Путь старых богов

Глава 1

… Прошло семь веков. Верховный жрец Великого храма Никкасу, Ликар готовился к проведению ритуала. Тяжелые, мрачные мысли постоянно подтачивали его волю, но он не опускал руки — ведь как говорится в священных текстах, судьба человека только в его руках.

Прошло семь веков с того черного дня, как попал в ловушку Никкасу. И остались в прошлом семь бесплодных попыток. Ликар знал — если не получится и в этот раз, Никкасу обречен. У следующего поколения жрецов попросту не хватит силы для проведения ритуала. Слишком слабы стали монахи без поддержки бога. Эта попытка последняя. Что делать, если опять не повезет — неизвестно…

Хотя сам Ликар никогда не ощущал присутствия Никкасу, он делал все, что от него зависело. Он продолжал неистово, фанатично верить — Пророчество обязательно исполнится. И тогда Ликар, как и его далекие предки, услышит голос Бога и ощутит его благословение…

Сейчас он скрупулезно и методично наносил линии сложнейшей энергетической фигуры кончиком своего посоха, следя, чтобы сила выходила из посоха равномерно. И не распылялась просто так в пространстве, а как бы висела тонкой линией, неподвижно, на нужном расстоянии от пола. Ритуальная магия — очень кропотливый труд. Сотни мельчайших деталей нужно соблюсти в точности. Сейчас ему помогала тщательно подготовленная основа — работа трех монахов-чародеев. Они потратили на это почти месяц…

После нанесения линий настал черед рун. Видимые магическим зрением символы занимали свои места, слегка мерцая от влитой силы. Руна за руной они создавали узор, подобно тому, как мастер-ткач терпеливо выплетает ковер.

… По небу проплывали тучи, игрался мелкой пылью ветер, в воздухе носились насекомые и птицы, охотящиеся за ними… Руны медленно заполняли все пространство внутри энергетического рисунка.

Закончив, он глубоко вздохнул, сбрасывая скопившее во всем теле напряжение. Девять часов такого труда — это много, очень много. Немного отдохнув, он продолжил. Теперь нужно проверить и даже перепроверить руны. Малейшая ошибка может стоить жизни — если идут вразнос ТАКИЕ потоки энергии — это, как правило, ничем хорошим не заканчивается.

Но все было сделано верно. Поэтому теперь он занялся привязкой энергетической конструкции к специально подготовленным камням в ключевых местах. Одни служили преобразователями энергии, превращая доступную жрецам магию в необходимую для ритуала. Другие камни служили стабилизаторами — нужен непрерывный и ровный приток силы в энергетическую конструкцию, чародеи не в силах обеспечить это напрямую. А третий вид служил хранилищами маны.

Проверив все еще раз, Ликар, наконец, активировал энергетическую конструкцию. Мана пошла в центральную руну, и та засветилась настолько ярко, что это увидел бы даже обычный человек. Постепенно все руны и линии засветились бледным на солнечном свету сиянием, прорастая друг в друга и в камни тончайшими линиями силы.

— Братья — обратился верховный жрец к настоятелям малых храмов — сейчас наступает решающий момент. Если получится — мы поможем Никкасу вырваться из темницы. (Ликар не сказал, что ждет в случае неудачи — зачем людям говорить, и заранее настраивать на неудачу? Он помнил древнюю поговорку — «не упоминай имени Зверя, если не хочешь, чтобы он пришел»).

… Черный диск неторопливо наплывал на солнце. Всю планету накрывала гигантская тень. Небесная Са никогда не спешила… Пятнадцать сильнейших монахов-чародеев стояли вокруг энергетической конструкции, подпитывая и направляя ее. А метрах в пятнадцати была еще одна группа чародеев, готовых по первому сигналу прийти на помощь. Однако они слишком слабы, чтобы самим участвовать в ритуале…

Медленно и мелодично звучали слова давно забытого, мертвого языка. Исчезал свет солнца, но зарождалось и становилось все сильней сиреневое сияние между жрецами, выпивая их силы, а у тех, кто был слишком слаб — жизнь. На какие-то мгновения тут проявился кусочек иной реальности, другого мира. Это почувствовали все, владеющие даром. Из этой реальности потянуло тленом, затхлостью, и пустотой в магическом плане. А свободную ману начало быстро затягивать в прорыв. Сияние тем временем становилось все сильней, и для окружающих пятнадцать чародеев исчезли в ослепительной сиреневой вспышке.

… Вновь прорезался первый луч света, побеждая тьму. И начало тускнеть сиреневое сияние. Снова можно различить чародеев, стоявших вокруг энергетической конструкции. Только теперь стояло трое. Двое из них едва держались на ногах, ну а третий, судя по внешнему виду, чувствовал себя вполне прилично.

