Путь старых богов

Глава 2

Верховного жреца я нашел у огромной статуи в главном зале. Ликар молился, стоя на коленях. Немного странно видеть такого могущественного (вне всякого сомнения) человека, стоящего на коленях. Кинув взгляд по сторонам, я заметил еще несколько монахов, тихо замерших в разных уголках зала. Они тоже молились. Я решил немного подождать.

Через какое-то время Ликар поднялся. И только тогда я подошел.

— Я решил остаться.

Верховный жрец не выглядел удивленным.

— Ну что же, я рад. Значит, с сегодняшнего дня будешь учиться у нас. Ты должен дать клятву, все, что узнаешь, никому не расскажешь. Имей ввиду — это магические клятвы. Нарушишь — умрешь. Такова плата за наши знания. И еще одно. Это нелегко. Ты должен накрепко запомнить — ты сам, добровольно, без принуждения, согласился учиться. Бросить на полпути нельзя — или учиться — или нет. Третьего не дано. Позже, когда тяжело — а это будет не раз, и не два, помни — ты сам выбрал этот путь. Не забывай — самое тяжелое — не решить что-то сделать. Самое тяжелое — это сделать, добиться того, что решил. Будь готов к тяжелому, изнурительному, кропотливому труду, иначе ничего не выйдет. Шаг за шагом, час за часом, день за днем…

Но так будет лишь первое время — потом учеба начинает приносить удовольствие. Своеобразное, разумеется. Но люди, которые многого достигли — это в первую очередь те, кто научился заставлять себя делать то, что нужно, и получать от этого удовольствие…

Сначала тебе предстоит овладеть своим даром и подготовить тело к нагрузкам. Этим и займемся. Помогать овладевать даром будет настоятель Мориус, он в этом лучший среди нас. А подготовкой твоих воинских умений займется настоятель Тарон, ты его уже видел, и кажется, он тебе понравился. С Мориусом я тебя познакомлю попозже — он приедет через две недели. Ну что же, раз определился — то можно начинать прямо сейчас.

Он подозвал одного из монахов, находившихся неподалеку.

— Имхор, проводи, пожалуйста, этого молодого человека — ему нужно получить тренировочную одежду и добраться до зала Тарона.

Монах ответил поклоном…

… Когда я зашел в зал, настоятель как раз наблюдал за несколькими тренирующимися воинами, время от времени поправляя одного из них. Остальные, видимо, не совершали таких досадных (на взгляд настоятеля) ошибок, ну или их ошибки были не такие досадные.

А я тихо стоял у входа, наблюдая. Общая атмосфера, ощущение этого места понравилось, правда, не знаю, чем именно.

Через пару минут Тарон направился ко мне.

— Ну, что же, здравствуй — поздоровался Тарон, смотря на меня. Но мыслями, по-моему, он был далеко.

— Здравствуйте.

— Что же мне с тобой делать-то, а? — сфокусировался на мне настоятель, поглаживая свои усы.

Я промолчал — похоже, вопрос был риторический.

— Ну ладно, посмотрим, как у тебя дела. Меня зовут Тарон, я настоятель малого храма в Варголите. Хотя ближайшие три года я проведу здесь, в Великом храме. Ты можешь называть меня учитель — это будет правильно. Я вижу, у тебя с собой тренировочная одежда. Иди вон туда, к скамейке, переодевайся, и мы начнем. И давай, пошустрее шевелись.

Переодевшись, я вернулся обратно.

— Я сейчас буду медленно показывать, а ты старайся повторить за мной.

… Вообще, я всегда считал себя не то что бы очень ловким, но хотя бы не увальнем. Жалкий десяток минут простых упражнений полностью разубедил меня в этом. Я не смог! Хотя все на вид было очень легко. Но постоянно что-то было не то — то я терял равновесие, то не хватало растяжки, то силы, а пару раз вообще начал задыхаться. Кошмар!

— Плохо — словно вторя моим мыслям, подытожил Тарон. — с тобой нужно заниматься с нуля. Как с шестилетними…

Я мысленно поежился. Это что же, даже у таких малышей получается то, что я не могу?

— Но, ты не переживай, если усердно заниматься, то я смогу тебя подтянуть на неплохой уровень всего за какой-то десяток лет. Все-таки учить детей всегда дольше…

Утешил, блин. Всего десяток лет. Подумаешь, какая мелочь-то! Вслух я, понятно, этого не сказал.

— Заниматься для начала будешь с Эрвином, моим учеником — и он подозвал одного из тренировавшихся.

— Это Вик. Будешь его учить. Подготовки у него нет, так что начните с базовой разминки, и первых комплексов…

Я рассматривал подошедшего Эрвина. Черноволосый, где-то с меня ростом парень, с изящным, холеным лицом. А свои тонкие губы он сжимал так, что казалось, их нет вовсе. Он мне сразу не понравился.

