Пьесы

ПРИСНЮСЬ КОНЕМ

1.Сцена поделена на две части – одна комната и другая (прихожая, кухня).

Диван, стол, стулья.

Антон сидит верхом на стуле, крепко держась руками.

Толчками бросая тело вверх, он подпрыгивает вместе со стулом.

Рядом стоит Некто в Черном (НЧ).

НЧ. Быстрее, быстрее. Выше!

Антон убыстряет движение.

НЧ. Это галоп или не галоп?

Антон подпрыгивает выше. Не касаясь ногами земли, скачет вперед на стуле.

НЧ замолкает. Через некоторое время Антон останавливается. Сидит спокойно.

НЧ. Теперь — рысью.

Антон, сидя на стуле, изображает бег рысью.

НЧ. Иноходью.

Антон в меру своих возможностей изображает бег иноходью.

НЧ. Галопом ма-а-арш!

Антон скачет галопом.

НЧ. Выше, еще выше! Гоп! Гоп! Гоп!

Затемнение.

2.Антон, Григорий и Коровин сидят вокруг стола.

Возможно, что-то едят. Возможно – пьют.

Бобров сидит на диване. Возможно, — с бокалом в руке, возможно — с бутербродом.

БОБРОВ (поддевая пальцем вылезшую из дивана пружину). Купи себе новый диван. По телевизору объявляли о скидках на мебель, надо пользоваться.

АНТОН. Диван-то еще хороший.

КОРОВИН. Если пружины начали вылезать, это последнее дело.

ГРИГОРИЙ. Это точно.

АНТОН. Пружины, в принципе, тоже хорошие. (Подходит к дивану, заправляет вылезшую пружину обратно.)

БОБРОВ. Два дивана по цене одного. Нет денег, я тебе одолжу. (Начинает расшатывать вторую пружину.)

АНТОН. Оставь в покое.

КОРОВИН. Непонятно, как ты вообще спишь на этом диване.

АНТОН. А вот так вот вписываюсь (ложится на бок, подгибая ноги, при этом — одна пружина, видимо, оказывается под животом, другая под коленками). Или вот так (вытягивается, вдоль спинки дивана).

КОРОВИН. В меняющихся условиях жизни у нас есть два способа действия. Первый — бороться с изменениями. Второй — приспосабливаться к ним.

БОБРОВ. Нельзя приспосабливаться до бесконечности. Вылезет третья пружина, потом четвертая — и с какого-то момента будет уже не вписаться.

ГРИГОРИЙ. Или придется стать йогом, который спит на гвоздях.

БОБРОВ. Пружины — это все же не гвозди.

КОРОВИН. Каждый острый предмет — это косвенным образом гвоздь.

АНТОН. После третьей пружины продам его, то есть я хотел сказать — куплю.

ГРИГОРИЙ. Зачем же терпеть до третьей?

АНТОН. Ну, во-первых, я привык к этому дивану. А во-вторых… и это «во вторых» — на самом деле оно скорее «во-первых» — какие-то интересные сны мне снятся на этом диване.

КОРОВИН. Может, не в диване дело.

АНТОН. В диване. Точнее сказать, даже не в диване, а в пружинах — и это совершенно точно. Дело в том, что мне снится, что я — конь. Сон, собственно, один, но повторяется каждую почти ночь. И в этом сне я бегу, словно конь — то галопом, то рысью. А иногда даже, кажется, иноходью, хотя как человек я это не совсем представляю — что такое иноходь. А пружины — это шпоры. Пока они колют меня в бока, я бегу, а когда колют слишком сильно, я просыпаюсь. Но хочется все-таки досмотреть этот сон до конца — куда все-таки я бегу, это интересно. И даже, может быть, важно — не зря, наверное, этот сон повторяется почти каждую ночь.

КОРОВИН. Это редко бывает, чтобы каждую ночь один и тот же сон.

БОБРОВ. Со мной, например, такого не случалось

ГРИГОРИЙ. Со мной — тоже.

КОРОВИН. А конь? Разве так бывает?

БОБРОВ. Почему нет, был ведь такой Чжуанцзы, которому приснилось, что он бабочка.

КОРОВИН. Может быть, не конь, а всадник?

АНТОН. Именно конь. А всадник сидит на мне верхом и подбадривает меня шпорами.

КОРОВИН. Подбадривает или подкалывает?

