— Стоит ли так бурно реагировать, когда вся правда уже известна? — спокойно спросил странник, проведя рукой по лицу Окуни — стирая макияж, — Постарайся отпустить свой образ, прекрати топить горе в саке и не закрывайся от людей под слоем белил.

— …

— А если уж топишь — соизволь заплатить! Ха-ха-ха! — закончил Ша, легко освободившись от паренька, — Пойдёмте, ребята, с нас хватит приключений на сегодня.

Мне снились пейзажи. Водопад, вечно стремящийся вниз и одинокий булыжник внизу, где я и сидел, медитировал, погружаясь в гармонию с фауной. Ценил своё отшельничество, единство в потоке природы. Я чувствовал злобу к людям, понимал, что ненависть владеет мною, и всё из-за коварного предательства, которое уже успело потеряться в реках времени, но не уйти из моей головы. Но сейчас… Вновь вернулся в общество, закрутил ураган — теперь вокруг меня люди, а в близком окружении — три незнакомца, как никак знаем друг друга всего лишь пару дней, что несоизмеримо мало с полутора десятилетиями, проведёнными в лесах. Но даже так я успел привыкнуть к новым товарищам, к хорошему, как говорится, быстро привыкаешь…

— Кен! Кен! Просыпайся! — сквозь сон услышал голос Чино.

— А? — попытавшись поднять голову, меня поразила боль, — Что тебе надо? — раздраженно спросил я, чувствуя в горле жуткую сухость.

— Мы идём выбирать новую одежду, так что поторапливайся, все уже ждут, — как Тэгами мог вообще стоять на ногах? Вчера же пили одинаково, а он тут, как огурчик, понимаете ли!

— Подожди-подожди, — едва сумев подняться, останавливал парня, — Присядь-ка, давай поговорим. А то не удаётся, что-то, наедине остаться.

— Весь во внимании, Алкаш-сама, — рассмеялся он.

— Вообще понимаешь насколько сильно мы сбились с курса?

— Ха-ха, а ты знал, куда мы держим курс? Может, всё наоборот, идёт строго плану?

— За дурачка меня держишь? Я тебе в отцы гожусь, Тэгами, а ты тут козни строишь. Лично я соглашался на поход к учителю, а не на встречу с гробовщиками, богами и хер пойми кем ещё! Сам хоть осознаешь — как и куда меня тащишь?

— Пойми, Кен, у нас есть путеводная звезда, что светит ярко-ярко, но где-то вдали. И есть густые облака, туманы, что загораживают светило. Нету смысла в спешке, друг. Нас не ждут семьи, дети, жёны, родители, мы одни друг у друга. Никому, ничем не обязаны, прекращай спешить и наслаждайся процессом, встречами, новыми людьми и нелюдьми тоже! Чем опытнее и мудрее мы к мастеру заявимся, тем больший кредит доверия получим!

— А чем нам не подходит любой другой учитель?

— Любой другой захочет денег! И вряд-ли владеет универсальной техникой, как тот.

— Эх, — выдохнув, проводил писателя взглядом за фусуму. Чего же им всем от меня надо? Хотя, сам за всеми и тащусь…

Прокрутил в голове события вчерашнего вечера.

Выходит, что мы затеяли пьянку с полубогом?…

Кому расскажешь, не поверят.

Собираться долго мне не нужно, ведь попадали спать мы — в чём было. Сменной одежды-то нет. Только взглянул напоследок на усталый и опухший вид своего лица в зеркале.

Зеркало…

Я привык смотреться в водную гладь, а не в зеркало. Так непривычно, что отражение глядит будто с соседней комнаты Прикоснулся к поверхности зеркала, наивно думая, что оно перенесет меня в мир по ту сторону… Спал вообще на татами, а привык, опять же, на земле, камнях и разного рода зелени. Всё у этих людей не так. Или наоборот — людям неудобно с такими как я?

Вероятно, всё-таки второе.

