Путь королевы

Глава 9 Новые знакомые и старые друзья

Ветер перебирал листья над головой и гонял слепящих солнечных зайчиков. Когда один из них порядком поплясал на лице Эйриэн, она, жмурясь, открыла глаза. Практически сразу вспомнила все, что произошло минувшей ночью, и покосилась на избушку. Убитого накануне монстра ей было не жалко, она жалела лишь о том, что человека, которым он был раньше, уже давно нельзя было спасти. Вот если бы они повстречались раньше, до первой его луны, тогда все сложилось бы иначе. Королева припомнила кровь на своих руках, и на сердце сразу же потяжелело. Как бы она не убеждала себя, что освободила мир от очередной напасти и спасла, таким образом, не одну жизнь, совесть все равно не давала покоя.

Единственное, что оставалось прежним в сложившейся ситуации, — это ее здоровый аппетит. Как только эльфийка поднялась на ноги, она поняла, что жутко проголодалась, ведь вчера так и не успела поужинать, а потом и времени не было. Есть она хотела ничуть не меньше, чем бывший владелец этих мест, но, к сожалению, Серебрянка убежала со всеми запасами, так что мечтам о полноценном завтраке не суждено было осуществиться.

Кляня на чем свет свою кобылу, девушка двинулась к Батону. Там точно можно найти и еду, и таверну, и даже теплое молоко. Только дотуда еще дойти надо. Раньше она часто проезжала через этот лес, но как-то все больше по дороге, так далеко вглубь ей еще ни разу не приходилось забираться. Из-за Ганса она сделала невероятный крюк и теперь, перешагивая через кочки, корни деревьев и многочисленные овражки, прикидывала в голове, сколько же времени она потеряла и сколько ей его еще потребуется, чтобы догнать орков. Вот и сократила путь!

Лес вокруг жил своею жизнью — ему не было никакого дела до трудностей эльфийки: деревья о чем-то перешептывались друг с другом, жужжали пчелы, перенося пыльцу с цветка на цветок, одуряюще благоухали цветы, медведица с медвежатами объедали кусты дикой малины. Эйриэн присоединилась ненадолго к выводку, поедая ярко-алые кислые ягоды с не меньшим удовольствием, чем ее соседи. Медведица лишь покосилась на нее своими темными глазами-пуговками, но отгонять незваную гостью не спешила. Проходя мимо звонко журчащего ручья, эльфийка напилась и наполнила фляжку, которая осталась с ней благодаря тому, что всегда висела на поясе. Мимо пробежала лиса, махнув рыжим пушистым хвостом. Заяц прыгнул прямо под ноги девушки и замер, она почесала его меж длинных ушей и пошла дальше. Заяц еще какое-то время сопровождал ее, как домашний прирученный питомец, но королева громко хлопнула в ладоши, и он скрылся в кустах. Где-то громко долбил дятел. Словно вторя ему в унисон, дудел удод. Эльфийка почти не замечала ничего этого. Она погрузилась в собственные мысли — ее беспрестанно мучил один вопрос: кто же стоит за войной в Пошегрете? Теорий было множество, но ни одна из них не казалась ей достаточно правдоподобной. Кто бы это ни был, он действовал настолько тонко, что ничем не выдал своей заинтересованности в данном деле. Возможно, она впервые в жизни столкнулась с очень сильным противником, который может оказаться ей не по зубам. Хотя, положа руку на сердце, следует признать: единственный противник, с которым она сталкивалась за недолгое время своего правления, была лишь она сама. Репутация эльфийских королей была столь высока, что связываться с кем-нибудь из этого племени попросту боялись. А сейчас Эйриэн встретилась с кем-то, кого не страшит даже вся мощь Гаэрлена.

Размышления девушки прервались сами собой, когда она почувствовала на себе странный настойчивый взгляд. Это было удивительно — она все еще находилась в сердце леса и не ожидала встретить здесь никого из этэнов. Но факт оставался фактом — на нее внимательно смотрели. Это был старик с лицом, изъеденным множеством морщин. У него были бездонные и невероятно добрые глаза.

Старик стоял в центре небольшой полянки под стройной березой и разговаривал с конем. Эйриэн перевела взгляд на коня и у нее перехватило дыхание. О боги, что это был за жеребец! Такого потрясающего скакуна она не встречала еще никогда в жизни: высокий, стройный, тонконогий, изумительного дымчатого окраса. Казалось, что он весь состоит из клубящегося голубоватого тумана. Эффект усиливался, когда порыв ветра относил в сторону его длиннющую волнистую гриву. Огромным хвостом он изредка лениво обмахивал бока, но больше для красоты, чем от мух. Глаза — блестящие черные жемчужины — окружал ряд густых ресниц. Неизвестно, конечно, каким он был в дороге, но выглядел — просто загляденье. А еще от него исходил поток такой сильной и чистой магии, какого королева никогда не ощущала ни от одного животного.

Пока девушка разглядывала эту необычную пару, старец разглядывал ее и шептал на ухо коню, нежно поглаживая его по морде:

— Она — хорошая девочка. Очень упрямая, своенравная, но честная и верная. Посмотри на нее получше. У тебя так долго не было спутника. Нельзя все время проводить в одиночестве. А что тебе может дать такой вечно занятой старик, как я? Я и на свет-то выхожу раз в неделю. Мне кажется, вы бы могли подружиться.

