Радужный мост судьбы (СИ)

Глава 7

Большая зала, украшенная флагами и гербами королевства, могла вместить гораздо больше народу. Но граф Миртур, повинуясь воле его величества, позволил присутствовать на королевском завтраке только членам своей семьи и свите. Прочие гости из соседних владений были приглашены на помолвку и последующую за ней свадьбу, а эти празднества намечались не ранее, чем через два дня.

Метаморфы заняли свои места. Терсан задумчиво ковырялся вилкой в поднесённом ему блюде. Ему самому не нравилось то, как Брандт решил расплатиться за оказанную услугу. Политика! Здесь его величество пытался провернуть именно тот брак, который был выгоден в первую очередь собственному королевству. Его подобный союз устраивал больше всего, буквально принуждая метаморфов к сотрудничеству и торговле не на их условиях. Пусть новые пункты, которые могли вписать в договор о пошлинах и торговле, пока не были внесены, но при таком браке они были очень вероятны.

Повелитель искал выход из неудобного положения и не находил — его сыну придётся связать свою жизнь с той, которая его совершенно не привлекает. Теперь Терсан опасался, что принц буквально возненавидит его за подобное решение.

Кристиан завтракал молча и казался совершенно спокойным, даже отстранённо-равнодушным, почти не обращая внимания на щебечущую под боком Аделину, которая уже несколько минут пыталась ему рассказать о том, как в её спальне появилось ужасное привидение убитой невесты.

Дверь в зал распахнулась, и по ковровой дорожке вплыла очаровательная брюнетка. При каждом её шаге, юбка соблазнительно распахивалась, открывая стройные ноги чуть выше колен.

Пока Брандт пытался собрать разъезжающиеся глаза, стремящиеся одновременно разглядеть и лицо певички и мелькающие коленки, Терсан подавился и теперь судорожно пытался откашляться, ловя ускользающую из пальцев вилку и не отводя взгляда от неожиданной гостьи.

— Ваше величество, — музыкально пропела Вирнисса, наклоняясь так, чтобы продемонстрировать ещё и вываливающийся из выреза платья бюст. — Вы желали меня видеть?

Король оживился: эта неожиданная и незапланированная девица уже ему нравилась. В это время повелитель Зелёной Долины нервно елозил руками по столу, пытаясь прийти в себя и сообразить, что может делать в замке его престарелая родственница. Ведь он же лично перед выездом из дворца убедился, что метаморфа плотненько сидит в своих покоях и занимается маникюром.

Вирнисса даже не повернулась в сторону внучатого племянника, демонстрируя обиду и пренебрежение и не забывая расточать обольстительные улыбки его величеству.

Теперь запылала возмущением и графиня, разглядывая неприличный наряд.

— Миртур, — голос хозяйки замка заметно срывался, — немедленно вышвырни эту нахалку вон. Она одета как шлюха, — тут она заметила, что его сиятельство практически её не слушает, наблюдая за королём, и замолчала.

— Что значит вышвырни? — Брандт побагровел, уловив краем уха шёпот за столом. — Это моя любимая певица. Как её…

— Вирни, — пропела метаморфа, опять приседая в поклоне и выставляя изящную ножку из разреза. — Прошу прощения, но я не смогла приехать к ужину, карета попалась неторопливая. Но сегодня почту за честь развлечь ваше величество.

Графиня, не удержавшись от гневного порыва, слишком резко прихлопнула ладонью по столу, и получила в награду недовольный монарший взгляд, не обещавший ничего хорошего.

— Вам не нравится моя свита? — желчно переспросил король, буравя глазами леди Севьиру. — Или вы считаете, что мне надлежит советоваться с вами — кого приглашать, а кого — нет? Может мне следует подбирать своё сопровождение только согласно вашим предпочтениям? Вы смеете навязывать королю свои предпочтения?

Пока графиня рассыпалась в извинениях, а его величество выказывал недовольство, Кристиан слегка прищурился и послал своей старшей родственнице приглашение к мысленному разговору.

Леди Вирнисса, даже и не подумав, что с гостями тоже надлежит раскланяться, тихонько отошла в сторону и заняла место около камина. Отсюда ей было хорошо видно весь зал, стол, да и поговорить никто не мешал.

— Моя дражайшая тётя, чем обязан радости лицезреть вас вдали от собственных покоев? — Кристиан не смог придумать ничего лучше, как начать с этих слов.

