"Марксизм" (Внешний коммунистический блеск и внутренняя либеральная нищета марксизма)

Глава I. Возникновение и первоначальное развитие различных направлений идеологии европейского либерализма, как предыстории марксизма

К моменту завершения в Европе периода, так называемых наполеоновских войн (1799–1815 годы), полностью исчерпала себя и стала достоянием истории идеология и философия «Просвещения», которая была создана по заказу европейских банкиров во второй половине 18-го века.

Таким образом, к концу второго десятилетия 19-го века, в условиях коренных изменений в политической и экономической жизни европейских стран евробанкирам понадобилось, создание новых идеологических и философских систем, которые бы эффективно оправдывали и обосновывали их господство, в тогдашнем мире.

В связи, с этой потребностью, в Европе, а точнее, прежде всего во Франции, в начале 20-х годов 19-го века появилась на свет идеология либерализма, а спустя некоторое, не очень продолжительное время, там же во Франции появилось и философская основа либерализма, в лице так называемой «позитивной философии» или, короче говоря — «позитивизма», созданной первоначально Огюстом Контом.

Вот, что писал о создании по заказу евробанкиров идеологии либерализма, известный в 60-е года 19-го века известный российский мыслитель и один из идеологов русского коммунизма Дмитрий Иванович Писарев, в своей фундаментальной статье «Генрих Гейне»: «Под влиянием разочарования и реакции в Европе распустился чахлый цветок либерализма. Наши надежды разбиты, думали искренние либералы, потому что, эти надежды вообще не осуществимы. Земля слишком мала и бедна. Люди слишком многочисленны. Страсти их слишком пылки и разнообразны. Вечная борьба между людьми неизбежна. Поэтому, надо, заботится, только о том, чтобы борьба всегда и везде решалась личными достоинствами, а не преимуществами рождения. Надо твердо стоять на той почве, которую расчистили для нас великие принципы 1789 года. С одной стороны надо отстаивать приобретения великого переворота против отвратительных замыслов реакционеров, с другой стороны держать в ежовых рукавицах тех сумасбродов, которые стремятся увлечь общество в бездну анархии. Так рассуждали либералы».

Далее, Писарев, в этой своей продолжал, отмечать следующее: «Искренние либералы составляли незначительное меньшинство. Настоящая боевая армия либерализма состояла из людей, которые жадно собирали плоды переворота и нисколько не желали, чтобы число счастливых собирателей увеличилось. На развалинах старого феодализма утвердилась новая плутократия. Бароны финансового мира, коммерсанты, фабриканты. Вовсе не были расположены делиться с народом выгодами своего положения. Немногие искренние либералы очутились в компании самого сомнительного достоинства. Рыхлая и бессвязная политическая партия, составленная из близоруких лавочников, честолюбивых шарлатанов, уклончивых юристов, могла иметь некий смысл и кое-какую энергию, когда надо было осаживать и обуздывать шальных реакционеров, потерявших последние остатки человеческого рассудка. Но, как только пылкие обожатели средневековых порядков вымерли и перестали быть опасными, так тотчас либеральная партия расползлась на составные части. Честные и умные люди отошли от нее прочь, а легион пройдох и торгашей, осененных знаменем «великих принципов», обнаружил настолько смешное зрелище, что появилась настоятельная необходимость выставить новый штандартик, на котором вместо крикливых слов «свобода, равенство, братство» была написана просьба не воровать носовые платки и не ломать мостовую». (Д.И. Писарев Полное собрание сочинений — СПб.,1894. — т. 5 — с. 389.)

Несмотря на политическую влиятельность европейского либерализма, подкрепленную, так же и соответсвующими финансовыми ресурсами европейских банкиров, продолжалось, обострение политической и классовой борьбы в Европе в 20-30-е годы 19-го века, в связи с выходом на политическую арену, тогдашнего европейского пролетариата. Европейский пролетариат, к тому времени уже не удовлетворяли проповеди абстрактного юридического равенства, столь присущие классическому либерализму, и это, самым наглядным образом продемонстрировали многочисленные рабочие восстания во Франции в 30-е годы 19-го века, а так же появление, организованного рабочего движения в Англии («Движение чартистов»).

Всё, это заставило евробанкиров задуматься о необходимости установления идеологического и философско-мировоззренческого контроля над набирающим силу в различных европейских странах, но прежде всего Франции и Англии, рабочим движением. Первой попыткой в этом направлении, стало создание того, что в советской научной литературе получило наименование «утопический социализм».