Вечноживущий с нежностью смотрел на тех, кого называл «своими детьми». Одна из них была юна и из молодого народа, чей расцвет был в самом разгаре. Другой пережил сотни таких, как она, и остался практически последним из своего рода. Но старец любил их одинаково.

Эльфийка решила, что раз уж она и так потревожила покой столь странной пары и оказалась объектом их внимания, то ничто не мешает ей продолжить знакомство, и вышла на поляну.

— Доброе утро, — поздоровалась она как можно приветливее.

— И тебе доброе, внучка, — ответил старец. Эйриэн посмотрела прямо ему в глаза и отвела взор, не в силах выдержать взгляд вечности. На какую-то долю мгновения ей показалось, что она смотрит в бесконечно глубокий бездонный колодец.

— Вы здесь живете? — спросила королева, обращаясь больше к коню, чем к человеку. Правда, заглянув в эти бездонные глаза, она засомневалась в том, что правильно определила расу этого этэна.

— Да, тут недалеко. Я — отшельник, — пояснил старец.

— Красивый у вас конь, — не сдержала девушка своего восхищения. — А можно его погладить?

— Можно, — улыбнулся старик.

— Ой, ты мой хороший, — защебетала эльфийка, протягивая руки к лошадиной морде, но, наткнувшись на разумный и строгий взгляд, оторопела и присела в легком книксене. — Доброе утро.

Ей почему-то показалось, что так поздороваться будет гораздо правильнее в данный момент.

— Только это не конь, это — агиски, или, как говорят по-эльфийски, гаеррош, — улыбнулся старик в бороду.

К слову сказать, борода у него была белоснежная, как нетронутый первый снег, и длиннющая. Длиннее даже, чем у Старого Лукеена.

— Не может быть! — воскликнула ее величество. — Вы, наверное, что-то перепутали. Это, наверное, какой-нибудь кельпи, а агиски — это древняя раса, расцвет которой был очень давно, еще в эру Зимы.

— Ну может быть, и перепутал, что взять со старика, который живет один в лесной глуши и давно уже потерял остаток ума от старости, — легко согласился вечноживущий. — Хочешь, он пойдет с тобой? — поинтересовался старик, чем лишил девушку дара речи на ближайшие несколько стрелок.

Она и мечтать о таком не могла. Это был бесценный конь. Такого нельзя купить и за все деньги мира, у нее даже мысли в голове такой не возникло. Но чтобы вот так просто расстаться с подобным сокровищем — это же уму непостижимо!

— Его зовут Арейон, и он согласился стать твоим другом, — пояснил старик.

— Здравствуй, Арейон. — Эйриэн все-таки решилась провести рукой по гриве. На ощупь она оказалась прохладной, шелковистой и слегка влажной.

На мгновение ей показалось, что агиски ответил. Только не голосом, скорее, это был какой-то образ, а еще точнее — какое-то очень приятное ощущение.

— Чем дольше вы будете общаться, тем лучше научитесь понимать друг друга.

— А он действительно пойдет за мной? — все еще не верила своему счастью королева.

— Пойдет, — подтвердил отшельник. — Правда, только если сам захочет.

— А ездить верхом на нем можно?

— Можно.

— А уздечку надевать?

— Только если он разрешит.

— А как я пойму?

— Поймешь, — усмехнулся в бороду вечноживущий.

Королева как завороженная не могла отвести взгляд от своего нового друга.

— Удачной дороги, Эйриэн. Береги ее, Арейон, — пожелал старец.

— Спасибо, — поблагодарила девушка и осеклась — она не называла незнакомцу своего имени. Эльфийка оглянулась, чтобы спросить, откуда он знает, как ее зовут, но старца уже не было. На поляне стояли только она и агиски.

— Куда он делся? — удивилась королева. — Вроде только что тут стоял. Ты, случаем, не знаешь?

Может, агиски и знал, но не ответил.

— Ладно, пойдем. А то я так никогда орков не догоню. Она сделала несколько шагов и остановилась, чтобы проверить, идет ли за ней чудо-конь. Тот послушно шел рядом. Это было уже хорошо. Через какое-то время Арейон обогнал девушку и наклонил несколько раз голову.

— Ты что, хочешь, чтобы я на тебя села? — догадалась Эйриэн.

Жеребец еще раз склонил голову.

— Ну хорошо. — Ее величество легко вскочила на спину коню и осторожно обняла его за шею. В этот момент она поняла, что совсем не предусмотрела метод управления. Ведь потянуть за уздечку она не могла — ее не было, а хлопать своего нового спутника по шее или, того хуже, бить его каблуками сапог в бока у нее не поднималась ни рука, ни нога. Да и мало ли как он на это среагирует.

— Э-э… — Она замялась. — Мне в Батон нужно. Ты знаешь, где это находится?