АНТОН. Я не вижу в этих ударах шпорами какого-то насильственного принуждения. Это как бы и мое собственное конское желание — бежать быстрее. Но когда шпоры вонзаются мне в бока слишком сильно, я просыпаюсь. И кстати: сперва в диване вылезла только одна пружина, и тогда — в первые еще сны — шпора меня колола только с одного бока, и это было страшно неудобно и мне и всаднику. А теперь — две пружины, и это замечательно. Две пружины, две шпоры — всё сходится.

ГРИГОРИЙ. Нормальненько.

КОРОВИН. Я бы сказал, не совсем. Ты спишь лежа на боку, и именно в этот бок колют тебя пружины, то есть в один бок. А шпоры вонзаются в бока с двух сторон.

АНТОН. Пружины тоже колют с обеих сторон. Посмотри (расстегивает рубашку, показывает следы от пружин).

БОБРОВ. Еще немного, и ты будешь похож на Святого Себастьяна, пронзенного стрелами.

ГРИГОРИЙ. Если бы еще у него из боков торчали воткнувшиеся пружины.

БОБРОВ. И привязать его к шкафу, как Себастьяна к дереву.Жалко, что я не художник. (Расшатывает вылезшую пружину.) Эти диванные пружины в детстве меня как-то особенно волновали. (Пытается просунуть палец в расширившуюся дырку.) Я, помню, даже порезал однажды обшивку на диване — у нас был большой зеленый диван — чтобы посмотреть, какие там внутри пружины, и потрогать.

АНТОН (Боброву). Ты бы пересел, что ли, на стул.

Бобров нехотя подчиняется.

КОРОВИН. Уточняю, шпоры колют бока одновременно, а пружины втыкаются только в тот бок, на котором ты лежишь. А две пружины в один бок — это совсем не та картинка, которая нужна, чтобы почувствовать шпоры с двух боков. И если ты даже переворачиваешься во сне с боку на бок, это не спасет положения.

АНТОН. Пружины — это факт. Шпоры — тоже факт. А что не в тот бок колют, то… видимо, переходя границу между явью и сном, наша картинка как-то меняется.

КОРОВИН. А ты не допускаешь, что она может меняться при переходе этой границы в обратную сторону, то есть — от сна к яви?

БОБРОВ. Однажды у нас во двор кто-то вынес старый диван. Я подходил к нему, хлопал рукой, и пружины внутри чудесно гудели. Я знал, как выглядит такая пружина — это спираль из толстой проволоки, завитки которой, приближаясь к концам, становятся шире. Держал однажды в руках такую, но хотелось много и сразу. И вот, ночью я спустился во двор и срезал с дивана всю верхнюю обивку. Пружины внутри были уложены ровными рядами и дрожали. Чем-то это было похоже на внутренности рояля, у которого подняли крышку. Я протянул руку потрогать и вдруг увидел, что в тени под аркой стоят двое и наблюдают за мной. Мне стало… почему-то мне стало стыдно, словно меня застали за чем-то неприличным. Тогда я свернул срезанную с дивана обивку, и ушел, неся ее подмышкой, а они стояли и смотрели. Мне тогда казалось, что кража этой диванной покрышки — ну не кража, разумеется, диван-то был предназначен на выброс, в общем-то даже не предназначен, выброшен был диван — каким-то образом оправдывает мой поступок, то есть все выглядит не так глупо, как если бы я распотрошил диван только ради того, чтобы полюбоваться пружинами.

КОРОВИН. А может быть, у тебя во сне какой-то нелепый всадник колет коня в один бок не важно чем острым, а когда просыпаешься, картинка меняется и тебе кажется, что он нормально поощрял коня шпорами с двух сторон.

АНТОН. Подбадривал.

КОРОВИН (соглашаясь). Подбадривал.

БОБРОВ. А утром я посмотрел в окно и не увидел дивана. Я подумал, что его унесли те двое. (Пауза.) А теперь так не думаю. Слишком мелкие были люди. Хотя у одного из них была мощная борода или что-то такое в нижней части лица, в темноте не разобрать. Может быть, намотанный вокруг шеи шарф.

КОРОВИН. А что, это такой необыкновенный сон, чтобы стоило каждую ночь терпеть эти пружины?

АНТОН. Собственно, ничего особенного.

КОРОВИН. Да уж рассказывай.

АНТОН. Ничего такого — вот, скачем. Утро вокруг. Яблони в цвету, трава в росе, дальний берег в тумане. Въезжаем в город.