Тарон ушел, а я начал заниматься с Эрвином. Повторял за ним все движения. Где-то минут через двадцать в голову закралась мысль о том, что может, хватит? В этот раз немного позанимались бы, потом в следующий раз чуть больше, и так было бы нормально… Еще через некоторое время эта мысль превратилась просто в настоятельную потребность. Тело стало совсем чужим и каким-то ватным, судя по ощущениям. Но я продолжал уже из чистого упрямства, обливаясь потом и мысленно сравнивая Эрвина со злобным хорьком. Как ни странно, но это помогало — так заниматься было чуть-чуть легче…

— Ну что же, на первый раз довольно.

Голос Тарона прозвучал неожиданно. У меня в тот момент не осталось даже сил обрадоваться, я просто кивнул и медленно побрел к лавочке, к своим вещам.

… Настоятель смотрел вслед Вику, поглаживая усы: Да-а-а, похоже, перегрузил парня, поздновато ко мне попал. Впервые вижу настолько неподготовленного ученика. Тяжело придется, очень. Нужно помочь. Скажу храмовому целителю, чтобы помогал ему восстанавливаться, в первое время это необходимость. Попозже, через месяц — другой целитель уже не потребуется, но вначале — обязательно, учитывая общую нагрузку, которую хочет дать ему Ликар…

Еще немного поразмышляв, он прикинул план занятий для Вика на ближайшие пару месяцев. А еще через пару минут Тарон выкинул из головы все лишнее, готовясь к собственной тренировке.

Рядом занимался Эрвин. Вот только сейчас он был сконцентрирован не на самой тренировке, как учили, а на душившей злобе. Маска послушного ученика, которую постоянно носил на виду у Тарона, дала изрядную трещину. Приказ учить ничего не умеющего, закостенелого и неуклюжего новичка его очень задел. Он, внук великого мастера, у которого в свое время учился Тарон, так что себя давно считал достойным занять место Тарона, а этот приказ, как он считал, просто унижал. Как будто нет кого-то поглупее, чтобы делать эту работу.

— Мне! Возится с этим олухом! Я им покажу, как меня, самого талантливого и молодого мастера заставлять заниматься тем, с чем справится и зеленый послушник! — тихонько бурчал под нос Эрвин. Когда он сильно раздражен, или взволнован — то проговаривал мысли вслух. — Ну ничего, недаром говорят, что хороший учитель может даже из дурака сделать мастера, наоборот тоже можно, тем более что он пока никто, ха, да он у меня вечность будет учиться и ничему не научится!

Я медленно, но целеустремленно шаркал в сторону своей комнаты, попутно матеря Эрвина, Тарона, и Ликара заодно. Получалось неважно — сказывалось отсутствие регулярных тренировок, но кое-какие сдвиги уже наблюдались — весь небогатый матерный запас вспомнил.

— Нет, ну зачем я только согласился — послал бы этого Ликара, с его г… предложением, и… Чтобы я делал тогда, придумать не получалось, но это меня сейчас не смущало. И тут я зацепился за камень, так некстати подвернувшийся под ногу. Сил удержаться не было, и я мешком свалился на землю. Ко мне подскочил какой-то парень и помог подняться. Одет он был в рясу монаха-стража. Пока я рассматривал его, он тоже уставился на меня, причем с недоумением.

— Привет, я Мин, а ты кто? Тебе плохо?

— Я Вик. Ничего, со мной все в порядке. Просто первый раз тренировался. Вот. Перенапрягся. Потом привыкну, наверное.

— Интересненько, а кто ты вообще такой? Ты ведь не монах, да?

Что там мне по этому поводу говорил Ликар? Не говорить ничего про Пророчество. О том, что Никкасу в беде не должны знать простые монахи и младшие посвященные. Поэтому я решил улизнуть от расспросов чересчур любопытного стража, ответив весьма нейтрально:

— Это длинная это история. Да и я собирался поесть. Может в другой раз расскажу, а?

— А ты знаешь, где находиться столовая? Нет? Я так и думал! Значит, я тебя провожу туда, да и сам перекушу, а ты мне расскажешь свою историю, годится?

— Ну ладно, давай.

Судя по настырному виду, просто так неожиданный попутчик отставать не собирался. И действительно, пока мы шли в столовую (а идти оказалось порядочно для меня в моем нынешнем состоянии), Мин успел выспросить почти все подробности моего появления в этом мире, и теперь шел, довольный, удовлетворив свое любопытство.

— А ты? Как ты здесь оказался? Наверное, ты сын или внук какого-нибудь жреца?

— Ха, не угадал. Хотя спроси тут любого монаха — и он бы на твой вопрос только кивнул. А я вообще сначала не имел никакого отношения к этому храму и вообще к жрецам Никкасу.

— Да? А как же ты сюда попал и откуда у тебя твой дар?