Агиски кивнул и понесся вперед со скоростью, какой королева никак не ожидала. Они неслись прямо через чащу. Тут уж было не до осторожности и деликатности — девушка вцепилась мертвой хваткой в гриву коня и молила только об одном — не свалиться. Ветки хлестали по глазам, Эйриэн зажмурилась и приникла к шее Арейона. Или, вернее сказать, вжалась в нее. Тот несся буйным галопом, перескакивая через овраги, кочки, ручьи и даже заросли мелких кустарников. Темп скачки был попросту невероятным. Ее величеству порой казалось, что она не скачет на лошади, а несется в вихре прохладного ветра или путешествует верхом на бешеном облаке.

Королева не смогла бы точно сказать, через какое время они замедлили темп. Вероятно, это продолжалось недолго, но ей показалось, что прогулка длилась не меньше нескольких боев: руки и ноги затекли от долгого напряжения, во рту пересохло.

— Можно я слезу? — попросила она, когда к ней вернулся дар речи.

Послушный агиски резко остановился. Хорошо, что темп его хода был уже не таким быстрым, а то бы девушка, перелетев через голову коня, свалилась бы в густые кусты крапивы, растущие вдоль тракта. А так просто на дорогу упала.

Она поднялась, потирая ушибленные места.

— Ну и подарочек мне достался, — негромко проворчала она себе под нос— Но бегаешь ты и впрямь здорово! Не бежишь, а летишь. Еще нормально останавливаться научишься — и цены тебе не будет. Хотя тебе ее и сейчас нет. — Эйриэн все-таки не смогла не высказать своего восхищения.

Оглядевшись вокруг, она была приятно поражена, поняв, где находится, — агиски доставил ее прямиком к месту назначения. Они оказались в самом конце дороги, ведущей к Ватону. Как раз в этом месте дорога выходила из леса, а дальше начинались поля. В просветах между ветками деревьев виднелись красноватые стены города.

— Ну что, пошли? Только, чур, я пешком пока пройдусь, — пригласила девушка агиски.

Они вышли из-под тени деревьев, и в глаза ударил яркий солнечный свет. Ослепленная им, королева поначалу не заметила лошадь, пасущуюся на полянке перед лесом. А когда заметила, разразилась долгой и эмоциональной тирадой, большинство слов которой было заимствовано у жителей Серого квартала столицы и которые приличная девушка, а уж тем более царственная особа, знать не должна. Она вдохновенно ругалась до тех пор, пока воздух в легких не подошел к концу.

— Ах ты, паршивка! — продолжила Эйриэн, переведя дух. — Серебрянка, где тебя демоны носили? Я думала, что тебя волки задрали. Плохо, что они этого не сделали. Да я тебя продам при первой же возможности! Я одна шла через лес, а ты шлялась неизвестно где!

Серебрянка послушно стояла перед хозяйкой с повинной мордой и испуганно косилась на нее, особенно когда та вворачивала в свою речь очередное красочное выражение. Долгую тираду прервало громкое ржание Арейона.

— Извини, — повернулась к нему королева, — я больше не буду.

Серебрянка, как ни в чем не бывало, словно это не ее только что отчитывали, подбежала к коню и стала с ним активно знакомиться: то мордой в морду потычется, то ласково фыркнет, то ресницами похлопает.

— Вот вертихвостка! — не сдержалась эльфийка. Агиски стоически терпел приставания королевской кобылы, но взаимностью отвечать не спешил.

— Пойдемте уже, — прервала их знакомство девушка, — в Батоне решу, что с вами делать.

Взяв свою кобылу под уздцы, она двинулась по дороге. Агиски шел рядом. Серебрянка все еще строила ему глазки, но тот был непреклонен.

Поля вокруг радовали глаз: урожай в этом году удался на славу, и море зреющей пшеницы простиралось, казалось, до самого горизонта. Над ними ароматным облаком стоял запах клевера, растущего между колосьями. Эйриэн подумала, что при самом плохом раскладе эти поля придется сжечь, чтобы они не достались неприятелю, и настроение у нее сразу же испортилось.

Перед входом в ворота города стояла пожилая женщина странноватой наружности и высматривала кого-то среди прибывающих. Волосы у старухи были растрепаны и лежали в таком беспорядке, будто она не причесывалась с самого рождения, глаза метались из стороны в сторону, как у полоумной. Если бы не платье из дорогого алого бархата, девушка решила бы, что это — местная сумасшедшая.

«Хорошо, что она не меня встречает, — подумала эльфийка. — Вот же досталась кому-то родственница».

Королева подошла к самым воротам, и старуха остановила свой взгляд на ней. В глазах у помешанной что-то вспыхнуло, и она бросилась к Эйриэн, схватила ее за руку и затрясла, как яблоневое дерево. Та даже сделать ничего не успела от неожиданности.

— Ты — серебряная дева? — возопила старуха в лицо девушке.

Ее величество поначалу не смогла понять, что же от нее хотят, потом сообразила и ответила, пытаясь отодрать от себя вцепившуюся намертво полоумную:

— Да, меня зовут Сельба.

— Где она?! — вскричала старуха.

— Кто — она? — Эйриэн тоже перешла на крик.

— Моя дочь.

Тут до королевы дошло, кто это стоит перед ней. Теперь стало понятно и странное поведение, и безумный взгляд, и дорогое платье.

