Пьесы

ВОСПИТАТЕЛЬ

1. Комната без лишних деталей.

Сбоку дверь — на лестничную, как выяснится позже, площадку.

Василий один.

ВАСИЛИЙ. В принципе, я не сторонник жестких воспитательных мер. Дети — это дети, детей надо любить. Но принципы — это принципы, а жизнь — это жизнь, и она не укладывается в рамки. А человек, могу добавить, — это только человек, даже если он воспитатель. А слова — только слова, они, в качестве средства воспитательного воздействия, может быть, не доходят. И когда не доходят, то человек может и не удержаться в рамках принципов. И приходится идти, что называется, на непопулярные меры. Примерно так.

С чего, собственно, началось — помню хорошо этот случай — Димка, мой младший, пришел с улицы и вместо того, чтобы идти ужинать, начинает расставлять по полу солдатиков и динозавров. Прямо в коридоре… не знаю, как можно делать такие детские игрушки — то есть из динозавров игрушки — тупые, злобные твари, от которых ребенку никакого позитива… Да… случай был конкретный, но о подробностях я не буду… когда рассказываешь такие вещи, начинаешь чувствовать, что настоящего повода для… э-э… чрезвычайных воспитательных мер, вроде и не было. А по живым, так сказать, ощущениям с места событий понимаешь, что вполне реальная необходимость имела место… ну, не необходимость, конечно… но нормальный человеческий повод… ведь если слова не доходят… короче так.

Помню, он кричал, что больше не будет, а я объяснял ему, что к чему. Потому что, как учит педагогика, во время наказания нужно ясно и доходчиво объяснить суть совершенного проступка. Все, что накопилось за неделю, я тоже припомнил до кучи.

Тут оказалось, что я впопыхах не закрыл наружную дверь, и соседке Светлане из квартиры напротив все слышно.

2.Светлана появляется на лестничной площадке. Звонит в дверь (которая, впрочем, открыта).

Василий выходит в дверь.

СВЕТЛАНА. Я тут заслушалась вас, проходя мимо.

ВАСИЛИЙ. Извините за беспокойство.

СВЕТЛАНА. Ничего, я вас понимаю.

ВАСИЛИЙ. В принципе я не сторонник таких… э-э… чрезвычайных мер.

СВЕТЛАНА. Я тоже человек принципиальный, но ведь жизнь наша такая — одними принципами не проживешь.

ВАСИЛИЙ. Да, принципы — это только принципы, а древо жизни зеленеет.

СВЕТЛАНА. А дети такие сейчас пошли, что иначе нельзя.

ВАСИЛИЙ. Дети — это дети, детей надо любить.

СВЕТЛАНА. Любим мы их, куда ж денешься. У меня свой есть, Коленька, ровесник вашему.

ВАСИЛИЙ. Я знаю. Все-таки соседи.

СВЕТЛАНА. Уж так его люблю: бью и плачу, сама бью и сама плачу.

ВАСИЛИЙ. Да и мне нелегко это всё.

СВЕТЛАНА. Ну не скажите, вы всё-таки мужчина. Да у вас и талант. Вы уж так хорошо своему все отчитали.

ВАСИЛИЙ. Это я по науке: ребенок должен знать, за что наказывают, а как иначе. Чтоб толк был от воспитания.

СВЕТЛАНА. И получается?

ВАСИЛИЙ. В случае чего повторим… И никаких динозавров перед ужином.

СВЕТЛАНА. И за ужином тоже. Правильно?

ВАСИЛИЙ. Безусловно… Тупые мерзкие твари.... Уроды безмозглые. Кошмарный сон природы, как кто-то выразился.

СВЕТЛАНА. А знаете, что мы здесь стоим, пойдемте ко мне. Чаю выпьем. Я как раз пирог испекла.

ВАСИЛИЙ. Для пирогов у меня как бы жена есть.

СВЕТЛАНА. Вы что-то не то подумали.

ВАСИЛИЙ. Жена — это жена.

СВЕТЛАНА. А соседи — соседи. И я думаю, что соседи должны помогать друг другу.

ВАСИЛИЙ (после паузы). А с чем пирог?

СВЕТЛАНА. Пироги у меня разные.

ВАСИЛИЙ. Я люблю с мясом.

СВЕТЛАНА. Есть и с мясом.

ВАСИЛИЙ (после паузы). Может, как-нибудь в другой раз.

СВЕТЛАНА. В пятницу.

ВАСИЛИЙ. Хорошо.

СВЕТЛАНА. А я как раз подготовлю списочек.

ВАСИЛИЙ. Какой списочек?

СВЕТЛАНА. Списочек прегрешений моего Коленьки.

ВАСИЛИЙ. Ах да, конечно.

СВЕТЛАНА. И вы проведете над ним сеанс воспитания. Отчитаете сразу по всему списку. И по полной науке, конечно.

ВАСИЛИЙ. Как-то неудобно.

СВЕТЛАНА. Удобно-удобно. Соседи должны помогать друг другу.

ВАСИЛИЙ. Только получится ли?