— Оставь свой дурацкий этикет для королей и прочих властителей, — ядовито отозвалась метаморфа. — Бросили старушку в гордом одиночестве и надеетесь, что вас не настигнет моя ужасная мстя? Вообще-то решила поддержать, а то, смотрю, ты не особенно счастлив от договора женитьбы на графской дочке, которая безуспешно пытается обратить на себя внимание, а заодно и выведать, каковы перспективы её замужества.

— Так я уже ей рассказал, что наши женщины заперты и нужны лишь для рождения наследников, а сопровождение составляют лишь многочисленные фаворитки, — принц бросил короткий взгляд в сторону Аделины, которая наконец-то примолкла, всем своим видом демонстрируя вселенскую обиду, оттого, что её не слушают.

— Заперты, значит, — Вирнисса мстительно прищурилась, пытаясь припомнить, какой из её мужей делал попытки хоть в чём-то её ограничить и что с ним после этого стало. — Хотя, это неплохой вариант. Однако, попрошу вас, дорогие родственнички, не вмешиваться в мои развлечения. Я уже приняла собственное решение, и ваше мнение на этот счёт меня просто не интересует.

— Вирнисса! — донёсся чуть приглушённый вопль Терсана, подключившегося к беседе, — Я же всё-таки твой повелитель! Будь любезна…

Договорить он не успел, потому что в его адрес полетело длинное зубодробительное ругательство от метаморфы насчёт признания его повелительства, а также защиты угнетённых родственников и прав обездоленных и обделённых вниманием женщин его расы. Терсан поморщился, успев разобрать в этой скороговорке всего лишь несколько приличных слов, и благоразумно замолчал. В появлении престарелой тётки несомненно был плюс. Её изобретательность превосходила все мыслимые ожидания и предположения, а творческий подход не однажды заставлял обращаться в бегство даже самих метаморфов. Неудивительно, что при таких порывах вдохновения, она настолько сохранила магические силы, от души пользуясь чисто женским источником. Оставалось только выждать и продумать собственную тактику. Это было труднее всего, особенно если учитывать, что сама леди никогда ничего не предусматривала заранее, а предпочитала экспромты и эксперименты.

Вирнисса стояла на одном месте, иногда чуть поводя плечами, и загадочно улыбалась, как только его величество переводил взгляд в её сторону. Певичек к столу не приглашали, но уже по поведению монарха было видно, что он пытается решить и эту задачу.

— Вирни, — Брандт закончил обвинительную речь по поводу несдержанности графини, — когда же мы сможем насладиться вашим чудесным голосом? — его взгляд сально проехался по точёной фигурке и остановился на разрезе платья и соблазнительно выставленном колене.

— Как всегда, ваше величество, — метаморфа присела, демонстрируя глубокий вырез платья. — Вечером я в полном вашем распоряжении. А сейчас, позвольте удалиться, чтобы не нарушать покой вашей трапезы.

И она метнула ехидный взгляд в сторону хозяев замка.

Король нахмурился, наблюдая очень и очень недовольные лица графской семьи. Если с представителями другого государства он ничего поделать не мог, и в силу некоторых обстоятельств ему приходилось быть вежливым и внимательным, то хозяев очень захотелось подвинуть… подальше. Но… вечер ещё не наступил, и вообще было только утро, поэтому он милостиво кивнул головой.

Вирнисса тут же развернулась в сторону выхода.

— Миледи, — Терсан даже крякнул с досады, что ему приходилось так обращаться к собственной родственнице, — а не уделите ли мне внимание? Очень хотелось бы обсудить, сможете ли вы навестить и нашу страну?

Метаморфа застыла: вот не стоило вмешиваться ему, ах, не стоило. Не вовремя! Ещё не хватало, чтобы весь план полетел к демонам из-за того, что дражайшему внучатому племяннику не терпится отправить её обратно.

— Только после того, как всемилостивейший монарх насладится моим обществом, — отрезала она. — Желания короля стоят превыше всего.

Здесь замер даже Кристиан, отчётливо понимая, что Брандту тоже придётся несладко. Представительницы их рода терпеть не могли вот такие сальные взгляды, предпочитая им истинные чувства.

Вирнисса не стала ждать ответа или очередного несвоевременного, по её мнению, предложения и выплыла из зала.

— Леди, — стоящий в коридоре Ранчер страдальчески заломил руки, — что вы задумали?