— Ты — предсказательница? Мать Юляны?

— Да. — Магичка опустила руки. — Ты скажешь мне, где она.

— Там, где она найдет себе новую семью и где ты не сможешь до нее добраться, — зло ответила девушка.

— Я знаю, я сама виновата. Но ведь я видела, что волк принесет ей много зла, я хотела сберечь ее, оградить от напасти.

— И сама подтолкнула в лапы к волкодлаку. Кстати, почему он прожил так долго, разве ты не должна была сообщить в совет ведьмаков о монстре?

— Я боялась за дочь и за моего внука.

— В отличие от тебя, ведьмаки понимают разницу между оборотнями и чудовищами, — жестоко била правдой королева.

— Он мертв, да? — с опаской спросила предсказательница.

— Да, — подтвердила эльфийка. — Но все равно, ведьмаки должны проверить лес и районы вокруг. Неизвестно, кого он успел заразить. И все, между прочим, по твоей вине.

Эйриэн перевела дух и спросила уже более спокойно:

— Ты знаешь, кто я?

Женщина растерянно посмотрела на Эйриэн:

— Серебряная дева, которая приедет на коне из тумана и спасет мою Юляну.

Так вот кто, оказывается, выдал ее полоумной магичке.

— Мое полное имя — Сельб Эйриэн галил Тавейн Эльгайя. Тебе это что-нибудь говорит?

Старуха задрожала как осиновый лист и рухнула под ноги королеве.

«Час от часу не легче». — Девушка страдальчески возвела глаза к небу.

— Простите меня, ваше величество, — выла под ее ногами старуха, хватаясь своими когтистыми пальцами за замшевые сапоги в попытке облобызать их. Эльфийка только успевала отскакивать.

— Стража! — догадалась она наконец позвать охранников, которые с самого начала с интересом наблюдали за развитием событий.

Один из служивых отлип от стены, которую до этого подпирал, и приблизился. Девушка сунула ему под нос кольцо с королевским гербом и приказала:

— Отведите ее к главе магов Ватона — Сольду Старому. Скажите, что она покрывала волкодлака, который изводил окрестности последние несколько лет. Передайте ему, что женщина и ребенок, которые были при нем, не пострадали и не заразились. Остальное она расскажет сама. Я приеду чуть позже.

Стражник, увидев королевскую печать, мгновенно подтянулся, гаркнул: «Слушаюсь!» и принялся поднимать магичку с земли.

— Идемте, госпожа, негоже вам в пыли возиться. Я отведу вас к главе.

— Да, да, отведи, — неожиданно легко согласилась помешанная и послушно засеменила рядом с охранником.

— По-моему, магия способна съедать разум не только у монстров, — высказала свое мнение Эйриэн, провожая их взглядом. И почувствовала, что Арейон с ней согласился.

Другой стражник, увидев, как его соратник вытянулся в струнку перед прибывшей, предпочел сделать то же самое и, когда королева проходила мимо, на всякий случай даже отсалютовал.

Оказавшись в городе, эльфийка поехала прямиком к корчме «Золотой гребень». Это было не самое дорогое, но самое популярное у путников заведение в Ватоне. Его вывеску украшал разноцветный петух с золотым гребешком, который по размеру был чуть ли не больше самой птицы. Девушка кинула монетку конюху, который подбежал сразу же, как увидел представительницу весенней расы. Она приказала почистить лошадей и накормить самым лучшим овсом, а сама отправилась трапезничать. Несмотря на то что все ее припасы, крепко привязанные к седлу Серебрянки, благополучно пережили прошедшую ночь, отказать себе в удовольствии полакомиться горячей пищей королева не смогла.

Еще во дворе она услышала до боли знакомый мотив. Войдя в корчму, она увидела и источник этих звуков: Веселый Соловей сидел за столиком в углу и с совсем невеселым выражением на хмуром лице лениво перебирал струны лютни. Перед ним суетился хозяин «Золотого гребня», угодливо предлагая различные яства. Сейчас он расхваливал свое вино:

— Вот, уважаемый Лютен Мерилин, отведайте этого вина десятилетней выдержки. Специально к вашему приезду купил, знал, что вы не объедете мое скромное заведение стороной.

— Объеду в следующий раз, — мрачно пообещал певец, — если будешь льстить и надоедать. Я — такой же посетитель, как и все. Нечего уделять моей персоне столько внимания.

— Конечно, конечно, — продолжал любезничать корчмарь, — уже ухожу, приятной трапезы.

Он попятился от стола музыканта, наткнулся спиной на Эйриэн, резко развернулся и воскликнул:

— Госпожа Сельба! Какими судьбами? Давненько вы не бывали в наших краях. Как хорошо, что вы к нам заглянули. У меня сегодня прямо весенний день! Чего изволите?

— Здравствуй, Жорж. — В отличие от своего собрата, эльфийка еще сохранила элементарную вежливость. — Мне комнату на одну ночь, а сейчас поесть бы.

— Чего изволите? — Хозяин источал вокруг себя волны неисчерпаемой доброжелательности.

Королева взглянула на богато уставленный стол перед Соловьем:

— Мне все то же самое, что ему.

