Пять с половиной недель

Глава 16 Марат

Все началось с опоздания на самолет, дьявол!

С поездки на поезде…

@ Марат Бортников

Черт бы побрал французов!

Интеллигенты херовы!

Не хотят они ехать в мой город, на встречу со мной, на заключение важного договора, который между прочем, для них важнее не менее, чем для меня!

Сколько раз говорил не иметь дело с французами, нет же блядь надо опять влезть!

Отец блядь никак не отпустит меня из своего бизнеса, вечно втыкает меня во все дыры!

— Да что там твоя адвокатура? — отец орет как потерпевший, потому как я не пошел по его стопам! — бизнес сынок! Сейчас времена бизнесменов! А не юристов! Идиот, в свое время не послушался меня, поперся в свою адвокатуру! И толку, толку от твоих юристов!

— Хватит орать! Я уже давно вырос, и у меня своя работа. Прими ты уже это.

— Марат, — старается говорить спокойно, — придет время, когда это все, — обводит в воздухе рукой свой кабинет, — станет твоим! Я не могу рисковать, и выкинуть тебя из бизнеса в твой мир юристов, потому что ты все забудешь и после моей смерти, обанкротишь мою фирму. Я не могу этого допустить! Поэтому на встречу с французами полетишь ты. Постарайся, важно подписать документы. Внимательно изучи все пункты.

— Пап, я не в первый раз, знаю.

— И не в последний, поверь! Когда ты наконец поймешь, что всем рулит рынок и бизнес, а не юристы.

Если честно, устал спорить и доказывать что это ни одно и тоже!

И моя коллегия адвокатов приносит мне доход, более, чем он думает.

Никогда не спорил с ним.

Даже когда вопрос шел об Авроре.

Ему не нравилось, что я ее выкрал.

— Блядь! Черт тебя побери! Ты сума сошел? — от злости пот скатывается по его вискам, нервно теребит волосы, кричит, после того, как я пришел к ним и оповестил, что выкрал Аврору, девочку моей мечты, — как ты мог так поступить? Идиот ты херов! Это противозаконно! Тебя посадят!

— Отец, — я тоже волнуюсь, сжимаю руки в кулак, — ничего не исправить, она уже моя! Ты знаешь, я всю жизнь, сколько ее помню, столько и хочу! Теперь она моя! Никому не отдам!

— Придурок ты не доделанный! Я не знаю, — смотрит на мать, — где и что мы упустили, почему ни так воспитали? Что с нами ни так, а мать?

Мама плачет, нервно мнет пальцами.

— Аврора такая хорошая девочка………..- плачет, запинается, — как ты мог так с ней поступить?

— Мама! Да, блин как вы не поймете! Я же не смогу без нее! Она мое все, моя! Как я мог допустить, чтобы она уехала учится в другой город? ааа? Никак! При одной мысли, что она там может спутаться с кем-нибудь другим, у меня крыша поднимается! Вы понимаете или нет?

— Мы не понимаем, сынок! Какую же ты ошибку совершил, большую! — говорит мама, вздыхает, встает, подходит и продолжает:- наде ее вернуть, еще не поздно все исправить!

— НИ.ЗА.ЧТО. Я ее никому не верну! Она уже моя.

— Как мы будем смотреть в глаза Лене и Косте? Ты подумал? Как переживут ее родители? — мама плачет, пытается давить на меня, но только я не подавляемый.

— Все привыкнут, я уверен тетя Лена и дядя Костя любят меня, они не против были наших отношений с их дочерью, всегда, вспомни! Я им всегда нравился.

— Именно, нравился! А сейчас……….сейчас я не знаю, — она возвращается на диван, — как Аврора? Как себя чувствует?

— В порядке с ней все! Мама полюбит, она меня полюбит! Стерпится- слюбиться!

Только оказалось это не про нас с Авророй.

Она не стерпелась и не слюбилась.

Не полюбила меня.

Не смогла.

Я старался, что только ни делал, но все безуспешно.

Если раньше я был ей безразличен, то сейчас она меня ненавидит.

Какого это жить с человеком, с любимой, со своей мечтой, и знать, что она тебя ненавидит?

Сука!