— Тише, — леди подхватила его под локоть, — право, не стоит привлекать к себе внимание вот такими неосторожными воплями. А теперь, быстренько сопроводи мою особу в комнату, а то я могу нечаянно заблудиться и попасть совсем не в те покои. А ведь этого вам не надо, не правда ли? И вообще, не зли меня, а то и стены кровью заплачут.

Она насмешливо изогнула бровь и потащила слабо упирающегося управляющего по коридору.

Терсан продолжал морщиться как от зубной боли, не обращая внимания, что на него уже устремила своё внимание графиня. Ей отчего-то показалось, что высокий гость тоже недоволен разбитной особой и захотелось перетащить его на свою сторону, чтобы вместе донести до собственного монарха, что подобным девицам не место в приличном доме. Сразу успеха достичь не удалось, повелитель Долины о чём-то настолько напряжённо думал, что совершенно не замечал бросаемых в его сторону взглядов.

Метаморфа занимало только одно — как избежать катастрофических разрушений в чужом замке? Мало ли что могло прийти в голову леди Вирниссе — она и так долго никуда не выходила, скучая, будто настоящая затворница в своей части дворца. Спорить или приказывать ей — изначально выглядело бесполезным делом, столь древняя бабка и раньше не стеснялась посылать собственного повелителя далеко и надолго, и не его одного, предыдущему правителю доставалось ничуть не меньше. Оставалось только присоединиться к театру в качестве бесплатных статистов, ибо на актёров в присутствии настоящей мастерицы своего дела они никак не тянули.

— Вам что-то не понравилось? — леди Севьира решила привести в действие план по устранению некоторых развратных особ из собственного дома.

— Ни в коем случае, — коварно улыбнулся Повелитель Долины. — Я недоволен только тем, что не удалось пригласить столь выдающуюся актрису к себе. В моём государстве любят театр и всегда проявляют уважение к настоящим талантам.

Он даже покраснел от старания и придумывания ёмкой и действенной фразы, заодно некстати припомнив, что он сам никогда не обращал внимания на то, есть у его тётки голос или нет. А лучше бы его не было вовсе — тише и спокойнее жилось всем.

Получив неаристократический тычок под рёбра от собственного мужа, графиня благоразумно закрыла рот, но не отказалась от намерения выпроводить самозванку за стены собственного дома, а заодно и проучить, чтобы не смела больше появляться в приличном обществе.

— М-да, — многозначительно протянул король, не забывая наслаждаться завтраком, — как сейчас помню…

Он честно хотел припомнить, когда же имел честь лицезреть певичку, но память отказала напрочь. В голове вертелось что-то такое знакомое, но ухватить мысль за хвост никак не получалось — в глазах до сих пор стояла многообещающая улыбка Вирни и её соблазнительные ножки.

— Леди, я боюсь за вас, — управляющему всё-таки удалось выдернуться из цепких пальцев метаморфы. — Король, знаете ли, большой любитель женского пола.

— Это стоит бояться за него, — легкомысленно улыбнулась Вирнисса. — Мне здесь ничего не угрожает. Не родился ещё сластолюбец, который попытался затащить меня в постель против моей собственной воли. Весёлая жизнь ему будет обеспечена, а также долгое лечение от нервного потрясения. Кстати, а в вашем государстве есть приюты для душевнобольных и внезапнопомешанных?

Ранчер мысленно взвыл и проклял тот день, когда он принял на себя бразды управления хозяйством этого поместья. Развлечения леди оно могло и не пережить.

— Милейший, не стоит так волноваться, — скучающая леди нарочито доброжелательно похлопала его по плечу. Управляющий вздрогнул. — Будем вместе надеяться, что дворец устоит, а ваши милейшие, честное слово, милейшие хозяева останутся живы. Хотя их здоровье может немного пострадать, я не люблю, когда некоторые размахивают кулаками. Могу нечаянно наказать… Вот так, да.

Дальше до своей комнатки она шествовала как королева, расточая улыбки направо и налево. Действие начиналось и уже становилось разрушительным. Зазевавшись на яркую брюнетку, садовник уронил себе на ногу вилы, горничная, аж затрясшись от злости или зависти, пролила на свеженакрахмаленное бельё вишнёвый морс, паренёк-пастух вместо козы, которую он пытался загнать в сарай, огрел кнутом поварёнка. Тот от неожиданности грохнул вазу с яблоками в кучу золы, собранной из камина.

Развлекательный театр в лице одной актрисы набирал обороты.

