Радужный мост судьбы (СИ)

Глава 12

Под спальню высокому гостю отвели комнату на третьем этаже. Тяжёлые портьеры на окнах защищали от ночного прохладного ветерка, широкую кровать застелили лучшими простынями. На круглом столике, занявшем место между двух кресел, стояла низкая серебряная ваза с тёмным южным виноградом.

Король прошёлся по спальне, жестом отослал камердинера, напомнив ему, чтобы певичку привели немедленно. Долго ждать не пришлось, тихо скрипнула открывшаяся дверь, и в комнату вплыла Вирни. Всё в том же тёмно-синем платье, в котором она выступала в большом зале.

— Вы желали меня видеть? — без поклона, только вежливо подчёркнутое ожидание ответа.

— Да, что-то мне не спится. Не могли бы вы развеять мою тоску, которой здесь, кажется, пропитаны стены? — Брандт начал медленно расстёгивать манжеты, всем видом показывая, что он готов лечь в постель.

— Есть какие-то пожелания? — певица без приглашения опустилась в одно из кресел, с любопытством оглядывая обстановку.

— Спойте для начала.

— Желаете балладу или романтическую историю? К чему сейчас расположено ваше сердце? — Вирнисса переменила позу и закинула ногу на ногу, выставив колено, обтянутое тонким кружевным чулком.

— Колыбельную, — неожиданно объявил король. — Ту, которую вам пела ваша мать. Ведь вам пели что-то подобное?

Метаморфа пожала точёными плечами и взялась за лютню, которая лежала рядом на скамеечке.

Пробежалась пальцами по струнам, припоминая старую мелодию, и запела о маленькой принцессе, которой скучно сидеть в своей башне, а хочется посмотреть белый свет. Она жалуется няне, а та рассказывает ей сказку и просит немного потерпеть.

Здесь она не блистала неожиданными переливами роскошного голоса, а словно рассказывала историю, подходящую для тёплого домашнего вечера.

Король слушал, продолжая стоять около кровати, и снова начал расстёгивать манжеты.

Лютня издала ироничный стон, Вирнисса аккуратно положила её на место, чуть развернулась в сторону шкафа, около которого стоял стул, и подмигнула пустоте.

— Простите, леди! — морок рассыпался, а Брандт, до той поры сидевший в углу, поднялся, отвешивая вежливый признательный поклон. — Так понимаю, что моя мистификация не удалась?

— Удалась бы, не будь я тем, кем являюсь, — уклончиво ответила метаморфа, без зазрения совести и отсутствия разрешения запуская руки в виноград. — А вообще-то у вас заело морок на расстёгивании. Можно подумать, что на рубашке бесконечно много манжет.

— Леди Вирнисса, единственная женщина в посольстве Зелёной Долины. Кстати, а зачем вас туда пригласили? — король, застёгнутый на все пуговицы, занял второе кресло, жадно разглядывая певичку.

— Мужчины занимаются делами, они ведут переговоры, но ведь часто бывает так, что некоторая информация утаивается или искажается, большей частью недоговаривется. И в этих случаях нужен кто-то, обладающий достаточно высоким положением, чтобы участвовать в делегации, не обременённый лишними обязанностями, и чья функция состоит только в том, чтобы подмечать мелочи. На первый взгляд незначительные, но могущие оказать значительное влияние.

— И вы тогда бросили всех этих послов и занялись мальчишкой, который с восхищением наблюдал за вами из-за портьеры…

— Где я прокололась? — поинтересовалась метаморфа, сдувая бюст до нормального размера и меняя чёрный цвет глаз на сиреневый.

— Сначала во время завтрака меня заинтересовало, почему у черноглазой брюнетки в зрачках мерцают столь знакомые сиреневые искры. Потом — лютня. Ведь это вы мне её тогда подарили. Ну а на концерте… вы и вправду считаете, что ваш голос можно забыть?

— А в моменте с лютней что не так? — насторожилась леди, прокручивая в памяти утреннее выступление в беседке.

— Ни один мастер не заподозрил в перламутровых пластинках зубы водных драконов, земли которых граничат с вашей долиной. Вы же сами тогда рассказали, что выпавшие зубы являются предметом выгодного торга.

Брандт печально вздохнул и перетянул вазу к себе поближе. Давно не получалось вот так просто сидеть и разговаривать, не думая об этикете, спокойно и без лишних глаз. За уши, которые могли запросто приклеиться к стенам, пытаясь услышать, чем же в такой поздний час развлекается его величество, он не беспокоился. Старый проверенный артефакт-глушилка работал исправно.

