Пятнадцать тысяч монет

НЕФРИТОВАЯ ГУАНЬИНЬ

В годы Шаосин^{29} жил в столице князь сяньаньский,^{30} военный правитель трех областей. Родом он был из Яньани,^{31} что в области Яньчжоу на запад от Заставы.^{32} Однажды, видя, что весна подходит к концу, он взял с собой родных и отправился отдохнуть на лоне природы. Вечером, возвращаясь домой, они подошли к мосту у ворот Цянь-тан.^{33} В тот миг, когда паланкин с родными князя уже миновал мост, а паланкин самого князя оставался еще позади, из расположенной у моста мастерской, в которой наклеивали на бумагу картины и переплетали книги, послышался голос:

— Дочь, выйди взглянуть на князя!

Едва девушка вышла и князь увидел ее, он тут же обратился к своему телохранителю:

— Такую девушку я ищу уже очень давно. Как кстати я встретил ее сегодня! Приказываю тебе привести ее завтра же ко мне во дворец.

Телохранитель с изъявлениями полной покорности, не откладывая, отправился за девушкой, которая выходила смотреть на князя.

Кто же она была такая? Говорят:

Около моста телохранитель увидел дом с вывеской: «Здесь мастер Цюй наклеивает на бумагу старинные и современные картины». Как раз оттуда вышел старик, а с ним девушка:

Вот как прелестна была девушка, вышедшая смотреть на паланкин князя.

Телохранитель сел в чайной напротив ее дома, и, когда служанка заварила ему чай, он обратился к ней с просьбой.

— Я хочу попросить вас, матушка, — сказал он, — сходить в мастерскую на той стороне улицы — там подклеивают картины — и пригласить сюда мастера Цюя. Я хотел бы поговорить с ним.

Служанка тотчас отправилась туда и привела мастера Цюя.

— Чем я могу быть вам полезен? — спросил мастер Цюй телохранителя, после того как они обменялись поклонами и сели.

— У меня, собственно, нет к вам никаких дел. Я хочу лишь задать один праздный вопрос, — сказал телохранитель. — Скажите, та девушка, которую вы позвали взглянуть на паланкин князя, ваша дочь?

— Да, моя дочь, — ответил мастер Цюй. — Она у нас одна.

— Сколько же лет вашей дочери? — спросил опять телохранитель.

— Восемнадцать.

— Что она собирается делать: выйти замуж или устроиться служить в дом какого-нибудь чиновника?

— Я слишком беден. Где мне взять денег, чтобы выдать дочь замуж? Придется отдать ее в услужение в какой-нибудь чиновничий дом.

— А что она умеет делать?

О способностях дочери мастер Цюй сказал словами песни «Прелестные глаза»:

Телохранитель понял, что девушка хорошо вышивает.

— Князь только что видел вашу дочь из паланкина и обратил внимание на ее пояс, — сказал он. — Ему как раз нужна в доме искусная вышивальщица. Почему бы вам не отдать ему свою дочь?

Отец вернулся и рассказал об этом предложении своей жене. На следующий день он отправил дочь в дом князя. Их соглашение было скреплено документом, князь расплатился с отцом, а девушке дали имя Сю-сю.

Прошло некоторое время. Однажды император подарил князю халат воина, расшитый цветами. Тогда и Сю-сю вышила ему точно такой же халат. Князь очень обрадовался подарку. «Государь пожаловал мне вышитый халат воина, — подумал он. — Надо бы поднести ему в знак благодарности что-нибудь необычное». В своей сокровищнице князь нашел кусок прекрасного нефрита, прозрачного, как баранье сало. Он созвал всех своих мастеров-камнерезов и спросил их:

— Что можно сделать из такого куска нефрита?

— Набор винных кубков, — предложил один из мастеров.

— Стоит ли? — усомнился князь — Разве не жалко такой прекрасный кусок нефрита тратить на винные кубки?