— Ну, это длинная история, может, в другой раз расскажу? — протянул Мин, явно подражая мне, но потом не выдержал серьезного выражения лица и заулыбался. — Да ладно, пошутил я. Ну, я могу рассказать так, как рассказали ее мне монахи, среди них тоже попадаются люди с юмором. Только сначала возьмем еду.

Мы как раз добрались до столовой. Запахи оказались такие, что у меня моментально потекли слюнки. Мы взяли по горшочку с тушеными овощами и мясом и буквально накинулись на них. Даже не предполагал, что так проголодался, пока не начал есть.

— Эх, хорошо.

Мин довольно погладил себя по впалому животу и весело подмигнул:

— Ну что, слушай…

… Двадцать два года назад Мина случайно обнаружил один из стражей в Ламехе, столице Ирии. Обнаружили благодаря спору двоих десятников стражи Никкасу, Милли и Дина:

— Неумеха! — ругал неудачливого посетителя таверны Дин — вот верно говорил мой дед — не умеешь пить — не смеши народ. Нет, ну надо так напиться, что упасть, утащив за собой служанку с заказом. И еще перевернув лавку с посетителями. Вот олух! Теперь мы будем еще три года ждать нашу выпивку.

— А по-моему, тебе уже хватит — прокомментировал Милли — сам уже не стоишь на ногах. Или ходишь, как моряк в шторм, а ругаешь того парня. Ну, упал ну и что? Зато он бодро пополз к лестнице наверх. Явно к себе. Так что не окончательно сбился с курса, а так, незначительные затруднения с передвижением.

И Милли ухмыльнулся.

— Да ты что! Что бы я напился до свинского состояния? Э-э-э, нет! Одного кувшина мало! И потом, я меры не знаю, что ли? — возмутился Дин.

— А что? Недавно уже такое было! — невинно отозвался его коллега.

— Не недавно, а почти месяц назад, это во-первых. А во-вторых, это был очень важный повод — рождение третьего сына у двоюродного брата моего дяди. Не каждый день бывает. Это повод о-го-го! Да и сейчас я не напился, а так, попробовал чуток.

— Ага, значит, только попробовал чуток… Ну тогда ставлю два медяка, что если заставить тебя хорошенько размяться, ну или сделать «дорожку» — то все тут же увидят, что ты выпил. И съел. На полу! Ха-ха-ха!

— Ага, счас, разогнался я тебе на потеху толпы тут выпендриваться! Давай лучше по-другому — я с закрытыми глазами, и только на внутреннем зрении пройду всю харчевню туда и обратно. Идет?

— Годится!

… Упражнение внутреннего зрения требовало большой концентрации. Позволяя видеть иным зрением. Можно видеть силуэты всех предметов и живых людей и вдобавок ауры. Это одно из необходимых умений для десятника храмовой стражи. Внутреннее зрение — достаточно сложное упражнение, и «сильно поддатый» страж просто не сможет его выполнить, одновременно двигаясь. Так что это довольно легкий способ выявить пьяного. Именно поэтому Милли заранее предвкушал забавное зрелище качающегося приятеля.

Дин решил не терять время и закрыл глаза, готовясь. Как только стал хоть что-то различать, тут же вскочил из-за стола, стремясь показать приятелю, что он не пьян. При этом задел кружку на столе, так что она чуть не слетела, удержавшись на краю каким-то чудом. Поправляя кружку услышал смешок Мили, и тут же отреагировал:

— Это еще не считается за проигрыш — подумаешь, неудачно встал.

А про себя отметил, что набрался он порядочно. Но выиграть спор — дело чести, так что еще посмотрим, кто станет богаче на два медяка! И потихоньку отправился к двери, по пути рассматривая все внутренним зрением. И увидел нечто непонятное. Сначала Дин даже не понял, что его так привлекло в том углу. Ну сидит кто-то с младенцем на коленях, и поит его чем-то, молоком, наверное. Но в ауре ребенка ясно видно кольцо дара, дара Никкасу! А в ауре взрослого ничего необычного — простой человек.

«— Откуда у человека ребенок с даром? Неужели украл у жрецов? А даже если и нет, то тогда откуда? А ведь он куда-то направляется, раз обедает в харчевне, а не дома. Значит, он куда-то везет ребенка?»

Дин открыл глаза и решительно направился в угол к незнакомцу с ребенком, одновременно делая знак Милли подойти. Когда приятель подошел, Дин бросил ему — глянь на ребенка — а сам обратился к незнакомцу:

— Храмовая стража. Кто ты и откуда этот ребенок у тебя?