Эта идеология была первоначально представлена учением «сенсимонизм», которое начал создавать еще в начале 20-х годов 19-го века во Франции граф Клод-Анри де Сен-Симон. Созданию первой в мире идеологии позже названной «утопическим социализмом» у Сен-Симона предшествовала очень бурная и насыщенная, участием в политических интригах и финансовых спекуляциях — жизнь. Он был активным участником сначала североамериканской, а затем и французской революций. После победы революции во Франции. Будучи тесно связан со многими банкирами Сен-Симон успешно занимался финансовыми и земельными спекуляциями.

Эта связь Сен-Симона с евробанкирами, как минимум со времен Французской революции и определяло в дальнейшем содержание созданной им идеологии, получившей название — «сенсимонизм». И, в частности такой ее ключевой элемент, как постоянная проповедь экономического всемогущества и абсолютной необходимости банковского кредита для успешного развития экономики.

Любовь Сен-Симона к банкам и банкирам была, очевидно, связана с тем, обстоятельством, что во времена Французской революции, и затем, в период «Первой империи», он был младшим партнером по земельным и финансовым спекуляциям Талейрана, имевшего тесные связи со многими банкирскими домами, тогдашней Европы. (Ю. В. Борисов «Талейран» — М, 2005. — с. 19–20, 33–35, 126.)

Осуждая систему противоречий современного ему капитализма Сен-Симон, в своих работах постоянно доказывал необходимость создания, такой общественно-экономической формации, в которой личные и общественные интересы находились бы в полном согласии.

Этот предлагаемый им новый тип общества, Сен-Симон именовал «Новой промышленной системой». Руководящую роль в этой нвой общественно-экономической формации он отводил банкирам и ученым. Философско-моральной основой этого нового общества он видел, так называемое «Новое христианство», основанное на принципе — «Все люди — братья». (Рецензия Ю.А. Петрова на книгу Б. В. Ананьича «Банкирские дома в России» — журнал «Отечественная история»-1992 — № 6 — с. 179.)

Среди прочих течений либеральной мысли, учение Сен-Симона и его последователей выступило предшественником марксизма, в плане создания и проповеди идеологии интернационализма. Сам лично, Сен-Симон разработал теорию уничтожения в тогдашнем мире национальных государств, и создания вместо них некой аморфной массы, под названием — «Всемирная ассоциация народов». («Первый Интернационал» — М.: «Мысль», 1964. — с. 33–34.)

Если подвести итог социально-политическим воззрениям Сен-Симона и его проектам общественного переустройства, то мы увидим, что он для преодоления противоречий современного ему капитализма призывал тогдашних европейских банкиров, что называется выйти из подполья, после чего, прямо, и открыто взять на себя все функции общественного и экономического управления, с использованием всех достижений, тогдашней науки. Поэтому слово «социализм», даже в виде сочетания «утопический социализм» для характеристики сенсимонизма совершенно не подходит. И, кстати сам Сен-Симон его никогда не употреблял, хотя этот термин был в Европе, уже известен.

Все, это были вынуждены иногда признавать и представители советского обществоведения. Так, например авторы учебника для высших учебных заведений «Новая история» — М.: «Просвещение», 1978. — часть 1 — с. 279, отмечали, что: «Сен-Симон не делал непосредственных социалистических выводов из своих проектов общественного переустройства».

Сам Сен-Симон называл свое новое общество — «индустриализм». Именно оно, по его мыслям, должно было преодолеть главные, по его мнению, пороки капитализма, а именно-анархию производства и конкуренцию.

Несмотря на смерть Сен-Симона в 1825 году, его учение продолжало распространяться и пропагандироваться на протяжении двух последующих десятилетий. При крупномасштабной денежной поддержке двух крупных французских банкиров — братьев Исаака и Эмиля Перейра. (К. Маркс, Ф. Энгельс Сочинения — т. 12 — с. 29, т.15 — с. 773.)

В 1833 году 12 известных французских сенсимонистов выехали из Парижа и направились в страны Восточного Средиземноморья для пропаганды там своего учения. Среди них были, ставшие затем весьма известными личностями Фердинанд Лессепс — впоследствии руководитель строительства Суэцкого канала, Давид Фелисьен — в дальнейшем ставший известным во Франции композитором, Эмиль Барро-ставший вскоре известным французским политиком. Капитаном судна, на котором они отправились от берегов Франции, был Джузепее Гарибальди — в то время уже ставший членом тайной масонской организации «Молодая Италия». За время, этого плавания, он, так же стал убежденным сенсимонистом. (С. М. Степняк-Кравчинский Сочинения в 2-х томах — М.: «Художественная литература», 1987. — т. 2 — с. 412, 458.)

