Рагнаорк

Глава 18 Не говори матери

Окончательно отчаявшись, Дамиан в очередной раз ударил по ненавистной стене проклятого гномьего города. Буквально мгновение назад Хель о чём-то разговаривала с нар-Альзо, как вдруг сработали какие-то скрытые защитные механизмы, и вот их обоих вместе со старейшиной Йавиннимом уже нет. С того момента прошло около двадцати минут, и всё это время парень пытался то найти спрятанные рычаги, то просто пробить пол и броситься на помощь нар-Вейгу. Но всё было тщетно. Ни кнопок, ни переключателей найти не вышло, а металл здесь почти повсюду был покрыт какой-то смесью, непроницаемой для плетения.

«Явно должен быть способ. Просто нужно попробовать что-то ещё. Не существует идеальной защиты!»

Хорс чувствовал вину, хотя логически понимал, что её во всём этом нет. Он не смог бы уговорить Хель остаться в лагере так же, как и не смог уговорить Руби лететь вместе с ним. Теперь они обе в опасности, а времени оставалось всё меньше и меньше. Значит, его не стоит тратить на то, чтобы размазывать сопли и кровь по лицу! Пальцы принялись в который раз ощупывать стену на наличие потайных отверстий, как внезапно чужой голос ворвался в мысли. Не успев разозлиться, парень понял, что это не тот голос, от которого он совсем недавно избавился.

«Дамиан! Это Руби. Я знаю, что трачу силы на это сообщение, но твой отец сказал, что это должна сделать именно я. Возможно, он прав. Заклинание связи не такое сложное, как мне казалось, жаль, что я не узнала об этом раньше. Неважно. Вы должны поторопиться. Всё куда хуже, чем мы думали, той передышки, что подарил нам Йараллион, едва хватило. Из всех ткачей, которые поддерживали барьер, осталось лишь четверо. Я, Келли, Вальтер и Джулия. Не знаю, сколько ещё мы сможем продержаться, но клянусь, что сделаю всё возможное. Но и вы должны поспешить. Пожалуйста. Умоляю! Возвращайтесь скорее!»

С последним криком Найт ментальная связь оборвалась, оставляя Дамиана в растерянности. Продолжать поиски пропавшей ороконеру? Помогать отрядам с проникновением в город? Вдруг парень почувствовал, как кто-то коснулся его плеча, и резко обернулся.

— Да что ещё! Я же сказал, что никуда… Хель? Как ты тут оказалась?! С тобой всё в порядке? Я видел, как ты…

— Остановись. Всё хорошо. У каждой девушки должны быть свои маленькие секреты, — хитро улыбнулась Нар-Вейгу. Она выглядела настолько расслабленной и уверенной в себе, как, пожалуй, никогда раньше. Девушка направилась в сторону выхода из подземного города и обернулась. — Идём за мной. Скорее.

— Я безумно рад видеть тебя. Я испугался, что снова потерял тебя, думал… Неважно. Тебе нужно кое-что знать: со мной только что связалась Руби. Если мы не найдём оружие в кратчайшие сроки, всё будет кончено, так что давай продолжим поиски, а по пути ты мне расскажешь, что случилось. Там всё очень плохо, нужно поспешить!

— Я понимаю. Иди за мной, — повторила Хель.

— Разве у нас есть на это время? — нахмурился Хорс.

— Есть, — коротко ответила ороконеру и продолжила путь к лестнице, ведущей на поверхность.

Дамиану, раздираемому противоречивыми чувствами, ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Парень чувствовал на себе косые взгляды штурмовиков, остававшихся в «Первом Вестибюле». То, что девушка собиралась сказать или показать, должно было быть действительно важным. Но, зная Хель, Хорс в этом не сомневался. Она не из тех, кто будет тратить столь драгоценное время на какие-то глупости. Особенно учитывая то, как они успели сдружиться с Руби, что уже само по себе было удивительно.

Ступенька за ступенькой оставались позади, вместе с мраком и холодом подземного негостеприимного города. Выйдя на свежий воздух, Дамиан не сразу понял, что происходит. Какая-то суматоха рядом с одним из вертокрылов. Там же он смог разглядеть и красную шевелюру Хьяго.

«Как он умудрился здесь оказаться? Я же всё время стоял почти рядом с выходом. Что вообще происходит?»

Лишь подойдя ближе к летающим машинам, парень замер с отвисшей челюстью. То, что он увидел, не входило ни в какие рамки. Демонтировав все сиденья и часть боковой брони, штурмовики вместе с троллем и гоблином загружали в салон вертушки ту самую боеголовку, которую Дамиан видел в одном из видений на чёрно-белом, покрытом помехами экране. Йавинним был занят тем, что сооружал гигантскую Грань искажения в ста метрах от места посадки. Чагах отрешённо рисовал руны в предположительной точке открытия портала.

— Я ничего не понимаю, — признался Хорс. — Как это возможно?