— Этот кусок нефрита острый сверху и круглый снизу, — сказал другой мастер. — Из него можно сделать статуэтку махакала.^{35}

— Такие статуэтки нужны только в седьмую ночь седьмого месяца,^{36} — возразил князь. — Все остальное время она будет лежать без дела.

Среди камнерезов был молодой человек по имени Цуй Нин, родом из Цзянькана, что в области Шэнчжоу.^{37} Ему было всего лишь двадцать пять лет, но он уже не первый год служил у князя. Он вышел вперед, почтительно сложив руки, и сказал князю:

— Милостивый князь, этот кусок нефрита неудачной формы — острый сверху и круглый снизу. Из него можно вырезать только богиню Гуаньинь.^{38}

— Хорошо, — обрадовался князь. — Это как раз то, о чем я думал!

И князь велел Цуй Нину сразу же приступить к работе. Не прошло и двух месяцев, как Цуй Нин вырезал нефритовую Гуаньинь. Князь немедленно послал фигурку богини вместе с письмом императору. Император пришел в восторг. Цуй Нину увеличили жалованье, и он продолжал служить князю.

Прошло немало дней. Снова наступила весна. Однажды, возвращаясь с загородной прогулки, Цуй Нин с друзьями зашел посидеть в винной лавке у ворот Цянь-тан. Они выпили несколько чашек вина, как вдруг услышали на улице страшный шум. Они тотчас же распахнули окно, и до них донеслись крики: «Пожар у моста Цзинтин!» Не допив вина, Цуй Нин и его друзья мигом сбежали вниз по ступенькам и увидели большой пожар:

— Это недалеко от дома князя, — воскликнул Цуй Нин, как только увидел пожар.

Он помчался туда и увидел, что дом пуст: все вывезено и нет ни души. Не найдя никого, Цуй Нин пошел по левой террасе. В ослепительном блеске пожара было светло, как средь бела дня. Внезапно из дома, разговаривая сама с собой, покачивающейся походкой вышла женщина и столкнулась с Цуй Нином. Узнав в ней служанку Сю-сю, Цуй Нин отступил немного назад и прошептал приветствие.

Дело в том, что князь как-то пообещал Цуй Нину: «Когда Сю-сю достигнет совершеннолетия, я отдам ее тебе в жены». Все, кому было известно об этом, нередко подзадоривали Цуй Нина. «Прекрасная будет пара!» — говорили они, и Цуй Нин рассыпался в благодарностях. Ведь он был одинок и ничего не имел против того, чтобы жениться на ней. Да и Сю-сю была бы не прочь иметь своим мужем такого славного парня, как он. И вот сейчас Сю-сю оказалась рядом. Она спустилась с левой террасы, держа в руках узелок с золотом и драгоценностями. Встретив Цуй Нина она сказала ему:

— Господин Цуй! Я слишком замешкалась. Все княжеские служанки уже разбежались, и присматривать за мной некому. Теперь тебе придется найти для меня какое-нибудь место, где бы я могла укрыться.

Цуй Нин и Сю-сю вышли из дома и пошли берегом реки. Так они шли до моста Шихуэйцяо.

— Мастер Цуй! — сказала тут Сю-сю. — У меня так устали ноги, что я не в силах идти дальше.

— Пройдите еще немного; в нескольких шагах отсюда мой дом, — сказал Цуй Нин, указывая на домик впереди. — Там вы сможете отдохнуть.

Так они пришли к нему домой.

— Я очень голодна, — сказала Сю-сю, когда они сели. — Господин Цуй, купите немного поесть. А если бы после всех страхов, которых я натерпелась, еще и вина выпить, было бы совсем хорошо.

Цуй Нин купил вина, и они выпили несколько чашек.

Поистине:

Известно ведь, что весна — пора цветов, вино — слуга любви.