КОРОВИН. Что значит, «въезжаем», «скачем»? Это конь говорит или всадник?

АНТОН. Конь и всадник, они в некотором смысле едины.

КОРОВИН. Тогда, может быть, тебе на самом деле снилось, что ты — всадник?

БОБРОВ. Китайскому Чжуанцзы приснилось, что он — бабочка. А бабочке приснилось, что она — Чжуанцзы.

АНТОН. Въезжаем, повторяю, в город. Дома, узкие улицы. Копыта бьют по булыжнику. Искры из-под копыт. Чувствую, что надо скакать быстрее. Скачу, скачу… Несомненный галоп на этом месте. И тут мне в бока втыкаются шпоры, и просыпаюсь.

ГРИГОРИЙ. Нормальненько.

БОБРОВ. Все же странно. Я как-то с трудом представляю такую картину, чтобы человеку снилось, что он не человек, а какое-то животное. Пусть даже лошадь.

ГРИГОРИЙ. Если Чжуанцзы приснилось, что он — бабочка…

АНТОН. Кто мне еще раз скажет про Чжуанцзы и его бабочку, того буду бить по голове.

КОРОВИН. Кто знает, что этому Чжуанцзы снилось, и снилось ли что-нибудь вообще, свидетелей-то не было.

ГРИГОРИЙ (Антону). И у тебя, между прочим, тоже не было свидетелей.

КОРОВИН. А все же бывают процессы, которые принципиально проходят без свидетелей. И что с этим делать? Приходится верить на слово. (Задумывается.) Но есть, как мы установили, граница между сном и явью. И если, скажем, по одну сторону этой границы человеку снится, что он всего лишь летает как бабочка, по другую сторону ему может показаться, что ему действительно снилось, что он бабочка.

БОБРОВ. И этот человек — Чжуанцзы.

Антон замахивается на Боброва ложкой (к этому времени все действующие лица сидят за столом).

КОРОВИН (отбирая у Антона ложку). А если человеку снится, что он скачет как конь…(Передает ложку Григорию.)

ГРИГОРИЙ. То это не значит, что ему снится, что он конь, который скачет. (Передает ложку Боброву.)

БОБРОВ. Но когда он проснется, ему может показаться… (Передает ложку Коровину.)

КОРОВИН. Что ему снилось, он именно конь и именно скачет. (Передает ложку Григорию.)

ГРИГОРИЙ. А если человеку снится, что он всадник… (Передает ложку Антону.)

АНТОН. Который на коне и который скачет… (Передает ложку Боброву.)

БОБРОВ. То когда он проснется, ему может показаться… (Передает ложку Коровину.)

КОРОВИН. Что ему снилось, он конь, который скачет под всадником. (Передает ложку Григорию.)

ГРИГОРИЙ. А если человеку приснилось, что он каким-то образом скачет… (Передает ложку Антону.)

АНТОН. Не будучи ни конем, ни всадником... (Передает ложку Боброву.)

БОБРОВ. То когда он проснется, ему может показаться… (Передает ложку Коровину.)

КОРОВИН. Что ему снилось, он скачет как всадник на коне… (Передает ложку Григорию.)

ГРИГОРИЙ. Или что ему снилось, он скачет как конь под всадником… (Передает ложку Антону.)

АНТОН. Или что ему снилось, он скачет конем без всякого всадника. (Передает ложку Боброву.)

БОБРОВ. Или что он скачет всадником без коня, как-то так. (Передает ложку Коровину.)

КОРОВИН. А если коню приснится, что он всадник, который скачет… (Передает ложку Григорию.)

ГРИГОРИЙ. То когда он проснется, ему может показаться…

БОБРОВ (перебивая). Что всадник — это Чжуанцзы, а конь — это бабочка.

Антон берет из руки Григория ложку и бьет Боброва по голове.

БОБРОВ. Ой, я молчу.

ГРИГОРИЙ. Это нормально.

Пауза.

КОРОВИН. Что касается сна, то во сне я предпочел бы скакать на коне, чем скакать конем.

БОБРОВ. Что касается коня, то я предпочел бы присниться в таком виде кому-нибудь другому, чем самому себе.

ГРИГОРИЙ. Интересная мысль.

БОБРОВ (скромно). Так вот, пришла в голову.

АНТОН. Ты имеешь в виду кому-нибудь конкретно присниться?