— Слушай, это так забавно, что всё ещё считаешь что-то невозможным. После всех тварей и деформаций, созданных магическим штормом, после изумрудных котов, после демонов и октомух, после… Колдуны-элливейро режут себя на куски, чтобы помочь спасти людей, маги из числа которых сражаются с общинами верующих своего же народа, гарпии и огры умеют разговаривать, а из дырки в мироздании лезет какая-то злая сущность, которая намеревается всё вокруг уничтожить. Ты серьёзно хочешь сказать, что в этом мире осталось хоть что-то, что может по-настоящему удивить?

— Я в том смысле, что…

— Знаешь, наверное, для меня самым удивительным будет спокойное, тихое утро. Когда можно будет понежиться в постели, наслаждаясь лучами солнца, настоящими, без этих проклятых багровых оттенков. Включить радио, послушать бесполезные новости спорта и прогноз погоды, а потом пойти на кухню и приготовить себе полный ороконарский завтрак с двойной порцией бекона. вот чему я удивлюсь. А не чудесной находке в виде «Гнева Ри-Илле».

Дамиан внимательно посмотрел на Хель, пытаясь понять, какие эмоции та сейчас испытывает. Как правило, длинные тирады означали, что девушка злится или раздражена, но на её лице не было ни малейшего намёка на это. Напротив, нар-Вейгу продолжала улыбаться.

— Я должен срочно доложить об этом Родриго, — сказал Хорс. — Он будет счастлив узнать, что нам удалось сэкономить столько времени, хотя и наверняка тоже заинтересуется, каким образом.

— Нет. В его стратегии есть один серьёзный изъян. С какой-то точки зрения я понимаю его, ведь на кону стоит слишком многое, но… Как ты думаешь, как он собирался доставить бомбу под купол?

— Э-э-э… — протянул Дамиан. — Он не говорил об этой части плана.

— Никак. Он собирался приказать снять щит, а уже затем сбросить боеголовку.

— Это уничтожит весь город! — ужаснулся Хорс.

— Именно, — кивнула нар-Вейгу.

— Стоп. Там же моя семья, мама, Джеки… Там же тысячи людей! Неужели нет другого способа?

— Теперь есть, — ухмыльнулась Хель. — Но у нас нет времени объяснять и доказывать господину бывшему президенту, что он сработает. Я подслушала разговор лейтенанта Фитчера со штурмовиками.

— Джонатана?

— Да, кажется, его так и звали. Его девушка, некая мисс Пантер — одна из ткачей, что участвует в поддержании барьера. Поэтому я рассказала обо всём этому самому Джонатану, и, конечно же, он не был в восторге. Зато мой альтернативный план пришёлся ему по душе. От лица Родриго лейтенант Фитчер распорядился начать подготовку к транспортировке и перенастроил передатчик на свою личную частоту.

— А может, ты всё-таки расскажешь, что задумала?

— Ты сам всё увидишь. Доверься мне. Пожалуйста.

Парень, скрестив руки на груди, внимательно посмотрел на собеседницу, пытаясь найти во взгляде хоть какую-то подсказку, тончайший намёк, но вместо этого увидел там лишь показавшийся незнакомым блеск. Что-то явно случилось в катакомбах Агорхальта. Первая мысль была о Разрушителе, но присутствие этой твари оставляло за собой следы, которые Хорс наверняка смог бы распознать.

«Или ублюдок стал умнее? Стал действовать тоньше? Вдруг я сейчас подвергаю всю миссию опасности? Нет, для него нет смысла в такой возне, если бы он мог, то просто взорвал бы бомбу прямо здесь, вместе со всеми нами, решив сразу все проблемы. Или он хочет, чтобы я думал именно так? Проклятье».

— Хорошо, будь по-твоему, — кивнул Дамиан, не желая вызывать подозрения длительным молчанием.

— Тогда помоги с погрузкой. Твои силы ускорят процесс.

Парень направился к вертокрылу, украдкой глядя на то, как Хель подошла к О’Доэрти, пилоту, и что-то начала у него спрашивать. Всё это выглядело крайне подозрительно. Приступ паники, похожий по силе на тот, что накрыл Дамиана перед роковым ритуалом, начал заполнять собой сознание. Все вокруг стали казаться заговорщиками, которым нельзя было верить.

«Джонатан, Брайан, Хьяго, Фукс, Хель. Может ли архидемон пролезть в голову того, кто не обладает октоэнергией? Йавинним и Чагах. Способна ли тварь завладеть ими второй раз подряд? В таком случае я тоже в опасности. Или я уже под контролем, просто даже не заметил… И Родриго. Почему он ничего не рассказал о подробностях своего плана? Может, он с самого начала заодно с Разрушителем? Не поэтому ли Герхард и держал его взаперти?»

— Эй, Дами, закрепи-ка эту хреновину там наверху, — красноволосый тролль, нагло прерывая параноидальные размышления, сунул Хорсу в руки кусок толстенной цепи.

— Что? Куда? — Парень глупо захлопал глазами.

— Вон тот штырь, видишь, торчит? Ты типа вообще здесь?

— Да, сейчас.

Дамиан облепил изумрудными ниточками дальний край цепи и поднял его к крыше вертокрыла, где обмотал вокруг торчавшего из обшивки крюка. Потянув несколько раз для надёжности, убедившись в том, что крепление сможет выдержать нагрузку, Хорс снова повернулся к Хьяго.