А тем временем сиреневая дымка окончательно исчезла. Пропало и ощущение магической пустоты, жадно поглощающей свободную ману.

Ликар огляделся. Он единственный среди монахов, участвовавших в ритуале, практически нормально себя чувствовал. Неприятные ощущения от сильной магической истощенности были не в счет — верховный жрец уже давно к ней привык. Да и несколько десятков лет подготовки к этому ритуалу тоже дали о себе знать. Взглянув мельком на своих подчиненных, он начал изучать человека, появившегося в центре ритуала.

Незнакомец был без сознания. В странной одежде. А еще у него был открытый перелом ноги — бело-красная кость торчала сквозь ткань. Немного присмотревшись, Ликар понял, что проблемы человека были не только с ногой — лицо у него вообще один отбитый комок мяса. А по тому, с каким хрипом он дышал, можно было догадаться, что есть и внутренние повреждения… Но это не страшно — главное, что он точно живой. Хороший целитель моментально поставит его на ноги. Верховный жрец кивком указал на незнакомца. Несколько монахов осторожно подхватили и унесли его.

Свершилось! Радость захлестнула сознание Ликара. И он вознес краткую молитву Никкасу, благодаря за ниспосланную удачу.

А в это время остальные чародеи, не участвовавшие в ритуале, помогли уйти двоим, оставшимся на ногах и унесли потерявших сознание. Один монах подошел к Ликару:

— Троих наших братьев ждут погребальные костры…

Эйфория моментально исчезла. Зато появилась неуловимая горечь, горечь потери:

— Кто?

— Пронир, Цикрот и Вашли.

Ликар тяжело вздохнул. Когда гибли его люди, его братья-монахи, он всегда чувствовал ответственность. Это только его вина, и ничья больше — он, как верховный жрец, всегда виновен в том, что случилось с его людьми. Ритуал был очень тяжелым, и несколько человек не выдержало огромного напряжения, это было вполне ожидаемо. Другого выхода не было. Однако теперь ему несколько дней будут снится лица… всегда улыбающегося Пронира, поглаживающего свою роскошную бороду Цикрота, и слепого Вашли — единственного слепого настоятеля за всю историю монахов Никкасу. Они знали, на что шли, и были готовы к собственной смерти ради шанса спасения бога…

Навалилась усталость, которую до того сдерживала железная воля Ликара. Он жестом отпустил монаха, и медленно пошел к себе. А за ним беззвучными тенями скользили два монаха-телохранителя. Жизнь и здоровье верховного жреца никогда не оставались без надзора, несмотря на то, что он один из сильнейших чародеев.

Утренние лучи солнца освещали человека на низенькой, спартанского вида кровати. На вид ему было лет двадцать с небольшим, чуть выше среднего роста, обыкновенное, ничем не примечательное лицо, таких по улице сотни можно встретить и тут же забыть…

Я проснулся. Еще не открывая глаз, почувствовал что-то необычное. Все тело ломило, будто меня хорошенько вчера избили. А что было вчера? Я попытался вспомнить, но ничего не вышло. Мешало, похоже, паршивое состояние…

Я с силой потер лицо руками — это мой старый, проверенный способ прийти в себя. Вроде помогло…

Перед мысленным взглядом замелькали нечеткие картинки:

Я иду… Куда-то иду… На работу, точно! Этой дорогой, через Липовую аллею я хожу только на работу. Значит, это где-то часов семь — семь с хвостиком — мне на без пятнадцати восемь. Шеф вечно орет, что в восемь все должны быть на рабочих местах, жирный козел! А сам приходит часов на десять, хорошенько выспавшись… Так, стоп, причем тут шеф?! Куда-то не туда мысли свернули. Значит, я иду… иду… Вспомнил! Когда переходил дорогу, вокруг меня разлилось какое-то сиреневое сияние. Я бессильно замер, как будто кто-то выпил все силы. Боковым зрением я видел бежевого цвета легковушку. Она неслась на меня и отчаянно гудела, явно не успевая затормозить. А потом удар… кажется, я даже не почувствовал ничего. Только мир вокруг быстро перевернулся, и сиреневое сияние стало гуще…

Я судорожно вздохнул, открывая глаза. Ни хрена себе воспоминания! Но вокруг оказалась не больничная палата. Я привстал, оглядываясь.

Небольшая комнатка. Похожа на спальню. Явно каменные (а не кирпичные хотя бы!) стены, из крупных, грубо обработанных гранитных блоков. Изумительный деревянный резной потолок, с растительным узором. Какое-то время заворожено любовался им. Узор каким-то образом создавал чувство, будто стоишь в лесу. Завершали картину окно без стекол, с распахнутыми деревянными ставнями, и стол с грубой глиняной посудой.