В это же время Милли взглянул на ауру ребенка. И стал с другой стороны стола незнакомца, отсекая возможный путь отступления. Он продолжал смотреть внутренним зрением, контролируя незнакомца. Это была стандартная процедура стражей — когда один допрашивал, другой страж контролировал ауру допрашиваемого. Если тот осмеливался солгать, это было видно по ауре. Все жители Ирии знали это, и мало кто пытался солгать. Злить стражей никому не хотелось. Правда, мало кто умел действительно читать ауру, да и внутренним зрением не каждый владел, но кто же об этом расскажет простым людям?! Для них страж с закрытыми глазами — признак, что дело серьезно, и опасно для них, если солгут. Ложь стражу — одно из тягчайших преступлений, и каралось соответственно — ссылкой на рудники, в Железные горы, где у преступников начинались дни тяжелого, но бесплатного труда и большие проблемы со здоровьем. Правда, ненадолго… умирали там люди как мухи, может климат неудачный, или еще что-то, кто знает? А заключенных, осужденных на ссылку на рудник, всегда не хватало.

— Иссигнар я, господин страж…

Мужчина заволновался. И пока говорил, нервно мял рукав рубахи рукой. А второй продолжал крепко удерживать ребенка.

… — Малый[1] ткач из Низина, это маленький городок, в…

— Я знаю где Низин, — остановил его Дин — откуда ребенок?

— Так я ж и говорю, я ехал из Низина с товарищами. Едем мы, значится, через лес, вот… И на опушке, ну, там где завсегда проезжие останавливаются на привал, покушать там, или колесо смазать, услыхали детский плач. Подъехали поближе, смотрим — там был бой. Лежат посеченные несколько человек, один прижимал к себе сверток с мальцом. Все мертвые. Ну, я и забрал — нечего там мальцу делать, среди трупов-то. Ну, вот и все.

Дин повернулся к Милли, и тот кивнул, что ремесленник говорил правду.

— А как выглядели люди, которые лежали на опушке?

— Да как, как наемники вроде. Морды в шрамах, доспехи старые, не раз битые. Да наемники то были, точно говорю, шо я, не видел што ли ни разу наемников? А вот тот, который прижимал к себе мальца, вроде из благородных. Одежка у него больно хорошая, хоть и порубленная, уж я знаю — хамидасский шелк — дорогая, я вам скажу, штука. Один только отрез пол золотого. А ежели шить из него… Да, так мы их схоронили — негоже мертвякам просто так валятся, плохо это, забрали мальца и поехали.

— Молодец, что не бросил его там — улыбнулся Дин — держи монету, выпьешь за здоровье мальца. А мы его заберем. Наш он — кто-то из предков был жрецом Никкасу.

— А, тада ладно, я уж думал, себе надо брать — не пропадать же мальчонке.

Стражи расплатились, и собирались уже уходить, когда Исигнар вдруг подошел к ним, протягивая что-то в руке:

— Вот, чуть не забыл. Это было на шее у мальца. Отдадите потом. Может, от родителей осталось…

— Вот так я попал в храм — закончил свой рассказ Мин.

— А что за вещь была на шее? Тебе ее отдали?

— Ага. Смотри — и он снял с шеи какую-то пластинку. Казалось, она состоит из двух металлов — белого и желтого, по краям были сделаны декоративные насечки. А посредине выгравировано растение. Красивая вещь.

— Как думаешь, из чего она?

— Ну, наверное, белая половинка — серебро, желтая — золото, так?

— Не-а, не угадал. Белая — это эллиниум — редкий эльфийский металл, по крайней мере, сейчас редкий. Ну а желтая — это вообще непонятно что. Наши алхимики и артефактники чего-то там химичили над ним добрый месяц, но нифига не смогли выяснить. Махнули рукой и вернули обратно. Таких разочарованных физиономий я давненько не видал. Они видно решили, что все могут узнать, ха! Видно, эльфийские амулеты им не по зубам!

— А с чего ты решил, что он эльфийский?

— Да это Ликар глянул когда-то на него, и говорит, мол, эльфийский это амулет. Только их уже никого не осталось, эльфов в смысле. Вымерли чего-то, и давненько — больше полтысячи лет назад. Ладно, давай топай спать, а то у тебя уже глаза закрываются.

Я и вправду чувствовал, что меня разморило. Так что не стал спорить, и «пополз» в свою комнату. Как я дошел — даже и не помню — на автомате, наверное. И тут же вырубился, не обращая внимание, что только за вторую половину дня перевалило.

Проснувшись, я попробовал встать, но с тихим стоном повалился назад. Все тело болело, как будто меня вчера избили. Болела каждая мышца, каждая жилка… Я решил немного полежать — может, полегчает?

А минут через пятнадцать тихо скрипнула дверь, и в комнату вошел благообразный седоватый мужичек. Как по мне — типичный профессор, ему только не хватало очков и костюма тройки, и был бы вылитый преподаватель.

— Судя по твоему внешнему виду, тебе сейчас немного нехорошо?

Я хмыкнул — тоже мне, гений нашелся.

… - Значит, сейчас будем лечиться. Я Минаэль, храмовый целитель. Так, поворачивайся на живот.