— Что задумала Хель?

— Она тебе типа не говорила? — вопросом на вопрос ответил тролль.

— Не особо.

— Значит, у неё есть на это причины. Доверься ей, парень.

«Да вы все сговорились, что ли?!»

— Тяжело сказать. Всё это выглядит очень странно. Как она вообще выбралась из-под земли? Я не заметил никаких других лифтов или подъёмников. Как будто просто возникла у меня за спиной. Да, там темно, да, мы мало что знаем о механизмах Агорхальта, но… Я даже не знаю. Тут что-то не так.

— Я ей верю. И Фукс верит. А мы хоть раз тебя обманывали за всё время нашего недолгого, но типа яркого знакомства? Заставляли в чём-то сомневаться? Что-то мне так не кажется. Знаешь, я планирую писать мемуары, и под вас обоих там будет отведено типа очень много глав. И знаешь, это будут те самые главы, от которых внуки будут пищать в восторге. Если бы я считал, что Хель подвергает нас опасности, я бы не согласился ей помогать.

— Позволь мне кое-что сделать, — попросил Дамиан.

— Что угодно, дружище.

Хорс подошёл к красноволосому поближе и прислонил ладони к его вискам. Парень закрыл глаза и сконцентрировался на своих ощущениях, пытаясь почувствовать чужое отравляющее присутствие, но не нашёл ничего, напоминавшее гнусный октоэнергетический след Разрушителя.

— Ну что? Я всё тот же старина Ир’Хьяго Пеллетино?

— Да. Прости. Я просто… Не понимаю, к чему вся эта секретность? Разве я не заслуживаю знать подробности?

В глазах тролля будто бы промелькнула печаль.

— Заслуживаешь. И узнаешь, — скрипнул голос Фукса позади. Дамиан обернулся.

— Когда?

— Вспомни восемьдесят первый. Путь наверх. Мы доверились. Ты не подвёл. И Хель не подведёт.

Хорс внимательно посмотрел на гоблина, ожидая продолжения, но того не последовало. Зеленокожий вернулся к работе, помогая штурмовикам проверять крепления и облегчать вертокрыл, увеличивая этим его грузоподъёмность. Брони на летающей машине почти не осталось, как и дверей, любая атака с земли не нашла бы никакого сопротивления и с лёгкостью сбила бы беззащитную цель вместе с её грузом. Но судя по всему, это тоже входило в план.

Слова невысокого Фукса и их количество немного протрезвили парня. Он вспомнил, как огнемётчик безо всяких сомнений отправился вместе с ним в разрушенный бункер на поиски «коггиере», реликта. Он говорил редко и мало, но исключительно по делу. Впрочем, Хьяго тоже неоднократно подтверждал свою надёжность.

«Как же нам повезло тогда заглянуть в грёбаный супермаркет. Не знаю, что бы мы делали во всём творящемся хаосе без этой сумасшедшей парочки».

Дамиан заметил, что двое солдат снимают с крыши тяжёлый кусок обшивки и поспешил на подмогу, придерживая металл с помощью магии. Те с благодарностью в глазах кивнули. Буквально через десять минут приготовления были завершены. С некоторой гордостью Хорс прикинул, что без него это заняло бы раза в три больше времени.

— Родриго скоро будет здесь, — подошёл к парню Джонатан Фитчер. — Дальше справятся без нас, нужно задержать Вальдеса. Ты как раз успел поладить с ним, заболтаешь на пару минуток.

— Постараюсь, — кивнул Дамиан. — Но только если заболтать. Какие бы ни были изъяны у его плана, суть заключается в спасении мира.

— Знаю. Поэтому мы просто поговорим.

Штурмовик, успевший получить нашивки лейтенанта, двинулся в сторону ведущей в Агорхальт лестницы. Они успели пройти метров сто, как позади послышался шум двигателей вертокрыла. Дамиан обернулся и увидел, как О’Доэрти показывает кому-то, сидевшему на месте пилота, большой палец.

«Проклятье! Хель!»

Парень сломя голову бросился назад, игнорируя крики Джонатана. Так быстро бежать ему ещё не приходилось, он видел, как посадочные лыжи уже отрываются от земли, и боялся, что не успеет. Что бы ни задумала ороконеру, он не оставит её одну. Какое бы безумие она ни замыслила, они сделают это вместе. Впереди мерцала десятиметровая пропасть активной Грани искажения. Гигантский портал, ведущий в неизвестность. Дамиану ещё не приходилось путешествовать с помощью подобной магии, но ему было плевать. Так же, как и на Вальдеса, Фитчера и остальных солдат Ордена Вечности, наблюдавших за взлётом. Так же, как и на то, что он никогда не слышал о том, что через загадочное межпространство можно перемещать технику.

Вертокрыл застыл в паре метров над землёй. Оставались считаные секунды. Хорс видел, как девушка с антрацитовой кожей крепко держится за штурвал, готовая совершить немыслимое. Дамиан из последних сил подпрыгнул, хватаясь за подножку перед отсутствующей дверью, и подтянулся, вваливаясь в кабину.

— Думала, что от меня так просто отделаться? — спросил он, устраиваясь на месте штурмана и пристёгиваясь. — Как бы не так.