ГРИГОРИЙ (рассматривая Боброва). Он не похож на коня.

КОРОВИН. А если в профиль? (Встает, подходит к Боброву сбоку, смотрит.) Нет, не похож.

БОБРОВ. Не похож, ну и что? Разве чтобы присниться конем, нужно быть похожим на коня? Это не факт.

АНТОН. А как тебя узнает тот, кому ты приснился?

БОБРОВ. Как-нибудь узнает.

АНТОН. Ты же не кентавром собираешься перед ним скакать. И морда у тебя будет лошадиная.

БОБРОВ. Наверное, во сне есть какие-то свои правила узнавания.

АНТОН. А кому все-таки ты хочешь присниться?

ГРИГОРИЙ. Что ты пристал к человеку. Он не говорил, что хочет.

БОБРОВ. Просто мысль пришла в голову. Просто вдруг. Понимаешь?

ГРИГОРИЙ. Ему мысль пришла. Это нормально. И потом, что мы всё о конях да о конях.

БОБРОВ. Ага.

Следует пауза.

ГРИГОРИЙ (Антону). А покажи, как это у тебя получается со стулом?

Антон садится верхом на стул, начинает передвигаться прыжками. Один за другим все следуют его примеру. Прыгают вокруг стола. Появляется Некто в Черном.

НЧ. Быстрее, еще быстрее. Выше! Выше! Гоп! Гоп! Гоп!

Затемнение.

3.Антон и Лариса на диване. Оба не вполне одеты.

ЛАРИСА. Купи себе новый диван.

АНТОН. Диван-то хороший.

ЛАРИСА. Вот бы не сказала.

АНТОН. И пружины в нем, в принципе, хорошие.

ЛАРИСА. Пружины как раз это то самое.

АНТОН. Там особая технология в этих пружинах — свое ноу хау — они закручены такой хитрой спиралью, завитки которой, приближаясь к концам, становятся шире.

ЛАРИСА. Ага, я вижу. (Трогает пальцем вылезшую пружину.)

АНТОН. Ну, в семье, как говорится, не без урода. (Пробует затолкать пружину обратно.) Зато сны снятся необыкновенные на этом диване.

ЛАРИСА. Пружины пружинят(сидя на диване, начинает подпрыгивать, подпрыгивает высоко, смеется). Ты прав, пружинность действительно высокая.

Антон присоединяется к Ларисе. Подпрыгивают вместе. Потом Антон останавливается, останавливает Ларису.

АНТОН. Хватит. Это все-таки не батут.

ЛАРИСА. А может, немножко батут? (Подпрыгивает.)

АНТОН. Ни с какой стороны не батут. Если вылезет третья пружина, это будет уже перебор.

ЛАРИСА. Купи новый диван. По телевизору объявляли о скидках на мебель, надо пользоваться. Два по цене одного. Или у тебя, может быть, денег нет?

АНТОН. Интересно. Недавно мне это уже советовали. И примечательно, что почти теми же словами. Еще и деньги предлагали взаймы.

ЛАРИСА. И кто же?

АНТОН. Тебе лицо или фамилию? (Идет, достает откуда-то фотографию, показывает.) Это Бобров.

ЛАРИСА. Смешной Бобров. Он мне снился вчера. В странном таком виде (хихикает).

АНТОН. В каком еще странном.

ЛАРИСА. А как бы в конском.

АНТОН. Так не бывает.

ЛАРИСА. А вот так. Приснился конем.

АНТОН. То есть, бывает, конечно, но как ты его узнала с лошадиной-то мордой?

ЛАРИСА. Как-то узнала.

АНТОН. И что дальше?

ЛАРИСА. А дальше ничего.

АНТОН. Он бежал рысью? Скакал галопом? Ржал? Вставал на дыбы? Искры сыпались у него из-под копыт? (Пауза.) Он был конь сам по себе или на нем кто-то сидел верхом?

ЛАРИСА (смеется). Кто-то сидел.

АНТОН. Знаешь, на его месте должен был быть я.

ЛАРИСА. На месте того, кто сидел?

АНТОН. Того, кто скакал. Нет, действительно. Мне уже несколько ночей подряд снится сон, что скачу конем. То есть скачу, будучи конем… То есть, что я конь — мне снится — и так скачу. Понятно?

ЛАРИСА. Ты не похож на коня.

АНТОН. Можно подумать, что Бобров похож.

ЛАРИСА (упрямо). А Бобров похож.