СВЕТЛАНА. Обязательно. Я слышала, как у вас получается.

ВАСИЛИЙ (в замешательстве). Не знаю, как сказать… э-э… но это получается у меня, как бы это понятнее выразиться, в условиях чрезвычайных мер. Против которых я, в принципе, против…

СВЕТЛАНА. Чего уж понятнее. Но мы ведь уже договорились о том, что делать с этими принципами.

ВАСИЛИЙ (вздыхает). Принципы — это принципы, а жизнь — это жизнь.

СВЕТЛАНА. А по жизни без ремня не обойтись.

ВАСИЛИЙ. И ремень, видимо, предполагается мой?

СВЕТЛАНА. К этому и клоню.

ВАСИЛИЙ. Не могу, не просите.

СВЕТЛАНА. У меня вкусные пироги. Для начинки я нарезаю мясо соломкой и обжариваю с луком.

ВАСИЛИЙ. А-а!

СВЕТЛАНА. И с грибами.

ВАСИЛИЙ. О-о!

СВЕТЛАНА. Зелень добавляю и пряности. А в середине выпечки делаю в пироге маленький разрез и вливаю внутрь полстакана бульона. Такой сочный выходит пирог — пальчики оближешь.

ВАСИЛИЙ (со всею твердостью). Нет, не могу.

Затемнение.

3.Василий один.

ВАСИЛИЙ. В общем, мы со Светланой договорились, что воспитывать я буду по пятницам вечером, в удобное время. Ну и проводить дополнительные сеансы по мере необходимости.

А потом она стала рекомендовать меня своим подругам. Такая безотцовщина в семьях, я раньше не знал. Им я тоже помогал в воспитании. На бартерной, как говорится, основе.

А потом у меня в клиентах появился один отец, Афанасий Петрович, мужик, каких мало. Встретил как-то меня во дворе, пригласил пообщаться.

Затемнение.

4.Накрытый стол.

За столом сидят Василий и Афанасий.

АФАНАСИЙ. Гляжу на тебя, Василий, что это ты все по бабам да по бабам…

ВАСИЛИЙ. Не знаю… я вроде не в том смысле… а как бы с детьми.

АФАНАСИЙ. Шучу.

ВАСИЛИЙ. Твердое мужское воспитание необходимо. Я и помогаю. (Пауза.) А сейчас и школа такая, что в учителях одни женщины.

АФАНАСИЙ. Одни бабы. И воспитание у них бабское.

ВАСИЛИЙ. Хотя в принципе я не одобряю…таких чрезвычайных…

АФАНАСИЙ. Принцип тот, что пороть надо.

ВАСИЛИЙ (с неожиданным воодушевлением). Обязательно надо! (Далее, словно спохватившись.) А динозавры тупые! Тупые! Диплодоки эти, игуанодоны, птеродактили вонючие. Мерзость какая — я игрушки детские имею в виду.

АФАНАСИЙ. Насчет игрушек согласен. А школа бабская не дает настоящего воспитания. (Задумывается.) Тут в моду вошло на английский язык детей отправлять с углубленным изучением или, к примеру, на восточные единоборства три раза в неделю, а мой Петька — балбес полный, но не хуже других — обойдется без этой моды, без английского и карате-тэквондо, главное, чтобы человеком рос.

ВАСИЛИЙ. Что же такого плохого знать английский, именно в наше, что называется, время широких контактов. Да и карате для самообороны будет полезно.

АФАНАСИЙ. Надо поставить так, чтобы они там сами учили русский, — почему именно мы должны прогибаться? А что касается самообороны, то дело двоякое. Освоит пару приемов, подумает, что он что-то может, и полезет в драку. И нарвется на какой-нибудь лом в кармане.

ВАСИЛИЙ. Это же в каком смысле?

АФАНАСИЙ. В том смысле, что против лома нет приема. (Поднимает свой тяжелый кулак и кладет на стол как бы в подтверждение сказанного.) Так что мура все это: английский и единоборства, а ремень вот — другое дело. Ремень — это реальная польза.

ВАСИЛИЙ. Я понимаю, что ремень-то как раз предполагается мой. А почему сами не можете?

АФАНАСИЙ. Как-то рука не поднимается. (Убирает кулак со стола и разводит руками).

ВАСИЛИЙ. Может, оно и правильно: дети — это дети, детей надо любить.

АФАНАСИЙ. Но воспитывать в строгости. Образовывать, так сказать. Чтоб мужиком рос.

ВАСИЛИЙ. Жизнь — это жизнь.

АФАНАСИЙ. Вот казаки (кладет кулак на стол) — они порют нагайками, если кто провинился, зато ведь и мужики какие, а? Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет... Ведь так?

ВАСИЛИЙ. Так.

АФАНАСИЙ. Больше скажу. (Двигает кулак вперед между тарелок с закусками.) У державы сила была, пока пороли. Ведь по всей Европе гремели. Наполеона побили. А поход через Альпы? А щит на вратах Цареграда? Во второй мировой наша победа. В космос, наконец, вышли. Не говоря уже в области балета.

ВАСИЛИЙ. Но ведь телесные наказания были только в давней истории — не помню еще при каких царях..

АФАНАСИЙ. Ерунда. Пороли и после. Это демократы, гуманисты хреновы все переиначили. Выправили историю на свой лад. А стыдиться-то нечего было. (Убирает кулак со стола, смотрит на него, вздыхает.) Почему, собственно, мы должны стыдиться своей силы? Почему размазав кого надо по стенке, ровно как он заслуживает, мы должны говорить о своей какой-то особой деликатности? Гуманнее самих гуманистов стараться выглядеть? О своем миролюбии заявлять постоянно? Словно оправдываемся перед кем-то. Отсюда и разброд в душах.

ВАСИЛИЙ. Но дети… Дети — это дети, детей надо любить.

АФАНАСИЙ. Я однажды смотрел фильм, хороший советский фильм, не какой-нибудь голливуд. Там сходятся два героя: один в чем-то сомнительный, может быть и прямая контра, точно не помню, а другой — правильный революционер. И первый бьет революционера в челюсть со словами: “Вот так мой отец меня бил”. Революционер на ногах стоит крепко, удар держит, и в свою очередь потом говорит: “А меня мой отец бил вот так”. И контра эта летит в угол от мощного удара — покруче, кстати, чем в каком-нибудь западном триллере. А мораль?

ВАСИЛИЙ. Тут есть еще и мораль?

АФАНАСИЙ. Разумеется. Простая мораль: кого их отцы сильнее били, те и взяли верх. Такое вот правило, мера истины. А я — не могу. Умом понимаю, а рука не поднимается. Не передал батя науки. Потому что педагогику развели, гуманизм. Слезинка ребенка им, видите ли, мешает...

ВАСИЛИЙ (вздыхает). Жизнь — это жизнь.

АФАНАСИЙ. Пороть надо. Пороли, и в космос вышли. И атомную бомбу взорвали. И в области балета опять же... А не прекратили бы пороть (это исторический факт, хоть и замалчивается, — отчего, думаешь, развал начался?), так и на Луну высадились бы первыми. Не говоря уж о прочем...

ВАСИЛИЙ. А как же американцы высадились?

АФАНАСИЙ. За деньги. Они там за доллар удавятся, а нашего человека не купишь. Кстати, насчет денег… (Задумывается.) На сыне экономить — не дело. Думаю, что правильный воспитатель должен стоить не меньше, чем какой-нибудь репетитор по английскому языку, ведь так?

Затемнение.

5.Василий один.

ВАСИЛИЙ. С тех пор понемногу я стал приобретать популярность. Чаще матери обращаются, но бывает, что и отцы тоже. У меня даже рук порой не хватает. И это, с одной стороны, радует, потому что видишь ответственность в людях за судьбы младшего поколения. А с другой стороны — мало еще этой ответственности. Почему мне приходится делать то, что обязана вроде бы делать школа или родитель своей твердой рукой?

Нет, попортил людей гуманизм. Во мне и самом сидит что-то такое внутри: “Дети — это дети, детей надо любить”. А забываю, что настоящая любовь требовательна, а не та, что терпит и всё покрывает. Любовь в наше время должна быть с кулаками… или хотя бы с ремнем в руке. Отсюда и разлад душевный. Умом понимаю пользу, а в душе как бы думаю, что лучше без жестких мер обходиться. То есть, реально вроде бы — за, а в принципе — против. И как бы оправдываюсь все время неизвестно перед кем. Жизнь — это жизнь, говорю, а человек — всего лишь человек, и каждый зарабатывает, как может. Хотя ведь не деньги для меня главное, а чувство, что называется, долга. Понимание своей ответственности. Что с меня, может быть, начался процесс возвращения к норме жизни. Я начал, другие подхватят. Потом подрастут воспитанники. И закрутится колесо.

А на днях мой старый знакомец Афанасий Петрович подкинул идею — что не только дети нуждаются в воспитании, но и взрослые в наше сложное время. И идея запала в душу. Я шел по улице и думал: почему не вразумить иногда того, кого следует, тогда и процесс быстрее пойдет. Одному, конечно, не справиться. Нужны помощники. Я подумал о казаках — правильных мужиках с нагайками. Так шел, задумавшись, и у самого своего подъезда наткнулся на мальчишку лет девяти. Куртка на нем была расстегнута и рукав испачкан. Мой подопечный не ходил бы в таком расхристанном виде. Он смотрел на меня и протягивал руку — там были деньги в горсти, несколько мятых бумажек разного цвета — и он мне это протягивал. Я прошел мимо, весь в своих мыслях, не останавливаясь. Глупость, нелепость какая-то. Я и думать забыл об этом почти сразу. А потом вспомнил, как он стоял и глядел, и эти деньги в руке, — откуда? Что-то неправильное было в этом, неверное, какой-то непредвиденный поворот событий, вселяющий тревогу.

Что ему от меня было нужно, хотел бы я знать.

КОНЕЦ

2013г.