— Если то же самое, то можешь не утруждаться и не заказывать. Я все равно это есть не буду, угощайся, — великодушно предложил тот.

— Спасибо, Лютен. — Девушка плюхнулась на скамью рядом с певцом и смачно поцеловала его в щеку. — Кстати, доброго дня.

— Доброго дня, Сельба, — наконец-то улыбнулся молодой человек. — Только ты одна меня понимаешь в этом мире, и только ты одна можешь меня поддержать.

— Что, опять Алессию потерял? — Она сразу поняла, в чем дело.

Менестрель ничего не ответил, лишь ударил по струнам так, что те жалобно, мелодично и душераздирающе заплакали.

— Так, ладно, хватит грусть-печаль нагонять, а то всех посетителей у Жоржа разгонишь. Лучше расскажи мне, что произошло. — Королева решила совместить приятное с полезным и взялась за бедрышко куропатки с хрустящей золотистой корочкой, не переставая слушать душевные излияния собеседника.

— Как ты можешь есть, когда мне плохо? — возмутился эльф.

— Я вчера не ужинала, сегодня не завтракала, не обедала и еще один ужин пропускать не собираюсь.

— Ну ладно, тогда ешь, — милостиво разрешил певец и добавил заупокойным голосом: — Она не приехала.

— А что? Должна была?

Вместо ответа Соловей спел трогательную песню о несчастной любви. Такую, что посетители корчмы загрустили, особо впечатлительные — всплакнули, а Эйриэн даже остановилась на середине третьего бедрышка. Но хлопали все.

— Мне сказали, что она уже должна быть здесь, — ответил после выступления Лютен.

— Ну не расстраивайся, может, она еще не приехала, — попыталась поддержать его Эйриэн.

— Или уже уехала. — Мрачности менестреля не было предела.

— А ты у Жоржа спрашивал?

— Спрашивал.

— И что он говорит? — Королева покончила с бедрышками и притянула к себе поближе салат с жареными грибами, ветчиной и сметаной.

— Говорит, что к нему не заходила.

— Ну вот, значит, точно еще не приехала! Где она в Батоне, кроме «Золотого гребня», остановиться может? Да нигде, особенно если, как всегда, на мели.

Соловей ненадолго задумался.

— Знаешь, — сказал он уже веселее, — а ведь ты действительно права. Она просто еще не приехала. И я ее здесь подожду.

Эльф взял вилку и присоединился к девушке. Вскоре, вопреки заверениям певца, от еды на столе мало что осталось. Разве только косточки да огрызки.

— Славно поели, — довольно проговорила Эйриэн, откидываясь на спинку скамьи.

— Да уж, — сыто ответил ей сотрапезник. — И на душе полегчало сразу.

Он снова взял в руки музыкальный инструмент и начал играть. На этот раз более позитивные песни. Скоро слушатели, которых заметно прибавилось, после того как стало известно, что в город пожаловала столь именитая особа, стали пританцовывать ногами под столами, а некоторые даже пустились в пляс.

— А ты что здесь забыла? — поинтересовался Лютен у королевы, закончив очередную песнь.

— Слышал про посольство орков? — в свою очередь спросила девушка.

— Да, ходили слухи, — подтвердил эльф.

— Королевский совет забыл передать им какие-то важные бумаги. Вот меня и послали.

— Так орки этой дорогой не проезжали. Я уже неделю тут торчу, а их не видел.

— Они поехали другим путем. Просто я отправилась на два дня позже. Думаю догнать посольство в Стионе.

— Понятно, — протянул Соловей, отхлебывая очередной глоток дорогого и очень редкого вина, которое так расхваливал хозяин корчмы.

— А вино и впрямь хорошее, — заметил молодой человек.

— Ладно. — Эйриэн поднялась. — Я пойду, прогуляюсь, у меня и здесь кое-какие поручения есть.

— До вечера, — попрощался менестрель.

— До вечера. — Девушка запечатлела на его щеке дружеский поцелуй и, растолкав почитателей таланта певца, которых набилась уже полная корчма, вышла на свежий воздух. Она решила пойти пешком, потому что на Серебрянку еще дулась, а с Арейоном не знала, как себя вести.

Вечерело. На улицах города уже стали зажигать кованые фонари, которые отличались здесь завидным разнообразием. Гномы жили близко, поэтому каждый район, каждая улица, каждый дом пытались перещеголять друг друга, заказывая уличные фонари разных форм, расцветок и линий. Одни выделялись идеальным сочетанием простоты и элегантности, другие изображали мифических или существующих магических животных или рас. Они держали светящиеся стеклянные шары или подсвечники в руках, лапах, пастях, когтях, клювах. Третьи были совсем причудливыми или даже фантасмагоричными. Как фонарь в виде сияющего столба, висящего в воздухе, который королева увидела возле одного из домов. Недаром Батон называли городом фонарей. Разными были не только их формы, но и цвет освещения, который они излучали. Ночью город окрашивался в яркую палитру разноцветных огней и теней, поэтому даже в будний день было ощущение, что ты попал на сумасшедший волшебный карнавал.