Откинув лишние мысли, пошёл к компании. Я уже воспринимаю их как свою компанию… Красота, как известно, в моменте, но мне крайне интересно то, куда мы всей оравой придём в итоге. Сможет ли Согия найти своё место здесь? А мы с Тэгами благополучно дойти к учителю? И что же будет после? Чего я хочу среди людей?

Вот зараза… Придумал вырваться, но не придумал зачем.

Троица шумно что-то обсуждала у идзакаи снаружи.

— Когда ты провёл языком по кодати Согии, что-то поменялось? — увлечённо спрашивал Тэгами.

— Ну, ваш гробовщик стал увереннее себя чувствовать с ним! — ответил Рёко, — Я же не какая-то ведьма, чарами не владею.

И вновь новое лицо.

На сей раз — бренный скиталец.

Мое подсознание считало его своим кумиром, но на деле — это юноша, по-своему несерьёзный, беспечный и подверженый мальчишеским повадкам. Он озирался на проходящих мимо дам, но не как обычный мужчина, женщины хоть и вызывали у него интерес, но за шесть тысяч лет, как по мне, уже успели и приестся… Пока что, после Согии, это мой любимчик, ведь несмотря на его мифичность, походил странник на обычного человека, безо всяких скрытых мотивов и непонятных поступков.

Хм, и мы ему, видать, понравились. Ведь «правило одного вопроса» уже стократ нарушено и Рёко беседует с нами как с товарищами, а не поклонниками. Не приведёт ли это к чему-нибудь плохому?

— Ты обещал рассказать о Тамаши Ханте, нам очень интересно! — продолжал Чино.

— Да, давайте, Рёко-сама, — поддержал писателя гробовщик.

— Помню, он также как и вы, очень долго ждал момента чтобы задать вопрос, но, после, подошёл и уверенно выдал: «Дяденька, а кто может называться непобедимым?», — искусственно повышая голос, рассказывал скиталец, — Я посмеялся с мальчика, призадумался, ответил: «Вероятно, малыш, это тот воин, которого нельзя победить», — в ответ пацан недовольно фыркнул, уставился себе под ноги, и продолжил: «А вы непобедимый?», — этот вопрос меня прямо таки отрезвил. «Не знаю», — сказал беспечно, не считая нужным серьёзно рассуждать. «Так давайте проверим, дяденька, сможете ли вы меня победить!?»

— Получается, ты дружил с Хантой!? — изумлялся Тэгами.

— Ну, больше был наставником, чем другом.

— И чем же закончилась ваша первая стычка?

— Ну, я поддался, мальчик почувствовал себя победителем, и сказал: «Дяденька, я всему вас научу!», - и больше не отцеплялся, бегал за мной, что-то рассказывал, постоянно тараторил, в общем.

— Не сходится твой рассказ с образом «Воплощения Кодоку», - вмешался я, подойдя к ним.

— История падения его личности, намного интереснее начала.

— Но ты нам её поведаешь… — Чино уловил взгляд Рёко, и добавил: — Позже?

— Конечно! После того, как угостите меня выпивкой. Уж не обессудьте! Ха-ха-ха!

— А у нас как раз завалялось пару бутылочек отменного, домашнего саке, — доставая из внутренних карманов сосуды, говорил Согия. — Только, сначала, давайте свой рассказ.

— Уговорили! — квартет сдвинулся с места в направлении магазина тканей, — Как-то мы засиделись в одной деревне — всякий, кто задержится на пути со мной, обречён на встречу с веянием Кодоку. Об этом же я предупреждал Тамаши, но парнишка, к тому времени ему было уже шестнадцать, постоянно игнорировал наставления и продолжал бегать следом.

— Неужто все, кто с тобой взаимодействуют, обречены?

— Только те, к которым проникаюсь лично. Иначе было бы глупо вот так с людьми беседовать после церемоний.

— То бишь, как только ты начинаешь что-то чувствовать к людям, нужно немедля их бросать?