В дальнейшем, идеи и социально-политические проекты Сен-Симона, в частности о необходимости постоянного государственного регулирования капиталистической экономики, были в значительной степени воплощены во Франции, в эпоху «Второй империи» Наполеона III.

Органом подобного государственного регулирования, французской экономики, по рецептам Сен-Симона, в эпоху «Второй империи» Наполеона III, стал государственный банк «Креди Мобилье», созданный и управляемый уже упоминавшимися финансовыми покровителями Сен-Симона, братьями-банкирами Перейра. (журнал «Отечественная история»-1992 — № 6 — с. 179.)

Однако, по мере начала нарастания в 20-е годы 19-го века в Западной Европе и прежде всего в Англии и во Франции рабочего движения, потребовались идеологии более пригодные для их восприятия тогдашними западноевропейскими рабочими массами. И, вот, тогда, и появился, наконец-то, классический «утопический социализм», созданный англичанином Роберта Оуэном и французом Франсуа-Мари-Шарлем Фурье.

Что, касается Роберта Оуэна, то свою деятельность в качестве утопического социалиста он начал в 1817 году, когда направил в комитет по борьбе с безработицей английского парламента, свой план создания в стране сети трудовых коммун.

В дальнейшем основой идеологии Оуэна стали требования и различные проекты общественного переустройства, с целью обеспечить рабочим продукта их труда в полном объеме. Кроме того, задолго до Маркса и Энгельса, Роберт Оуэн, так же разработал и основы теории «пролетарского интернационализма», которая по его мнению основывалась на том, что у рабочих всех стран одинакова тяжелая участь, в следствии их практически одинаковой эксплуатации капиталистами. («Первый Интернационал» — М.: «Мысль», 1964. — с. 33–34.)

Родоначальник французского социал-утопизма Шарль Фурье, опять-таки задолго до Маркса и Энгельса, разработал теорию последовательной смены общественно-экономических формаций в зависимости от достигнутого уровня производительных сил.

Несмотря, на достигнутые евробанкирами успехи в деле развития европейского утопического социализма в 20-30-е годы 19-го века, в целом европейский рабочий класс, продолжал оставаться вне сферы их идеологического контроля.

И, одновременно, при отсутствии влияния утопического социализма в рабочей среде, продолжали усиливаться после Революции 1830 года во Франции революционные настроения в рабочем классе этой страны, продолжало нарастать чартисткое движение в Англии. Кроме того, в это же самое время шел, и общий непрерывный рост повышения уровня самоорганизации западноевропейского пролетариата, в виде появления влиятельных тайных рабочих обществ во Франции, особенно возглавляемых Огюстом Бланки, и усиливался рост влияния профессиональных союзов среди рабочего класса Великобритании.

Особенно сильным раздражителем для евробанкиров стали, совершенно неожиданные для них крупномасштабные рабочие восстания во Франции в 30-е годы 19-го века организованные уже упомянутыми тайными рабочими обществами.

Все, это показало евробанкирам, сначала ограниченность, а затем и полную неэффективность созданной ими идеологии утопического социализма, в качестве средства контроля и манипулирования европейским рабочим движением.

Поэтому, в связи со всеми этими обстоятельствами, перед европейским финансовым капиталом встала необходимость создания новой более радикальной псевдореволюционной идеологии, чем прежний утопический социализм, с тем чтобы вновь установить над европейским рабочим движением, полный сначала идеологический, а затем и партийно-организационный контроль.

В результате подобного осознания, в первой половине 40-х годов 19-го века, задача выработки подобной идеологии взамен обветшавшего социал-утопизма, была возложена, на уже довольно известного к тому времени во Франции публициста и интеллектуала Пьера Прудона, который к тому же в юности был рабочим и выходцем из среды простого народа.

Выполняя, возложенную на него евробанкирами задачу, Прудон пишет фундаментальный труд под названием «Система противоречий или философия нищеты», который был издан в 1846 году.