И все же эльфийка предпочитала всему этому блеску и великолепию естественный ночной полумрак лесов. Сияние ослепляло, а радужное свечение раскрашивало лица людей, превращая их порой в жуткие и гротескные маски.

Когда она дошла до башни магов на Центральной площади, солнце село совсем, но из-за фонарей звезд на небе не было видно. Эйриэн вздохнула, посмотрев вверх, и постучалась в дверь башни.

Огромное мрачное каменное здание высилось исполинской громадой. Неизвестно, кем и когда оно было построено, но именно вокруг него и появился город Батон. Узкие стрельчатые окна, больше похожие на бойницы, несмотря на поздний час, светились через одно — видимо, все волшебники рождались трудоголиками. Это была, пожалуй, одна из самых зловещих башен магов, которые когда-либо видела королева, но она понимала, почему чародеи обосновались именно здесь — камни здания излучали такую сильнейшую магию, какую вряд ли можно было найти где-нибудь еще в округе.

Тяжелая дверь из темного дерева, которое Эйриэн так и не смогла опознать, открылась внезапно и бесшумно. Один из учеников Сольда Старого низко поклонился девушке:

— Глава магов Батона ожидает вас, госпожа.

Он развернулся и засеменил по коридору, через пару шагов остановился проверить, идет ли за ним королева, снова поклонился и засеменил дальше.

Старый Батона принимал свою гостью в зале советов на третьем этаже, а не у себя в комнате под крышей, где он обитал. На первый взгляд мало кто мог бы назвать его старым. По моложавому лицу полукровки с трудом можно было определить истинный возраст, аккуратно подстриженная клинышком бородка еще больше вводила в смущение. Но ее величество не обманывалась насчет того, как долго прожил этот этэн. Он выглядел так же, как и лет двадцать назад, когда они впервые встретились. Сольд был потомком человека и гнома. От первой расы ему достался высокий рост, от второй — долгожительство, заостренная форма ушей и жесткие рыже-коричневые не седеющие волосы. Для волшебника такое кровосмешение было поистине удивительным. Дети от подобного родства вообще редко когда обладали хоть какой-то магией. Но Сольд оказался уникальным исключением. Скорее всего, его предок по человеческой линии обладал неисчерпаемым потенциалом, который он и передал своему отпрыску. Такое иногда случалось с летними этэнами.

Маг с достоинством поклонился коронованной особе и церемонно поцеловал ей руку. Ходили слухи, что он, несмотря на занимаемый пост, был не прочь приударить за женским полом, в отличие от многих своих коллег по ремеслу. Те же слухи говаривали, что Старый Батона пользовался бешеной популярностью у дам.

Эйриэн села в предложенное ей кресло, Сольд расположился напротив. Он не начинал разговора, справедливо полагая, что речь будет идти о не совсем приятных для него вещах.

«Тяжела доля монарха», — в который раз подумала про себя эльфийка, сопроводив данную мысль горестным вздохом. Если Сольд мог в ее присутствии сидеть молча, то ей самой отмалчиваться было никак нельзя — положение обязывало говорить как минимум о причине своего визита.

— Ты уже разговаривал с предсказательницей, которую сегодня утром доставили в башню по моему приказу? — не стала ходить вокруг да около королева.

— Да, — просто ответил Старый, глядя прямо в зеленые глаза эльфийки. Именно своей прямотой он и нравился Эйриэн. Он не заискивал, не пресмыкался, не льстил, всегда держался с достоинством, а говорил с уважением. Но сейчас за эту самую прямоту она была готова его убить.

— Что ты думаешь по этому поводу, Сольд? Колдун не выдержал и опустил взгляд.

— В том, что монстр прожил так долго, только моя вина. Я поверил предсказательнице на слово и даже не стал проверять ту информацию, которую она мне сообщила. Я поверил, что ее дочь ушла с оборотнем, я не думал, что им на самом деле окажется волкодлак. Зная, как щепетильно относится Валентина к дочери, я решил, что будет нетактично переспрашивать ее и выведывать истину. Я допустил ошибку. И еще я понял, что совсем не разбираюсь в этэнах.

Он немного помолчал. Вид у него был невеселый.

— Валентина рассказала, будто бы договорилась с Яном, что он не будет трогать людей, только животных.

Эльфийка задумалась:

— Он был очень здравомыслящим для волкодлака, но кто поручится, что во время приступа безумия он не убил кого-нибудь или не заразил?

— А женщина и мальчик, что жили с ним? Они здоровы?

— Да, полностью. Не понимаю, почему он их не кусал, ведь они всегда были у него под носом. Даже идти никуда не надо. Сольд, поручи ведьмакам, пусть проверят окрестности, да и не только их. Дорога проезжая. Пусть будут внимательнее ко всем. Не хватало нам эпидемии волкодлаков. И так оборотней все сторонятся, того и гляди изведут совсем. Не каждому можно втолковать, чем они различаются. Те и другие превращаются в животных, те и другие бегают по ночам в зверином обличье. Вот и чешут всех под одну гребенку. В Эсилии только резни не хватает и охоты на оборотней. И все из-за глупой полубезумной предсказательницы! — воскликнула Эйриэн.