Да она ни разу не потекла для меня, не захотела меня.

А я пес, только ее и хотел!

Сколько смазливых баб строили мне глазки, и на работе, и вне работы, только мой член вставал на Аврору. И ни на кого большой!

Да блядь, я бы душу отдал, лишь бы она хоть раз приползла ко мне и сама раздвинула ноги. Нет, никогда.

Сука.

Я как одержимый ее, только ее трахал. Желал и пылал своей похотью только к ней!

А она сука твердолобая, даже не захотела узнать меня, полюбить!

Да, хотя бы притворятся, что любит и хочет!

Сопротивляется.

Вечно, блядь сука!

А это еще больше заводит, когда ты хочешь ее трахнуть, она не хочет, но один хуй я ее трахаю.

Ее тело принадлежит мне. В любое время суток — она моя!

Когда хчу, тогда и трахаю.

И она не смеет отказывать.

Да, сухая, да ей больно, но я трахаю. Плевать.

Ей же плевать на меня? Мне тоже! Похуй, пусть скулит и кричит, я ловлю кайф и наслаждаюсь.

Выгибаю и имею как хочу. Со всех сторон и во все дырки.

Уже привык.

Клянусь, привык.

Она кричит и скулит, это меня еще больше заводит.

Блядь.

Я не могу с собой ничего поделать, когда член твердеет и скулит, просит немедленной разрядки, стоит только Авроре появится перед моими глазами.

Она, сука, всегда одевает свои пижамы, по самое горло застегивается, думает не возбуждает.

Это блядь, на меня действует по-особому.

Член сразу каменеет и просит в теплую дырочку Авроры.

Только она не догадывается.

Одевает свои бесформенные пижамы и крадется под одеяло, где ее ждет голодный зверь, готовый истерзать ее.

Я всегда готов.

Блядь, когда она станет на меня так действовать?

Перестанет ли? Когда-нибудь. Хуй знает!

Джае после родов, член на нее вставал.

Не смотря на ее бесформенную фигуру после родов, не совсем подтянувшийся живот и слишком большие, твердые полушария.

Да я слюной давился, когда смотрел как она кормит.

— Когда тебе можно будет? — сел рядом, смотрю как Лина сосет грудь, причмокивает.

— Ты о чем? — она сука даже не смотрит на меня. Хватаю ее руку, подношу к паху, к затвердевшему члену.

— Я об этом! Я трахать тебя хочу, пиздец как! — поглаживаю свой член ее рукой.

— Марат, я кормлю ребенка! Нашего ребенка! — а малышке все равно, она продолжает причмокивать и сосать сиську. Мою сиську.

— Блядь, что нельзя тебя трахать пока ты ее кормишь? Что за хуйня!

— Я так не сказала! — она пытается вырвать свою руку от моей, — отпусти! Блин!

— Аврора, я нормальный, полноценный мужик! И я хочу трахаться! Я секса хочу! — слюни текут, когда смотрю на ее груди, а она сука, вывалила их, кормит спокойно Лину.

— Отпусти мою руку, мне надо Лину переложить в кроватку, она уснула.

— Она наелась, все?

— Да, — отвечает дрожащими губами. Забираю к нее малютку, кладу в кроватку, целую в пухлую щеку, она пахнет ангелом. Точнее молочком.

— Аврора, — хватаю за руку и веду в соседнюю комнату, — у тебя идет еще кровь после родов? — прошло три недели после родов, я хожу скулю, обтекаюсь слюной, давлюсь, хочу ее, она стала еще аппетитнее, а ей хоть бы что, носом воротит.

— Что за вопросы, Марат отпусти, — я подталкиваю ее на кровать, и быстрыми движениями освобождаю себя от одежды, — что ты делаешь Марат? Там Лина в соседней комнате.

— Лина наелась и спит, а есть хочу. Я пиздец как тебя хочу, и мне плевать если ты еще истекаешь кровью, иди сюда!

Наваливаюсь сверху, снимаю с нее домашний халат. Она прикрывается руками.

— Ты обалдела? От кого скрываешь сове тело? — развожу ее руки, поднимаю над ее головой, фиксирую одной рукой.

— Марат я не хочу! Я ребенка кормлю!