— Откровенность за откровенность, ваше величество, — Вирнисса дождалась утвердительного кивка и продолжила. — Как получилось, что из славного мальчугана, который был готов учиться всему и изначально нацеливался на семейную жизнь, основанную на понимании и доверии, вырос заядлый бабник, слава о котором летит даже за пределами его собственного королевства?

— Сложно объяснить, — мужчина улыбнулся, но как-то криво и устало.

— А вы попробуйте. Времени достаточно, мало ли чем ваше величество занимается со столичной певичкой? — метаморфа улучила момент и переставила виноград обратно к себе.

— Это самое безопасное прикрытие для того, чтобы не пытались убрать мою жену.

Брандт помрачнел, постукивая кончиками пальцев по подлокотнику кресла.

— Заговор? — оживилась леди, оставив ягоды в покое.

— В некотором роде. Пьющего короля убрать проще всего, пусть я и устойчив к большинству ядов, но нет предела совершенству отравителей. А сердцеед — это такой король, который обеспокоен только юбками и особо не вмешивается в дела государства.

— Точнее вмешивается, но через тайный департамент и доверенных советников, — теперь уже Вирнисса, выпустив когти, побарабанила по столешнице.

— Именно.

— А если подсунут магичку? Что тогда?

— Магов я различаю, даже скрытых. Да и артефакты в помощь, достаточно одного сигнала или контрольного слова и по комнате бежит мышь. А дальше мне уже не до приглашённой дамы, срочно камердинера, лакеев и пусть вылавливают это морочное безобразие. Но, леди, почему вы не явились открыто, а решили затеять этот театр?

— Плохо играю? — кокетливо осведомилась метаморфа, закручивая чёрные волосы каскадом локонов.

— Нет, вы всегда на высоте, но в детской памяти одна мудрая леди осталась навсегда, как и её манеры, и привычки. Вы послужили идеалом для выбора супруги.

— Хорош идеал, — пробурчала Вирнисса. — М-да, некоторые моменты я всё же не учла. Старость-старость, провалы в памяти… Так что же происходит с дамами, если они без магических способностей?

— Материальный фантом, небольшая чистка памяти, замена воспоминаний, дама в восторге от ночи страсти, небольшие подарки… Всё, что полагается.

— А королева?

— А она в курсе, Мариэтта участвовала как советчица. Ну, чего там расстегнуть, как натуральнее растрепать волосы, губы намазать безвкусной перцовой настойкой. Помогала создавать образ дамы после сладостной ночи, проведённой в постели монарха. А утром мы с ней разыгрывали громкое выяснение отношений — чтобы выглядело бурно, но в то же время в рамках приличий. Всё-таки королевская чета и всё такое.

— Не стану задавать вопрос — откуда у вас такие театральные способности? Не проще выловить заговорщиков и поступить с ними по закону?

— Не проще, потому как служба безопасности не преуспела в этом деле, — король отвёл глаза. — Нам нужно успеть вырастить детей, да и обстоятельства… Получается, что королева — жертва влюбчивого самодура, недовольная и жалующаяся. Так всё же — отчего эта театральная постановка с вашим непосредственным участием?

Брандта на самом деле интересовало, с чего это дама столь преклонного возраста решила оставить свои покои и заявиться инкогнито, да ещё в столь сомнительном образе.

— Хочу женить своего родственника на Ровене, — заявила Вирнисса, разыскивая взглядом бутылку с вином. — А заодно немного развлечься, завяла, понимаете ли.

— Она — бастард, не могу…

— Да ладно, ваше величество. Можете, ещё как можете. Вы всё можете, только пока не подозреваете об этом. Если мне не изменяет память, то… известный вам король Орхинт был весьма доволен успехами сына своей двоюродной сестры, особенно на чародейском поприще.

— Орхинт? Сестра… — Брандт задумался, перебирая по памяти семейное древо.

Пока монарх пытался припомнить собственную генеалогию, леди всё же разыскала бутылку и отколупала от неё пробку. По комнате поплыл яркий земляничный аромат, смешанный с тёплой цветочной ноткой.

— Что это? — его величество недоверчиво глянул в сторону пузатой ёмкости.

Вирнисса поболтала бутылкой, отчего запах усилился, принюхалась, потом звучно чихнула.

— Некое вино… нет-нет, не яд, — поспешно поправилась она, видя, как вытягивается лицо Брандта. — Призвано усиливать сговорчивость. А не выпить ли?

Она хитро подмигнула и выудила из-за пазухи крохотную коробочку. Король с ужасом уставился на бюст, который опять начал расти, натягивая лиф платья.

— Я не заказывал ничего подобного, — пробормотал он, сообразив, что метаморфа могла принять особый напиток на свой счёт.

