Раэлит с Титаника

-Глава 1- Из прошлого. С любовью.

Роджер Брику (родился 1 июня 1891 года в городке Кон-Кур-сюр-Луар – 1912) –

виолончелист, работал на «Титанике».

В компании струнного трио (Джон Хьюм - первая скрипка,

Джордж Кринс - вторая скрипка), музыканты в роковую ночь

работали в холле кормовой лестницы на палубе В.

В момент крушения «непотопляемого» лайнера Роджеру Брику

исполнился двадцать один год, но его долгое время

не объявляли погибшим, вплоть до двухтысячного года,

хотя все музыканты погибли пятнадцатого апреля

тысяча девятьсот двенадцатого года.

Когда молодой человек не откликнулся

на объявленный в тысяча девятьсот тринадцатом году

призыв французской армии, его объявили дезертиром.

Однажды весною, пятнадцатого апреля две тысячи двадцать второго года, на рассвете, когда небо оставалось еще темным, а лучи восходящего солнца только лишь начали окрашивать горизонт утренним золотом, в небольшом приморском городе, что близ Атлантики, появилась женщина с ребенком на руках. Одетая в кожаное черное пальто на косой молнии поверх «красовался» оранжевый спасательный жилет из тех, которые дают на прогулку на катере, женщина, невысокого роста, аристократически хрупкого телосложения медленно шла вперед. Ребенок на ее руках тихо поскуливал от холода, плотнее прижимаясь к небольшой груди. Они шли по берегу в сторону одиноко стоящего маяка, в надежде вызвать скорую медицинскую помощь и возможность согреться. Женщина мелкими шажками продвигалась вперед. Ее элегантные ботиночки с небольшим каблучком немного цокали по гальке, впрочем, тем самым создавая весьма и весьма печальный ритм.

Смотритель маяка Фредерик МакНейми, мужчина средних лет, невысокий, с начинающими проглядываться залысинами, всматривался вдаль, разглядывая холодные неспокойные волны. Ему нравилось наблюдать рассвет. Кутаясь в теплую куртку Фредерик ни о чем не думая пил чай, наслаждаясь ароматом бергамота и кусочком лимона. Много ли в жизни для счастья надо?! На данный момент, мужчина ответил бы - немного. Но задав ему вопрос не в столь удачное время, Фредерик бы припомнил последний развод, алименты, скандал и увольнение на работе. Конечно же за всем этим стояла, по его мнению, жена, которую мужчина когда-то любил и уважал. Но позже их отношения не заладились – она сидела с ребенком дома, а он продолжал работать и встречаться с друзьями. Во всем была виновата лень жены. Как считал Фредерик, много труда не требуется, чтобы присматривать за маленьким ребенком и поддержанием элементарной чистоты в доме; поэтому и к разводу не был совершенно готов.

Позади послышался странный звук – будто хриплое завывание ветра или карканье вороны. Фредерик МакНейми не ждал гостей – на этот, богом забытый маяк, редко кто хаживал. Но в этот раз все оказалось иначе. Обернувшись, мужчина разглядел в темном провале две неясные фигуры. Вздрогнув от неожиданности, Фредерик нервным движением отставил чашку на каменный подоконник и приблизился к незваным посетителям. Хрупкая девушка, лет двадцати пяти с ребенком на руках, что-то говорила. Фредерик смог разобрать отдельно взятые слова русского языка, но общая суть казалась ему туманным ореолом какого-нибудь спирального объекта в созвездии Волосы Вероники – столь же вдохновленно и непонятно. Голос девушки звучал приглушенно хрипло. Мотнув головой из стороны в сторону, мужчина беспомощно переводил взгляд с незнакомки на ребенка и обратно, совершенно не понимая, чего от него хотят.

- Хэлп. Ай нид хэлп. Плиз, - с ярким чисто-русским четким акцентом проговорила она. – Титаник Ту, - девушка показала два пальца: указательный и средний. - Хэлп, плиз. Полиц офицер. Доктор. Плиз.