— Это тут ни при чем, ребенок спит. Тихо, мирно, — одним движением рву на ней одежду. Кружевные трусики слетают с нее в миг, — сука, да с тебя ничего ни течет!

Жаль я не могу попробовать на вкус ее груди, они стали такими большими, твердыми, налились. Сжимаю в руке полушарие, на соске выступает капельки молока. Срываюсь. Не отрываясь от ее глаз, спускаюсь к ее соску и слизываю молоко. Она выгибается в спине, член сразу же находит заветную дырочку.

Трусь, вверх вниз по складочками, ловлю наслаждение от каждого прикосновения с ее сухими складочками.

Прикусываю сосок, она вскрикивает. От боли.

— Марат…….. Лина…она может проснутся.

— Заткнись Аврора, блядь, я так хочу в тебя.

Вылизываю ее груди, сосу аккуратно, осторожно, чтобы молоко осталось для дочки.

— Ты. такая вкусная, — отпускаю ее руки, спускаюсь влажным языком по ее животу, вижу как мурашки покрываюсь ее тело. И член уже скользит по складочкам легко. Горячо. Блядь, как же горячо становится, внизу.

Раздвигаю ее ноги шире, смотрю на влажные складочки.

— Черт, детка, да ты течешь! — облизываю живот и лобок. Она хватает за волосы, пытается оттащить!

— Марат! Слезь с меня! Я не хочу!

Кусаю лобок. Больно.

Кричит.

Сука.

Может хоть раз, хоть один долбанный раз молча трахаться!?

Нет, не может.

Поднимаюсь, резким движением вхожу.

Глубоко, по самые яйца.

Кричу, как пес. Скулю, до чего я ее хочу.

Все тело дрожит, по венам кажется бежит ни кровь, а горячее топливо.

Распирает, подгоняет.

Долюблю ее как черт, не жалея, трахаю, как хотел.

Жадно, грубо, глубоко, жестоко.

Под нами прогибается матрас. Она кричит, царапает мне спину.

Я не слышу, что она там говорит, просто совершаю дикие движения.

Не способен сейчас слышать, что она там кричит.

Похуй!

Просто озверел, горю желанием.

Ебу как последнюю шлюху.

— Марат….скотина ты! Мне же больно!

— Больно? — облизываю ее губы, как в тумане, кусаю до крови, — мне тоже больно, когда ты тварь не раздвигаешь добровольно передо мной ноги!

Выхожу, резко, встаю.

Плюю на ложбинку между грудей.

— Что ты делаешь? — Аврора вылупляет на меня свои бешенные глаза.

Я еще раз плюю, чтобы было смачно.

Вставлю член меж ее грудей.

— Держи руками груди, с обоих сторон и зажимай мой член. Крепче!

— Нет, я не стану………- губы дрожат, слезы катятся по щекам.

— Аврора, держи груди я сказал! — она прижимает, с обоих сторон свои груди.

Я начинаю двигаться между ее грудей.

— Поднимай голову, открой ротик и облизывай головку, когда она подходит к твоему рту! Давай детка, сделай мне приятно, — она мотает головой из стороны в сторону, в знак протеста, — давай детка, не зли. Блядь.

Я двигаюсь, плюю, чтобы было смачно. Перед глазами туман, когда головки касается ее влажный, горячий язык.

Зверь внутри меня кричит, издает непонятные мне звуки.

Сука.

Как же мне хорошо!

Пиздец.

— Аврора, детка, прижимай мой член, крепче, малыш, — в глазах помутнение.

Пиздец.

Двигаюсь между ее сисек и ловлю кайф, останавливаюсь возле ее рта.

— Всаси головку, прошу, открой ротик. Не вздумай сейчас ломать кайф, втяни поглубже головку, — она всасывает головку члена. Я рычу, как волк, — пиздец, шлюха, ты настоящая шлюха. Моя, — плюю опять на груди, Аврора плачет, меня не задевают ее слезы, сама виновата. Не полюбила, не приняла, теперь пусть ревет, двигаюсь, тарабаню большие полушария, — давай прижимай….. соси, открой рот, втяни головку….оххх блядь…….детка….пиздец….как заводит твой язык, соси, втяни меня давай…..оххххххх блядь…. Аврора…хочешь кончить?