Интересно, сколько стоит такой дизайнерский ремонт комнаты «под старину»? Я тоже хочу такой! Хотя денег, скорей всего, хватит только на стол. Обалденный вид у комнаты. Настолько реалистично сделано, как будто сейчас век, эдак, пятнадцатый или шестнадцатый.

Встав, обнаружил, что на мне штаны и рубаха из какой-то грубой ткани. А возле кровати, на полу обувь моего размера, напоминающая мягкие мокасины.

Становится все интереснее и интереснее. Я что, участник какого-то нового шоу? Например, «Назад, в Средние века»? Но я решил пока что не забивать голову по этому поводу. И жадно напился обнаруженной в кувшине водой. А потом обулся и решительно направился к двери. Пора уже выяснить, где я.

За дверью обнаружились двое. Бугаи, бритые наголо, одетые в такую же одежду, как и я. Они молча поклонились мне, и жестами показали, чтобы я шел за ними. А что? На их фоне я смотрюсь хилым подростком, так что протестовать и пытаться идти куда-то еще просто не было смысла. Да и нужно же понять, где я — а так был шанс, что мне это объяснят.

Пока я шел за бугаями, в голове крутилось множество мыслей. И все-таки, где я? Что же случилось тогда, на дороге? Что вообще происходит?! Попытался заговорить с сопровождающими. Они охотно ответили… на абсолютно незнакомом языке, так что попытка пообщаться с треском провалилась. Но зато заметил кое-что другое — мы все время шли по коридорам, которые тоже сделаны из камня. Они однозначно из камня, и это не искусный декор — такое не подделаешь. Это уже настораживало. Что-то я не припомню ни одного современного сооружения, сделанного подобным образом. Может, это какой-то древний замок, который используется до сих пор? А кто тогда бритоголовые передо мной? Сектанты какие — то, что ли? Пока я был занят такими мыслями, мы прошли изрядное расстояние. И очередной коридор закончился входом в огромный, величественный зал. Я на мгновение застыл, засмотревшись.

В высоту он метров двадцать пять, не меньше. А по площади, наверное, как десяток обычных школьных спортзалов. В центре огромная, искусно сделанная статуя человека с мечом на поясе, держащим на раскрытой ладони огонь. Причем огонь настоящий (газ что ли туда провели, как в «вечном огне» в память героям Великой Отечественной войны?). Стены украшены сложными барельефами, изображавшими какие-то сцены из жизни людей. А вот потолок «украшен» большим количеством отверстий. И сквозь них светило солнце. Весь зал был в вертикальных столбах света.

В зале находились люди. Часть, как я понял, молились. А один стоял в правом, дальнем углу. Именно к нему меня повели проводники. Кстати, этот человек единственный среди всех присутствующих в зале одет не в серые одежды, а в белые, с желтой оторочкой. И еще пара отличий от окружающих бросились в глаза — длинная коса, темно-каштанового цвета, и резной посох.

Я ожидал, что хотя бы этот человек знает русский. Ну, или на худой конец английский, который я немного понимаю. И мне, наконец, объяснят, что все это значит. Но нет. Он с интересом на меня смотрел, но не произносил ни слова.

Один из моих проводников устроил пантомиму — подошел к небольшому камню в углу зала, сел на пятки и коснулся лбом верхней части камня, выполненного в виде какого-то цветка. А потом жестами показал, что мне нужно сделать так же. Я немного задумался, стоит ли это делать, но тут же сообразил, в зале около пятнадцати человек — так что если меня захотят заставить это сделать — то я никак не смогу отказаться. Так что я повторил действия бритоголового проводника, хоть и не понял, зачем это нужно. В тот момент, когда коснулся камня, человек с косой громко произнес странное, шипящее слово, одновременно вытягивая посох одним концом в мою сторону — это я заметил краем глаза. Секундное помутнение в голове, и я вновь услышал голос этого человека:

— Приветствую тебя. Я — Ликар, Верховный жрец Никкасу, бога-покровителя знаний. Не удивляйся, что ты теперь понимаешь незнакомый тебе ранее язык, как родной. Ты только что получил его знание от древнего артефакта, да-да, того самого, которого ты только что касался лбом. Тратить твое и наше время на обучение языку обычным способом нет смысла. Наш язык называется ирский — на нем издревле разговаривают населяющие эти места люди.

Тут я с изумлением осознал, что слышу тот же язык, на котором говорили проводники, но уже понимаю его, и даже могу, кажется, на нем разговаривать.

— И вообще, для начала я тебе должен рассказать, где ты и почему здесь оказался.

— Было бы неплохо — попробовал я тоже сказать что-то на этом же языке. Получилось. Немного непривычно, но, в целом — терпимо.