— Нечто в этом роде, да. Так вот, задержались мы там не спроста, Ханта заявил — если помогу ему с одним делом, то он отцепится и останется в деревне. Меня, конечно, порадовала новость и я, с пребольшим интересом, потопал за ним. Парень привёл нас к храму, где молилась некая дама, тот рассказал, что её зовут Сэкико. Родня понравившиеся девочки была немногочисленна, из живых остались мать и старший брат. Отец оставил ей родительский дом в наследство и скончался на войне, туда же забрали и сына.

— Банальщину собираешься поведать, да? — претенциозно начал Тэгами, — Она сейчас отвергнет его любовь, тот озлобится на мир и пойдёт охотится на Акогаре. Пф, история стара как мир.

— Ну, его любовь действительно отвергли. Но! Тут уже вмешался я, и с помощью своих сил, помог подобрать ключ к сердцу Сэкико.

— Конфликт тогда в чём?

— Девчонка хоть и была образцом невинности, но как только родная матушка начала мешать встречам — отравила разлучницу, а Тамаши припахала припрятать труп.

— Теперь семейка безумцев заживёт счастливо!

— А вот и не тут-то было! С войны возвращается брат-дезертир, застает любовников в семейном гнезде, и не только проклинает сестру на чём свет стоит, но и вызывает парня на дуэль.

— Его тоже прибили?

— Зарезали в честном поединке, я бы сказал. Казалось, теперь точно ребятам ничего мешать не будет. Но, общественность считала иначе, обвиняя Сэкико в убийстве родни. Засадили её в тюрьму, тогда как Ханту прогнали с позором.

— Настало время тотальной ненависти к миру?

— Почти. Спустя некоторое время мы узнаем, что дама сердца не просто отсидела в тюрьме, но ещё и родила ребёнка! Тогда Тамаши уже не мог сидеть сложа руки, и потащил меня обратно. Колесо судьбы совершает очередной оборот, становится известно, что от горя разлуки, Сэкико, на пару с безымянным сыном, утопились.

— А вот как тут не озлобится… — проникся Чино.

— Девушка и сын имитировали смерть, сменили имена и бросились невесть куда. Только на этот раз я счёл нужным не рассказывать всё ему, дал бы им спокойно пожить.

— А Ханта что?

— Ханта во всём обвиняет меня. Говорит, что не нужно было их сводить, это породило одни несчастья. Тогда я ответил, что беды и так бы настигли его, ведь он за мной столько времени шлялся, и уверенно принимал все риски, просто не понимая их масштабов.

— Но ведь этого монстра осознано породил ты, — внимательно выслушав рассказанное я только сделал для себя вывод — от этого странника стоило держаться подальше. С тем, что он мой «любимчик» — тоже поспешил, ведь полубог играется с людьми, и мне это противно…

— Не отрицаю, Кен, тогда захотелось почувствовать немного человеческой дружбы, прожить обычную жизнь. Я натворил того, чего уже не могу изменить.

— Ты даже не пытаешься, Рёко! Спокойно выпиваешь, рассказываешь, смеёшься, — возмутился Тэгами, — Находишь кучи оправданий, чтобы не справлятся с тем, что приносит людям несчастья! Ты — эгоист!

И Чино опять прав.

Теперь-то его максимализм оправдан.

— Преувеличиваешь, — сказал Согия, — Рёко-сама выслеживает Охотника, и испытывает раскаяние за содеянное. Тебе просто пока не понять этого, ты еще не созрел, маленький друг.

И Согия тоже прав… Черт. Неоднозначная ситуация выходит в итоге, но точно можно сказать одно — пока в лесу будет поджидать этот безумец — дальше мы не сдвинемся: нужно как-то от него избавиться.

— Давай мы поможем тебе, а ты таки ответишь на мой вопрос, — предложил я, — Если нас будет много, то с большой вероятностью поймаем Тамаши в силки. А там уж удержим до твоего прихода.

