Пять с половиной недель

Глава 10 Ренат

Легкое дуновение ветра, знакомый запах впивается в ноздри, когда я захожу в гостиную.

Ставлю пакеты на стол и двигаюсь на нежный голос, который идет со стороны кухни.

Она.

У нас дома. Что-то попевает и крутится возле плиты. Опираюсь о дверной косяк и наблюдаю, за чертовски красивой женщиной.

Еще в первую нашу встречу не мог глаз оторвать от нее. Волосы длинные, красивые, крупными локонами спадают на плечи, прикрывая мне взор на кружевные лямки лифчика, который выглядывают за лямкой сарафана. Желание подойти, убрать волосы на бок, прижаться к нежной коже губами. Вдохнуть аромат, исходящий от нее.

Черт, о чем я думаю? Она — чужая жена, чужая! Мысленно запрещаю себе пялиться на нее, как подросток, сглатываю и шагаю к столу.

— Альбина, вернулась? Подай мне шумовку, не могу найти, пенку с бульона надо снять, — говорит и дует на пенку, — поторопись…

Я теряюсь, но иду искать шумовку, даже не представляя себе, как она выглядит, и что это такое? Подхожу ближе, тяну на себя ящик, один, второй… практически стою за ее спиной, когда оборачивается, сталкиваемся взглядами, тону в омуте синих глаз. Шевелиться не могу. Она тоже, словно замерла, смотрит, не моргает.

— Вы…я думала это Альбина…..Милена плакала, она к ней поднялась…а я..- мы оба поворачиваемся на шум кипящей воды. Пенка поднялась и вылилась на плиту. Пар и шипение горячей воды на раскаленной плите ни что, по сравнению с тем, что происходит у меня внутри. Тянем руки к выключателю одновременно…соприкасаемся, кожа к коже, мандраж по всему телу.

Черт.

Убираю руку, она тоже.

А вода кипит……. выливается…..но мы не смотрим на плиту, мы смотрим друг на друга.

От голоса Альбины оба содрогаемся, заставляем себя отвести взгляд. Я хватаю прихват, убираю злосчастную кастрюлю. Бля, я и кухня, несопоставимые вещи!

Черт бы побрал Альбину!

— А вот и мы! — с улыбкой на лице, с Миленкой на руках, на кухню заходит Альбина, не понимаю ее довольного лица, малышка тянет ко мне руки, я ее забираю.

— Ее нужно переодеть, она вся мокрая!

— Я еще не успела вещи распаковать, — я даже не сомневался, — сам разберешься, где что лежит?

Оставляю женщин на кухне, поднимаюсь на верх и жалею, что не взял Марию Евгеньевну с нами. Все таки Альбина не справится, не сможет стать матерю, должным образом позаботиться о малышке, когда она болеет, некому. Вон, Аврора каким-то чудом вызвалась сварить бульон, для малышки, соседка, едва знакомая, а не мать.

Когда спускаюсь уже с переодетой Миленой, соседку не застаю.

— Милыйййййй, — терпеть не могу, когда она тянет так слова, подходит за поцелуем, отворачиваюсь, увиливаю от поцелуя, — через десять минут бульон будет готов, — она обижается, садиться на диван.

— Альбина! Мать твою!

— Чего кричишь?

— Нужно ребенку дать лекарства, я купил все, что выписали! Я должен это говорить?

— Говорила же давай возьмем няню! Я же не умею, не знаю даже, чем ее кормить! Вон хорошо, что Аврора вызвалась помочь с готовкой бульона! — с таким тоном она это говорит, как-будто ее насильно принуждают. Ясное дело, ребенок ей не нужен, она родила, чтобы привязать меня к себе, и черт возьми у нее получилось! Она не готова была стать матерью, ни тогда, ни сейчас, наврятли будет готова когда-нибудь.

— Ты женщина в конце конце концов или нет? — блядь, как я устал. К черту спорить, смысла нет. Сам, достаю все нужные лекарства, даю Миленке.

— Кусное лекарство! — мило облизывает губки, после сладкого сиропа.

— Я же говорила, надо было послушать меня и не тащиться черт знает куда! И ты это называешь отпуском? Мы могли вдвоем отдыхать на Мальдивах, за Миленкой присмотрела бы Мария….

— Покорми ее, — не даю договорить, оставлю дочку с ней, выхожу, подкуриваю. Делаю глубокую затяжку, смотрю в сторону соседей.

Красивая женщина уселась в кресло, прикрыла глаза, качается. Отдыхает. Хорошо, что между нашими домами нет забора, все обтянуто сеткой. Я много раз хотел поменять, теперь же радуюсь, что времени не было. Можно смотреть на красоту.

Не замечаю, как подкуриваю вторую сигарету, все пялюсь на открытую грудь, которую удается рассмотреть издалека. Глубокое декольте сарафана позволяет увидеть заветные бугорки. Фантазия просыпается и я мысленно представляю, как скольжу по ним языком, дохожу до сосков. Интересно какого цвета ее соски? Член в штанах дергается, напоминая о том, что мне нужен секс. Не припомню когда он был последний раз. Да с Альбиной это просто, как справить нужду. А сейчас я смотрю на нее и не просто хочу секса. Хочется другого. Хочу Аврору. Я бы растерзал ее рот, красивые пухлые губы, нежно целовал, ласкал, естественные, настоящие, ни капли силикона. Потом скользнул бы языком по шеи к грудям. Хочу почувствовать вкус ее кожи, вкус губ. Блядь. Член готов выпрыгнуть из штанов.