— Помните вы тот день, когда мы любовались луной на террасе перед домом и когда князь пообещал отдать меня вам в жены и вы благодарили его, — спросила Сю-сю. — Помните вы это или нет?

Цуй Нин почтительно скрестил руки и подтвердил, что помнит.

— В тот день все выражали нам свое одобрение и говорили: «Какая будет хорошая пара!» — продолжала Сю-сю. — Разве вы могли это забыть?

Цуй Нину пришлось снова сказать, что он все помнит.

— Так чего нам еще ждать? — спросила Сю-сю. — Почему бы нам сегодня же не стать мужем и женой? Что вы об этом думаете?

— Как можно! — испугался Цуй Нин.

— Ну, если вы отказываетесь, я закричу и вам плохо придется, — пригрозила Сю-сю. — А зачем вы привели меня к себе домой? Завтра я обо всем расскажу в доме князя!

— Вот что я хочу сказать, — ответил Цуй Нин. — Если вам так угодно, мы можем стать мужем и женой, но только с одним условием: здесь нам жить нельзя, мы должны уехать. Мы можем воспользоваться тем, что случился пожар и в доме царит беспорядок, и убежать сегодня же ночью.

— Я теперь ваша жена, — сказала Сю-сю, — и поступлю так, как вы сочтете нужным.

Этой ночью Цуй Нин и Сю-сю стали мужем и женой.

После четвертой ночной стражи^{43} они ушли, взяв с собой деньги и вещи. В пути они останавливались поесть и попить; днем шли, а ночью отдыхали. Так они наконец пришли в Цюйчжоу.^{44}

— Отсюда идут пять дорог, — сказал Цуй Нин. — По какой из них нам лучше пойти? Пойдем, пожалуй, на Синьчжоу.^{45} Я камнерез, в Синьчжоу у меня есть друзья, и, я думаю, мы сможем там устроиться.

И они отправились в Синьчжоу.

— Здесь много людей, которым приходится ездить в столицу, — сказал Цуй Нин, после того как они прожили в Синьчжоу несколько дней. Если кто-нибудь из них передаст князю, что мы с тобой здесь, он несомненно велит нас схватить. Нам здесь не будет спокойно. Лучше нам оставить Синьчжоу и перебраться куда-нибудь подальше.

И они взяли путь на Таньчжоу.^{46} Через некоторое время Цуй Нин и Сю-сю прибыли в этот город. Теперь они были достаточно далеко от столицы. Они сняли дом и вывесили у двери дощечку с надписью: «Здесь работает камнерез из столицы мастер Цуй Нин».

— Мы теперь в двух с лишним тысячах ли от столицы, — говорил Цуй Нин жене. — Я думаю, что здесь все будет благополучно, Мы найдем покой и проживем неразлучно долгие годы.

В Таньчжоу было несколько приезжих чиновников. Когда они узнали, что Цуй Нин — искусный мастер из столицы, они каждый день стали приносить ему большие заказы.

Цуй Нин тайком послал людей в столицу разузнать, что делается в доме у князя. Как ему сообщили, было объявлено, что в ночь, когда в доме князя случился пожар, исчезла одна из служанок и тому, кто ее найдет, было обещано вознаграждение. Ее искали в течение нескольких дней, но так и не нашли. Никто не знал ни того, что она ушла вместе с Цуй Нином, ни того, что они поселились в Таньчжоу.

Время летело как стрела. Дни и месяцы мелькали, словно ткацкий челнок. Так прошло больше года. Однажды утром, когда Цуй Нин только что открыл мастерскую, к нему вошли два человека в черных одеждах: один был одет как телохранитель, другой — как слуга при княжеском дворе.

— Правитель нашего уезда прослышал, что здесь работает мастер из столицы по фамилии Цуй, — обратились они к нему. — Он хотел бы предложить вам работу и поручил нам пригласить вас к нему.

