Работник старых богов

Глава 78

Мы патрулируем участок границы, тут последнее время, кто то лазит, а поймать не можем. Вот и сейчас замечаем свежий след. Идём по нему. В овраге тихий разговор. Подкрались, говорят на украинском. Сваливаемся и хватаем пару парней, обоим лет по 19. Обыскав находим карту с отмеченным хутором и бумагу, что это посланцы с советской территории на съезд УНО. Быстро выбили из них информацию. соберутся сегодня ночью. Их особо не ждут. Так же выбили пароль.

Готовлю рейд, удалось и гранаты выбить. Контрразведчик просит хоть кого нибудь живым взять, но зря не рисковать.

Вот мы у хутора. Охранники из хохлов уже связаны и с кляпами во рту отдыхают. Самый борзый остывает. Все руководители уже в доме. Подкрадываемся и в окна летят гранаты. Потом заходим с Иваном и делаем контрольные выстрелы, нам они живыми не нужны. Собираем бумаги и документы. Грузим трупы и пленных на грузовики едим в часть.

Контрразведчик в восторге от бумаг, там список всех националистических ячеек с данными их руководителей.

Через полтора месяца когда Германия и Польша вошли в Чехословакию, мне присвоили старшего хорунжия и все участвовавшие в ликвидации банды и националистов получили крест “за заслуги за храбрость”.

Письма от Инги становились всё теплее, как и мои к ней. Юра прокомментировал: “Я себя слугой из спектакля ощущаю, туда сюда любовные записки таскаю”.

Зима была снежной, а тут еще появилась очередная банда. Сидим в у чёртовой балки.

Ребята рассредоточились и контролируют периметр.

— Вот скажи, зачем вы про меня напечатали в газете? С меня теперь контрразведка глаз не сводит. Это надо ж “Польша это не только белополяки, но и честный страж границы Анджей Закшевский. Этот молодой офицер со своими солдатами решительно встал на пути банды Бура и смог практически всю её уничтожить. Последних сумевших прорваться, уничтожили наши доблестные пограничники.”- наезжаю я.

— Да не дёргайся, ты, наши просчитали. Контрразведка капнёт и поймёт, что ты чист. За тобой реально ничего противоправного нет. Давай о деле поговорим.

— Смотри майор, Юрка тоже в звание подрос. Банда ходит только тут. — показываю я на карте. — Тут у них свой человек. Вычислим его сможем банду накрыть. Притом человек у вас. На нашей стороне они через болото выходят. А там выходов много.

— Ты, что предлагаешь?

— Вот этот ручей перекрыть. Болото станет непроходимым через неделю. Останется только вот этот проход. — показываю я.

— Ты знаешь, кто ты? Ты чертовски умный парень. Это ведь точно сработает. — восторгается Юра.

Мы расходимся.

С бандой вышло даже смешно. Оказалось у них было убежище в болоте. Когда там поднялась вода и отрезала банду. Мы ждали месяц, потом разобрали платину. Когда ударили морозы пошли в глубь болота и нашли трупы банды.

Зима прошла достаточно спокойно. Весной провожаем ребят отслуживших свой срок. Ущёл и Иван. Второй капрал стал моим замом. Проводили их до вокзала. Нам прислали новичков, в основном из Лемберга или Львова. Смотрю на новобранцев. Интеллектом не блещут, кроме одного. Приглашаю по одному к себе. В основном дети перебравшихся после войны ближе к городу крестьян. Судя по поведению, что то скрывают. Тот которого заметил, сын польского учителя. Парень вроде с головой, буду пробовать из него капрала сделать.

К тайнику, хожу только я или “старики”. Инга прислала новое фото, она на каком то празднике.

Ставший сержантом Стефан постоянно проверяет молодняк. Выявили трёх сотрудничающих с контрразведкой. Все были из националистов. Поляк быстро сообразил, что “старики” пользуются моим доверием, стал пытаться сблизится с ними.

Сижу в “кабинете”, маленькой коморке. Работаю с документами. Слышу стук. Разрешаю войти.

— Пан хорунжий, разрешите доложить. Сержант Ткачук получил письмо из дома и материл власть. Рядовые Рапов и Куц играют в карты. Новак и Ковальский читают советские газеты. — говорит солдат из новичков.

— Ты, кто солдат? — всматриваюсь в него.

— Рядовой Грицук. — говорит он.

— Ты, давно в УНО? — спрашиваю я.

— Ти ни, год. — говорит он смущаясь.

— Сержант в контрразведку его. — кричу я.

Стефан хватает его.

— УНО? — смотрит на меня.

— Да. — киваю я.

Он уводит рядового.

— Новак, ко мне. — ору я.

— Звали, пан хорунжий. — всовывается его голова.

— Советские газеты уничтожь, это всех сдаст.

— Будет сделано. — козыряет он.