Хель взглянула на парня и немного грустно улыбнулась, ничего не ответив. Вертокрыл дёрнулся вперёд и тут же застыл. Что-то удерживало его. Посмотрев в боковое зеркало, Дамиан понял, что именно. На пыльной площади стоял растрёпанный Родриго с перекошенным от гнева лицом. Его поднятые вверх руки источали зелёный свет. Штурмовики стояли вокруг, не зная, что делать и как реагировать. Стрелять в машину, перевозящую бомбу, способную уничтожить всё вокруг в радиусе нескольких километров, было идиотской затеей, и они это прекрасно понимали.

Внезапно Хорс заметил, как Фукс и Хьяго с двух сторон по длинной дуге обходят бывшего президента, явно намереваясь помешать ему задержку вылета. Парень понял, что, если те исполнят задуманное, ни гоблину, ни троллю несдобровать. Значит, нужно было как можно скорее брать ситуацию в свои руки.

Дамиан, продолжая ориентироваться лишь по зеркалу, начал плести заклинание. Он не хотел причинить вреда Родриго, поэтому сконцентрировался на том, чтобы разглядеть его октоэнергетический поток и перерезать его.

— По моему сигналу жми вперёд, — сквозь зубы процедил парень. Хель кивнула в ответ.

Колдовство Вальдеса не представляло собой ничего сверхсложного или изысканного. Скорее всего, он сделал первое, что ему пришло в голову, когда он увидел улетающую вместе с «Гневом» машину — набросил призрачное лассо, чудом не повредив расположенные в хвосте винты. И вполне вероятно, что он собирается добавить к заклинанию что-то ещё.

В подтверждение догадкам в сторону вертокрыла потянулось ещё несколько нитей, но Дамиан уже успел завершить своё плетение и занёс не видимое никем, кроме него самого и, возможно, Родриго, изумрудное лезвие над лассо. Даже если Вальдес смог разглядеть заклинание Хорса, противопоставить ему он ничего не успел.

— Давай! — крикнул парень и перерубил октоэнергетический канат. Президент от неожиданности упал на спину, и через мгновение мир вокруг окрасился в чёрный.

Это немного напоминало то пространство, в котором находился Дамиан, погружаясь в спектральный внепространственный анализатор Айнзе, с одним только отличием. Здесь Хорс присутствовал физически, и от этого становилось не по себе. Вокруг ничего не было видно. В тех немногочисленных источниках, что побывали в руках парня ещё до Катаклизма, говорилось о красных тропинках, сотканных из чистой энергии и ведущих в заранее выбранную точку, но ничего подобного не было заметно. Ни одного ориентира. Если бы не шум двигателей, являвшийся единственным источником звука, можно было бы подумать, что вертокрыл и вовсе стоит на месте. Хель же всматривалась в темноту, словно видела в ней что-то ещё, неподвластное взгляду Дамиана.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — спросил Хорс через некоторое время, чувствуя, что молчание чересчур затянулось.

— Хочу. Честно. Но я боюсь отвлекаться от управления, — покачала головой Хель.

Парень понимающе кивнул и снова затих, вглядываясь в кажущийся бесконечным мрак. На мгновение ему показалось, что кто-то, или что-то, наблюдает за ним из непроглядной темноты. Однако нар-Вейгу, которая каким-то чудом явно видела больше, чем он, ни на что не реагировала, и Дамиан заставил себя успокоиться. Хотя сидя в лишённом брони вертокрыле с одним из самых смертоносных оружий на континенте это было не так уж и просто.

Время потеряло свой ход. Хорс при всём желании не смог бы сказать, как долго они летят, как давно покинули площадь перед Агорхальтом и сколько им ещё осталось до цели. Более того, он слабо представлял, что ждёт их дальше. Он был уверен лишь в одном: что бы ни случилось, этот путь они должны преодолеть вместе. И он сделает что угодно, лишь бы вернуть благосклонность своей желтоглазой подруги.

— Мы почти на месте, — прошептала Хель.

— Отлично. Так в чём, собственно, заключается твой план?

— Помнишь, как я не верила тебе, когда ты рассказывал про кота с изумрудными глазами? Который спас нас в лагере изгоев?

— Было дело, — улыбнулся Дамиан.

— Я сейчас расскажу нечто в этом духе. Я нашла свою маму. Здесь, в межпространсте, где она оказалась заперта на долгие годы. И за это время она смогла познать тайны этого места.

— Что?!

— Не перебивай, пожалуйста. Она пожертвовала последними остатками своей сущности, своего сознания, чтобы передать эти знания мне. Она хотела, чтобы я спасла нас, перенесла в другие земли, которые не затронул Катаклизм. Я действительно спасу нас, но несколько иначе. Отсюда можно попасть куда угодно. Не обязательно снимать защитный барьер и уничтожать весь город, чтобы сбросить бомбу на архидемона.

— Только не говори, что ты…

— Я долгое время думала, что проклята. Смерть постоянно преследовала меня, забирая друзей, знакомых, случайных прохожих, кто оказался рядом. Больше этого не случится.

— Что за бред?!

