Раскрась мой мир (СИ)

Глава 10

Автобус остановился на автовокзале моего города, я подхватила сумку, поспешила к выходу за остальными пассажирами, спрыгнула со ступеньки на пыльный асфальт, окинула взглядом скромное одноэтажное здание с билетными кассами, ряд коричневых скамеек под длинным козырьком, четыре платформы. Тела коснулась вечерняя прохлада, заставляя поспешно запахнуть края вязаной кофты. Родственники и знакомые принимали сумки и чемоданы из рук покинувших автобус пассажиров. Меня не встречали. Натянув повыше лямку спортивной сумки я быстрым шагом двинулась в сторону видневшихся впереди кирпичных пятиэтажек. В одной из них находится моя съёмная малогабаритка.

Солнце катилось к закату, на улицы опускались вечерние сумерки, не успевшие, как следует разгореться фонари, бросали на дорожки тусклые жёлтые лучи. Я шла по тротуару вдоль закрытых магазинов с погасшими вывесками. Мысли снова и снова возвращались к записке Семёна. "За эскорт услуги…" Что это значило: ответный выпад обиженного парня или реальное отношение избалованного мажера к случайному курортному роману?

Квартира встретила временную хозяйку приветливым скрипом входной двери и неприятной духотой давно не проветривоемого помещения. Вернуться домой здорово. Хотя, можно ли назвать домом съёмное жилье, из которого тебя могут попросить съехать в любую минуту. Наверное нет. Было ли в этой жизни что-то по-настоящему мое? Было, но я сама это уничтожила, послушав человека, которого на тот момент безумно любила и который через год меня предал.

Бросив сумку в коридоре, который по совместительству так же был кухней, я стянула кроссовки прошла в комнату, включила свет, поспешила распахнуть окно. Свежий воздух ворвался в спальню-столовую-гостиную вместе со звуками проезжающих мимо машин и голосами припозднившихся школьников. Я устало опустилась на диван, откинулась на спинку, прикрыла глаза. Завтра из Египта вернётся Олеся, она обязательно поинтересуется, как я отдохнула. А после моего ответа встреча подруг превратится в консультацию психолога. Стрелки наручных часов перешагнули десять вечера. "Если хочешь отвлечь себя от переживаний — займись домашними делами," — любила повторять моя лучшая и единственная подруга. Я заставила себя встать, перенесла из коридора на диван дорожную сумку, дернула молнию. Белый конверт лежал сверху. Сердце неприятно защемило. Схватив бумажный прямоугольник, я затолкала его в тумбочку, с громким хлопком закрыла ящик.

Вдох, вывыдох.

— Только не реветь, Петрова, только не реветь!

Повторяя это, я на автомате вытащила остальное, чистое сунула в комод, вещи, нуждающиеся в стирке, бросила в корзину для белья. Потом извлекла из под подушки пижаму, отодвинула шторку в углу, что скрывала встроенный на место кладовки душ, усмехнулась, вспомнив шикарную душевую кабину санатория.

Здравствуй, мой мир, хорошо, что я не успела от тебя отвыкнуть.

Кондиционер усиленно разгонял душный воздух в небольшом помещении кафе, моя рука методично перемешивала мороженое в фарфоровой креманке. Лакомство уже давно из аккуратного шарика превратилось в кремообразную молочную массу. Олеся, что сидела напротив, сетовала о тяготах перелета и акклиматизации. Первые дни после возвращения подруга действительно пролежала пластом.

— Представляешь, — девушка откинула со лба светлорусую прядку, что благодаря качественно выполненной химии напоминала упругую пружинку, — потащила с собой ноут, заплатила за перегруз, надеялась, вечерами, когда мой стопроцентно будет в баре, садиться за программы и фиг…

— Сидела в баре с ним? — предположила я.

— Нет, — подруга усмехнулась, — Пашка каждый вечер устраивал мне культурную программу. Денег убил кучу, но сказал, что это подарок за пять лет совместной нелегкой жизни.

Подруга лукавила с Павлом они жили душа в душу.