Сказав жене, куда он идет, Цуй Нин отправился вместе с ними в Сянтаньсянь.^{47} Они привели его в большой дом и представили правителю уезда. Цуй Нин взял работу и пошел домой. Возвращаясь, он повстречался с каким-то мужчиной. Он был в полотняной куртке с белым воротником, в шляпе из бамбуковой щепы, на ногах — черно-белые обмотки и рогожные туфли с петлями. На плечах он нес узел. Когда они столкнулись лицом к лицу, мужчина очень внимательно посмотрел на Цуй Нина. Цуй Нин не обратил на него никакого внимания, но тот узнал его и поспешил следом за ним. Поистине:

Это цы^{48} на мотив «Куропатка в небе» было написано Лю,^{49} советником из области Циньчжоу,^{50} что к западу от Заставы, военным начальником округа Сюнъу.^{51} После сражения при Шуньчане он ушел на покой и поселился в уезде Сянтань, области Таньчжоу, провинции Хунань. Советник Лю не был жаден и никогда не копил богатства. Хотя он и был знаменитым полководцем, жил он в большой бедности. Советник Лю часто хаживал в деревенскую лавку выпить вина. Те, кто мало знал полководца, подшучивали над ним. «Я с легкостью остановил в свое время миллионный отряд чжурчжэней, а теперь деревенские жители относятся ко мне без всякого уважения», — однажды заметил советник Лю, и тогда-то он написал цы «Куропатка в небе». Оно стало известно даже в столице.

Когда князь Ян хэван,^{52} бывший тогда начальником императорской гвардии, увидел это стихотворение, он очень растрогался, «Оказывается, полководец Лю очень беден!» — воскликнул он и приказал чиновнику, ведавшему денежными делами, послать с кем-нибудь денег советнику Лю. Князь сяньаньский, прежний хозяин Цуй Нина, услышав о бедственном положении Лю, со своей стороны также отправил к нему посыльного с деньгами. В Таньчжоу посланный встретил Цуй Нина, возвращавшегося из Сянтани. Он узнал Цуй Нина и проследил за ним до самого его дома. Там он увидел Сю-сю, сидящую за прилавком.

— Давно мы с тобой не виделись, мастер Цуй! — сказал он. — Вот ты где живешь! Как же это и служанка Сю-сю здесь оказалась? Князь, мой хозяин, поручил мне доставить письмо князю области Таньчжоу — вот почему я прибыл сюда. Так, значит, служанка Сю-сю вышла за тебя замуж? Очень хорошо! Очень хорошо!

Цуй Нин и его жена, видя, что их тайна раскрыта, испугались до смерти.

Кто же был этот посыльный? Это был один из стражников при дворе князя, служивший у него с детства. Он был честен, и потому именно с ним князь послал деньги Лю. Звали его Го Ли или просто стражник Го.

Цуй Нин и Сю-сю пригласили стражника Го к себе и угостили его вином.

— Когда вы вернетесь в дом князя, — попросили они, — не говорите ему ни слова о нас.

— Князь никогда не узнает о том, что вы находитесь здесь, — заверил их Го. — Меня не касаются чужие дела. Зачем я стану вмешиваться?

Потом он поблагодарил Цуй Нина и Сю-сю и удалился.

Вернувшись в дом князя, стражник Го встретился со своим господином, передал ему ответное письмо полководца Лю и, глядя ему прямо в глаза, стал рассказывать:

— Третьего дня, возвращаясь с письмом, я проходил через Таньчжоу и встретил там двух людей, — начал он.

— Кто это такие? — опросил князь.

— Служанка Сю-сю и камнерез Цуй Нин. Они меня накормили, угостили вином и просили ничего о них вам не рассказывать.

— Как они посмели? — воскликнул князь. — И как ухитрились добраться до самого Таньчжоу?

— Больше ничего мне не известно, — ответил Го. — Я знаю только, что теперь они живут там. Цуй Нин по-прежнему работает камнерезом, и у него даже вывеска есть.