— Это не бред. Это путь, что привёл меня сюда. Вот только твой путь другой, Дамиан. Мою семью уже не вернуть, так что позаботься о своей. И о Руби. Мне кажется, вы отлично подходите друг другу.

— Мне не нужна никакая Руби! Мне нужна ты! Хель, чёрт возьми, я люблю тебя!

— Я тоже люблю тебя.

Ороконеру потянулась к парню и поцеловала его, слегка задев клыком губу. Это был немного странный, неловкий поцелуй, но он на мгновение вселил в Дамиана надежду, что всё будет хорошо. Что вместе они справятся с любой напастью, будь то Катаклизм, Разрушитель или что похуже. Вместе. Держась за руки. Вопреки всему. Несколько секунд превратились в бесконечность. Тысячи непроизнесённых слов, невысказанных эмоций рвались наружу, но так и остались застрявшими в горле. Что-то щёлкнуло снизу, Дамиан понял, что это был замок ремня безопасности, только когда почувствовал сильный толчок в грудь. В следующее мгновение он с ужасом в глазах падал из вертокрыла.

— Прости… — донёсся едва слышный голос нар-Вейгу.

С метровой высоты Хорс рухнул в мокрую грязную траву. Перед ним возвышался защитный купол, сплетённый вокруг правительственной башни, истончившийся, едва сдерживавший полчища демонов внутри. Их было настолько много, что казалось, будто под барьером копошится одна большая чёрная масса, и лишь последние слои октоэнергетической защиты сдерживают её от того, чтобы поглотить всё вокруг. Где-то там, в глубине бесконечного демонического моря, должен был находить прорыв Ирреальности. Тот самый, для уничтожения которого два вертокрыла и отправились в Агорхальт. Тот самый, появление которого должен был предотвратить ритуал.

Внезапное осознание того, что сейчас должно произойти, ударило, словно молот по наковальне. Череда противоречивых чувств накрыла парня, а затем раздался грохот. Ужасающий грохот, от которого моментально заложило уши, грохот такой силы, словно конец света наступил именно здесь и сейчас. Земля содрогнулась. Едва успев подняться, Хорс снова упал в грязь и с широко раскрытыми глазами уставился на то, что творилось внутри купола. Всепожирающее пламя заполнил абсолютно всё свободное пространство, настолько яркое, что заболели глаза, но Дамиан продолжал смотреть. Вместе с демонами за тускло-зелёным барьером сгорала его последняя надежда на счастливое будущее. Прощальные слова Хель обрели смысл.

Хорс беспомощно заколотил по земле кулаками и взвыл, будто раненый зверь.

— Дамиан! — вдруг раздался отчаянный крик отца. — Понятия не имею, как ты тут оказался, но мы должны усилить защиту! Если купол не выдержит, нам всем конец!

— А что, если меня это устраивает?!

— Не устраивает! Проклятье, я не справлюсь один! Подумай о матери! О Джеки!

Со стеклянными глазами Дамиан снова поднялся на ноги и вытянул руки вперёд. Ненавистные изумрудные нити принялись вплетаться в купол, укрепляя его. Сердце разрывалось на части. Отчаянно хотелось оказаться по другую сторону защитного барьера, позволить огню испепелить себя, чтобы больше никогда в жизни не чувствовать эту боль. Но Хорс-младший продолжал подпитывать купол своими силами. Хель бы не простила, если бы он сдался сейчас, обратив в ничто её жертву.

Среди бушующего пламени вдруг сверкнула фиолетовая молния. Затем зелёная, за ней ярко-синяя. После чего весь видимый спектр искр одновременно ударил по куполу. Судя по траектории, они исходили из самого сердца разрушений. Дамиан понял, что если это продлится ещё хоть несколько секунд, то сил ни его, ни отца, ни других ткачей, если кто-то из них остался в сознании, не хватит, чтобы сдержать это безумие цвета и энергии. Но неожиданно всё прекратилось. Пламя, дым, обломки, куски земли начали стягиваться к центру сферы.

Прозвучал резкий хлопок, и в этот момент купол окончательно рассыпался. Но за ним уже не было ничего. Ни демонов, ни обломков башни, ни пепла. Всё, что находилось внутри барьера, даже воздух, просто исчезло, аннигилировалось, оставив лишь стерильную пустоту. Дамиан, подгоняемый ветром, сделал несколько шагов вперёд. Перед ним открылась идеально гладкой формы глубокая воронка, на самом дне которой сияло несколько переливающихся осколков. А среди них лежало обнажённое и окровавленное человеческое тело. Отец и сын переглянулись.

— Это он? — прохрипел Петер.

Дамиан сплюнул на землю. В его глазах горел огонь, сравнимый по яркости со взрывом «Гнева Ри-Илле». Парень ничего не ответил, но в его руках материализовалось два изумрудных клинка.

— Я надеюсь, что он ещё жив, потому что я заставлю его страдать так, что проведённые столетия в Ирреальности покажутся отпуском на берегах Лазурного моря. Я буду отрезать от него кусочек за кусочком и наслаждаться предсмертными криками.

— Постой, это может быть опасно!

— Мне плевать.