— Ну, а ты как отдохнула в обществе пенсионеров? — подруга устроила ладони на столе и даже чуть подалась вперёд, изображая предельное внимание.

— Там были не только пенсионеры… — я почему-то нервничая убрала за ухо прядь волос.

— Так… — Олеся нетерпеливо поерзала на стуле.

Я нашла в галерее одну из фотографий, что мы в шутку сделали с Семёном, пододвинула смартфон подруге, та пару секунд смотрела на экран, потом усмехнулась:

— Следующим летом в санаторий поеду я и без Пашки. — Девушка отодвинула телефон ко мне, — Теперь рассказывай с подробностями.

Мой рассказ Олеся выслушала молча, словно клиентку на очередном приеме, после чего откинувшись на спинку стула констатировала:

— Петрова, ты — дура…

— Думаешь у этой истории могло быть продолжение? — я нервным движением отодвинула креманку с испорченным десертом.

— А почему нет?

Я пожала плечами, перевела задумчивый взгляд в окно:

— Он другой…

Да, он действительно был другим. Там в санатории мы оказались на одной ступеньке, в одинаковых условиях. Но… Это "но" рвало душу, всякий раз, когда я задавала себе вопрос: "А могло ли все сложиться иначе?"

— Дарин, — Олеся прервала мои невесёлые мысли, — если ты захочешь об этом поговорить…

— Нет, — я мотнула головой, — не хочу.

— Хорошо, — подруга улыбнулась, сменила тему, — какие планы на последние недели отпуска?

— Думаю взять квартиру в ипотеку, решаю, в какой банк податься, — ответила я, выдавив ответную улыбку.

Сумма, которую парень передал через администратора, стала для меня шансом обзавестись собственным жильем. Остаток лета я проведу, изучая объявления о продаже квартир и просматривая выгодные варианты. Это отвлечет от мыслей о Семене. Должно отвлечь.

Последние недели отпуска я, как и планировала, потратила на изучение кредитных линий тех банков, чьи филиалы были открыты в нашем городе. А выбрав наиболее выгодный вариант принялась собирать документы для получения ипотеки, чтобы не терять время, параллельно искала квартиру. Уютная однушка в новостройке, что продавало агенство полюбилась мне с первого взгляда. Если банк одобрит необходимую для покупки сумму к середине осени я переду в собственное жилье. Вернее не совсем собственное, а на половину принадлежащее банку, но этот момент не сильно расстраивал, главное, не буду платить посторонней тете за убогую малогабаритку. В новой квартире кухня будет кухней, а ванна ванной.

Небольшой офис коммерческого банка выглядел очень мило. Кондиционер под потолком согревал немногочисленных клиентов потоком теплого воздуха. Я сидела на одном из пластиковых стульев, устроив на коленях папку с необходимыми документами для ипотечного кредита. Передо мной в очереди оставался один человек. Если учесть, что каждый клиент проводил за столиком консультанта минут по семь, ждать оставалась недолго.

В огромное окно, украшенное логотипом банка барабанил осенний дождь. Новый учебный год начался спокойно. Мои особенные детки вернулись после летних каникул веселые и отдохнувшие, кто-то побывал на море, кто-то как и я в санатории. Жизнь входила в привычный ритм, скоро мое отпускное приключение потеряется под массой учительских забот.

— Привет, Дарина… — Голос, что никак не желал стираться из памяти прозвучал в паре шагов.

Нет… Ну почему именно он!

— Здравствуй, Антон, — я повернулась в русоволосому парню, попыталась приветливо улыбнуться.

Видеть его не хотелось. Общаться — тем более.

Антон усмехнулся, встряхнул зонт, окропив дождевыми каплями стильный кожаный пиджак:

— Что ты здесь делаешь?

Странный вопрос.

Мне хотелось ответить: "Намереваюсь совершить банковскую операцию", но я передумала.

— Оформляю ипотеку.

Брови Антона удивлённо поползли вверх:

— Ты, ипотеку? Нашла спонсора?

Я никогда не могла уловить тонкую грань между шутками этого парня и явным оскорблением.