— Ваше величество, — вскинул голову маг, в его взгляде читалась стальная решимость, — я прошу освободить меня от занимаемой должности и лишить звания Старого. Я допустил непростительную ошибку и должен понести заслуженное наказание. Старый маг должен быть мудрым, но иногда старость отнимает ум и делает этэна глупым. Это и произошло со мной.

Королева надолго погрузилась в молчание.

— Что ж, это справедливо, — наконец сказала она. — Ты виновен и будешь наказан. Ты не справился со своими обязанностями и будешь снят с должности. Но также ты принес много пользы, когда был Старым Ватона, поэтому я оставляю за тобой право выбрать себе преемника и озвучить его имя на совете верховных магов. А также за тобой остается место городского мага в Ватоне. Специализацию выберешь себе сам. В этом я тебе доверяю.

— Ваше величество, — возразил Сольд, — я уже однажды ошибся в этэне, прошу вас, пусть верховного мага выберет совет Старых или городской совет магов, а не я. А еще позвольте мне выбрать другой путь. В последнее время я очень сблизился с гномьими кланами. Мне бы хотелось постичь науку их ремесла и сохранить ее для будущих поколений. Гномы редко кому доверяют свои знания, я боюсь, что они будут утрачены, если не начать их собирать прямо сейчас. Так же, как были утрачены секреты единорогов и пегасов.

— Если таково твое желание, я согласна. Но ты будешь исполнять обязанности Старого до вступления в должность того, кто придет тебе на замену. Лишь после этого ты будешь волен уйти.

Сольд покорно склонил голову.

— А какое наказание ты назначил предсказательнице?

— Лечение, — поправил королеву маг. — Она проведет остаток дней в монастыре сестер врачевания. Валентина не смогла справиться со своим даром: беспокойство за дочь съело ей душу, а видения разрушили разум. Надеюсь, сестры смогут помочь. Мне кажется, что если она избавится от магии, то ей станет спокойнее.

— Это твое решение также справедливо, — вздохнула Эйриэн. — Мне жаль, что ты уходишь со своего поста. Я надеюсь, что следующий Старый будет не менее мудр. Мне бы хотелось встретиться с тобой хотя бы еще раз, после того как ты уйдешь к гномам.

— Я думаю, вы позаботитесь о моем преемнике, ваше величество, — широко улыбнулся Сольд. — А уж в том, что мы еще свидимся, я лично нисколько не сомневаюсь.

— Возможно, что и так, — уклончиво ответила королева. — Раз мы договорились, пусть принесут бумаги, я составлю указы, — распорядилась она.

Маг махнул рукой своему ученику, тот вышел.

— Ваше величество, позвольте поинтересоваться, как это Лукеен, Николо и Ивэн отпускают вас совсем без охраны. — Чародей решил продолжить светскую беседу.

— У них нет выбора. Я — королева, они не могут меня удержать.

— Я бы ни за что не отпустил вас одну.

— А что бы вы сделали?

Сольд, пока еще Старый, запнулся.

— Ну-у, — протянул он, — попытался бы как-нибудь остановить.

— Как? — Разговор стал забавлять Эйриэн.

— Я бы привел аргументы, что вам лучше остаться во дворце.

— Какие?

Волшебник задумался надолго.

— Во дворце вы в безопасности, а в дороге многое может случиться, вас могут даже убить.

— И что? — Королева стала откровенно потешаться.

— Как что? Вы же умрете! Вы что, не понимаете? А как же Эсилия?

— Все мы смертны, — ответила девушка. — Эсилия принадлежит не только мне. Насколько я знаю, в Гаэрлене еще не все эльфы перевелись, так что будет кому прийти на замену. На мой взгляд, я приношу намного больше пользы, когда выезжаю из дворца, чем когда сижу в четырех стенах. Вот, к примеру, как сейчас. Не поехала бы я в Стион через Ватон, не наткнулась бы на волкодлака. Хотя для тебя, возможно, было бы лучше, если бы я его не обнаружила — так бы и остался Старым. — Эльфийка хитро прищурила глаза.

— Я сам собирался покинуть сей пост. Годы не те, хватка не та. Лет сорок назад разве смог бы меня обмануть хоть кто-нибудь — а теперь… Пойду к гномам в шахты. Наверное, кровь предков с возрастом говорит все сильнее.

— Скажи-ка мне, Сольд, а не получал ли ты, случаем, голубя от Лукеена? — вспомнила Эйриэн о важном вопросе.

— Вчера получил. Он приглашает меня на конвент магов в Стион, — подтвердил маг.

Королева задумалась. Значит, не все письма перехватывает неизвестный противник. Может, его интересуют письма, которые предназначаются только ей? А может и нет никакого противника, и исчезновение голубей — это простая случайность. Но врожденная интуиция подсказывала, что это не так. Раньше почта никогда не исчезала. К тому же кое-кому эта случайность может сыграть на руку, если однажды королева не получит очень важное сообщение. И эти кто-то, несомненно, были орками.

Их разговор прервал вернувшийся ученик. В одной руке он держал поднос с письменными принадлежностями, в другой — поднос с кувшином, бокалами и закусками. Словно акробат, он закрыл дверь носком сапога, засеменил к низкому деревянному столику и ловко опустил оба подноса, ничего не уронив, поклонился и такими же маленькими шажками покинул комнату.