В это же время мои проводники ушли, оставив меня наедине с Ликаром. Остальные не обращали на нас внимания, ну, или искусно притворялись, что нет до нас никакого дела.

— Я предлагаю немного прогуляться. Из собственного опыта знаю — так отчего-то легче воспринимается новое.

Я равнодушно пожал плечами — мне все равно — идти или стоять. Лишь бы объяснил, что это все значит. И мы начали неторопливо двигаться к выходу из зала.

— Пожалуй, уместней всего будет начать с истории Пророчества…

Тихий, но уверенный, наполненный внутренней силой голос верховного жреца рассказывал про события многовековой давности. А передо мной разворачивались картины прошлого, мастерски поданного Ликаром:

… Отчаяние и горечь Антия, тогдашнего верховного жреца. Бесплодная попытка — и надежда, в следующий раз повезет, пусть даже он не увидит…

… Новые и новые попытки, и новые и новые неудачи… столетия… канувшие впустую…

… Удавшийся ритуал почти двести лет назад — и Избранник, оказавшийся слишком слаб. Опять надежда потухла…

… Наконец, последняя попытка — и вот, я оказываюсь хрен знает где. Если Ликар прав — я в другом мире.

Верховый жрец замолчал ненадолго, давая возможность «переварить» все, что рассказал.

Так, хорошо, попробуем разобраться. Но я же не верю в магию, гадания всякие — у нас этого точно нет настоящего. Хотя, с другой стороны, я только что получил знание неизвестного мне языка. А может, меня просто «глючит»? Сбила машина, лежу в бреду, в травматологии, под наркозом. А в это время в моих побитых внутренностях копается хирург, пытаясь собрать обратно старого доброго Вика, то есть меня…

И как мне понять, что это не так? Или так? Помнится, какой-то немецкий философ под кружку пива с баварскими колбасками любил всем доказывать, что все вокруг иллюзорно. И познать реальный мир в принципе невозможно. Так, какой у нас самый простой способ убедиться, что я в реальном мире?

Я ущипнул себя. Никаких особых ощущений. Может, не на руке нужно пробовать?

— Что ты пытаешься сделать?

Судя по голосу, Ликар явно удивился.

— Пытаюсь понять, в своем ли я уме — честно признался я — вдруг вы мне только кажетесь?

— С этим я мог бы тебе помочь — наметил улыбку верховный жрец — ты мне разрешишь?

— Давайте.

Я машинально ответил, не задумываясь. Напрасно. Ликар поднял руку, и в меня ударила самая настоящая молния. Больно. Вот такого я точно не ожидал!

— Что… что это было?!

Я с трудом отошел и отдышался от сведшей тело судороги.

— Простейшее заклинание «молния», а еще точнее, ослабленный вариант. Таким способом ее часто используют для наказания учеников чародеев. Ну как ощущения, теперь ты почувствовал, что окружающее тебя реально?

Я кивнул. Вопрос о существовании могущественной магии, которую упоминал в рассказе Ликар, тоже убрался сам собой. Только что я лично, на своей шкуре прочувствовал ее существование.

— У тебя наверняка есть вопросы. Можешь задать их.

Да-да, задавай, как же… В голове после рассказа Ликара образовалась настоящая «каша». Да и еще осознание, что здесь магия реальна… Слишком много всего. Но я все равно попытался собраться. Наверное, самым главным вопросом было «как»? Как я, обычный человек, могу спасти бога? Даже звучит абсурдно! Я решил не ломать голову, и первым озвучил именно этот вопрос.

— Если опустить многочисленные подробности, которые тебе пока ни к чему — то у тебя есть уникальный дар. Благодаря чему ты потенциально способен на такое. Кстати, именно из-за этого ты и оказался здесь.

Мда, как говорится — чем дальше в лес — тем толще партизаны… Что-то этот ответ ну никак не прибавил ясности.

— А можно подробнее? И про первое, и про второе.

— Можно. Поисковое заклинание, которое переместило тебя, как раз и было нацелено на человека с таким даром. Вижу, ты хочешь узнать, что за «дар»? Ты можешь менять ауру, свою и чужую. Тут необходимо пояснить некоторые вещи, для лучшего понимания. Знай, в ауре человека, в ее разных слоях, отражается все. Характер, способности, возможности, состояние тела и духа. Аура — это, можно так выразиться, энергетическое отражение нашей сущности. Она неразрывно связана с любым живым существом. Если нанести рану телу — в ауре появятся аналогичные повреждения. А если повредить участок ауры — то отразится на материальном теле. Так что это двухсторонняя связь. Следовательно, возможность влиять на ауру напрямую, дает подготовленному человеку немалые возможности. Мы, монахи Никкасу, многие века изучаем это. Потому что мы обладаем даром, подобным твоему, пусть и на порядок слабее. У него две грани — дар воина и дар чародея. Что это значит в реальности — я сейчас тебе покажу.

