Пятнадцать тысяч монет

ПЯТНАДЦАТЬ ТЫСЯЧ МОНЕТ

то стихотворение говорит о том, как трудно жить среди людей, потому что мир полон опасностей, «истинный путь»^{1} забыт, чувства и желания людей невозможно угадать. В погоне за выгодой люди беспорядочно снуют и бестолково суетятся, но всюду их ждет беда. Они желают спасти себя и поддержать семью, но в мире все непостоянно, все тысячекратно изменяется. Не зря древние люди говорили: «Каждый хмурый взгляд и каждая улыбка имеют смысл, поэтому, когда хмуришься или смеешься, помни, что это надо делать с оглядкой».

В этом рассказе как раз и пойдет речь о том, как некий господин был убит сам, погубил свою семью и стал причиной гибели еще нескольких людей лишь из-за того, что пошутил, будучи пьяным. Но сначала я приведу другую историю, которая будет вступлением к основной.

В годы правления Юаньфэн^{2} нынешней^{3} династии жил молодой студент^{4} Вэй, по имени^{5} Пэн-цзюй, по прозванию Чун-сяо. Когда ему исполнилось восемнадцать лет, он женился на девушке, прелестной, словно цветок и яшма. Не прошло и месяца, как настало время весенних экзаменов.^{6} Вэй простился с женой, собрал свои вещи и отправился в столицу^{7} сдавать экзамены. Перед разлукой жена сказала ему:

— Получишь ли должность чиновника или не получишь, возвращайся скорее. Помни о нашей любви.

— Мои способности зовут меня к заслугам и славе, — ответил Вэй. — Не тревожься обо мне.

Расставшись с ней, он отправился в путь и прибыл в столицу. И действительно, он сразу выдвинулся: оказался девятым в числе самых лучших, получил должность в столице, блестяще начал карьеру. Он написал домой письмо и отправил его с человеком, которому поручил перевезти свою семью в столицу. В письме он сказал о погоде^{8} и описал, как получил должность чиновника, а в конце добавил: «Поскольку в столице некому заботиться обо мне, я взял наложницу. Я с нетерпением жду, когда ты приедешь, чтобы нам вместе наслаждаться почетом и роскошью».

Слуга взял письмо и все необходимое для дороги и отправился в путь. Он встретился с женой господина, поздравил ее, затем вынул письмо и вручил ей. Госпожа распечатала его и, прочитав последнюю фразу, сказала:

— Господин оказался таким неблагодарным! Не успел он получить должность чиновника, как взял вторую жену!

— Я ничего подобного не заметил; мне кажется, господин пошутил, — ответил слуга. — Приехав в столицу, вы узнаете все доподлинно, а пока не нужно беспокоиться.

— Если так, — сказала жена, — я не буду принимать это всерьез.

Так как в это время не оказалось подходящей лодки, она, готовясь в дорогу, прежде всего отправила в столицу письмо с оказией, чтобы муж не беспокоился. Человек, с которым она переслала это письмо, прибыл в столицу, разузнал, где ему найти недавно сдавшего экзамены Вэя, и отдал письмо. Вэй угостил посланца вином и закуской, затем тот ушел, и больше о нем речи не будет.

Рассказывают дальше, что Вэй, получив письмо, распечатал его и увидел, что там нет никаких лишних слов, и сказано только: «Ты в столице взял себе наложницу, а я здесь нашла себе нового мужа; когда-нибудь мы вместе приедем в столицу». Вэй понял, что его жена тоже шутит, и не придал этому большого значения. Но не успел он спрятать письмо, как ему доложили, что его пришел навестить один из студентов, державших экзамены вместе с ним. На подворье для сдававших экзамены Вэй занимал лишь одну комнату, у него не было отдельной приемной; а пришедший был в хороших отношениях с Вэем, да к тому же знал, что у него здесь нет семьи, поэтому он прошел прямо в его комнату. Они поговорили о погоде, и через некоторое время Вэй вышел. Между тем гость стал рассматривать бумаги на столе; он увидел письмо, нашел его очень смешным и принялся читать вслух. В это время вернулся Вэй, он смутился и объяснил другу:

— Это все пустяки. Я пошутил над ней, и она в шутку написала это.

— Однако такими вещами не шутят, — смеясь, ответил гость, попрощался и ушел.

Этот человек был молод и любил поболтать. Он рассказал о письме всем приехавшим в столицу на экзамены. Нашлись и такие, которые из зависти к Вэю, успешно выдержавшему экзамены несмотря на молодость, довели эту новость до самого императора, представив ее как всему городу известную историю. При этом они добавляли, что Вэй слишком молод и несерьезен, чтобы занять столь важный пост, для которого требуется человек высоконравственный, и что его следует понизить в должности и назначить на службу вдали от столицы. Вэй негодовал, но ничего не мог поделать. В конце концов он так и не преуспел в чиновничьей карьере, погубив свое прекрасное, как парча,^{9} будущее из-за пустяка. Вот как одна шутливая фраза может лишить высокой должности.