АНТОН. Ну, как-то может быть… Может быть, с какой-то стороны и похож. Не знаю. Если посмотреть на него под правильным углом зрения, то может быть. Но я не смотрел. И, собственно, хватит, пожалуй, про Боброва.

ЛАРИСА. Про Боброва ты первый начал.

АНТОН. Как начал, так и закончу. Так вот… куда-то скачу… все красиво, яблони в цвету, трава в росе, дальний берег в тумане, потом улицы, дома…

ЛАРИСА. Ну скачешь, скачешь...

АНТОН. И каждый раз просыпаюсь, не доскакав, От пружин этих, то есть от шпор просыпаюсь. И поэтому так и не могу узнать, куда именно скачу… хотя знаю, что какая-то цель там впереди была, вполне определенная. А теперь вдруг понял, что скакал к тебе. И если бы не проснулся, то все сошлось бы — одно к другому — и не Бобров, а я стоял бы конем у тебя под балконом.

ЛАРИСА. Под каким еще балконом?

АНТОН. Я так представил — или вдруг я так понял — город, улица, на улице этой — э-э, скажем, терем, то есть как в сказке, у терема балкон, до которого нужно допрыгнуть…

ЛАРИСА. Кому допрыгнуть, зачем?…

АНТОН. Насчет «кому» вопроса нет — всадник и конь едины…

ЛАРИСА. Купи себе новый диван. На этом спать тебе не идет на пользу.

АНТОН. Диван хороший, а что пара пружин вылезли, так ерунда. Я, если бы уж совсем захотел, мог бы вписаться между ними и спать спокойно.

ЛАРИСА. А я вот не вписалась, посмотри (поворачивается, чтобы Антон видел у нее на бедре след от пружины).

АНТОН (трогая рукой). Я бы сказал, что это красиво. Розовое на белом. То есть, я так и говорю, что — красиво. Знаешь, у китайцев есть такая древняя методика иглоукалывания — мэй-хуа-чжень — укол цветком сливы. Человека бьют специальным игольчатым молоточком, и проступают капельки крови. У молоточка пять иголочек, по числу лепестков у цветка, отсюда — название. Но там, у китайцев, было пять тонких иголочек в одном месте, а у тебя одна толстая и в нескольких местах.

ЛАРИСА. — Как интересно… ты, значит, нарочно положил меня на эти пружины, а я терпела, терпела…

АНТОН. Ну и зря. Сказала бы сразу, чего проще. А диван этот ты никогда не любила, я знаю.

ЛАРИСА. Дурак. (Встает и начинает одеваться, собираясь уходить).

АНТОН. Подожди. Ну недоразумение же. Я не думал, что они так сразу вылезут.

ЛАРИСА. Во-первых, не верю. А во-вторых — надо думать.

АНТОН. Ей богу, я не нарочно. Но мы всё поправим. Я положу на диван покрывало. У меня есть толстое и непробиваемое. (Идет, достает покрывало.) Пружинки заправим внутрь. (Заправляет пружины, расстилает покрывало.) Вот, попробуй. (Пытается усадить Ларису на диван.)

ЛАРИСА (отбиваясь). Сам спи на своем диване.

АНТОН. Я спал (ложится на диван), нормально спал прямо на пружинах. Царапали меня эти пружины — и ничего. Такую ерунду и замечать не стоит. Смотри, вот следы — тут и тут. (Показывает свои отметины на правом и левом боку.) Это как бы от шпор, между прочим.

ЛАРИСА. Дурак и садист.

АНТОН. Он говорил, что я как Святой Себастьян с этими пружинными следами.

ЛАРИСА. Кто говорил?

АНТОН. Бобров. А пружины, которые вылезли, ему даже нравятся. Вот, есть, оказывается, люди, которым нравятся вылезшие пружины. Которые готовы даже снять обивку с дивана, чтобы они вылезли все и сразу.

ЛАРИСА. Мне это уже надоело: твой диван надоел, твои пружины, твое покрывало…

АНТОН. И Бобров надоел?

ЛАРИСА. Бобров — это конь.

АНТОН. Конь — это я, ты еще увидишь.

ЛАРИСА (уже в дверях). Никогда!(Уходит, не оборачиваясь.)

АНТОН (вослед). А хочешь, я тебя с этим Бобровым познакомлю, Он смешной. Это будет интересное совпадение. Вы где-то там пересеклись случайно во сне, а потом — бац! — и вдруг встречаетесь у меня.