Князь приказал своим приближенным сообщить об этом в Линьаньфу и немедленно послал в Таньчжоу чиновника, поручив ему схватить и привезти Цуй Нина и Сю-сю. Чиновник взял с собой помощников и денег на дорогу. Прибыв в Таньчжоу, он обратился к властям с просьбой помочь ему отыскать беглецов. Это выглядело так же, как если бы

Не прошло и двух месяцев, как их обоих схватили и отправили к князю. Узнав об их прибытии, князь тотчас же занял свое место в присутственном зале.

А нужно вам оказать, что, когда князь воевал с чужестранцами и убивал их, в левой руке он держал малый синий меч, а в правой — большой синий меч. Сколько чужестранцев изрубил он этими двумя мечами — сосчитать невозможно! Теперь оба меча были вложены в ножны и висели на стене. Когда князь занял свое место в присутственном зале и все преклонили перед ним колени, стража ввела Цуй Нина и Сю-сю; их тоже поставили на колени. В ярости князь снял со стены левой рукой малый синий меч, а правой — вытащил его из ножен Он в бешенстве скрежетал зубами и сверкал глазами, будто снова убивал чужестранцев.

Жена князя очень испугалась.

— Здесь над нами властвует императорское око, — зашептала она из-за своей ширмы. — Ведь ты сейчас не на границе — там было совсем другое дело. Коль скоро они провинились, их надо отослать в Линьаньфу, и пусть там с ними разберутся. Разве можно рубить им головы лишь потому, что тебе так захотелось?

— Как осмелились эти негодяи убежать из моего дома? — ответил князь. — Теперь они в моих руках. Как же мне их не убить, если я зол! Но раз ты советуешь мне не делать этого, то пусть Сю-сю останется у меня в саду, а Цуй Нина отправим в Линьаньфу, там его подвергнут пыткам.

Затем князь распорядился, чтобы людей, поймавших беглецов, наградили деньгами и угостили вином.

В Линьаньфу перед судом Цуй Нин признался во всем.

— Когда ночью в доме князя случился пожар, — рассказал он, — я пришел туда и увидел, что из дома все вывезено и никого нет. Но вдруг я столкнулся со служанкой Сю-сю, спускавшейся с галереи. Она вцепилась в меня и сказала: «Как ты смеешь лезть ко мне за пазуху? Если ты сейчас же не сделаешь то, что я скажу, тебе будет плохо». Она потребовала, чтобы я бежал вместе с ней. Мне ничего больше не оставалось, как подчиниться и бежать. Я рассказал сущую правду.

Показания, которые на допросе дал Цуй Нин, послали князю сяньаньскому. Князь был человеком суровым, но справедливым.

— Раз дело было так, — сказал он, — то можно ограничиться небольшим наказанием.

Было решено наказать Цуй Нина за побег палками и выслать в Цзяньканфу.

Цуй Нин был отправлен под стражей. Едва он миновал Северные ворота, как вдруг увидел позади себя паланкин, который несли два человека.

— Мастер Цуй, подожди меня! — послышался голос из паланкина.

Цуй Нину показалось, что это голос Сю-сю, но он никак не мог понять, как могло случиться, что она отправилась за ним вдогонку. В душу его запало подозрение. Пуганая ворона куста боится. Потупив голову, Цуй Нин продолжал свой путь. Но скоро паланкин поравнялся с ним; носильщики остановились, и из паланкина вышла женщина. Это действительно была Сю-сю.

— Мастер Цуй! — сказала она. — Ты идешь в Цзяньканфу, а как же я?

— Чего же ты хочешь?

— После того как тебя отправили на суд в Линьаньфу, меня отвели в сад князя и там мне дали тридцать ударов бамбуковыми палками. Потом меня отпустили. Когда я узнала, что ты идешь в Цзяньканфу, я решила тебя догнать и пойти вместе с тобой.