И мы изменили направление движения.

— Вы говорили, у меня был предшественник.

— Да, это правда, был. Ричард учился у нас какое-то время. А потом, дав магические клятвы о неразглашении наших секретов, тех, что успел узнать, отправился путешествовать. Больше мы про него ничего не слышали.

— А почему он не смог…?

Я не договорил, но Ликар понял.

— Я, кажется, упоминал — его дар оказался слишком слаб.

— А откуда вы знаете, что у меня он достаточно сильный?

— Это видно по ауре… Так, нам нужно сюда — Ликар открыл дверь в какое-то помещение, и первым зашел туда.

Помещение, в котором мы оказались, очень напоминало земной спортзал для восточных единоборств. Полтора десятка людей азартно рубились на палках — муляжах мечей.

— Это храмовая стража. Они каждый день так тренируются, конечно, за исключением дежурных стражников. Можешь посмотреть немного на их тренировку.

Люди с мечами замерли, поглядывая на Ликара. Но верховный жрец сделал небрежный жест рукой — мол, не обращайте внимания, продолжайте. И тренировка продолжилась.

Ликар застыл статуей у входа, а я подошел поближе к бойцам — было действительно интересно. Мне, «выкормышу» двадцать первого века воины с мечами казались ожившими реликтами. Но я понимал, в этом мире такие бойцы — это вовсе не реликты.

… Почему-то вспомнилась когда-то прочитанная история: На Земле, в Китае, был когда-то легендарный монастырь, Шаолинь. В переводе с китайского — «молодая роща». Его монахи тоже посвящали очень много времени совершенствованию искусства боя. И однажды, законный правитель Китая воевал с повстанцами. Что такое война в стране с огромным населением, можно представить: десятки тысяч бойцов с обеих сторон. Много, в общем. Правителя поддержал и Шаолинь, послав сотню своих монахов. Всего одну сотню. Войну выиграли, причем монахи внесли огромный вклад в разгром противника. А в итоге правитель, испугавшись их силы, приказал сжечь монастырь…

Со стороны тренировочные бои выглядели интересно и даже красиво. Стоял непрерывный деревянный стук сталкивающихся палок. А стражники двигались легко и изящно. Было видно — каждое движение отточено сотнями тренировок. Ясно, так заниматься с мечом могут только люди, посвятившие этому жизнь. Молниеносные атаки и защиты, блоки, уводы, финты, зацепы… словами долго описывать то, что длится всего мгновение, превращаясь в следующее движение. Наблюдать было одно удовольствие — искусство всегда красиво. Немного посмотрев на тренировку, я вернулся к Ликару.

— Да уж, впечатляет. Сколько же они так занимаются? Лет десять-пятнадцать?

— С семи лет. Храмовая стража состоит из детей жрецов, у которых нет дара чародея, или он слабо развит. И, разумеется, из тех, кто выбирает путь воина…

В этот момент тихо скрипнула дверь, и в зал вошел мужчина. Высокий, поджарый, с длинными и тонкими усами. Увидев нас, он слегка поклонился, как равный равным. Ликар ответил тем же, а я с небольшим отставанием повторил.

— Брат Тарон, я только что объяснял вот этому молодому человеку, что наш дар имеет две грани — дар чародея и дар воина. Можешь продемонстрировать, что значит дар воина?

Тарон слегка прищурился, глядя на меня. Потом перевел взгляд на Ликара, и кивнул.

Он снял со стены деревянный муляж меча — с такими тренировались и остальные. Потом подошел к группе стражей. Что-то скомандовал — я не расслышал, что именно. Часть стражей отошла, а оставшиеся восемь воинов окружили его. Последовала новая команда, и стражи напали на Тарона. Но он оказался неуловим, превращаясь иногда в полуразмытый, нечеткий от скорости движений силуэт. Ни разу не воспользовавшись мечом, он уходил, уклонялся, как бы стекал от ударов, и его противники не могли попасть, задеть мечом… как можно поразить пустоту? Для них он стал пустотой. Стражи, еще недавно казавшиеся ловкими и быстрыми, рядом с ним оказались слишком медленны и неуклюжи, как котята рядом с матерым котом. Дав мне увидеть это, Ликар громко хлопнул в ладоши. По этому сигналу Тарон практически в один миг разметал нападавших. При этом каждый из стражей, насколько я понял, успел ощутить на себе «смертельный» удар. На каждого Тарон потратил не больше одного движения. Проигравшие воины низко поклонились ему, а он в ответ лишь слегка. Потом подошел к нам.