Я перевернулся, с интересом ожидая продолжения. И оно не заставило себя ждать. Меня начала наполнять энергия. Потом лег на спину, и процедура повторилась. Только теперь я мог наблюдать за ней. Минаэль водил надо мною руками, которые светились слабым желтым светом. Когда его руки проходили над какой-то частью моего тела, то свечение немного захватывало и эту часть тела. Закончив, он потер руки друг о друга, и свечение медленно угасло.

— Ну что, как ты себя чувствуешь? Вставай, попробуй.

Я начал медленно подниматься, заранее готовясь к боли, но вообще ничего не почувствовал. Как будто предыдущее состояние мне приснилось. Я сделал пару шагов по комнате, покрутил руками, ощущение бодрости, и избытка сил никуда не делось. Хотелось горы свернуть. Хорошее, хотя и странное состояние.

— Очень хорошо, спасибо. Как вы это делаете? Я тоже так хочу!

— Если ты знаком с магией Жизни — то это просто. Я передал немного сил твоему организму, и ускорил обмен веществ. Результат — ты отошел от вчерашних занятий, и готов к новым.

— Вот блин. Через несколько часов буду такой же.

— Не будешь. Меня попросили тебе помогать, так что после тренировки приходи. Если не найдешь сам — спроси — тебе любой монах подскажет. Раз ты в порядке, то я пошел. У меня есть еще подопечные, им сейчас похуже, чем тебе. Ладно, я пошел. Не забудь прийти после тренировки ко мне, можешь, правда, пообедать сначала. Это неважно.

И Минаэль ушел.

А я, тяжело вздохнув, пошел на тренировку. В зале уже занимался Эрвин. Увидев меня, он подозвал жестом. И снова я повторял вслед за ним все упражнения. Нельзя было сказать, что они лучше стали получатся, но я уже по крайней мере был уверен, что смогу их все повторить. Раз смог в первый раз. И ошибся — в очередной раз упав на подгибающихся ногах, услышал только ехидное:

— А я думал, эти упражнения осилит даже ребенок. Видно ты немножко слабее. Ну ничего, лет через двадцать таких занятий, может что-то и начнется получаться. Занятие окончено, можешь ползти к себе.

И проводил меня презрительным взглядом, когда я ковылял из зала.

Интересно, чем это я ему так насолил? С чего столько злобы? Вроде бы ничего плохого не сделал… А может, все гораздо проще — Эрвин сам по себе урод, самодовольный болван, и это его нормальное поведение со всеми, кроме Тарона? Кстати, последний вариант заслуживает право на жизнь. При настоятеле он ведет себя совсем по-другому.

Я медленно шел к себе. Надо бы сполоснуться, а потом перекусить. Но сначала обязательно помыться…

Когда я пришел в столовую, там сидел Мин, и жуя, что-то рассказывал парню напротив него. Увидев меня, он приветственно помахал рукой. Я, взяв порцию еды, направился к нему.

— Вик — Авели — представил нас друг другу Мин. — Это и есть тот человек.

— Так это правда, то что намолол про тебя этот балабол, ну, что ты из другого мира?

— Ну да…

Одновременно с этим я показал кулак Мину.

— А что? — деланно удивился тот, сделав невинное лицо — ты разве просил меня ничего не рассказывать про тебя?

Крыть было нечем. Действительно, я этого не просил, но можно было догадаться, что не стоит это всем рассказывать?

— Ну так что, теперь твоя очередь — продолжил Мин и повернулся ко мне: — он как раз собирался мне рассказать откуда в нашем храме у целителя появились сегодня трое стражей с побережья.

— Да что тут рассказывать-то? Ну, везли какой-то груз в лодке по Литану, в главный храм. Литан — это речка, которая как раз и начинается в горах возле главного храма, и впадает в море возле города Наил. — специально для меня пояснил Авели — И вот, когда они в очередной раз пристали к берегу, поужинать и переночевать, на них напала стая оборотней. Еле отбились. Четверых оборотни растерзали прямо там, а еще двое скончались по дороге в храм. В общем, чудом добрались, и то только потому, что один из выживших смог активировать Звезду бедствия…

Авели прервался, чтобы отхлебнуть из чашки, и я воспользовался этим моментом:

— А что такое «Звезда»?

— Артефакт, его часто берут с собой путешественники. Носят обычно на шее, как амулет. Когда владелец попадает в беду, то кидает его вверх. Артефакт самостоятельно поднимается выше, метров на пятьдесят вверх, и ослепительно светит где-то минут двадцать. Да, так вот, их заметили купцы, проплывавшие недалеко. Они и привезли раненных стражей к нам.

— Интересненько, а чего это они помогли воинам? Обычно они плюют на все, кроме своей выгоды — вмешался в рассказ Мин.