— При вашей внешности, обаянии и власти подобные средства ни к чему, множество дам с лёгкостью упадут в королевские лапы. Однако вернёмся к Ровене и Кристиану, — Вирнисса принюхалась теперь к бокалам, кинула в них по крупинке порошка из коробочки и мастерски разлила вино. — Нельзя вашим врагам давать повод думать, что вы уж слишком удачно избегаете ловушек. Моё средство не определит ни один здешний маг, оно нейтрализует всё. Хорошо, почти всё, — поправилась женщина и с лукавой улыбкой отхлебнула из бокала. — М-м-м, Миртур или замешан в заговоре, или его используют втёмную.

— Согласен, — Бранд посмотрел в предложенный ему бокал, покачал его, потом, очевидно махнув на всё рукой, отпил вслед за гостьей.

— Раскрывайте карты, ваше величество, — Вирнисса снова разлила напиток, но пить его уже не стала. Отставила подальше и снова полезла себе за пазуху. Теперь на свет появилась крошечная статуэтка с завязанными ушами. — Артефакт от подслушивания. Простите, но вашим я не доверяю.

— У вас есть доказательства, что Ровена из благородного рода, помимо графского?

— У меня есть предположение, что далеко не всё так однозначно, ваше величество. Архас — сын двоюродной сестры вашего предка, а, значит, в ней тёчет правящая кровь. Думаю, что этого достаточно для задуманного мной брака. Почему для вас столь важным является спор из-за земли? Надел крошечный, таможня там вряд ли принесёт значительные деньги в казну, если, конечно не поставлять через него контрабанду.

Леди поднялась на ноги, пробежалась, разминаясь по комнате, выглянула в окно и снова плюхнулась на своё место.

— Там везде мои люди, — попытался уйти от ответа Брандт, но, увидев скептическую гримаску, которой наградила его метаморфа, нехотя продолжил. — Старый чародей хранил перстень силы правящего рода. После его смерти дом и земля перешли к Миртуру, а я опоздал, поскольку в то время был болен «Чёрной водой». Теперь я не знаю, что с артефактом и в чьих руках он находится.

— Вас спасло то, что в ваших жилах течёт, в том числе, и нечеловеческая кровь, сила перстня, отсрочившая непременную гибель и лекарство, которое для вас раздобыл мой внучатый племянник. «Черная вода» — это серьёзно. Кстати, вот, ознакомьтесь.

Вирнисса снова полезла за пазуху, и король начал нервно хохотать — похоже, за лифом, прячущим столь необъятную грудь, можно было уместить множество нужных вещей.

На свет появился потёртый свиток, перевязанный серебристой ленточкой — специальным артефактом, предохраняющим ценные бумаги от разрушения.

Брандт развернул пергамент и уставился на витиевато выписанные строчки со знакомым наклоном буквы «о», фамильным наклоном, которому кронпринцев обучали специально, чтобы в случае необходимости отличить подлинный документ от подделки. Личный указ царствующего тогда Орхинта награждал Архаса герцогским титулом, переходящим по наследству, но не дающим права участвовать в гонке за трон или место советника.

— Этого достаточно? — поинтересовалась метаморфа, любуясь, как разглаживаются морщины на лице его величества, а на губах появляется плутовская улыбка.

— Вполне! — заявил король. — Предъявлю сей свиток моему жрецу, его слова в дальнейшем будет достаточно. Только позже, не думаю, что сейчас есть необходимость снимать его с крыши. Разумеется, вам придётся пока его у меня оставить. Но верну, честно верну, в ваших руках он будет куда в большей сохранности.

— Кошмар! — возмутилась леди. — Священное лицо ночует на такой верхотуре?

— Священное лицо меня охраняет, — поправил её король. — После того, как земля чародея отошла к Миртуру, у меня не нашлось веской причины отправить туда своих людей для обыска.

— А что не так с перстнем? — Вирнисса, несколько расслабившись, позволила себе смену облика и теперь над внушительным бюстом заворочалась лупоглазая головы совы.

— Он слабеет, — мрачно ответил Брандт. — Я это чувствую. Слишком много энергии понадобилось для того, чтобы выжить. Архас перезаряжал семейный артефакт, но сейчас он почти на нуле.

— Напомните, как оно выглядит, это драгоценное семейное украшение?

Метаморфа не стала спрашивать, почему их величества не обнародовали герцогский титул и самолично не носили предмет силы. Это и так было понятно — не стали привлекать лишнего внимания к чародею, живущему на самой границе, да и украсть во дворце могли значительно быстрее, чем найти столь ценный артефакт в многочисленных схронах Архаса.