В этой книге, Прудон сформулировал основные положения созданной им новой идеологии — анархизма. В связи с чем, он эпиграфом к этой своей книге взял фразу из евангелия: «Разрушу и воздвигну», которая в дальнейшем стала одни из главных анархистких девизов. (С. Н. Канев «Революция и анархизм» — М.: «Мысль», 1987. — с. 3, 36–37.)

Изложенные в «Философии нищеты», взгляды Прудона, на самом деле, ничего революционного, кроме демагогической фразеологии не содержали. Главной его идеей была реформа кредита и денежного обращения, с целью некоторого повышения жизненного уровня трудящихся слоев населения. При этом, Прудон, крайне резко выступал против участия рабочих в политической борьбе, вплоть до того, что требовал от них не вступать в профсоюзы, под предлогом того, что членство в профсоюзе нарушает право каждого конкретного рабочего распоряжаться своей личностью и своим трудом.

По этому поводу, можно добавить, что если Прудон, прямо запрещал рабочим всякое участие в политической борьбе, то Маркс и Энгельс, внешне выглядели на его фоне более «революционно», поскольку, они разрешали, и даже требовали от рабочих политической борьбы, но одновременно, основоположники марксизма, под самыми различными предлогами, фактически запрещали переводить эту политическую борьбу в насильственные формы, и тем более вести её вооруженным путём, а так же создавать для этой цели нелегальные, и тем более тайные (подпольные) рабочие организации.

В изложенных Прудоном основах анархизма, очень четко проявлялась его генетическая связь с классическим либерализмом, прежде всего в виде, такого классически-либерального постулата, как «свобода личности». Причем, этот главный либеральный принцип был развит анархизмом до самых крайних пределов, вплоть до нелепости.

Опираясь, на одну из ключевых либеральных идей — идею «свободы личности», Прудон вслед за Сен-Симоном, Оуэном и Фурье, отрицал необходимость участия в политической борьбе. Так же, принципом «свободы личности», Прудон обосновывал и необходимость сохранения частной собственности, и свою проповедь необходимости сотрудничества классов в капиталистическом обществе.

В связи с этим, весьма характерно у Прудона то, что, проклиная в своей основной книге «Философия нищеты», капиталистическую эксплуатацию, он вскоре после нее написал и издал новую книгу «Руководство биржевого спекулянта», которая гораздо более точно выражала его истинные политические взгляды и роль в обществе.

О том, насколько тесно был связан Прудон со своими хозяевами — европейскими банкирами, очень наглядно свидетельствует его поведение в период Французской революции 1848 года, а затем и в период «Второй империи» 1851–1870 годов.

Сразу же после Февральской революции 1848 года во Франции, Прудон выдвинул свою программу «анархисткой революции». В ней, он выступал категорически против не только национализации независимого в то время от государства «Французского банка» (Центральный банк, тогдашней Франции), но, и против даже хотя бы государственного регулирования его деятельности.

Прудон, в то время, демагогически призывал, вместо национализации, преобразовать этот частный акционерный банк, контролировавший практически всю финансовую систему страны, в некий «Народный банк», при этом, старательно обходя вопрос, о том, кому этот самым «народный банк», будет реально принадлежать, и, кто им будет управлять.

Другим важным для Прудона, вопросом, в его идейно-политическом отстаивании интересов европейских банкиров был национальный вопрос. Поскольку, в принципиальном плане финансовый капитал негативно относится к существованию национальных государств, то и Прудон последовательно формулировал различные принципы нигилистического отношения к нациям и создаваемых ими национальных государств.

Так, в своей брошюре «Перестали ли существовать договоры 1815 года? Акты будущего конгресса», написанной им, в 1863 году, Прудон, категорически отрицал право народов на создание своих национальных государств. Это свое несогласие, он аргументировал тем, что создание национальных государств, противоречит интересам развития мировой цивилизации и подрывает равновесие в мире.

Отражая интересы евробанкиров по национальному вопросу, Прудон с самого начала заложил в свою теорию анархизма, идею крайнего федерализма, который должен был развалить все государства мира на аморфные скопища, так называемых «сообществ свободно самоуправляющихся общин», подверженных практически любому внешнему военному или экономическому воздействию. По поводу этой созданной Прудоном анархисткой концепции, В. И. Ленин, в частности отмечал, следующее: «Из воззрений анархизма — федерализм, вытекает принципиально. В то время, как коммунисты — это централисты». (В. И, Ленин ПСС — т.33 — с. 53.)