— Спасибо, брат. Ты свободен — обратился к нему Ликар, потом повернулся ко мне — Вот теперь ты увидел, что значит человек с развитым даром воина против обычных, пусть и хорошо обученных мечников.

Мы вышли из зала.

… - Если бы ты посмотрел поединок чародеев одинакового уровня, то там была бы похожая картина. Просто у нас в храме нет простых чародеев, чтобы сравнить — только те, у кого талант к магии от дара Никкасу, так что придется поверить мне на слово. Ну, а теперь, надеюсь, ты сможешь немного лучше понять…

День прошел интересно. И за ужином, меланхолично жуя, я вспоминал и обдумывал рассказ Ликара и то, что увидел.

Свой дар они называли «дар Никкасу». Он проявляется только у потомков Первого жреца, жившего, если верить летописям, три тысячи лет назад. Никкасу одарил его способностью управлять своей аурой, и обучил. Сейчас его потомки продолжают служить богу своего далекого предка. Дар Никкасу передается от отца к сыну, только по мужской линии, первым двум сыновьям. Специальные упражнения помогают развивать его. В итоге воин чувствовал, двигался, и видел так, как это было недоступно «простому смертному». А маг становился чувствительнее, мог работать точнее и тоньше с энергией. Изначально им доступны обе стороны их дара, но какая-то давалась гораздо легче. Несмотря на это, развивая одну грань дара, они пытались хоть немного развить и вторую. В итоге становились очень опасными противниками, и для магов, и для воинов. Верховный жрец устроил настоящую экскурсию, работая в роли гида, рассказывая и показывая, как обучаются и тренируются монахи и послушники. При этом довольно тонко расспрашивал, выясняя обстоятельства жизни и взгляды на разные вещи. Это я осознал только сейчас, вечером, вспоминая разговор. В конце «экскурсии» на вопрос — а зачем вы мне все это показываете? — ответил, что хочет, чтобы я все это увидел, только тогда смогу все правильно понять. Потом пожелал приятного отдыха, предупредив, что завтра с утра мы увидимся снова. А я сидел, и пытался разобраться в той ситуации, в которую попал.

С одной стороны — меня, не спрашивая, взяли и переместили в другой мир — где существует магия и царит средневековье. Обязательные вопли типа «какое вы имели право меня забирать?!!» не пройдут, точнее, спросить-то я могу, но толку с этого не будет никакого, однозначно. Если даже у меня на родине, где в последнее время политики дружно вопили про демократию, ею на самом деле и не пахло, то уж тут, где царит средневековье… Моего дома мне уже точно не видать, как и моего мира.

С другой стороны — было понятно, мне показали и рассказали лишь малую часть их знаний и умений. А если я овладею хотя бы какой-то крохотной частью этого, то уже не пропаду нигде. Я так понимаю, у меня есть возможность поучиться у них — иначе, зачем мне это показывать и рассказывать? «Первое лицо» в храме Никкасу вряд ли стал бы просто так тратить свое время…

Я знаю, некоторые люди на Земле готовы продать душу Дьяволу, да кому угодно только за призрачный шанс прикоснутся к таким знаниям, даже Знаниям, с большой буквы.

Но толком я ни до чего не додумался — меня просто вырубало от усталости. Так что я лег спать, решив положиться на поговорку — «утро вечера мудрее»…

На следующее утро я успел умыться, и раздумывал над необходимостью перекусить. И тут зашел Ликар, и пригласил позавтракать. Судя по лицу, у него было хорошее настроение.

— Не откажусь — усмехнулся я в ответ.

И мы отправились в симпатичную беседку на небольшом возвышении. С нее, кстати, открывался неплохой вид на окрестности. Тут можно часами сидеть и любоваться на горы и на творения человеческих рук одновременно. Причем все, что было построено людьми, каким-то невероятным образом казалось частью окружающего, не раздражало чужеродностью на фоне великолепной природы.

Завтрак больше смахивал на пирушку у меня дома, но без традиционных для таких мероприятий алкогольных напитков — вместо них какой-то местный сок. В общем, наелся я от души. Даже, скорее, чересчур — но такое у изредка бывало — сложно вовремя остановится, когда передо мной лежит целая гора разной еды. Я не обжора, но вкусно поесть люблю.