Сердце мужчины стукнуло и замерло на мгновение, но этого времени оказалось достаточным, чтобы понять, если не все, то по крайней мере многое. Оранжевый спасательный жилет навел на нехорошие мысли. Бросившись к телефону, Фредерик спешно вызвал экстренные службы. «Пусть с этим разбираются специально обученные люди», - несколько раздраженно подумал он, рассматривая молодую, в целом привлекательную незнакомку, покоряющую своим внешним изяществом и аристократичностью. Ребенок все это время молчал, лишь изредка всхлипывал и изо всех своих маленьких сил жался к девушке, будто в поисках защиты и опоры. Но отсутствие внешнего сходства, говорило о том, что они не могли быть родственницами, да и по внешнему возрасту девушки становилось ясным, что она не биологическая мать. Вернувшись к подоконнику, Фредерик забрал чашку с остывшим чаем и задумчиво ее покрутил.

Редкие чайки носились по светлому небу, а блики солнца играли на темных волнах – рассвет прошел безвозвратным и незамеченным людьми на маяке. Приезд спецслужб и короткий допрос, напрочь сбили весь настрой на текущий день. Лишь когда все покинули скромную обитель Фредерика, мужчина смог уделить себе немного времени и приготовить поздний обед. Включив старое радио, МакНейми собирался насладиться простой трапезой и тихими разговорами о политике, которые вели на одной из радиоволн. Но меняя частоты и переключаясь тем самым с канала на канал, Фредерик вдруг выхватил какой-то странный разговор. Непонятное волнение заставило его вернуться, прокрутив небольшую ручку радио, в поисках предыдущего канала. Двое пожилых и глубоко уважаемых радиоведущих рассказывали о каком-то кораблекрушении более чем столетней давности. Они по очереди высказывали свое мнение, упоминая общедоступные и малоизвестные факты, аргументируя и рассуждая, будто два профессора пытались прийти к одному выводу, а именно к официальной версии происходивших событий. Фредерик нахмурился, не понимая почему слушает выводы, лишенные всякого смысла, и не ищет свою неизменную радиочастоту, дабы узнать последние новости консервативной партии, пользующейся авторитетом, и ведущая свою историю с конца тысяча шестисот семидесятых годов. Фредерик следил за новостями партии и ее премьер-министром, часто вел сам с собой отрешенные разговоры, обсуждая происходящее, но будучи оторванным от жизни и обитая на маяке, также часто приходил к неверным выводам, не в силах принять всю реальность происходящего, как к примеру, происходившие локдауны из-за неожиданно вспыхнувшей пандемии коронавирусной инфекции. Череда историй и обсуждений странно-возникшей эпидемии и нагнетание вокруг нее, казалась Фредерику не столь серьезной и больше походила на байку зажравшихся аристократов, не знавших чего еще бояться – все это казалось слишком нереальным.

Но вот в речи двух радиоведущих мелькнуло то, что заставило сердце Фредерика сжаться от непонятного страха. Обсуждали гибель «Титаника», того самого, что в тысяча девятьсот двенадцатом году затонул в водах Атлантического океана, совершив свой единственный и как стало впоследствии известно трагический рейс. Вокруг этой истории ходило много загадок и непониманий. Интриги и расследования еще больше запутывали ход обстоятельств, приведших к неминуемой гибели самого непотопляемого судна, как об этом заявляла «Уайт Стар Лайн» - крупнейшая британская судостроительная компания. На момент ввода в эксплуатацию, «Титаник» являлся самым большим судном в мире и имел небывалый размах внутреннего убранства. Гибель «Титаника» по мнению Дона Фостера, британского писателя, ознаменовало конец эры самоуверенности и оптимизма, сравнимая с известными древнегреческими трагедиями.