Сегодня я расскажу еще об одном человеке, который тоже только из-за шутки, брошенной спьяну, погиб сам и погубил еще несколько человек. Они лишились жизни, хотя никакой вины за ними не было. А почему? Вот как говорится об этом в стихах:

Рассказывают, что при императоре Гаоцзуне,^{10} когда столица была перенесена в Линьань, пышности и роскоши, богатства и почестей было не меньше, чем в прежней столице, Бяньцзине. Там, в новой столице, слева от моста Цзяньцяо, жил некий господин, по фамилии Лю, по имени Гуй, по прозванию Цзюнь-цзянь. Предки его были людьми состоятельными, но когда имущество перешло в его руки, оказалось, что судьба не была к нему благосклонна. Сначала он учился, потом, видя, что у него ничего не получается, переменил профессию и занялся торговлей. Однако подобно тому, как не может быть хорошим монахом человек, вступивший на монашеский путь в зрелом возрасте,^{11} он не преуспел и в торговом деле, а потому не только не нажил богатства, но и свое потерял. В конце концов он оставил свой большой дом и снял маленький, в две или три комнаты. Еще в молодости он женился на девушке по фамилии Ван. Они уважали и почитали друг друга. Но так как у них не было детей, то господин Лю вскоре взял вторую жену — дочь торговца Чэня. В семье ее стали звать Второй сестрицей. Это произошло еще до того, как Лю совсем разорился. Все трое жили в любви и согласии, и в доме не было никого постороннего. Лю Цзюнь-цзянь был мирным и кротким человеком, земляки любили его и почтительно говорили ему: «Господин Лю, судьба тебе пока не благоприятствует, дела твои идут плохо, но придет время, и для тебя обязательно наступят счастливые дни». Однако это были только добрые пожелания, а откуда он мог ждать хоть малейшей удачи? Он печально сидел у себя дома и уже ни за что не мог приняться.

Рассказывают, что однажды, когда господин Лю скучал дома без дела, к нему пришел семидесятилетний слуга его тестя, старый Ван.

— По случаю дня своего рождения наш старый господин приказал мне зайти за вами и вашей женой и проводить вас к нему, — сказал слуга.

— Я в такой тоске провожу день за днем, что забыл даже о дне рождения тестя, — ответил господин Лю.

Затем он с первой женой собрал необходимые вещи, связал в узел, и старый Ван понес его на спине. Второй сестрице они велели остаться стеречь дом:

— Сегодня мы не сможем вернуться, но завтра вечером придем обязательно.

Они прошли больше двадцати ли и наконец пришли к дому господина Вана. В этот день за столом было много гостей, поэтому зятю было неудобно жаловаться тестю на свою бедность. Поговорили лишь о погоде. Когда все разошлись, тесть оставил зятя ночевать в комнате для гостей.

С наступлением дня тесть пришел к зятю и сам начал разговор.

— Зять, тебе нужно иначе вести свои денежные дела, — сказал он. — Говорят ведь: «Если человек не работает, а только ест, то и гора, у которой он сидит, может исчезнуть, и земля, на которой он стоит, может провалиться». И еще: «Глотка глубока, как море, а дни и месяцы быстры, как ткацкий челнок». Ты должен подумать о каких-нибудь надежных доходах. Моя дочь отдана тебе на всю жизнь; мы надеялись на достаток в еде и одежде, а разве она может довольствоваться тем, что у тебя сейчас осталось?

— Неужели вы, мой уважаемый тесть, не можете понять того, что выражено в пословице: «Легче подняться на гору и поймать тигра, чем начать жаловаться другим на свою бедность»? — сказал со вздохом господин Лю. — При теперешнем моем положении кто, кроме вас, пожалеет меня? Мне остается лишь по-прежнему бедствовать. Просить помощи у других — только утруждать себя понапрасну.

— Я не в обиде на тебя за эти слова! — сказал тесть. — Я не могу глядеть на вас равнодушно. Сегодня я дам тебе немного денег. Тебе их хватит, чтобы открыть лавку, и тогда вы сможете жить на доходы с нее; разве это не хорошо?

— Я тронут вашей добротой и вниманием, — ответил господин Лю. — Что может быть лучше?

После обеда тесть вынул пятнадцать связок^{12} монет и отдал господину Лю со словами:

— Возьми эти деньги и приготовь все, что нужно, чтобы открыть лавку. Когда начнешь торговать, я дам тебе еще десять связок. Твоя жена пока останется здесь. Когда же ты откроешь лавку, я сам провожу дочь к тебе и заодно поздравлю тебя. Что ты скажешь?

Господин Лю долго благодарил тестя, затем взвалил деньги на плечи и ушел. Когда он пришел в город, давно уже наступил вечер. Ему пришло в голову, что один его знакомый, мимо дома которого он проходил, согласился бы быть посредником в торговых делах и, конечно, хорошо было бы с ним посоветоваться. Когда он постучался к нему, хозяин откликнулся, затем вышел и с поклоном спросил:

— Чему я обязан вашим посещением? Вы хотите мне что-то сказать?

Господин Лю изложил суть дела. Тогда человек ответил:

— Я сейчас дома и не занят. Если я могу быть вам полезен, я охотно помогу.

— Эго очень хорошо, — сказал господин Лю и сразу же заговорил о своих торговых планах.

Хозяин оставил господина Лю у себя, достал чашки, тарелки, и они выпили по нескольку чашек вина. Господин Лю не умел много пить; он сразу почувствовал, как у него все поплыло перед глазами, попрощался и сказал:

— Я побеспокоил вас сегодня, но я хотел бы еще просить вас прийти ко мне завтра утром обсудить дела, связанные с торговлей.

Человек проводил господина Лю до дороги и вернулся домой. О нем больше речи не будет.

Если бы я, рассказывающий эту историю, родился в одном году с тобой, господин Лю, и вырос с тобой вместе, я удержал бы тебя и, может быть, на тебя не свалилось бы такое несчастье, но все сложилось иначе и… господину Лю пришлось умереть более страшной смертью, чем

Итак, рассказывают, что господин Лю взвалил деньги на плечи и побрел домой. Когда он постучался к себе, было уже совсем темно. Младшая жена — Вторая сестрица — сидела дома одна, и ей нечего было делать. Она терпеливо ждала до темноты, потом заперла дверь, зажгла лампу, села и задремала и не слышала, как господин Лю стал стучать в дверь. Он стучал очень долго, прежде чем она сообразила в чем дело, и откликнулась на его стук.

— Вы пришли! — сказала она, встала и открыла дверь.

Господин Лю вошел в комнату; жена приняла у него деньги, положила на стол и спросила:

— Откуда хозяин принес эти деньги? И для чего они?