— Ладно, — сказал Цуй Нин.

Они наняли лодку и приплыли в Цзяньканфу. Конвоир, сопровождавший Цуй Нина, вернулся в столицу. Если бы этот конвоир был человеком болтливым, Цуй Нину не избежать бы новых бед. Но конвоир хорошо знал, что у князя характер тяжелый и тому, кто не угодит ему, нелегко придется. Кроме того, он ведь служил не у самого князя, так к чему ему было вмешиваться не в свое дело? Цуй Нин в дороге обходился с ним хорошо, покупал ему вино и закуски. Одним словом, конвоир держал язык за зубами и не болтал лишнего.

Рассказывают далее, что Цуй Нин со своей женой поселился в Цзяньканфу. Поскольку суд над ним уже состоялся, он больше не боялся встречаться с людьми и, как прежде, занимался своим ремеслом.

— Мы живем здесь хорошо, — сказала ему как-то жена. — А мои старые родители натерпелись немало горя с тех пор, как я с тобой убежала в Таньчжоу. В тот день, когда нас схватили и вернули в дом князя, они пытались покончить с собой. Хорошо бы послать кого-нибудь в столицу за ними, чтобы они жили здесь.

— Очень хорошо, — согласился Цуй Нин.

Он, не откладывая, послал в столицу за тестем и тещей человека, подробно описав ему, где живут старики и как они выглядят.

Посланец прибыл в Линьаньфу, нашел по описанию место, где должны были жить тесть и теща Цуй Нина. Соседи указали ему их дом. Он подошел к воротам, но они оказались закрыты на бамбуковый засов и заперты на замок.

— Куда девались старики-супруги из этого дома? — спросил посланец одного из соседей.

— Это печальная история, — услыхал он в ответ. — У них была дочь, прелестная, как цветок. Они отдали ее служить в хороший дом. Однако девушка не нашла там своего счастья и убежала с каким-то мастером-камнерезом. Недавно их обоих поймали в Таньчжоу и вернули в столицу на суд. Девушку князь сяньаньский увел к себе в сад и там подверг наказанию. Когда родители узнали, что дочь их бежала и поймана, они хотели покончить с собой. С тех пор они исчезли, и никому не известно, куда они делись. Вот почему заперты двери их дома.

С тем посланный и отправился обратно в Цзяньканфу.

Рассказывают, однако, что еще до того, как посланец вернулся с ответом, однажды Цуй Нин, сидя дома, услышал, что на улице кто-то спросил: «Вы ищете мастерскую Цуй Нина? Вот она». Цуй Нин попросил Сю-сю выйти и посмотреть, кто его спрашивает. Оказалось, что это ее родители. И она, и старики были очень рады, что наконец удалось собраться всем вместе.

Только через день явился человек, которого Цуй Нин и Сю-сю посылали в столицу. Он рассказал все, как было, и сообщил, что ему не удалось найти стариков, так что ходил он напрасно.

А родители Сю-сю тем временем уже пришли сами.

— Мы весьма благодарны вам за ваши старания! — сказали они ему, а затем обратились к своей дочери:

— Мы не знали, что вы живете в Цзяньканфу. Где только мы ни побывали в поисках вас, прежде чем добрались сюда.

Так они и стали жить вчетвером. Об этом речи больше не будет.

Рассказывают далее, что однажды император любовался хранившимися в его сокровищнице диковинками и драгоценностями. Когда он, чтобы получше рассмотреть, взял в руки нефритовую Гуаньинь, вырезанную Цуй Нином, от фигурки отломился один из бубенчиков.

— Можно ли это поправить? — осведомился император у сопровождавшего его чиновника.

— Какая прекрасная фигурка! — сказал чиновник, тщательно осматривая нефритовую Гуаньинь. — Как жаль, что отвалился бубенчик.

Он взглянул на основание статуэтки и увидел выгравированные на нем три иероглифа: «Сделано Цуй Нином».