— Да ты не переживай, они своего не упустят. Я слышал, им за это выдали вознаграждение. Как же они забавно назвали, а, вот: «за непредвиденную задержку». А самое странное, что оборотни никогда не нападают стаями, обычно это одиночки, ну или пара. Но не стая. Что такое даже один оборотень… Ах да, Вик же не знает наверняка. Оборотень — это…

— Да уж догадываюсь, наверное, человек, который может превращаться в зверя?

— Не совсем. Скорее это душа зверя, живущая в теле человека. Его никак не отличишь от обычных людей. Разве что по его почти нечеловеческой жестокости, которая иногда прорывается. Никто не знает почему, но иногда они превращаются обратно в зверей, и уходят в лес. Оборотни гораздо хитрей и умней обычных зверей, а уж сильней на порядок. Даже один на один с оборотнем выйти мало желающих, а уж если их была стая — ребята просто отменные воины, раз хоть кто-то уцелел. Мне с Минаэлем пришлось хорошенько попотеть, задерживая их на этом свете. Теперь предстоит кропотливая работа, для полного исцеления. Ужасные я вам скажу вещи, эти кусаные раны.

— А ты что, тоже целитель?

— Ха, скажешь тоже! Ты где такого молодого целителя видел? Нам знаешь сколько учиться надо?! Ученик я… лучший у Минаэля.

— Конечно лучший! Просто другим двум ученикам десять и тринадцать лет от роду! — ехидно прокомментировал Мин.

— Пока сам не похвалишь себя, никто не догадается похвалить. Вот я и подаю пример — невозмутимо отбил подначку Авели.

— Слушай, а ты случайно не идешь сейчас к целителю? А то мне к нему надо как раз, а где это — я не знаю.

… - Так, пришли, да еще и вместе — отреагировал Минаэль, когда увидел нас. — Уже познакомились — это хорошо. Авели, видишь этого вояку? Ты будешь восстанавливать его. А то он после каждой тренировки становится прямо доходягой. Мне некогда баловством таким заниматься, сам знаешь, сколько работы с теми стражами. Короче — это твое первое самостоятельное задание. Справишься — можно будет поручать более сложные задания. Все, марш отсюда! Занят я.

— Ладно. Чего застыл как столб? Пошли к тебе. Буду лечить…

Что-то Авели немного скис, когда услышал приказ учителя. Как потом оказалось — не зря. То, что занимало у Минаэля пять минут, и немного силы, у Авели требовало гораздо больше времени, и почти всю силу — резерв маны у него был гораздо меньше, чем у его учителя…

А в это время Ликар расхаживал по кабинету. Сейчас он размышлял о случившемся. Если вспомнить хронологию событий, то выходило следующее: Возле ирийского побережья есть большой остров — остров Паука. Это остров, покрытый практически непроходимыми лесами, в которых водились огромные пауки размером с большую собаку — турпеги. Они опасны из-за яда, которым довольно оригинально и очень точно… плевались в обидчика. Обидчиками они считали крупных животных, кто близко подходил к их территории. Поэтому на острове вообще не было крупных животных. Их всех заплевали — как шутили на континенте. А на самом острове их старались не упоминать — чтобы не накликать — как говорили старые исследователи, излазившие все вдоль и поперек в поисках руин сгинувшей в веках цивилизации.

Люди на территории острова передвигались в специальной защите — водонепроницаемых (чаще всего просто пропитанных жиром) костюмах с капюшоном и практически прозрачных масках. Все это можно было моментально скинуть, пока яд не успел проесть защиту. А потративший свою порцию яда паук оставался беззащитен на несколько часов, чем и пользовались люди. У чародеев были свои способы защиты. Единственное безопасное место — древние руины. Они никогда не зарастали, и в них не совались пауки. Руины присутствовали только в единственном экземпляре — на острове был только один полуразрушенный город. Зато какой! Он был просто огромен. В развалины он, кстати, превратился явно не от времени — построившие этот город разумные явно знали магию. Остатки зданий были практически неразрушимы. Но что здесь случилось, и кто разрушил город — остается загадкой. В развалинах одного из зданий исследователи обнаружили артефакт, похожий на браслет. В виде змеи, кусающей саму себя за хвост. Любые ценные находки, разумеется, отправлялись в верховный храм. Так сделали и в этот раз. Но по пути, когда отряд из стражей остановился переночевать, на них напали. Напала СТАЯ оборотней.

Оборотни чрезвычайно редки. Еще они не терпят друг друга. Они даже не рискуют заходить на территорию другого оборотня. Вот так, по сути, встретились два события: редчайшее и невероятное: встреча с оборотнями, и то, что оборотней было больше одного. К этому списку событий можно добавить артефакт с острова Паука, который был у стражей. На взгляд верховного жреца, привыкшего ожидать худшего, такое стечение обстоятельств не могло быть случайностью. Опыт Ликара буквально кричал: — что-то тут не так…

Как только стало известно о нападении, на место сражения отправились опытные следопыты. Но вряд ли они обнаружат что-то — прошло слишком много времени. Три дня с момента нападения, и еще два следопыты будут добираться.