Господин Лю был немного пьян и зол на жену за то, что она не сразу открыла дверь, а потому решил в шутку напугать ее и сказал:

— Если я расскажу правду, боюсь, что ты разозлишься на меня; но если не расскажу, ты все равно ее рано или поздно узнаешь. Так вот, у меня сейчас такое безвыходное положение, что пришлось заложить тебя одному торговцу. Но так как мне жаль расстаться с тобой навсегда, я взял только пятнадцать связок монет. Если мое положение хоть немного улучшится, я уплачу проценты и выкуплю тебя; если же по-прежнему судьба не будет ко мне благосклонна, ты так у него и останешься.

Вторая жена не знала, верить ей или нет. Как не поверить, когда перед ней лежали грудой пятнадцать тысяч монет? Но в душе она сомневалась — ведь муж никогда с ней не ссорился, да и первая жена была с ней дружна, почему же он ни с того ни с сего поступил так жестоко? Чтобы рассеять сомнения, она сказала:

— В таком случае следовало бы сообщить об этом моим родителям.

— Если бы мы сообщили твоим родителям, из этого дела ничего бы не вышло, — ответил господин Лю. — Пока что ты явишься завтра к тому человеку, а я со временем попрошу кого-нибудь сообщить об этом твоим родителям; они, конечно, не будут винить меня.

— Где ты пил сегодня вино? — спросила еще вторая жена.

— Я заложил тебя и закрепил это на бумаге, потому и выпил с тем человеком, прежде чем возвращаться домой, — ответил господин Лю.

— Почему же не вернулась старшая сестрица? — опять спросила вторая жена.

— Ей тяжело было бы расставаться с тобой, она придет завтра, когда ты уже уйдешь, — сказал господин Лю. — Я сделал все это только потому, что ничего лучше не мог придумать. Но теперь это решено, и будет так.

Сказав это, он не выдержал и засмеялся в кулак, потом, не раздеваясь, лег на кровать и сам не заметил, как уснул. Но жена никак не могла успокоиться. «Неизвестно даже, что за человек тот, кому он меня продал, — думала она. — Я должна сначала пойти домой к отцу и матери и рассказать им обо всем. Если завтра кто-нибудь придет к нему за мной, то они смогут найти меня в доме родителей, а там будет видно». Некоторое время она колебалась, но в конце концов собралась с духом, взяла пятнадцать связок монет и бросила их грудой к ногам господина Лю; потом, пользуясь тем, что он спит крепким сном, она потихоньку собрала свою одежду, медленно открыла дверь и вышла. Прикрыв за собой дверь, она пошла к соседу, старику Чжу Саню, жившему слева от них, чтобы провести ночь у его жены.

— Мой муж сегодня без всякого повода продал меня, — сказала она им. — Я должна пойти к своим родителям и сообщить им об этом. Я хочу попросить вас сходить завтра к моему мужу и сказать ему, чтобы он, если появится покупатель, пришел с ним к моим родителям и объяснился бы с ними, а там будет видно.

— Вы правильно говорите, — сказал сосед. — Идите к родителям, а я расскажу господину Лю все как есть.

Прошла ночь, вторая жена попрощалась и ушла; о дальнейшем говорить пока не будем. Совсем как:

Рассказывают, что тем временем господин Лю проспал до третьей ночной стражи.^{15} Проснувшись, он увидел, что лампа на столе не погашена, жены рядом нет. Тогда он подумал, что она убирает посуду на кухне, и крикнул ей, чтобы она принесла чаю. Он позвал еще раз, но никто не ответил; он попытался встать, но хмель еще не прошел, и он снова заснул.

Случилось так, что какой-то злодей, который днем проигрался и нигде не мог достать денег, чтобы расплатиться, отправился ночью украсть что-нибудь. Случай привел его к дому господина Лю. Так как жена господина Лю ушла, то дверь была лишь прикрыта, но не заперта. Когда вор слегка толкнул ее, она распахнулась настежь. Вор, крадучись, прошел прямо в комнату, и никто его не заметил. Он подошел к кровати — огонь в лампе горел еще достаточно ярко — и посмотрел вокруг — взять нечего. Потом он увидел, что на кровати лицом к стене спит человек, а в ногах у него лежит груда медных монет. Он взял несколько связок. Неожиданно господин Лю проснулся, вскочил и испуганно крикнул:

— Ты что, не в своем уме? Я взял эти деньги в долг у тестя, и если ты унесешь их, на что я буду жить?

Вор, не отвечая ни слова, хотел ударить господина Лю кулаком в лицо. Господин Лю наклонился, увернулся от удара и стал отбиваться. Видя, что господин Лю проворен и ловок, вор бросился вон из комнаты. Господин Лю не оставил его, мигом выскочил за дверь и догнал вора на кухне. Он только собрался крикнуть соседям, чтобы они встали и помогли схватить вора, как вдруг испуганный вор, почувствовав, что ему не уйти, увидел рядом с собой блестящий топор, которым кололи дрова. Когда человек попадает в безвыходное положение, ему может прийти в голову неожиданная мысль; вор схватил топор и ударил господина Лю прямо в лоб, и тот сразу упал. Еще одним ударом вор повалил его на бок. И когда он увидел, что господин Лю мертв, — увы! о горе! пусть душа его насладится жертвоприношениями!^{16} — он сказал себе: «Лучше не начинать дело, но уж если начал, нужно доводить его до конца. Ведь он сам бросился догонять меня, а я не искал его смерти». Он вернулся в комнату, взял пятнадцать связок монет, разорвал простыню, завернул деньги, поудобнее пристроил узел у себя за спиной и ушел, прикрыв дверь. Больше о нем рассказывать не будем.