Пока Эйриэн занималась бумагомарательством, Сольд разлил по бокалам вино, которое было в кувшине.

— За новую жизнь! — провозгласил он после того, как королева отпечатала кольцом королевский герб на еще не успевшем остыть сургуче.

— За твою новую жизнь! — поправила эльфийка, чокаясь с магом.

Вино имело легкий сладковатый привкус магии. Иногда волшебники забавлялись, создавая новые вкусы еды и напитков. Как правило, употреблять в пищу результаты этих опытов было невозможно. Но рецепты удачных образцов продавались за бешеные деньги. Это вино было как раз из таких. Правда, у подобных вещей оставался побочный магический эффект, и хорошо, если это было не изменение цвета кожи, полная потеря памяти или что похуже. Но пить его все равно было приятно.

— Это вино веселит. Чрезмерно веселит, — предупредил маг, в глазах которого уже начали плясать озорные задорные огоньки.

На эльфийку напиток еще не начал действовать. Весенним расам требовалась гораздо большая доза.

— А не одолжите мне бутылочку этого славного напитка? — поинтересовалась Эйриэн, в голове у которой уже созрел один интересный план.

— С удовольствием. Для вас, ваше величество, все, что угодно. — Сольд снова кликнул ученика и приказал ему принести еще пару бутылок.

Когда через бой королева покидала обитель магов, она еле сдерживала рвущийся наружу смех. Сольд, провожая ее, не стесняясь рассказывал анекдоты из жизни магов и хохотал до слез. Они по-доброму распрощались, договорившись, что обязательно встретятся.

По дороге к корчме девушка умылась водой из городского фонтана, чтобы хоть как-то уменьшить действие веселящей магии вина.

Еще не дойдя до места, она начала различать душераздирающий мотив, доносящийся из открытых окон заведения. Внутри все оказалось так, как она и ожидала: Жорж, тайком утирающий слезы, наливал очередному посетителю стопку горькой водки. Не сказать, что в корчме было мало народу, но есть никто не ел, а из напитков все больше предпочитали что-нибудь дюже крепкое, которое потреблялось в немереных количествах, потому что алкоголь не брал тоску, нагоняемую беспросветными песнями Соловья. Если бы он не пел, то в зале стояла бы гробовая, лучше даже сказать, кладбищенская тишина, лишь иногда прерываемая горестными всхлипами. Сейчас менестрель вновь повествовал о несчастной любви, которой было суждено закончиться непременной смертью обоих влюбленных, а возможно, также и всех их родственников. Слушатели были не в состоянии противиться магии эльфийской песни, поэтому, услышав даже один аккорд, они уже не могли уйти, не дослушав песню до конца, а услышав, не могли не сопереживать ей. Лютен одной только мелодией мог как развеселить любого, так и ввергнуть в отчаянную тоску. Что он в принципе сейчас и делал.

— И давно он так? — спросила девушка у Жоржа.

— Да как ты ушла, так и начал. — Из глаз хозяина корчмы сами собой снова начали литься слезы. — Скорее бы уже Алессия приехала, а то так весь город скоро вымрет с тоски! — воскликнул он в сердцах.

— Сейчас попробуем что-нибудь сделать, — пообещала Эйриэн.

— Да, хорошо бы, Сельба. На тебя вся надежда, не подведи. Развеселишь его — плату за ночлег брать не стану.

— Договорились. — Они хлопнули по рукам, и королева решительно направилась к Соловью, остановилась возле него, демонстративно откупорила позаимствованную у Сольда бутылку и смачно отпила.

— Как ты можешь пить, когда мне так плохо? — Возмущение Лютена было столь велико, что он даже перестал петь.

— Будешь? — Девушка протянула ему бутылку. Эльф недоверчиво взял ее.

— Магическое? — спросил он.

Эйриэн кивнула. Соловей поводил горлышко перед носом, принюхиваясь, и облизнулся:

— Какое у него действие?

— Солнечные зайчики перед глазами прыгают, — не моргнув глазом, соврала королева.

— Ну это и после обычного бывает, — обрадовался молодой человек и сделал пробный глоток. — Вкусно, — сказал он довольно и отпил глоток побольше.

Эйриэн конечно же хорошо знала пристрастие своего друга к редким винам, поэтому, когда увидела у Сольда напиток со столь замечательными и полезными свойствами, сразу же решила подсунуть его Соловью. Пусть повеселится, а то неизвестно, сколько еще Алессию ждать — и сам с тоски помрет, и всех вокруг погубит.

Результат не замедлил себя ждать. Уже к концу первой бутылки репертуар певца заметно повеселел, так же, как и все присутствующие в «Золотом гребне», включая Жоржа. К концу второй бутылки корчма заполнилась под завязку, при этом те, кто не мог танцевать, хлопали в ладоши и топали ногами. Веселье вернулось в «Золотой гребень».

Спать королева отправилась под утро, одновременно с Соловьем. Спала она сном младенца, потому как натанцевалась до такого состояния, что уже еле на ногах держалась.