Хорс-младший начал спускать по склону воронки. Отец поспешил за ним, плетя на ходу защитные заклинания. Они шли по безжизненной земле, где ещё недавно возвышалась одна из самых грандиозных построек Федерации Свободных Анклавов. От высотки остались лишь воспоминания, ничего не напоминало о том, что тут вообще было хоть что-то. Подойдя ближе к человеку, Дамиан и Петер остановились и посмотрели на него. Обычное мужское лицо с правильными чертами, которые могли быть у актёра или модели. Немного худощавое телосложение. Всё его тело было покрыто застывшей кровью, хотя не было видно ни одного пореза. Единственное, что было странным — полное отсутствие волос и слишком гладкая, без малейшего изъяна кожа.

— Мне кажется, он не дышит, — произнёс Хорс-старший.

Словно услышав эту фразу, лишённые ресниц веки человека поднялись. Под ними была непроницаемая чернота. Дамиан уже видел такие глаза в своей жизни. Их обладателем был сошедший с ума музыкант Эдриан Гуор.

— Получилось. Получилось! — рассмеялся Антгрейв Жильберте. — Немного не по плану, но всё-таки получилось! Что же господа, поздравляю вас с привилегией первыми лицезреть моё триумфальное возвращение. Рад наконец-то видеть тебя лично, Дамиан. Ты совершил невозможное. Спас меня. Скажи, ты счастлив?

Вместо ответа Хорс зарычал и бросился на Разрушителя во плоти, занося над ним меч. Тот элегантно взмахнул руками, выпустив несколько оранжевых стрел, выбивших оружие из рук парня. Клинки упали на землю, нити, что придавали энергии форму, расплелись и растворились. Розовая молния ударила следом, но отец успел выставить щит, отразив её.

— Наивно. Глупо и наивно. На колени! — архидемон начал подниматься на ноги.

Отец и сын атаковали одновременно, сплетая из изумрудных и малахитовых нитей десятки стрел, но почти всех их остановило ультрамариновое облако, заставив застыть в воздухе и рассыпаться. Одна тем не менее достигла цели, оставив на щеке Антгрейва глубокий порез.

«Если его можно ранить, значит, можно и убить!»

Новая порция боевых плетений полетела в Разрушителя. Стрелы, копья, меняющие траекторию искры, падающие с небес кинжалы. Петер и Дамиан применяли весь возможный арсенал, с которым уже успели неплохо попрактиковаться во время попыток сдержать демонов. С другой стороны ставшей полем боя воронки сверкали заклинания всех вообразимых цветов, оттенков и их сочетаний, по большей части защитных.

Антгрейв не спешил переходить в атаку, будто изучал своих соперников, проверял пределы их возможностей. Обороняться у него получалось неплохо. К списку его повреждений добавилось всего три новых пореза: два на правом плече и один на бедре. Но едва в шквале плетений Хорсов возникла небольшая заминка, как архидемон высоко подпрыгнул, окутанный сиянием цвета фуксии, сделал в прыжке полный оборот, и с шумом приземлился.

В отца и сына ударила волна, сбившая их с ног и отбросившая на несколько метров назад. Петер застонал, держась за лодыжку, но смог подняться. Сильно хромая, он сделал несколько шагов назад. Дамиан тут же выставил из изумрудных нитей стену, и едва успел, так как в неё тут же попал бежевый шар, рассыпавшись на несколько мелких. Бывший командор Ордена Вечности интуитивно накрыл их плотной малахитовой сетью, после чего надавил на остатки заклинания архидемона, погружая всю энергию в землю. Через несколько мгновений участок в том месте почернел, и оттуда полезли странные растения. Дамиан сжёг их нагретыми с помощью трения друг о друга нитями. В руках Антгрейва уже светились длинные волочащиеся по земле золотистые плети.

Хорсы сменили тактику. Теперь кто-то из них концентрировался исключительно на защите, парировании и отражении вражеских плетений, другой был сосредоточен на атаке. Через какое-то время они менялись. Ещё несколько царапин теперь украшали обнажённый торс древнего колдуна, но Дамиан чувствовал, что тот всё ещё не сражается в полную силу.

«Не способен? Чего-то ждёт? Играет с нами? Быть может, дело в осколках, рядом с которыми он продолжает стоять… Что, если они усилят его, но для этого нужно время?»

Как бы то ни было, через несколько раундов чередований Дамиана и Петера Антгрейв перешёл в нападение. И то, как он использовал магию, вселяло лишь чувство обречённости. Ни элливейро, ни ороконеру, ни ткачи народа людей не могли ничего подобного. Земля плавилась под ногами, воздушный конденсат начинал замерзать прямо на вдохе, то тут, то там вспыхивали костры, усложняя путь к отступлению. И всё это вкупе с искрами и иглами всех цветов радуги. В какой-то момент Хорсы полностью ушли в оборону. Редкие стрелы вырывались из-под их щитов, ещё реже летя хотя бы в сторону Разрушителя, который ко всему прочему начал быстрее двигаться. Его могущество росло на глазах.