Язык чесался его послать, но статус педагога требовал сдержанности: учитель остаётся учителем даже за пределами школы.

— Накопила…

— Молодец… — губ молодого человека на мгновение коснулась кривая усмешка.

И снова не понятно стебется или реально хвалит.

— Что ты здесь делаешь? — задала я парню встречный вопрос.

Хотя ответ знала заранее: Антон любил накапливать сбережения и скорее всего пришел открыть счёт.

— Хочу оформить карту этого банка…

Ну, почти угадала…

— Ясно… — Кивнула я и даже выдавила весьма сносную улыбку, добавила, — удачи.

Мне казалось, что Антон догадается об окончании беседы и свалит хотя бы за пару стульев от меня, но увы, он уверенно опустился на соседний, в нос ударил аромат его парфюма, приятный, но резковатый. Парень любил душиться ярко, чтобы шлейф за спиной оставался. Мне вспомнился запах Семена, брутальный аромат с примесью натуральной кожи от его куртки. Воображение унесло меня на пирс, где я доверчиво принималась щекой к груди парня. Волшебные мгновения, которые больше не повторятся.

— Дарин, ты здесь? — голос Антона вырвал меня из сладких воспоминаний.

Кажется, он что-то говорил пару секунд назад.

— Ты что-то сказал? — голос предательски выдавал растерянность

— Я спросил, как твои дела, — повторил парень, закинул ногу на ногу, чтобы поудобнее устроиться на пластиковом стуле, который неприятно скрипнул от этого движения.

— Всё хорошо, вот, квартиру покупаю. — Я кивнула на папку с документами. — А у тебя?

Антон пожал плечами, немного скривил губы:

— Нормально…

"Нормально" в сопровождении подобной мимики приравнивалось к "отстойно", в этом Антон, похоже, не изменился. Выспрашивать подробности "отстойности дел" я не стала, просто было не интересно. Внутренняя Мать Тэреза тут же пожурила за безразличие к судьбе человека, что долгое время был частью моей жизни, но я лишь отмахнулась. Видимо демонстративный эгоизм Семена оказался заразным. Уверена, Олеся непременно похвалит меня за это, когда услышит подробности моей встречи с бывшим.

— Мужика нашла? — губы Антона искривились в знакомой усмешке.

Он задавал этот вопрос всякий раз, когда первое время продолжал мне названивать, видимо, считая своим долгом поинтересоваться одинокой жизнью бывшей девушки.

Безумно хотелось ответить "да" и ткнуть ему в рожу фотографию из санатория, а потом наслаждаться видом отвалившейся челюсти. Я даже потянулась к смартфону, но в это время, человек, что занимал очередь передо мной поднялся со стула, покинув банковское окошко и тем самым спас моего бывшего от мини-инфаркта.

— Всего хорошего, — я снова выдавила улыбку, поспешила к освободившемуся стулу.

Сердце предательски отбивало неровный ритм в груди. Научусь ли я когда-нибудь спокойно реагировать на подобные встречи? Наверное, нет.

Дождь, что барабанил в окна весь день к вечеру затих и превратился в неприятную морось. Тучи нависали над городом, создавая давящее ощущение тоски. Осень вступила в свои права неожиданно быстро. Отопление ещё не включили, а сквозняки уже во всю гуляли по комнате. Холодный сентябрьский воздух протискивался в щели деревянных рам. Видимо их придётся в этом году заклеивать раньше.

Я сидела на диване в шерстяных носках, закутавшись в теплый плед. Растворимый кофе в чашке с надписью "Мужчина имеет право на лево" давно остыл и больше не согревал озябшие ладони. Чашку с таким говорящим слоганом оставил Антон, забыл, когда съезжал. Почему я от нее не избавилась было загадкой. Возможно, мне нравился комичный рисунок Иванушки-дурачка с копьём наперевес, восседавшего на милом ослике чем-то похожего на Иа из "Винни Пуха". Рука на автомате поболтала чайную ложку в коричневой жиже, где сахар уже не нуждался в растворении. Встреча с бывшим всколыхнула в душе противоречивые чувства, не пришлось бы напрашиваться на консультацию к Олесе, чтобы залатать дырку в стене от случайно выпавшего кирпича, за которой скрывалось так много боли. Я поднесла чашку к губам, но вновь отстранила. Заявку на получение ипотечного кредита у меня приняли, обещали перезвонить в течение двух недель, сообщив, что шансы на одобрение очень даже неплохие. Если все получится, в ближайшие десять лет я буду отдавать банку каждый месяц треть моей зарплаты. Придется немного, как это говорится "затянуть пояса", но ничего, прорвёмся. Я вздохнула, отставила оствышний кофе на журнальный столик, плотнее закуталась в плед, подтянув колени еще ближе. Теплее не стало.