— Мужской перстень-печатка с гербом династии, украшенный бордовыми янтарями, — пожал плечами король. Если уж разговор зашёл так далеко, то смысла утаивать внешний вид артефакта не имело смысла.

— Этот?

И снова, уже в который раз, залезание за пазуху, в результате чего на свет был извлечён серебряный перстень с затейливо вырезанным гербом и ободковым кастом[6] для крепления потемневших камней.

— Этот, — погрустнел Брандт, бесцельно вертя в пальцах становящееся бесполезным украшение. — Толку-то, ещё месяц-два максимум и заряд закончится.

— А давайте договоримся, — Вирнисса снова заложила ногу на ногу, не заботясь о том, насколько высоко разъехался разрез на платье. Впрочем, короля, и это было ясно, её прелести совершенно не волновали. — Вы своей волей назначаете в жёны Кристиану внучку старого коб… чародея, а я в качестве ответной благодарности размещу ваш подыхающий родовой символ непосредственно в источнике.

— Он должен находиться на территории этого королевства, — попытался объяснить монарх. — Иначе…

— А я его далеко и не потащу, — улыбнулась леди, демонстрируя два ряда мелких игольчатых зубов. — Источник рядом, нужно сделать всего несколько шагов, но у меня к вам будет дополнительная просьба…

Брандт молча кивнул, ради сохранения силы династии можно было выполнить и не одну просьбу, тем более, что просительница прекрасно понимала границы возможностей его величества.

— Хочу порезвиться, попугать слегка местную знать. Ваши люди меня не интересуют, надеюсь, что они обладают достаточно устойчивой психикой и хорошей выдержкой, и не станут шастать за мной по крышам и коридорам. Давненько не трансформировалась на полную, понимаете ли. Да так, чтоб с пробежками…

Леди вопросительно уставилась на монарха, продолжая цедить сдобренное алхимическим зельем вино.

— Я только «за», — король завозился в кресле. — Тем более, что у меня есть подозрения, что смерть Архаса была подстроена, да и граф оказался подозрительно торопливым в стремлении прибрать к рукам землю, принадлежащую по закону только Ровене, — заметив непонимающий взгляд ночной гостьи, он спокойно пояснил. — Подобный герцогский титул наследуется вместе с землёй и никогда не принадлежит опекуну или супругу, кем бы он не являлся. Старый закон не подлежит изменению, как и остальные о личных наделах.

— Вот и замечательно, — морфа оценила конец фразы, Брандт ясно дал понять, что не собирается претендовать на землю. Да и зачем она ему была нужна, если перстня там уже нет.

Вирнисса поднялась, умелыми точными движениями растрепала себе причёску, придала глазам томность, а губам припухлость и пояснила:

— Думаю, на этом мой визит можно закончить. Не стоит певичке надолго задерживаться в покоях, это всё-таки не супруга или официальная фаворитка. Хотя, думаю, вам стоит ознакомиться ещё и с этими документами…

В этот раз из выреза платья появилась крохотная коробочка, развернувшаяся в шкатулку.

— Уф-ф-ф, — его величество с облегчением выдохнул, — я уж начал сомневаться в собственном разуме, глядя, как вы снова и снова достаёте…

— Что вы, — притворно смутилась леди, — столько всего за корсаж положить просто невозможно. Но я такая любительница хитрых артефактов!

Небольшая пачка писем легла на стол рядом с бокалами.

— Что это?

— Это достоверное свидетельство некоторых скрытых от вашего внимания обстоятельств, а заодно и доказательства рождения Ровены. Архас берёг эту переписку ровно до тех пор, пока не начал сдавать, всё-таки он куда больше человек, чем его внучка. Надеюсь, что данные сведения окажутся для вас полезными. Кстати, теперь туда вложены и письма от второго родителя. Сами понимаете, только ознакомитесь, и потом я их у вас заберу. Это личное…

Она не стала ждать возражения или согласия, просто повернулась и вышла за дверь.

Король задумчиво покачал бокалом и поставил его на стол, пить без метаморфы, на запах определяющей всяческие добавки, он не рискнул. Но вот очередное задание тайной канцелярии стоило дать, пусть дополнительно расследуют — кому понадобилось проносить в покои подобное вино и чего от него таким образом собирались добиться.

Глупо улыбающаяся певичка, слегка покачиваясь, прошагала мимо стражников, которых предоставил его сиятельство, чуть не оступилась на лестнице, успев удержаться за перила. Лишь только господский этаж остался позади вместе с брезгливыми взглядами отчего-то не спящих горничных, всех как на подбор из личного услужения леди Севьиры и Аделины, как маска слетела. Вирнисса скинула туфли, чтобы не стучать каблуками и опрометью кинулась в свою комнатку.