— Исправить фигурку несложно, — обрадовался он. — Раз имя мастера известно, то стоит только пригласить его сюда и он ее починит.

Император распорядился, чтобы князь сяньаньский прислал мастера-камнереза Цуй Нина к нему во дворец. Князь доложил императору: «Цуй Нин выслан из столицы за совершенное им преступление и ныне живет в Цзяньканфу».

Император немедленно отправил в Цзяньканфу гонца с приказом доставить Цуй Нина в столицу.

Цуй Нин явился к императору. Император дал ему нефритовую Гуаньинь и велел починить ее как можно лучше. Цуй Нин поблагодарил императора, отыскал кусок такого же нефрита, вырезал бубенчик и прикрепил его к фигурке богини. Когда Цуй Нин вернул готовую статуэтку, император щедро вознаградил его и предложил ему поселиться в столице.

— Я обласкан императорской милостью, и судьба мне опять улыбается, — сказал на это Цуй Нин. — Я постараюсь найти дом у реки Цинхухэ и открою там мастерскую. Тогда я уже не буду бояться никаких встреч.

Но бывают же странные совпадения! Через два-три дня после того, как Цуй Нин открыл мастерскую, в ней появился мужчина. Это был стражник Го.

— Поздравляю вас, господин Цуй! — сказал он, увидев Цуй Нина. — Так вы, оказывается, здесь живете?

Но когда он поднял голову и увидел, что за прилавком стоит жена Цуй Нина — Сю-сю, он вздрогнул от неожиданности и бросился прочь.

— Догони и верни этого стражника, — сказала мужу Сю-сю. — Я хочу спросить его кое о чем.

Поистине

Цуй Нин догнал стражника Го. Тот только качал головой и бормотал: «Странно! Странно!» Ему пришлось вернуться вместе с Цуй Нином. Сю-сю поклонилась стражнику и спросила:

— Стражник Го! Мы в Таньчжоу обошлись с тобой дружески и угостили тебя вином, а ты, вернувшись домой, рассказал о нас князю и тем причинил нам немалое зло. Теперь мы снискали расположение императора и уже не боимся, что ты расскажешь о нас что-нибудь.

Стражник ничего не мог на это ответить. Он только произнес: «Виноват перед вами!» — и удалился.

Представ перед князем, он заявил:

— Я видел привидение.

— Что ты говоришь? — переспросил князь.

— Милостивый князь, я видел привидение!

— Какое привидение?

— Я шел берегом реки Цинхухэ и вдруг увидел, что Цуй Нин открыл там мастерскую. В ней за прилавком сидела женщина, и это была служанка Сю-сю.

— Что за вздор! — воскликнул князь. — Я забил Сю-сю до смерти и похоронил ее в саду. Ты сам был свидетелем. Как же она могла оказаться там снова? Что ты мне морочишь голову?

— Милостивый князь! — сказал Го Ли. — Смею ли я насмехаться над вами? Она только что подозвала меня к себе и говорила со мной. Если вы не верите, я готов письменно поручиться, что это правда.

— Если ты утверждаешь, что она действительно находится там, — сказал князь, — напиши это и подпишись.

Го Ли рисковал своей жизнью. Он написал и вручил бумагу князю. Князь приказал двум носильщикам паланкина, ожидавшим у дверей его дома, отправиться в мастерскую Цуй Нина.

— Доставьте сюда ко мне эту служанку, — сказал он, обращаясь к Го Ли. — Если она действительно окажется там, я отсеку ей голову, а если нет, ты, Го Ли, пожертвуешь своей головой вместо нее!

Го Ли с обоими носильщиками паланкина отправился за Сю-сю. Есть стихи:

Го Ли, уроженец местности, что на запад от Заставы, был человеком простым и бесхитростным. Он не понимал, что подписывать такую бумагу, какую он подписал, рискованно. И вот все втроем они пришли в мастерскую Цуй Нина. Сю-сю сидела за прилавком. Она заметила, что стражник Го опять обеспокоен, но откуда ей было знать, что он под страхом смерти обещал доставить ее князю.