Антон ненавидел эту квартиру за постоянный холод, от которого даже не спасал обогреватель.

{Черт, видимо теперь я ещё неделю буду непроизвольно вспоминать о нем!}

В дверь позвонили. Стрелки настенных часов показывали восемь вечера. О том, кто мог навестить меня в такой час не было даже догадок. Плед, соскользнув с плеч, забрал с собой остатки тепла. Сунув ноги домашние тапочки, я поспешила к двери. Глазка не было, поэтому пришлось, открыть без уточнения личности.

— Привет, солнце…

{И снова здравствуйте…}

— Антон? Зачем… — начала было я.

Но парень тут же перебил:

— Соскучился…

{Шутка на пять баллов!}

— Впустишь? — Антон улыбнулся до неприличия обаятельно.

В руках парня красовался милый букетик из трёх роз ярко красных, украшенных каплями дождя и бутылка вина с иностранным названием.

{По какому поводу такой набор?}

— Хорошо, проходи, — я отступила, пропуская бывшего в квартиру.

Хотя, наверное, стоило бы выпроводить…

— Это тебе…

Букет был небрежно сунут мне в руки. Антон не любил и не умел красиво преподносить цветы. Бутылка со стуком опустилась на кухонную тумбу, что стояла в паре шагов от входной двери.

В малогабаритках кухня и коридор часто располагались именно так.

Антон быстро скинул пиджак, на котором задержались капли осенней мороси, повесил на крючок, стянул ботинки.

Я молча прошла в комнату, парень, подхватив вино, последовал за мной, по хозяйски уселся на диван. Бутылка оказалась рядом с чашкой, создавая весьма нелепую композицию.

— Бокалы не появились? — Антон расслабленно откинулся на мягкую спинку.

Алкоголя в моем доме не водилось, а как следствие не было ни стопок, ни бокалов.

— Зачем ты пришел? — я опустила цветы на камод, повторила вопрос, ответ на который меня не устроил.

— Я же сказал, соскучился…

— Полгода не скучал… — фыркнула, смерив бывшего недоверчивым взглядом.

— Дарин, помнится, ты никогда не была стервой, — бросил Антон.

"…верила каждому моему слову, заглядывая в глаза с преданностью комнатной собачонки", — мысленно закончила я, сложив руки на груди, словно желая отгородиться этим жестом от парня, что сидел на моём диване в расслабленной позе.

— Ты ничего здесь не поменяла… — проговорил бывший, обводя взглядом комнату. Он с усмешкой задержал внимание на чашке, потом вновь посмотрел на меня, — Дарин…

Мягкая интонация его голоса пустила по телу неприятную дрожь, всколыхнула в душе воспоминания тех дней, когда нам было хорошо… хорошо вместе. Я чуть ссутулила плечи, словно желая свернуться подожно ежу в неприветливый колючий клубок. Антон подался вперёд, упираясь локтями в колени — поза волнения…

— Прости меня…

Чтобы ответить мне нужен был глубокий вдох:

— Эти слова уже ничего не значат…

— Дарин…

Я стиснула зубы, отвела взгляд, чтобы не видеть глаз, что когда-то были самым дорогим.

Скрипнули диванные пружины, Антон приблизился.

— Я жалею, что так вышло… я все ещё…

{Нет…}

Я заткнула ладонями уши.

{Нет…}

Конец его фразы обратился приглашенных гулом.