Она искренне жалела принца, который принял когда-то бразды правления после смерти короля, и знала, что Брандт не лгал, её специально обучали чувствовать ложь и недоговорки. Теперь являясь хранительницей артефакта рода, метаморфа очень хорошо понимала, почему чародей отдал перстень именно ей. Самое безопасное место — в другом государстве. Правда, было ещё одно, и в нём предмет силы защищала бы сама магия. Как надолго? А пока не исчерпается полностью источник, расположенный в подводной пещере в графском озере. Ведь именно поэтому Архас и установил там маяк для портала.

Влетев в самовольно занятое ей помещение, леди деловито закопалась в сундуке, выискивая костюм для срочного путешествия. Ровена не стала дожидаться певичку, уйдя к себе в башню, только под потолком, зацепившись лапками за притолочную балку, висела Кшыся.

— Как король? — пискнула мышильда, наблюдая, как Вирнисса натягивает специальную одёжку, не мешающую превращениям.

— Пока жив, — коротко ответила метаморфа, срочно укорачивая волосы до седого ёжика.

Преображение заняло не больше мгновения, место якобы спящей певички занял старый фантом из брошенного на постель плаща, а длинное чешуйчатое тело выскользнуло в форточку.

Вот удобным был полуподвал для таких побегов — и к земле близко, и от любопытных глаз окна скрывала густая тень разросшихся кустов и бурьяна.

По озёрной глади шла рябь от прохладного ночного ветерка. Тёмная змея, выскользнувшая из густой травы, торопилась к воде.

Вирнисса несколько лет хранила этот перстень, отданный Архасом. Не пыталась считать с мужского украшения информацию, не сканировала, просто хранила по просьбе старого друга. И теперь была рада оказать помощь выросшему мальчишке, которого учила играть на лютне, да что там, подарила её сама. Да-да, именно эту, которую король берёг как большую драгоценность, не позволяя никому взять в руки.

Плоская голова разрезала мелкие волны и сразу же ушла на глубину.

В середине озера из воды поднималась небольшая скала, поросшая мелкими побегами латенции. Ничего примечательного, только камень и крошечные округлые листочки. Но вот на глубине, почти у самого дна, куда мог донырнуть далеко не всякий, таился вход в пещеру.

Узкая расщелина, слишком узкая для человека, но вполне достаточная для рептилии, вела вверх.

— Тьфу, — Вирнисса не стала трансформироваться обратно, только отплевалась от воды, отрастила две лапки, вроде ящеричных, и сдёрнула с клыка перстень.

В небольшой пещерке ещё сохранился воздух, еле заметно колышащийся над небольшой каменной чашей.

— Вот и лежи теперь тут, — с заметной долей злорадства прошептала метаморфа, опуская артефакт в центр углубления. — Сюда даже магией не добраться, никто не сможет перебить силу природного источника.

Ярко вспыхнули янтари, словно наливаясь алой кровью, даже серебро и то посветлело.

Вирнисса не стала задерживаться в подводной пещерке, только свилась клубком, разворачиваясь в сторону выхода, и сразу нырнула обратно. Дело было сделано.

Старый чародей тоже приплывал к этой скале, только заряжал родовой перстень при помощи небольшого ритуала передачи силы. Ему в пещеру доступа не было, приходилось сидеть на неудобной вершинке как на жёрдочке. И так раз в три года, поскольку заряд держался недолго. Это было неудивительно, поскольку нападение следовало за нападением, и если бы Брандт являлся носителем чистой человеческой крови, то давно иссяк.

Вода заметно похолодала, но в чешуйчатой шкуре земноводной рептилии морфу это беспокоило мало. Приходилось плавать в куда более ледяных ручьях, когда она забиралась высоко в горы, чтобы отдохнуть от бесчисленных делегаций и посольств.

Брат всегда таскал её с собой, пользуясь тем, что у Вирниссы не было детей, как и особой привязанности к дому. Потом так же её приглашал племянник, потом Терсан, убедившийся в проницательности метаморфы и умении подмечать всяческие мелочи. Мужья не возражали, поскольку сами участвовали во всяческих поездках, только иногда сетовали, что никак не получалось «одомашнить» красавицу-метаморфу. И всегда за спиной повелителей делались ставки — кто же всё-таки сможет привязать леди к себе и семье.

Чешуйчатая гадина выбралась на песок, прошагала на восьми лапах (это количество больше всего нравилось морфе), по-собачьи встряхнулась и пристроилась на стволе поваленного дерева. Следовало поразмыслить и только потом пускаться в обратный путь.