Верховный жрец решил отталкиваться от предположения, что оборотнями кто-то управлял. Этот вариант объяснял все. Встречу с оборотнями, их количество, и то, что на стражей напали в самом безлюдном месте реки.

А еще это вариант предполагал наличие предателя. Кого-то, кто сообщил неизвестному владельцу оборотней про перевозку артефакта.

Опровергнуть или подтвердить могло только исследование тел оборотней — выжившие стражи, слава Никкасу, сообразили захватить пару.

Если предположить, что этот вариант реален — тот, кто стоит за нападением, не хотел, чтобы его вычислили. Ему с одной стороны удалось, а с другой — нет. Оборотни не проговорятся, да и как исполнители такого поручения выше всяких похвал — быстры, сильны, смертоносны, если удалось к этому перечню добавить и преданность хозяину, то можно только позавидовать. С другой стороны, он раскрыл часть своих способностей, уникальную часть — управление оборотнями. И когда-нибудь его можно будет на этом вычислить — хотя это может случиться очень нескоро.

Ликар сел в кресло, и задумчиво всмотрелся в найденный браслет. Небольшой, очень было похоже, что сделан под руку ребенка, или женщины. Похоже, сделан из стали. Но обычная сталь не способна пролежать несколько тысячелетий, сохраняя первозданный вид. И еще одно бросалось в глаза — у искусно сделанной змейки были глаза из драгоценных камней, причем не из одинаковых, что было бы логично, а из разных. Но, если учитывать, что это артефакт, а не простое украшение, то можно предположить, что разные камни могут быть необходимы для изменения магического потока. Еще бы узнать, что может этот артефакт… Кстати, это далеко не первый артефакт, найденный в разрушенном городе. Восьмой, если быть точным. На сегодняшний день удалось разобраться со свойствами лишь одного. Серый камень, очень похожий на морскую гальку. Направляя в него энергию, вызывался дождь. Чем больше маны в него вкладывали — тем большую территорию захватывали осадки, и тем сильнее были. Каким образом он это делал, выяснить так и не удалось.

«— … Браслет нужно отправить Нубиусу, пусть хорошенько покопается в нем, может, разберется. А мне, пожалуй, пора Намикрию. Судя по времени, он уже должен приехать. Посмотрю, обстоят дела с оборотнями.

… - Приветствую, о великий Ликар, гроза всех нерадивых послушников, опора и надежда поваров — шутливо поприветствовал Намикрий старого друга.

Была у верховного жреца слабость — он любил покушать, причем, дело вовсе не в количестве еды, а в качестве, вкусе. Над этим втихомолку подшучивали некоторые, но очень-очень осторожно — чтобы не дай Никкасу, не узнал Ликар. А то неприятностей не оберешься — у всех есть свои слабости, и никто не любит, когда им тыкают на них пальцем.

— Шутник — недовольно пробурчал верховный жрец.

Ну, а ты что хотел? Сам ко мне пришел — значит, терпи мои шутки — мне-то они нравятся, а вот если бы я к тебе пришел, то был бы серьезен, как дохлый осьминог, а возможно, еще серьезней!

— Ну-ну — улыбнулся Ликар — я тебе это еще припомню.

— Ничего страшного, я скажу, что ничего не помню.

— Вот, так всегда — деланно грустно вздохнул верховный жрец — ладно, я тоже рад тебя видеть, дружище, просто дел многовато, вот чувство юмора и теряется понемногу, за ненадобностью.

— Ха, так приходи в гости почаще! Ладно — посерьезнел Намикрий — тогда к делу, раз ты, как обычно спешишь. Во-он там лежат твои голубчики. Я на них нетленку[2] кинул на пару дней, как только притащили.

Они подошли к тушам оборотней, лежавших в дальнем углу лаборатории Намикрия, прикрытых большими кусками грубой ткани. Сняли ткань, и невольно засмотрелись на мертвых монстров. Даже сейчас они впечатляли. Оборотни немного похожи на волков, вот только зубы у обычных хищников поскромнее, не торчат из пасти загибаясь вовнутрь. Они могли наносить поистине страшные увечья, относительно легко прокусывая даже кольчугу. Когти соперничали по остроте и крепости с кинжалами. Огромные глыбы мышц. Поистине, страшные противники. А ко всему прочему, они сливались с полом, на котором лежали. Это давала о себе знать еще одна способность — частичная мимикрия — делающая их не невидимками, но малозаметными на любом фоне. Издалека их засечь просто нереально. К сожалению, через некоторое время после смерти способность к мимикрии у шкуры оборотня исчезала, так что делать из нее одежду было бесполезно. Если бы их было много — они бы уничтожили все и всех, но на данный момент они встречались крайне редко. И это еще мягко сказано. По крайней мере, Ликар, немало попутешествовавший в молодости как странствующий пилигрим, никогда обротней не видел. И нисколько не жалел об этом.