— Нет, — опять втыкаю в ее рот головку.

— Нет так нет! Плевать!

Учащаю свои движения.

— Прижимай мой член… Аврора! аххх……….Соси. Втяни член…втяни… — успеваю соскачить, кончаю ей на лицо! На губы, на груди, на руки.

Легкое головокружение.

Блядь, почему я до этого не трахал ее сиськи?!

Опускаю руку на ее промежность.

Тварь!

Истекает.

Влажная и возбужденная, но не хочет.

— Иди в душ, смойся, Лина может проснутся!

***

Какого хуя я сейчас это вспомнил, стоя на перроне?

Член сразу окаменел, будто ни двадцать минут назад трахал ее рот.

Затрахаю ее гурди, как тогда, шесть лет назад.

Блядь, сука, почему я трахнул ее груди только раз?!

Вернусь, обязательно повторю.

Сука опоздал на самолет, теперь стою, жду поезда. И вспоминаю эту шлюху.

Жена блядь. Ага.

Она сегодня впервые кончила.

Больше не дам кончить, пока не полюбит меня.

Жадно втягиваю дым сигареты, выдыхаю.

Бросаю окурок, двигаюсь к поезду.

Хорошо хоть купе, не плацкарт.

Я бы не удивился, если бы не было билетов на купе.

Чертова сука, до чего же радовалась.

Тварь, смеялась, что я поеду на поезде, за что и была вытрахана в рот.

Французов тоже убить готов.

Да и пахан со своим бизнесом.

Заебали все.

Больше всех Аврора.

Шлюха.

Похуй, буду трахать во все щели, как только захочу.

И пусть сука хоть разорвется.

Моя и трахаю!

Все блядь.

Смотрю на билет, прохожу в свое купе.

— Ваше белье, — поворачиваюсь на писклявый голос проводницы, которая протягивает мне комплект постельного белья.

— Расстели, — даже и не думаю забрать у нее белье. Стоит, ошарашенно смотрит на меня, — Не медли!

— В мои обязанности это не входит, — воротит носом, ставит на столик белье, разворачивается, собирается уходить.

— Я попросил, — хватаю больно за локоть.

Испугалась?

Да, потому как в следующую минуту стелет белье.

— Все, приятной вам поездки.

— Я один буду "путешествовать"?

— На следующей станции, к вам присоединятся двое.

— Принеси мне чай, — кивает и покидает купе, возвращается через минуту, — просьба меня не беспокоить. До утра!

Засыпаю, не смотрю я шум поезда.

Просыпаюсь от женского голоса, которая повторяет заученную фразу:

— Ваше белье.

Поднимаюсь, принимаю позу сидя.

Сначала не понимаю где и что происходит.

Потом отдупляюсь.

Красивая телка с мужчиной сидят на против меня.

Телка не смотря на присутствие мужчины рядом, пожирает меня глазами. Может это ее барат.

— Мне чай. Принеси, — обращаюсь к проводнице, у которой с рук забирает белье мужчина.

— Мы сами застелим, — говорит эта телка, проводница уходит, тяжело вздыхая.

— Я — Дмитрий, а это Леся. Моя жена.

Я киваю, не считаю нужным знакомится. В поезде.

— А вы? — интересуется его жена, продолжая в открытую пожирать меня, — как вас зовут.

— Марат.

— Пиздец, — матюкается Леся, — какое имя, ммм ты должен быть настоящим мужиком!

— Леся блядь, угомонись! — обращается к ней муж.

Честно?

Я в ахуе!

Мне приносят чай, я пью, а эти двое, как два маньяка наблюдают.

— Зай… — обращается к мужу, — может уже…..скажешь уже……….аааа я же вся сохну, — облизывает свою нижнюю губу.

— Мужик, — он смотрит на меня, виноватым взглядом, — а мужик! Марат!

— Чего. — ни черта не понимаю.

— Ну трахни ты мою жену! Ааа.

— Чего? — я вскочил на ноги! Пиздец, что за хуйня!

— Трахни говорю, эту суку! Или у тебя проблемы с потенцией?