При этом внешне архидемон вовсе не выглядел опасным. Будто это был простой человек. Никакого сравнения с деформированными созданиями Катаклизма или изменённым Эдрианом Гуором. Такой же человек, как и те, что пытались противостоять ему. Но Дамиан понимал, насколько обманчива была эта внешность. Все те сражения, которые он успел вспомнить, казались простыми и незначительными. Сердце бешено заколотилось в груди. Парень боялся даже представить, что будет, когда враг достигнет своего пика. Отец, видимо, думал о том же. В момент, когда с рук Антгрейва сорвалось очередное заклинание, успешно нивелированное созданной заранее ловушкой, а новое ещё не было завершено, Петер трансформировал выставленный щит в нечто, напоминавшее таран, однако не успел им воспользоваться. Его собственное колдовство вдруг обратилось против него самого, ударив прямо в грудь.

Хорс-старший рухнул как подкошенный. Архидемон скрестил руки и с хищной улыбкой посмотрел на Дамиана, но это секундное упивание собственным могуществом оказалось ошибочным. Тот самый таран, ударивший Петера, вновь сменил направление, врезался в Разрушителя, опрокидывая его на спину, тут же рассыпался на десятки ветвей и приковал врага к земле. Хорс-младший метнул вдогонку несколько изумрудных стрел, но все они угодили в возникший на пути пурпурный купол. Парень выругался и бросился к отцу.

Петер отхаркнул кровью. Его лицо было бледным как мел. Мужчина посмотрел на сына и выдавил полуулыбку.

— Он скоро придёт в себя и освободится. А я всё равно уже долго не протяну. Сынок, ты знаешь, что нужно делать.

— Откуда мне знать?! Мы испробовали всё, что могли… — ответил Дамиан.

— Не совсем. Я разговаривал с солдатом, выжившим после операции на окраине Востренга. Я знаю, что ты сделал, и знаю, что другого выхода не было. Как и сейчас. Ты должен забрать остатки моих сил, пока я ещё жив, и надрать засранцу задницу.

— Ты просишь, чтобы я убил тебя?!

— Я прошу, чтобы моя смерть не стала напрасной. Чтобы ни одна смерть тех, кто погиб из-за всего этого дерьма, не стала напрасной. А те, кто выжил, смогли увидеть ещё одно утро. Чтобы ты смог обнять мать и брата.

— В прошлый раз я делал это не сам. Мне помогли. Разрушитель всё сделал за меня!

— А ещё он не зря выбрал тебя в качестве исполнителя ритуала. Катаклизм наделил тебя уникальными инстинктивными силами. У тебя получится воспроизвести плетение без чьей-либо помощи. Подобный дар проявился лишь у одного процента от всех, с кем мы работали в Ордене. Но ни у кого при этом не было той силы, что есть у тебя. Приступай скорее. Иначе с этим исчадием бездны не справиться, и ты это тоже понимаешь. Но должен ещё и принять. Давай. Смелее.

— Папа… Я не могу…

— Ты можешь всё. Ведь кто тебя воспитывал, в конце концов! Жаль, что нам так и не удалось нормально поговорить. Быть может, в следующей жизни. Сынок. Родной мой. Тварь вот-вот пробьётся сквозь барьер. Времени больше нет, сделай то, что нужно. Я попрошу тебя только об одном.

— Что угодно!

— Никогда и ни при каких условиях не говори матери об этом. Я слишком сильно люблю Марчианну, и она не заслуживает знать подробностей. Это сведёт её с ума. Пообещай, — Петер снова закашлялся. Жизнь стремительно покидала его растерзанное тело.

— Обещаю.

— Ты большой молодец. Я горжусь тобой.

Дамиан положил дрожащие ладони отцу на холодный, покрытый испариной лоб. От одной только мысли о том, что ему сейчас предстоит сделать, стало настолько дурно, что в глазах потемнело. Парень оглянулся на малахитовый кокон, всё ещё удерживавший Антгрейва — от тонкой сети уже почти ничего не осталось. Ещё несколько секунд, и тварь вырвется из своего временного плена. Добьёт Петера. Уничтожит последнее сопротивление со стороны Дамиана. Что он будет делать после, лишённый своей армии демонов? Сможет ли открыть новый разлом в мироздании?

«Хель пожертвовала собой, чтобы дать нам шанс. Отец готов заплатить жизнью, не сомневаясь ни секунды, чтобы спасти семью. Я не имею права отступать».

Хорс почувствовал, как отец прикоснулся к его рукам, и посмотрел в его наполненные решимостью глаза. Петер кивнул. Он уже давно сделал свой выбор, ещё когда сплетал своё последнее заклинание. Бывший командор Ордена, выживший во время магического шторма, знал, к чему оно приведёт. Он не колебался. И ждал того же от своего сына.

Пальцы начало покалывать — энергия перетекала от одного мага к другому. Перед глазами всплыло лицо Эмиля, искажённое от страха и боли. Отец же продолжал улыбаться. Дамиан стиснул зубы, изо всех сил сдерживая слёзы. Ему хотелось, чтобы перед смертью отец видел сына сильным, решительным и уверенным, таким же, каким Петер был сам всю свою насыщенную, наполненную как радостью, так и горем жизнь. Никто не знал, есть ли гранью бытия что-то ещё на самом деле — никто не возвращался оттуда, чтобы поделиться информацией. Но Дамиан решил, что если и есть, то отец не должен уйти туда, запомнив его размазывающим сопли по лицу.