После того, как насытились, верховный жрец перешел к серьезному разговору:

— Итак, вчера я тебе рассказал и показал про храм все, что мог. Столько знают только посвященные, и теперь ты. Я хотел, чтобы ты представлял, кто такие жрецы Никкасу, и что мы можем. О нашем даре я тебе также рассказал и показал все. Теперь о твоем… — Ликар помолчал несколько секунд, задумавшись, и продолжил:

— Он весьма похож на наш. Тот же принцип. Наш был дарован Никкасу. И передается по наследству. Оттого более ограничен — мы работаем только со своей аурой. Твой же — природный, ты гораздо сильней нас, и можешь работать и со своей аурой, и с чужой. Потенциально, разумеется. Кстати, у нашего дара есть еще одно ограничение — так как он дан нам искусственно, то передаваясь по наследству, слабеет с каждым поколением. Раньше его усиливал Никкасу через артефакт Длань Бога, в нем частица самого Никкасу. Но мы лишены поддержки нашего бога больше семи столетий. Двести лет назад мы думали, что нам повезло — удалось переместить человека, подобного тебе. Но его дар оказался слишком слаб. Да и он сам не горел желанием развивать его. Ему это показалось слишком сложно, он искал более легкие и быстрые пути. Амулет Никкасу, кстати, тоже его не признал.

— А что за амулет Никкасу? И зачем он? Что он делает?

— Амулет — древний артефакт созданный то ли самим Никкасу, то ли Первым жрецом. Вообще-то подобных амулетов много. Это артефакты, усиливающие наши способности, мы выдаем их детям, для ускорения развития. Но амулетом Никкасу называется только один, предназначенный человеку из пророчества. Тому, кто может спасти Никкасу. Скажу тебе сразу — я не знаю, ты ли это. Но очень вероятно, что можешь им стать…

Собственно, сам амулет Никкасу сильнее и сложнее, чем обычные амулеты, и от взаимодействия с нашими аурами просто не активируется, были такие попытки… Он предназначен только для одного человека. Ну, а теперь главное. У тебя есть право выбора. Ты можешь просто уйти от нас, заставить тебя учиться мы не можем… да и не поможет это нам. А можешь остаться на некоторое время. Но имей в виду, если решишь уйти сейчас, то станешь никем в нашем мире. У тебя нет знаний и нет силы чтобы защищать себя… Лично я бы на твоем месте, попади в такую ситуацию, без колебаний выбрал бы обучение. Зачем становиться слугой, нищим, рабом? Когда можешь стать господином, мастером, который сам строит свою судьбу, и пределу возможностей которого нет?

— Сам строит? А как же ваше пророчество, что я должен спасти Никкасу?

Тут уж я откровенно возмутился — не сдержался. Есть у меня такая нехорошая черта — язык мой враг мой. Бывает, за это попадает. Но себя не переделаешь, ну, точнее это возможно, но очень тяжело. Да и не особо хочется…

— Ничего ты не понял! Ты не обязан, просто будет возможность и силы это сделать, а делать это или нет — только твое решение. Если, кстати, это именно ты — тот самый избранный из пророчества. Все, что я должен сказать, я сказал, дальше — твой выбор. Посиди здесь, подумай, не торопись — думаю, пока некуда спешить. Эта беседка — тихое и хорошее место, как раз для размышлений.

Я проводил взглядом спину уходящего Ликара. Звучит, конечно, как бред, на первый взгляд. Я буду учиться магии… я — будущий спаситель бога. Нет, это звучит, как бред, и на второй, и на все остальные взгляды. Самый бредовый бред. Но… я видел здесь воинов, которые будто бы родились с мечом. Оружие — их естественное продолжение, как рука или нога. Это Мастера с большой буквы. Видел и чародеев, небрежным жестом выпускающих молнию, раскалывающую здоровенные валуны. Это впечатляло. Они не пропадут нигде, я уверен. Попади эти ребята на Землю, думаю, наворотили бы там дел, особенно маги. Правда, Ликар почему-то никогда не называл их «магами» — только чародеями или одаренными. Интересно, почему? Мда, что-то я не о том думаю…

… Невеселые мысли незаметно овладели, стоило задумался про себя.

… Я. Звучит, конечно, гордо. Но только звучит. А что я-то? Что я достиг за свою жизнь? Вот я что могу сам, а? Себе-то можно и не врать. С самого детства, почти все за меня решал кто-то: родители, любящие родственнички, девушка, босс. Всегда окружали люди, которые были убеждены в своей правоте, и все они, конечно же, лучше меня знали, что на самом деле нужно делать, и с удовольствием командовали, благо характер у меня был мягкий и неконфликтный. Ключевое тут слово именно «был». Потом осознание, что мною попросту помыкают, превысило чашу терпения. Какого хрена за меня все решают, как быть и что делать?!! Я их послал — всех, оптом и в розницу в нецензурные дали, благо, родная речь позволяла максимально четко обозначить свою позицию. Что я получил? — Долгожданную свободу. Но как часто в таких случаях бывает, то, к чему стремишься долгие годы, оказывается воздушным замком, на который хорошо только любоваться издалека. Пальцами трогать такие творения нельзя — а то рассыплется, исчезнет, испарится. Сам я лично, как оказалось, стоил немного — как ни грустно это признавать. Правда, первое время я даже наслаждался одиночеством…