Оставаясь один, Антон подходит к стулу, садится.

Медленно качается на стуле. Кажется, хочет подпрыгнуть, но ему не удается.

Затемнение

4.Четверо сидят за столом.

АНТОН. Бывают интересные совпадения. Вот, два человека, вроде бы незнакомые друг с другом, случайно где-то пересеклись, а потом — бац! — вдруг оказываются за одним столом.

КОРОВИН. Бывают интересные совпадения. (Пауза.) Вот, два человека, вроде бы незнакомые друг с другом, случайно где-то пересеклись, а потом — бац! — вдруг оказываются за одним столом.

ГРИГОРИЙ. Бывают интересные совпадения. (Долгая пауза..) Вот, два человека, вроде бы незнакомые друг с другом, случайно где-то пересеклись, и даже, может быть, не заметили этого, а потом — бац! — вдруг оказываются за одним столом.

Свет постепенно гаснет.

БОБРОВ. Бывают интересные совпадения. (Еще более долгая пауза.) Вот, два человека, вроде бы незнакомые друг с другом, случайно где-то пересеклись, и даже, может быть, не заметили этого, а потом — бац! — вдруг оказываются за одним столом и даже, может быть, рядом.

Свет загорается. За столом те же и Лариса.

АНТОН. Бывают интересные совпадения.

ЛАРИСА. Здравствуйте все. И кто здесь тот самый конь?

КОРОВИН. Все мы немного лошади.

ГРИГОРИЙ. Ага.

АНТОН (Боброву). А ты что скажешь?

БОБРОВ. Бывают интересные совпадения.

АНТОН. Что ты имеешь в виду?

БОБРОВ. А разве нет?

ЛАРИСА. За одним столом и даже, может быть, рядом.

КОРОВИН. Пересеклись случайно и где-то.

ГРИГОРИЙ. А потом — бац!

АНТОН. В последнее время я узнал много нового. (Пауза.) Много нового о манере конского бега. (На протяжении дальнейшего монолога Антона сидящие за столом обмениваются следующими репликами «Бывает, что два человека незнакомы друг с другом» — «Но где-то и случайно пересеклись» — «Может быть даже во сне». — «А потом — бац!» — «И друг друга они не узнали».—« А потом уже за столом, тоже случайно» — «Бывают интересные совпадения.» — «Может быть, даже за одним столом».— «Может быть, даже рядом». — «Где-то и как-то») Рысь, галоп, иноходь — всё такое. На рыси конь делает копытами два удара о землю — сперва левой передней ногой и правой задней одновременно, а потом — одновременно правой передней и левой задней. А в галопе конь попеременно отрывает от земли обе передние и обе задние ноги. Точнее сказать, он ступает левой задней ногой, потом одновременно правой задней и левой передней, потом — левой передней. И дальше — летит над дорогой. Когда конь бежит рысью, он тоже летит над землей в промежутках между парными ударами копыт. А при беге иноходью конь ступает попеременно двумя правыми и двумя левыми ногами. Мы слышим два удара копыт о землю. При беге рысью тоже слышны два удара. А когда конь скачет галопом, слышится три удара. Есть кони, которые бегут рысью, есть, которые бегут иноходью, но мало таких (с вызовом), которые могут одинаково хорошо бежать и рысью и иноходью.

БОБРОВ. Я бы не смог бежать одновременно и рысью и иноходью.

ГРИГОРИЙ. А потом — бац!

АНТОН. Я, пожалуй, пойду. Заварю, что ли, чаю.

Уходит на кухню. Возвращается с чайником.

Лариса и Бобров сидят на диване и вместе подпрыгивают на пружинах.

Антон подходит, смотрит.

АНТОН. Это ведь вам диван, а не батут. Здесь люди сидят. А не прыгают. Потому что — диван, не батут.

Лариса и Бобров продолжают свое занятие, не обращая внимания. Антон замолкает. Уходит на кухню. Садится на стул, бормочет.

АНТОН. Не батут это вам.Это вам не батут. Это вам диван. Диван это вам. А батут не батут. Не батут это тут.

Начинает раскачиваться на стуле, подпрыгивает, скачет конем.

Появляется Некто в Черном.

НЧ. Галопом ма-а-арш! Быстрее, Выше! Еще выше! Веселей! Гоп! Гоп! Гоп!

КОНЕЦ

2013г.