— Исключено. Убьют. Первым же ударом, — и резюмировал: — Не смейте лезть на рожон.

— Тогда, может, потренируете нас — подготовите к битве?

— Ага, не хватало ещё привязаться и навлечь на вас беду.

— В таком случае, что же…

— Ладно, ребят, я вам историю поведал, как и просили. Теперь отдавайте бутылку и зайдём наконец-то в магазин.

— Ты же говорил, что у тебя нет денег.

— А мне они здесь и не нужны, я у жителей на хорошем счету, если мне что-то потребуется, получу это за просто так. С друзьями поделится тоже смогу, если вы об этом. Ха-ха-ха.

Проблема с Тамаши не решена. А что если Рёко так и слиняет, оставив нас наедине с охотником? Шансов, что скиталец именно так и поступит — много, особенно, учитывая, сколько Ша уже «пытается» поймать этого Ханту.

Если этот «Падший Ворон Судьбы» действительно так озлоблен на странника — с чего бы приходилось его искать? Логично же, что Тамаши ищет мести и не успокоится пока не расправится с Рёко… Вот и вывод — всё наоборот. Ша убегает от Ханты!

Тогда нам точно не сдобровать. Построение планов это, конечно, часть Тэгами, но тут ситуация тупиковая…

Войдя в помещение сразу же запахло чистой, выстиранной тканью, лёгким льном и шёлком. Полотна были исписаны различными узорами, своё место нашли и однотонные экземпляры. Приветливая девушка у прилавка сразу же обратила внимание на странника.

— Рёко-сама! Вы зашли за новым кимоно?

— Да, и моим товарищам подбери наряды получше.

— Сию минуту! — она ускакала куда-то в другую комнату.

— Выбор тут широк, — разглядывая ассортимент, заметил Чино.

— Не наглейте только, ребята. Что дама вам подберет, то носить и станете, но не бойтесь, чувство стиля у них в крови, как петухи выглядеть точно не будете. Ха-ха-ха!

— Поздравляю, Кен! — резко Тэгами обратился ко мне, — Наконец ты свои лохмотья чем-то нормальным заменишь.

— Не хочу, — холодно отозвался я.

— Да ты смотрел хоть на это посмешище, друг? — схватив кустарно зашитый рукав моих одежд, посетовал Чино, — ЭТО точно надо менять!

Я вспомнил, как латал и чистил кимоно в бане, не понимая, что это — единственная вещь, которая прошла со мной весь путь. Видела, как я сбежал, после, как жил в отшельничестве и, наконец, как вернулся к людям. Мне абсолютно не важно его внешнее состояние, предмет имеет ценность своей историей. Никто ведь не станет выбрасывать друга, как только тот состарится, верно?

— Слушаешь меня вообще? — затараторил Тэгами, щёлкая пальцами у лица, — Хочу тебе лучшего, Кен!

— Если ты, Тэгами, не придаешь вещам ценности, то вот Кен делает это охотно, не стоит лезть, когда не понимаешь причин, — педантично разглагольствовал Согия.

Спасибо…

Я одобряюще покачал головой, а Тэгами недовольно фыркнул.

Мы с Согией стояли неподалеку от прилавка, больше разглядывая сёдзи, чем сами товары. Как вдруг, света в помещении резко поубавилось — в проёме встали несколько тучных фигур в доспехах.

Проповедники.

За нами таки пришли.

Они не мешкая открыли двери, в лавке будто разразился гром. Недоброжелатели были большими, их головы едва помещались в проём, а массивными телами они загораживали выход. Гробовщик стоял в соломенной шляпе, его не узнали, да и меня, резко повернутого спиной, нужно было еще разглядеть.

— Это те самые! — крикнул со спины, вероятно, переживший предыдущую схватку патрульный, — Нашего взять, остальных убить!

— Кто это тут угрозами разбрасывается? — повернувшись, начал Рёко, — А, так это вы… — сказал Ша с презрением, — И чем же вам насолили мои друзья?