— Как прогулялись, ваша светлость? — Ровена прибрала комнату, развесила наряды «певички», как и положено приличной служанке. Уж лучше поработать здесь, чем раздражать своей персоной дражайших родственников — подставляться под очередные синяки не было ни малейшего желания.

— Восхитительно! — леди Вирнисса пробежалась по крошечной комнатке, зачем-то поцарапала вмиг отросшими коготками, облупившуюся оконную раму. — Король — тот ещё кобель, твоя семейка вызывает у меня желание сделать гадость немедленно, слуги невоспитанные, комната тесная, настроение от всего этого — самое творческое.

— Вам достаточно только заявить о своём статусе: слуги станут вежливыми, комната просторной…

Договорить девушка не успела — метаморфа пренебрежительно отмахнулась свободной рукой.

— Приторно вежливыми, спален нормальных всё равно нет, король от этого не станет более скромным, а твои родственники более умными или хотя бы осторожными. А весь запал пропадёт, и начну я хиреть, как старый сельский баобаб…

— Простите, леди, кто?

Ровена не поняла последнего слова.

— Что? — высокородная леди даже отвлеклась от отколупывания краски. — А! Баобаб — это такое дерево, древнее, толстое, с жуткими наростами на коре. Кстати, может мне на сегодняшнюю ночку бородавки отрастить?

— А разве его величество не пожелает сегодня лицезреть столь именитую певичку? — еле заметно съязвила девушка. — Или вечерний концерт отменён?

— Ни в коем случае, — оживилась Вирнисса. — Вечерний концерт — это прелюдия к моему триумфу. К тому же так и подмывает удивить собственных родственничков, наплевавших мне в душу… то есть, на мои таланты.

— А король? — осторожно поинтересовалась Ровена. — Ведь он пожелает вас видеть после концерта?

— Конечно, пожелает, — здесь голос высокородной леди прозвучал с оттенком лёгкой аристократической брезгливости. — Желать не вредно. До некоторых пределов. Могу ему составить компанию, да…

Это «да» прозвучало многозначительно и опасно. Для короля.

Дверь распахнулась и на пороге застыл Кесир. Он презрительно оглядел замершую родственницу, потом перевёл взгляд на «певичку».

— Моя мать, сиятельная графиня, недо…

— Да ладно, — невежливо отмахнулась Вирнисса, плюхаясь на постель и закидывая ногу на ногу, отчего разрез разъехался, обнажая стройную ногу в чулке до самой подвязки. — Подумаешь, какая цаца! Она недовольна! Все претензии к всемилостивейшему монарху. Он так желает, и точка. Графиням в желания короля лучше не лезть.

— А тебе не кажется, — здесь Кесир, сам того не зная, допустил грубейшую ошибку — не стоит тыкать незнакомым персонам, даже, если они вам не нравятся, — что я могу по-тихому пристукнуть нахалку и прикопать её в куче соломы. А потом развести руками — мол, никто не видел, как певичка уехала.

— Попробуй, — метаморфа оживилась. — Начинай прямо сейчас. Хоть в каком-то развлечении проведу время до королевского ужина. Ну, слабо?

— Вон отсюда! — заорал графский сын на сводную сестру, нисколько не заботясь о том, что его могут услышать.

Схватив за плечи девушку, он вытолкал её в коридор и плотнее прикрыл дверь.

Ровена не стала медлить и рванула по нижнему коридору, надеясь встретить кого-нибудь из королевской свиты и предупредить, что концерт находится под угрозой срыва.

Заложив щеколду с внутренней стороны, Кесир сделал ещё одну ошибку, недооценив противника. Его сила и выучка могли сойти против слабой женщины, но не против старой метаморфы, которая ехидно молчала, улыбалась и копила злость для рывка.

Какой-то недоносок посмел её оскорбить! Её! Да на такое не рискнул бы пойти даже сам повелитель Зелёной Долины, не говоря уж о многочисленных мужьях и прочих мужчинах.

Удар кулаком не достиг своей цели, Вирнисса ловко увернулась, заодно наградив малолетнего наглеца чувствительным пинком, отчего он кубарем полетел на пол.

— Выпил? Ноги не держат? — участливо поинтересовалась она, поднимаясь с кровати. — Так, пойди, проспись! Или рассольчику хлебни. Хотя пить с утра — это не комильфо.

Хотела было добавить — «деточка», но пока ещё рано было снимать маску, да и делать это без значительной аудитории леди не хотелось. Представление без зрителей и восхищённых аплодисментов — это не представление.

