Работник старых богов

Глава 63

Открываю глаза, передо мной стоит морской офицер.

— Дядя Слава, что с мамой? — спрашиваю я.

— Танюша, твоей мамы больше нет. Жить теперь будешь у меня. Ты аэропланы видела? Хочешь летать научится как Зверева? Ты только не плачь тебе пока вредно. — говорит он.

— Дядя Слава, как же так. — прижимаюсь к нему.

Меня забрали из больницы. В доме дяди ко мне приставили няню воспитательницу. Женщина 40 лет, она была нашей дальней родственницей. Женщиной она была хоть и строгой, но на меня смотрела с любовью и жалостью. В гимназию А.В.Подлесной меня зачислили после экзамена.

В моей гимназии учились дочери офицеров, купцов и даже рабочих. Я попала в класс состоящий практически всех слоёв общества. Больше всего меня бесил уроки закона божьего, космографии и естественной истории. Девочки всегда с восторгом наблюдали за моими спорами с преподавателями. Батюшка ведущий у нас закон божий благодаря мне подтянул свои знания по библии, спорили мы с ним, чаще всего о событиях из неё. Преподавателю космографии я по моему сломала картину мира. Преподаватель естественной истории стал хоть готовится к уроку, а не бубнить по учебнику. С преподавателями физики и истории мы почти подружились. Естественно приходилось участвовать и в девичьих играх, правда не долго, меня выгоняли за слишком едкие замечания некоторым барышням. Подружилась я только с Оксаной Плотва, дочери радиотелеграфиста из штаба флота. Девочка была мне под стать, спортивная и дерзкая.

Самая наверное отчаянная наша проделка была прогулка на шаланде под парусом. Попали мы в шторм, но справились. Правдо влетели на стоянку боевых судов, там нас задержали жандармы и передали её отцу, меня дяде. После чего на семейном совете было решено учить меня управлять аэропланом, просто Оксанка проговорилась о строительстве мной дельтаплана. Оксанку решили учить радиоделу, как сказал дядя, после общения с её отцом.

В гимназии мы стали легендарными. Мальчики из гимназии Колядинского стали пытаться ухаживать за нами. Нас стали приглашать на балы и собрания. Моя воспитательница строго следила за моим общением на таких мероприятиях. При этом в лётном училище она сидела в сторонке не во что не вмешиваясь.

В училище будущей “Каче”, я быстро стала знаменитой. Девочка, которая знала аэроплан как свои пальцы. Я могла даже ремонтировать двигатели. Воспитательница тогда ворчала:

— Вот, что вы за девушка? Все руки в масле, пахните бензином. Кто, вас, такую замуж возьмёт. Вы ж просто ураган в юбке.

Дядя похоже не ожидал, что я так увлекусь. До полётов меня не допускали, мол сил не хватит. Помог случай в августе после шторма узнали, что пропала яхта, на ней дети командиров кораблей эскадры. Мы с механиками сидим в ангаре и смотрим на карту.

— Унести их могло только в три места. Это точно, мой свояк рыбачит там же где была яхта и его только в них прибивало. Как в шторм попадал. Но с миноносцев могут не увидеть. — говорит Митрич отмечая места на карте карандашом.

— А если на аэроплане пролететь и сигнал ракетами подать? — спрашиваю я.

— Ну не знаю. — пожимает он плечами и идёт ставить чайник.

На поле готов к полёту только “Соммер”, хватаю карту и сигнальный пистолет. Бегу к аэроплану. Самым сложным был запуск двигателя. Взлетаю даже толком не прогрев его. Набираю высоту метров 200. Иду над побережьем. В первых двух точках яхты нет. Подлетев к третьей вижу её. Мачта сломана, но корпус цел. Мне машут с неё руками и платками. Делаю круг над ними. Вдалеке видны дымы, пускаю ракету. Самым сложным было удерживать аэроплан и перезаряжать пистолет. Пускаю ещё несколько ракет. Дымы приближаются. Вижу уже миноносец, с него сигналят прожектором, что видят яхту, сигналы я выучила по распоряжению дяди за драку с местной шпаной. Делаю последний круг и лечу к городу. Топлива до аэродрома не хватит. Лечу в город и сажусь на Екатерининскую улицу, она пустая была и мне места хватило. Садилась уже чисто на планирование.

Ко мне подбегают двое городовых. Я в это время прыгаю чтоб согрется. Меня уводят в ближайший трактир, где суют в руки горячий чай.

— Что, это значит, барышня? — спрашивает городовой, второй остался у аэроплана.

— Искала пропавшую яхту. На обратную дорогу топлива только до сюда хватило. Яхту нашла и миноносец навела, часа через два вернутся. — говорю я немного согревшись.

— Барышня, разве можно молодой девице летать? Мужчины ж есть. — возмутился городовой.

— Мужчина сколько весит? У него топлива не хватило бы. — придумываю я отмазку.

В трактир влетает дядя.

— На неделю в своей комнате под арестом. Аэроплан хоть цел? Ты что ж удумала? В гроб меня положить хочешь? — начал ругаться дядя.

— Аэроплан цел и невредим. Только топливо кончилось. Если заправить перегоню на аэродром. Яхту нашла и миноносец на неё навела. — отчитываюсь я.

В трактир влетает флотский мичман.

— Где пилот? Его адмирал видеть хочет. Пролётка у двери. — кричит он с порога.

— Вот она. — указывает на меня городовой.

— Поехали, мичман. Я её опекун. — говорит дядя и за руку выводит меня к пролётке.

В кабинет командующего мы входим втроём. Эбергард Андрей Августович посмотрел на нашу компанию.

— Мичман, а барышню зачем привели? — спросил он строго.

— Ваше высокоблагородие, как было велено, доставил пилота. Это она летала. — вытянулся мичман.

— Ваша, Вячеслав Никанорович? — спрашивает улыбаясь в усы адмирал.

— Племянница и воспитанница, дочь покойной сестры.

— Ну-с барышня, что вы нам поведаете о своём своеволии? — спрашивает меня.

— Ваше высокоблагородие, узнав о поисках яхты, взлетела с аэродрома, проверила возможные места нахождения яхты. Обнаружив искомое навела миноносец используя ракеты. После чего совершила вынужденную посадку. — вытянувшись по стойке смирно отрапортовала я.