«— Как хорошо, тихо вокруг — думал я на следующий день после грандиозного скандала со своим окружением. — На работу не надо — шеф не простил того, что я ему в лицо высказал все, что про него думаю… а думал я много и исключительно плохое. Лицо у него из обычно одутловатого и красноватого от непомерного потребления национального напитка плавно превратилось в зеленое, потом начало багроветь… Он явно отходил и собирался достойно ответить, что-то типа, сам дурак (ну, это цензурная версия), и громогласно и со вкусом уволить. Но я тоже это понимал. И потому, насладившись ситуацией сполна, с удовольствием добавил, что больше не собираюсь задерживаться на работе у такого урода. И от души хлопнул дверью. А про себя отметил, хлопок получился даже чересчур мощный и дверь придется ремонтировать.»

И никого не будет — я всех послал туда же, куда и шефа. Так что больше никто не достанет своими советами, ехидными комментариями, «дружескими» подсказками, которые больше смахивают на приказы типа — если сделаешь так, как я тебе сказал — все подумают, что ты умный…

Прошло полгода с того момента. Я устроился на новую работу — хочешь — не хочешь, а деньги нужны. Я махнул на всех рукой — и мне ответили тем же. Но кардинально моя жизнь после этого не поменялась. Не вышла жизнь с абсолютно чистого листа. Опять потекли серые будни, где приходилось кому-то подчинятся, с кем-то что-то согласовывать… Так что, жрецу, выдернувшему меня из моей реальности, можно было бы сказать только «спасибо» и «до свидания», но… Опять та же ситуация — отсутствие выбора. Ликар конечно же лукавил насчет того, что волен в своем выборе. Нет, ну вообще — то, я мог, наверное, уйти и не учиться, но становиться никем не хотелось. Я уже был фактически никем — маленьким таким человечком, который ничего не смог добиться сам — горько это осознавать, но это так. А здесь… я честно попытался представить, что мне светило в средневековье, как я мог тут блеснуть экзотической профессией менеджера. А что? Тут она точно экзотическая! Писать договора местным князькам? Проводить соцопрос крестьян? Организовать финансовую пирамиду? Или составлять базы данных продаж на местном рынке? На клочке бумаги вместо компа… Даже звучит кисло и неправдоподобно. Склад характера у меня не авантюрный, так что провернуть здесь какую-нибудь финансовую махинацию я тоже не смогу, хоть и знаю их немало.

Что будет со мной здесь в реальности? Я ничего не умею из того, что здесь могло бы пригодиться, за мной никто не стоит. Профессиональный нищий? Есть большое подозрение, что могу просто сдохнуть от ржавой заточки в бок. Выживание среди городского дна — тяжелое дело. Самый идеальный вариант — если устроюсь здесь кем-то, кто не требует никаких особых знаний — короче, мальчиком на побегушках. Кормить и содержать будут соответствующе. Ликар говорил, что у меня есть дар. Насколько понял — и мага, и воина. Развить их сам, думаю, не смогу. Это только в дешевых романах главному герою говорят, у него есть дар к магии, и вуаля — на следующей странице он уже фаербол фигачит, нафантазировав апельсин из огня. А через две страницы все местные маги, со своими наработками, которым тысячелетия, жутко удивляются — а как это главный герой додумался скрестить два пальца, и получить мега-мощное заклинание, утерянное много тысячелетий назад? И ему вовсе не нужно учиться — ибо он мега-умен (закончил общеобразовательную школу с тройкой по физике и четверкой по геометрии). И все знает… стоит только чуток помедитировать на… на что угодно, даже кусок жаренного окорока подойдет. Все именно так, если судить по многочисленным книжкам фэнтези, которые читал для развлечения… Вот только в реальном мире такого, к сожалению, не бывает. Как показывает опыт, просто так мне никогда не везет — для того, чтобы «повезло», всегда нужно предварительно хорошенько попотеть. Не бывает в жизни обыкновенного везения «на шару»…

Так что, похоже, выбора снова нет — нужно соглашаться на предложение Ликара. Посидев еще немного в беседке и допив сок, я направился в храм. По пути разглядывая все вокруг.

Сам храм был огромным и величественным комплексом сооружений. Каждый камень нашептывал что-то. Вообще, от всего вокруг исходило удивительное ощущение спокойствия, незыблемости, величия. Я когда-то слышал, что на Земле тоже есть такие «намоленые» места. Чем старше — тем спокойнее и умиротвореннее в них (конечно, если оно оставалось действующим, а не заброшенным). Говорят, многие великие художники и писатели пытались передать эту атмосферу в своих творениях…