Кесир ловко перекатился и встал, уже багровея от злости.

— Наглая тварь!

Следующий удар тоже не достиг цели, а вот в локте что-то хрустнуло. Леди перехватила его руку и стукнула ребром ладони по предплечью.

— Я тебе не слабая девушка, мне ничего не стоит за себя постоять, — предупредила Вирнисса.

Пусть комната была маловата, но юркая метаморфа словно перетекала из одного положения в другое, да настолько быстро, что у молодого графа начало рябить в глазах.

Теперь он стал расчётливее, более внимательно оценивая противника.

— Ты — не певица, — наконец пропыхтел он, разбив нос об стену, до которой ему помогли добраться с удвоенной скоростью.

— Одно другому не мешает, — резонно заметила леди. — На концерте сам убедишься. Конечно, если себе что-то не повредишь до него. Ты такой неловкий!

Тоненькая щеколда вылетела с одного пинка, и в комнатку ворвалась стража. На заднем плане маячил сиятельный граф, а около него пытался выглянуть из-за плеча его величество.

— Что здесь происходит? — хозяин поместья сначала оценил побитость собственного чада, и только потом невинную ухмылку «жертвы».

— Он хотел принудить меня, — тонко взвыла метаморфа, незаметно меняя облик. Как на грех, ткань на платье оказалась качественной и поддалась только когтям. Надо же было соответствовать несчастной жертве безумной похоти.

Теперь растрепавшиеся волосы и слегка порванный наряд ярко свидетельствовали о насилии, которому чуть не подверглась именитая гостья.

— Принудить к чему? — не хуже змеи зашипел Брандт, отодвигая графа и втискиваясь в комнатку. — Кто посмел прикоснуться к моей певице?

Кесир сейчас больше всего на свете мечтал оказаться в своей комнате, а не сидеть на полу, размазывая кровь.

— Он набросился на меня. Я защищалась, — всхлипнула Вирнисса, поднимая на монарха умоляющие глаза. — Ваше величество, здесь не ценят ваших личных актрис, им пытаются нанести ущерб.

Король принахмурился: положение оказалось неожиданно сложным. С одной стороны — это, вроде бы, его личная певица, с другой — более пострадавшим выглядел как раз графский сын. Певичка — не знатная девица, и не стоило яро вставать на её защиту. Но у него в душе тлел так и не потухший огонёк мести Миртуру за ценные земли, которые тот прикарманил, и теперь предоставлялся неплохой момент, чтобы отыграться. Первым пунктом значилось заключение брака дочери графа с представителем нечеловеческой расы, а ведь именно этого его сиятельство изначально даже и допустить не мог. Осталось подумать, как сделать гадость более ощутимой в плане репутации дворянского семейства.

— И вы не защитите меня? — метаморфа театрально заломила руки, продолжая жалобно хлюпать носом.

— В чём дело? — его величество развернулся к главе семьи. — Как посмел ваш отпрыск поднять руку на мою гостью?

Миртур побагровел, его с самого начала раздражало ворчание супруги на тему приличий-неприличий. Без короля пусть говорит и делает то, что считает нужным для поддержания порядка, но в присутствии монарха…

— Кесир? — граф склонил голову перед Брандтом и повернулся к сыну.

— Мать очень недовольна этой шлю… — и сын хозяина замка съёжился от ненавидящего взгляда, которым его наградил отец.

— Вон! — Миртур развернулся к королю. — Смею заверить, что этого больше не повторится.

— Вы уверены? А вот я лишний раз убедился, что с вашей семейкой невозможно быть уверенным ни в чём, — голос его величества донельзя отдавал холодом. — Вирни, надеюсь, что этот хам не нанёс непоправимого ущерба, и вы всё-таки порадуете меня своим выступлением?

— Оо-о-о, — пролепетала Вирнисса, позволяя слезам пролиться крупными каплями, — вы так великодушны. Нет, он не успел, да и мне уже приходилось постоять за себя и свою честь. Вся ваша, господин монарх, все мои таланты только для вас.

Надо отметить, что под понятием чести в похожих ситуациях, метаморфа понимала только собственное желание и настроение.

Тем временем, оскорблённый и озадаченный Кесир уже пробрался в коридор и теперь целенаправленно двигался к своей комнате, поминутно вытирая рукавом кровь, капающую из разбитого носа. Он прекрасно понял, кто позвал на помощь, и теперь жаждал как следует проучить зарвавшуюся девчонку.