Глядя на то, как глаза Петера начали закатываться, парень приготовился к резкой боли, как и в тот жуткий раз. Но её не последовало. Был ли причиной добровольный переход силы, отсутствие даже подсознательного сопротивления, или дело было в родственных узах — Дамиан не знал. Но ему это не было важно. Молодой маг чувствовал в своих руках сокрушительную мощь. Напротив него, облачённый в золотое свечение, поднимался Антгрейв Жильберте, Разрушитель, архидемон. Все порезы, что смогли оставить ему Хорсы, успели зажить. Колдун увидел своего противника и замер.

Не став ждать ни секунды, Дамиан атаковал. Конус ярко-изумрудного света вырвался у него из рук и ударил по колдуну, полностью скрывая из вида его силуэт. Заклинание, которому ублюдок, заточённый в Ирреальность, сам обучил Хорса, беспокоясь за целостность элементов ритуала по своему возвращению. Арсенал магии древней империи, от которой не осталось даже воспоминаний среди живущих, обрушился на одного из сильнейших представителей той эпохи.

Дамиан закричал.

Во время ритуала он использовал собственную злость, но сейчас та переросла в нечто большее, что копилось уже давно и ждало выхода. Ненависть. Он ненавидел ублюдка, что был первопричиной всех невзгод последнего года, лютой ненавистью. Ненавидел за то, что тот смог воспользоваться желанием глупого мальчишки помочь попавшему в беду человеку. За то, что пришлось совершить Хель. За то, что пришлось сделать ему самому. За погибших ткачей Ордена Вечности. Даже сам Творец, такой, каким его описывали ведомые, не простил бы корчившуюся в агонии тварь.

А ещё Хорс боялся. Боялся, что не сможет совладать с силой. Что её окажется недостаточно. Боялся, что мать с маленьким братом останутся совсем одни, и уже никто не будет в состоянии им помочь. Этот страх, вместе с болью, отчаянием, скорбью и всеми другими эмоциями, что жили в сердце парня, вырвался наружу и усилил плетение. Ритуал оказался своего рода разминкой перед этим сражением.

Продолжая кричать, выпуская все свои чувства, переплетая их воедино, Дамиан увидел перед собой тени тех, кто был ему дорог. Хель и Руби, отец и мать с Джеки на руках, Фукс и Хьяго. За их спинами стояли Гарихурдин, Мордред, Йараллион, Иола, Яков, Эмиль, Келли, Джонатан, братья нар-Драммы. Хорс смог разглядеть лица жителей тридцать восьмого бункера, общины, правительственной башни, чьих имён он не знал.

Он сражался ради них. И неважно, живых или мёртвых. Отдавая себя целиком и понимая, что за этим последует.

Конус сузился до толщины тоненькой ниточки.

«Ты победил, — вдруг прозвучал голос в голове, — надеюсь, тебя устроит цена».

Уничтожая на своём пути последние слои энергетической защиты, луч вонзился в грудь Разрушителя и пробил его насквозь. Антгрейв несколько раз моргнул. В его удивлённых глазах больше не было черноты — это были простые карие глаза, как у тысяч жителей Федерации. Мужчина осмотрелся, словно впервые видел воронку, в которой недавно сражался.

— Не может быть… Я свободен… — произнёс он, прежде чем несколько десяток изумрудных стрел разорвали тело колдуна на части.

Дамиан прошёл вперёд, равнодушно глядя на покрытые кровью Разрушителя разноцветные переливающиеся осколки. Возможно, они остались после закрытия прорыва, являясь последним проявлением Ирреальности в этом мире. Возможно, появились по какой-то другой неизвестной причине. Они могли что-то хранить в себе. Опасное или полезное, разрушительное или целительное. Парню было на это абсолютно плевать. Он и так сделал всё, что мог. Сделал, всё, что должен был. Пусть дальше разбирается кто-то другой, и уже не важно, кто.

«Мне всё равно».

Хорс сел на землю. В нём больше не осталось гнева на явившегося из древности ублюдка. Не было ненависти ни к нему, ни к кому-либо ещё. Не было скорби по потерянным отцу и любимой. Где-то в дебрях души ещё теплилось желание разреветься, свернуться калачиком, обняв колени, и рыдать в голос, вспоминая тех, кого он уже никогда не увидит. Но и этот порыв медленно затухал, оставляя вместо себя что-то наподобие телеэкранных помех. Белый шум.

«Мне всё равно».

Раскинув руки в стороны, Дамиан лёг на спину и уставился на багровые тучи, вот уже больше года скрывавшие за собой днём голубое небо, а ночью звёзды и луны. В них привычно мелькали алые сполохи, ежедневно напоминавшие о порождённом эльфийской магией Катаклизме. Вот только мало кто был в курсе, что случилось на самом деле, кто был всему этому виной. Хорс знал, но это знание его не волновало. Последнее, что он почувствовал, прежде чем закрыть глаза, была нечеловеческая усталость. А затем ушла и она, не оставив больше ничего.

«Мне всё равно».