{Нет!}

Болезненные воспоминания накрыли сознание снежной лавиной. В мелодрамах главные героини догадываются об измене, следуя по разбросанной одежде в дальнюю комнату огромной квартиры. Я услышала все с порога, когда вернулась пораньше из-за отмененного педсовета. Услышала и увидела… Два обнаженных тела без стеснения кувыркались на диване. Голос Антона в перерывах между стонами произносил слова "детка", "огонь" и "давай". Мое появление участники порно-сцены заметили не сразу, предоставляя возможность в течении нескольких секунд созерцать округлые формы крашенной блондинки и ладони моего парня в порыве сладкой страсти сжимающие эту целюлитную задницу. Первой повернулась она, смерила не вовремя появившуюся соперницу презрительным взглядом, театрально скатилась на смятую простынь, откинув, налипшие на лоб пряди, приняла соблазнительную позу. Во взгляде ее любовника на секунду застыло разочарование, потом, заметив меня, ещё на секунду сменилось растерянностью, но голос что произнес "Здравствуй, солнце" был уже вполне уверенный.

Наш разговор после ухода подруги Антона длился безумно долго. Парень мерил шагами комнату разглагольствуя о моей вечной занятости, усталости и желании выспаться. Через полчаса жалобы превратились в обвинения, а потом, недождавшись от меня ответных гневных тирад он ушел, хлопнув дверью, а я остаток вечера неподвижно просидела на расстеленном диване, глотая слезы разочарования и обиды.

Дыра расширялась, кирпичи сыпались один за другим память швырнула меня в кабинет гинеколога: белые стены, белый халат, белая сорочка…

— Дарин… — пальцы Антона обхватили мои запястья, попытались оторвать ладони от ушей, что я продолжала стискивать с каким-то остервенением, — выслушай меня, просто выслушай…

Его взгляд полный надежды в этот раз меня не тронет. Боль разгоралась внутри перехватывая дыхание

— Уходи… — голос звучал надрывным шепотом.

Чтобы хотя бы попытаться взять себя в руки требовалось время, которого бывший мне не даст.

— Дарин, мы взрослые люди… это недоразумение….

— Уходи! — надрывный шепот стал чем-то средним между криком и визгом.

Я зажмурилась, что было сил. Пальцы Антона раздались, слуха коснулся его быстрый шаг потом ещё один и ещё. Я опустилась на корточки прямо у камода сжалось в комок подтянув к груди колени. Так уже было, когда Антон через пару дней вернулся сюда за вещами и, как мне казалось, навсегда ушел из моей жизни, сказав как он за*брался искать чертей в моем тихом омуте. Я смутно помнила как выла на всю квартиру, каталась по полу подобно сумасшедшей. Олеся позже сказала, что это был нервный срыв. Она три месяца вытаскивала меня из депрессии, что пришла следом. Каждый день, после окончания уроков мы закрывались в ее кабинете, вставляя в психологическую стену по кирпичу. Нам казалось, что защита получилась надёжной.

Дверь захлопнулась с неприятно громким стуком. Я заставила себя открыть глаза, потянулась к дивану, стащила с него плед, укуталась с головой. Тело трясло, как в лихорадке. Олеся объясняла мне тогда, что с нервными срывами могут помочь справиться хорошие воспоминания. Она не давала сто процентной гарантии, но попробовать стоило. Я обхватила колени руками теснее кутаясь в плед.

Вдох, выдох…

Пирс. Семён обнимает меня, прижимает к сильной груди. В его руках тепло и спокойно. "Я тебе помогу", — его голос, ещё не исчезнувший из памяти, слышен как наяву.

— Я тебе верю…

Всхлип срывается с губ. Стискиваю зубы, произношу увереннее, заставляя себя поверить, что воображаемая сцена правдива:

— Я тебе верю.

Мне начинает казаться, что я чувствую запах его одеколона. Одного воспоминания мало, нужно ещё.

Его номер. Горячие руки Семена крепко обхватывают талию и плечи. Его сдавленный шепот над ухом:

— Не уходи, без тебя я снова стану незрячим инвалидом…