— Ну что, давай начнем — первым нарушил тишину Намикрий. — Что именно от меня хочешь?

— У меня есть подозрение, что ними управляли. Так что задача такова — понять, как это делали.

— Ну давай попробуем.

Намикрий сосредоточился, начиная плести сложное заклинание. «Просмотр тела» несмотря на незатейливое название, давался не каждому целителю. Заклинание на короткое время преобразовывало глаза, а может, взгляд. Точно было известно одно — очень хороший целитель, или опытный чародей Жизни таким образом мог увидеть в живом существа почти все, кроме души — от ауры — до последней косточки или органа.

Заклинание окутало тело оборотня. Со стороны он выглядел как кукловод, шевеля пальцами, управляет куклой. Только у Намикрия не было куклы, а пальцами он настраивал и направлял заклинание. Конечно, не совсем пальцами — просто энергетические каналы, управляющие заклинанием, выходили из пальцев. Так ему было легче.

— Похоже, ничего необычного нет…

— Похоже?

— Что это ты цепляешься к словам? Я имел ввиду то…

Он неожиданно замолчал.

— Что там?

В голосе Намикрия послышалось неподдельное удивление:

— Это звучит невероятно, но у него сохранилась часть ауры. Удивительно! Я всегда считал — или она есть, или ее нет, третьего не дано. А тут — сохранившийся кусок при абсолютно мертвом теле! Причем, эта аура настолько слаба, что ее можно засечь только с помощью специальных заклинаний. Даже внутренним зрением ее не засечь…

— Подробнее.

— Сейчас все проверю — и будет тебе подробнее.

— … Ну, как тебе сказать. Вообще-то это нельзя назвать аурой… Что-то вроде энергетического кокона, охватывающего голову, погруженного под шкуру. И энергетическая нить от этого кокона к лопатке, тоже под шкурой. Похоже, там источник этой странной магии. Щас посмотрим. Где там мой любимый маленький нож? Ага, вот он! Сейчас мы все увидим… — бормотал тихонько Намикрий, уйдя с головой в интересную работу, не отвлекаясь ни на что — в нем вскипел настоящий исследовательский азарт.

Ликар молча стоял в стороне, зная, что старый приятель, когда уходил в такое настроение, то разговаривай хоть с ним, хоть с хельновой[3] дверью — одинаково ответа не дождешься, потому просто ждал.

— Та-а-к-с! Что это у нас? — по прошествии достаточно долгого времени речь Намикрия опять стала разборчивой. Он рассматривал какой-то небольшой предмет, который только что вырезал из туши оборотня.

— И что это?

— Держи, сам глянь. По-моему, эта штука похожа на наконечник стрелы.

Ликар внимательно рассмотрел попавшую ему в руки вещь. Действительно, больше всего это напоминало наконечник стрелы — только необычайно зазубренный. А вот из какого материала он был сделан, верховный жрец понять не мог.

— Я не понял, из чего он сделан — как будто подслушав мысли Ликара, сказал Намикрий.

— Ничего, я полагаю, Нубиус разберется.

— Это старый пень? Ну-ну! Да он яйцо от курицы уже не отличит. Вот помню он как-то…

— Ты преувеличиваешь. А историю про амулет я слышал только в твоем исполнении раза три точно.

— Но ведь получилось! Да я тогда чуть не лопнул со смеху! Он убил неделю на исследование простейшего амулета защиты! Подумаешь, я только пару дней выдержал в диком источнике магии, и обработал Темной магией этот амулет… Нет, ты помнишь?! «Это какой-то древний уникальный артефакт, мне нужно побольше времени для его исследования». А то, что эта фигня абсолютно не работала, его совсем не смутило. Этот седой умник, видите ли, все исследования начинает с изучения магических эманаций… Лучше бы начинал с включения мозгов.

— Неважно. Он всегда обстоятельно подходит к делу, а ты намеренно его запутал. Вот почему так получилось.

— Сам виноват. Нечего быть таким серьезным.

Ликар вздохнул — старый друг неисправим. Его самого от подобных шуточек защищала только старая дружба, и сан верховного жреца. Остальные же монахи всегда держались с ним слегка настороже — никто и никогда не знал, как именно может подшутить мастер Жизни.

— Тебе же с ним еще общаться. Ты хоть извинился?

— Зачем? Да он уже все забыл. Да и я регулярно лечу его древние потроха, так что ему обижаться на меня бессмысленно. Так, ладно. Дело сделали? Сделали. Так что, может, немного по винцу ударим? Все-таки мы с тобой почти пол года не виделись. А эту штуку занесешь Нубиусу немного позже, или вообще монаха пошлешь.

— Разве что немного.

— Конечно-конечно.

Намикрий спрятал ехидную улыбку — Ликар всегда вначале так говорил…