Что происходит, хрен пойми, но я как тот подросток, смотрю на нее и слюнями давлюсь. Сглатываю, поправляю рукой стояк, тушу сигарету, разворачиваюсь, захожу в дом.

Миленка сидит за столом и тихонько ест бульон. Машет мне ручкой. Альбина сидит за столом, нога на ногу, листает ленту в телефоне.

— Очень кусно.

— Как же я рад видеть тебя такой, — хоть и температура спала, и аппетит есть, глаза слабые. Понятно, что от одного приема лекарств ангина не уйдет, но хочется, чтобы по скорее выздоровела.

— А мы что будем кушать? Я тоже есть хочу, — это у меня спрашивает жена. Я смеюсь, нет просто хохочу.

— Я шас приготовлю ужин, — она удивленно смотрит на меня, — ты это хотела услышать?

— Нет, — запинается, — а что приготовить? Что готовят на ужин?

— Сейчас достану свою книгу рецептов, посмотрю…….- хохочу в голос. Это уже истерика. Так будет каждый день?

— Альбина! — твою мать, — я пять минут назад просил какую-нибудь посуду для мяса, оно уже готово, — мы с Миленкой стоим у мангала. Я жарю шашлык, готовлю так сказать ужин, в то время как Альбина листает ленту в инстаграмме.

— Папа, а мы тетю позовем? Котолая готовила мне еду?

Однозначно: да, я бы позвал, более того, оставил бы на ночь.

Блядь, я полный придурок, если у меня возникают такие мысли в присутствии ребенка.

Но что-пошло ни так, стоило появится этой женщине в моей жизни, меня словно перемкнуло, замкнуло.

Она заворожила меня своей естественной красотой, нежностью, добротой. От нее словно исходит энергия, притягивающая. Есть что-то, что заставляет мое сердце биться чаще. Я пока не понимаю что это, но вкус ее губ я обязательно попробую.

— Ренат, милый… — Альбина, тычет в меня тазиком, — возьми, пока не сгорело мясо.

В тазик? В пластмассовый? Серьезно? Смотрю на нее и понимаю, что: Да.

Дайте мне терпения!

— Папуля, а мне можно еще мяса?

— Конечно можно, — я дую на горячий кусок мяса и протягиваю малышке, которая уже съела уже четыре кусочка. Хорошо, что аппетитом у нее проблем нет. Вся в меня… Я тоже, когда болею, хорошо ем, если нет температуры.

— А ей можно мясо? Еще и жаренное? — спрашивает недоделанная мама.

— Почему нет?

— Ну она еще маленькая!

— Скажи еще, что она должна смесь из бутылки пить! — беру малышку на руки, иду в дом… Альбина следом, с тазиком в руке, — ты хоть салат из овощей нарезала? Огурцы, помидоры?

— А надо было?

— Нет, не надо было.

— Мама, позови тетю, она нарежет, она умеет.

— Да точно, может ее позовем?

— Конечно, чтобы она помогла салат нарезать, да посуду грязную помыть!

— Ну почему ты так говоришь? Милый!

— Альбина, садись за стол, обойдемся без овощей.

Телефон Альбины оживает.

— Ой легка на помине, алё? Аврора, добрый вечер…нет, вроде, спала температура, спала же? — это спрашивает у меня, киваю, что да, — если ты не спишь, может присоединишься к нам? — сердце готово выпрыгнуть, жду, перестаю жевать, хоть бы пришла, и расстраиваюсь, когда слышу спокойной ночи от Альбины, — это была Аврора, спрашивала как себя чувствует Милена.

После ужина беру дочку, поднимаюсь на верх. Купаю ее, капаю в носик, пшикаю горлышко, даю сиропы перед сном, укладываю спать. Только после того, как она засыпает я принимаю душ и ложусь в ее комнате. На диване.

— Ты не придешь спать?

— Нет, Альбина, как я оставлю ребенка одного? Больного? У которой в любое время может подняться температура?

— Ну милыййййй…. я бы просыпалась ночью, проведывала бы ее…пошли спать, — она поглаживает мое плечо, — я очень по тебе соскучилась, ты вроде бы дома, со мной, и в то же время будто далеко, — молодец девочка, мозг начал работать, соображает.

— Альбина иди спать, пока не разбудила Милену, — убираю ее руку со своего плеча, — я не приду! — она ворчит, но уходит.

В три часа ночи у малышки поднимается температура. В комнате духота, поэтому я даю ей сироп от температуры, беру на руки и спускаюсь вниз. Лучше побуду с ней на воздухе. Так быстрей спуститься и ей будет легче.

— Я боюсь темноты…папа…а вдруг волки?

— Я же с тобой, ни за что не оставлю тебя, с рук не выпущу.

Через минуту она засыпает, я хожу с ней на руках по саду, периодически целую виски, жду пока спустится температура.

Свет фар слепит с соседского двора. Машина заезжает во двор, глушит мотор и тушит фары. Мужчина, Марат, выходит и направляется к дому. Глаза сами поднимаются на окна, на втором этаже. Красивая женщина закрывает штору и прячется в темноте комнаты. Только сейчас замечаю и понимаю, что все это время, она стояла там и наблюдала.