Фредерик замер, вслушиваясь в неспешную дискуссию двух почтенных господ. Они обсуждали размах строительства сравнимый с масштабом трагедии. Странные упоминания инопланетных вторжений и организаций чудаковато влияли на дальнейшее течение беседы. Упоминалась конечно и теория заговоров, в которой была упомянута одна из самых часто встречаемых теорий о том, что затонувшее судно было ничем иным как копией «Титаника» и являлось на самом деле более старый кораблем – «Олимпик», приносивший компании «Уайт Стар Лайн» убытки после столкновения с военным судном «Хоук» в тысяча девятьсот одиннадцатом году из-за совершенного неожиданно разворота. Из-за проблем с покрытием страховки, якобы было принято решение нарочно утопить «Олимпик» замаскированный под «Титаник», чтобы можно было получить выплаты и погасить убытки, во всяком случае так утверждали приверженцы данной теории, но она не выдерживала критики. Впрочем, как и любая другая – предположения строились на слухах и домыслах. Однако, несмотря на множество разногласий, специалисты пришли к выводу, что кроме очевидного столкновения с айсбергом, причиной, погубившей «Титаник» стали серьезные просчеты в материалах, а именно: стальной корпус и в железных заклепках. После пристального исследования, выяснилось: хрупкое разрушение (нестабильный процесс разрушения, происходящий в металлах, вызывающий фазовый переход из гибкого состояния в твердое) стал причиной катастрофы, включая низкотемпературного воздействие. Как становится понятным из данного просчета, айсберг стал лишь катализатором, повлекшим за собой крушение «непотопляемого» лайнера. Кроме того, железные заклепки, которые использовались при крепеже пластины корпуса к каркасу, подвержены аналогичному хрупкому разрушению, что и сталь. Таким образом, лайнер был обречен не только исторической трагедией, но и инженерному просчету. Кроме того, ряд событий именуемый «человеческим фактором» подлил масла в огонь.

Фредерик слушал затаив дыхание. Обед уж давно остыл, а мужчина продолжал внимательно внимать радиоведущим, только сейчас понимая, отчего столько интереса к данной теме. Незваная гостья что-то говорила, упоминая «Титаник 2». Совсем недавно данный лайнер отплыл из Саутемптона в Нью-Йорк – новость о данном событии облетела все телеканалы и весь мир ждал и следил с предвкушением и некими подозрениями, боясь, что «Титаник 2» повторит судьбу предшественника. И только сейчас, Фредерик МакНейми услышал страшное – «Титаник 2» бесследно исчез в водах Атлантического океана, а экспертам и поисковым группам еще предстоит разобраться в этом происшествии.

«Титаник. Ту», - мужчина вспомнил жест девушки и мольбы о помощи. Прибывшим офицерам полиции она пыталась что-то рассказать, что-то что несомненно касалось того самого лайнера. Фредерик видел, как девушка показывала какой-то билет и несколько раз повторила свое имя. Анастасия Романова. МакНейми усмехнулся. Ох уж эти русские! Имя, будто она переместилась во времени и была знакома с самим Распутиным. Это стало совпадением, но удивительным. Как и предположил Фредерик, ребенок имел совершенно другие корни – Белла Фицуильям. Девочка говорила плохо и мало, но вероятнее всего сказался стресс и холод. В отличии от Анастасии, Белла говорила с хорошим британским акцентом, но к сожалению, приехавшим медикам и полицейским девочка лишь повторяла, что холодно и почти не чувствует тело. Пару раз мелькнуло что-то про перевернувшуюся лодку. Фредерик МакНейми не вмешивался в работу специалистов и лишь обрадовался, когда все покинули его, поскольку мужчина предпочитал уединение. И лишь когда он услышал ведущих вещавших о трагедии, МакНейми впервые за последние пятнадцать лет захотел стать частью чего-то более интересного, масштабного, если так можно было выразиться.

Теперь же специалисты по радио рассказывали о затонувшем «Титанике» в тысяча девятьсот двенадцатом году, рассказывая невообразимые факты о том, что потерпевший крушение лайнер мог оказаться совершенно не тем, за кого его принимали. Интриги, заговоры и расследования принимали новый виток, запутывая еще больше реальность.