— Госпожа! — обратился к ней стражник Го. — Князь приказал привезти вас к нему.

— Раз так, подождите меня немного, — ответила Сю-сю. — Я причешусь, умоюсь и отправлюсь с вами.

Она пошла во внутренние покои, причесалась, умылась, сменила платье, затем вышла, села в паланкин и попрощалась с мужем. Носильщики доставили ее к дому князя. Го Ли первым вошел к князю, который ждал его в зале.

— Служанка Сю-сю доставлена, — сказал Го Ли, приветствуя князя.

— Пусть войдет, — велел князь.

Го Ли вышел и произнес, обращаясь к Сю-сю:

— Князь просит вас войти.

Но, когда, не получив ответа, он откинул занавеску и заглянул внутрь паланкина, его словно водой окатили, и он остался стоять с раскрытым ртом. Служанка Сю-сю исчезла! Он спросил носильщиков, куда она делась.

— Мы ничего не знаем, — ответили те. — Мы видели, как она села в паланкин, мы принесли ее сюда и никуда не отлучались.

Стражника Го снова позвали в зал.

— Милостивый князь! — закричал он. — Это бесовка!

— Это невозможно! — вскипел князь. — Я велю схватить тебя! Дай мне только сходить за подписанным тобой документом, и я тотчас же отсеку тебе голову!

И князь уже снял со стены малый синий меч.

Стражник Го много лет служил князю. Князь не раз хотел повысить его в чине, но Го был человек неотесанный, а потому он так и остался простым стражником. Сейчас Го Ли было не до шуток.

— Носильщики могут подтвердить, что я не лгу, — взмолился он. — Пожалуйста, спросите их.

Носильщиков паланкина немедленно позвали к князю.

— Мы видели, как она села в паланкин, — рассказали они, — принесли ее сюда, но она вдруг исчезла.

Носильщики сказали то же, что и стражник Го, и было очень похоже, что Сю-сю действительно бесовка. Оставалось только расспросить Цуй Нина. Цуй Нина вызвали к князю. Он рассказал все, что знал.

— Если все обстоит так, то Цуй Нин, конечно, ни при чем. Отпустите его, — сказал князь.

Когда Цуй Нин попрощался и ушел, разгневанный князь наказал Го Ли пятьюдесятью ударами палок по спине.

Узнав, что жена его была бесовкой, Цуй Нин поспешил домой поговорить с тестем и тещей. Старики сидели друг против друга, тупо уставившись в одну точку. Потом они вышли к реке Цинхухэ, постояли и бросились в воду. Цуй Нин стал звать на помощь и пытался сам вытащить стариков; но они бесследно исчезли, даже трупов их не нашли. А дело-то было так: родители Сю-сю, узнав, что их дочь забита до смерти, бросились в реку и утонули. В Цзяньканфу в их облике пришли бесы.

Цуй Нин вернулся домой подавленный и унылый. Он вошел в комнату и видит: Сю-сю сидит на кровати.

— Сестрица! — взмолился Цуй Нин. — Пощади мою жизнь!

— Ради тебя я подверглась наказанию — князь забил меня до смерти и похоронил в своем саду, — отвечала Сю-сю. — Во всем виноват стражник Го: он слишком болтлив. Но сегодня я отомстила ему — князь дал ему пятьдесят ударов палками по спине. Однако теперь уже все знают, что я бесовка, и мне нельзя больше здесь оставаться.

С этими словами она вскочила и обеими руками вцепилась в Цуй Нина. Он вскрикнул и упал навзничь. Сбежались соседи и увидели:

Так Цуй Нин кончил свою жизнь и стал бесом, как его жена и ее родители.

Потомки говорили о них: