"Мафия, ЦРУ, Уотергейт"

Упадок или расцвет

«Упадок и закат Мафии?» Под таким сенсационным заголовком журнал «Лайф» (от 3 марта 1972 года) поместил статью о современном состоянии организованной преступности в США. Миф о «закате» Мафии распространяют и сами организованные преступники. Глава одной из нью-йоркских «семей» Джо Коломбо заявил, будто бы «Мафия, или «Коза ностра», существует только в воображении расистов, которые стремятся дискредитировать всех американцев итальянского происхождения». Писатель Марио Пьюзо вложил в уста одного из героев своего романа из жизни гангстеров «Крестный отец» такие слова: «По-моему, Мафия уже умерла. То, что существует сегодня,— это лишь ее жалкие остатки».

Когда я напомнил об этих высказываниях известному американскому специалисту по вопросам организованной преступности Николасу Гейджу, он сказал:

— Действительно, в последнее время некоторые авторы утверждают, будто бы Мафии угрожает вымирание. На чем основана эта теория? На том, что некоторые отпрыски боссов Мафии не пошли по стопам отцов. Так, сын известного мафиози Сэма де Кавальканте стал профессором, а сын покойного «босса всех боссов» Вито Дженовезе предпочел карьеру финансиста. Можно привести и другие подобные примеры. Тем не менее теория о «закате» Мафии в целом не верна. Она не учитывает, что имеется немало молодых преступников, стремящихся стать мафиози.

Таких желающих пополнить ряды организованных преступников более чем достаточно не только среди выходцев из Италии и их потомков, но и представителей всех других этнических групп в США, в том числе среди «стопроцентных» американцев. Не следует забывать, что число профессиональных преступников достигло в США 500 тысяч! ¹

Вопрос о якобы происходящем упадке Мафии и организованной преступности в целом муссируется в США давно. Еще в 1953 году один из ведущих американских социологов, Д. Белл, выступил со статьей «Преступность как американский образ жизни», в которой утверждал, что организованная преступность в США должна неизбежно сойти на нет, В статье, которую по сей день включают в учебные хрестоматии, содержались интересные наблюдения о связях между развитием американского бизнеса, преступными методами создания состояний многих богачей, с одной стороны, и ростом организованной преступности — с другой. «С изменением общества,— писал Белл,— меняется, с некоторым отставанием, и характер свойственной ему преступности. По мере того как американское общество становилось более «организованным», американские бизнесмены — более «цивилизованными» и меньше напоминали «пиратов», также менялись и американские гангстеры. По мере того как происходили важные изменения в структуре делового предпринимательства, менялось также и «институции-рованное» (то есть ставшее одним из установленных общественных институтов.— Авт.) преступное предпринимательство» . С этим можно согласиться. Однако сама концепция Д. Белла об отмирании организованной преступности, получившая затем поддержку в трудах ряда других социологов и криминологов, является глубоко ошибочной.

Д. Белл считает, что в сфере преступности в главных городских центрах на севере страны «существовала определенная этническая последовательность»: наиболее заметными представителями организованной преступности были потомки ирландцев, затем евреев — выходцев из Восточной Европы и, наконец, лица итальянского происхождения. Белл считает, что «организованная незаконная деятельность служила ступенькой к социальному возвышению» этнической группы, ею двигали «благородные мотивы, а не стремление к получению личных выгод. Для Костелло это в значительной мере было вопросом этнической гордости». Согласно схеме Белла, после того как данной этнической группе иммигрантов удавалось подняться по социальной лестнице, отпадали и побудительные мотивы для преступной деятельности.

Другую важную причину «неизбежного отмирания» организованной преступности Белл видит в ослаблении партийных машин на местах, роли боссов, то есть единоличных заправил организаций демократической и республиканской партий в штатах и городах, которые вступали в сговор с главарями организованной преступности. «В связи с легализацией некоторых видов незаконной деятельности,— пишет Д. Белл,— их включением в структуру экономики, с уходом старшего поколения, установившего свою гегемонию над преступностью, общим повышением социального статуса этнических меньшинств, развалом системы боссов в городах исчезает и тот тип преступности, который мы обсуждаем... крупная организованная преступность в городах...»

Д. Белл прав в том, что, когда партийную машину возглавлял полновластный босс, главарям организованной преступности проще было вступать в сговор с местными властями. Однако уход с политической арены большинства городов таких всесильных боссов отнюдь не привел к отмиранию коррупции. Наоборот, в ряде случаев она приняла еще более широкие масштабы. Корень зла, таким образом, не в самой системе «боссизма», а в более глубоких причинах, ее питавших,— разложении буржуазной демократии и морали. Поэтому независимо от того, заправляет ли местными политическими делами единовластный босс или кучка политиканов, дух наживы, продажности продолжает существовать в различных звеньях партийного и государственного аппарата. А следовательно, остается почва для сговора между организованными преступниками и органами власти.

Попытки Д. Белла свести появление и существование организованной преступности к борьбе национальных групп за улучшение своего общественного положения явно преувеличивают значение этнического фактора. Гангстерами двигали не благородные мотивы, не чувство гордости за принадлежность к данной этнической группе, не стремление к улучшению ее общественного положения, а своекорыстная жажда власти и наживы.

Хорошо известно, что жертвами организованных преступников в первую очередь оказывалось местное население, принадлежавшее к той же этнической группе, что и они сами. Так было в ирландских, еврейских, итальянских и других гетто крупных городов. И если гангстеры итальянского происхождения безжалостно обирали массы иммигрантов из Италии, так и те в свою очередь рассматривают их как бандитов и грабителей, решительно протестуют против того, чтобы отождествляли всех американцев итальянского происхождения с «Коза ностра», или Мафией.

Делая упор на этническом факторе, концепция Белла игнорирует другие, более важные источники, питающие организованную преступность. А эти источники отнюдь не носят этнический характер. Поэтому, несмотря на процесс ассимиляции этнических групп, в том числе итальянцев, почва для существования организованной преступности продолжает сохраняться. Происходит не отмирание организованной преступности, а ее американизация.

В последние годы среди организованных преступников возросла роль американцев англосаксонского происхождения, по-прежнему сохраняют свои позиции гангстеры-евреи, значительно усилилась активность гангстеров-китайцев. Как показал в своем исследовании «Черная мафия» американский социолог Фрэнсис Ианни, «в ряды организованной преступности в большом числе стали вовлекаться черные и пуэрториканцы»³. Организованная преступность, по его словам, превратилась в «функцию социальной и экономической жизни в Соединенных Штатах» ⁴.

В последние десятилетия происходит территориальная экспансия организованной преступности. Она протягивает свои щупальца во все уголки страны. Особенно активную деятельность мафия проявила на юге и юго-западе страны. «Здесь,— писал журнал «Шпигель»,— словно возвратились времена необычной активности пионеров американского континента, словно возродилась жестокая социальная обстановка времен «дикого Запада». В этом «солнечном поясе», который охватывает 15 штатов, расположенных южнее тридцать седьмой параллели, уже на протяжении двух десятилетий стремятся закрепиться фирмы, концерны, объединения по производству космической техники, а также ученые и пенсионеры. За этими крупными перемещениями в «солнечный пояс» устремились любители наживы, а за ними последовала и мафия. ...Необычайное развитие «солнечного пояса» в значительной мере даже финансировалось гангстерами-миллионерами. Акулы кредита могли выгодно помещать здесь свои капиталы, ссужая авантюристам и спекулянтам крупные суммы, которые те не получили бы их ни в одном из солидных банков» ⁵.

Многочисленные свидетельства говорят о том, что организованная преступность в США в настоящее время переживает бум. Сенатор Д. Макклеллан, выступая на слушаниях в одной из комиссий сената, отмечал, что никогда еще в истории США организованная преступность не оказывала такого воздейстствия на социальную, политическую и экономическую жизнь отдельных граждан и институты, как в настоящее время. «Никогда в прошлом,— говорил сенатор,— преступный синдикат, известный как «Коза ностра», не осуществлял с таким успехом свои столь прибыльные и столь многочисленные нелегальные операции в столь многих местах, как сегодня» ⁶. Это говорилось в конгрессе США в 1970 году. Прошло несколько лет, и в мае 1977 года журнал «Тайм» поместил на своих страницах статью под заголовком, говорящим сам за себя: «Мафия — огромная, скверная и процветающая». В статье отмечается, что «дела гангстеров редко шли так блестяще», как в настоящее время.

Действительно, общий оборот операций мафии достиг, по мнению некоторых специалистов, 48 миллиардов долларов, а чистый доход — 25

у

миллиардов . По оценке же президента Национального совета по вопросам преступности и правонарушений Карла Лоэба, ее валовой доход достигает 80

g

миллиардов долларов! Для сравнения можно отметить, что крупнейшая американская промышленная корпорация «Экссон» в 1976 году получила чистой прибыли 2,6 миллиарда.

Почему же меры, предпринимаемые властями против организованной преступности, оказались столь неэффективны? Почему мафия не только не была разгромлена, но продолжала расти и преуспевать?

Нельзя сказать, чтобы в Вашингтоне ничего не предпринимали. С конце 50-х годов сенатская комиссия во главе с сенатором Джоном Макклелланом (демократ от штата Арканзас) начала расследовать проникновение организованных преступников в профсоюз водителей грузовых машин и несколько других профсоюзов. Расследование продолжалось пять лет. Только в течение первых трех лет (1957—1959) комиссия заседала 270 дней, заслушала 1526 свидетелей, получила 19 тысяч докладов с мест. Ее 104 сотрудника совершили многочисленные поездки по стране, покрыв два с половиной миллиона миль пути, представили комиссии 128 тысяч документов. Стенограммы слушаний заняли 46 150 страниц!⁹ Эта бумажная гора родила мышь. За решеткой оказался лишь президент профсоюза водителей грузовых машин Дейв Бек. В остальном все осталось без существенных изменений. Тесные связи между верхушкой профсоюза и мафией сохранились.

С приходом в Белый дом Д. Кеннеди активизировало свои усилия по борьбе с мафией министерство юстиции, возглавлявшееся Р. Кеннеди. В 1965 году президент Джонсон создал комиссию по применению закона и отправлению правосудия, которая работала два года над исследованием «всех сторон преступности и применения закона в Америке». Только постоянный штат комиссии состоял из 63 сотрудников; кроме того, в ее распоряжении было 175 консультантов, 237 советников. Комиссия подготовила основной доклад объемом 300 страниц, материалы исследовательских групп объемом 2000 страниц, а также огромное количество различных обзоров и документов. Тем не менее комиссия так и не вскрыла до конца глубинные истоки живучести мафии и не разработала действенной программы мер по ее ликвидации.

С 1967 года для наступления на организованную преступность стали создаваться специализированные «ударные группы». Начав свою деятельность в Буффало, «ударные группы» были затем направлены в Нью-Йорк, Чикаго, Детройт, Майами, Филадельфию и в другие города. Р. Кларк, который в то время был министром юстиции, в своей книге «Преступность в США» (1970) явно преувеличивает достигнутые успехи. Он ссылается на то, что на протяжении нескольких месяцев федеральные власти сумели предъявить главарям организованной преступности больше обвинений, чем это было сделано в течение предшествующих десятилетий. Это действительно было так. Но справедливости ради следовало бы отметить и другое: лишь немногие из числа тех, которым предъявили обвинения, были затем осуждены. И еще меньше лиц оказалось за тюремной решеткой. И конечно, бывший министр принимал желаемое за действительное (либо сознательно выдавал за действительное), когда в 1970 году утверждал, будто бы «Коза ностра» «уже находится на грани гибели»(?!)

В 1969 году одна из сенатских комиссий провела специальные слушания, чтобы подвести итоги л наметить пути борьбы с организованной преступностью. Председатель комиссии спрашивает у тогдашнего министра юстиции Джона Митчелла :

— Мы занимаемся расследованием организованной преступности, говорим о ней вот уже почти десять лет. Мы считаем — пришла пора дать оценку того, чего мы уже добились и можем добиться в будущем. Каково ваше мнение: начали ли мы уже сдерживать рост организованной преступности в Соединенных Штатах, не удалось ли нам повернуть его развитие вспять?

Министру при всем желании похвастать особенно нечем.

— Господин председатель,— говорит Митчелл.— На ваш вопрос трудно ответить... Вероятно, рост организованной преступности не удалось сдержать, но мы работаем в этом направлении.

Отметив некоторые достижения министерства юстиции за последние десять лет — осуждение таких главарей, как Вито Дженовезе и Реймонд Патриарка,— председатель далее спрашивает:

— Удалось ли с помощью судебных преследований разрушить хотя бы одну из 22 крупных «семей», входящих в «Коза ностра»?

— Мы,— признает министр,— не разрушили ни одной из них.

— Но если мы не можем разрушить организации, которые занимают господствующие позиции в организованной преступности, как же мы сможем приостановить ее рост и тем более сократить ее масштабы? ¹⁰

Вопрос этот министр оставил без ответа. Но на него попытались дать ответ другие. Р. Салерно и Д. Томпкинс в своей книге «Преступная конфедерация» отмечают, что президент Джонсон главный упор делал не на борьбе с организованной преступностью, а на необходимости обеспечить «безопасность на улицах». При этом президент имел в виду не уличную уголовную преступность, а пресечение выступлений социального протеста. Нежелание президента развернуть действенную борьбу против мафии Р. Салерно и Д. Томпкинс объясняют тем, что почти все города, где сконцентрирована организованная преступность, являются оплотами демократической партии. Поэтому активные меры по разоблачению мафии могли бы нанести политический ущерб демократам. Отсюда — явное стремление JI. Джонсона «приглушить» вопрос о борьбе с организованной преступностью. «Конечно,— с сарказмом замечают авторы,— ничто не могло так понравиться боссам преступной конфедерации, как подобный подход президента»¹¹.

Республиканские администрации Р. Никсона и Д. Форда, по сути дела, продолжали курс своего предшественника в Белом доме. Выдвинутый президентом Никсоном лозунг «законности и порядка» был своим острием направлен в первую очередь против участников антивоенного, негритянского, студенческого и других массовых движений. В 1973 году Бюро по внутренним доходам начало демонтировать всю свою машину, которой оно пользовалось в борьбе с гангстерами. Тогдашний руководитель бюро Дональд Александер перевел на другие сферы деятельности средства, ассигнованные на специальную программу по принудительному взысканию налогов. Эта программа имела особое значение для борьбы с гангстерами, поскольку они укрывают от налогообложения большую часть своих доходов. Затем бюро отказалось и от программы борьбы с контрабандой наркотиков. Президент Картер обещал возобновить эту программу, но затем урезал ранее ассигнованные на нее средства. Большинство «ударных групп» было расформировано.

В предвыборной платформе республиканской партии (1976) вообще не

12

упоминается о борьбе с организованной преступностью . В платформе демократической партии говорится о необходимости борьбы лишь с синдикатами организованной преступности, занимающимися торговлей

13

наркотиками . О борьбе с деятельностью организованной преступности в других сферах вообще не упоминается. Но и это обещание осталось невыполненным. Как признал в марте 1979 года глава береговой охраны США адмирал Дж. Хейз, этой службе удается перехватить лишь около 10% наркотиков, нелегально ввозимых из-за рубежа ¹⁴.

Таким образом, руководство обеих буржуазных партий — и демократической, и республиканской — не проявляли действительной заинтересованности в разгроме мафии. Главные силы карательных органов всегда были направлены на борьбу против коммунистической партии, левых профсоюзов, антивоенных, студенческих, негритянских и других массовых организаций, против всех, к го выступал и выступает за демократию, социальный прогресс и мир.

Конечно, не все сотрудники органов юстиции заражены ядом коррупции. Встречаются и честные судьи и прокуроры, заинтересованные в разоблачении организованных преступников и связанных с ними официальных лиц. Пока они ловят мелкую уголовную рыбешку — все идет хорошо. Но стоит им закинуть сеть поглубже, в темные воды американской политики, как у них начинаются осложнения. В этом отношении показательна судьба прокурора по особым делам Нью-Йорка Мориса Наджари. За четыре года энергичный прокурор возбудил более 300 дел. Однако лишь незначительная часть обвиняемых была осуждена — главным образом рядовые полицейские и мелкие чиновники. Однако попытки Наджари посадить за решетку районного прокурора Томаса Макелла, руководителя городской комиссии по вопросам культуры Ирвина Голдмэна, члена таможенного суда Соединенных Штатов Пола Рао натолкнулись на решительное противодействие федерального прокурора Куррана, губернатора штата Хью Кэри и других высокопоставленных лиц. «Если бы Наджари занимался расследованием прокоммунистических настроений в университете,— отмечал журнал «Нью-Йорк тайме мэгэзин»,— они, несомненно, смотрели бы на него иначе. Но он действует против нечестных политиков...»

Морису Наджари давали понять, что не следует «слишком сурово» расценивать правонарушения должностных лиц. Но он тем не менее решил продолжать свою расследовательскую деятельность. «Судей,— заявил он,— до сих пор покупают в «задних комнатах» фешенебельных клубов... Большие деньги всегда порождают коррупцию. Власть тоже готовая почва для коррупции». Он представил суду письменные показания под присягой, обвиняющие лидера демократической партии штата Патрика Каннинхэма. В документе говорилось, что «к нему сходились нити управления рынком купли-продажи судейских постов в Бронксе (район Нью-Йорка — АетМ. Наджари послал Каннинхэму повестку с вызовом в суд. Но... в эти же дни сам получил уведомление от губернатора о своем увольнении.

Сообщения последних лет свидетельствуют о том, что в последнее время федеральные власти стали свертывать даже те недостаточные усилия, которые они предпринимали по борьбе с мафией в 60-е и начале 70-х годов. Как отмечал журнал «Пэрейд», «федеральные власти, по-видимому, потеряли интерес к борьбе с организованной преступностью» ¹⁵.

Организованная преступность в США продолжает процветать. Она органически слилась с жизнью современного американского общества, основанного на принципах частного предпринимательства, культе доллара и культе насилия.

РАЗДЕЛ II. ЗЛОВЕЩИЙ АЛЬЯНС:

ЦРУ - МАФИЯ