На следующее утро сосед встал и, видя, что двери дома господина Лю все еще закрыты и за ними не слышно ни звука, крикнул:

— Господин Лю! Разве вы не видите, что уже утро!

Но никто не отозвался. Когда сосед подошел ближе, он заметил, что дверь даже не заперта. Он вошел внутрь и увидел, что господин Лю зарубленный лежит на полу. «Его первая жена два дня назад отправилась в дом своего отца; но почему же не видно второй жены?» — подумал сосед. Он стал кричать. Другой сосед, старик Чжу Сань, у которого вчера ночевала вторая жена, рассказал:

— Вторая жена вчера в сумерки пришла к нам ночевать. Она сказала, что господин Лю без всякого повода продал ее и она хочет отправиться к своим родителям. Она велела мне передать господину Лю, что когда покупатель придет, пусть он вместе с ним явится в дом ее родителей, чтобы там объясниться. Теперь надо догнать ее и вернуть, тогда что-нибудь выяснится; и надо кого-нибудь послать за первой женой, чтобы решить, что делать дальше.

Все присутствующие согласились.

— Ты говоришь правильно, — сказали они.

Сначала послали к господину Вану сообщить недобрую весть. Старый господин и дочь его заплакали, и господин Ван сказал посланцу:

— Вчера он ушел от нас живой и совершенно здоровый, я подарил ему пятнадцать связок монет, чтобы он пустил их в дело и занялся торговлей. Как же получилось, что кто-то убил его?

— Я расскажу вам, чтобы вы знали, — ответил посланец. — Когда господин Лю вчера вернулся, было уже темно. Он был немного пьян. Никто из нас не знал, были у него деньги или нет, поздно он вернулся или рано; но только сегодня утром дверь господина Лю была полуоткрыта; мы вошли и увидели, что господин Лю лежит убитый на полу, от пятнадцати связок не осталось ни единой монетки, а молодой жены нет и следа. Мы начали кричать — пришел сосед, старик Чжу Сань, и сказал, что вторая жена прошлой ночью приходила к нему переночевать и рассказала, что господин Лю без всякого повода продал ее кому-то; об этом она хотела сообщить своим родителям. Она переночевала у него и сегодня утром ушла. Мы обсудили все это и решили известить первую жену и старого господина и послать кого-нибудь догнать вторую жену. Если в пути ее не настигнут, то пойдут прямо домой к ее родителям и так или иначе найдут и вернут ее, чтобы расспросить и все выяснить. Вам, старый господин, и вашей дочери следует пойти туда и потребовать возмездия за смерть господина Лю.

Старый господин и его дочь стали поспешно собираться в дорогу, угостили посланного вином и закуской и быстрым шагом двинулись в город. О дальнейшем говорить пока не будем.

Рассказывают, что вторая жена утром ушла от соседа, вышла на дорогу, но не прошла и одного-двух ли,^{17} как у нее заболели ноги, и она не смогла идти дальше. Она села отдохнуть. Прямо навстречу ей шел какой-то парень с повязкой на голове, разрисованной знаками «вань»,^{18} в широкой рубашке простого покроя, в белых носках и сшитых из шелка туфлях. За плечами у него была сума, полная медных монет. Поравнявшись со второй женой, он взглянул на нее: хотя она не была очень хороша, но у нее были красивые брови и белые зубы; лицо, как лотос, дышало весной; глаза, как осенние волны, были полны обаяния.

Парень снял суму, низко поклонился и сказал:

— Молодая женщина идет одна, никто ее не сопровождает; куда это она направилась?

— Я иду к своим родителям. Я выбилась из сил и не могу идти дальше, поэтому села отдохнуть, — сказала вторая жена, ответив на поклон, и в свою очередь спросила его: — А ты, братец, откуда идешь и куда направляешься?

Парень, почтительно сложив руки, ответил:

— Я сам из деревни. Как-то раньше я отнес в город шелк и продал его там в кредит, а сегодня ходил за деньгами и получил малую толику. Сейчас направляюсь в деревню Чуцзятан.

— Вот что, братец. — сказала вторая жена. — Мои родители живут поблизости от Чуцзятан. Если бы ты взял меня с собой и мы смогли бы вместе пройти часть пути, было бы очень хорошо.

— Почему бы и нет? — согласился парень. — Раз вы так хотите, я рад сопровождать вас.

Они пошли дальше вдвоем, но не успели пройти и двух-трех ли, как увидели, что два человека догоняют их так быстро, что ноги их едва касаются земли. Распахнув свои одежды, вспотевшие и запыхавшиеся, они несколько раз подряд прокричали:

— Молодая женщина, погоди! Мы должны сказать тебе кое-что.

Вторая жена и парень, видя, что их догоняют, удивились и стали ждать. Бежавшие догнали их и, не дав им опомниться, схватили обоих и сказали:

— Хорошее дело вы сделали! И куда же вы теперь направляетесь?

Вторая жена испугалась — подняв глаза, она узнала в этих людях двух своих соседей. Один из них был хозяином дома, где она накануне ночевала.

— Я ведь уже говорила вам вчера, дедушка, — сказала она, — что мой муж продал меня, и я решила пойти известить своих родителей. Зачем же вы догоняли меня? Что вы хотите сказать мне?

— Я не хочу вмешиваться в дела, которые меня не касаются, — ответил старик Чжу Сань. — Но у вас в доме произошло убийство. Вам нужно вернуться, чтобы дать показания.

— Муж продал меня и вчера уже принес деньги домой, — сказала вторая жена. — О каком убийстве идет речь? Я не пойду.

— Ишь, своевольная! — сказал старый Чжу Сань. — Если ты в самом деле будешь упрямиться, я позову местного старшину и скажу ему, что здесь находится убийца, и попрошу его схватить тебя, иначе нам придется держать ответ, да и ему, здешнему старшине, тогда не отвертеться.

Понимая, что это не пустые слова, парень сказал второй жене:

— Раз так, вам придется вернуться. Я пойду домой один.

Но тут оба догнавшие их запротестовали. Они закричали в один голос:

— Если бы тебя не было здесь, тогда все было бы в порядке. Но ты шел и отдыхал вместе с этой женщиной, а потому не можешь уйти!

— Странно однако! — ответил парень. — Я случайно встретил эту женщину и часть пути шел с ней вместе. Что же могло произойти за это время? Почему вы хотите заставить меня вернуться?

— В ее доме совершено убийство, — сказал старый Чжу Сань. — Если я отпущу тебя, то как мы будем жаловаться в суд? Ты тоже на подозрении.

Оба соседа никак не хотели отпустить парня и вторую жену. Понемногу вокруг них собралась толпа зевак, и все говорили:

— Парень! Ты не должен уходить! Если днем ты не совершал нечестных поступков, ты не испугаешься, когда глубокой ночью постучат к тебе в дверь. Почему бы тебе не пойти с ними?

Соседи, догнавшие их, добавили:

— Если ты не пойдешь, значит совесть у тебя нечиста, и мы все равно тебя не оставим!

И вот оба посланца вернулись, ведя с собой парня и жену убитого. Они подошли к дверям господина Лю, где собралось много народу. Когда вторая жена вошла в дом и увидела, что господин Лю мертвый, с разрубленной головой лежит на полу, а из пятнадцати связок, которые были на кровати, не осталось ни единой монетки, она застыла в ужасе с раскрытым ртом. Парень тоже испугался и сказал:

— Как мне не везет! Я случайно прошел часть пути вместе с этой женщиной, а теперь меня ни за что, ни про что впутали в это дело.

Все шумели, и никто ничего не понимал. Вскоре прибыл старый господин с дочерью и нетвердыми шагами вошел в дом господина Лю. Увидев тело, они оба заплакали, а потом обратились ко второй жене:

— Зачем ты убила своего мужа, украла деньги и убежала? Что ты скажешь в свое оправдание?

— Здесь действительно было пятнадцать связок монет, — сказала вторая жена. — Но вот что произошло. Мой муж вернулся вчера вечером и сказал, что, не видя иного выхода, он продал меня и получил пятнадцать связок монет. Он сказал еще, что я сегодня же, без промедления, должна отправиться к тому человеку. Но я ведь не знала, кто этот человек, которому он меня продал. Поэтому я хотела сначала пойти известить своих родителей. Была глубокая ночь, я сложила пятнадцать связок монет грудой у его ног, прикрыла дверь и пошла в дом к старому Чжу Саню, там переночевала, а сегодня утром отправилась к своим родителям. Когда я уходила, я попросила старого Чжу Саня сказать моему мужу, чтобы он вместе с моим новым хозяином явился к моим родителям. Но почему он лежит здесь убитый, я не знаю.

— Ну вот еще! — возразила первая жена. — Мой отец вчера при мне дал ему пятнадцать связок монет, чтобы он завел торговлю и содержал бы этим семью. Какой смысл ему было обманывать тебя и говорить, что он получил эти деньги за тебя? На самом деле, ты два дня оставалась дома одна и, верно, успела с кем-нибудь спутаться. Ты знала, что дома живется очень бедно, и больше не хотела терпеть этого. А потом, когда ты увидела пятнадцать связок монет, у тебя сразу возникли дурные намерения. Ты убила нашего мужа и забрала его деньги да еще прибегла к хитрости: для вида провела ночь у соседа а сама заранее сговорилась с чужим мужчиной и убежала вместе с ним. Тебя и задержали с этим мужчиной — так что ты можешь сказать в свое оправдание?

Все присутствующие в один голос поддержали ее.

— Первая жена говорит совершенно справедливо! — сказали они. И, обращаясь к этому парню, добавили: — Почему ты вместе со второй женой задумал убийство ее мужа? Да еще тайно условился подождать ее в безлюдном месте, чтобы бежать с ней в другую деревню. На что ты рассчитывал?

— Моя фамилия Цуй, имя Нин, я не знаком с этой женщиной, — ответил он. — Вчера вечером я был в городе и продал шелку на несколько связок монет — вот они. На обратном пути я увидел эту женщину и от нечего делать спросил ее, куда она идет Оказалось, что нам по пути, поэтому мы и пошли вместе. Но я ничего не знал о том, что случилось до этого.

Присутствующие не пожелали слушать его объяснений. Они заглянули в его суму — и там оказалось ровно пятнадцать тысяч монет, ни одной монетой больше, ни одно монетой меньше!

— Небесная сеть всеобъемлюща!^{19} Никто не выскользнет из нее, хоть она и редкая! — хором закричали они. — Ты вместе со второй женой убил человека! Ты похитил деньги, совратил женщину и убежал с ней в другую деревню, да еще впутал нас, ее соседей,^{20} в такое дело, что и не знаешь, кого обвинять!

И тогда первая жена схватила вторую жену, господин Ван схватил Цуй Нина, и вместе со всеми соседями, пожелавшими быть свидетелями, они отправились в Линьаньфу.

Начальник области, услышав, что подана жалоба об убийстве человека, тотчас вошел в зал суда и вызвал всех причастных к делу, чтобы выслушать их по очереди.

Первым стал говорить старый господин Ван:

— Господин министр! Я деревенский житель из этой области, мне почти шестьдесят лет, и у меня только одна дочь. Я выдал ее замуж за Лю Гуя, городского жителя нашей же области, но так как у них не было детей, Лю Гуй взял еще другую жену из рода Чэнь, которую в семье стали звать Второй сестрицей. Они жили втроем и никогда не ссорились. Но вот третьего дня, в день моего рождения, я послал за дочерью и зятем, чтобы они пришли ко мне и остались у меня на ночь. Так как я знал, что зятю совсем не на что жить и содержать семью он не в состоянии, я дал вчера ему пятнадцать связок монет, чтобы он занялся торговлей — открыл лавку и таким образом смог бы прокормиться. Вторая сестрица оставалась дома. Когда вчера вечером зять вернулся домой, она невесть почему зарубила его топором, а сама убежала с парнем по имени Цуй Нин. Их догнали и схватили. Я надеюсь, что вы сжалитесь надо мной и моей дочерью, внимательно отнесетесь к делу об убийстве моего зятя. Оба преступника — мужчина и развратная женщина — здесь, перед вами; здесь и доказательство в виде украденных денег. Покорнейше умоляю вас вынести мудрое решение!

Выслушав все это, начальник области сказал:

— Женщина по фамилии Чэнь! Почему ты вместе с этим преступником убила своего мужа, украла деньги и скрылась с ним? Что ты скажешь в свое оправдание?

— Я вышла замуж за Лю Гуя, — ответила вторая жена, — и хотя я была у него второй женой, он был ко мне очень внимателен, да и первая жена вела себя разумно — так как же могло у меня возникнуть такое злое намерение? Вчера вечером, когда муж вернулся домой полупьяный и принес на спине пятнадцать связок монет, я спросила его, откуда эти деньги. Он сказал, что, так как он не в состоянии прокормить семью, он продал меня кому-то, и эти пятнадцать связок монет получены за меня. Он даже моим родителям не сообщил об этом, а уже на следующий день я должна была пойти к чужому человеку. Я испугалась и в ту же ночь ушла из дому, пошла к соседям и переночевала у них. Сегодня рано утром я отправилась домой к отцу и матери, а соседей попросила сказать мужу, что раз уж он продал меня и у меня теперь новый хозяин, пусть они вместе придут договариваться к моим родителям. Только прошла я половину пути, как увидела, что меня догоняет сосед, у которого я вчера ночевала. Он схватил меня и привел сюда. Но я не знаю, кто и почему убил моего мужа.

— Глупости! — крикнул начальник области. — Совершенно очевидно, что эти пятнадцать связок монет тесть дал своему зятю, а ты говоришь, что они получены в уплату за тебя. Это явная ложь. И потом, как могла женщина уйти из дому темной ночью? Наверное, ты рассчитывала скрыться! Это преступление ты совершила, конечно, не одна; несомненно, какой-нибудь негодяй помог тебе совершить кражу и убийство! Говори правду!

Вторая жена хотела было оправдаться, но тут несколько соседей разом встали на колени перед начальником области и начали говорить:

— То, что вы говорите, мудро! Вторая жена убитого вчера ночью действительно ночевала у соседа во втором доме слева и сегодня рано утром ушла оттуда. Когда мы увидели, что ее муж убит, мы прежде всего послали за ней и догнали ее на половине пути. Она шла с каким-то парнем и никак не хотела возвращаться; нам с трудом удалось схватить и вернуть ее. Потом мы послали за первой женой убитого и его тестем. Когда они пришли, тесть сказал, что вчера он дал зятю пятнадцать связок монет, чтобы тот занялся торговлей. Мы настойчиво расспрашивали вторую жену, и она отвечала, что когда она уходила, она сложила эти деньги грудой у его ног. Но когда мы обыскали этого парня, мы нашли у него пятнадцать связок монет, ни одной монетой меньше. Так неужели они не вместе совершили убийство? Найденные деньги ясно доказывают это. Почему же она не признается?

Видя, что доводы соседей вполне разумны, начальник области велел парню подойти и сказал:

— Как можно позволить себе в самой столице делать такие отвратительные вещи?! Как ты осмелился совратить чужую жену, убить ее мужа и украсть пятнадцать связок монет? И куда вы с ней направлялись сегодня? Говори правду!

— Моя фамилия Цуй, имя Нин, я родом из деревни, — ответил парень. — Вчера я продал в городе шелк и получил за него эти пятнадцать связок монет. Сегодня утром я случайно встретил на дороге эту молодую женщину. Я не знал ни имени ее, ни фамилии. Откуда же я мог знать, что у нее в доме убили человека?

— Ерунду говоришь! — закричал в гневе начальник области. — Никто на свете не поверит, что возможно такое совпадение: из дома убитого пропали пятнадцать связок монет, а ты говоришь, что за проданный шелк получил тоже как раз пятнадцать связок. Ты просто морочишь мне голову! Кроме того, известна пословица: «Не влюбляйся в чужую жену, не езди на чужой лошади». Если ты не был связан с этой женщиной, то почему же ты шел и отдыхал вместе с нею? И ты еще нагло все отрицаешь! Видно, без палок ты не сознаешься.

Тогда Цуй Нина и вторую жену стали бить и пытать. Господин Ван с дочерью и все соседи продолжали возводить на обоих несправедливые обвинения. Начальник области сам очень хотел поскорее закончить судебное разбирательство. Цуй Нин и вторая жена — увы! — не смогли вынести истязаний. После того как их допросили под пыткой, им пришлось наговорить на себя и подтвердить, будто при виде денег у второй жены сразу возникли дурные намерения, а потому она убила своего мужа, украла пятнадцать связок монет и скрылась с преступником. Каждый из соседей, обмакнув палец в тушь, поставил крест вместо подписи. На обвиняемых надели колодки и отправили их в тюрьму для приговоренных к смерти. Пятнадцать связок монет присудили вернуть законному владельцу, но ему они не достались, потому что все эти деньги пришлось отдать чиновникам из ямыня^{21} за ведение дела, да и того не хватило! Начальник области собрал бумаги по этому делу и представил их ко двору. В ведомстве наказаний их еще раз просмотрели, написали заключение и доложили императору. Император издал указ, который гласил: «Цуй Нин виновен в том, что обманул чужую жену и совершил кражу и убийство, и по закону должен быть приговорен к смертной казни; а Чэнь, вторая жена, виновна в том, что совершила одно из величайших преступлений — приняла участие в убийстве собственного мужа, — ее следует публично четвертовать». Тотчас же прочитали вслух показания обвиняемых, привели их из тюрьмы и в зале суда приговорили обоих к смертной казни. Оттуда их под конвоем отправили на лобное место, чтобы публично казнить. Теперь уж сколько бы каждый из обвиняемых ни оправдывался, он не смог бы доказать свою невиновность. Совсем как:

Послушай, читатель, если бы вторая жена и Цуй Нин действительно совершили кражу и убийство, они оба, конечно, той же ночью бежали бы в другое место. Разве могло бы случиться, что вторая жена провела всю ночь у соседей и только на следующее утро отправилась к своим родителям? Если бы начальник области внимательно отнесся к этому несправедливому обвинению, он мог бы выяснить подробности. Но допрашивавший чиновник оказался глуп, он стремился только как-нибудь кончить дело и даже не думал о том, что пытками можно добиться всего, чего пожелаешь. В неведении ты совершаешь одно за другим дела,^{22} за которые не только сам, но и дети и внуки получат возмездие. Эти две невинные души тоже, конечно, не простят судьям небрежения. Потому-то чиновники и не должны произвольно выносить приговор и применять наказание по настроению; им следует добиваться истины и справедливости. Разве не известно, что мертвый не может воскреснуть, рассеченное не может срастись и снова жить, — размышляя об этом, можно только вздохнуть! Но не надо лишних слов.

Рассказывают дальше, что первая жена — госпожа Лю пришла домой, приготовила дощечку с именем покойного^{23} и стала носить траур. Через некоторое время отец ее, старый господин Ван, посоветовал ей снова выйти замуж, но она сказала ему:

— Нужно подождать хотя бы до обряда, совершаемого в годовщину смерти; я уже не говорю о том, что следовало бы соблюдать три года траур.

Отец согласился и ушел.

Время пролетело быстро. Скоро уж год, как первая жена сидит дома и соблюдает траур. Зная, что она не может долго выдержать такой жизни, отец велел старому Вану пойти за ней и сказать:

— Отец велит дочери собираться и возвращаться домой. Пусть она справит траурный обряд в годовщину смерти господина Лю и снова выходит замуж.

Госпожа хорошенько обдумала отцовский совет и нашла его вполне разумным. Она собрала свои вещи в узел, взвалила его на спину старому Вану, попрощалась с соседями и сказала, что скоро вернется. Вместе со старым Ваном она вышла из города. Стояла осень; вскоре подул черный ветер,^{24} начался проливной дождь, и им пришлось свернуть с дороги и спрятаться в лесу. Они сбились с пути. Совсем как:

Вдруг они услышали в лесу позади себя громкий крик:

— Я — Князь, охраняющий спокойствие гор! Остановись, прохожий, ты должен заплатить мне выкуп, если хочешь пройти по дороге!

Первая жена и старый Ван очень испугались. Вдруг они увидели перед собой какого-то человека:

Он подошел к ним, размахивая мечом. Старый Ван, видя, что недалека смерть, сказал:

— Ах ты, мохнатое чудище, которое становится людям поперек дороги! Я знаю тебя! Пусть пропадает моя старая жизнь, но я сражусь с тобой насмерть!

Он бросился на разбойника, но тот отскочил, а старик, не рассчитав своих сил, не удержался и упал.

— Этот бык слишком нагл! — в гневе закричал князь разбойников.

Он ударил его мечом раз или два — земля окрасилась кровью, и старый Ван тут же умер. Госпожа Лю, видя, что разбойник такой свирепый, и понимая, что теперь уж ей от него не ускользнуть, прибегла к хитрости. Она захлопала в ладоши и закричала:

— Как здорово ты с ним расправился!

Тогда разбойник остановился, уставился на нее круглыми от удивления глазами и спросил:

— Кем он тебе приходился?

— Мне не посчастливилось, я потеряла мужа, — пустилась на выдумки госпожа. — Но дело в том, что сваха одурачила меня и выдала замуж за этого старика, который только и умел, что есть. Ты убил его и избавил меня от худшего зла моей жизни.

Видя, что госпожа настроена миролюбиво и к тому же довольно красива, злодей спросил ее:

— Согласна ли ты стать женой князя разбойников?

— Я согласна покорно служить князю, — ответила госпожа, понимая, что другого выхода у нее нет.

Злодей сменил гнев на милость, спрятал оружие, а труп старого Вана бросил в горный поток. Он повел госпожу Лю с собой кружной дорогой и привел ее к какому-то дому. Подойдя к нему, он поднял с земли несколько комков глины и бросил их на крышу; тогда из дому вышел человек и открыл им ворота. Когда они вошли, он приказал зарезать барана и приготовить вино и заключил брак с госпожой Лю. Супруги жили в полном согласии. Совсем как:

Меньше чем через полгода после того как госпожа Лю попала к разбойникам, князь ограбил нескольких богачей и разбогател. Госпожа была очень разумна; она стала убеждать мужа оставить его ремесло.

— С давних времен говорится:

Этих денег нам с тобой теперь хватит до конца жизни и на еду, и на другие расходы. А если ты дальше будешь заниматься нечестными делами, то это когда-нибудь кончится плохо. Разве ты не знаешь, что «как ни хорош лянский парк,^{25} все равно родной дом милее сердцу». Лучше тебе сменить занятие и стать на путь добродетели. Начни торговать понемногу — так ведь тоже можно прожить.

Под влиянием ее уговоров князь решил отказаться от прежних занятий. Он отправился в город, снял дом и открыл мелочную лавку. Когда же у него выпадали свободные дни, он обычно шел в храм молиться и поститься.

Однажды, сидя дома без дела, он вдруг сказал жене:

— Хотя я и был разбойником, но я понимаю, что за каждую несправедливость придется ответить и каждый долг ждет уплаты. Я только и делал, что пугал людей и вымогал у них вещи, чтобы жить на это. Потом мне встретилась ты. Прежде я был не очень покладист, но теперь стал добродетельным. Когда на досуге я думаю о прошлом, я вспоминаю, что ни за что убил двух человек и напрасно погубил еще двух. Эта мысль меня все время тревожит, и я хочу искупить свою вину и помочь спасти их души.^{26} До сих пор я никогда не говорил тебе об этом.

— Как же случилось, что ты ни за что убил двух человек? — спросила жена.

— Один из них был твой муж, — ответил тот. — Тогда в лесу он бросился на меня, и я его убил. Но он был старик и ничего плохого мне не сделал, а я еще получил его жену — ведь он даже мертвый никогда с этим не примирится.

— Если бы этого не случилось, разве я жила бы сейчас вместе с тобой? К тому же это дело прошлое, не надо о нем вспоминать, — сказала жена, а после снова спросила: — А кто был тот другой, которого ты напрасно убил?

— Если уже о нем говорить, — сказал ее муж, — то небо не простит мне и одной его крови, а ведь, кроме него, из-за меня безвинно поплатились жизнью еще два человека, которых впутали в это дело. Это было больше года назад. Я проигрался, у меня не было ни единой монетки, и я пошел ночью стащить что-нибудь. Случилось так, что я подошел к дверям одного дома. Увидев, что дверь не заперта, я толкнул ее — внутри никого не было видно. Я ощупью прошел в комнату и вдруг увидел, что кто-то пьяный спит на кровати, а в ногах у него валяется груда медных монет. Я взял наудачу несколько связок монет и только повернулся, чтобы уйти, как спящий проснулся и сказал: «Эти деньги мне дал мой тесть, чтобы я на них начал торговлю. Если ты их унесешь, вся моя семья умрет с голоду!» Потом он бросился за мной и хотел позвать соседей. Тут я понял, что это не шутки. И вдруг под руку мне подвернулся топор для колки дров. Когда человек не видит выхода, он способен на крайности. Я схватил этот топор и с криком: «Либо я, либо ты!» — нанес ему два удара. Покончив с ним, я взял все пятнадцать связок монет. Потом я узнал, что в это дело впутали вторую жену убитого и парня, но имени Цуй Нин: их обвинили в краже и убийстве, и оба они были наказаны по законам государства. Хотя я всю жизнь был грабителем и привык к злодеяниям, гибель эсих людей мучит меня. Ни небесное правосудие, ни человеческое сердце не простят мне их смерти. Рано или поздно мне нужно спасти их души — это мой долг.

Выслушав этот рассказ, первая жена пришла в ужас. «Оказывается, этот негодяй убил моего мужа! — подумала она. — Да еще из-за него оказались впутаны в это дело Вторая сестрица и тот парень. Их казнили безвинно. Если вдуматься, так ведь это я тогда толкнула их на смерть. Теперь они оба на том свете меня не простят». В то же время она была рада, что все раскрылось, но не показала виду.

На следующий день, улучив минуту, она отправилась прямо к ямыню начальника области Линьаньфу и стала кричать: «Несправедливость!»^{27} Прежнего начальника уже сместили. Новый занимал эту должность всего полмесяца. В это время он только что прибыл в присутствие. Стражники схватили женщину, кричавшую «несправедливость», и ввели ее. Госпожа Лю подошла к ступеням и громко запричитала. Затем она рассказала обо всем, что совершил разбойник.

— …Вот так он убил моего мужа Лю Гуя, — говорила она. — Чиновник, который вел дело в суде, не желал возиться, выясняя подробности, он хотел как можно скорее кончить дело и погубил ни за что вторую жену и Цуй Нина… Потом этот разбойник убил старого Вана и вынудил меня стать его женой. Сегодня истина, наконец, прояснилась — он мне сам во всем признался. Я прошу вас оправдать тех, кто раньше был обвинен несправедливо, — и она снова стала причитать.

Выслушав рассказ женщины, начальник области проникся к ней сочувствием. Он сразу же послал людей с приказом схватить Князя, охраняющего спокойствие гор, и привести его к нему. Злодея допросили под пыткою, и его показания полностью совпали с тем, что говорила госпожа. Тут же составили обвинение и порешили, что за свои преступления он заслужил смертную казнь. Доложили императору. По истечении шестидесяти дней император издал указ, который гласил: «Установлено, что Князь, охраняющий спокойствие гор, совершил кражу и убийство, из-за которых пострадали невинные люди. Согласно закону, тот, кто привел к смерти трех человек, не совершивших преступления, караемого смертью, заслуживает самого сурового наказания, и притом без всякого отлагательства.^{28} Чиновника, который первоначально вел это дело и не выяснил истину, отстранить от должности и лишить всех привилегий. Поскольку Цуй Нин и женщина по фамилии Чэнь погибли невинно — что очень прискорбно, — послать чиновника посетить их семьи и милостиво оказать им помощь в соответствии с их положением. Поскольку госпожа Лю была силой принуждена вступить в брак с разбойником, но сумела потребовать возмездия за смерть мужа, половину имущества разбойника забрать в казну, а другую половину отдать госпоже Лю, чтобы она была обеспечена до конца жизни».

Госпожа Лю в тот же день пошла к лобному месту и видела казнь разбойника. Она взяла его голову и принесла в жертву своему покойному мужу, а также второй жене и Цуй Нину и долго плакала. Свою половину имущества она пожертвовала буддийскому женскому монастырю. Сама она постоянно читала сутры и молилась, совершая добрые дела ради спасения душ умерших, и прожила до ста лет.

Есть стихи, подтверждающие то, что здесь рассказано: